Читайте также:
|
Проблема человека всегда волновала умы мыслителей и философов. Ее решение в том или ином виде всегда имело важное значение для общества. Особенно ярко, самобытно она выразилась в философии Древнего Китая.
Целью данной работы является изучение взглядов двух древнекитайских философских школ - конфуцианства и даосизма - на проблему человека. Исходя из поставленной цели определяются следующие исследовательские задачи:
· изучение и анализ рассмотрения проблемы человека в философии конфуцианства (на примере "Изречений" Конфуция),
· изучение и анализ рассмотрения проблемы человека в философии даосизма (на примере Книги о Пути и Силе "Дао-дэ Цзин" Лао-Цзы),
· рассмотрение человека в философии конфуцианства и даосизма сквозь призму теории конвенционального знания.
Перед тем, как углубиться в изучение концепции человека в древнекитайской философии, мы должны дать некое более общее основание, через призму которого мы и будем рассматривать данную проблему. Здесь автору представляется наиболее уместным использовать теорию конвенционального знания, предложенную одним из крупнейших исследователей Востока Аланом Уотсом (Alan W. Watts) для изучения, в частности, такого культурного явления, как дзен-буддизм.
Наиболее ярко теория проявляется при воспитании ребенка. Новый член общества должен научиться адекватно воспринимать знаки, коды, условности, которыми оперируют и которым подчиняются окружающие. Важно здесь то, что ребенка учат не только тому, какое слово обозначает какой предмет, но и тому способу, которым его культура молчаливо условилась различать предметы в пределах нашего каждодневного опыта. По утверждений Алана Уотса, в китайском языке многие слова являются одновременно и глаголами, и существительными, так что человеку, мыслящему по-китайски, нетрудно видеть, что предметы также являются действиями и что наш мир - совокупность скорее процессов, чем сущностей.
Попробуем взглянуть на конвенциональное знание как на систему. Очевидно, что оно из себя представляет систему абстракций, систему знаков и символов, в которых предметы (события, процессы) сводятся к самым общим значениям. Так, восприятие человеком письменного текста сводится в конечном счете к последовательной дешифровке линейно расположенных букв алфавита, которые сами по себе есть продукт конвенциональности и каждый обозначает лишь некий простой (условный) звук. В этом отношении язык китайский, с его иероглифическим начертанием, возможно, отражает разницу в способах мышления (азиатском и европейском). Он также линеен, также представляет собой серию абстракций, воспринимаемых по очереди. Однако, иероглифы все же несколько ближе к жизни, чем слова из набора букв, потому что они суть - картинки.
Последнее утверждение базируется на том простом основании, что мир не линеен, он - сложная система одновременно протекающих процессов и его конкретная реальность никак не поддается адекватному выражению в предельно абстрактных, отвлеченных символах. Иероглиф "жень" означает "человек", он является самым упрощенным ИЗОБРАЖЕНИЕМ человеческой фигуры, следовательно - части реального мира. Поэтому позволим себе предположить, что он более ясно и лаконично отражает конкретное явление мира, чем последовательность символов "man" или "человек".
Такова в общих, интересующих нас, чертах теория конвенционального знания Алана Уотса. Обратившись к древней истории Китая мы найдем там две философские традиции, которые можно назвать в известном смысле полярными по критерию конвенциональности - конфуцианство и даосизм. Первое учение активно пользовалось языковыми, этическими, юридическими и ритуальными конвенциями. Второе, наоборот, проповедовало освобождение от навязанных обществом конвенций и поиск не линейного, не абстрактного, а прямого и непосредственного знания.
КОНФУЦИАНСТВО
Основы конфуцианства, как учения и философии, были заложены в VI в. до н.э. китайским мыслителем Конфуцием (Кун-цзы). Для Поднебесной это было время междуусобных войн и падения нравственности. По мнению американского исследователя Г.Фингаретта тогда возможны были три пути для утверждения определенного, условленного способа действий: посредством приказа, общего согласия и принятия традиции. Конфуций косвенно признал важное значение каждого из них: настоящий правитель ведет за собой; люди соглашаются и добровольно за ним следуют; то, чему обучают и следуют, составляет традицию, Путь Древних. Если содержание традиции соответствует Воле Неба (другая форма "приказа"), она совпадает с Путем Древних, ибо Небесная воля не переменчива. Признавая все это Конфуций выдвигает на первый план в своем учении Путь Древних, традицию.
Личность не была для Конфуция изначальным атомом, как, например, общество может представляться нам аналогией живого организма или какого-то сложного механизма. Не о противопоставлении общества человеку говорит он в своих знаменитых "Изречениях". Он говорит о том, что значит быть ЧЕЛОВЕКОМ, особым существом с уникальными достоинством и силой, которые в нем воплощаются. Достаточно ли просто родиться, потом есть, пить, дышать? Так делают и животные. Обрести культуру и через нее создать отношения, человеческие отношения, символичные по своей сути, определяемые традициями и основывающимися на уважении и обязанностях. Именно здесь и рождается человек.
Таким образом, человек в философии конфуцианства социален. Это "государственный человек". Он несет определенную социальную функцию и обязан исполнять ее. Учение Конфуция состоит главным образом в объяснении четырех необходимых для каждого человека достоинств (так называемых Четырех начал) и утверждении трех отношений. Первые это: "жэнь" (Человечность), "и" (Справедливость), "ли" (Этикет), "чжи" (Ум). Ими должен украшать себя каждый. Три отношения состоят в следующем. Если каждый украсит себя такими достоинствами, то будет устроен его дом. Когда будет устроен дом, будет устроено и государство. Когда будет устроено государство, будет устроена и вся вселенная.
Идеал конфуцианства есть образование из человека "благородного мужа" (цзюнь-цзы). Только когда человек соединит в себе все вышеперечисленные качества, он и может быть так назван.
"Сыма Ню спросил о том, каким должен быть благородный муж.
Учитель ответил:
- Благородный муж лишен тревоги и боязни. - Лишен тревоги и боязни - такого только вы и называете благородным мужем? - переспросил Сыма Ню. Учитель пояснил:
- Если не найдешь в себе изъяна, о чем тогда тревожиться, чего бояться?"
Итак, в основу человека конфуцианство вложило разумные социальные конвенции, основанные на многовековых традициях, получивших форму ритуалов. Как государственная идеология конфуцианство явилось очень вовремя, чтобы унять смуту и дать обществу новый идеал, опирающийся на авторитете Пути Древних.
ДАОСИЗМ
Не будет, наверное, преувеличением сказать, что даосизм развился в том числе и как определенная реакция отторжения на предельно регламентированную идеологию конфуцианства. Для того, чтобы почувствовать даосизм (именно "почувствовать", не "понять"), нужно допустить, что возможен взгляд на мир, отличный от традиционного конвенционального.
В качестве примера можно привести гипотетическую историю о сороконожке, которую в шутку спросили в каком порядке она шагает. Сороконожка в полной прострации лежала в луже, не зная с какой ноги ступить. И действительно, никто не станет отрицать, что мы "знаем" как двигать руками, дышать, хотя едва ли сможем объяснить это в абстрактных символах - словах. Даосизм есть развитие именно такой разновидности знания, его развитие создает у человека совершенно новое представление о самом себе и о мире, представление, далекое от привычного конвенционального.
Человек в даосизме воспринимается как система не просто аналогичная или подобная общекосмическому устройству, но структурно и сущностно ему полностью тождественная.
Дао не поддается рациональному толкованию, формально-логическому анализу, потому что беспредельно, ничему не противостоит, исключает альтернативную постановку вопроса в принципе. Оно неконвенционально, т.е. никто не может сказать определенно, что это такое, даже само его название - условность. Для Лао-цзы, например, оно приравнивается к слову "Великое". Алан Уотс, столкнувшись с этим феноменом, говорил, что мы можем более или менее определенно назвать то, чем НЕ является Дао, и лишь надеяться на то, что подобно тому как скульптор, отсекая от глыбы камня ненужное, получает фигуру, и мы сможем очертить понятие Дао.
Дао не подлежит проверке практикой, ибо то, что мы видим, не является "постоянным" Дао. С этого начинается "Дао-дэ цзин", как бы предупреждая о том, чтобы вникающие не поддавались иллюзии, не принимали неистинное за истинное. То, что дано в опыте, носит изменчивый, преходящий характер, не имеет постоянного смысла и потому нереально.
Одна из главных идей "Дао-дэ цзина", краеугольный камень для понятия даосизма - "у-вэй". Осуществление "у-вэй" (неделания всего) приносит собой чувство легкости и независимости, ведь, только тот, кто всегда готов потерять, истинно свободен. Не будучи "привязанным" к своим повседневным делам, он может воспринять то, что лежит за их пределом - бескрайний мир. Человек Пути стремится обрести это настроение духа с тем, чтобы в конце концов оно составило содержание всего, что бы он ни делал.
"Недеяние" не значит "ничего не делание" в прямом смысле. По-другому можно передать "у-вэй", как совершение поступков бесстрастно, не ради конечной цели, а ради самого процесса.. Это напрямую всязано с принципом действия Дао - спонтанностью. И "спонтанность" здесь не воспринимается как слепой порыв или каприз. Просто Дао, действуя у-вэй, не знает как оно создает мир. В противоположность европейскому пониманию Абсолюта (Бог как правило полностью осознает сам себя и контролирует свои поступки) Дао таинственно и темно. Пока сознательный ум пытается втиснуть весь мир в прокрустово ложе абстракций, до тех пор Дао останется чуждо такому сознанию. Дао доступно лишь тем, кто, освободившись от условностей, овладеет простым и тонким искусством "недеяния". Нельзя сказать, что путь даосов легче, не требует усилий, но он иной - путь простоты и естественности.
Таким образом, в основу даосизма был заложен идеал "естественного человека", необремененного исполнением социальных конвенций. Отрешенность, созерцательность и недеяние характеризовали даосского человека.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Как мы увидели, в Древнем Китае параллельно существовали две философские традиции, по-разному рассматривающие проблему человека. Конфуцианство осуществляло социально необходимую функцию - втискивало природную спонтанность жизни в жесткие рамки конвенций. Эта цель достигалась не только через конфликты и страдания, платой "государственного человека" была утрата своей "естественности", "неосознанности".
Задача даосизма была обратной - исправить вред, нанесенный жесткой дисциплиной государственной идеологии, восстановить и развить изначальную природную спонтанность. Однако даосизм ни в коем случае не был настроен воинственно против конвенций. Он предлагал свой "Путь освобождения", ведь, быть свободным от конвенций - не значит отвергать их, достаточно не быть ими обманутым.
Дата добавления: 2015-01-05; просмотров: 36 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |