Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Понимание ислама как знания о Божественном предопределении и свободе человека; понятия возмездия и воздаяния.

Проблема человека в исламской традиции опирается на фундаментальную идею пророка Мухаммеда о предопределенности человеческой жизни единым Богом. Учение Мухаммеда изложена в Коране – священной книге мусульман, служащей для них духовным и поведенческим каноном. «УНего – ключи тайного; знает их только Он. Знает Он, что на суше и на море; лист падает только с Его ведома, и нет зерна во мраке земли, нет свежего или сухого, чего не было бы в книге ясной» (6:59). Столь же исчерпывающе и непосредственно уча­ствует бог в человеческих делах: «И Он – тот, который успокаивает вас ночью и знает, что вы добываете днем, потом Он оживляет вас в нем, чтобы завершился назна­ченный срок. Потом – к Нему ваше возвращение, потом Он сообщит вам, что вы делали» (6:60).

Если все предопределено богом, то это, разумеется, относится и к злой воле человека. Человеческое упорство в неверии, и поразительная слепота людей перед ясной истиной также предопределены богом. Бог есть причина всего сущего, того, что было и будет; человеческое поведение не составляет исключения. «Но существует эта причина не в единственном числе и действует не сама по себе, а через посредство и соответственно природе тех предметов, которых она касается... И не ты бросил, когда бросил, но Аллах бросил (8:17), – читаем мы в Коране. Эти слова поддаются такой философской интерпретации, когда их можно считать своеобразной формулой предопределения. Первое утверждение: не ты бросил (камень или стрелу). Второе утверждение: ты бросил. Решение этой антиномии состоит в том, что бросил человек, но не сам по себе, а как причастный Аллаху или, что одно и то же, Аллах бросил через него. Здесь выделяются два уровня детерминации: божественная, и непосредственная, эмпирическая. Они замечательным образом совпадают между собой, в результате чего одно и то же действие протекает и по божественным, и по земным критериям одновременно. Предопределение определяет вещи и поступки через них же самих, соответственно их особой природе. Неверно думать, будто только те, кого судят, зависят от того, кто судит. Судья также зависит от тех, кого он судит. Идея двойной детерминации – божественного предопределения и причинности в собственном (эмпирическом) смысле слова – была замечательной интуицией Мухаммеда.

В исламе идея божественного предопределения вовсе не исключает того, что человек преследует свое благо. Оно только добавляет, что, борясь за собственное благо, человек сверх того выполняет еще волю бога. Активность индивидов в достижении практических целей зависит не столько от сознания того, что он борется за свои цели, сколько от убежденности в том, что это – истинные цели. Апелляция к воле бога есть признание высшей степени истинности. Рассматриваемое суждение, неверное теоретически, опровергается также практическим опытом, в частности опытом первых мусульман, великое религиозное вдохновение и беспримерная историческая энергия которых питались убежденно­стью в том, что они выполняли волю Аллаха.

Идея предопределения не только не сковывает активность индивидов, она стимулирует ее. Божественное провидение действует через посредство вещей и событий земного (эмпирического, опытного) мира. Отсюда можно сделать вывод – для того, чтобы угодить богу, надо действовать соответственно объективной мере вещей, наилучшим образом делать свое дело. Бог предопределяет, но не определяет!

Конечно, Аллах есть Аллах. Он может всё, может даже мир сотворить заново. Аллах абсолютен, но именно поэтому в мире все относительно, причинно обусловлено. Моисей, как считается, мог творить чудеса, Иисус тоже, Мухаммед не может творить чудеса. Он и не хочет этого, полагая, что нет большего чуда, чем Коран. Сведение чуда к исчезающему минимуму, отсутствие со стороны Аллаха произвольных действий, нарушающих объективный ход событий, на манер приостановления заката солнца или манны небесной, – характерная черта, особенность исламской философии. Бог – везде и всегда, но везде и всегда он остается по ту сторону. Его воля параллельна причинности мира и реализуется через нее. Или, говоря по-другому, сама причинность мира предстает как выражение (отражение, следствие) божественного предопределения. «Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее» (2:286). Зато о возможном будет спрошено в полной мере.

Если понимать под свободой свободное (нестесненное, нескованное внешними препятствиями) обнаружение природы какого-либо явления, процесса, существа (свободное течение реки, свободный бег лошади, свободные руки и т.п.), то предопределение вполне совместимо с такой свободой. Оно предполагает ее. Учитывая, что под предопределением имеется в виду предопределение бога (абсолютной личности, абсолютной в своем совершенстве и могуществе), концепцию предопределения следует признать чрезвычайно продуктивной, с точки зрения обоснования мироустроительной деятельности человека. Она, с одной стороны, позволяет поднять эту деятельность до высоты этической миссии, а с другой стороны, предельно расковывает ее, нацеливая на ее собственные, каждый раз вполне конкретные критерии.

Трудность согласования предопределения со свободой человека связана с проблемой ответственности. Если все действия человека предопределены свыше, то как он может и почему должен держать ответ за них? Не означает ли это, что бог фактически наказывает и награждает сам себя? Чтобы ответить на эти труднейшие вопросы, как их понимал Мухаммед, следует иметь в виду, что в одном пункте человек отличается от всех прочих творений. Вот соответствующее место из Корана: «Мы предложили залог («истинную веру») небесам, и земле, и горам, но они отказались его понести и устрашились его; понес его человек, – ведь он был обидчиком, неведающим, – чтобы Аллах мог наказать лицемеров и лицемерок, многобожников и многобожниц и обратиться к верующим (мужчинам) и верующим (женщинам). Аллах – прощающий милосерд!» (33:72—73). Бог посвятил отчасти человека в свои замыслы, открыл ему свои тайны, заключив с ним завет об истинной вере и поставив свою благосклонность к человеку в зависимость от его веры и неверия. Небеса, земля, горы отказались, они не согласились взвалить на себя это невыносимое бремя. Человек не отказался. Решение это, надо предполагать, он принимал свободно. Принимать это решение или не принимать – означало причаститься к богу или нет, подняться над своей тварностью или нет. Ничто не говорит о том, что богом было предопределе­но, чтобы небеса, земля, горы уклонились от его предложения, а человек согласился. Хотя, правда, и ничто не говорит об обратном. Но как бы то ни было, человек согласился. Поскольку решение о завете с богом принималось человеком свободно, то это является основанием вменения ему соответствующих поступков, касающихся истинной веры, прямых предписаний бога.

Свобода при таком понимании оказывается границей между двумя мирами – земным и божественным, миром жесткой причинности и царством справедливости. Выбором между ними она и кончается, ибо по своей строгости, последовательности, неотвратимости последствий божественная справедливость ничем не отличается от природной необходимости.

Заключение. Китайская, индийская и арабо-исламская философии определили направленность решения многочисленных философских проблем, в том числе и проблемы человека, практически во всех странах Юго-восточного региона. Любой восточной философии чужда мысль о том, что жизнь изначально безоблачна и страдание является лишь досадной случайностью. Основной предпосылкой любого жизненного проявления является баланс роста и угасания, счастья и печали, приобретения и потери. Исходя из этого, мудрец видит двойственность всего сущего и живет в гармонии с этой данностью. Именно такой подход позволяет жить счастливо и независимо от черных или светлых полос в судьбе человека.

Таким образом, в восточной философии человек рассматривается в основном фаталистически. Он подчинен в своих деяниях либо Небу, либо условиям жизни, либо Дао. Свобода человека восточной философии остается неизвестной. Вместе с тем, древневосточная философия ориентирована на совершенствование внутреннего мира человека. Она оказала огромное влияние на последующие учения о нем, а также на формирование образа жизни, способа мышления, культурных образцов и традиций стран Востока, под воздействием которых в этих странах находится общественное и индивидуальное сознание.