Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Юнг и аналитическая психология. 1.Абрамова, Г. С. Практическая психология

Читайте также:
  1. A) Психология
  2. III. Медицинская психология; лечение психических расстройств; организация психиатрической помощи.
  3. III. ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ
  4. А.Р. ЛУРИЯ И ПСИХОЛОГИЯ XXI ВЕКА
  5. Адлер А. Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека [Электронный ресурс].
  6. Азаққа психология керек пе? Атты тақырыпқа мақала жазыңыз
  7. азіргі кездегі психология ғылымының дамуы жөнінде.Эссе жазыңыз
  8. Аналитическая геометрия
  9. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ГЕОМЕТРИЯ НА ПЛОСКОСТИ
  10. АНАЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЖАТОГО.

 

1.Абрамова, Г. С. Практическая психология. «Академический Проект», 2000.

2.Немов, Р. С. Психология. М., Владос ИМПЭ им. Грибоедова, А. О., 2001. Книга 2.

3.Немов, Р. С. Психология. М., Владос ИМПЭ им Грибоедова, А. О., 2002. Книга 3.

 

Размещено на Allbest.ru


[1] Постановление ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. «О педагогических извращениях в системе наркомпроса».

[2] Хорни, К. Невротическая личность нашего времени. М., 1993. С. 209.

Юнг и аналитическая психология

Введение

Аналитическая психология – это одно из направлений психоанализа, основанное швейцарским психиатром Карлом Густавом Юнгом (1875-1961). Для нашего рассмотрения этот выдающийся для западного мира психиатр и психолог представляет особый интерес. Ряд современных исследователей отмечает, что представления современного оккультизма прямо соотносятся с аналитической психологией Юнга и концепцией «коллективного бессознательного», которую привлекают адепты оккультизма и деятели нетрадиционной медицины в стремлении научно обосновать свои взгляды.

Юнг ввел в культурный обиход огромный пласт магического и гностического наследия, алхимических текстов средневековья и т.п. Он возвёл оккультизм на интеллектуальный пьедестал, придав ему статус престижного знания. Это не является случайностью, поскольку Юнг был мистиком, и, по мнению исследователей, именно в этом следует искать истоки его учения. Его жизнь и интересы наглядно показывают истоки происхождения таких понятий как «коллективное бессознательное», «архетипы» и др., помогают понять, как они появились в сознании самого Юнга.

Родился Юнг в семье пастора реформаторской церкви, дед и прадед со стороны отца были врачами. Окончив гимназию в 1895 году, Юнг поступил в Базельский университет, где изучал медицину, специализируясь по психиатрии и психологии. В круг его интересов входили также философия, теология, оккультизм. По окончании Юнгом медицинского факультета им была написана диссертация на тему «Психология и патология так называемых оккультных явлений». С 1900 года работал ассистентом в психиатрической клинике Цюриха, возглавляемой Блейлером. В 1905-1906 гг. преподавал психиатрию в Цюрихском университете.

С 1907 по 1913 гг. активно сотрудничал с З. Фрейдом, вместе с ним совершил поездку по университетам США.

В 1909-1913 гг. Юнг становится виднейшим последователем Фрейда, первым президентом Международного психоаналитического общества. Он председательствовал на 3-м и 4-м психоаналитических конгрессах; в 1911-1913 гг. редактировал психоаналитический журнал «Jahrbuch»; читал лекции по введению в психоанализ в Цюрихском университете. Отход Юнга от Фрейда относится к 1913 году и связан с выходом его книги «Метаморфозы и символы либидо», в которой он отверг сексуальную интерпретацию либидо Фрейда.

С 1913 года занимался частной психоаналитической практикой, много путешествовал: посетил Северную Африку, США, Мексику, Кению, Индию и Цейлон. Интересовался даосизмом, буддизмом, сохранил интерес к философии.

В 1921 г. вышла работа Юнга «Психологические типы».

В 1933 г. он стал президентом Международного психотерапевтического общества, в 1948 г. открыл в Цюрихе Институт аналитической психологии.

Во второй половине жизни Юнг приобретает все большую международную известность не только среди психологов и психиатров. Его имя вызывает огромный интерес у философов, культурологов, социологов и других представителей гуманитарных знаний. Изучение различных культур способствовало выдвижению Юнгом понятия «коллективного бессознательного», ставшего ключевым для всей аналитической психологии. В поздних работах Юнг больше внимания уделял различным религиям, много писал, продолжая при этом частную практику.

Давайте подробнее рассмотрим те периоды биографии Карла Густава Юнга, которые помогают пролить свет на возникновение основных понятий и методов аналитической психологии, сформулированных в Тавистокских лекциях (Лондон, 1935 г.).

 

Немного из истории рода

Карл Юнг (дед) родился в Мангейме в 1794 г., учился в Гейдельбергском университете, являвшемся важным центром алхимии и символом розенкрейцеровской учёности. Дед отрёкся от римской католической веры и стал евангелическим протестантом. Внезапное обращение деда, его акт измены своей вере не без основания можно считать той каиновой печатью, значимость которой для рода трудно преувеличить.

В 1816 г. Юнг получил медицинскую степень, после чего перебрался в Берлин практиковать в качестве хирурга.

Был приверженцем пиетизма – духовного движения в Пруссии, делавшего акцент на чувстве интуиции, а также на личном переживании Бога. Это религиозное течение соединилось с германским национализмом и охватило значительную часть интеллигенции. В 1821 г. К. Юнг (дед) был выслан из Пруссии как политически неблагонадёжный. Жил в Париже, там женился и практиковал как врач. Затем получил кафедру хирургии, анатомии и акушерства в Базеле (Швейцария). Полностью погрузившись в работу, создал ряд новых госпиталей и клиник, завязал новые связи, стал известным гражданином и относительно зажиточным человеком.

Ещё в годы своего студенчества Юнг (дед) впервые познакомился с масонством. В Париже существовала масса процветающих лож, но вступить в них у него как у немца практически не было возможности. Однако в Швейцарии таких возможностей оказалось предостаточно. Юнговские проекты по госпиталям и клиникам в Базеле тоже, вне всяких сомнений, были реализованы благодаря его связям с тайным масонским братством.

Для Великого Мастера Юнга (деда) самоидентификация с вольным каменщиком была настолько важна, что он даже добавил к юнговскому семейному гербу такой традиционный масонский символ как алхимическая золотая звезда. В двадцатом веке его внук нарисует эти масонские эмблемы с семейного гербового щита на потолке своей Башни в Боллингене. Другие арканные символы, знакомые его деду, он высечет на стенах и специальных монументах, обрабатывая каждый камень своими собственными руками и в весьма преклонном возрасте.

 

Увлечения молодости

 

За месяц до своего двадцатилетия и, соответственно, ровно через два года после официального зачисления в медицинскую школу, Карл Г. Юнг-внук начал свой первый официальный диалог с мертвыми.

В июне 1895 года он и его родственницы тайно собрались для того, чтобы контактировать с духовным миром. Его опыт, связанный со спиритизмом, имел для его позднейшего мировоззрения и психотерапевтических техник куда большее значение, чем то, о чём он хотел бы сообщить людям, не входившим в его внутренний круг. Тем не менее, публичные высказывания Юнга по данной теме всегда имели надёжное защитное прикрытие в виде психиатрической и философской риторики. Однако то были лишь интеллектуальные маски для того невыразимого, паранормального феномена, который он непосредственно и зримо ощутил на себе сам. Тот первый сеанс июньской ночью 1895 года превзошел все возможные ожидания. Племянница Юнга Хелли впала в транс, и начался сеанс общения её с покойным отцом Самуилом. Юнг всё (а таких сеансов было три) тщательно документировал. В эти годы он жадно глотал литературу по самым разным темам, прямо и косвенно связанным с паранормальными явлениями.

Осенью 1898 года стол, за которым Юнг и Хелли проводили свои спиритические сеансы, внезапно треснул посредине. Через несколько недель неожиданно раскололась на четыре части хлеборезка, доставшаяся матери Юнга от ее отца. Впоследствии Юнг вставил эти куски в оправу и хранил их в сейфе у себя дома как живое напоминание о могущественных силах, вызванных им и его родственницей в ходе их сеансов. В течение некоторого периода времени Юнг рассматривал некоторые из этих опытов как случаи подлинного контакта с бестелесными существами. Вместе с тем он осознавал также, что большая часть всего этого могла быть просто продуктом ложных воспоминаний (криптомнезий) самой Хелли. И если Фрейд относился к продуктам бессознательного разума как к иероглифам, подлежащим дешифровке, то Юнг всегда рассматривал их как исходный пункт для начала диалога. Для Юнга бессознательное навсегда останется источником более высокого знания, находящегося по ту сторону границ времени и трёхмерного пространства.

Задолго до начала Первой мировой войны, в ходе психиатрической карьеры Юнга, духи в его понимании претерпели трансформацию – они стали «комплексами», а мир духов – «бессознательным». Но лишь до тех пор, пока в 1916 году в Цюрихе это бессознательное вновь не оказалось в мире богов. (Существует мнение, что бессознательное человека является на самом деле сознанием инфернальных сущностей. «Оно не его». Вышеприведенные рассуждения косвенно подтверждают это. – Е.Д.).

Юнг и Фрейд

С 1907 по 1913 гг. Юнг активно сотрудничал с Фрейдом, т.к. был вначале заинтригован терапевтическими возможностями психоанализа. Фрейд в своих теориях отвергал «модель вырождения». Юнг хорошо осознал данное преимущество фрейдовской теории: она перемещала акцент с наследственных биологических факторов (таких, как вырождение) на факторы психологические. По сути, психоаналитическое лечение обещало облегчение и обновление независимо от «плохой крови». Это делало психоанализ особенно привлекательным для тех, кто считался «запятнанным» своей национальностью, например, для евреев.

С самого начала многие американские психологи выражали озабоченность по поводу претензий Фрейда, Юнга и психоанализа на научность. Их также тревожил тайный характер социальной структуры, предназначенной для подготовки аналитиков, а также активная, харизматическая природа движения. Многим американцам, не чуждым данной проблематики, психоанализ представлялся как религиозное движение, а возможно, даже как культ или псевдонаучная религия. Например, Роберт Вудворт – выдающийся экспериментальный психолог из Колумбийского университета – заявил, что фрейдовский психоанализ является «опасной религией». И не без основания. В некоторых своих письмах к Фрейду Юнг, начиная с 1910 года, открыто выразил желание трансформировать психоанализ в своего рода религиозное движение, которое с помощью своих могучих прозрений смогло бы освободить целую культуру.

Юнг был уверен в том, что мифические сексуальные прозрения психоанализа могли бы стать катализатором культурного обновления и возрождения, живой заменой христианству. «Этическая проблема сексуальной свободы поистине необозрима и достойна усилий всех честных учёных. Две тысячи лет христианства должны получить равноценную замену (в виде столь же мощного массового движения)». Четко ставилась цель – найти замену христианской нравственности, христианскому браку, христианскому взгляду на взаимоотношение полов.

В августе 1910 года Юнг писал Фрейду, что противники психоаналитического движения «высказывают очень интересные вещи, способные раскрыть нам глаза на многое». Эти критики утверждали, что психоаналитическое движение являлось, скорее, мистической сектой или культом, тайным обществом со степенями посвящения (как у масонов), нежели медицинской или научной программой.

Юнг не отвергал эти обвинения и предлагал заняться защитой тайной социальной структуры движения. Но в 1913 году профессиональное сотрудничество Юнга и Фрейда потерпело крушение. Как-то в личной беседе Фрейд сказал: «Мой дорогой Юнг, обещайте мне, что вы никогда не откажетесь от сексуальной теории. Это превыше всего. Понимаете, мы должны сделать из неё догму, неприступный бастион». Поэтому когда Юнг решительно отверг сексуальную интерпретацию либидо, этого Фрейд стерпеть и простить ему не мог. Между ними произошел окончательный разрыв. «Неприступный бастион» рухнул, и они перестали даже разговаривать друг с другом, а единое психоаналитическое сообщество рассыпалось на несколько самостоятельных центров.

Сотрудники и единомышленники

Большинство историй традиционно указывают на Фрейда как на единственную наиболее влиятельную личность в жизни Юнга. Это не совсем так. Были пациенты и коллеги, каждый из которых в определённой степени влиял на Юнга-психоаналитика.

Здесь следует упомянуть Отто Гросса, которого современники описывали как блистательную, творческую, харизматическую и беспокойную личность. Он был психоаналитиком-фрейдистом (З.Фрейд считал его гением), анархистом, высокопоставленным жрецом сексуального освобождения, мастером оргий, врагом патриархата, а также безудержным потребителем кокаина и морфия.

В 1908 году Гросс лечился у Юнга в клинике Бургхельцли, которую возглавлял Блейлер. Лечился от морфинизма. В ходе лечения Гросс и Юнг анализировали друг друга на протяжении многих часов. Гросс считал, что необходимо сломать семейные, общественные и религиозные кандалы: если мы будем любить свободно, инстинктивно, невинно и щедро (то есть, жить полигамией), то сможем высвободить древние созидательные энергии тела и бессознательного разума и вывести людей на новый уровень бытия.

До встречи с Гроссом Юнг был образцом буржуазно-христианской респектабельности. Однако по мере общения с Гроссом Юнг пришёл к убеждению, что неуступчивость по отношению к сильному сексуальному импульсу может привести к болезни и даже смерти.

Конечно, не Гросс был главным источником, который изменил моральные принципы Юнга. Этим источником являлись его глубокие мистические переживания, описанные в «Красной книге» и автобиографии – их мы рассмотрим подробно ниже. Гросс-человек встретился на жизненном пути внутренне готового к этой встрече Юнга-мистика. Поэтому и произошла весьма существенная трансформация его взглядов на взаимоотношения полов. Поскольку религия ставила сексуальную активность в строго ограниченные рамки, отныне Юнг стал считать репрессивных христианских ортодоксов первейшими врагами жизни.

Как мы теперь знаем, полигамные отношения, в конце концов, всё же возобладали в личности Юнга. Начиная с 1908 года, когда он вступил в сексуальные отношения с двадцатидвухлетней Сабиной Шпильрейн, приехавшей из России лечиться у него по поводу истерии, практика полигамии стала его спутницей на всю оставшуюся жизнь. А с 1909 года он уже открыто рекомендовал пациентам мужского пола центральный принцип философии Гросса – полигамию.

В 1910 году двадцатидвухлетняя представительница одной из старейших цюрихских семей была представлена своей матерью на лечение к Юнгу. Они увидели друг в друге что-то дорогое, что-то такое, чего оба вскоре страстно возжелали. В той или иной роли – как пациентка, любовница, товарищ и сотрудник, а также как «вторая жена» в полигамной троице – Тони Вольф поддерживала интимные отношения с Юнгом более сорока лет. Можно с уверенностью сказать, что она знала о нём больше, чем кто бы то ни был, и была с ним в более близких отношениях, чем любой иной друг или его собственная жена. Она была очень похожа на него: у неё были религиозные видения, она знала, как читать астрологические карты и увлекалась теософскими публикациями и содержащейся в них перегонкой западной оккультной мудрости и восточных философий. В последующие годы Юнг ещё не раз расскажет своим ученикам, что именно с Тони Вольф он впервые открыл «мистическое», или «духовное», значение сексуальности. Она была рядом с ним в те решающие годы, когда он создавал все те концепции, которые мы нынче называем «юнгианскими». Вольф стала для него неотъемлемым компонентом творческой работы. В последующие годы, когда к Юнгу со всего света начали стекаться последователи, дабы пройти у него специальный «марочный» анализ – посвящение, она дала ему прозвище – «Епископ».

Для Эммы Юнг полигамия не была результатом свободного выбора. Просто супруг поставил её перед свершившимся фактом. В лучшем случае, она по своей воле решила к этому факту приспособиться. Каким-то образом Юнгу, Эмме и Вольф удалось достичь взаимопонимания, позволившего этому полигамному образованию просуществовать как минимум до 40-х годов.

 

Мистический опыт

После того, как в 1911 году Юнг написал в журнале, что мифологическое содержание во снах или психотических симптомах его пациентов является подтверждением филогенетического или «коллективного» бессознательного пласта в человеческом разуме, он уже никогда не допускал иной интерпретации.

В декабре 1913 года Юнг намеренно и неоднократно вызывал у себя состояние транса, используя методы, которым он научился во время своих занятий спиритизмом. Эта техника, которую он впоследствии назвал «активным воображением», инициировала серию интенсивных визуальных переживаний, истолкованных Юнгом как своё однозначное посвящение в один из древнейших языческих мистериальных культов эллинистического мира. В ходе экстатических видений у него появилась львиная голова, и он превратился в бога. Юнг стал львиноголовым богом, который известен нам как Аион, и изображение которого было обнаружено в святилище мистериального культа Митры (I-IV вв. н.э.).

После того, как в декабре 1913 года Юнг пережил мистерию обожествления, значительные изменения претерпела его профессиональная и личная жизнь. Он ушёл с поста президента психоаналитического движения и отказался от должности преподавателя в университете. Он продолжал заниматься частной практикой, а его сексуальные отношения с Тони Вольф стали более интенсивными.

К 1916 году он начал учить своих последователей тому, что анализ является посвящением в мистерии надличностного, трансперсонального или коллективного бессознательного. А к 1917 году те фантастические существа, с которыми он повстречался в своих видениях, были трансформированы им в элементы его новой редакции аналитического психоанализа. Он создал для своего собственного движения такую модель, которая поставила его особняком от всех прочих форм психоанализа, психотерапии. Благодаря Юнгу его последователи научились принимать участие в древнейших мистериях.

Видения Юнга были опытом посвящения в мистерии языческой античности. Они находятся на глубочайшем уровне бессознательного разума, доступного лишь тем, кто намерен спуститься в бессознательное предков или отправиться в героическое «ночное морское странствие» сквозь мрачные глубины. Там их поджидают боги. Кульминацией посвящения в мистерии была «мистерия обожествления», дававшая «уверенность в аморальности».

 

Юнг и христианство

Анализ для Юнга стал процессом посвящения, погружением в бессознательный разум с целью вызвать процесс индивидуального изменения с помощью непосредственного столкновения с трансцендентальным царством богов. Тем, кто пережил столкновение с богом (или богами) у себя внутри, Юнг обещал возрождение в качестве подлинного «индивида», свободного от репрессивных механизмов суеверий относительно семьи, общества и веры. Те, кто успешно пережил подобное языческое перерождение, становились вторично рожденными – существами, «достигшими индивидуализации» и обладающими более высокой духовностью. Существо из бесовского мира действительно освобождает человека от «репрессивных» догм христианства, возвращая его в язычество.

Лучше многих знал Юнга Альфонс Медер – коллега и союзник Юнга в годы психоаналитического движения. Его сперва привлекла, но затем оттолкнула именно юнговская установка по отношению к религии.

Юнг рассматривал бессознательное как имеющее пророческую функцию, т.е. как способное предугадывать будущее развитие личности. Оперируя подобными предложениями, аналитик оказывался своего рода пророком или ясновидцем, способным рассказать пациенту его будущее. Это ставило аналитика в положение, аналогичное тому, в котором находится духовный советчик или гуру, и психоаналитик явно переходил на позиции магии и религии. А именно это и привлекало к Юнгу такое количество людей.

Медер рассказывал, что «вплоть до самой смерти у него был комплекс против Церкви и ее миссии. Он никогда не мог произнести слово «церковь» без ругани».

В письме к Оскару Шмитцу (писателю и юнговскому ученику) от 26 мая 1923 года Юнг назвал христианство «чужеродным растением», насильно привитым древним германским племенам. В данном письме Юнг говорит о себе как о члене этих племён. «Боги были срублены, подобно дубам Вотана, – причитал он, – а на оставшихся пнях было привито совершенно инородное христианство. Германский человек и по сей день страдает от этого изуверства». Юнг был уверен, что почва, на которой стоит человек, почва, пропитанная кровью поколений людей, живших на ней до него, способна быть определяющим фактором для его души и тела.

Юнг неоднократно предпринимал попытки исследовать собственное подсознание, освободив поток фантазий и образов, как он это делал в детстве. Он «опускался в тёмные глубины», ощущая себя «на краю космической бездны». Здесь он встречался и разговаривал с библейскими персонажами – Илией и Саломией, но важнее всего для него оказалась встреча с персонажем по имени Филемон. «Он возник передо мной во сне – старик, с бычьими рогами, держащий связку из четырех ключей, из которых один был наготове, чтобы открыть какой-то замок. У него были крылья зимородка».

Филемон и Юнг совершали прогулки по саду и вели философские беседы. Кем или чем был Филемон? С психиатрической точки зрения Филемон являлся фантазией, психотическим симптомом, подобным зрительным и слуховым галлюцинациям, которыми страдают шизофреники. Но поскольку это Юнг, у него, разумеется, было «духовное видение духовного гуру», которого послали, чтобы направить Юнга на «духовный путь». Нужно быть совершенно убежденным, грубым материалистом, чтобы не увидеть в Филемоне всё того же древнего беса, который морочит род людской со времен грехопадения Адама и Евы.

 

Последствия юнговского отречения от фрейдизма и христианства были суровыми. Дикие видения изнутри и оскорбительные нападки извне начали наносить ему тяжелый урон. Юнг стал временами параноидальным, эмоционально неустойчивым, склонным к внезапным припадкам гнева и ярости. Многие его последователи с ним порвали. Он держал около своей постели заряженный пистолет и торжественно поклялся размозжить им мозги, стоит ему только почувствовать, что он окончательно потерял свой рассудок.

В 1916 году он говорил торжественно и с осторожностью, ибо речь шла о сокровеннейших переживаниях, священных ритмах его души. Он показал, что вступил на путь посвящения, самообожествления и исцеления, а в настоящий момент впервые публично делится со своими последователями собственной формулой перерождения. Однако подробно, полностью он не решался это сделать вплоть до 1925 года.

Тем не менее, в частном порядке (в замкнутом пространстве аналитических сеансов со своими наиболее поверенными пациентами) Юнг без сопротивления признавался в содержании своих видений. Иногда он демонстрировал пациентам свой волшебный рукописный том с разукрашенными страницами, на которых его видениям и снам придавалась конкретная форма; в этом томе содержалось изобилие (почти на шестистах страницах) его бесед с Филемоном и другими бесплотными существами. (Эта языческая библия,названнаявпоследствии «Красной книгой», была начата в 1914 г. и завершена в 1930 г.). Такая доверительность только усиливала веру учеников в то, что Юнг действительно был святым человеком, пророком новой эры, и они были счастливы тем, что находятся рядом с ним.

Здесь уместно подробнее остановиться на содержании знаменитой «Красной книги». Почти 50 лет после смерти Юнга его семья хранила эту книгу от исследователей, показывая её лишь избранным юнгианцам. Книга была издана только в 2009 году, и стало понятно, почему родственники не спешили обнародовать откровения своего знаменитого предка. Сам Юнг назвал эту книгу «первичной материей» своих творений, которой пропитаны все его работы. В 1957 году, за четыре года до смерти, он так писал о «Красной книге»: «Таинственное начало, содержащее всё». Иллюстрирована книга самим автором, который неплохо рисовал.

Записи своих «тогдашних фантазий» Юнг назвал «Черной книгой», которую позже переименовал в «Красную книгу». «Черная книга» – это маленький томик в черном кожаном переплёте; «Красная книга» – своего рода фолиант в сафьяновом переплёте, напоминающий по форме средневековые рукописи. И шрифт, и язык стилизованы в нём под готику. Это записи поиска, экспериментов и первых находок человека, который в возрасте 40 лет имел, по своему собственному мнению, всё, что считается счастьем для человека: уважение, власть, богатство и знания, и при этом что-то утратил в своей душе. «Душа моя, душа моя, где ты?» – горестно вопрошает Юнг в «Черной книге».

Всё началось в 1913 году, когда Юнг порвал с Фрейдом. Внутренние переживания направили Юнга к пониманию, что не всё в жизни зависит от интеллекта. Были сны, которые он не понимал, а потом и повторяющиеся дневные видения страшных наводнений, разорённой Европы, реки крови и внутренний голос, который сказал: «Это сбудется». «Я думал, что сошёл с ума», – написал Юнг. Он начал проводить психологическое самоисследование, однако завяз в нём. Чтобы подключиться к лежащему в основе видений материалу, он разработал «скучный метод», который со временем превратился в «активное воображение» – один из краеугольных методов его психологии. Такие спонтанные состояния достигаются упражнениями на создание вакуума в сознании, чтобы из бессознательного разума могли проступить образы. Тем же способом можно было обнаружить собственный внутренний голос, а также, подобно медиуму, начать с ним говорить, а впоследствии и установить длительный диалог с этим выразителем более высокого интеллекта, находящегося в бессознательном (независимо от времени и пространства). Автоматическое письмо, которое Юнг называл также «письмом из бессознательного», стало одним из его характерных предписаний для пациентов. «Активное воображение» могло также принять форму черчения и рисования, изготовления вещей своими руками или же (подобно асконским танцорам) использования телодвижений для передачи посланий из бессознательного.

Юнг прекратил работу над «Красной книгой» в 1930 году, когда столкнулся с китайским алхимическим текстом «Секрет Золотого Цветка», принёсшим ему «невоображаемое подтверждение» своих идей и связи между Востоком и Западом.

Приведём некоторые цитаты из «Красной книги», которые говорят сами за себя.

Когда «дух глубин» начал говорить внутри Юнга, он написал о нём: «Дух глубин беременен льдом, огнём и смертью. Ты прав, боясь духа глубин, т.к. он полон ужаса» (стр. 45-46).

Вот что вещал «дух глубин» устами Юнга: «Христос полностью преодолел искушение дьявола, но не искушение Бога к добру и смыслу. Так Христос предался проклятию. Тебе нужно этому научиться, не предаваться искушению, но поступать только по собственной воле; так ты станешь свободен и превзойдешь христианство» (стр. 29-30).

«Не судите! Подумайте о белокурых дикарях в германских лесах, которые должны были предать гром, размахивающий молотом, ради бледного ближневосточного Бога, которого пригвоздили к дереву, как курицу… Они предали своих прекрасных диких Богов, свои святые деревья и своё благоговение перед германскими лесами» (стр. 73).

«После смерти на кресте Христос пошёл в преисподнюю и стал Адом. Таким образом, он принял форму Антихриста, дракона» (стр. 73).

В главе 19 «Дар магии» Юнг пишет: «Я хочу чёрный жезл, потому что это первая вещь, которой меня одарила тьма. Я не знаю, что он означает, не знаю, что он даёт – я лишь чувствую, что он забирает (утешение себе и людям). Я хочу преклонить колени и принять этого посланца тьмы. Я принял чёрный жезл и теперь держу его, загадочный, в руке; он холоден и тяжёл, как железо. Вся тьма всех древних миров сгущается в тебе, ты крепок, черный кусок стали… Где мне разместить тебя в своей душе? В сердце? Станет моё сердце твоим святилищем, твоей святая святых? Так выбери себе место. Я принял тебя. Какое сокрушительное напряжение ты принёс с собой. Не ломается ли натянутый лук моих нервов? Я принял посланца ночи».

В главе 21 «Маг»: «Что тебе нужно, о Филемон? (видение старца с бычьими рогами и крыльями зимородка, который обучал Юнга. – Е.Д.). Тебе нужны люди ради маленьких вещей, ведь всё более великое и величайшее – в тебе. Христос испортил людей, ведь он учил, что они могут быть спасены только одним, а именно Им, Сыном Бога, и с тех пор люди требовали великие вещи от других, особенно их спасение; и если овца где-то терялась, она винила во всём пастуха. О, Филемон, ты человек, и ты доказал, что человек – не овца. Ведь ты ищешь величайшее в себе, и потому оплодотворяющая вода течёт в твой сад из неистощимых кувшинов».

«Где Бог? Что случилось? Как пусто, как совершенно пусто! Должен ли я объявить людям, как Ты исчез? Изречь евангелие опустошительного одиночества? … Я верю и принимаю, что Бог есть нечто отличное от меня.

Он взлетел в ликующей радости.

Я остаюсь в ночи.

Больше не с Богом, а наедине с собой».

Цитируемые выдержки из «Красной книги» не требуют даже комментариев, настолько всё открыто и ясно сказано. Обратим внимание читателя лишь на две вещи: совершенно сознательное посвящение себя силам тьмы и признание, что Бог есть на самом деле, и это не проекция нашего подсознания.

В большинстве своих работ Юнг, описывая свой богатый мистический опыт, набрасывает на это вуаль в виде психоаналитической и психиатрической терминологии. Так это гораздо охотнее воспринималось нашим просвещенным сообществом. Но вот незадача, периодически Юнг проговаривается, пишет прямым текстом, называя вещи своими именами. Почему? Думаю, чувственно проходя через глубокие мистические переживания, сталкиваясь в этих переживаниях с реальными силами инфернального мира, он должен был хотя бы иногда называть их имена, воздавать им хвалу, преклоняться перед ними, как происходит с каждым культом. Его заставляли так делать, это был не его выбор. Ещё раз сошлёмся на самого Юнга: «В основе архетипических утверждений лежат инстинктивные предпосылки, не имеющие никакого отношения к разуму – их невозможно ни доказать, ни опровергнуть с помощью здравого смысла. Область их практического бытия – сфера религии, причём, в той степени, какой религию в принципе можно рассматривать с точки зрения психологии.

У меня было много проблем с моими идеями. Во мне сидел некий демон, что в конечном итоге определило всё: он переборол меня, и если иногда я бывал безжалостен, то лишь потому, что находился в его власти. Я никогда не умел остановиться на достигнутом, я рвался вперёд, чтобы поспеть за своими видениями. И поскольку никто вокруг не мог видеть то, что видел я, меня считали глупцом, который вечно куда-то спешил. Я многим причинил боль. Едва я замечал, что меня не понимают, я уходил – мне нужно было идти вперёд. Демон творчества преследовал меня неумолимо и безжалостно».

В 1952 году Юнг заявил о намеренной двусмысленности его работ: «Язык, которым я говорю, должен быть двусмысленным, то есть неопределённым, чтобы быть справедливым к психической натуре с её двойным аспектом. Я применяю сознательно и преднамеренно двусмысленные выражения, потому что это выше недвусмысленности и соответствует природе существа».

В науке ясность, чёткость и определённость мысли всегда считались её непременным условием. В оккультизме же полно тёмных, туманных, двусмысленных рассуждений. Любят они «наводить тень на плетень». Техники, которые помогают установить диалог между сознательным и бессознательным разумом, помогают, по мнению Юнга, созданию Нового Человека, которому предстоит искупить остальное человечество.

В 1922 году Юнг приобрёл поместье в Боллингене на берегу Цюрихского озера (недалеко от своего дома в Кюснахте) и на протяжении многих лет строил там знаменитую Башню. Имея в первоначальной стадии вид примитивного каменного круглого жилища, после четырех этапов достройки, к 1956 году, Башня приобрела вид небольшого замка с двумя башнями, кабинетом, огороженным двором и причалом для лодок. Приватность – главная идея крепости. Вид на прекрасное озеро загорожен стенами внутреннего двора и крышами. Туалет – во дворе, комнаты – с печным отоплением. Многое в Башне построено Юнгом собственными руками: он клал каждый камень, вырезал на них надписи, делал фрески на стенах. Над входом в Башню он выбил латинскую фразу: «Святилище Филемона – покаяние Фауста». Доступ в замок и по сей день закрыт для публики.

Появление Башни Юнг объяснил потребностью «перенести непосредственно в камень мои сокровенные мысли и мои знания». Задумаемся, почему, будучи уже в преклонном возрасте, имея достаточно денег, Юнг сам таскал и укладывал камни, выполняя весьма тяжёлую работу. Специалисты могли всё это сделать быстрее, красивее, качественнее. Несомненно, для Юнга это было не просто строительство – он строил Святилище, совершал сакральный акт. Это храм Филемону, фреска с изображением которого украшает потолок Башни, это уединенное место для глубоких, трансовых погружений в свои видения, это место поклонения Филемону.

Приостановка критической функции сознания с целью возможно большей активизации подсознания в виде зрительных образов, внутреннего голоса, автоматического письма, спонтанных телодвижений и т.п. является крайне опасным занятием. Это может привести к нарушениям психики, когда вышеотмеченные явления будут навязчиво проявлять себя помимо воли человека. Но это, так сказать, еще половина беды, если произошло «просто» нарушение психики. Как известно, параллельный, инфернальный мир действует извне на наше сознание, и далеко не всегда человек это может почувствовать. А подсознание, где нет критического разума и спасительной молитвы, является полем почти неограниченных возможностей действия бесовских сил. Поэтому все безбожные «техники раскрепощения подсознания» почти наверняка ведут к встречам с Филемоном, Абраксасом и прочей нечистью.

В православной литературе, в письменных творениях тридцати восьми отцов Церкви IV-XIV веков, вошедших в сборник «Добротолюбие», очень много говорится о постоянном трезвении, о внимательном отношении к своим мыслям и чувствам, о ясном сознании, которое постоянно должно стоять на страже, чтобы «различать входящих» (имеются в виду мысли) во время молитвы.

Давайте вникнем в оставленные нам драгоценные советы, основанные на тысячелетнем аскетическом опыте умного деяния, напьёмся из этих неиссякаемых источников живой воды. И мы увидим, что очищение ума заключается не просто в нахождении проникших в него помыслов, но и в их отвержении, которого можно добиться не логическим рассуждением, не «процессом индивидуализации», но только покаянием, смирением, терпением, молитвою Иисусовой, соблюдением заповедей Христовых.

Когда святые отцы говорят о помыслах, они имеют в виду не просто мысли, но образы и представления, за которыми каждый раз следуют соответствующие им мысли. Образы в сочетании с мыслями и называются помыслами.

По словам Филофея Синайского, человеку следует строго блюсти свой ум. Заметив помысел, следует воспротивиться ему и тотчас призвать Христа. «Сладчайший же Иисус, когда ты ещё будешь говорить, скажет: «Се с тобою я, чтобы подать тебе заступление» (Добротолюбие, т.3, с. 414).

Преподобный Исаак Сирин учил, что «движение помыслов в человеке бывает от четырёх причин: во-первых, от естественной плотской похоти; во-вторых, от чувственного представления мирских предметов, о каких человек слышит и какие видит; в-третьих, от прежних впечатлений и от душевной склонности, какие человек имеет в уме; в-четвёртых, от приражения бесов, которые воюют с нами» (Исаак Сирин. Соч., с.23-24).

Основная причина помыслов – брань дьявола, и большинство помыслов являются дьявольскими. Какою бы силой не обладал разум, ему не справиться с силою дьявольского помысла самостоятельно. Ведь сражаясь с помыслом, мы в действительности ведём брань не только с ним, но и с дьяволом.

Православная аскетика прямо нацеливает подвижника на неустанную, осознанную борьбу с воображением. В святоотеческой литературе дьявола нередко называют первым фантазёром и живописцем.

Мир человеческой воли и воображения – это мир призраков истины. Так говорится в книге Сахарова «Старец Силуан». Этот мир у человека – общий с падшими демонами, и потому воображение есть проводник демонической энергии. Корень мечтательности – в гордости, мечтательность угасает от смирения.

«Учат, что человек может достичь самопознания при помощи самоанализа и психоанализа. Но это – прелесть, способная довести человека до ужасных последствий. Используя описанные в аскетике приёмы хранения ума, его очищение и обращение на сердце при помощи покаяния и умной молитвы, а также соблюдения заповедей Христовых, мы стараемся освободить ум от внешних образов и порабощения чувственными вещами и, обратив его, таким образом, на сердце, заставить увидеть своё внутреннее запустение. Познание самого себя при этом достигается действием Святого Духа. Только тогда, когда Благодать Божья при содействии нашего собственного деяния просветит душу, мы можем познать своё бытие до мельчайших подробностей» (Митрополит Иерофей Влахос).

«Сам от себя не строй воображений, – увещевает святой Григорий Синаит, – и которые сами строятся, не внимай тем и уму не позволяй напечатать их в себе. Ибо все сие, со вне будучи запечатлено и воображено, служит к прельщению души».

Отсутствие молитвы у человека святые подвижники считают настолько ненормальным, что именуют его «болезнью души, крайней бедой и пагубой» (Святой Антоний Великий).

«Нерадящий о молитве во время кончины своей нестерпимо страдать будет», – предупреждает всех святой Марк Подвижник.

Святой авва Евагрий, святые Каллист и Игнатий душу, не движущую себя на молитву, душу без молитвы называют «мёртвой, окаянной и злосмрадной».

Вот восторженное восклицание святого Григория Паламы:

«О, ни с чем не сравнимая благодать умной молитвы! Она поставляет человека в положение всегдашнего собеседования с Богом. О, дело, воистину дивное и предивное! Телесно обращаешься с людьми, а умно беседуешь с Богом».

Таким образом, «активное воображение» Юнга, упражнения на «создание вакуума в сознании», чтобы «из бессознательного разума могли проступить образы», является либо визуализацией собственных страстей, либо бесовским обольщением. Сам Юнг является ярким примером сознательного принятия служения силам зла. В некоторых местах своих произведений он говорит об этом прямо, отодвигая в сторону привычную психоаналитическую риторику. Мы видим, как постепенно меняется жизнь человека – от сына пастора реформаторской церкви до активного богоборца и христоненавистника.

 

Аналитическая психология как наука

 

Юнг и его аналитики настаивали на том, что пациенты не знают себя и страшатся этого знания. Кроме того, им вменялась в вину «боязнь бессознательного». Считалось, что тот, кто не принимает обоснованные интерпретации аналитика, является трусом.

Учитывая тот факт, что Юнг соединил свой метод лечения с немецким мистицизмом, эллинистическим язычеством и гностицизмом, неудивительно, что у многих пациентов, получивших христианское воспитание, было сильное сопротивление по отношению к принятию нового мировоззрения. Те, кто был послабее, в конце концов, сдались под напором непрерывных атак на их прежние религиозные верования, превратившись в членов нового духовного движения, руководимого харизматическим Юнгом.

Его пациентка и поклонница Фанни Боудич Кац, дочь известного американского психолога Генри Боудича, в своём дневнике от 1 июля 1916 года написала: «Анализ – это терапия, а также религия – отход от христианства». Фанни вполне осознавала факт, что она состоит в руководимом Юнгом религиозном движении, которое основывается на восстановлении языческой духовности, рассматриваемой в качестве метода для искупления или возрождения.

Нужно упомянуть ещё об одной женщине, которая оказала большое влияние на распространение юнгианства в англоязычном мире. Это Эдит Рокфеллер – беспокойная дочь Джона Рокфеллера, личное состояние которого в годы Первой мировой войны составляло 2% валового национального продукта США. После смерти двоих детей (а всего у неё их было пятеро) Эдит впала в депрессию, и муж, по совету своего кузена, предложил ей пройти курс лечения у швейцарского психиатра К. Юнга. Сам кузен ранее проходил лечение также у Юнга, который в один из моментов, во имя того, чтобы тот смог сохранить свой рассудок и душу, посоветовал ему стать полигамистом. Богатый американец был просто таки находкой для еще неоперившегося психоаналитического движения, и как Юнг, так и Фрейд были в полном восторге от этого «трофея», символизирующего их международный успех.

В начале 1914 года Юнг стал более открыто выражать свой взгляд на анализ как духовный путь. Теперь бессознательное стало «более значительной личностью» или оракулом, способным давать консультации и предсказывать будущее тем, кто изучил тайные техники юнговских методов. Отныне каждому предстояло осуществить своё духовное предназначение. Но никто не верил в это так сильно, как Эдит. Ради Юнга Эдит делала щедрые денежные пожертвования для перевода его работ на английский язык. Рокфеллеровские деньги представили Юнга англоязычному миру и помогли ему получить ту всемирную славу, которой он пользуется и по сей день.

После 1913 года Эдит стала чужой не только по отношению к своему отцу и родным братьям и сёстрам, но даже и по отношению к собственному супругу и детям. Именно Юнг способствовал разрыву Эдит с её прежней жизнью и поощрял интеграцию этой женщины в сообщество своих последователей.

Эдит Рокфеллер становится аналитиком юнгианского типа, интерпретировавшим сны своих пациентов и обнаруживавшим божественные элементы в их творчестве. Эдит всё время обучается сама и обучает других, занимаясь психоанализом. Занятие оказалось как нельзя лучше соответствующим её агорафобии: ей совершенно не нужно было беспокоиться о выходе за пределы отеля, клиенты сами приходили к ней. (Заметим, что несколько лет «марочного» анализа у самого Юнга результата не дали: агорафобия как была, так и осталась. – Е.Д.).

Анализ у Юнга служил посвящением в мистерии – такого мнения придерживались все, кто находился рядом с ним в Цюрихе во второй половине 20-х годов. Вскоре Юнг перестал испытывать необходимость следовать требованиям исторической или фактологической правды. Для него более важным стал миф.

По мнению Р. Нолла, юнговская психотерапевтическая техника «активного воображения» на самом деле является всего лишь новым наименованием древней практики вызывания ауто-гипнотического транса, с помощью которого устанавливается контакт с автономными существами («духами», а позднее – «архетипами») с целью самоисцеления и самообожествления. В соотношении с нынешним состоянием науки очень немногие теории Юнга сохранили свою действенность. Его понятие «экстраверсия – интроверсия» (1913 г.) подтверждено экспериментальными исследованиями в психологии и неврологии. Получила определённое экспериментальное подтверждение идея о психологической паре «мышление – чувство».

Все наиболее известные идеи Юнга – об архетипах (1919 г.), коллективном бессознательном (1916 г.) и индивидуализации (1916 г.) представляют определённый интерес с метафизической или философской точек зрения, но современные исследования в когнитивной и неврологической областях не дают абсолютно никаких независимых свидетельств в пользу достоверности этих утверждений Юнга.

Современные юнгиановские аналитики (Р. Нолл даёт весьма внушительный список их фамилий) не пользуются авторитетом в интеллектуальных кругах Северной Америки и Европы и поэтому не приглашаются на работу в солидные учебные заведения. Сертификат юнгианского института имеет значение только в рамках сообщества юнгианцев, а за его пределами лишён какой-либо ценности.

Пациентам юнгианских аналитиков надлежит тратить десятки тысяч долларов на «покупку» своего духовного развития и «индивидуализации» посредством участия в юнгианском анализе. Пациенты платят по 100-150 долларов за пятидесятиминутный сеанс и со временем могут получить доступ в юнгианские институты, оплачивать обучение (длящееся от шести до десяти и более лет) у сертифицированных аналитиков с тем, чтобы в один прекрасный день самим стать «сертифицированными аналитиками» и, следовательно, достигшими «индивидуализации» и ставшими духовно развитыми человеческими существами высшего порядка.

 

 

Заключение

Основой для данного исследования послужили работы самого Юнга и книга преподавателя Гарвардского университета, клинического психолога и доктора философии Ричарда Нолла «Арийский Христос. Тайная жизнь Карла Юнга».

В 1994 г. Ассоциация американских издателей признала книгу Р. Нолла «Юнговский культ: истоки харизматического движения» лучшей книгой года по психологии. Солидный ученый призывает своих русскоязычных читателей не повторить ошибки, допущенной в других частях света (особенно в Америке) теми людьми, которые увлекались и продолжают увлекаться Юнгом. Для многих Юнг является героем и даже богом. Его наиболее известный облик (мудрого старца) стал основной иконой для новейших неоязыческих религиозных движений, в частности, «New Age».

Юнг сам верил в то, что он является религиозным пророком, наделенным необычайными силами. Юнг открыто заявлял многим людям, что он и те, кто следуют его методам, призваны стать искупителями Бога. В течение первых шестидесяти лет своей жизни Юнг был открыто враждебен по отношению к христианству. Его «психологические» теории есть только маска, скрывающая юнговское магическое, политеистическое и языческое мировоззрение. «Научная вуаль» была наброшена им для современного секуляризированного общества, склонного признавать лишь те идеи, которые имеют оттенок научности. Даже в последние годы жизни он рассматривал христианскую ортодоксию в качестве своего личного врага и врага жизни как таковой.

Недавно в беседе с врачом-психотерапевтом, называющей себя православной, я услышал такой аргумент в пользу психоанализа: «Весь мир признал его, не могут так ошибаться многие. В конце концов, нам нужно выбрать все лучшее, а неприемлемое с точки зрения православия – отбросить».

Возражая, ответим так: не весь мир признал, а лишь часть Европы и Америки. Количество не означает качество. Можно внимательно изучать, тщательно выбирать – хватило бы только драгоценного времени и сил, да и что там останется в остатке?

Копаясь в писаниях воинствующих безбожников и язычников, мы ходим рядом с золотыми россыпями творений Святых Отцов, до которых всё не доходят руки. Отцеживаем комара из мутного, зловонного потока вместо того, чтобы пить полную чашу обращенных к нам спасительных истин, преподнесенных с трепетной любовью, в простоте и отеческой заботе о каждом человеке, о каждом содеянном им шаге.

Закончить это небольшое исследование хочу словами самого Юнга, взятыми из его автобиографии: «Я не способен объяснить конечную пользу или бесполезность; мне не дано понять, в чём моя ценность и в чём ценность моей жизни. Я ни в чём не уверен. У меня нет определённых убеждений в отношении чего бы то ни было, нет и абсолютной уверенности. Я знаю только то, что я родился и что существую, что меня несёт этот поток. Чем больше во мне неуверенности, тем острее я ощущаю родство со всем, что есть вокруг. Теперь мне кажется, что отчуждение, которое так долго разделяло меня с миром, обратилось в меня самого, в мой внутренний мир, и я вдруг открыл, что никогда не знал самого себя» (с.192).

Аналитик, всю свою долгую жизнь анализировавший себя и других, делает такое признание. К этому трудно что-либо добавить...

 

 

Использованная литература

1. Добротолюбие. – В 5-ти тт. – М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992.

2. Митрополит Иерофей (Влахос). Православная психотерапия. – Полтавская епархия, Мгарский монастырь, 2004.

3. Игумен Варсонофий (Веревкин). Учение о молитве по Добротолюбию. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2011.

4. Р. Нолл. Арийский Христос. Тайная жизнь Карла Юнга. – Рефл-бук, изд-во «Ваклер», 1998.

5. М.Хайд, М. Макгиннес. Юнг. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997.

6. Психотерапевтическая энциклопедия // Под редакцией Б.Д. Карвасарского. – СПб.: «Питер», 1998.

7. К. Г. Юнг. Психологические типы. – Минск, 1998.

8. К.Г. Юнг. Красная книга. – 2009. (http://coollib.net/b/133088)

9. К.Г. Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления//Запись и редакция Аниэлы Жоффе. – ethics.ru/articles1/yung.htm

 




Дата добавления: 2015-01-07; просмотров: 25 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Этический кодекс практического психолога| Диакон Димитрий Юревич

lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.037 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав