Читайте также:
|
Потребность в единении с другими людьми архаический человек удовлетворял посредством общинного образа жизни. Сама архаическая община, будучи основной, ведущей хозяйствующей общностью того времени, оказывалась еще и главным действующим лицом развивающегося сознания. Архаическая община автономна и обладает внутренним единством. Даже если в определенное время года она распадалась на отдельные родственно–производственные объединения и протосемейные ячейки (а позднее – на семьи и хозяйственные объединения), позднее она объединялась вновь. Самостоятельно или совместно с другими общинами она совершала важнейшие для архаического общества обряды – обряды воспроизводства и обряды посвящения (инициации), а также обрядовый обмен ценностями.
Община для архаического человека – это завершенный мир. Мира вне событий жизни общины для архаического человека нет. Довольно часто община была тотемична. Тотемизм, по утверждению известного отечественного исследователя архаических обществ Ю. И. Семёнова, в своём исходном виде представлял собою глубокую и не знающую сомнений веру в полное тождество того или иного человеческого сообщества (первоначально это была праобщина, а потом уже род) с особями одного определённого вида животных. Этот вид животных и, таким образом, определённое животное данного вида, выделявшееся по каким – то особенным признакам, являлось тотемом для определенного сообщества людей, носивших его наименование и для каждого его представителя. В своей сущности тотемизм являлся осознанием действительного единства человеческого общества, изначальной общности всех его членов и одновременно столь же изначального и решительного отличия от членов иных существующих по соседству человеческих сообществ. Если все прочие разновидности древних религиозных верований, традиционно именуемые язычеством, представляли собою ни что иное как образное восприятие архаическим и древним человеком сил, господствующих в природе и в нём самом, то тотемизм был столь же образным восприятием, но уже не природного, а общественного бытия. Так тотемистические предки являлись, прежде всего, творцами обычаев, правил, общественных учреждений.
Австралийский материал свидетельствует в пользу того, что самое обширное объединение людей – племя по существу представляет собою совокупность объединений меньших размеров – общин. Для племени в целом присущи такие черты, как склонность к эндогамии (брачным связям внутри этого племени), общность места расселения, общность языка или диалекта и культурной традиции. Все это определяет самосознание архаического человека. В то же время любое австралийское племя делится на несколько крупных объединений, во многом друг от друга отличающихся. Даже в тех частях страны (к примеру, на юго–востоке Австралии), где эти объединения являлись довольно небольшими по численности (200 – 300 человек), они, тем не менее, делились на более мелкие общественные единицы. Любое австралийское племя время от времени собиралось в полном составе по случаю каких – либо событий, которым придавалось большое значение (проведение обрядов посвящения, разрешение наиболее сложных вопросов и споров, наказание наиболее опасных нарушений общественных предписаний). В этих случаях устраивались советы наиболее старших влиятельных мужчин и глав общин, на которых обсуждались все подобные вопросы общеплеменного значения и на таких советах выдерживалась определенная иерархия глав общин. Численность таких общин менялась в зависимости от условий проживания: самые мелкие насчитывали 20 – 30 человек, самые крупные, как уже упоминалось выше – 200 – 300 человек. Мало того, определенную часть года (в плодородных местах – небольшую, в бесплодных –- значительную) аборигены Австралии жили не общинами, а более мелкими объединениями, состоявшими чаще всего из 2 – 3 семей. Эти объединения являются, прежде всего, хозяйственными, хотя на их состав весьма сильно влияют отношения кровного родства. Чаще всего такое объединение состоит из семей двух братьев, их престарелых родителей и родителей их жён. Нередко в подобное объединение входят семьи мужчин, принадлежащих к разным общинам, к примеру, тестя и зятя, брата жены и мужа сестры, которые просто подолгу живут в гостях друг у друга. Такие объединения не представляют из себя постоянных образований, они порою распадаются и создаются вновь уже в ином составе (часто даже по нескольку раз в год). У них нет своих названий, нет четких правил построения, хотя в каждом из таких объединений обязательно должны быть определенные соотношения между старыми и молодыми, взрослыми и детьми. Обычно главным (или главными) в подобных объединениях является мужчина (или несколько мужчин) из той общины, на земле которой оно находится. Этим мужчинам принадлежит решающее слово во всех делах.
Наименьшим объединением остается, конечно же, семья. Но по своим размерам семьи сильно различаются: от двух человек (муж и жена) до 20 – 30 (полигинные семьи, то есть семьи многоженцев, включающие еще в свой состав престарелых родителей мужа и жён). Брак во многих случаях является непродолжительным и поэтому состав семьи часто меняется. Тем не менее, за редким исключением, в таком обществе нет мужчин, которые всю жизнь оставались бы холостыми, и нет незамужних молодых женщин и женщин средних лет, вообще нет людей, которые жили бы в одиночестве (без семьи) и среди тех, кто еще не вступил в брак, и среди тех, кто овдовел.
Что же касается рода, то не всегда можно определить, какое из австралийских общественных объединений может быть названо этим именем. Действительно, в одном австралийском племени нередко сосуществует несколько видов экзогамных объединений с однолинейным счётом происхождения. Чаще всего такие объединения называются австраловедами социальными кланами (или просто кланами), территориальными кланами или же локальными наследственными группами. Социальные кланы – это экзогамные объединения, члены которых живут в разных местах земли племени, но считают друг друга родственниками. Они верят, что происходят от одного или нескольких общих предков, хотя не всегда могут проследить свои родственные связи генеалогически. Локальные наследственные группы или территориальные кланы всегда патрилинейны и экзогамны; все входящие в них люди считают определённый участок племенных владений «своей землей» и сама эта связь людей с землей осознается как родство. В такой группе человек наследует от отца не только прочные связи с другими ее членами, но и с определенным участком земли племени. Именно эта земля является основой для сплочения членов локальной наследственной группы. Как правило, люди, составляющие локальную наследственную группу, приходятся друг другу действительными родственниками и в большинстве случаев могут проследить свое родство генеалогически. Такие объединения в традиционных условиях Австралии существовали повсеместно. И такие объединения представляют собою то, что обычно обозначается понятием «род». В традиционных условиях не было ни одного человека, который не связывал бы своего происхождения с той или иной родовой землей; земля племени разделялась между родами, а угодья общин одновременно являлись землями одного или нескольких родов.
Первым и самым главным предназначением рода было то, что он образовывал и организовывал общину, то есть определял, кто, с кем и где живет и трудится. Другое важнейшее назначение рода состояло в том, что в обширном кругу людей, среди которых австралийский абориген обращался, используя понятия родства по мужской линии, род как бы очерчивал более узкий круг самых близких родственников. В этом случае братьями и сестрами именовались все мужчины и женщины своего поколения, а отцами, матерями и детьми – люди смежных поколений.
Вышеописанная социальная организация накладывала ряд правил на жизнь архаического человека. Наряду с постоянной взаимопомощью люди общины, в особенности близкие родственники, принимали на себя общую ответственность, при которой вина каждого отдельного человека ложилась на всех его близких родственников, а их вина, в свою очередь, – на него. Вообще нарушители религиозных предписаний и требований экзогамии наказывались обязательно и жестоко только потому, что считалось, что своими действиями нарушитель ставит под угрозу благополучие всей общины. Нередко решения, касающиеся отдельных лиц, принимались сообща, и человек был вынужден подчиниться общему решению вне зависимости от того, хочет он этого или же нет.
В таких условиях не может быть сугубо личной жизни, личных дел, которые совершенно не касались бы других членов сообщества. Поэтому потребность в непосредственном участии в делах своих родственников и товарищей была характерна для архаического человека. Вся жизнь архаического человека проходила «на виду» – его поступки свободно обсуждались и оценивались. Скрытность и личные тайны здесь были не в чести и, напротив, открытость, готовность делиться своими трудностями и невзгодами с родственниками и друзьями считались достоинством. Так, семейные разногласия и ссоры с друзьями обычно не утаивались архаическим человеком; люди, живущие рядом, могли с любопытством наблюдать их и, более того, поддержать одну из сторон.
Общественные установления связывают членов такого сообщества многочисленными взаимными обязательствами, ставят их в положение взаимной зависимости, тогда как совместная жизнь – совместный труд и совместный отдых, общие беды и общие радости – вырабатывают в них чувство сильной взаимной привязанности, можно даже сказать, духовной близости. Поэтому, оказавшись вдали от своих родственников, такой человек очень скоро впадает в тоску и апатию. Если кто–то отправляется в дальнее путешествие, на общей стоянке раздаются плач и причитания, женщины даже ранят себя в знак печали, как на похоронах, а потом исполняют магические обряды, чтобы обеспечить благополучное возвращение ушедших.
Дата добавления: 2015-01-29; просмотров: 29 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |