Читайте также:
|
Автор: Naturally Unlucky
Переводчик: x.Joker.x
Рейтинг: Т (авторский)
Пэйринг: Джокер/Харли
Саммари: Харли встречает пациента, на котором можно сделать карьеру. Джокер встречает наивного, восприимчивого терапевта. Вскоре он завлекает ее в свои сети, и молодой психолог перевоплощается в Харли Куин - единственного человека, который способен выжить рядом с Джокером.
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4944558/1/Bad_Jokes
Разрешение на перевод: Запрашивалось неоднократно, автор молчит.
Предупреждения: Жестокость, насилие, ругательные выражения, много крови
От переводчика: Если мой перевод коряв, станьте моей бетой))) Я давно не живу в России, и у меня порой возникают затруднения с построением некоторых фраз.
Глава 9 - Мы все - заключенные -
Уйти из комнаты допроса было не просто. Ничего не бывало просто, когда в этом участвовал Джокер.
Если он и правда манипулировал мной, почему его слова казались такими правильными? Почему все, на что он раскрывал мои глаза, вдруг становилось очевидным? Почему я больше не могла воспринимать мир так, как до встречи с ним?
Он лжет правдой.
Когда-то я услышала эту фразу, но не поняла ее смысла. Она казалась мне совершенно абсурдной. Как можно лгать правдой? Правда - это правда. Она всегда остается таковой, и неважно, от кого ты ее слышишь - от сумасшедшего убийцы или от самой чистой души Готама.
Если все, что он говорит - правда, то, как он может манипулировать мной? Действительно ли он манипулирует мной? Или он лишь пытается показать мне своё видение мира? Может быть, он хочет облегчить душу? Ему необходимо, чтобы я посмотрела на мир его глазами - иначе мы просто не поймем друг друга.
Я не могла ни на чем сосредоточиться, и поэтому не стала спорить со Стратфордом, когда тот отправил меня домой. Когда я добралась до квартиры, мне вдруг безумно захотелось кофе, но я решила не потакать себе. Я и так была на взводе. Вместо кофе я заварила ромашку, и отправилась в ванную, чтобы смыть макияж. Очистив лицо и расчесав волосы, я уставилась на своё отражение в зеркале.
Обычно женщин с такой внешностью называли "милыми". Мне не нравилось это слово, и я пыталась не быть "милой" еще в подростковом возрасте. Вместо этого я хотела быть "сногшибательной" или "прекрасной", но... Мой нос был слишком курносым, а овал лица напоминал по форме сердечко. Я была невысокой и фигуристой девушкой. Для того чтобы зваться сногсшибательной, женщина должна иметь длинные ноги, не слишком широкие бедра, осиную талию, и так далее... Пэм была сногсшибательной, а не я.
Он назвал меня красивой.
Эта мысль привела меня в ярость. Я злобно посмотрела на своё отражение - на слабую, слишком женственную часть себя, которая так радовалась комплименту. Я не казалась себе красивой. Может, его слова должны были скорее оскорбить, чем обрадовать меня, но...
Самым ужасным было то, что я тоже начала считать его красивым. Протянувшиеся поперек лица шрамы, горящие глаза, тускло-зеленоватые волосы... Грубоватые, с длинными пальцами, опасные руки... Красиво-очерченные, нетронутые рубцами губы, такие мягкие на вид... Я начинала видеть красоту даже в его желтоватых, неухоженных зубах. Это новое физиологическое восприятие Джокера казалось естественным продолжением того, как я восхищалась его разумом. Он был особенным, не похожим на других, и это делало его прекрасным.
Все еще глядя в зеркало, я решила, что мне необходимо снова попробовать влезть в его голову. Приняв это решение, я отправилась на кухню и выпила ромашку. Затем я заперла дверь, выключила свет, и села на кровати, чтобы как следует поразмыслить над ситуацией.
Возможно, этот человек манипулирует мной. Для чего? Скорее всего, чтобы сбежать. Возможно также, что он просто пытается показать мне правду. Если это так, то о какой правде идет речь? Добро. Зло. Они универсальны? Или они меняются в зависимости от культуры рассматриваемого народа? Если эти понятия не универсальны, то могут ли отдельно взятые люди быть истинно хорошими или плохими?
К примеру, Бэтмэн. Всего год назад люди не возражали против того, что он избивает преступников и отдает их в руки полиции. Он был "хорошим". Он спасал город от засилия зла. Но с недавних пор Бэтмэн стал вести себя так, будто не понимает людей, которых якобы защищает. Он ужасно обошелся с Джонатаном. Крэйн был признан невменяемым, но Бэтмэн жестоко избил его перед возвращением в Аркхам. Бэтмэн хочет добра, но какой ценой он добивается своих целей?
А теперь посмотрим на Джокера. Он не следует правилам общества. Из того, что мне удалось увидеть, казалось, что у него нет даже своих собственных правил. В результате складывается ощущение абсолютной свободы, которую я не видела никогда и ни в ком.
Авторитет? Что для него чей-то авторитет? Он делал что хотел, и тогда, когда хотел этого. Кажется, он воспринимает своё заключение в Аркхаме, как временную задержку. Он мыслит иначе - свободно. Он понял, что можно делать все что угодно, не считаясь с ограничениями, которые что-то значат для всех остальных людей. Джокер не испытывает нужды в том чтобы уживаться и ладить с людьми, добиваться каких-то компромиссов... Вопрос вот в чем: есть ли в нашем обществе место для таких, как Джокер? Будь мы все такими, как он, человечество, несомненно, вымерло бы. Но, как индивид... Сами по себе он и его идеи имеют право на существование. Нет, на первый взгляд это кажется невозможным. Ведь он убивал, крал, разрушал. Он весь сочится анархией, подпитывается ею. Как можно говорить, что все это имеет право на существование?
С другой стороны... Джокер вдохновляет людей. Глядя на него, люди приходят в ужас. Они видят зло, и оно вызывает отвращение. Желая быть непохожими на Джокера, который олицетворяет зло, они ведут себя прямо противоположно. Глядя на то, с какой легкостью он убивает, люди начинают ценить свои собственные жизни. Осознавая свою смертность, люди живут, вместо того чтобы существовать. Джокер действительно вдохновляет людей. Видя в нем воплощение зла, жители Готама готовы противостоять ему, каждый по-своему.
Мои глаза, до этого закрытые, распахнулись при этой мысли. У Джокера была цель. Его так называемое зло не было бессмысленным.
В конце концов, что такое зло без добра? Что такое белое без черного? Для того чтобы испытать истинное счастье, человек должен испытать и истинную печаль.
У Джокера была цель; теперь я ясно видела это. Он был черным пятном на фоне белого поля окружающих. Он показывал людям, насколько отвратительной могла быть жизнь. Каждый из нас должен был рано или поздно столкнуться с этой грязью. Я не думала, что Джокер делал то, что он делал, из каких-то альтруистических побуждений, но... результат был один и то же вне зависимости от его намерений.
Кажется, я наконец увидела то, что должна была видеть.
* * *
На следующее утро Пэм улетала в Египет. Для того чтобы проводить ее в аэропорт, мне пришлось взять ночную смену. Несмотря на тяжелые раздумья, я хорошо выспалась. Добравшись до дома Пэм, я постучала, но мне никто не ответил. Я снова поскреблась в дверь, и услышала раздраженный голос подруги:
- О Господи! Да иду я, иду!
Она распахнула дверь. Вид у нее был совершенно измотанный.
- И не надо быть такой надоедливой... Черт, Харли, что с тобой случилось?!
- Ээ... ничего? - пробормотала я, не понимая, о чем речь.
- У тебя... как будто... - Пэм сделала неопределенный жест и тряхнула головой. - А, неважно. Пойдем, поможешь мне.
Следуя за Пэм, я мельком посмотрела в зеркало. Я не сразу поняла, что она имела ввиду, но потом... Разница была в моих глазах. Я не смогла точно определить, что именно было другим.
- Это будет... полуофициальное мероприятие... - извиняющимся тоном сказала Пэм, когда мы вошли в ее комнату. Я ахнула. Комната была завалена вещами. Я не могла представить, как они раньше помещались в стенном шкафу.
- Ну? Как ты думаешь? - беспокойно спросила она. В одной руке она держала черное вечернее платье без лямок. В другой - полосатое платье до колена из зеленого шелка. Оба выглядели великолепно.
- Хмм... зеленое, - сказала я через мгновенье.
- Ты уверена? Я ношу так много зеленого... - с сомнением пробормотала она.
- И правильно делаешь, - сказала я, забирая у нее из рук платье. - Когда ты носишь его, цвет твоих глаз тоже становится ярко-зеленым. Другие цвета... Не настолько эффектны.
- Но черный - это классика.
- Ты спрашивала моё мнение, - вздохнула я. - Мне нравится зеленое. Черное же... Оно не только красивое, но и очень провоцирующее. Если ты не планируешь соблазнить доктора Вудроу, то...
Она выдернула зеленое платье у меня из рук.
- Хорошо, я беру его.
Я усмехнулась, наблюдая, как она кладет платье в чемодан.
- Ну все, я готова. Наверное, нужно здесь прибрать?
- Ну... Тебе же не хочется возвращаться в этот бардак? Или, представь себе, в твою комнату забирается вор, и видит эту свалку...
Она начала запихивать одежду в стенной шкаф, но я остановила ее, и стала складывать вещи в аккуратные стопки.
- Я думала, ты любишь свои шмотки! - возмутилась я.
- Да, но у меня нет времени возиться с ними сейчас!
Я рассмеялась.
- Ты выглядишь измотанной, Рыжик. Ты хоть немного спала?
- Ну... Мне не терпится оказаться там, - призналась она.
- Сядь. Давай я сложу все это, а ты мне потом покажешь, куда их положить. У нас же есть еще пятнадцать минут?
Пэм тут же легла на кровать.
- Итак. Итак... Какие новости о нашем любимом маленьком психопате? - спросила она.
Я окинула ее быстрым взглядом.
- Не надо. Ты звучишь совсем как он.
- И что, с каких пор это плохо?
- Это всегда было плохо, - сказала я, но Пэм было не обмануть.
- Ух ты, - сказала она, перекатываясь на спину. - Твой голос звучит так... будто тебя прибили. Не обижайся, но ты выглядишь побежденной. Что случилось?
- Это не так, - сказала я. - В смысле, я не побеждена.
- Тогда что?
- Стратфорд устроил нам с Джокером сеанс вчера вечером.
- А, наконец-то сдался?
- Да, но... Джокер вел себя подозрительно. Более коварно чем обычно. Мы снова говорили о человеческой природе, о добре и зле.
- Знаешь, не видевшись месяц, люди обычно говорят друг другу "Как дела?" или "Как успехи Джимми в Малой Лиге?", но для некоторых приемлемы и беседы о человеческой природе.
- Мы просто продолжили начатую дискуссию, - сказала я, заметив ее сарказм. - Но в этом нет ничего... личного.
Пэм уставилась на меня, а потом снова перевернулась на живот и приняла позу кобры.
- Личного? - спросила она.
Я медленно кивнула.
- Я начала немного понимать его взгляд на жизнь. Люди... Они ведь действительно темные существа. Вне Готама они может быть и не такие ужасные, но здесь... Добрая половина населения - преступники, а другая половина и пальцем о палец не ударит, чтобы что-то изменить. Об этом я ему и сказала.
- Прекрасно, Харли. Отдай психопату ключик от своей души. Ты говоришь, что понимаешь его? Он ведь обязательно воспользуется этим.
- Вообще-то это я здесь терапевт, - сказала я с иронией. Пэм вздохнула.
- Ты делаешь одну ошибку за другой.
- Да-да. Может быть я просто становлюсь чуть мудрее.
- И все-таки я бы не стала говорить ему о таких вещах.
- Ну... Он считает, что я больше похожа на него, чем, скажем, на тебя.
Пэм фыркнула.
- О, прекрасная мысль. Я так и представляю тебя со шрамами на лице и ужасным цветом волос. Надеюсь, ты еще не думаешь о членовредительстве и серийных убийствах?
- Не думаю, - уверила я ее.
- А, ну хорошо. Хотя я бы не стала тебя винить. Иногда я хочу уничтожить все человечество, чтобы природа наконец властвовала на земле.
- Ты говорила об этом уже миллион раз.
- Миллиард, - усмехнулась она, вставaя с кровати. - Давай положим все это в шкаф. Нам пора. О, я чуть не забыла!
Она метнулась к шкафу, и вытащила оттуда пару красных кожаных перчаток.
- Вот, это тебе. Они слишком узки для меня, поэтому я их не одевала.
Пэм вытянула руку, сравнивая ее с моей. Ее руки были длинными, изящными. Мои - маленькими и "милыми".
- Другие перчатки сшиты из хлопка, они растягиваются. А вот кожа... Да я бы все равно не стала носить что-то из кожи. Так что бери.
Меня тоже не очень вдохновляла идея ношения мертвой коровы, но увидев перчатки, я не стала возражать. Они были прекрасны - матово-красные и длинные, до локтя.
- Я не знаю, с чем я буду их носить, но они очень красивые, - сказала я, принимая подарок.
- У тебя есть коротенькая юбочка, правда? Вот с ней и носи. Классические перчатки и стиль а-ля "плохая девочка". Тебе подойдет.
- Спасибо, дорогая, - сказала я, обнимая ее.
- Черт! Давай быстренько уберем, иначе я точно опоздаю на самолет.
Мы прибрали в комнате, а потом я подвезла ее в аэропорт и помогла найти доктора Вудроу. Я уже видела его однажды. Это был немного неопрятный, бородатый мужчина, слишком занятый для того чтобы беспокоиться о мелочах вроде пары подходящих носков. Пэм была живой, энергичной особой, но рядом с Вудроу она будто проглотила язык. Я заметила, что она всегда была чуть стеснительной в окружении мужчин. Это было, по меньшей мере, странно, принимая во внимание ее осведомленность в плане отношений.
Я обняла ее на прощание.
- Будь осторожна, - сказала я. - Не вздумай влюбиться в какого-нибудь симпатичного египтянина и забыть обо мне. Я буду скучать.
- Я тоже, - сказала она тихо. - Будь осторожна с Джокером. И не надо так вздыхать, я серьезно. Я вернусь через две недели.
- Хорошо. Я тебя люблю.
Я не говорила эти слова только тем, кто действительно для меня много значил. И Пэм была одной из этих людей.
- Я тоже.
- Доктор Исли? - Вудроу внимательно наблюдал за нами. - У нас посадка.
Пэм улыбнулась, взяла свою сумку, и они пошли к воротам. На меня вдруг накатила тоска - я только что лишилась единственной поддержки. Теперь могло случиться все что угодно.
* * *
По дороге домой я остановилась около магазина, где продавали всякую всячину для Хэллоуина. Это было импульсивное решение - мне просто безумно захотелось туда зайти. Я была уверена в том, что у них продается то, что мне нужно. Найдя желаемое, я поехала домой.
В Аркхам я вернулась к пяти вечера. Войдя в здание, я сразу же устремилась в офис доктора Стратфорда. Оттуда раздавались голоса.
-...скармливать ее львам!
Это был доктор Уилсон. Я привыкла к его мягкому, всегда спокойному голосу, но сейчас он почти кричал. Я замедлила шаг и прислушалась.
- Она - наш единственный шанс! - орал Стратфорд. - Я перепробовал абсолютно все, но результатом моих попыток были израненные охранники и оскорбленные терапевты!
- Вы не должны посылать ее туда, не исчерпав все другие возможности, - резко ответил Уилсон. - Я знаю, что вы директор... хотя и временный... но вы захлебываетесь предоставленной вам властью. Вы не имеете права снова посылать ее туда, Стратфорд, ради бога... Она же ребенок.
- Ребенок, - холодно сказал Стратфорд, - который добивается результатов. За получасовой сеанс с ней мы узнали о нем больше, чем за несколько месяцев. Я не могу позволить себе думать о случайных жертвах.
Я решила, что пора дать знать о своём присутствии. Как ни странно, наплевательское отношение Стратфорда меня совсем не обидело. Я была согласна с ним. Я остановилась в дверях и постучала. Они оба резко повернулись ко мне.
- Я бы хотела еще раз поговорить с ним, если вы не против.
Мой голос звучал холодно и ясно во внезапно наступившей тишине. Уилсон уставился на меня, а затем перевел взгляд на Стратфорда. Директор отвел глаза. Уилсон поморщился, выказывая своё возмущение, и покинул офис, не сказав мне ни слова.
- Он беспокоится о тебе, - сказал Стратфорд. - Вчера ты так внезапно покинула комнату допроса.
- Мне нужно было собраться с мыслями, - сказала я. - Я в порядке.
- Да, я вижу.
- Так мне можно заниматься делом Джокера?
Стратфорд вздохнул и потер глаза. Мне вдруг стало жаль его, но это чуство исчезло так же быстро, как и появилось.
- Не вижу другого выхода, - медленно проговорил он. - Джокер нападает на всех, кроме тебя. Я приводил терапевта, похожую на тебя, но... Он очень настойчив.
Я пожала плечами.
- Мне кажется, он думает, что между нами есть какая-то... связь. Поэтому он не хочет говорить с ни с кем другим.
- Кроме тебя? - в голосе Стратфорда слышалась ирония.
- Он пытается заманить меня в ловушку... Заставить меня принять его идеи.
- Да? Во время последнего сеанса мне казалось, что ты проглотила наживку.
- Прекрасно. Если вы поверили этому, то поверит и Джокер.
Стратфорд окинул меня скептическим взглядом.
- Значит все это - фарс, разыгрываемый, чтобы заставить его говорить? Ты представляешь себе, во что все это выльется, если он раскусит тебя?
- Я не поддамся, доктор, - сказала я с усмешкой, больше похожей на оскал. - Я хорошая актриса. Во всяком случае, я так думаю.
- Я надеюсь на это, Куинзел. Я пошлю за ним. Он будет в комнате допроса.
Я отвернулась, пытаясь унять сердцебиение. Стратфорд верил мне. Если мне удастся и дальше убеждать его в том, что я лишь играю свою роль, я смогу продолжать сеансы с Джокером... А в процессе этих сеансов я смогу понять, что происходит в моей собственной голове. Я осознавала, что сложившаяся ситуация была очень, очень сомнительной. Я должна была лечить Джокера, но не понимала, что происходит в моем собственном сознании.
Но ведь никто не говорит, что психологи идеальны. Мы просто... хорошо приспосабливаемся.
Да, конечно.
Я вздохнула и направилась на второй этаж. У дверей комнаты уже стояли охранники. Я кивнула им и вошла внутрь.
Он сидел за столом, и скучающе постукивал пальцами. Услышав открывающуюся дверь, он взглянул на меня и удивленно приподнял брови. Я с трудом сдержала улыбку, и села на стул напротив.
- Добрый вечер, Джей.
Выражение удивления на его лице сменилось усмешкой. Он выглядел гораздо лучше чем в прошлый раз. Должно быть, он нормально спал - синяки под глазами почти исчезли.
- Добрый вечер, Ха-а-арли, - ласкающе протянул он.
- Ты выглядишь лучше.
- Должен признать, - сказал он, чуть подаваясь вперед, - я впечатлен. Я думал, пройдет хотя бы пара дней, прежде чем ты вернешься.
- Я не прячусь от собственных мыслей, Джей. Я встречаю их лицом к лицу, поэтому в прошлый раз мне нужно было уйти. Я не могла продолжать разговор с тобой, не разобравшись в собственной голове.
- Нееет, - проговорил он, - конечно нет.
Он делал ударение на последнем "т" чуть сильнее, чем было необходимо. Он откинулся на спинку стула и выжидающе уставился на меня.
- Ну?
Я не стала делать вид, что не понимаю вопроса. Я прекрасно знала, чего он ждал от меня, и сразу дала ответ.
- В твоих словах есть смысл. Без зла не было бы добра. Все, что ты делаешь, имеет смысл.
-Ах-х, - удовлетворенно промурлыкал он. - Тогда как ты думаешь... почему я заперт здесь как... хмм... обычный преступник?
- Потому что ты пугаешь общество, - ровно сказала я. - Ты не следуешь их правилам, поэтому они думают, что с тобой что-то не в порядке.
- Хмм? - промычал он, склоняя голову на бок, ожидая продолжения.
- Так как ты отличаешься от них, они решили запереть тебя... и вылечить. Обычные преступники просто сидят в камерах. Они как будто не существуют. Ты же... ты экстраординарен, поэтому им кажется, что это жизненно необходимо - промыть тебе мозги. Как только Стратфорд получит все, что можно, из наших сеансов, он начнет испытывать на тебе электрошок и другие вещи... вот увидишь... Он сделает все, что угодно, с целью сделать тебя нормальным. Ты символизируешь хаос - противоположность порядка. Значит, когда-то ты сам был нормален, правильно? Лишь нормальный человек может прийти к тому, чтобы восстать против нормы.
Я взглянула на Джокера. Он снова сказал "Хмм", желая, чтобы я закончила свои рассуждения.
- Но... - продолжала я, поднимая взгляд к потолку, чтобы не смотреть на него. - Но что, если ты никогда не был нормальным? Может ты просто родился таким, какой ты есть сейчас? Да, девяносто девять процентов людей рождаются "нормальными", но есть исключения. Некоторые люди рождаются без того, что мы зовем сознательностью... или совестью, некоторые - с дефектами мозга. А некоторые... такими гениями, что им трудно жить в обществе. Им необходимо... жить вне норм.
Я снова посмотрела на него. Он молча сверлил меня взглядом, и мне вдруг подумалось, что он вот-вот испепелит меня. Он моргнул, облизал губы, но ничего не сказал.
- Допустим ты родился таким, какой ты есть. Если это так, не может быть и речи ни о какой реабилитации. Ты не можешь стать "нормальным" если ты не был таковым изначально. Твоя цель в этом мире - нести хаос, и изменить это невозможно.
- Хмм, До-окторрр, - сказал он с довольной улыбкой. - Вы... адвокат надежды на человечество... Вы говорите мне, что на меня надежды нет?
- Не совсем, - сказала я. - Нет, скорее я думаю, что надежда не имеет к тебе никакого отношения. Во всяком случае, не надежда на нормальность. Было бы мудрее надеяться на то, что ты никогда не станешь обычным человеком.
- Значит, я идеален такой, какой есть? Значит, я должен быть собой?
- Я говорю о том, что есть нечто, превосходящее человечество, - мягко сказала я. - Есть нечто большее, чем даже добро и зло. Мир - огромная сцена, и ты являешься частью сюжета. Если ты станешь "нормальным", это будет похоже на глупый, нелогичный Голливудский хэппи энд. Я заметила, что в реальной жизни такие хэппиэнды случаются довольно редко.
Джокер захохотал, подпрыгивая на стуле. Я прокрутила в голове только что произнесенную речь, и поняла, что все это звучало довольно напыщенно и глупо.
- Смейся сколько угодно, - устало сказала я. - Для меня все это ясно как белый день.
- И это... - сказал он, успокаиваясь, - все, что имеет значение. Так, Ха-арлиии?
Меня смутил тон его голоса, и я резко сказала:
- У меня есть кое-что для тебя.
- Да? - он поднял брови, выражая заинтересованность.
Я вытащила из кармана халата несколько маленьких пластиковых баночек, и положила их на стол. Он посмотрел на них, а затем на меня, беззвучно вопрошая, какого черта я делаю.
- Это грим, - сказала я, надеясь, что в голосе нет неуверенности. - Белый, красный, и черный.
Джокер молчал, и я продолжила:
- Это самая мощная цветовая комбинация в мире. Люди думают только о красном и белом, вспоминая твоё лицо, но они забывают о черном вокруг глаз. Знаешь, Гитлер использовал эти цвета в своей агитационной компании. Вобщем, я подумала...
В конце концов, он потянулся за баночками, и тронул кончиками пальцев мою ладонь. Я испуганно распахнула глаза, но не убрала руку. Как это ни глупо, я не хотела казаться невежливой. Я уставилась на него.
- Я тронут, - сказал Джокер. Его голос был полон сарказма и скрытого смысла, как будто он имел ввиду миллион других вещей, гораздо более грязных вещей. Выражение его глаз не изменилось, он все также сверлил меня взглядом. Затем он отодвинулся, будто ничего не случилось, и я продолжила:
- Нужно будет, чтобы кто-то наблюдал за тобой. Они наверняка подумают, что ты сможешь использовать эти баночки как оружие... после того инцидента с картами... Мне показалось, что ты будешь чувствовать себя чуть более комфортно. Вот.
Я смутилась и прочистила горло, не зная, что еще сказать.
- Доброй ночи, доктор, - медленно проговорил Джокер.
Только он мог произнести обычные слова так, чтобы они звучали настолько... многообещающе.
Глава 10 - Пусть тела падают на пол -
За эту неделю мне удалось провести несколько сеансов с Джокером. Мы разговаривали абсолютно обо всем от политики нынешнего мэра до грядущих президентских выборов. Наши беседы больше не принимали личный оборот. Наверное, у каждого из нас были причины не пересекать черту, отделяющую больного от терапевта.
Я не хотела, чтобы Стратфорд догадался о том, насколько важными стали для меня эти сеансы. Он не должен был подозревать о моих раздумьях на тему судьбы, хаоса, человечества, добра и зла. Если бы мы продолжили обсуждать эти скользкие вопросы, Стратфорд непременно почуял бы неладное. Почему сам Джокер не возвращался к этим темам? Я не знаю. Может быть, он уже услышал все, что хотел. Или, может быть, он просто ждал, когда я расслаблюсь и не смогу противостоять очередному удару по психике.
Он так и не использовал грим. Я отдала баночки Ховарду. Поначалу я думала, что охранник просто не передал их, но оказалось, что пациент не проявил к гриму никакого интереса. Это немного задело меня. Наши сеансы стали абсолютно нормальными - такими же обычными, как с любыми другими пациентами. Мы вели себя так, будто Джокер уже был реабилитирован. Пожалуй, одно это должно было насторожить меня, но...
В тот злополучный вечер я сидела дома, ела китайскую еду, и уже подумывала о том, чтобы лечь спать, несмотря на то, что было всего девять часов. Тут завибрировал мой мобильник. "Стратфорд", было написано на экране. Я нахмурилась и прочитала:
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 31 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |