Читайте также:
|
Глава 1 «Navidad»
Глава 2 «Swango»
Глава 3 «Поющие фонтаны»
Глава 4 «Лайнер»
Глава 5 «Буря»
Глава 6 «Атмосфера»
Глава 7 «Играй же, музыка, играй!»
ГЛАВА 8 «Рубежи»
Глава 9 Маленькие улыбки большой привязанности
Глава 10 «Ты ускользаешь – белой тенью!»
Это случилось тихо… Это случилось не слышно. Это случилось внезапно. Никто не протрубил в бараний рог, никто не начал посыпать голову пеплом, никто не обмолвился и словом…. А надо бы.
Тихо, без лишних звуков, как бы крадучись… Молчаливой тенью пополз слух… А слух, он всегда ходит с оглядкой, он всегда боится королевских глашатаев… Подошел на цыпочках и шепнул на ухо, что они…. Да, да, вот они! Вот они еще собираются по вторникам танцевать руэду. Да? Ты удивлена? Они даже не сказали ни разу об этом? Странно, ты ведь относишься к их коллективу?
Так же, как и тогда, в самом начале, в случае с Наташей, Алиса решила подождать. Просто из принципа, просто из вежливости. Есть такая традиция: на праздники приходить по приглашению. А без приглашения – это уже незваный гость, который, как говорится, хуже татарина.
Грустные стихи – на кончиках пальцев,
Легким биением жилки, трепетом слез,
Доля секунды на смех паяцев,
Но ты же видишь меня насквозь!
Как же случилось, что я – чужая?
Словно пришла как незваный гость,
Даже если тебя обожая,
Снова и снова – врозь…
В том ли вина, что сочувствием грусти
Счастья чужого я красть не хочу?
И по закону – в объятиях пусто,
В гости я к вам заскочу…
Алиса зря ждала королевского глашатая. Не позвонил в дверь почтальон с открыткой, и по электронной почте ничего не пришло. А слух cгущался, становясь все явственнее, обретая плоть. Он был сродни липкому, горьковатому туману. Тревога и ожидание. Незримый вопрос висел в воздухе и требовал ответа. А что они могли сказать? Опустить глаза в пол и промолвить «Нет, что ты, что ты»? «Мы ждем только тебя, вот появишься – и начнем»? Нет, конечно. Такое могло бы случиться либо в очень лживом обществе (настолько мерзко-лживом, что такое даже не хочется представлять), либо в абсолютно фэнтезийном романе. Ответили на сей вопрос иначе, но опять же, не глядя в глаза, словно бы вскользь: по вторникам начинают с восьми, старшая группа. «Пока народ подтянется, соберется, подползут опаздывающие…» – тут и девять на носу. Занимаются аж до одиннадцати, а то и в двенадцатый забираются. А учат - более сложные фигуры.
Что ж. Однозначность хороша тем, что не надо строить догадки. Причины отсутствия извещения ясны как божий день: во-первых, «новенькая», во-вторых – «дневное отделение», в-третьих - «Вас нет в списке приглашенных»…
Что-то внутри хрустнуло. Звонко. Но почти не больно. Правда, по ногам повеял легкий холодок…
Что ж, руэда – так руэда… Продолжаем! Пау-па-па! И снова разминка, и снова «Давайте разобьемся на мобильные пары!...». Адское колесо начинает движение, пристегните ремни и будьте осторожны, - возможно головокружение!
А в Сванго продолжался свой процесс… Смесь нежности, грусти и ещё чего-то пронзительного, чему Алиса никак не могла найти определения: Леша! О нет, я не пытаюсь найти ей оправдания, - девушка и вправду впала в то немножко наркотическое состояние, какое могут вызывать только мужские чары. Но ведь и понять нашу героиню тоже очень легко, - он был её первым и неоспоримым учителем в танцах! А это кое-то значит.
Если вдруг ты уйдешь, просочишься сквозь кончики пальцев,
Как песок или снег, бирюзово-хрустальный рассвет,
Станет небо седым, равнодушно-холодным казаться,
Так зачем же тогда белых яблонь чарующий цвет?
Если ты украдешь мою душу теплом и вниманьем,
Если мягкой улыбкой прервешь весь поток суеты,
То внезапно придет горький вкус моего пониманья,
Что такой ты, только ты, только ты…
Так зачем же опять я в маршрутке не прячу улыбку,
В ожидании «завтра» и, может быть, встречи с тобой?
И опять же не верю, что где-то закралась ошибка,
Та ошибка, что кем-то обычно зовется судьбой…
Ждать, когда он подойдет, тайком наблюдать… Немножко – с улыбкой, немножко – с ощущением, что знаешь или видишь какое-то маленькое чудо или секрет. Капельку – с грустью: эти красивые барышни никогда не кончаются, и постоянно есть новенькие! И к каждой нужно подойти! Ну прямо фантастика какая-то! И снова – женский стиль, пытаемся вспомнить связку! Ааа.. как же она… ну какой же тут шаг?! Опять забыла… Наташа! Натуся! Наташенька! Ну никак без тебя, Солнышко!...
Так бы и тянулись – занятие за занятием, вечеринка за вечеринкой, чередуя легкие разочарования и упоительный транс, веселье и головокружение, фырканье, смех и завороженные взгляды, если бы… Если бы, если бы…
Приближалась славная пора Масленицы. Примерно тогдана руэду из Сванго на начал ходить Вова-Паравозик. Да и вообще коллектив собирался дружелюбный и уютный: Лена, Настя Юдина, Оля Котова, Настя –гномик-Гусева (названная так за её удивительно рыжие волосы и постоянные искры в глазах; ох, как лихо она отвечала Владимиру, что раз танцует мальчиковую партию, то и девочковые фигуры выполнять не обязана), Юра, три Вовы… Как-то так потихоньку и начались приготовления к Масленице.
Много было разных идей тогда, но основной оставалась мысль утроить большой флеш-моб где-нибудь (на Советской площади или еще где-то, - не важно, - главное выступить!) и показать себя широким массам. Были и проблемы (как же без них?). Самой неприятной и сложной оказалась невозможность проведения вожделенного мероприятия без согласования с органами власти. То есть кого-то нужно было оповещать, просить разрешения…. Алисе этот запрет казался чуть ли не непреодолимым. «Как мы будем выступать? А вдруг всю нашу компашку арестуют за «неправомерные действия»? Вдруг еще что-нибудь случится? Ну как? Как? Как?!» Да и другие вопросы возникали: Советская площадь вся в снегу, и что делать? Уберут? Или, например, не посчитают ли «оскорблением чувств верующих» латиноамериканские уличные танцы перед православным храмом? Впрочем, возникали они как сопутствующий ветер, ничего толком не изменяя. Тем не менее, оставалось уже чуть меньше недели, а конкретики по-прежнему никакой не было: где мы будем выступать? Во сколько?
Решение пришло внезапно, подобно проблеску солнца в хмурый день: Владимир (он же – руководитель, он же – Маэстро) сообщил, что «мы будем выступать на праздничном концерте: наш танец включен в программу».
Впрочем, и до последнего момента отдельные сомнения все еще витали в воздухе: хотелось быть ближе к народу, провести мастер-класс, пригласить желающих поучаствовать… Оставалось.. какое-то смутное ощущение неудовлетворенности.
Априори, по причине невозможности участвовать на репетициях, по причине отсутствия партнера, по причине неопытности в делах руэды… По разным причинам, Алиса в выступлении опять же не участвовала. Не сказать, что для нее это прошло незамеченным. Нет, она была с Руэдой. Просто «вовне». Но за долю секунды до появления мучительной мысли «Они – там, а я – тут…» поступила просьба осуществить «крайне важный» фоторепортаж с места событий… Алиса вздохнула и согласилась. Нет, не чужая…. Почти… не чужая!
Она не танцует Эту руэду. Ей не нужно оставаться до ночи на репетициях. Ей не нужно отыскивать наряд «в тему»… Ей не нужно и за час до начала выступления появляться на месте событий… А все-таки… жаль!
Советская площадь, без пятнадцати три. Алиса идет в сторону трибун, и вдруг понимает, что пятнадцати минут может быть недостаточно, что бы протиснуться сквозь ТАКУЮ толпу! Ограждение, милиция и плотная кучкующаяся масса людей, - сквозь которую ей предстоит пробраться! А как? Ужиком, ужиком…. По диагонали, мимо пританцовывающих дам среднего и выше возраста, мимо мужиков в пивом, мимо деток с воздушными шариками….Апрель. Смесь снега и луж, и не знаешь, куда ступить. Дико кричит в микрофон выступающий дядька, динамики надрываются, толпа дышит… А времени все меньше. Как подобраться вплотную к сцене? Ужиком, ужиком… По диагонали… Зигзагом.
И вот Алиса находит место – у самого ограждения, но несколько сбоку. Что ж, это тоже неплохо. Объявляют: танцевальный ансамбль «Руэда де Кассино». В первую секунду Алиса просто не поверила ушам, - настолько чудовищна была произнесенная чушь. «Они посчитали, что «Руэда» - это часть названия коллектива! Да и произнести «кассино» с ударением на первый слог – это тоже надо умудриться! Похоже, им даже в голову не пришло, что так называется САМ ТАНЕЦ! Нет, ну посудите сами, ну вспомните какие-нибудь французские имена: Анжелика де Сансе де Монтелу, Жанна де Бриссак, Луи де Клермон граф де Бюсси и так далее и так далее, впринципе, можно и за название принять))))))
Холодно, и потому ребята выступали в свитерах… Непривычно так! В Атмосфере и в Карамельке тепло, и даже в самой тоненькой маечке становится жарко. Куба! Островок Кубы в заснеженном городе Ярославле…
Немножко дрожит рука, и приближение недостаточное, и фотографии кажутся смазанными, и происходит все слишком быстро: минуты три– от силы четыре. За это время и опомниться-то не успеешь!
Номер закончился, аплодисменты, и следующие участники выходят на сцену. А Алисе остается только попытаться догнать, найти своих куда-то уже улетевших руэдников….
«Ты ускользаешь-белой тенью!...-фраза мелькнула, но, не задержавшись, ускользнула куда-то дальше… - И снова одна. Леша скользит между парами. Проще потанцевать за мальчика, - это даже интересно. Немножко напоминает ощущение – как выполнять руками разные движения (упражнение на координацию). И тут так же. Партию девочки знаешь – но думаешь в обратной системе. Обе точки зрения в голове. И от этого возникает ощущение раздвоенности сознания. Забавно. В этой забавности есть, правда, один нюанс – с трудом сдерживаемые слезы….»
Ты ускользаешь –
белой тенью;
Я слышу плач,
я слышу крик,-
Последний вскрик
перед паденьем,
И взгляд
уже
поник.
Тишина.
Только звезды.
Не плач.
И напрасные слезы
не лей.
Он всего лишь
души искалеченной
врач,
Он сказал:
«Не болей!».
Прости меня.
Так много, -
Слишком мало,
Без слов,
- глаза, -
Красноречивей грез,
Я с радуги,
Наверное,
Упала,
Я- дочь воды,
И значит, -
первых слез.
Суета пустоты.
Не нужна?
Так зачем же тогда?
Отпусти!
Я уже никому
Не должна,
Если можешь,-
Прости!
Он всего лишь души искалеченной врач, он сказал «Не болей!». Ей начинало казаться, что те процессы, которые проходили где-то там, в грудной клетке – сложнейшая хирургическая операция, - операция по вживлению искусственного сердца вместо умершего, разорвавшегося когда-то на части… Сванго и танцевальные кафешки – операционной и больничными палатами. Леша казался главным хирургом, а Юра – лечащим врачом. «Программирую сердце» - надпись на одной из его маечек, казалось, только подтверждала «больничную фантазию». «Ведь тогда, в том давнем прошлом, мое сердце было уничтожено… Сванго был последним шансом. Других дорог не было. А помнишь этот мотив слишком опасных дорог? Нет, ты не хотела явного самоубийства. Хватило бы просто автокатастрофы… Ведь жить – незачем?»
-Разрыв сердца… - констатировал хирург.
-Мы можем что-то сделать? – спросил второй врач.
-Только соединить куски. Но ткань между ними все-равно будет искусственной. Либо – металлическое, механическое сердце. Но в любом случае она не сможет жить так, как раньше.
-Оперируем?
-Да. Это – единственный шанс.
Она открыла глаза. Боли не было, хотя сознание четко знало, что грудная клетка перебинтована. Взгляд сфокусировался на враче. Сил говорить не было.
-Доброе утро. С возвращением. Нет, нет, не шевелись…. Тебе надо набираться сил…
-Нет, не говори, не надо…
-Доктор, что со мной? – губы непослушно произносили простые слова.
-У тебя…. У тебя больше нет твоего сердца. Твое – умерло. Но в груди у тебя бъется другое, не хуже… Но у него есть один недостаток – оно будет работать до тех пор, пока звучит музыка, пока она задает ритм… И еще – в нем нет твоего прошлого…
Эту логику сердце не может простить,
Как бы я ни пыталась себя успокоить,
Только это намек… Что пора отпустить,
Без тоски и без боли… Без слова укора.
С каждым шагом – все дальше, и скоро стеной,
Станет толстой стеной полоса отчужденья,
Это.. северный лед, а не Африки зной,
Только как же принять мне мое пораженье?
Не нужна… Как излишний предмет.. Атрибут..
Не родная… Всего лишь. Всего лишь – чужая,
Только… взглядом прощальным тебя провожая,
Мне дорогу не вывернуть в правильный круг…
Казармы. Круг руэды. Девочек больше, но Алиса уже привыкла. Хотят потренировать камино, но нужно ровное количество пар. « Алиса, ты не покинешь круг?» Алиса вздохнула, но что делать?
Девочек всегда больше. Это закон. Можно обижаться, можно – нет. Но это никак не изменит ситуацию. Единственный выход – продолжать: «Ладно, проехали… Едем дальше!». Горе перемелется – мука будет….
Лена снова сидит на скамеечке… Владимир зовет её и умоляюще смотрит на Алису… Алиса кивает и выходит из круга…
А руэда собирается еще и по средам: избранный круг, круг опытных пользователей. Они давно ушли вперед. Не на дни, не на месяцы… На годы! Не догнать… Но и они учат фигуры…. Суббота, Владимир предлагает повторить одну из них: «Алиса, ты ведь не знаешь этого?...» Взгляд однозначнее прямых слов. Девушка молча выходит из круга.
«А вдруг… Неужели? Неужели ты ненавидишь меня? За что? За то, что в груди бьется русское преданное сердце? За то, что говорю не на французском и даже не на испанском?! Хотя ты и ни разу не выдал этого… Что ж…
Ты меня ненавидишь…. Пусть так… Одним человеком больше, одним человеком меньше…. Всего-лишь список тех, кто меня не выносил, увеличился на одну запись… Пусть так… Это уже ничего не решает. Это не координально… Илюбить меня никто не обязан… Никто, к сожалению…
Не превратить волка в собаку, сколько ни гладь, сколько ни приголубливай… Дикие глаза, холодные, режущие…. Пронзительные… Мои глаза! Глаза, не умеющие быть ласковыми. Глаза одинокой волчицы, а может быть, тигрицы… Молодой, неопытной, но начинающей рычать при малейшем странном шуме. Мне легче уйти. Просто уйти, навсегда. В прохладу леса, в полумрак мшистых елей… И оттуда выть… Выть на луну.. Это же так романтично!»
Как много девушек хороших, как много ласковых имен. Ради кого ты здесь? Ведь не только ради руэды. Два имени крепко держат. Лена и Юра. Из цепких леночкиных лапок еще никто не вырывался. Да и не хочешь ты их ранить. Очень не хочешь. Они – хранители счастья. Твоего счастья. И сложно им. Сложно с тобой. Постоянно требуешь вниманию, ну ей богу, как маленький ребенок. И чуть что – сразу в слезы. Чуть что – сразу обида. А им тоже жить хочется. Может быть - без тебя. И слишком сложно объяснить, что без них-то ты жить еще не научилась! Впрочем, не только без них. И без Леши тоже. Без Наташи… Без Вадима…. Много без кого»
Казармы. Коридор, половина четвертого. По телевизору – восточные танцы. Юра смотрит, улыбается, бросает косой взгляд через зеркало. На Олю. Красивая она, согласна. Как сибирская кошечка. Волосы – пушистые, талия тоненькая, грудь… Есть на что посмотреть…
«Насильно мил не будешь. Не рви сердце, отпусти его! Не будет птице счастья в клетке! А сейчас ты изображаешь именно клетку. Не навязывайся!»
Самые лучшие стихи – ненаписанные– никто и никогда не сможет найти в них ни одного изъяна! Самое лучшее признание в любви – непроизнесенное – никто и никогда не усомнится в искренности этих слов… Самая искренняя любовь – так и оставшаяся на расстоянии, прощенная и отпущенная – она никогда не узнает горечи обид и взаимных упреков….
«Мы все учились у Наташи… Чему-нибудь и как-нибудь». Появлялись новые люди, появлялись новые лица. Потом исчезали. В каком-то смысле Алиса уже начала привыкать к этому и относиться достаточно спокойно. Эти лица были…. В чем-то одинаковы! Эти вновь появляющиеся девочки любили спрашивать в раздевалке «А вы давно занимаетесь?» или, как вариант, скользить отчужденным взглядом по другим передевающимся, или – если несколько подруг – громко и немножко нервно смеяться…. Как-то Алиса наблюдала одну из этих немножко забавных сцен: передевалась Алиса, передевалась Наташа… Впорхнула очередная «новенькая» барышня, стала тоже доставать танцевальное. Типичный вопрос «А вы в какую группу и давно ли занимаетесь» она адресовала Наташе… Пауза, улыбка, - «…Я преподаватель…»
Впрочем, некоторые из вновь появляющихся были действительно явлением «из ряда вон выходящим». Пример тому – личность, известная под именем Алессандро. Испанец (впрочем, может, и не испанец, а чилиец, такая версия тоже была, но в на тот момент главной все-таки была версия «испанец»). Не очень высокий, улыбчивый, разговорчивый…. Весело чирикал на своем испанском, всласть сдобренном английским, а во время танца (на занятии!) жизнерадостно подпевал звучащему исполнителю…. Впрочем, важно другое. Это был наташин бой-фрэнд…..
Ситуация – дико двойственная! Никогда еще не разрывалась Алиса между нормальным человеколюбивым отношением (вполне справедливым и заслуженным, надо сказать) и нестерпимым желанием выкрикнуть: «МЫ НИКУДА НЕ ОТПУСТИМ НАШУ НАТАШУ!!!!! Ни в какую Испанию…», сжать в кулачок, в ладошки – свое глупое, маленькое счастье! Где-то фоном тоненько скулил страх одиночества, страх потери, он тихо, но упорно и непрерывно перечислял имена из того нескончаемого свитка – тех, с кем судьба уже не сводила.
Кому излить и боль, и страх? С кем поделиться этой грозной мыслью, что Наташа может уехать? Кто сможет опровергнуть страшный слух? Кто разделит с тобой эту ноющую тоску? Аня? Валя? Кто?! Леша?
И уже под конец изведясь, уже на какой то грани, Алиса все-таки написала Леше:
-Знаю, вопрос глупый, но.... Это правда, что Наташа может вдруг надумать и уехать? Или я уже себе напридумываю? Но ведь Анна Неверова уехала?
-Не переживай! У Наташи мама, бабушка и хорошая работа))))
- J Это радует))))))))))))
-))))и меня)
Откуда-то из груди медленно утекала холодная, нехорошая тяжесть…
Федор Недотко в Ярославле! Новость! Новость дня! Небывалое событие! К нам едет Федя Недотко! Лучший из лучших! Мастер сальсы и буги! Человек, который может подобрать ключ к любому нетанцующему сердцу! Человек, после которого вы не сможете воспринимать танец как прежде! Он объяснит, он все покажет…
Да кто ж это?! И с чего вдруг в нашу глушь занесло….
Это один из лучших преподавателей сальсы в России! Даже за рубежом его высоко ценят! А вообще-то он с бальных начинал… а потом перешел в социальные… Теперь у него свой, абсолютно удивительный стиль танцевания. В нем и буги, и джаз, и сальса-нью-йорк…
Да-да, он танцует сальсу-нью-йорк, не удивляйся! Линейку… Ну и что, что в Яре танцуют касино?
Накануне мастерклассов Наташа на нескольких занятиях попыталась дать самые основы и крохотную связку. Ну, тут без теории не обойтись. Касино, - то есть кубинский, немножко простонародный, пляжный вариант сальсы - танцуют по кругу, бесконечно-бесконечному кругу! А Нью-Йорк (так называемая линейка) – по одной линии. Иными словам барышня прошла по «рельсам», - и в обратную дорогу по той же траектории. Немножко другого вида повороты. Если в касино все просто прошагивается, то в линейке (кстати, более «аристократичном» и «салонном» варианте сальсы) это не развороты, а вращения (вокруг своей оси «на одном дыхании»), причем чаще даже не одиночные, а двойные (впрочем, окончательно эта информация в голове Алисы осела уже после мастерсов)…
Перейти на новый «режим» танцевания оказалось неожиданно сложно. Первую, и основополагающую теорию «про рельсы и вагончик» на практике пришлось опять же воплощать вездесущему Леше. «Дошла до конца, развернулась, и обратно» - еще как-никак в сознании уложилось. А вот вращения, - вот это оказалась действительно беда! Заносит куда-то – и всё. И ничего тут уж не поделатьL. Кроме того, в Нью-Йорке еще и шагать (как оказалось) нужно не на первый «счет», а на второй.. Его бы еще вычленить!
Как-то незаметно подошло и время самих мастерклассов… Два выходных по два часа! Суббота – с двенадцати с копейками, воскресенье – с трех практически до шести… Плюс в субботу еще вечеринка (с восьми, в ДК «Строитель»).
Тонкая стрела стыда. Ярославль встречает выдающегося преподавателя танцев облупившимся, очень «советского» вида залом в Казармах – там, где танцуют руэду. Невольно идет сравнение со Сванго, - с любимым, с родным залом…. Неужели нельзя было подыскать что-то поприличнее?
Он был уже в зале. Этот странный, не очень высокий, темноволосый мужчина. Человек-движение. Федор Недотко.
Как рассказать об этом мастер-классе? Возможно, впервые Алиса не могла понять, как относиться к происходящему. Она не сомневалась в уровне и мастерстве приехавшего (хотя она никогда в жизни не брала уроки у Больших Мастеров), но… Он был здесь. И он говорил каким-то очень простым, очень будничным языком о чем-то очень-очень простом… Перенос веса. Сложно? Да нет, это даже для детского сада просто.. Добавляем шаг. Передвижения корпуса. Спрашивается, где зарыта собака? Сальса – это не маятник бедрами, это уход корпусом в диагональ, - то самое, по чему сальсеро могут узнать друг друга не говоря ни слова. «Ага, а рыльце-то в пушку!... Тут явно баловались сальсой» (ох уж этот Федя, скажет – так скажет). Слово за словом, от элементарного к планетарным масштабам. Музыка. Как выбрать первый счет? Принцип треугольника, где «раз» - это активное движение кистью вдоль вертикальной его стороны. Из базы разговор плавно перетек в повороты и вращения. Еще до основных фраз – упражнение: встать на одну ногу, повернуть по часовой стрелке корпус на 45 градусов, затем довернуться на ноге, потом опять корпус – доворот, корпус – доворот. Получается? А теперь – то же самое на 90 градусов. А теперь – на 180! А для удобства можно использовать «Препорасьон» (подготовку), - замах корпусом иными словами… А если учесть, что в Нью-Йорке чаще используется двойной поворот, то препорасьон дает ту силу инерции, за счет которой вращение и получается… Еще бы на оси остаться… Личная «домашка» - упражнение с поворотом корпуса, - до бесконечности.
А что вы знаете про Оришей? Элегуа, Чанго, Очун – богине красоты? Боги, олимпийское боги! Упс, прошу прощения, - кубинские! Рискнешь ли ты станцевать ритуальный танец, танец другой религии? Сантерия… Для каждого из Ориш характерны свои движения, напрямую связанные с его назначением. Чанго, бог молний, и он берет с неба молнии и бросает их… Очун, богиня красоты? Она омывает себя пресными водами, оттуда и это движение, как бы прещущее на бедра…
Это чужая культура. Чужая религия. Чужая традиция. Чужая музыка. Чужой ритм. Афро. Барабаны. Не случайно наше европейское ухо не сразу привыкает к этим мелодиям. Не сразу слышит ритм. Сложный ритм! А про смысл и содержание я, пожалуй, умолчу.
К концу занятия по Оришам плечи у Алисы уже не двигались. Даже мысль, что руками и плечами еще предстоит хоть что-нибудь, сделать вызывала тихий вой.
Федя уехал. Но осталось какое-то странное ощущение, будто кто-то сказал «Ну вот, и ты тоже теперь…». Еще одна черта осталась где-то позади.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 23 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Глава XII | | | Информация |