Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Методическое сомнение и принцип Cogito.

Прирожденный математик, уже в юности отличавшийся искусством веде­ния доказательства и спора, Декарт решил преодолеть скептицизм изнутри, продумывая до конца его аргументы против возможности знания и даже уси­ливая их. Сомневаться можно и нужно во всем содержании наших знаний: De omnibus dubitandum — "сомневаюсь во всем". Так появилось знаменитое картезианское учение о сомнении и его преодолении, называемое также мето­дическим сомнением Декарта. Это учение представляет собой заострение его метода, основанного на требовании ясности и отчетливости.

Содержится ли в нашем знании несомненное — то, что ни при каких условиях не может вызывать сомнений? Если ответ окажется отрицательным, т.е. с помощью правил метода не удастся достичь истины, обладающей приз­наками ясности и отчетливости, то придется признать всякое знание бесплодным. Если, напротив, применение этих правил приведет нас к несом­ненной истине, то эту истину следует признать основой знания. При этом важно со­блюдать одно обязательное условие: не принимать в качестве истинного ничего, что могло бы вызывать сомнение.

Прежде всего, значительная часть традиционного знания имеет своей основой чувственный опыт. Но можно ли считать достоверным знание, имеющее своим источником чувства, если верно, что чувства иногда нас обманы­вают? (Декарт ссылается, например, на отсутствие четкой границы между явью и сном). Последовательность требует не доверять подобному знанию: "Поскольку чувства иногда нас обманывают, я рискнул предположить, что ничто не яв­ляется таким, каким оно представляется нашим чувствам".

Конечно, есть математические истины, которые кажутся несомненными, ибо имеют силу как во время бодрствования, так и во сне. То, что 2+2=4, остается верным при любых обстоятельствах и состояниях. Но разве нельзя предполо­жить, что некий злой гений, "очень могущественный и склонный к обману, прило­жил всю свою изобретательность, чтобы ввести меня в заблуждение"? При этом условии и математические и логические истины окажутся сомнительными.

Нет опоры, все здание науки рушится, ибо зашатался фундамент. Ничто не может устоять перед разъедающим действием сомнения. И в этот момент приходит прозрение. Прочная опора заключена в самом факте моего сомне­ния: "пусть все, как я предполагаю, ложно, однако совершенно необходимо, чтобы я, так думающий, существовал". Я решил, продолжает Декарт, принять эту несомненную истину — "Я мыслю, я существую" — за основной принцип своей философии.