Читайте также:
|
Прежде чем рассматривать ницшевские идеи «сверхчеловека» и «вечного возвращения», считаем необходимым дать некоторые сведения о его взглядах относительно эволюционной теории Чарльза Дарвина. Ибо, как упоминает сам Нищие и исследователи его наследия, трактат «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», написанный Чарльзом Дарвином в 1859 году, пробудил Ницше от догматического сна, заставив его осознать, что на протяжении истории органического мира ни один вид не оставался неизменным. Последователи учения Дарвина, проводя параллели между социальными законами и открытыми английским ученым законами развития животного мира, пытались обосновать природную обусловленность интеллектуального, социального, расового неравенства, утверждали право выдающейся личности пренебрегать законами и моральными нормами. Эти положения весьма близки учению Ницше.
Философ читал Дарвина во французском переводе К.О. Руайе, в котором основательница вульгарного дарвинизма сделала свой акцент на изложении закона естественного отбора к человечеству. С ее точки зрения мы можем в этом контексте обнаружить с удивлением и горестью, что многие наши представления о жизни, политических и гражданских законах, нашей религиозной морали были в большинстве случаях ложны, так как люди не равны по природе. И именно с этой основы нужно исходить. Они не равны индивидуально даже в самых чистых расах, поэтому законодатель никогда не должен упускать этого из виду.
Ницше, пойдя дальше Дарвина, непосредственно предложил концепцию динамичной природы, в которой учитывались как философские, так и теологические последствия признания истинности факта биологической эволюции; его особенно интересовал критический анализ верований и ценностей, появлявшихся па протяжении изменчивой человеческой истории." Ницше согласился с наиболее противоречивым производным теории Дарвина: человечество эволюционировало от отдаленных обезьяноподобных предков совершенно естественным путем, посредством случайных и необходимых процессов. Даже психическая деятельность человека, включая любовь и разум, была приобретена за миллионы лет эволюционного восхождения от ранних форм приматов.
Таким образом, эволюция для Ницше была правильным объяснением органической истории. Эволюция, в соответствии с его пониманием, чревата серьезными последствиями как для научной космологии, так и для философской антропологии: Бог больше не нужен для объяснения существования пашей вселенной или происхождения современных видов от доисторических животных. Ницше вообще считал, что дарвиновская эволюция означает крах всех традиционных верований и ценностей, поскольку материальный мир потерял как объективную значимость, так и духовную цель. Отсюда непосредственно вытекает, доказывал он, что никакой постоянной или определенной морали быть не может. Более того, философ считал, что верования и ценности являются человеческими по своему происхождению, развитию и целям; что многие из них подавляют критическое.
Анализируя учение Дарвина, Ницше видел в объяснениях механизма естественного отбора лишь причину количества видов, возникавших в истории органического мира, причиной же улучшения качества форм жизни в ходе прогрессивной биологической эволюции являлась для пего жизненная сила. Он считал, что «природа по своей сути есть воля к власти. Материя есть энергия, но энергия - это квинтэссенция воли к власти, т.е. воли к преодолению препятствий, возводимых изменяющейся природой, воли к эволюции в направлении высшей формы земной жизни, а сверхчеловек -смысл земли». И «только там, где есть жизнь, есть воля; но это не воля к жизни, но - воля к власти».[41]
Ницше считал весь ход эволюции и борьбы за выживание проявлением этой воли к власти. Больные и слабые должны погибнуть, а сильнейшие -победить...[42]
В этом проявляется вера Ницше в жизнь, в её возможность самовозрождения и сопротивления всему роковому. «То, что не убивает нас, делает нас сильнее. Сильнейшему служит более слабый - к этому побуждает его воля, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись».[43]
Как от обезьяны произошёл человек, так в результате этой борьбы человек должен эволюционировать в Сверхчеловека (Ubermensch). Разум и все так называемые духовные ценности - это всего лишь орудие для
достижения господства. Поэтому сверхчеловек отличается от простых людей прежде всего несокрушимой волей. Это скорее гений или бунтарь, чем правитель или герой. Подлинный сверхчеловек - это разрушитель старых ценностей и творец новых. Он господствует не над стадом, а над целыми поколениями. Единственные оковы волевого человека - это его собственные обещания. Создавая новые ценности, сверхчеловек порождает культуру -Дракона или Духа тяжести, подобно льду, сковывающему реку воли. Поэтому должен прийти новый сверхчеловек - Антихрист. Он не разрушает старые ценности. Они исчерпали себя сами, ибо, утверждает Ницше, Бог мертв. Наступила эпоха европейского нигилизма, для преодоления которого Антихрист должен создать новые ценности. Смиренной и завистливой морали рабов он противопоставит мораль господ. Однако потом будет рожден новый Дракон и придет новый сверхчеловек. Так будет до бесконечности, ибо в этом проявляется вечное возвращение.
Хотя в своих исследованиях большинство читателей Ницше предполагают, что он полностью отвергает мораль, по в действительности он призывает к тому, чтобы мораль шла не из каких-то внешних источников: религии, законов, правил поведения и т.п., а была рождена внутри человека, его собственным сознанием. Когда она идет от души, а не вследствие какого-либо принуждения, тогда она является истинной.
Правильно будет сказать, что философия Ницше являлась плодом его личности и его жизни. Будучи человеком незаурядным, он не мог даже пассивно примириться с положением, в которое его поставила болезнь. Вынужденная оторванность от общественной жизни должна была натолкнуть его на выработку такой теории, которая не только давала бы ему возможность, но и осмысливала бы эту жизнь. Как следствие его болезни, явился культ страдания. «Вы желаете, насколько возможно, уничтожить страдание, а мне кажется, мы хотим увеличить его, сделать его более сильным, чем оно было... Культ страдания, великого страдания - разве не знаете вы, что только этот культ вел до сих пор человека ввысь».
В учение Ницше под культом страдания подразумевается страдание физическое, от которого часто не может избавить «сверхчеловека» никакая преданность «рабов». Что же касается страданий, связанных с общественным не укладом, то от них «сверхчеловек» должен быть, разумеется, вполне свободен.
Прежде чем приступить к построению своего положительного идеала, Ницше должен был подвергнуть критике господствующие ныне общественные - государственные, правовые и, в первую очередь, моральные - нормы. Он при исследовании господствовавших и господствующих моралей натолкнулся на два основных течения: мораль господ и мораль рабов. «Мораль господ» по его мнению, является основой для поведения «сверхчеловека».[43]
Согласно морали рабов, «злой» возбуждает страх; согласно же морали господ, именно «хороший» человек возбуждает и стремится возбуждать страх, тогда как «плохой» вызывает к себе презрение. Контраст, писал Ницше, становится особенно резким, когда, в конце концов, как необходимое ' следствие рабской морали к чувству, возбуждаемому «добрым» человеком в ее духе, примешивается некоторое пренебрежение - пусть даже легкое и благодушное, - ибо добрый, по понятиям рабов, должен быть во всяком случае неопасным человеком: он добродушен, легко поддается обману, быть может, немножко глуп. Всюду, где мораль рабов является преобладающей, язык обнаруживает склонность к сближению слов «добрый» и «глупый».
Этот двойственный характер морали проходит красной нитью через всю историю человечества, - и не Ницше открыл его. «Для вас - вера и служение», - говорит Заратустра, обращаясь к -тем, которых слишком много.
Самая высшая каста есть каста «господ», «творцов ценностей». Для господ, и только для них одних, создана мораль сверхчеловека.
Немецкий писатель Макс Нордау, один из самых ревностных сторонников сионизма, отрицательно отнесся к Ницше и в своем публицистическом произведении под названием «Возрождение» писал: «Для систематизации гадости и человеческих отбросов, возвеличенных при помощи чернил, красок и звука парнасцами и эстетиками, для синтеза преступления, нечистот и болезни, превознесенных представителями демонизма и декадентства, для создания культа свободного и цельного человека по образцу Ибсена, нужен был теоретик, и такую теорию, или выдающую себя за таковую, провозгласил впервые Ницше».
Не лучше Нордау относится и к последователям учения Ницше: «Мудрое изречение о том, что нет ничего истинного и все позволено, раздавшееся из уст нравственно помешанного ученого, встретило громкий отклик у всех, кто, в силу морального недочета, питает в себе органическую ненависть к общественным устоям. В особенности торжествует, ввиду «великого открытия», умственный пролетариат больших городов».[44]
Жизнь всякого благородного, - учит Ницше, - есть неразрывная цепь полных опасности приключений; он ищет не счастья, но возбуждения игрой.
По мнению Ницше, человечество возвысится до «сверхчеловека» тогда, когда оно откажется от современной иерархии ценностей и, прежде всего, от христианско-демократического идеала. Буржуазное общество - номинально, по крайней мере, - держится демократических принципов. Демократию он не приемлет. Он полон ненависти к помешанному на равенстве демократу, который стремится сделать человека отвратительным, презренным стадным животным.
Плохо пришлось бы «сверхчеловеку», писал Ницше, если бы низшие касты - рабы прониклись его моралью, если бы общество нашло слишком унизительной для себя медленную созидательную работу. Для всего человечества не только нет необходимости следовать «морали господ», которая создана именно для господ, а наоборот: от всех обыкновенных людей, несверхчеловеков, требуется, чтобы они «сомкнутыми рядами делали общее дело», находясь в послушании у тех, которые рождены для высшей жизни, и которое от них требуется, чтобы они находили счастье в добросовестном исполнении тех обязанностей, которые налагаются на них существованием общества, увенчанного незначительным числом «сверхчеловеков». По Ницше, низшие «касты» должны находить нравственное удовлетворение в служении высшим.
Вслед Ницше, ницшеанцы, отрицая правовые и этические нормы буржуазного общества, ничего не имеют против тех удобств, которые создаются его материальной организацией. «Сверхчеловек», по Ницше, вовсе не расположен, отказываться от знания, благ и новых сил, которых человечество достигло таким долгим, многотрудным путем. Напротив того, все философское миросозерцание ницшеанцев служит тому, чтобы оправдать;.-пользование благами, в созидании которых они не принимают никакого, даже формального, участия.
Касаясь основных качеств «сверхчеловека» и его отличительных признаков от простых людей в четвертом разделе книги «По ту сторону добра и зла», который называется «Афоризмы и интермедии», Ницше высказывает ценные мысли. Для подтверждения вышеизложенных идей проведем несколько примеров: «Кто учитель до мозга костей, тот относится серьезно ко всем вещам, лишь принимая во внимание своих учеников, - даже к самому себе; привлекательность познания была бы ничтожна, если бы на пути к нему не приходилось преодолевать столько стыда; мы плохо всматриваемся в жизнь, если не замечаем в ней той руки, которая, щадя -убивает; Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни; долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана; мое сильнейшее свойство - самоопределение. Но оно же по большей части оказывается и моей нуждой - я всегда стою на краю бездны; не сила, а продолжительность высших ощущений создает высших людей; кто достигает своего идеала, тот этим самым перерастает его; гениальный человек невыносим, если не обладает при этом, по крайней мере, еще двумя качествами: чувством благодарности и чистоплотностью; степень и характер родовитости человека проникает его существо до последней вершины его духа... великие эпохи нашей жизни наступают тогда, когда у нас является мужество переименовать наше злое в наше лучшее; отвращение к грязи может быть так велико, что будет препятствовать нам очищаться — «оправдываться»; кто не умеет найти дороги к своему идеалу, тот живет легкомысленнее и бесстыднее, нежели человек без идеала; один ищет акушера для своих мыслей, другой - человека, которому он может помочь разрешиться ими: так возникает добрая беседа; «Где древо познания, там всегда рай» - так вещают и старейшие, и новейшие змеи; Я ненавижу людей, не умеющих прощать; «Наш ближний - это не наш сосед, а сосед нашего соседа» - так думает каждый народ...»."
Естественно, по Ницше мир вращается; правда, и ложь непрерывно' меняются местами; правда бывает ложью, ложь - правдой. От такого вращения - вечное возвращение, единственная реальность. Об этом писал философ так: «Я сам никогда от всего этого не страдал; необходимое меня не ранит; amor fati - моя сокровеннейшая природа. Это не мешает мне любить иронию, даже иронию всемирно-исторической «необходимости».[45]" По-немецки «необходимость» - «notwendig»; «not» - нужда, «wendig» -обратимое. Следовательно, необходимость - это обратимость нужды, опять-таки вращение, возвращение. Принять вечное возвращение позволяет нам лишь любовь к року, которая трагична и насквозь пронизана иронией, охватывающей все.
Понятие «сверхчеловек», обозначающее высший тип удавшегося в противоположность «современным людям», добрым людям, христианам и другим нигилистам, - слово, весьма проблематичное в устах Заратустры, уничтожающего мораль, понимается почти всюду в духе тех ценностей, опровергать которые призвана фигура Заратустры, понимается как «идеалистический» тип высшего человека, полу-«святого», полу-«гения».
В яростных нападках на христианство прочитывается апология Христа, в Антихристе распознается истинный христианин, если не сам Христос. Как видим, чтение Ницше не только не отвращает от христианства, но и приобщает к нему.
Таким образом, резюмируя сказанное, можно отметить, что "сверхчеловек", о котором рассуждает Ницше, есть высший биологический тип человека, взращенный «новой моралью». Новая мировая правящая раса должна будет господствовать на земле. Ей противопоставляется стадо людей, которое само в себе несёт инстинкт к самосохранению. Только «высшая раса» обладает чувством благородства, «аристократичностью». Немецкий нацизм истолковал эти рассуждения философа в соответствии со своей идеологией уничтожения «слабых» ради расцвета «высшей расы». "
Но если внимательно читать труды философа, то обнаруживается, что его идеи имели гуманистический характер. Ибо Ницше резко выступает против стадности и подчинения личности толпе и приходит к мысли, что стадо как людская масса готово только повиноваться, когда его вожак доказывает ему своё право на господство «аристократической внешностью». Отсутствие аристократизма провоцирует «массы» на мысль, что только случай и счастье возвышает одного человека над другим.
В книге «По ту сторону добра и зла» он определяет мораль и понятия
«добро и зло» только как толкования, которые основываются нанеморальных ценностях, на государственных интересах. Среди худших зол, пишет Ницше, есть зло поклонения государству. Государство там, где есть толпа, где человек теряет самого себя. «Бегите от идолопоклонства», - призывает он. Идол толпы плохо пахнет. Только там, где государство кончается, начинается «полезный» человек. Это это уже слова Заратустры («Так говорил Заратустра»), который видит в слепом поклонении идолам123
«тупость и деградацию язычника».
В «Веселой науке» Ницше оповещает весь мир о том, что "Бог умер! Бог мертв! И это мы его умертвили!». Смерть Бога поделила историю человечества, и это выразилось в отказе от ценностей, которые лежали в основе европейской культурной традиции. О смерти Бога всему миру возвестил и Заратустра.
В книге «Так говорил Заратустра» идея «сильного человека» приобретает иное (аптихристианскос) звучание, которое наиболее полно проявилось в другой работе Ницше «Антихрист». Смысл формулы «Бог умер» передает всю трагедию христианского учения, когда «вера в христианского Бога перестала заслуживать доверия». Евангельским деяниям Христа философ противопоставляет мощь язычника Диониса, надежде «на спасение» - факт «вечного возвращения», христианскому состраданию - мирские страдания. Он отрицает священные ценности религии, а трактовке христианством человека как великого грешника он противопоставляет высоко моральную сущность «сверхчеловека».
С идеей «сверхчеловека» связана и идея «вечного возвращения». Нравственный смысл вечного возращения заключается в непрекращающейся ответственности человека за содеянное, вечное возращение - это символ вечности, неотделимый от символа свободы — сверхчеловека. Сверхчеловек -это человек, в котором «с максимальной силой выражены все характерные черты жизни: несправедливость, ложь, эксплуатация».
Но Ницше не разрушитель, он предлагает новую здоровую мораль, мораль, которая вырастает из жизни и подчинена жизни. Новую мораль сформулирует новый человек - сверхчеловек, и это будет утверждением жизни. Традиционная мораль, гражданская или религиозная, описывает реальность, которая на деле реальностью не является. Моральной реальности просто нет. Моральную реальность создает конкретный индивид. Вне этого индивида морали не существует. Мораль - это язык знаков, которым описывается реальная жизнь. Но Жизнь есть вечное становление, есть непостижимый поток вещей, который не укладывается в схему кем-то заданной и сформулированной реальности.
Ницше принимает метод Шопенгауэра и, соединяя индивидуальность человека с его свободой, предлагает иную мораль - мораль Заратустры. В прошлых формах морали свобода принадлежала Богу, который творил все ценности мира. Ницше предлагает убить Бога и обрести свободу, т.е. обрести творческий импульс, стать источником и движущей силой процесса становления ценностей. Это будут конкретные ценности конкретного человека, которые появятся в результате осуществления воли к власти, власти над собственной жизнью.
Это - высшее проявление морали. Это - лучшая моральная реальность, сродни Дионису. Когда-то перед Богом все были равны, но теперь Бог умер. С тех пор, как Бог лежит в могиле, вы впервые воскресли,- так говорил Заратустра. Главный вопрос завтрашнего дня - не как сохраниться человеку, а как превзойти человека. Это становится возможным, как только человек устанавливает отношения с самим собой, со своей волей, со своей властью к жизни.
Ницшевский Заратустра говорит ученикам своим: «Дабы никто не мог заглянуть в мою глубину и узнать мою последнюю волю, я изобрел себе долгое и светлое молчание. Много умных людей видал я: они закрывали свои лица и мутили свою воду, дабы ничей взгляд не мог насквозь увидеть их. Но к ним приходили более умные и недоверчивые разгадчики и вылавливали у них наилучше скрытую рыбу... Светлые, смелые, прозрачные люди - самые умные молчальники: ибо так глубоко дно их, что и самая прозрачная вода не выдает их».
Для Ницше вечное возвращение оправдывает человеческое существование вообще (особенно собственную трагическую жизнь Ницше) и, в частности, предоставляет философскую поддержку двум другим его взаимозависимым и сопоставимым идеям воли к власти и пришествия сверхчеловека. Ни время, ни этот мир никогда не имели начала и не будут иметь конца, в прошлом и в будущем, как изменения, так и природа бесконечны. Время - вечная связь, пространство - завершенный цикл, а реальность - воля к власти как творческая сила энергии без начала или конца.
Безбожная метафизика Ницше основана на вечном возвращении той же самой вселенной, то есть на бесконечной последовательности идентичных космических циклов. Поэтому пет ни прогрессивной эволюции от вселенной к вселенной, ни последнего предела динамичной реальности.
Мысль о «вечном возвращении» внезапно поразила Ницше во время одной из его прогулок по горам швейцарского Энгадина - и с этого времени стиль его творчества изменяется. Но, несмотря па то, что Ницше видел в идее о вечном возвращении начало и источник своего нового мировоззрения, он нигде подробно и ясно не развивает се. Несколько раз в «Так говорил Заратустра» начинает говорить о ней, но каждый раз обрывает речь, чуть ли не на полуслове. Так что невольно приходит в голову подозрение, что «вечное возвращение», в конце концов, было только неполным и недостаточным выражением испытанного Ницше внезапного душевного подъема. Вечное возвращение на самом деле дало ему новые силы, стало быть, оно обещало ему нечто иное, чем простое повторение того, что он уже имел в действительности. Можно поэтому сказать, что идея эта являлась для Ницше прежде всего символическим протестом против господствующей ныне теории познания с ее практическими выводами относительно роли и значения в мире отдельного человека. По-видимому, пред лицом тысячелетних предрассудков или убеждений человечества даже «безумие» не имеет смелости быть до конца откровенным. Вот свидетельствующий об этом отрывок из разговора Заратустры с Жизнью: «...Жизнь задумчиво оглянулась и тихо сказала: «О, Заратустра, ты мне недостаточно верен! Ты любишь меня далеко не так, как говоришь; я знаю, что ты думаешь о том, что скоро покинешь меня. Есть старый тяжелый-тяжелый гудящий колокол; ночью его удары доходят до твоей пещеры, и когда ты слышишь, как в полночь он отбивает часы, ты думаешь между первым и двенадцатым ударом, ты думаешь о том, о, Заратустра, что ты скоро покинешь меня». -«Да, - ответил я медленно, - но ты знаешь также", - и я шепнул ей что-то па ухо, сквозь спутанные русые непокорные локоны ее кудрей... - «Ты знаешь это, о, Заратустра? Этого не знает никто». - И мы снова взглянули друг на друга и на зеленый луг, на который в это время набегал прохладный вечер, и вместе плакали. Но тогда жизнь мне была милее, чем вся моя мудрость».123
Что шепнул Заратустра Жизни? Что это за тайна, которой никто, кроме Заратустры, не знает? Очевидно, что она имеет прямое отношение к «вечному возвращению», но, во всяком случае, менее отвлеченна и бессодержательна. Жизнь измучила Заратустру, он хочет расстаться с пей, по тайна, которую он один знает, примиряет его со страданием и научает-любить действительность больше, чем мудрость.
Мир, по Ницше, — это жизнь, которая не тождественна органическим процессам: ее признак - становление. Не случайно Гераклит, с его образом мира как огня, был самым почитаемым им философом. У мира есть и другой признак - воля к власти. В мире существует «иерархия царств»: неорганическое, органическое, общество, где проявляет себя воля. Воля к жизни должна проявить себя не в жалкой борьбе за существование, а в битве за власть и превосходство, за становление нового человека.
Для Ницше Заратустра есть первый психолог добрых, и также есть друг злых. Ибо «Когда упадочный род людей восходит на ступень наивысшего рода, то это может произойти только за счет противоположного им рода, рода сильных и уверенных в жизни людей. Когда стадное животное сияет в блеске самой чистой добродетели, тогда исключительный человек должен быть оценкою низведен на ступень злого. Когда лживость во что бы то ни стало овладевает для своей оптики словом «истина», тогда все действительно правдивое должно носить самые дурные имена. Заратустра не оставляет здесь никаких сомнений; он говорит: познание добрых, «лучших» было именно тем, что внушило ему ужас перед человеком; из этого отвращения выросли у него крылья, чтобы «улететь в далекое будущее», - он не скрывает, что его тип человека есть сравнительно сверхчеловеческий тип, сверхчеловечески он именно в отношении добрых, добрые и праведные назвали бы его сверхчеловека дьяволом, - писал Ницше. [48]
Далее он отмечает, что Заратустра - это тот род людей, который достаточно силен, он не отчужден и не отдален он реальности. Он и есть сама реальность.
Таким образом, можно прийти к выводу, что красной питью в книге «Так говорил Заратустра» проходит идея вечного возвращения. Специфика идеи вечного возвращения в утверждении победы жизни над всеми существами, и это одна из основополагающих идей философии Ницше. Ницшевскую концепцию вечного возвращения тех же самых событий можно возвести к Гераклиту, его идее всеобщей изменчивости и движения, с которой Ницше познакомился еще в молодости. По Гераклиту, быть, существовать - значит постоянно становиться, перетекать из формы в форму, обновляться, подобно тому, как та же самая река несет новые и новые воды. Но также можно увидеть влияние на формирование идеи Ницше восточной философии, в частности буддийско-индуистской, с ее представлением о постоянной череде перерождений, о возвращении всех вещей в новом облике, более совершенном, если прежняя жизнь прожита достойно, и наоборот.
С идеей вечного возвращения связана и ницшевская идея о сверхчеловеке. Что же такое сверхчеловек Ницше? Ответ на этот вопрос, как показали выше, находится в одном из самых выдающихся его произведений - в книге «Так говорил Заратустра», которую можно назвать верил и ной его творчества. И если в «Генеалогии морали» Ницше предстает нам как филолог и историк, то здесь он в первую очередь является нам как поэт и музыкант. Действительно, этот труд занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно с этой книги в его умонастроении произошел резкий поворот к самосознанию в себе человека-рока. Но вряд ли следует считать, что эта поэма означает начало третьего, уже собственно «ницшеанского» этапа его творчества, ибо «Заратустра» вообще стоит особняком в творчестве Ницше. Эта необыкновенная музыкально-философская книга вообще не укладывается в привычные каноны анализа. Ее органическая музыкальность требует уже не столько осмысления, сколько сопереживания. Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т.д. Но цель всех этих пародий одна: показать, что человек - это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания. «Нагими видел я обоих, самого большого и самого маленького человека. Слишком еще похожи они друг на друга. Поистине, даже и самого большого из них нашел я — слишком человеком!» - так говорил Ницше устами Заратустры. И опять там же: «Человек есть нечто, что должно превзойти». Что же касается самого сверхчеловека, то, по утверждению самого Ницше, такого вида пока не существует. Конечно, существовали в истории человечества личности, которые мнили из себя сверхлюдей, но в результате оказывалось, что зачастую они не тянули даже на звание человека, оставляя за собой разрушения и трупы, по виновен ли в этом Ницше? Ни в коем случае. Его сверхчеловек - результат культурно-духовного совершенствования человека, тип, настолько превосходящий современного Ницше человека по своим интеллектуально-моральным качествам, что он образует как бы новый и особый биологический тип. Сверхчеловек -это не вождь, стоящий над массой людей, не фюрер, не дуче. Это нравственный образ, означающий высшую ступень духовного рассвета человечества, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества.
Дата добавления: 2014-12-18; просмотров: 106 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |