Читайте также:
|
После событий начала XXI века, в частности терактов 11 сентября, теория Фукуямы оказалась «морально устаревшей» и «наивной», а сам автор, по выражению Владислава Иноземцева, оказался в роли «проштрафившейся Кассандры»[33]. Как выразился автор передовицы в Times, «история возобновила своё движение, предоставив Фрэнсису Фукуяме, пророчившему её конец, плестись у себя в хвосте».
Впрочем, новые политические реалии оказались не в силах переубедить учёного. В своих работах он продолжал отстаивать прежние позиции. Так, в статье, написанной вскоре после 11 сентября в Australian, он утверждал: «Я полагаю, что в конце концов останусь прав: современность — мощный грузовой поезд, который не спустишь под откос недавними событиями, какими бы болезненными и беспрецедентными они не были <…>. Мы остаёмся в конце истории, потому что остаётся только одна система, которая продолжает доминировать в мировой политике, — система либерально-демократического Запада»[34]. В 2006 году в интервью газете «Коммерсантъ» Фукуяма так ответил на вопрос о возможных альтернативах западной модели: «Речь шла о теории модернизации: рано или поздно модернизационный процесс приведёт к сближению ключевых параметров общественных институтов в разных странах, а буржуазная демократия остаётся единственной жизнеспособной системой. Я предположил, что не будет „исламской современности“, „западной современности“, „китайской современности“. Мне кажется, что это утверждение и сейчас не утратило актуальности. Пожалуй, только Китай имеет хоть какие-то шансы сформулировать свою модель современности, но и здесь по мере того, как китайское общество становится всё более богатым, нарастает давление в пользу открытости, плюрализма»[35].
Однако последующие публикации Фукуямы указывают на то, что учёный пересмотрел некоторые свои позиции: он отказался от идеи «жажды признания» как движущей силы истории и стал рассматривать либеральную демократию как побочный эффект модернизации. Так, в книге «Америка на распутье» (2006) американский политолог заявил: «Многие читатели восприняли мою книгу „Конец истории и последний человек“ как попытку обосновать первый подход: что у всех людей в мире существует тяга к свободе, которая неизбежно приведёт их к либеральной демократии, и мы живём в век ускоряющегося транснационального движения к либеральной демократии. Это неверное прочтение. „Конец истории и последний человек“ — это разговор о модернизации. Изначально универсально не устремление к либеральной демократии, а желание жить в современном обществе, с его технологиями, высокими жизненными стандартами, здравоохранением и доступом к окружающему миру. Экономическая модернизация, если она проходит успешно, как правило, требует участия в политической жизни, а значит, создания среднего класса, имеющего собственность, которую нужно охранять, высокого уровня образования и большей требовательности граждан к признанию их индивидуальности. Либеральная демократия — один из побочных продуктов процесса модернизации и становится предметом всеобщих устремлений только в ходе истории»[36]. Таким образом, Фукуяма уже не говорит об изначально присущей человеку жажде признания как о движущей силе истории, что, по мнению Перри Андерсона, является выхолащиванием главной идеи «Конца истории»[37]. В книге «Наше постчеловеческое будущее» американский учёный пишет: «Гегель считал, что борьба за признание есть чисто человеческое явление — даже в каком-то смысле центральное, определяющее суть человека. Но в этом он ошибся: под человеческой жаждой признания кроется биологическая основа, которая наблюдается у многих других видов животных».
С 2004 года Фукуяма начал разрабатывать проблему «сильных» и «слабых» государств. В ходе модернизации именно сильные государства оказываются в состоянии следить за соблюдением закона, бороться с коррупцией, контролировать экономику. Именно в результате «слабости государств», которые не смогли преодолеть фрустрациюобщества на этапе модернизации, возникли такие явления, как исламский радикализм. Во введении к этой книге политолог утверждает, что «слабые, некомпетентные или несуществующие правительства являются источником серьёзных проблем, особенно в развивающемся мире». Слабость или отсутствие государственности тянут за собой вереницу проблем: терроризм, иммиграцию, крайнюю бедность, СПИД и пр. Проблема «слабых» государств существует давно, но только события 11 сентября обнажили необходимость её решения. Учёный, который в 1990-е годы был активным сторонником минимальной роли государства в жизни общества (в особенности в экономике), теперь пересмотрел свои взгляды и в одной из работ отметил, что Западу нечему учить авторитарный Китай[38]. Именно успешный экономический подъём этой страны позволил учёным говорить о «конце конца истории»[39][40]. Сам Фукуяма в апреле 2011 года во время презентации новой книги «The Origins of Political Order» на вопрос из аудитории о том, сможет ли китайская модель развития составить конкурению западной, ответил: «Да, но я бы поставил деньги на либеральную демократию»[41].
В книге «Америка на распутье», удивившей свет после начала войны в Ираке, политолог резко отмежевался от политики неоконсерваторов, с которыми был связан с самого начала своей научной карьеры. Такой поворот был тем более удивителен, если учесть, что его «Конец истории» стал манифестом внешней политики администрации Буша, а сам Фукуяма активно выступал за свержение режима Саддама Хусейна.
В своей рецензии на обе книги («Конец истории» и «Америка на распутье»), вышедшей под заголовком «Два Фукуямы», британский политолог Анатоль Ливен отмечал: «Как мыслитель в области истории, культуры и обществознания Фукуяма выделяется не только остротой и глубиной [мысли], но зачастую и тем, что Пол Берман в своём обзоре для New York Times охарактеризовал как игривость. Он любит подбрасывать в воздух противоречивые идеи и конкурирующие школы мысли и жонглировать ими. И даже если в результате зачастую получается ужасная путаница, то сам процесс мышления этого автора увлекает и стимулирует воображение»[42].
Дата добавления: 2014-11-24; просмотров: 63 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |