Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Відеофрагмент «Давос».

 

Сущность качества товаров/услуг раскрывается при определении взаимосвязанных понятиях:

· Технический уровень - это составная часть качества которая отражает в различных показателях и повышается в результате применения оригинальных конструкторских решений, использование новых материалов, внедрение прогрессивных технологий производства и контроля качества продукции;

· Петля качества - это жизненный цикл включающий следующие этапы на которых осуществляется управление качеством:

o Маркетинг;

o Поиск;

o Изучение рынка;

o Проектирование;

o Разработка технических требований;

o Разработка продукции;

o Материально техническое снабжение;

o Подготовка и разработка производственных процессов;

o Производство;

o Контроль;

o Испытание;

o Приемка;

o Упаковка и хранение;

o Реализация и распределение продукции;

o Монтаж и эксплуатация;

o Техническое и гарантированное обслуживание;

o Утилизация;

 

Рис. 1.2. Петля качества (ЖЦП)

1. Маркетинг;

2. Проектирование;

3. Планирование;

4. Закупки;

5. Производство продукции;

6. Контроль;

7. Упаковка;

8. Хранение;

9. Реализация и распределение;

10. Монтаж;

11. Обслуживание и тех.поддержка;

12. После продажная деятельность;

13. Утилизация;

 

Таким образом качество начинается с исследования потребностей которое является важным этапом жизненного цикла. Ошибки на данном этапе наиболее критичны т.к. в конце производственной цепочки можно получить товар ненадлежащего качества.

 

В управлении качества существует правило "десятикратных затрат". Затраты на производство некачественной продукции на обнаружение брака возрастает десятикратно при переходе со стадии маркетинга и проектирования на стадию производства, а также от стадии производства к стадии эксплуатации, т.е. если исправить какой-либо недостаток при проектировании стоит 1000₽ (исправление чертежа), то на производстве это обойдется в 10000 р., а после продаж продукции уже 100000 р. (отзыв всей партии товара у покупателей).

Качественный товар может быть на основании только хорошего проекта, где просчитаны все возможные поломки, отказы, оптимизирована стоимость изготовления и его обслуживание и т.д.

После проекта необходимо замыслы перенести в физическую форму, которая осуществляется с помощью качественно организованного производства, плохая организация производства сведет на нет все усилия проектировщиков и маркетологов. Кроме того, товар после упаковки нужно сохранить и доставить это изделие до потребителя, т.е. качественно организовать продажу. Многие товары особенно сложные товары требуют профессионального монтажа, если монтаж выполнен неправильно, то данное устройство может быть по мощности недоиспользовано, что в свою очередь приведет к сокращению сроков службы, поэтому если монтаж оборудования проводился непрофессионалами, то поставщик может лишить потребителя гарантийного срока.

Утилизация товара по окончанию срока службы, который всегда больше гарантийного срока, это задача производителя, но производитель не обязан самостоятельно организовывать утилизацию продукции, но должен представить технологию и обеспечит надзор за ее выполнением, т.е. качественный товар получается, если на каждом этапе соблюдаются необходимые требования.

Некачественные товары не выгодны как для потребитель, как для производителя, так и для государства.

 

Иллюстрация вышесказанного является цепная реакция или цикл Деминга.

Рис. 1.3. Цепная реакция Деминга

 

1. Повышение качества;

2. Снижение себестоимости;

3. Повышение производительности;

4. Увеличение доли рынка благодаря лучшему качеству и более низкой цене;

5. Фирма остается в бизнесе;

6. Создание новых рабочих мест.

Трус

Трусость — это некая душевная слабость, выражающаяся в неспособности противостоять страху, а трус вот какой человек. В море он принимает утесы за пиратские корабли. А едва начи­нают подыматься волны, спрашивает, нет ли среди плывущих непосвященного в мистерии. И, подымая затем голову к корм­чему, выспрашивает у того, держит ли он правильный курс в от­крытом море и что думает о погоде, а своему соседу говорит, что видел зловещий сон. Затем снимает свой хитон, отдает рабу и умоляет высадить его на берег. А на войне, когда отряд, в кото­ром он находится, вступает в бой, он призывает земляков оста­новиться рядом с ним и, прежде всего, оглядеться; трудно, гово­рит он, распознать и отличить своих от врагов. Слыша боевые крики и видя, как падают люди, он говорит стоящим возле вои­нам, что в спешке забыл захватить свой меч, и бежит к палатке; затем посылает раба с приказанием разузнать, где неприятель. В

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

палатке он прячет меч под подушку и потом долго мешкает, как бы разыскивая его. Если увидит, что несут раненым одного из друзей, то, подбежав, ободряет, подхватывает и помогает нести. Затем начинает ухаживать за раненым; обмывает рану губкой и, сидя у изголовья, отгоняет мух от раны — словом, делает все, лишь бы не сражаться с врагами. А когда труба затрубит сигнал к бою, то сидя в палатке бормочет: «Чтобы тебя черти побрали! Не даешь человеку заснуть, только и знаешь трубить». И весь в кро­ви от чужой раны, он выбегает навстречу воинам, возвращаю­щимся с поля боя, распространяется о том, что он с опасностью для жизни спас одного из друзей. Потом приводит земляков и граждан своей филы поглядеть на раненого и при этом каждому рассказывает, что сам своими руками принес его в палатку (Фео-фраст. Характеры. Л., 1974.).

Есть одна черта в этом классическом описании, на которую я особенно хочу обратить внимание. Заметьте, что Феофраст избрал для своего описания две ситуации. В одной трус путе­шествует, в другой — против воли участвует в сражении. В пер­вой ситуации описывается семь типичных эпизодов: иллюзия труса, когда он все скалы принимает за пиратские корабли, его суеверный страх, как бы кто-нибудь из пассажиров не принес несчастья кораблю из-за неаккуратного исполнения религиоз­ных обрядов, его стремление оказаться, по крайней мере, на середине пути этого опасного путешествия, его обращение к мнению специалистов относительно погоды, его страх по по­воду собственных снов, его приготовления к беспрепятствен­ному плаванию и, наконец, эмоциональный страх, проявив­шийся в мольбе о том, чтобы его спустили на берег. Еще более тонки семь эпизодов предательства в течение битвы. Итак, всего описывается четырнадцать ситуаций; все они для труса равно­ценны: какому бы воздействию он ни подвергался — возника­ет одно и то же доминирующее состояние духа. Его отдельные действия сами по себе отличны друг от друга, но все они схожи в том, что являются проявлением одного и того же главного свойства — трусости.

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

Короче говоря, Феофраст более двух тысяч лет назад исполь­зовал метод, который психологами найден только сейчас: метод выяснения — с помощью соответствующих воздействий и соот­ветствующих ответов — главных черт характера,

Вообще говоря, почти все литературные описания характе­ров (письменный ли это скетч, как в случае Феофраста, или фан­тастика, драма или биография) исходят из психологического допущения о том, что каждый характер имеет определенные чер­ты, присущие именно ему, и что эти черты могут быть показаны через описание характерных эпизодов жизни. В литературе лич­ность никогда не описывается так, как это бывает порой в пси­хологии, а именно, с помощью последовательных, не связанных между собой особенных действий. Личность — это не водная лыжа, мчащаяся в разных направлениях по поверхности водо­ема, с ее неожиданными отклонениями, не имеющими между собой внутренней связи. Хороший писатель никогда не допус­тит ошибки смешения личности человека с «личностью» водной лыжи. Психология часто делает это.

Итак, первый урок, который психология должна получить у литературы, это кое-что о природе существенных, устойчивых свойств, из которых состоит личность. Это проблема черт лич­ности; вообще говоря, я придерживаюсь мнения, что эта про­блема трактовалась более последовательно в литературе, чем в психологии. Если говорить конкретнее, мне кажется, что кон­цепция соответствующего воздействия и соответствующего от­вета, столь ясно представленная в античных скетчах Феофраста, может служить прекрасным руководством для научного иссле­дования личности, где закономерности могут быть определены с большей точностью и большей надежностью, чем это делается в литературе. Используя возможности лаборатории и контроли­руемого внешнего наблюдения, психология сможет гораздо точ­нее, чем литература, установить для каждого индивидуума чет­кий набор различных жизненных ситуаций, которые для него эквивалентны, а также четкий набор ответов, имеющих одина­ковое значение.

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

Следующий важный урок из литературы касается внутрен­него содержания ее произведений. Никто никогда не требовал от авторов доказательства того, что характеры Гамлета, Дон-Ки­хота, Анны Карениной истинны и достоверны. Великие описа­ния характеров в силу своего величия доказывают свою истин­ность. Они умеют внушать доверие; они даже необходимы. Каж­дое действие каким-то тончайшим путем кажется и отражением, и завершением одного хорошо вылепленного характера. Эта внутренняя логика поведения определяется теперь как самокон­фронтация: один элемент поведения поддерживает другой, так что целое может быть понято как последовательно связанное единство. Самоконфронтация — это только метод придания за­конной силы, применяемый в работах писателей (исключая, воз­можно, работы биографов, у которых действительно имеются определенные нужды во внешней надежности утверждения). Но метод самоконфронтации едва начинает применяться в психо­логии.

Однажды, комментируя описание характера, сделанное Тэк-кереем, Г. Честертон заметил: «Она выпивала, но Тэккерей не знал об этом». Колкость Честертона связана с требованием, что­бы все хорошие характеры обладали внутренней последователь­ностью. Если дается один набор фактов о личности, то должны последовать другие соответствующие факты. Описывающий дол­жен точно знать, какие наиболее глубокие мотивационные чер­ты имели место в данном случае. Для этой наиболее централь­ной и, следовательно, наиболее объединяющей сердцевины лю­бой личности Вертгеймер предложил понятие основы, или корня, из которого произрастают все стебли. Он проиллюстри­ровал это понятие случаем со школьницей, которая была рья­ной ученицей и в то же время увлекалась косметикой. С первого взгляда здесь определенно не видно никакой систематической связи. Кажется, что сталкиваются две противоречивые линии поведения. Но кажущееся противоречие разрешается в данном случае путем выявления скрытого основного корня: оказалось, что школьница глубоко восхищалась (психоаналитик молсет ска-

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

зать «была фиксирована на») одной учительницей, которая в добавление к тому, что была учительницей, обладала еше яркой внешностью. Школьница просто хотела быть похожей на нее.

Конечно, не всегда проблема так проста. Не все личности имеют базисную целостность. Конфликт, способность к изме­нению, даже распад личности — обычные явления. Во многих произведениях художественной литературы мы видим преуве­личение постоянства, согласованности личности — скорее ка­рикатуры, чем характерные образы. Сверхупрощение встреча­ется в драме, фантастике и биографических описаниях. Кон­фронтации кажутся приходящими слишком легко. Описание характеров Диккенсом — хороший пример сверхупрощения. У них никогда не бывает внутренних конфликтов, они всегда ос­таются тем, что они есть. Они обычно противостоят враждеб­ным силам среды, но сами по себе совершенно постоянны и цельны.

Но если литература часто ошибается из-за своего особого преувеличения единства личности, то психология из-за отсут­ствия интереса и ограниченности методик в общем терпит не­удачу в раскрытии или исследовании той целостности и после­довательности характеров, которые в действительности суще­ствуют. Величайший недостаток психолога в настоящее время — это неспособность доказать истинность того, что он знает. Не хуже художника литературы он знает, что личность — сложная, хорошо скомпонованная и более или менее устойчивая психи­ческая структура, но он не может это доказать. Он не использу­ет, в отличие от писателей, очевидный метод самоконфронта­ции фактов. Вместо того, чтобы стремиться превзойти писате­лей в этом деле, он обычно находит безопасное убежище в чащобах статистической корреляции.

Один психолог, намереваясь исследовать мужественность своих испытуемых, скоррелировал для всей популяции ширину бедер и плеч со спортивными интересами; другой, отыскивая основу интеллекта, тщательно сопоставлял уровень интеллекта в детстве с окостенением запястных костей; третий сопоставлял

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

вес тела с хорошим нравом или склонностью к руководству. Ис­следования, подобные этим, хотя относятся к психологии лич­ности, тем не менее, целиком переходят на подличностный уро­вень. Увлечение микроскопом и математикой ведет исследова­теля к избеганию сложности, стандартным формам поведения и мышления, даже если вся сложность состоит в признании того, что личность вообще существует. Будучи запуганы инструмен­тами естественных наук, многие психологи отвергают более тон­кий регистрирующий инструмент, специально предназначенный для сопоставления и правильной группировки фактов, — свой собственный разум.

Итак, психология нуждается в методиках самоконфронта­ции — методиках, посредством которых может быть определено внутреннее единство личности.

Следующий важный урок для психологов, который они долж­ны извлечь из литературы, — как сохранить непрерывный инте­рес к данной индивидуальности на длительный период време­ни. Один известный английский антрополог сказал, что хотя он пишет о дикарях, он никогда их не видел. Он идет в атаку и до­бавляет: «И я уповаю на Бога, что никогда их и не увижу». Ог­ромное количество психологов в качестве профессионалов ни­когда в действительности не видели индивидуума; и многие из них, я должен с сожалением признать, надеются, что никогда его и не увидят. Следуя более старым наукам, они считают, что ин­дивидуальность при исследовании должна быть вынесена за скобки. Наука, утверждают они, имеет дело только с общими законами. Индивидуальность — это помеха. Необходима уни­версальность.

Эта традиция привела к созданию огромной, неясной пси­хологической абстракции, называемой «обобщенно-зрелая че­ловеческая психика». Человеческая психика, конечно, не тако­ва, она существует только в конкретной, очень личностной фор­ме. Это не обобщенная психика. Абстракция, которую совершает психолог в измерении и объяснении несуществующей «психи-ки-в-общем», — это абстракция, которую никогда не соверша-

ют литераторы. Писатели прекрасно знают, что психика суще­ствует только в единичных и особенных формах.

Здесь мы, конечно, сталкиваемся с основным разногласием между наукой и искусством. Наука всегда имеет дело с общим, искусство — всегда с особенным, единичным. Но если это раз­деление верно, то как же нам быть с личностью? Личность ни­когда не «общее», она всегда «единичное». Должна ли она в та­ком случае быть отдана целиком искусству? Что же, психология ничего не может с ней поделать? Я уверен, что очень немногие психологи примут это решение. Однако мне кажется, что дилем­ма непреклонна. Или мы должны отказаться от индивидуума, или мы должны учиться у литературы подробно, глубже оста­навливаться на нем, модифицировать настолько, насколько это будет нужно, нашу концепцию объема науки таким образом, что­бы предоставлять место единичному случаю более гостеприим­но, чем раньше.

Вы могли заметить, что психологи, которых вы знаете, не­смотря на их профессию, не лучше других разбираются в людях. Они и не особенно проницательны, и не всегда способны дать консультацию по проблемам личности. Это наблюдение, если вы его сделали, безусловно, правильно. Я пойду дальше и скажу, что вследствие своих привычек к чрезмерной абстракции и обобще­нию многие психологи в действительности стоят ниже других людей в понимании единичных жизней.

Когда я говорю, что в интересах правильной науки о личнос­ти психологи должны учиться подробно, глубже останавливать­ся на единичном случае, может показаться, что я вторгаюсь в область биографических описаний, ясная цель которых состоит в исчерпывающем, подробном описании одной жизни.

В Англии биографические описания начались как описания жития святых и как рассказы о легендарных подвигах. Английс­кая биография пережила периоды взлетов и падений. Некото­рые биографии так же плоски и безжизненны, как хвалебная надпись на могильном камне; другие сентиментальны и фаль­шивы.


ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

Однако биография во все большей степени становится стро­гой, объективной и даже бессердечной. Для этого направления психология, без сомнения, была более важна. Биографии все больше и больше походят на научные анатомирования, совер­шаемые скорее с целью понимания, чем для воодушевления и шумных возгласов. Теперь есть психологическая и психоанали­тическая биографии и даже медицинские и эндокринологичес­кие биографии.

Психологическая наука оказала свое влияние и на автобио­графию. Было много попыток объективного самоописания и са­мообъяснения.

Я упомянул три урока, которые психолог может почерпнуть из литературы для улучшения своей работы. Первый урок — это концепция относительно природы черт, которая широко встре­чается в литературе. Второй урок касается метода самоконфрон­тации, который хорошая литература всегда использует, а психо­логия почти всегда избегает. Третий урок призывает к более дли­тельному интересу к одной личности в течение большего периода времени.

Представляя эти три преимущества литературного метода, я мало сказал об отличительных достоинствах психологии. В заключение я должен добавить хотя бы несколько слов, чтобы похвалить мою профессию. Иначе вы можете сделать вывод, что я хочу и даже страстно желаю совсем отбросить психоло­гию ради экземпляра «Мадам Бовари» и свободного входа в Athenaum.

У психологии имеется целый ряд потенциальных преиму­ществ по сравнению с литературой. Она имеет строгий харак­тер, который компенсирует субъективный догматизм, присущий художественным описаниям. Иногда литература идет на само­конфронтацию фактов слишком легко. Например, в нашем срав­нительном изучении биографий одного и того же лица было найдено, что каждая версия его жизни казалась достаточно прав­доподобной, но только небольшой процент событий и истолко­ваний, данных в одной биографии, мог быть найден в других.

11 Заказ 148 161

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

Никто не может знать, какой портрет, если он вообще был, яв­ляется истинным.

Для хороших писателей необязательна та мера согласован­ности в наблюдениях и объяснениях чего-либо, которая необ­ходима для психологов. Биографы могут дать широко различа­ющиеся истолкования жизни, не дискредитируя литературный метод, в то время как психология будет осмеяна, если ее экспер­ты не смогут согласиться друг с другом.

Психологу сильно надоели произвольные метафоры литера­туры. Многие метафоры часто гротескно-ложны, но их редко осуждают. В литературе можно найти, например, что послуша­ние определенного персонажа объясняется тем, что «в его жилах течет лакейская кровь», горячность другого — тем, что у него «го­рячая голова», и интеллектуальность третьего — «высотой его массивного лба». Психолог был бы разорван на куски, если бы он позволил себе подобные фантастические высказывания от­носительно причин и следствий.

Писателю, далее, разрешается, и он даже поощряется в этом, развлекать и занимать читателей. Он может передавать свои соб­ственные образы, выражать свои собственные пристрастия. Его успех измеряется реакцией читателей, которые часто требуют только того, чтобы слегка узнать себя в персонаже или убежать от своих насущных забот. Психологу, с другой стороны, никогда не разрешается развлекать читателя. Его успех измеряется более жестким критерием, чем восторг читателя.

Собирая материал, писатель исходит из своих случайных на­блюдений жизни, обходит молчанием свои данные, отбрасыва­ет неприятные факты по своей воле. Психолог должен руковод­ствоваться требованием верности фактам, всем фактам; от пси­холога ожидают, что он может гарантировать, что его факты взяты из проверяемого и контролируемого источника. Он должен до­казывать свои выводы шаг за шагом. Его терминология стандар­тизирована, и он почти полностью лишен возможности исполь­зовать красивые метафоры. Эти ограничения содействуют на-

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

дежности, проверяемости выводов, уменьшают их пристраст­ность и субъективность.

Я согласен, что психологи, изучающие личность, по суще­ству стараются сказать то, что литература всегда говорила, и они по необходимости говорят это гораздо менее художественно. Но о том, в чем они продвинулись, пусть пока немного, они стара­ются говорить более точно и с точки зрения человеческого про­гресса — с большей пользой.

Название этой статьи, как и название многих других статей, совсем точно. Личность — это не проблема исключительно для науки или исключительно для искусства, но это проблема и для того и для другого. Каждый подход имеет свои достоинства, и оба нужны для комплексного изучения богатства личности.

Если в интересах педагогики ожидается, что я закончу ста­тью каким-нибудь важным советом, то он будет таким. Если вы студент-психолог, читайте много-много романов и драм ха­рактеров и читайте биографии. Если вы не студент, изучающий психологию, читайте их, но интересуйтесь и работами по пси­хологии.

В.Д. Небылицын ТЕМПЕРАМЕНТ*

^777* емперамент (лат. temperamentum — надлежащее соот-// L ношение черт от tempero — смешиваю в надлежащем соотношении) — характеристика индивида со сторо­ны динамических особенностей его психической деятельности, т.е. темпа, быстроты, ритма, интенсивности составляющих эту деятельность психических процессов и состояний.

* Небылицын В.Д. Темперамент // Психология индивидуальных различий. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппекрейтер, В.Я. Романова. М.: Изд-во МГУ, 1982. С. 153-159.

н* 163

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

Анализ внутренней структуры темперамента представляет значительные трудности, обусловленные отсутствием у темпе­рамента (в его обычных психологических характеристиках) еди­ного содержания и единой системы внешних проявлений. По­пытки такого анализа приводят к выделению трех главных, ве­дущих, компонентов темперамента, относящихся к сферам общей активности индивида, его моторики и его эмоциональ­ности. Каждый из этих компонентов, в свою очередь, обладает весьма сложным многомерным строением и разными формами психологических проявлений.

Наиболее широкое значение в структуре темперамента име­ет тот его компонент, который обозначается как общая психи­ческая активность индивида. Сущность этого компонента за­ключается главным образом в тенденции личности к самовыра­жению, эффективному освоению и преобразованию внешней действительности; разумеется, при этом направление, качество и уровень реализации этих тенденций определяются другими («содержательными») особенностями личности: ее интеллекту­альными и характерологическими особенностями, комплексом ее отношений и мотивов. Степени активности распределяются от вялости, инертности и пассивного созерцательства на одном полюсе до высших степеней энергии, мощной стремительности действий и постоянного подъема — на другом.

К группе качеств, составляющих первый компонент темпе­рамента, вплотную примыкает (или даже, возможно, входит в нее как составная часть) группа качеств, составляющих второй — двигательный, или моторный, — его компонент, ведущую роль в котором играют качества, связанные с функцией двигательного (и специально-речедвигательного) аппарата. Необходимость специального выделения в структуре темперамента этого ком­понента вызывается особым значением моторики как средства, с помощью которого актуализируется внутренняя динамика пси­хических состояний со всеми ее индивидуальными градациями. Среди динамических качеств двигательного компонента следу­ет выделить такие, как быстрота, сила, резкость, ритм, амплиту-

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

да и ряд других признаков мышечного движения (часть из них характеризует и речевую моторику). Совокупность особеннос­тей мышечной и речевой моторики составляет ту грань темпера­мента, которая легче других поддается наблюдению и оценке и поэтому часто служит основой для суждения о темпераменте их носителя.

Третьим основным компонентом темперамента является «эмоциональность», представляющая собой обширный комп­лекс свойств и качеств, характеризующих особенности возник­новения, протекания и прекращения разнообразных чувств, аф­фектов и настроений. По сравнению с другими составными час­тями темперамента этот компонент наиболее сложен и обладает разветвленной собственной структурой. В качестве основных характеристик «эмоциональности» выделяют впечатлительность, импульсивность и эмоциональную стабильность. Впечатлитель­ность выражает аффективную восприимчивость субъекта, чут­кость его к эмоциогенным воздействиям, способность найти почву для эмоциональной реакции там, где для других такой по­чвы не существует. Термином «импульсивность» обозначается быстрота, с которой эмоция становится побудительной силой поступков и действий без их предварительного обдумывания и сознательного решения выполнить их. Под эмоциональной ла­бильностью обычно понимается скорость, с которой прекраща­ется данное эмоциональное состояние или происходит смена одного переживания другим.

Основные компоненты темперамента образуют в актах чело­веческого поведения то своеобразное единство побуждения, дей­ствия и переживания, которое позволяет говорить о целостнос­ти проявлений темперамента и дает возможность относительно четко отграничить темперамент от других психических образо­ваний личности — ее направленности, характера, способностей и др.

Вопрос о проявлениях темперамента в поведении неразрыв­но связан с вопросом о факторах, эти проявления обусловлива­ющих. В истории учения о личности можно выделить три основ-

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

ные системы взглядов на этот вопрос. Древнейшими из них яв­ляются гуморальные теории, связывающие темперамент со свой­ствами тех или иных жидких сред организма. Наиболее ярко эту группу теорий темперамента представляла классификация тем­перамента, основанная на учении Гиппократа. Он считал, что уровень жизнедеятельности организма определяется соотноше­нием между четырьмя жидкостями, циркулирующими в челове­ческом организме, — кровью, желчью, черной желчью и слизью (лимфой, флегмой). Соотношение этих жидкостей, индивиду­ально своеобразное у каждого организма, обозначалось по-гре­чески термином «красис» (смесь, сочетание), который в перево­де на латинский язык звучит как «temperament». На основе тео­рии Гиппократа постепенно сформировалось учение о четырех типах темперамента по количеству главных жидкостей, гипоте­тическое преобладание которых в организме и дало название основным типам темперамента: сангвиническому (от латинско­го sanguis — кровь), холерическому (от греческого chole — желчь), меланхолическому (от греческого melas — черный и chole — желчь) и флегматическому (от греческого phlegma — слизь).

В новое время психологическая характеристика этих типов темперамента была обобщена и систематизирована впервые не­мецким философом И. Кантом («Антропология», 1789), допус­тившим, однако, в своих толкованиях смешение черт темпера­мента и характера. Органической основой темперамента Кант считал качественные особенности крови, т.е. разделял позицию сторонников гуморальных теорий.

Близко к гуморальным теориям темперамента стоит сформу­лированная П.Ф. Лесгафтом идея о том, что в основе проявле­ний темперамента, в конечном счете, лежат свойства системы кровообращения, в частности, толщина и упругость стенок кро­веносных сосудов, диаметр их просвета, строение и форма серд­ца и т.д. При этом малому просвету и толстым стенкам сосудов соответствует холерический темперамент, малому просвету и тон­ким стенкам — сангвинический, большому просвету и толстым стенкам — меланхолический и, наконец, большому просвету и

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

тонким стенкам — флегматический. Калибром сосудов и толщи­ной их стенок определяются, согласно теории Лесгафта, быст­рота и сила кровотока, затем (как производное) скорость обме­на веществ при питании и, наконец, сама индивидуальная ха­рактеристика темперамента как меры возбудимости организма и продолжительности его реакций при действии внешних и внут­ренних стимулов.

Большое влияние на формирование современных буржуаз­ных теорий личности и ее индивидуальных особенностей оказа­ла теория темперамента, выдвинутая Э. Кречмером.

Анализируя совокупности морфологических признаков, Кречмер выделяет на основе разработанных им критериев ос­новные конституционные типы телосложения и делает попытку определить темперамент именно через эти типы морфологичес­ких конституций.

Например, астеническому типу конституции, характеризую­щемуся длинной и узкой грудной клеткой, длинными конечно­стями, удлиненным лицом, слабой мускулатурой, соответству­ет, по Кречмеру, шизоидный (шизотемический) темперамент, которому свойственны индивидуальные особенности, распола­гающиеся в основном вдоль «психоэтетической» шкалы, — от чрезмерной ранимости, аффективности и раздражительности до бесчувственной холодности и тупого, «деревянного» равноду­шия. Для шизоидов характерны также замкнутость, уход во внут­ренний мир, несоответствие реакций внешним стимулам, кон­трасты между судорожной порывистостью и скованностью дей­ствий.

Другому основному конституциональному типу — пикничес­кому, характеризующемуся широкой грудью, коренастой, широ­кой фигурой, круглой головой, выступающим животом, отвеча­ет, по Кречмеру, циклоидный (циклотимический) темперамент, которому свойственны, прежде всего, индивидуальные особен­ности, идущие вдоль «диатетической» шкалы, т.е. от постоянно повышенного, веселого настроения у маниакальных субъектов до постоянно сниженного, печального и мрачного состояния

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

духа у депрессивных индивидов. Для циклоидов характерны так­же соответствие реакций стимулам, открытость, умение слиться с окружающей средой, естественность, мягкость и плавность движений. Э. Кречмер ошибочно определил роль конституцио­нальных особенностей как факторов психического развития лич­ности. Его теория неизбежно приводит к порочной идее фаталь­ного предрасположения индивида к тому психологическому складу, который уготован ему наследственно заданным телесным обликом, и носит по существу реакционный характер.

К морфологическим теориям темперамента относится и кон­цепция американского психолога У. Шелдона, который выделя­ет три основных типа соматической конституции («соматотипа»): эндоморфный, мезоморфный и эктоморфный. Для эндоморф-ного типа, по его мнению, характерны мягкость и округлость внешнего облика, слабое развитие костной и мускульной сис­тем; ему соответствует висцеротонический темперамент с любо­вью к комфорту, с чувственными устремлениями, расслаблен­ностью и медленными реакциями. Мезоморфный тип характе­ризуется жестокостью и резкостью поведения, преобладанием костно-мускульной системы, атлетичностью и силой; с ним свя­зан соматотонический темперамент, с любовью к приключени­ям, склонностью к риску, жаждой мускульных действий, актив­ностью, смелостью, агрессивностью. Эктоморфному типу кон­ституции свойственны изящество и хрупкость телесного облика, отсутствие выраженной мускулатуры; этому соматотипу соответ­ствует церебротонический темперамент, характеризующийся малой общительностью, склонностью к обособлению и одино­честву, повышенной реактивностью. Шелдон, так же как и Креч­мер, проводит мысль о фатальной соматической обусловленно­сти самых разнообразных психических черт личности, в том чис­ле таких, которые целиком определяются условиями воспитания и социальной средой.

Основным недостатком гуморальных и морфологических тео­рий является то, что они принимают в качестве первопричины поведенческих проявлений темперамента такие системы организ-

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

ма, которые не обладают и не могут обладать необходимыми для этого свойствами.

Основу для разработки действительно научной теории тем­перамента создало учение И.П. Павлова о типологических свой­ствах нервной системы животных и человека. Крупнейшей за­слугой Павлова явилось детальное теоретическое и эксперимен­тальное обоснование положения о ведущей роли и динамических особенностях поведения центральной нервной системы — един­ственной из всех систем организма обладающей способностью к универсальным регулирующим и контролирующим влияниям. Павлов выделил три основных свойства нервной системы: силу, уравновешенность и подвижность возбудительного и тормозно­го процессов. Из ряда возможных сочетаний этих свойств Пав­лов выделил четыре, по его данным, основные, типичные ком­бинации в виде четырех типов высшей нервной деятельности. Их проявления в поведении Павлов поставил в прямую связь с античной классификацией темперамента. Сильный, уравнове­шенный, подвижный тип нервной системы рассматривался им как соответствующий темперамент сангвиника; сильный, урав­новешенный, инертный — темперамент флегматика; сильный, неуравновешенный — темперамент холерика; слабый — темпе­рамент меланхолика.

Советские психологи (Б.М. Теплов и др.) отмечают, что пер­востепенное научное значение работ И.П. Павлова заключается в выяснении основной роли свойств нервной системы как пер­вичных и самых глубоких параметров психофизиологической организации индивидуума. На современном этапе развития на­уки сделать окончательные научные выводы относительно чис­ла основных типов нервной системы, равно как и числа типич­ных темпераментов, еще не представляется возможным. Иссле­дования советских ученых показывают, что сама структура свойств нервной системы как нейрофизиологических измерений темперамента много сложнее, чем это представлялось ранее, а число основных комбинаций этих свойств гораздо больше, чем это предполагалось И.П. Павловым.


РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

Однако для практического (в том числе психолого-педагоги­ческого) изучения личности деление на четыре основных типа темперамента и их психологическая характеристика могут служить достаточно хорошей основой. В соответствии с этим следует от­метить, что для сангвинического темперамента характерны до­вольно высокая нервно-психическая активность, разнообразие и богатство мимики движений, эмоциональность, впечатлитель­ность и лабильность. Вместе с тем эмоциональные переживания сангвиника, как правило, неглубоки, а его подвижность при от­рицательных воспитательных влияниях приводит к отсутствию должной сосредоточенности, к поспешности, а иногда и поверх­ностности.

Для холерического темперамента характерны высокий уро­вень нервно-психической активности и энергии действий, рез­кость и стремительность движений, а также сила, импульсив­ность и яркая выраженность эмоциональных переживаний.

Недостаточная эмоциональная и двигательная уравновешен­ность холерика может выливаться при отсутствии надлежащего воспитания в несдержанность, вспыльчивость, неспособность к самоконтролю при эмоциогенных обстоятельствах.

Темперамент флегматика характеризуется обычно сравни­тельно низким уровнем активности поведения и трудностью пе­реключений, медлительностью и спокойствием действий, мими­ки и речи, ровностью, постоянством и глубиной чувств и настро­ений. В случае неудачных воспитательных влияний у флегматика могут развиться такие отрицательные черты, как вялость, бед­ность и слабость эмоций, склонность к выполнению одних лишь привычных действий.

Меланхолический темперамент связывается обычно с таки­ми характеристиками поведения, как малый уровень нервно-психической активности, сдержанность и приглушенность мо­торики и речи, значительная эмоциональная реактивность, глу­бина и устойчивость чувств при слабом внешнем их выражении. На почве этих особенностей при недостатке соответствующих воспитательных воздействий у меланхолика могут развиться по-

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕ КА

вышенная до болезненности эмоциональная ранимость, замк­нутость и отчужденность, склонность к тяжелым внутренним пе­реживаниям таких жизненных обстоятельств, которые вовсе это­го не заслуживают.

Приведенные данные показывают, что в зависимости от ус­ловий формирования личности каждый тип темперамента мо­жет характеризоваться комплексом как положительных, так и отрицательных психологических черт: «лучших» или «худших». Только положительных или только отрицательных темперамен­тов не существует. Задача воспитателя заключается, следователь­но, не в том, чтобы в процессе индивидуальной работы с ребен­ком переделывать один тип темперамента на другой, а в том, что­бы планомерной и систематической работой добиваться, с одной стороны, развития свойственных каждому темпераменту поло­жительных качеств, а с другой стороны, ликвидации или ослаб­ления тех недостатков, которые уже начали проявляться в пове­дении ребенка.

Поскольку формирование особенностей темперамента есть процесс, в огромной степени зависящий от развития волевых черт личности, первостепенное значение для воспитания тем­перамента имеет формирование морально-волевых сторон ха­рактера. Овладение своим поведением и будет означать форми­рование положительных качеств темперамента.

Вместе с тем воспитателю следует иметь в виду, что темпера­мент надо строго отличать от характера. Темперамент ни в коей мере не характеризует содержательную сторону личности (ми­ровоззрение, взгляды, убеждения, интересы и т.п.), не опреде­ляет ценность личности или предел возможных для данного че­ловека достижений. Он имеет отношение лишь к динамической стороне деятельности. Характер же неразрывно связан с содер­жательной стороной личности.

Включаясь в развитие характера, свойства темперамента пре­терпевают изменения, в силу чего одни и те же исходные свойства могут привести к различным свойствам характера в зависимости от условий жизни и деятельности. Так, при соответствующем воспи-

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

тании и условиях жизни у человека с нервной системой слабого типа может образоваться сильный характер, и, наоборот, черты слабоха­рактерности могут развиться при «тепличном», изнеживающем воспитании у человека с сильной нервной системой. Во всех своих проявлениях темперамент опосредствован и обусловлен всеми ре­альными условиями и конкретным содержанием жизни человека. Например, отсутствие выдержки и самообладания в поведении че­ловека не обязательно говорит о холерическом темпераменте. Оно может быть недостатком воспитания. Непосредственно темпера­мент проявляется в том, что у одного человека легче, у другого труд­нее вырабатываются необходимые реакции поведения, что для од­ного человека нужны одни приемы выработки тех или иных пси­хических качеств, для другого — другие.

Бесспорно, что при любом темпераменте можно развить все общественно ценные свойства личности. Однако конкретные приемы развития этих свойств существенно зависят от темпера­мента. Поэтому темперамент — важное условие, с которым надо считаться при индивидуальном подходе к воспитанию и обуче­нию, к формированию характера, к всестороннему развитию умственных и физических способностей.

Д.Н. Левитов

ПРОБЛЕМА ХАРАКТЕРА В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ*

£* I роблема характера занимает видное место в психоло-/ L гии начиная с древности, когда Теофраст, которого с полным основанием можно считать пионером в по­становке данной проблемы, написал свою знаменитую по ре-

* Левитов Д.Н. Проблема характера в современной психологии // Психо­логия индивидуальных различий. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.Я. Романова. М.: Изд-во МГУ, 1981. С. 111 — 114.

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

зонансу в науке книгу «Характеры». В XVIII в. развернулась интересная полемика о происхождении характера между К. Гельвецием и Д. Дидро. Особое внимание психологии ха­рактера уделялось в XIX в. Достаточно указать на работы анг­лийских ученых Дж. Ст. Милля, Гальтона, Бэна, французских исследователей Пере, Фулье, Рибо, Полана, Малапера, зани­мавшихся по преимуществу типологией характера, моногра­фии немецких ученых В. Штерна, Кречмера, Гофмана, Эваль-да, Клягеса. В свое время Дж. Ст. Милль предложил выделить как особую науку этологию, подразумевая под ней характеро­логию, поскольку до Теофраста для обозначения тех свойств или черт характера, которые впоследствии получили название «характер», употреблялся термин «этос». Популярности изу­чения характера способствовало большое значение этой про­блемы в жизни. Поэтому она издавна привлекала внимание не только психологов, но и моралистов (Монтень, Лярошфу-ко, Лябрюйер, Вовенарг). Характер — одно из стержневых понятий и в литературоведении. Большое место проблема ха­рактера занимала и в нашей отечественной психологии, в ра­ботах Лесгафта, Ушинского, Каптерева и особенно Лазурско-го, предложившего выделить особую науку о характере, или характерологию. Можно сказать, что в нашей психологии со­здалась своего рода традиция рассмотрения психических осо­бенностей человека в характерологическом аспекте, причем в противоположность французским психологам-функциона­листам наши психологи, не ограничиваясь аналитическим рассмотрением характера, делали акцент на его целостности и индивидуальном своеобразии. Предложенные Лесгафтом и Лазурским типологии характеров не маскировали, а скорее об­нажали многообразие индивидуальных характеров в пределах одного и того же типа.

С 40—50-х годов в советской психологии наблюдается рез­кий подъем интереса к проблеме характера. Свидетельством это­му служат четыре докторские диссертации, трактующие тему о характере с разных сторон, но во всех случаях достаточно широ-

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

ко: И.В. Страхова «Эмоциональные компоненты характера школьника в связи с общей характерологией» (1940), Н.Д. Леви-това «Проблема характера в психологии» (1942), B.C. Филатова «Учение о характере и его формировании в условиях социалис­тического общества» (1952), А. Г. Ковалева «Типические особен­ности характера старшего школьника» (1953).

Большая обзорная статья В.А. Крутецкого «Проблема харак­тера в советской психологии» (1960) содержит в себе тщательно проанализированный итог всего сделанного советскими психо­логами по проблеме характера. Этот анализ завершается указа­ниями на перспективы дальнейших исследований, которые должны быть направлены на многие еще не получившие реше­ния вопросы. Однако после отмеченного периода повышенного интереса к характерологии в советской науке произошло доста­точно резко выраженное падение интереса, хотя глава «Харак­тер» продолжала занимать свое место в учебниках и учебных по­собиях по психологии. Возникает вопрос: как обстоит дело с ха­рактерологией в зарубежной науке?

В 1957 г. вышла книга «Перспективы теории личности», со­держащая материалы симпозиума, в котором приняли участие психологи США, Англии, Франции, ФРГ, Италии, Швейцарии и Голландии. Этот симпозиум дает достаточный материал для суждения о состоянии проблемы характера за рубежом. Общее впечатление от симпозиума таково, что в США интерес к про­блеме характера значительно ниже, чем в Западной Европе — во всяком случае, термин «характер» у психологов США менее упот­ребителен.

Если посмотреть вышедшие за последнее время в США мо­нографии по психологии личности, например, Кэттела, Мэрфи, Мюррей, Дреджера, Лазаруса, то ни в одной из них не только нет главы, посвященной характеру, но проблема характера серь­езно даже не обсуждается. Мэрфи недвусмысленно высказался за то, чтобы термин «характер», как и термин «темперамент», изъять из употребления в науке. В периодической американской

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

психологической литературе за последние годы не помешались статьи по исследованию характера, знаменательно, что слово «характер» снято из заголовка журнала «Характер и личность» (оставлено лишь наименование «личность»).

Следует выяснить причины, побудившие ряд ученых изъять из актуальной проблематики психологии проблему характера: то ли психологам не с чем выступать по этой проблеме, то ли они придают ей второстепенное значение, считая нецелесообразным выделять характер в структуре и динамике личности. Основных причин такого положения можно выделить три: а) тенденция отождествлять характер с личностью, которая будто бы является более изученной, чем характер; б) отнесение характера к этике и тем самым признание незакономерности его включения в сис­тему психологии; в) сомнение в возможности изучения характе­ра как уникального явления.

Нередко психологи склонны считать личность и характер синонимическими понятиями и поэтому не находят нужным выделять характер. Так, Дреджер пишет, что нельзя отчетливо дифференцировать «характер» и «личность». Немецкий термин означает приблизительно то же самое, что «личность» для мно­гих английских и американских авторитетов. Согласно Кендле-ру, личность — «организация конфигураций поведения, которая характеризует личность как индивидуума в различных ситуаци­ях». Данное определение с полным основанием может быть от­несено к характеру. Такое же значение имеет и определение, сде­ланное Дон Байроном. «Сфера личности» определяется как та отрасль психологии, которая имеет дело с измерениями инди­видуальных различий. Эти измерения понимаются как вариан­ты личности. Не отождествляя характер в широком и скорее формальном смысле с личностью, можно считать его особым аспектом личности. Согласно нашему определению, характер представляет собой «индивидуальные ярко выраженные и каче­ственно своеобразные психологические черты человека, влия­ющие на его поведение и поступки».

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

Подобным же образом понимает характер и К.К. Платонов: «Совокупность наиболее ярко выраженных и относительно ус­тойчивых ее (личности. — Д.Л.) черт, типичных для данного че­ловека и систематически проявляющихся в его действиях и по­ступках». Не считая правомерным интерпретировать характер как компонент личности, К.К. Платонов дает такое конденси­рованное определение: «Характер — это личность в своеобразии ее деятельности». Мы предпочитаем в определении характера говорить об индивидуально своеобразных и ярко выраженных психических чертах не личности, а человека, потому что, хотя область личности в настоящее время является одной из самых популярных, если не самой популярной в психологии, все же остается еще много нерешенных и запутанных вопросов в са­мом понимании того, что такое личность и какова ее психологи­ческая структура.

Как правильно говорит К.К. Платонов, «единого общеприз­нанного понимания личности еще нет». Олпорт еще в 1937 г. на­шел свыше 50 разных определений личности. Следует отметить, что в понимании характера у советских психологов наблюдается значительно большее единство и определенность, хотя и в этой области немало нерешенных вопросов. Во всех учебниках и учеб­ных пособиях и монографиях характер определяется примерно так, как у К.К. Платонова и в нашей книге. Вся разница заклю­чается в том, что в одних случаях говорится о характере в широ­ком смысле слова, в других — в более строгом. В зарубежной психологии нередко характер определяется как личность в ее этическом аспекте и на этом основании делается неправильный вывод, что характер — предмет изучения не психологии, а эти­ки. Эта точка зрения, прежде всего, принадлежит Г. Олпорту. Он пишет: «Мы предпочитаем определять характер как личность оцениваемую, а личность, если хотите, как характер неоценива-емый». И продолжает: «Этическая теория — важная отрасль фи­лософии, но ее не следует смешивать с психологией личности». Таким образом, Олпорт относит изучение характера к компетен­ции этики.

ОБЩЕЕ И ИНДИВИДУАЛЬНОЕ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА

Нельзя свести характер только к моральным чертам, и это признают даже те психологи, которые считают характерологию моральной концепцией. Олпорт, чувствуя неправомерность све­дения характера к одним этическим чертам, предложил назы­вать ярко выраженные черты личности ее конфигурацией, а ин­дивидуальный стиль жизни — характеристикой. Характер — не только аспект, но и компонент личности. К сожалению, нет об­щепринятого понимания структуры личности. К.К. Платонов сделал попытку детально разработать структуру личности, пред­ставив ее как объединение нескольких субструктур, но эта по­пытка вызывает большие сомнения. Следует признать, что до настоящего времени сохраняет свою убедительность та струк­тура личности, которую предложил С.Л. Рубинштейн в пятой части своей книги «Основы общей психологии». Он различал в личности направленность, способности, темперамент, харак­тер и самосознание. Несколько искусственно к этим действи­тельно важнейшим компонентам личности присоединен ее жизненный путь, который имеет большое значение для пони­мания генезиса личности, но не идет в одном ряду с направ­ленностью, способностями, темпераментом, характером и са­мосознанием. Фактически понимание компонентов личности, выдвинутое С.Л. Рубинштейном, разделяет А.Г. Ковалев, когда он говорит о сложных структурах, противопоставляя эти струк­туры простым и в этом отношении сближаясь с Айзенком, пред­ложившим иерархическую структуру личности, начинающую­ся с простых реакций и кончающуюся сложными чертами и типами.

Понимание характера не только как аспекта, но и как ком­понента личности вполне оправданно. Как компонент лич­ности, характер в работах всех советских психологов тракту­ется как выражение черт направленности или системы отно­шений и волевых черт. В нашей монографии характер в строгом смысле слова определяется как «психологический склад личности, выраженный в ее направленности и воле». В других определениях характера, например В.А. Крутецкого в

12 Заказ 148 177

РАЗДЕЛ 4____________________________________________________

учебнике психологии под ред. А.А. Смирнова или в учебном пособии под ред. А.Г. Ковалева, указывается лишь направлен­ность или система отношений, но при раскрытии структуры характера самое существенное значение придается воле. По существу, В.А. Крутецкий столько же внимания уделяет чертам характера, выражающим направленность человека (отношение к обществу, коллективу, другим людям), сколько и волевым чертам (целеустремленность, настойчивость, выдержка, дис­циплинированность, мужество и смелость). Английский пси­холог Вебб еще в 1915 г. отметил волевой фактор, а в 1939 г. Берт при изучении детей выделил фактор, названный им «об­щая эмоциональность», под которой понимал, с одной сторо­ны, невротическую неустойчивость, а с другой — настойчи­вость.

Психологи США обычно не выделяют характер в качестве компонента личности, хотя есть и исключения. Так, Р. Гилфорд к характерологическим факторам личности отнес факторы по­требности в самоопределении, в свободе и самостоятельности, сознательность, дисциплинированность и честность. Эти фак­торы принадлежат скорее моральной сфере, но имеют не только этическое, но и волевое содержание. Кэттел среди основных факторов («первичных черт») личности указывает силу и слабость «сверх-я», что, по его заявлению, «соответствует общепринято­му значению характера». Сила «сверх-я» в данном случае озна­чает силу воли человека, действующего твердо и принципиаль­но, а слабость «сверх-я» — слабость воли человека, неустойчи­вого в своих действиях, непринципиального.

Несомненно, волевые черты наиболее проявляются в харак­тере как компоненте личности, где они варьируют в зависимос­ти от черт направленности и потому должны изучаться в целост­ном характере. Следует восстановить в правах психологию ха­рактера как предмет человековедения, что, несомненно, должно помочь глубже понять личность во всем многообразии ее инди­видуальных и типических вариантов.

 

Відеофрагмент «Давос».




Дата добавления: 2014-11-24; просмотров: 20 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.028 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав