Читайте также:
|
Позиции этического релятивизма противостоят позиции, обосновывающие абсолютность ценностей и независимость их от эмпирических обстоятельств. Существуют различные способы обоснования абсолютного характера ценностей. Первый способ, открытый древнегреческими мыслителями, основан на выявлении объективного идеального бытия (мир идей у Платона и неоплатоников, логос, мировой разум у стоиков), в соответствии с которым определяются добродетели. Второй способ, получивший распространение с наступлением христианской эры, предполагает обращение к религиозному откровению. И. Кант открыл еще один способ, предполагающий обоснование трансцендентальной природы ценностей, определив тем самым направление дальнейшего развития европейской философии и этики.
И. Кант впервые сделал предметом философского исследования априорное, т.е. содержание сознания, которое первично по отношению к эмпирическому опыту, разработав для этого методы и терминологию. Априорное означает доопытное, первичное по отношению к эмпирическому опыту. В данном случае «первичное» не означает предшествующее во времени, речь идет о первичности в логическом, а не в хронологическом смысле. Можно привести пример. Человек мыслит во времени, он может производить в уме умножение, а может и не производить. Но если он задумывается, сколько будет дважды два, то обнаруживает, что математический смысл этого действия не зависит ни от его усилий, ни от времени, ни от чего-то другого из того, что случается во времени. При этом математический смысл не предшествует во времени пониманию подобно тому, как одно событие предшествует другом, он в логическом смысле первичен любым событиям во времени, т.е. априорен. В разуме человека можно найти и другие априорные идеи и принципы, которые лежат в основе всякого познания.
В понимании И. Канта трансцендентальное – это знание об априорных структурах. Трансцендентальное мышление оперирует априорными структурами, а трансцендентальный разум является основой всякого априорного знания. В более широком смысле трансцендентальное это и есть априорное, которое структурирует познание и эмпирический опыт. Иначе говоря, в большинстве случаев термин трансцендентальный и априорный взаимозаменимы. Однако между ними все же есть различие. Если имеется в виду конкретные априорные структуры познания, то лучше употреблять термин «трансцендентальное», если же нужно сказать без какого-либо уточнения о чем-то, что известно безотносительно к эмпирическому опыту, то лучше использовать термин «априорное».
Открытие трансцендентальной сферы позволило дать новое обоснование ценностям, ответственности и свободе воли. В соответствии с этим пониманием человек – это не только биосоциальное существо, но нечто большее, и он способен поступать в силу своего свободного ценностного самоопределения. Если бы ценностное самоопределение определялось психологическими и эмпирическими факторами, то оно не было бы свободным. Впрочем, так полагают все, кто считает, что каждый поступок человека обязательно определяется какой-либо предшествующей причиной (эмоциями и желаниями, принуждением обстоятельств, общественным мнением, воспитанием и т.д.). Однако человек способен переоценить свое отношение к предшествующим побудительным причинам и поступить вопреки ним. Но эта способность необъяснима с точки зрения того, что все события должны развиваться во времени. На самом деле во времени связаны только эмпирические события, человек же может осознавать себя не только на эмпирическом, но и на трансцендентальном уровне. Это происходит всякий раз тогда, когда он оценивает себя и свою деятельность «со стороны». В действительности он соизмеряет то, что происходит во времени с тем внутренним чувством или знанием себя, которое первично по отношению ко всему временному и эмпирическому. В результате этого соотнесения он определяет свое отношение к прошлым и настоящим поступкам и свободно выбирает ценностный ориентир, которым намеревается руководствоваться в дальнейшем.
Допустим, человек подчинился обстоятельствам или собственным наклонностям, и, несмотря на то, что его поступок кажется оправданным, и даже одобряемым окружающими, все равно откуда-то возникает чувство, что он поступил недостойно. Это чувство совести заявляет о себе всякий раз, когда человек переоценивает свое отношение к собственным действиям, которые в эмпирической ситуации казались ему закономерными. В этом случае человек определяет свое отношение не на эмпирическом, а на трансцендентальном уровне самосознания, а совесть – это его способность переоценить свое отношение на трансцендентальном уровне к тому, что казалось оправданным в силу психологических или эмпирических обстоятельств.
Таким образом, если ценности принадлежат трансцендентальной сфере, то человек способен к ним самоопределяться независимо от эмпирических обстоятельств, что делает его свободной и ответственной личностью.
Распространение этического релятивизма побудило немецкого философа XIX века И. Канта (1724-1804) определить абсолютные и общезначимые основания морали, которые не зависят от внешних оценок, и которые нельзя поставить под сомнение. Он находит их в трансцендентальном разуме и обосновывает этику долга, которая носит формальный характер.
И. Кант исходит из того, что мы познаем не вещи сами по себе (ноумены), а только их явления (феномены). Единственная вещь сама по себе, которую человек может знать как «ноумен», это он сам. Все остальное он воспринимает в соответствии со своими познавательными способностями, в основе которых лежат априорные принципы.
Все эмпирическое восприятие подчинено необходимости, определенной априорными принципами. Поэтому свободную волю можно обнаружить не на эмпирическом уровне восприятия, а на трансцендентальном уровне самосознания. Из этого следует, что свобода воли не может изучаться наукой и быть научным понятием, ее можно обосновать только философскими методами.
Свободная воля первична по отношению к эмпирическим явлениям, поэтому всегда дана как ноумен, т.е. в самосознании. Но нельзя знать другого человека как ноумен, поэтому другой дан лишь как эмпирическое явление. Однако все эмпирические вещи служат лишь средством для достижения целей, которые человек свободно определяет для себя, и если он к другому человеку тоже начинает относиться как к эмпирической вещи, то тем самым он превращает его в средство для достижения собственных целей. Свободная личность не может быть средством – это абсолютная самоцель. Нравственное отношение – это отношение к человеку не как к вещи, а как к свободной личности. Лишь тогда, когда я признаю, что другой человек такое же свободное существо, как и я сам, возникает понимание общего для нас нравственного закона. Условием этого является отношение к другому человеку не как к средству достижения своих эгоистических целей, а как к личности. В соответствии с этим нравственный принцип отношения к человеку заключается в следующем требовании: действуй так, чтобы человек, как в твоем лице, так и в лице всякого другого употреблялся не как средство, но как цель.
И Кант выделяет три уровня познания – созерцание (т.е. эмпирическое восприятие), рассудок и разум. Пространство и время – это не свойства самих по себе вещей, а априорные принципы созерцания, в соответствии с которыми упорядочивается восприятие эмпирических явлений. Рассудок – это умственное познание эмпирических вещей и событий. В отличие от рассудка, разум имеет дело с идеями, которые не принадлежат эмпирическому. Априорные принципы рассудка (категории, трансцендентальная логика) позволяют построить систему знания об эмпирических вещах, но не об идеях разума, к которым относятся идея Бога, души, мира как целого, блага и т.д. И. Кант настаивает, что идеи априорны, самоочевидны, не могут и не должны обосновываться рассудком. Для Канта было очень важно обосновать это, так как он исходил из того, что в основе морали лежат априорные идеи. Если бы их можно было обосновать рассудком, то тогда кто-либо обязательно привел бы рассудочные доводы, ставящие под сомнение любой нравственный поступок. Кант же стремился к определенности, поэтому доказывал, что мораль покоится на абсолютных принципах, которые ни от чего не зависят.
Рассудок познает эмпирическую сферу, и хотя идеи разума не зависят от рассудка, они могут выступать принципами рассудочного познания. В частности, хотя человек не может на основе эмпирических наблюдений рассудочно обосновать, что есть благо, тем не менее, он может обратиться к априорной идее блага как к принципу, которым можно руководствоваться, принимая рассудочное решение, как поступить в тех или иных обстоятельствах. Трансцендентальный разум априорно содержит универсальные и всеобщие принципы мышления и действия воли, или как говорит Кант, «принципы воления», которые лежат в основе практического разума и морали. Поэтому этические знания не выводимы из антропологии, психологии, учении об обществе и т.д. и должны покоиться только на априорных принципах. Разум сообщает эти принципы в качестве нравственных повелений – императивов, которые определяют долг человека в этическом понимании.
Этическая ценность заключается только в априорном принципе воли и ни в чем ином. Иными словами, человек должен поступать не так, как это целесообразнее в данной ситуации, а таким образом, чтобы принцип поступка мог бы стать всеобщим законом. На этом основании Кантом был сформулирован нравственный категорический императив, являющийся основанием любых других требований морали: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Категорический императив является обязательным повелением, этим он отличается от гипотетического императива, который указывает на возможность поступка: «если ты желаешь достигнуть счастья, то должен сделать то-то и то-то».
Случайные события жизни не могут дать оправдание жизни, для этого необходимо найти прочные основания внутри себя. Поэтому подлинная цель жизни состоит только в доброй воле, руководствующейся не психологическими склонностями, а нравственным категорическим императивом.
Человек может требовать искренности в дружбе, но не потому, что искренность сама по себе для него важна, а потому что быть искренним в дружбе – это долг, который покоится на априорном основании воли. Иными словами, Кант рассматривает ценность искренности не содержательно, а формально, насколько она соответствует нравственному категорическому императиву. Всякая личностная оценка искренности в данном случае будет мешать нравственному сознанию.
Свободное решение следовать априорным нравственным императивам выражается в моральном чувстве или чувстве долга. Моральный человек следует долгу только ради самого долга, а не ради сочувствия или выгоды, в этом он независим от собственных склонностей и эмпирических обстоятельств. Иначе говоря, следование долгу делает человека свободным.
Нравственное значение поступка утрачивается, если воля руководствуется не собственными внутренними нравственными принципами, которые могут быть всеобщим законодательством, а чем-то внешним, будь это объект желания или собственная психологическая склонность. Кончено, всякий человек одобрил бы то, что кто-то помог другому из сострадания. Но наше одобрение – это одно, а выделение нравственного значения поступка – это уже иное, поэтому необходимо задаться вопросом, а помог ли этот человек, если бы не испытывал чувства сострадания? Ведь его способность сострадать может оказаться лишь следствием его сентиментальности. Только в том случае, если человек помогает другому, руководствуясь лишь своим нравственным чувством долга, независимо от своих сентиментальных настроений, и от того, испытывает ли он чувство сострадания, он совершает нравственный поступок. Этическое значение имеет стремление, которое руководствовалось бы только внутренним принципом долга. Таким образом, происходит формализация ценностей, отвлечение от их содержания.
21вопрос-Ценностный нигилизм
Для человека невыносимо жить в мире, который кажется ему бессмысленным. Для него важно, чтобы все, что с ним происходит, в том числе несчастья и страдания, были как-то оправданы. Это позволяет человеку примиряться со своею жизнью. Такое оправдание архаичный человек получал благодаря мифологическому сознанию, в котором явления и их отношения наполнялись новым смыслом.
В античной культуре было открыто сверхчувственное – идеальное бытие, которое становится надежным основанием для ценностного оправдания жизни. В силу этого ослабла необходимость в мифологическом переосмыслении действительности, что расчистило путь для рационального мышления. Метафизика возникла в поисках ответа на вопрос о сущности мира, его идеальном основании и первопричине. Возникшая в античности традиция метафизики становится основным содержанием философии и очень часто понимается как ее синоним.
С возникновением христианства жизнь получает религиозное осмысление и оправдание. Смысл жизни – в обретении полноты бытия, источником которого является Бог. Добро – это то, что приближает к осуществлению полноты бытия, а зло – то, что отрицает бытие. Здесь также ценности принадлежат идеальному бытию. Новым по отношению к античному пониманию является личностное осмысление идеального бытия как бытия Божия.
В Новое время возникает сомнение в идеальном бытии, что побудило искать обоснование ценности в чем-либо внешнем по отношению к нему. Это послужило предпосылкой ценностного нигилизма. Человек продолжал нуждаться в оправдании жизни, но с отрицанием идеального основания ценностей стал искать это оправдание в чем-либо другом. Кто-то предавался удовольствиям, кто-то утешал себя тем, что служит обществу или прогрессу. Все эти оправдания были ненадежными и легко поддавались критике.
Ценностный нигилизм постепенно распространяется в европейском сознании и достигает своей максимальной категоричности в позднем творчестве Фридриха Ницше. Жизненная трагедия Фридриха Ницше была столь глубока, что не оставляла ни малейшего шанса на примирение с жизнью. Ницше на себе испытал, что бессмысленность страданий присуща самому бытию и исключает возможность их рационального объяснения. Любое признание идеального бытия, в соответствии с которым жизнь наделяется ценностным осмыслением, Ницше воспринимал не просто как ложь, но как отрицание его личного опыта страдания. Именно поэтому он отрицает сверхчувственное и его идеалы, ценности, мораль, религию. Ницше объявляет, что «Бог умер», понимая под этим отрицание не только христианства, но и всего идеального бытия ценностей в европейской культуре. Он заявляет о позиции сверхчеловека, который находится по ту сторону добра и зла. Ценностный нигилизм Ницше послужил основанием переоценки ценностей с позиции воли к власти.
23вопрос – Чаадаев, западники и славянофилы о России и об истории
Специфика русской философии.
Русская философия началась как настоящая оригинальная философская традиция с XIX века. Она прошла два этапа: публицистический (идут споры, но нет системы) и собственно философский (вторая половина XIX в. – первая половина XX в., когда появляются философы, которые создают свои системы). В это время появляются примерно десяток оригинальных крупных философов и еще много калибром помельче. Тогда возникает много плодотворных идей, идет полемика, читаются лекции, люди общаются между собой, пишут книги. Этот пир интеллекта продолжается до 20-х годов, когда коммунисты всех философов выслали за границу или посадили в концлагеря, а потом расстреляли. Единственный кому повезло, это А.Ф.Лосев, который начал слепнуть в лагере, и его поэтому выпустили, не успев расстрелять. А вообще русская философская традиция на этом и прервалась.
Толчком к развитию русской мысли в философском направлении послужило одно частное письмо, которое было опубликовано и задело всех без исключения имеющих возможность читать. Это было письмо Петра Чаадаева. Он сам философом не был, писал только так называемые “философические письма” к одной даме, скорее всего несуществующей. В них он выражал свое мировоззрение, что само по себе никого не интересовало, пока он не написал кое-чего о России.
Надо сказать, что это было время Наполеоновских походов. Русские, воюя с Наполеоном, вылезли за границы России в Европу и увидели там цивилизованную жизнь. Сравнив себя с европейцами, они почувствовали тайную грусть и некоторое неудобство, потому что сравнение было явно не в их (русских) пользу. Это чувствовали все, но озвучить осмелился один Чаадаев. В своем злополучном письме он написал, что Россия стоит вне истории, что она слишком замкнута, что сектантское сознание приводит ее к стагнации и, в конечном счете, к деградации, что Россия не внесла никакого вклада в мировую культуру и вообще она представляет собой пример того, как делать не надо. Это письмо задело всех, как уже было сказано, и вызвало бурю протестов, так как Чаадаев задел за больное (говоря словами Фрейда, вытащил на свет комплекс неполноценности). Чаадаева потом объявили сумасшедшим. Вместо того, чтобы вступать в общение с Европой, обмениваться культурными достижениями и таким образом развиваться, русские вытеснили в бессознательное свои недостатки и, в качестве компенсации, объявили себя исключительными во всех отношениях. Это была, вобщем, довольно давняя привычка, которая шла с древности, с идеи “Москва – третий Рим”. Россия тогда объявила себя наследницей культуры и богословской традиции Византии, хотя до сих пор еще так и не изучила свое наследие (патристику, например, которая вся переведена на английский язык, а на русском почти ничего нет). Видно полное несоответствие: претензии на понимание сосуществуют с полным непониманием собственного наследия и нежеланием его изучать. Это сочетание самодовольства и незначительности всегда тормозило российскую культуру.
Однако полемика с Чаадаевым привела к возникновению оригинальной философской традиции. Первым делом появилось два течения, осмысляющих поднятые в письме вопросы:
1 западники, которые считали, что есть всемирно-исторический прогресс, и Россия должна войти в него вместе с Европой и стать частью западной цивилизации;
2 славянофилы, проповедующие идею замкнутости культур и уникальности среди всех именно России.
А вопросы были в основном о смысле истории, о месте человека в историческом прогрессе. В первой половине XIX âека споры шли именно об этом, а во второй половине стали уже замахиваться на вопросы о месте человека в жизни Вселенной и о смысле жизни вообще. А определить смысл жизни можно, только поняв смысл смерти. Вопрос этот впервые был поставлен Соловьевым, и с ответа на него началась русская философская традиция, которая была насильственно прервана в начале XX века.
24 вопрос – философская позиция Соловьева
Лекция 6 Специфика русской философии (продолжение). Философия Владимира Соловьева.
Прежде чем начать говорить о философской системе Соловьева, нужно в общих чертах показать ту эпоху, в которой Соловьев жил и писал. Это была вторая половина XIX века, собственно годы жизни философа 1853 – 1900. В это время все безоговорочно и наивно верили в науку и прогресс. Россия была по сравнению с Европой несколько отсталой страной, поэтому воспринимала идеи Запада в искаженном варианте. Церковь тогда была полностью подчинена государству и возглавлялась не патриархами, как положено, а обер-прокурорами, которые были светскими людьми, а иногда и вообще атеистами. Служители церкви рассматривались как государственные чиновники, служащие сначала государству, а уж во вторую очередь – Богу, поэтому их обязывали даже нарушать тайну исповеди и доносить на человека, если он был в чем-то виновен перед государством. Люди, конечно, чувствовали несоответствие церкви тем функциям, которые она должна была выполнять, поэтому религиозность считалась признаком отсталости. Модно было быть революционером, прогрессистом. Духовная жизнь оставляла желать лучшего, чувствовался огромный духовный голод, особенно среди детей церковного клира и священников. В этой атмосфере и сложилась философская система Соловьева, которая несет на себе отпечаток отсутствия полемики с другими философами, в которой мог бы отточиться философский понятийный аппарат. Тогда других философов просто не было.
Сам Соловьев был очень религиозен в детстве; повзрослев, он отказался от своей детской веры и стал атеистом, причем настолько яростным, что принялся было выбрасывать из дому иконы, за что был побит своим отцом – знаменитым историком Сергеем Соловьевым. Как почти все в то время, он увлекался естественными науками и однажды, будучи в Лондоне, он вдруг почувствовал, что должен бросить все и срочно ехать в Египет. Он так и сделал. В Египте он пережил приключения, был ограблен разбойниками и получил откровение, после которого вернулся к религии своего детства и создал философскую систему.
Откровение, которое пережил в Египте Соловьев, было откровением о Вечной женственности – внутреннем единстве и близости мира. Этот личный опыт был выражен им в его философии. Вернувшись в Россию, Соловьев изучает философию, защищает диссертацию, пишет свои произведения и читает лекции, которые собирают огромное множество людей.
То, что открылось Соловьеву как Вечная женственность, он назвал Софией. Это имя было издавна известно в христианстве и обозначало Мудрость Божию, но учение о ней не было оформлено догматически, хотя и существовало в литургической жизни и церковной архитектуре (храм св. Софии в Константинополе (Стамбуле). Мудрость Божия, воплощенная в мире, и есть София. Это некое жизненное целое, способное личностно общаться с человеком, внутреннее единство мира – всеединство. По Соловьеву, существует три уровня единства:
1 уровень – механическое единство (взаимосвязь элементов, например, человек как биологическая система); он выражается в физической картине мира;
2 уровень – органическое единство (элементы порождают несводимое к их простой совокупности целое); здесь возникает вопрос о смысле мира и жизни, понимание, что все это не сводится только к физическим характеристикам;
3 уровень – всеединство (когда в любом элементе целого выражается все целое). На этом уровне не может быть взаимозаменимых элементов, каждый из них уникален, и в целом не растворяется, а проявляется уникальность элементов. Как в музыке, которая состоит всего из семи нот, но в каждом произведении эти ноты звучат по-разному, т.е. проявляется их уникальность, способность выражаться всегда по-иному. Только на этом уровне может происходить общение. Всеединство было пережито Соловьевым как Вечная женственность – нечто близкое, интимное, отзывающееся на обращение и способное общаться. Женственность нельзя здесь понимать в физиологическом смысле как женское. Вечная женственность – это инаковость по отношению к активному началу, которое является Богом. Мир пассивен по отношению к Богу, поскольку бог его создает, и, однако, он близок Богу.
Исходя из идеи всеединства, Соловьев создает свое учение о красоте и любви. Он считает, что нельзя две стороны вещи – материальную и идеальную рассматривать как две противоположные субстанции; это всего лишь две разные формы сущего. Сущее раскрывается для нас в форме рядоположенных элементов, мы воспринимаем последовательность этих элементов – это и есть материальное существование. Сущность постигается умом в виде идеи. Таким образом, сущее как материальное бытие раскрывается в пространственной разъединенности, а сущее как идеальное бытие усматривается умом в единстве. Итак, сущность постигается умом, материя – ощущениями, а сущее (вещь) – верой.
Все элементы человека могут быть выражены в одном из них, например, в лице. Эта выраженность многого в одном и внутреннего во внешнем и есть красота. Она отличается от прелести – это когда внешнее имеет красивые черты, но не выражает внутреннее. Для восприятия красоты нужны внутренние усилия, так как часто для выражения внутреннего существуют внешние препятствия. Красота – это сила, которая преображает внешнее, изменяя тем самым строй бытия. В каждой культуре существует свой идеал красоты, который создает систему мотиваций для поиска красоты строго в определенных местах по определенным же признакам. Большинство людей придерживается этих признаков и идеалов, и не ищет красоту в других местах и по другим признакам, так как это требует дополнительных душевных усилий; легче идти по проторенным путям. Всеединство выражается в каждом своем элементе. Усмотрение этого выражения должно преобразить человека, сделать его красивым и здоровым. Всеединство усматривается в человеческом теле, например, как его софийный прообраз – нетленное тело. Красота является также силой, которая движет эволюцию. Соловьев – один из немногих русских философов, признающих эволюцию. Прогресс сомнителен в ценностном плане, так как в прогрессе всякая предыдущая ступень развития рассматривается как материал для последующей ступени, как что-то несамоценное, должное быть отброшенным. Эволюция – это последовательное раскрытие всеединства на любой из стадий как красоты, направляющей дальнейшее продвижение к всеединству. Красота раскрывается на вышеуказанных трех уровнях единства мира. На неорганическом первом уровне красота еще не так видна, но и искажений здесь гораздо меньше, например, уголь и алмаз имеют одно и то же химическое строение, но алмаз гораздо красивее, так как искажения в нем почти отсутствуют. На органической стадии все гораздо сложнее. Здесь существует несколько причин, вызывающих препятствия для выражения всеединства, т.е. для красоты: бесформенность, преобладание одной из функций, искажение высшего. Конечная цель эволюции – достижение стадии богочеловечества, когда божественное соединится с человеческим. Это случилось в воплощении Христа. Человек может активно участвовать в эволюции, предвосхищать красоту. Это функция искусства, поэтому оно способствует эволюции. Всеединство должно утверждаться в жизни в религиозном преображении.
Соловьев создал свою эволюционную утопию. Западная цивилизация, по его мнению, являет собой идею разъединения, что видно по политическим системам и культуре. Мусульманский Ближний Восток – идея начального единства, как теократии (единства религии и государства). Россия же должна воплотить в себе идею нового единства ранее разделенных Западом элементов. Одновременно Соловьев чувствует, что Россия может не выполнить этой миссии из-за возобладания инстинктов большинства над меньшинством и установления социализма. Это предчувствие выражается в “Повести об Антихристе”, которая повествует о конце света в форме мирового кризиса. К сожалению, предчувствия Соловьева оправдались.
Сила, с помощью которой красота утверждается в мире, преображая его – это любовь. Функция любви в соединении разъединенного. Самая обычная телесная любовь преображает человека телесно, она позволяет видеть тело как нетленное, красоту тела сквозь его недостатки. Из-за грехопадения любовь потеряла большую часть своей силы, поэтому ее не хватает для полного преображения. Однако вечность должна быть реально воплощена в человеке с помощью любви. Любовью мы приближаем преображение в нетленном теле, спасение и выздоровление. В этом состоит смысл половой любви, которую Соловьев понимал не физиологически и противопоставлял родовому инстинкту, который как раз и выражает физиологический аспект половых отношений. Родовой инстинкт – это программа, заложенная в каждом человеке для продолжения рода, появления потомства. Эта программа действует всегда одинаково в целях получения полового партнера, что видно по бессознательно одинаковому поведению мужчин для соблазнения женщин и бессознательно одинаковой соблазняемости последних. Это происходит для появления потомства, которое является главной целью, иногда не осознаваемой обеими партнерами, а сами влюбленные рассматриваются здесь только как ступень, которая после рождения ребенка должна быть отброшена, умереть. В мифологии такое понимание подтверждается связанностью секса со смертью; бог (богиня) любви как правило одновременно бог смерти. В отличие от родового инстинкта, половая любовь всегда выражается по-разному, строго индивидуально. Любовь нужна, чтобы вырваться из под власти рода, обрести личностное единство, достигнуть преображения тела из тленного в нетленное. Половая любовь направлена на софийный прообраз в человеке. Соловьев был первым философом, который пытался раскрыть положительный смысл именно половой любви.
Гносеология Соловьева вытекает из его онтологии. С помощью только чувственного или умственного познания невозможно обосновать реальность мира, оба этих способа недостаточны. Реальность удостоверяется верой (см. предыдущую лекцию). Человек является элементом мира, а мир всеедин. Осознавая это всеединство, человек чувствует присутствие других элементов мира. Все элементы взаимосвязаны через Софию (Вечную женственность), которая и есть всеединство. Осознать это можно, только обратившись к своему внутреннему чувству – интуиции. На этой интуиции, которая называется Соловьевым “вера” основывается реальность существования мира, Бога и других людей.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 33 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |