Читайте также:
|
|
Утопия только в образе Екатерины. Толковали изображение Пушкиным Екатерины II и с реакционных позиций, как стремление автора романа продемонстрировать глубокое уважение к самодержице всероссийской.
Советские пушкинисты долгое время объясняли и введение в роман императрицы, и особенности её изображения цензурными обстоятельствами. В свое время Якубович писал: «Попытавшись показать Екатерину «домашним образом», Пушкин в заключение вынужден был все же дать ее образ и в традиционно-официозном, почти лубочном тоне как образ милостивой царицы, видимый глазами героев-дворян. Этот образ находится в вопиющем противоречии с обычными резко отрицательными млениями самого Пушкина о «развратной государыне»... Понятно, без условно-сусального лика Пушкин ее мог бы, и думать о проведении своего романа в печать». В последующем мысль об отрицательном и сниженном изображении Екатерины в романе стала господствующей.
Несомненно, подобные трактовки изображения Пушкиным Екатерины II в силу своей противоречивости и прямолинейности ее могли ее вызвать протеста. Лотман справедливо писал, что «приходится решительно отказаться как от упрощения от распространенного представления о том, что образ Екатерины II дан в повести как отрицательный и сознательно-сниженный».
Лотман не только отказывается от упрощения, но показывает, что не цензурными, а глубоко идейными соображениями руководствовался Пушкин, когда решил, наряду с фигурой самозванца, изобразить царствующую императрицу. Установив необходимость рассмотрения этих двух образов во взаимосвязи, исследователь так определяет смысл и характер этой связи: в «Капитанской дочке» Пушкина «Екатерина И помиловала Гринева, подобно тому как Пугачев — Машу и того же Гринева».
Основанием уравнения является слово «подобно»— это «подобное» заключается в торжестве человечности: «В основе авторской (пушкинской) позиции лежит стремление к политике, возводящей человечность в государственный принцип, не заменяющей человеческие отношения политическими, а превращающей политику в человечность».
Исследователь, признавая утопический характер подобных убеждений Пушкина, настаивает па своей точке зрения, полагая, что именно она объяснит и смысл «Капитанской дочки», и причину введения в роман образа Екатерины II. «Во вторую половину 1830-х гг. для Пушкина характерны утопические попытки отделить личность царя от государственного аппарата. Отделив его — живого человека — от бездушной бюрократической машины, он надеялся, сам ощущая утопичность своих надежд... на помощь человека, стоящего во главе государства, в деле преобразования общества на человеческой основе, создания общества, превращающего человечность и доброту из личного свойства в государственный принцип».
Как видим, утверждение, что Пушкин исповедовал утопическую идею о превращении политики в человечность, зиждется на толковании освобождения Гринева как милости Екатерины II, приравненной к милости Пугачева. С этим трудно согласиться. Как справедливо писал исследователь, «Капитанская дочка» «настолько общеизвестное произведение», что всякое отступление от текста или «грубое насилие над пушкинским текстом» легко обнаруживаются.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 54 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |