Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Смысл таинств в католической традиции.

Читайте также:
  1. I. Смысл буквы
  2. II. Евхаристия и таинство примирения
  3. IV. Евхаристия и таинство священства
  4. quot;Война ОНА. Осмысление войны с позиции женского" / ТРЦ МАГЕЛАН / Харьков, Украина
  5. А имеет ли смысл так углубляться в эзотерические знания
  6. Аналитическое выражение макс.момента(Мкр) асинхронного двигателя и физический смысл этой зависимости.
  7. Апостольская практика совершения Таинства и его искажение
  8. Б. Пользуйтесь здравым смыслом.
  9. БЕСМЫСЛЕННО И БЕСПОЩАДНО
  10. В доме священника обсуждают таинственное исчезновение проповедника в тот страшный вечер.

Выше было отмечено, что в древнем и византийском богословии не существовало разделения церковных священнодействий на таинства и обряды. Однако в западном богословии это разделение стало намечаться уже на рубеже IV-V вв., у св. Амвросия Медиоланского. В его трактатах De Mysteriis и De Sacramentis терминологически различается, с одной стороны, латинское sacramentum – как определенное священнодействие Церкви, священный обряд, внешний элемент и, с другой стороны, misterium – как спасение, исходящее от Иисуса Христа. Таинства в узком смысле в данном случае рассматриваются уже в некой обособленности от тайны Спасения в целом, чего прежде не было и на Западе, а на Востоке не было вплоть до XVI-XVII вв. В творениях ученика св. Амвросия блаж. Августина эти положения получили дальнейшее развитие, став своего рода фундаментом схоластической сакраментологии. У Августина латинское sacramentum полностью вытесняет греческое misterion, получая при этом новый неизвестный ранее смысл: sacramentum употребляется в значении "внешнего знака Божественных вещей", таинства, по определению Августина, есть "видимые слова" или "священные знаки невидимой реальности (res)".

В споре с донатистами блаж. Августин проводит важнейшее для всего последующего латинского учения о таинствах различие между, с одной стороны, таинством самим по себе и, с другой, присущим таинству освящающим действием благодати. Он доказывает донатистам, что они имеют подлинные таинства (sacramentum), но не обладают реальным благодатным освящением (res). В этой связи Августин впервые вводит понятие "неизгладимой печати" (sigillum), которое позднее, в схоластическом богословии, было развито в учение о "характере" (character) таинства. Так, в таинстве Крещения, пояснял Августин, на человека накладывается неизгладимый духовный знак, который может при определенных условиях оставаться бездейственным, но никогда не стирается. Раскольники и еретики обладают похищенными ими у Церкви истинными сакраментами, то есть носят на себе священную печать, но эти знаки в их руках не спасительны и не плодотворны (2, с.6).

 

С середины XII в. начинается период классической латинской сакраментологии, которая, окончательно оформившись в рамках Контрреформации, была в Римско-Католической Церкови догматизирована. Таинства теперь выделены в количестве только семи новозаветных священнодействий, которые рассматриваются как установленные Самим Господом Иисусом Христом и определяются как видимые знаки невидимой благодати. По выражению Фомы Аквинского sacramentum – это внешний знак сверхъестественных вещей для освящения людей. Словно некие священные посредства, таинства сообщают присущую им благодать. Чтобы связать эти две составляющие – с одной стороны, sacramentum как видимый знак и, с другой, присущую ему невидимую благодать (res), стала развиваться идея обязательного действия таинства самого по себе. Это обязательное, ничем не преодолимое и неотъемлемое действие таинства и стали называть его "характером". Хотя в узком смысле это понятие применимо только к трем таинствам – крещению, конфирмации и священству.

Для разграничения действия таинства, которое неизбежно при правильном его совершении, от действия субъективно воспринимаемой освящающей благодати была введена формулировка ex opere operato ("посредством совершенного действия"). Ex opere operato обозначает обязательную действенность семи новозаветных таинств самих по себе, по факту правильного их совершения. Тридентский собор определяет, что таинства, через правильное совершение чина, сообщают благодать. При этом они расцениваются как орудия благодати или интструментальные причины освящения. Церковь над этими орудиями не властна – они действуют сами по себе, независимо от ее воли.

 

Таким образом, несмотря на то, что католическое богословие оговаривается, что действенность таинства в конце концов исходит от божественного установления, и кардинальной причиной освящения признается Иисус Христос, тем не менее между Богом и человеком возникает некое самостоятельное посредство – таинство, без которого, как инструментальной причины освящения, божественное установление не может быть действенным (2, с.8).

Таинства Нового Закона установлены Христом; число их - семь: Крещение, Миропомазание (Конфирмация), Евхаристия, Покаяние, Помазание больных (Елеосвящение, Соборование), Священство, Брак. Семь таинств касаются всех этапов, всех важных моментов жизни христианина: они дают рождение и возрастание, исцеление и миссию христианской жизни в вере. В этом существует некоторое подобие между этапами духовной жизни и жизни физической.

Следуя этой аналогии, Катехизис представит сначала три таинства христианского посвящения (глава первая), затем таинства исцеления (глава вторая), и, наконец, таинства на службе общения и миссии верных (глава третья). Такой порядок, разумеется, не единственно возможный, но он позволяет увидеть, что таинства составляют некий организм, в котором каждое из них в отдельности занимает жизненно важное место. В этом организме Евхаристия играет роль уникальную как «Таинство таинств»: «Все другие таинства устремлены к ней как к своей цели».

Таинствами христианского посвящения (введения в христианство) - Крещением, Миропомазанием и Евхаристией - закладываются основы всякой христианской жизни. «Причастность к Божественному естеству, данная людям благодатью Христовой, заключает в себе известную аналогию с происхождением, развитием и поддержанием естественной жизни. Рожденные к новой жизни через Крещение, верующие укреплены таинством Миропомазания и получают в Евхаристии хлеб вечной жизни. Так в таинствах христианского посвящения они получают все больше и больше богатств божественной жизни и движутся к совершенству любви» (4, с. 1210-1211).

Еще одна пара важнейших для латинской сакраментологии понятий – "форма" и "материя". Правильное совершение священнодействия предполагает, с одной стороны, форму таинства (определенную тайносовершительную формулу) и, с другой, его соответствующую материю (вода, хлеб и вино, елей). Форма – это произносимые слова, материя – это в узком смысле используемое вещество. Однако, например, при рукоположении какое-то особое вещество не используется. Поэтому католическое богословие делает еще одну оговорку, что материей таинства в собственном смысле слова является не то или иное вещество само по себе, но именно действие, которое в большинстве таинств сопряжено с веществом. Как писал Фома Аквинский, имея в виду крещение: "Таинство заключается не в воде, но в приложении воды к человеку, то есть в омовении его водой". Таким образом, сакраментальный чин есть соединение формы и материи. При соблюдении этих условий, то есть когда слово (форма) сообщает значение действию (материи), таинство имеет место, тогда оно действенно по самому факту.

Наряду с понятием "действенность" в католической сакраментологии используется связанное с ним понятие "действительность" таинства. Объективно действенное таинство, действенное само по себе, может, однако, быть признано не действительным по некоторым причинам, зависящим от Церкви. Таким образом под действительностью в данном случае понимается ряд условий, которые Церковь должна обеспечить для того, чтобы таинства были ею признаны. Хотя действительность не может повлиять на действенность (как было сказано выше, Церковь не властна над сакраментами, которые действенны ex opere operato), тем не менее, если таинство признано не действительным, вопрос о его действенности автоматически снимается. То есть в любом случае объективная действенность таинства должна подкрепиться его действительностью как своего рода юридическим статусом.

Что же это за условия, которые обеспечивают действительность таинства?

Во-первых, действительность таинств связана с делом служителя или совершителя таинства. Для преподавания таинств (за исключением крещения, которое может совершить даже неверный) необходимо получить в Церкви сакраментальную власть. Власть совершать таинства запечатлевает человека в таинствах крещения и священства. В обоих случаях это неизгладимая и нерушимая печать. Даже если священник отступит от веры, и будет отлучен от Церкви, он, согласно католической доктрине, тем не менее не утратит власти совершать таинства. И таинство, совершенное таким отпавшим от Церкви священником, будет признано Римско-Католической Церковью действительным, хотя сам он при этом в ее глазах тяжко согрешит, так как не имеет законных полномочий распоряжаться имеющейся у него властью. (Такое понимание гипотетически допускает возможность Церкви абсолютных безбожников, таинства которой должны с необходимостью признаваться и действенными, и действительными.)

Второе условие действительности таинств также связано с его служителем. – Это намерение служителя таинства исполнить то, что исполняет Церковь. Это устойчивая в РКЦ формулировка со времен Фомы Аквинского, который писал, что намерение достаточно для таинства, поскольку совершающий его служитель действует в лице всей Церкви. Что имеется ввиду под этим намерением? Конечно же – намерение правильно совершить чин, то есть правильно произнести формулу и произвести действие. "Обычно требуемое намерение, – пишет автор книги о таинствах Католической Церкви Б. Теста, – выражается словесно, определенной формулой, предписанной правилами культа". Через намерение служитель получает и сообщает другим благодать, подаваемую при совершении священнодействия (2, с. 10).

Таинство крещения (от греч. baptisma, baptizein – окунуть) совершается для того, чтобы очистить человека от первородного греха и открыть ему путь к спасению. Крещаемого в католичестве называют катехумен. Если крестится взрослый человек (предварительно он должен изучить основы католической веры и убедиться в серьезности своих намерений), он освобождается от уже совершенных грехов. По учению Тридентского собора, это таинство является прообразом смерти Иисуса Христа на кресте и его воскресения, поскольку благодаря крещению человек приобщается к новой вечной жизни. Крещение считается первым из таинств, установленных Христом. В конце своей миссии Христос повелевает апостолам крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. Благодаря крещению верующие становятся живыми членами Тела Христова – Церкви и сыновьями Божьими.

В таинстве крещения, по учению Церкви, выражается приятие уверовавшим человеком, стремящимся к обращению, воли Бога, пожелавшего спасти людей. Очевидно, что в таком случае принять крещение может только взрослый человек. Первоначально крещение получали сознательно вступавшие в христианские общины взрослые люди, и обычай крестить младенцев закрепился в Западной церкви только в VIII в.

Во время обряда крещения священник троекратно поливает водой голову крещаемого, младенца или взрослого, затем произносит строго определенную формулу и надевает на уже крещенного нательный крестик. Совершая крещение водой, священник в молитве напоминает о значении воды в христианстве: о сотворении мира, о всемирном потопе, о крещении Христа в реке Иордан, о его крестной смерти и призыве: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие небесное» (Ин. 3:5). Облачение крещеного в белую одежду символизирует, что он становится новым человеком. Важным символом при крещении является свеча. Зажженная свеча означает, что крещеный освещен самим Христом, и, подобно Христу, сказавшему: «Я свет миру» (Ин. 8:12), сам становится светочем мира. В дальнейшем крестильная свеча зажигается в важнейшие моменты жизни (3, с. 150).

Таинство конфирмации (от лат. confirmatio – укрепление) предназначено для закрепления принятого ранее таинства крещения. В таинстве конфирмации Дух Святой дает силы, необходимые для того, чтобы люди, подобно «пророкам», воплощали в жизнь крещальные обеты. Конфирмация – это возведение на новую ступень христианского посвящения. Благодаря конфирмации верующий окончательно включается в жизнь Церкви. Поскольку в Новом Завете нет упоминания о необходимости отделения таинства конфирмации от крещения, оно обосновывается текстами из «Деяний святых апостолов» (Деян. 2:38), в которых рассказывается о том, что все уверовавшие в учение апостолов в день Пятидесятницы (Троицы) были крещены и обрели дар Святого Духа. Апостолы, выполняя волю Христа посредством возложения рук (manus impositio), передавали новым обращенным дар Святого Духа с целью дополнить и усилить благодатное действие крещения.Обряд конфирмации в Католической церкви, для придания ему особой значительности, совершается только епископом. Современная теология рассматривает конфирмацию – второй этап христианского воплощения и уже осознанное исповедание католической веры – как путь к более полному участию в жизни Церкви в ее социальном измерении. Теологи трактуют конфирмацию как таинство духовной зрелости и таинство свидетельства. Приняв таинство конфирмации, миропомазанные становятся свидетелями Христа и, уподобляясь Христу, должны быть «солью земли» и «светом миру» (Ин. 8:12).

Таинство конфирмации, согласно Фоме Аквинскому, позволяет миропомазанному входить в личностный контакт со Святым Духом, что развивает в нем семь полученных во время крещения даров. Дар мудрости, позволяющий верно судить о сотворенных Богом вещах. Дар разума, внутренний свет, чтобы постигать истины Откровения и восполнять несовершенство веры. Дар умений, чтобы различать добро и зло. Дар совета, чтобы от Бога получать указания, как поступать в трудных ситуациях. Дар мужества при искоренении зла и творении добра. Дар набожности. Дар страха Божьего, покорность Творцу и его величию, чтобы покончить с грехом.

Во время обряда конфирмации епископ смазывает лоб, глаза и уши верующих освященным миром. Епископ при этом произносит слова: «Прими знамение дара Духа Святого». Миропомазание оливковым маслом с ароматическим бальзамом должно символизировать привитие дикой маслины – крещеного – к маслине плодоносной, то есть Иисусу Христу. Завершается обряд конфирмации литургией из нескольких частей и благословением. Конфирмация в качестве таинства и основные процедуры ее совершения окончательно оформились на Тридентском соборе в противовес протестантской критике, отрицавшей сакральный характер миропомазания (1, с. 52).

Таинство евхаристии (от греч. eucharisteo – благодарность) называется также таинством причащения. В таинстве причащения, утверждает Католическая церковь, Иисус Христос присутствует телесным образом: хлеб и вино, не теряя своих видимых свойств, в то же время становятся его телом и кровью; при этом в каждой частице хлеба и вина присутствует весь Иисус Христос. Католики верят, что в таинстве евхаристии они телесно приобщаются к самому Христу, становятся «подлинными участниками пасхальной тайны».Основное в совершении Евхаристии это воспоминание о жертве, которую Христос принес Отцу за Церковь и за род человеческий. В высшем и жертвенном послушании Христос обретает прощение первородного греха и личных грехов и одновременно отдает Себя за нас как источник, из которого изливается вечная жизнь. Он отдает Себя за Церковь прежде, чем за отдельных людей, под видом евхаристических знаков (ср. Евр 10, 5_10). Он дарует живые и освящающие Тело и Кровь, и это дар единства и святости, создающий из нас единое Тело. По этим причинам Христос присутствует в Евхаристии телесно и сущностно. Но каким образом хлеб и вино создают Присутствие, каким образом они становятся его действенными знаками в таинстве? Происходит это не в силу того, что Иисус прославленный «перемещается» в хлеб и вино или каким-то образом «овладевает» ими, а в силу превращения хлеба и вина. Логический и наиболее уместный ответ: сущность хлеба становится сущностью Тела Христова. Через пресуществление Евхаристия вводит нас в общение с Христом человеком в Его состоянии умилостивления Отца, жертвы и благодарности Отцу. Войдя в такое общение с Иисусом, исполняющим Божественную волю, через такое общение человек приобщается к Отцу. Это подлинное и реальное приобщение, а не просто умственное отношение или моральная установка, поскольку предполагает сущностное превращение начальных элементов, хлеба и вина, во Христа распятого и воскресшего. Отметим также, и это надо всегда иметь в виду, что само человеческое действие, происходящее во времени, сама литургия, совершается Церковью, становится одной из причин (действенным знаком) сущностного присутствия Христа. Устанавливается, таким образом, подлинная онтологическая связь: между человеческими деяниями и реальностями, с одной стороны, и результатом их применения, то есть живым и животворящим присутствием Христа, с другой. Подлинное и неизбежное действие субстанциальной связи литургии с Царством Небесным проявляется и оказывает себя на алтаре при Евхаристии; благодаря этому действию крещеные уже здесь, во времени и пространстве, делаются живыми членами Тела Христова. Из вышесказанного можно уяснить, что пресуществление дает нам объективную и реальную связь с прославленным человеческим естеством Христа.Не менее важно и другое: благодаря пресуществлению воспомина ние о Пасхе Господней исходит от Церкви, собравшейся для воспоминания о Трапезе Господней, и это происходит, поскольку Церковь, в результате установления Христа и излияния Духа, получила способность онтологически превращать самые простые и наглядные знаки поддержания жизни — хлеб и вино — в Тело и Кровь, дающие сверхъестественную жизнь. Так Церковь достигает вершины своего служения, предлагая Отцу новый и вечный завет Христов в пресуществлении хлеба и вина (3, с. 156).

Таинство покаяния состоит из двух частей: исповеди и отпущения грехов, в силу свершения которых верующий утрачивает необходимую для спасения благодать. Мир, как известно, полон искушений, и верующий, даже освободившись от первородного греха после крещения, продолжает вновь и вновь грешить. Папа Григорий Великий называл это «несчастной необходимостью грешить», от которой избавить может только Церковь. Каждый совершенный грех отдаляет человека от Церкви. Однако если грешник искренне раскаялся и осудил себя судом совести, то по милосердию Божьему через священника он вновь примиряется и воссоединяется с Церковью. В догматической конституции II Ватиканского собора «О Церкви» разъясняется: «Приступающие к таинству покаяния получают милосердием Божиим отпущение содеянного перед ним согрешения и в то же время примиряются с Церковью, которой, согрешая, они нанесли раны и которая своей любовью, примером и молитвами способствовала их обращению». Таким образом, покаяние выступает как второе крещение. Таинство покаяния состоит из сожаления о содеянных грехах, исповедания грехов священнику, удовлетворения за грехи Богу и ближнему, наконец, отпущения грехов.

Первоначальная практика покаяния в грехах была достаточно суровой, особенно это относится к публичному покаянию. Вплоть до IV в. покаяние считалось неповторяемым таинством, подобно крещению, вследствие чего отсутствовала практика многократного покаяния. Такие тяжкие грехи, как вероотступничество, лжесвидетельство, убийство, прелюбодеяние, требовали публичного покаяния. Согрешивший должен был исповедать грехи епископу или священнику. Те, совершив возложение рук (manus impositio), вводили грешника в круг кающихся и назначали срок покаяния, иногда очень длительный, иногда длиною в целую жизнь. Наказанием могло быть запрещение участвовать в евхаристии, что было равносильно отлучению от Церкви, ношение власяницы, воздержание от супружеских отношений и т. п. Кающегося обязывали к воинской службе и общественным работам. Однако даже публичное покаяние раскаявшегося не избавляло его от ущерба во многих делах. Зачастую раскаявшийся грешник не мог отправлять общественную службу, рукополагаться в священнослужители, жениться и т. д. Подобные последствия публичного покаяния привели к тому, что грешник, на всякий случай, откладывал покаяние «на потом». Начиная с VI в. в Европе формы покаяния становятся менее суровыми. В первую очередь понемногу исчезает публичное покаяние перед всей общиной, принимаются документы, которые унифицировали наказания за определенные грехи, вводятся нормы их удовлетворения. После «сатисфакции» (удовлетворения) верующий допускался к евхаристии и «воссоединялся с алтарем» (1, с. 54).

Болезнь и страдания всегда были в числе самых трудных проблем и испытаний человеческой жизни. В болезни человек осознает свое бессилие, свои пределы и свою конечность. Любая болезнь может заставить нас взглянуть на смерть. Болезнь может привести к состоянию мучительной тревоги, замыканию в себе самом, иногда даже к безнадежности и к бунту против Бога. Она может также сделать человека более зрелым, помочь ему различить, что в его жизни несущественно, чтобы обратиться к существенному. Очень часто болезнь приводит к исканию Бога, к возвращению к Нему. Сострадание Христа больным и многочисленные исцеления разного рода немощных являются ярким знаком того, что «Бог посетил народ Свой» (Лк 7, 16) и что Царство Божие приблизилось. Иисус обладает властью не только исцелять, но также и прощать грехи: Он пришел исцелить всего человека полностью, душу и тело: Он - целитель, в котором нуждаются больные. Его сочувствие ко всем страждущим идет столь далеко, что Он отождествляет Себя с ними: «Я был болен, и вы посетили меня» (Мф 25, 36). Его особая любовь к увечным не перестает на протяжении веков пробуждать усиленное внимание христиан к страждущим душой и телом. Это внимание лежит в основе неустанных усилий облегчить их судьбу. Больных исцеляйте!» (Мф 10, 8). Эту обязанность Церковь получила от Господа, и она старается исполнять ее как уходом за больными, так и ходатайственными молитвами, посредством которых Церковь соединяется с ними. Она верит в животворящее присутствие Христа, целителя душ и телес. Это присутствие особенно действенно в таинствах и совсем особым образом в Евхаристии - Хлебе, дарующем жизнь вечную, на связь которого с телесным здоровьем косвенно указывает апостол Павел.

Однако апостольская Церковь знает особый обряд, предназначенный для пользы больных, о котором свидетельствует св. Иаков: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак 5, 14-15). Предание признало в этом обряде одно из семи таинств Церкви.

Церковь верует и исповедует, что среди семи таинств существует одно, специально предназначенное для укрепления тех, кто измучен болезнью: Елеопомазание больных (Елеосвящение). В литургической традиции, как восточной, так и западной, существуют с давних времен свидетельства о помазании больных освященным елеем. С течением времени Елеопомазание больных все более применялось исключительно к умирающим. Поэтому его называли «последним помазанием». Несмотря на такую эволюцию, литургия никогда не забывала молиться Господу об излечении больного, если это служило его спасению. Апостольская конституция «Sacram unctionem inflrmorum» от 30 ноября 1972 г., следуя указаниям Второго Ватиканского Собора, постановила, что отныне в римском обряде будет соблюдаться следующий порядок: Таинство Елеопомазания больных преподается лицам, опасно больным, посредством помазания их лба и ладоней соответственным образом освященным елеем - оливковым маслом или маслом других растений - и произнесения один раз слов: «Через это святое помазание по благостному милосердию Своему да поможет тебе Господь благодатью Святого Духа и, избавив тебя от грехов, да спасет тебя и милостиво облегчит твои страдания». Елеопомазание больных «не есть только таинство умирающих. Поэтому время для его принятия несомненно приходит уже тогда, когда верующий начинает находиться в смертельной опасности по болезни или старости». Если больной, принявший Елеопомазание, выздоравливает, он может, в случае новой тяжелой болезни, снова принять это таинство. В продолжении одной и той же болезни таинство может быть повторено, если болезнь усилилась. Уместно принять таинство Елеопомазания накануне серьезной операции. То же - и в отношении пожилых людей, кода они заметно слабеют (4, 1499-1514).

В таинстве священства совершается наделение Божественной благодатью возводимого в духовный сан лица для особого церковного служения. Согласно учению как Католической, так и Православной церквей, в духовный сан посвящаются только крещеные мужчины. Обряды в церкви могут совершать только лица, имеющие священническую степень.Таинство священства считается установленным самим Христом, завещавшим апостолам: «Как послал Меня Отец, так Я посылаю вас», – для созидания Церкви и жизни братских общин. По суждению Тридентского собора, эта апостольская миссия должна оставаться непрерывной в церковной истории вплоть до пришествия Господа. Цель таинства – хранить и возвещать слово Божье, совершать и освящать евхаристию, руководить христианской общиной в любви. Таинство, которое через возложение рук и молитву епископа сообщает человеку апостольскую миссию, и называется таинством священства. Таким образом, священство – преемственный дар, восходящий к самому Христу, и одновременно священная привилегия, получаемая в акте епископского рукоположения, поэтому священство нельзя получить никаким другим путем и ни за какие заслуги.

В Католической церкви (как и в Православной) таинство священства имеет три степени. Вот как их трактует ныне Церковь: епископат, дающий полноту священства; собственно священство, дающее подчиненную сопричастность к священству епископа; диаконат, посредством которого поставляются ближайшие сподвижники священнического чина, в особенности в том, что касается служения евхаристии, слова Божьего и любви.Сакраментальный характер этого таинства позволяет утверждать, что епископ, священник или диакон становятся знаком Христа и действуют от его имени. Согласно учению II Ватиканского собора, «в лице епископов, которым помогают пресвитеры, присутствует среди верующих Господь Иисус Христос, верховный Первосвященник» (догматическая конституция «О Церкви», 21).

Епископов, стоящих на вершине священнической иерархии, назначает римский папа как примас, то есть глава Церкви в той или иной стране. Затем таинство посвящения епископа, называемое хиротонией, совершают несколько епископов. Епископу принадлежит привилегия совершения таинств конфирмации и рукоположения священников. Епископы возглавляют католические епархии и раз в пять лет должны являться с визитом ad limina («через границу») в Ватикан для отчета. Пресвитеры (священники), рукополагаемые епископом, руководят жизнью приходов как основной структурной единицей церкви. Вот какие требования к священнику предъявляет новейший Кодекс канонического права (канон 1029): «Священник должен иметь твердую веру, руководствоваться надлежащими намерениями, обладать необходимыми знаниями, пользоваться доброй репутацией, иметь безупречные привычки, проверенные добродетели, равно как и другие необходимые для принимающего священство физические и психические качества».

Диаконат (от греч. diakonos – служитель) – это низшие чины католической иерархии. Функции и положение диаконов менялись в ходе истории Церкви. В раннем христианстве диаконским служением занимались как мужчины, так и женщины. Они ведали в основном хозяйственными делами христианской общины. Диаконы собирали и распределяли милостыню, помогали бедным, диакониссы готовили женщин к крещению. Никейский собор 325 г., а затем Толедский собор 589 г. настояли на ограничении власти диаконата, и этот институт стал исчезать в средневековой церкви. II Ватиканский собор фактически возродил институт диаконата и определил роль и обязанности диаконов: диакон был восстановлен как постоянный и истинный чин католической иерархии с литургическими функциями. Диаконы ассистируют священнику при совершении таинств, хранят и раздают гостии, или облатки, – маленькие пресные лепешки с изображением распятия или агнца, читают Священное Писание и т. п. Для диаконов целибат не обязателен. Стать женатым диаконом может только достигший 35 лет и только с согласия супруги.

При совершении таинства священства произносятся молитвенные тексты, происходит возложение рук, благословение крещением, поднесение посвящаемому чаши с вином и гостии, вручение соответствующих каждому сану одежд. Наконец, всем посвящаемым отпускаются грехи (1, с.57).

Таинство Брака, утверждает Иоанн Павел II, «выделяется среди прочих таинств тем, что это есть таинство реальности, которая уже существует в порядке творения и представляет собой тот же самый брачный союз, который Творец»1. Бог сотворил человека в существе мужчины и женщины (то есть сотворил две разные, но неразделимые и предназначенные для нерасторжимого единства человеческие личности, каждая из которых дополняет другую), и подобное творение является, согласно первоначальному замыслу Божию, составной частью пути к Спасению. Вершина этого замысла — брачный союз Христа и Церкви, в котором «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф 5, 25_7). Следовательно, замысел Бога Творца относительно брака получил свое завершение в Иисусе Христе, который соединяется с Церковью как Жених со Своей Невестой, как Глава со Своим Телом. Он открывает первозданную истину брака, освобождая человека от его жестокосердия и создавая условия для того, чтобы брак полностью восстановил свой истинный характер (3, с.289).

Таинство брака – самое позднее по времени из семи католических таинств. Оно было признано только на Тридентском соборе. По учению собора, брачный союз мужчины и женщины ради взаимного восполнения и продолжения рода согласно христианским представлениям неизменно является единственным и нерасторжимым.Брак трактуется церковью как образ, подобие отныне нерасторжимого союза, который связывает Христа с Церковью (Еф. 5:32). Брак заключается ради создания семьи – малой домашней церкви, и получения благодати к рождению и воспитанию детей. II Ватиканский собор дал новую трактовку брака и семьи применительно к современным условиям. В пастырской конституции «О Церкви в современном мире» разработана настоящая «теология супружеской жизни». Ценность и достоинство христианского брака определяются четырьмя критериями: святость, любовь, ответственное родительство, уважение к жизни зачатых и родившихся детей. Брак, созданный самим Богом и включенный им в план творения мира и спасения людей, обладает святостью и является знаком союза Бога с человеком. Таинство брака делает супругов представителями Христа – священниками домашнего очага. Церковь более не судит презрительно о человеческом теле, сексуальной жизни и супружеской любви. Наряду с соборными документами об этом свидетельствует первая энциклика папы Бенедикта XVI, посвященная любви.

Несмотря на протесты многих католиков, брак в католицизме по сей день является нерасторжимым. Новый Кодекс канонического права утверждает: «Заключенный и действительный брак не может быть расторгнут никакой человеческой властью ни по какой причине, кроме смерти» (канон 1141). Нерасторжимость брака исключает повторное вступление в брак. Гражданский закон, допускающий развод, не имеет никакого значения для католика. Процедура проведения таинства брака, записанная в соборной конституции «О священной литургии» 1963 г., а также в новом Кодексе канонического права, приведена в соответствие с требованиями времени. До свершения таинства брака верующие должны принять таинства конфирмации (если этого не было сделано ранее), покаяния и евхаристии, сдать священнику специальный экзамен и произнести добрачные заповеди. Бракосочетание совершается после литургии. В конституции «О священной литургии» молитва над новобрачной была изменена так, чтобы подчеркнуть ее равные права с супругом. Ныне Церковь рекомендует использовать местные и национальные традиции при свершении таинства брака (1, с. 61).

3.Заключение. Таинства в учении Церкви.

Первый Вселенский Собор, излагающий некоторые учительные положения относительно таинств, а не просто их упоминающий, это IV Латеранский Собор 1215 года. Наиболее же полно о таинствах говорится на Флорентийском Соборе 1439 года, принявшем доктринальное решение относительно Армянской Церкви. На этом Соборе установлено число таинств, объяснено их отличие от ветхозаветных таинств, которые лишь прообразовали благодать в предвидении страданий Христовых, но не сообщали ее. Указывается, что Таинства Нового Закона совершаются посредством трех элементов: с помощью вещей как материи, слов как формы и совершителя таинства, который преподает его с намерением исполнить то, что исполняет Церковь (это отмечалось уже в исповедании веры Иннокентия III против вальденсов в 1208 г.). Среди таинств есть три, которые налагают на душу человека неизгладимую печать — духовный знак, отличающий человека от прочих людей и, следовательно, неповторимый (3, с. 45).

Тридентский Собор не спешил с выражением своего отношения к реформационным взглядам на таинства. Седьмая сессия Тридентского Собора завершилась 3 марта 1547 изданием "Декрета о таинствах". Декрет состоял из предисловия, за которым следовали тринадцать общих канонов, каждый из которых осуждал определенный аспект "ересей, которые в наше беспокойное время направлены против святейших таинств". Критика была направлена особенно против тех взглядов, согласно которым таинства обозначают благодать, которая получается через веру. Согласно наиболее значимым решениям Тридентского Собора по вопросам природы и сущности таинств:

1. Если кто скажет, что таинства нового закона не были учреждены Господом нашим Иисусом Христом; или что их больше или меньше семи, а именно: крещение, конфирмация, Евхаристия, покаяние, миропомазание, священство и брак; или что хотя бы одно из этих семи не является истинным и подлинным таинством, да будет он осужден...

5. Если кто скажет, что эти таинства были учреждены лишь для питания веры, да будет он осужден...

6. Если кто скажет, что таинства Нового Завета не содержат благодати, которую они обозначают, или что они не передают благодать тем, кто не чинит им препятствий (как если бы они были лишь внешними знаками благодати или праведности, полученной через веру, или определенными знаками, посредством которых верующие на человеческом уровне отличаются от неверующих), да будет он осужден...

8. Если кто скажет, что таинства Нового Завета не передают благодать как таковую, а лишь одна вера в Божественные обещания является достаточной для получения благодати, да будет он осужден".

За 13 канонами следовали 14 канонов, связанных с крещением, и три, связанных с конфирмацией. Лишь после окончания тринадцатой сессии 11 октября 1551 Тридентский Собор смог изложить положительную позицию Римско-Католической Церкви в "Декрете о святейшем таинстве Евхаристии". Декрет начинался критикой тех, кто осуждает реальное присутствие Христа. Хотя имя Цвингли не упоминается, указания Собора на "Христа, сидящего одесную Бога", и неправильное использование "тропов" ясно показывало, что объектом критики является именно он: "После освящения хлеба и вина Господь наш Иисус Христос истинно, реально и существенно присутствует в священном таинстве Святой Евхаристии под видом этих физических предметов. Не существует никакого противоречия в том, что наш Спаситель восседает одесную Отца на небесах, согласно Своей естественной природе существования, и одновременно таинственно представляется нам Своим Существом во многих других местах... Превращение их (слов Христа) некоторыми придирчивыми и злыми людьми в вымышленные тропы отрицает истину Тела и Крови Христа, является презренным делом". Собор настойчиво защищал как доктрину, так и терминологию пресуществления: "При освящении хлеба и вина происходит превращение самого существа хлеба в существо Тела Христова и самого существа вина в существо Крови Христовой. Святая Католическая Церковь правильно называет это превращение пресуществлением". (5, с.245).

Относительно установления таинств Иисусом Христом Апостольская конституция Sacramentum Ordinis Пия XII 1947 года утверждает, что «Церковь не имеет власти над теми элементами, которые, по свидетельству источников Откровения, установил Сам Господь Христос, чтобы они сохранялись в таинственном знаке»; это утверждение согласуется с Преданием, которому верен Тридентский Собор. При этом церковная иерархия имеет власть определять все потребное для того, чтобы совершение таинства было действительно и с пользой для принимающего.

Второй Ватиканский Собор изложил учение о порядке спасения через таинства в Конституции «О богослужении» и в Догматическом постановлении о Церкви «Свет народам». В первом документе анализируется богослужебный контекст таинства в его отношениях с верой. Относительно богослужебной стороны таинств утверждается, что таинства это знаки, направленные «к освящению людей, к созиданию Тела Христова и, наконец, к воздаянию поклонения Богу». Относительно веры говорится, что таинства «не только предполагают веру, но словами и действиями также питают ее, укрепляют и выражают; поэтому они называются таинствами веры». Догматическое постановление о Церкви учит, что таинство это действие всей Церкви, Народа Божия, собравшегося здесь и сейчас вместе с совершителем таинства, поставленным Церковью, и соучаствующего в приношении жертвы Христа Отцу. Таинство это действие Христа, которым созидается Царство Божие и народ священнический, приносящий духовные жертвы и проповедующий подвиги Того, Кто делает нас сопричастниками дивного Своего света. На этом основании таинства предстают как осуществление крещального священства верующих, которое, наряду с преуспеянием в добродетелях, ведет Народ Божий к совершенству святости и позволяет узреть новое небо и новую землю (3, с. 146).

Итак, можно говорить, что в учении Церкви о таинствах есть три основных постоянно упоминаемых положения. Прежде всего, Церковь настоятельно утверждает, что таинства существуют по установлению Иисуса Христа, и Ему Самому было угодно связать с ними дар благодати,на все времена и для всего рода человеческого. Во-вторых, решительно подтверждаются условия действенности таинств: продолжение спасительного дела Христа не может прерваться из-за человеческой слабости или греховности. Церковь никогда не допускала возможности субъективного умаления объективной действенности таинств, которая проистекает из дела Христова, при правильном совершении таинства. Таинство — это путь, который Бог проделывает к человеку, дабы привести его к Себе. Третье положение, которому уделялось много внимания в святоотеческий период и в наше время, относится к Церкви. Таинства образуют Церковь как Тело Христово, как Невесту Христову, как Народ Божий. В то же время это народ священнический, иерархически выстроенный, который воздает поклонение Богу, получая таким образом благодать богосыновства. Таинства представлены как священнодействия, совершаемые Церковью, начиная с Евхаристии, с которой соотносятся другие таинства и которая рассматривается как источник и вершина всей христианской жизни.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Рашкова Р. Т. Католицизм.-СПб.: Питер, 2007.-239 с.

2. Зайцев А.П. Таинства Церкви:введение в изучение.-М.: Крутицкое подворье, 2005.-185 с.

3. Теста Б. Таинства в Католической Церкви.-М.: Христианская Россия, 2007.-384 с.

4. Катехизис Католической Церкви.4-е изд.- М.: Духовная библиотека, 2001.

5. Васечко В. Н. Сравнительное богословие.- М.: Holy Trinity Ortodox School, 2000.-198 с.

 

 

 




Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 18 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

1 | <== 2 ==> |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.015 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав