Читайте также:
|
Изначально в праве находят отражение интересы общества как совокупности его членов (всех или определённой доминирующей части) и интересы каждого в отдельности (или определённых членов). Противопоставление общественных и частных интересов было использовано для различия между частным и публичным правом. Тут мы вплотную подошли к разграничению публичного и частного интереса как основания подразделения системы права на две подсистемы – публичного и частного права.
Имеет смысл дать толкование обозначенным терминам. Начнём с понятия публичный интерес и выделим для начала те объективные признаки, которые позволяют сказать, что за таковым интересом стоит государство.
«Publicum» переводится с латинского как «предназначенный для всех». В современном русском языке одним из значений существительного «публика» является «общество», а синонимом прилагательному «публичный» служит «общественный». Публичные интересы и институты, как отмечает Ю.А.Тихомиров, скрепляют правопорядок внутри страны и в международных отношениях[288]. Между тем, само понятие «публичный интерес» является дискуссионным: содержание однородных публичных интересов не всегда совпадает, а сами однородные интересы не всегда образуют общность.
Если быть более точным, то государство является выразителем интересов наделившего его соответствующими полномочиями общества (либо, что по многим моментам является бесспорным, определённой части общества). Поэтому, таким опосредованным образом в проявлении интереса со стороны государства просматривается проявление интереса общества, что довольно-таки терминологически безупречно вписывается в этимологическое толкование рассматриваемого понятия. Однако самого простого проявления интереса общества ещё не достаточно для того, чтобы данный интерес мог получить оформленное подтверждение. Для этого существуют особые внутренние механизмы государства, которые должны переносить интересы общества на правовую почву. То есть должно состояться официальное закрепление такого интереса в соответствующих нормах позитивного права, которое действует в данном государстве. Волей-неволей публичный интерес закрепляется в установленном порядке и получает своё выражение в правовых нормах как результат признания государством объективно существующих общественных интересов. Это даёт публичному интересу защиту мерами государственного принуждения. Категория публичного интереса упоминается в международных документах (например, в п.2 ст.5 и п.2 ст.7-bis Конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г.[289]), а также в постановлениях Конституционного Суда РФ и решениях Верховного Суда РФ (например, решение Верховного Суда РФ от 6 июня 2001 г. № ГКПИ 01-846, 847)[290]. Публичность (общность) такого интереса означает, что его субъектом (носителем) выступает общество как органическое целое[291].
Таким образом, после такого краткого анализа, можно дать следующее определение понятия «публичный интерес»: это признанные государством общественные интересы, выраженные в нормах права и обеспеченные принудительной силой государства. Примерные трактовки можно встретить в отечественной правовой литературе, посвящённой вопросам публичного права[292].
В литературе встречается мнение о том, что публичный интерес – это урегулированные нормами права, исторически сложившиеся и объективно существующие социальные потребности, пути и способы их удовлетворения[293]. Однако, такой подход не соответствует общепризнанному представлению о соотношении интересов и потребностей.
Специфику публичных интересов можно проследить в их соотношении с частными. Это соотношение в праве не является постоянным, неизменным, так как оно, как правило, отражает баланс политических сил, устройство государства и механизм управления, меру свободы и самостоятельности граждан, собственников и участников любой деятельности[294].
Пункт 2 ст.1 Гражданского кодекса устанавливает, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своём интересе.
Основными критериями для установления пределов удовлетворения интересов конкретного лица служат интересы других лиц, в том числе общественные и государственные. Следовательно, выход за эти пределы и противоречие охраняемым законом интересам других лиц должен рассматриваться как интерес незаконный. Через правовое регулирование с помощью формирования определённых условий деятельности субъектов общественных отношений и ограничения проявления их субъективных интересов возможно способствовать возникновению и закреплению у этих субъектов интересов, соответствующих интересам всего общества[295].
Исходя из вышеизложенного, в понятие «частный (правовой) интерес» можно включить такие интересы субъектов права, которые не основаны на всеобщем заострении внимания в связи с их незначительностью, а точнее, в связи с отсутствием значимости для всех членов общества, отдельных его публичных институтов. Частный интерес основан на признании свободы отдельных субъектов совершать определённые действия, выражать отношение к тому или иному предмету, процессу или явлению. И если поведение в какой-либо ситуации запрограммировано в велениях, имеющих характер правовых норм, то одновременно предоставляется возможность определить характер поступка автономно, своей волей. Правовое значение такого интереса отдельных субъектов выражается, помимо признания юридической силы за такими решениями по поводу частного интереса (например, за договорами), ещё и в обеспечении их со стороны государства в виде гарантии защиты правомерных частных интересов. В данном случае созидательный потенциал права находит выражение в том, что касается соотношения интересов личности и общества.
В связи с этим возникает вопрос: не является ли публичный интерес доминирующим, поскольку он укрепляет положение частных лиц. Учитывая обратное воздействие права на интересы, логично также предположить, что частные интересы сообразуются с публичными, уже получившими правовое закрепление (то есть, подчиняются им). Наконец, охраняя интересы отдельных лиц, право охраняет и интересы всего общества, которое складывается из этих отдельных лиц. Ю.А. Тихомиров считает, что «в праве всегда представлены обе грани интереса (частный и публичный интересы), и приоритетность может отражать усреднённость или согласованность социальных интересов»[296].
В литературе были высказаны и иные мнения, ослабляющие «позиции» частных интересов. Так Б.Б.Черепахиным отмечается, в частности, что и нормы частного права имеют значение в деле защиты публичных интересов[297]. Всякое право может быть, тем самым, сведено к публичному интересу, если взять не изолированное отношение, а тот или иной юридический институт. И.А.Покровский высказывает по этому поводу такую мысль: «…разве то или иное строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого», и подчёркивает «отражённое значение институтов частного права для публичных интересов государства»[298]. Ю.А. Тихомиров пишет, что публичный интерес в качестве концентрированного выражения общесоциальных потребностей и стремлений выступает системообразующим явлением, и с юридической точки зрения характеризуется определёнными нормативными признаками, закреплением его приоритета, установлением порядка и гарантий обеспечения, закреплением способов охраны и мер ответственности. Общее родовое понятие «публичный интерес» сочетается с видовыми нормативными понятиями – «интересы общества и государства», «национальная безопасность», «общие интересы», «интересы наций, народов, населения», «общеэкономические интересы», «интересы экологического благополучия», «региональные и местные интересы», «корпоративные интересы». По его мнению, в концентрированном виде публичный интерес закрепляется в Конституции и служит правообразующим для всех отраслей права, являясь при этом объектом отражения и закрепления и в отраслях частного права[299].
Но если следовать за развитием данной мысли, то нас ожидает уход от частного права вообще, деактуализация проблемы, сведение любых правоотношений к интересам государства как на основании небезразличности в отношении их регулирования, так и на основе базового принципа права, отличающего его от иных социальных регуляторов-морали, религии, этики и прочего-обеспеченности со стороны государства принуждающей силой и санкциями за несоблюдение, неисполнение, неприменение. Вопрос о доминировании тех или иных интересов представляется некорректным, в особенности с учётом того, что публичный интерес как общественный состоит в том, чтобы способствовать удовлетворению частных. Безусловно, в этом аспекте любое право публично, иначе оно не было бы правом. Кроме того, о публичности права можно говорить и в связи с его принятием со стороны общества в целом: оно действует в интересах общества либо отдельных его групп. Таким образом, логический подход к любым частным правоотношениям с точки зрения заинтересованности в них со стороны государства в конечном итоге приведёт к публицизации всего права и исключению частноправового элемента.
Данный подход представляется в свете разделения права недопустимым, поскольку в ряде случаев субъективное право индивида, основанное на его частном интересе и гарантированное законом, может не совпадать с интересами публичной власти, и тогда последняя должна признавать за частным лицом его право и обеспечить его реализацию.
Так, отношения гражданско-правовой ответственности публично-правовых образований за вред, причинённый их органами, возникающие между причинителем вреда и потерпевшим, являются отношениями равноправных субъектов. Этим отношениям присущ гражданско-правовой метод регулирования. То, что отдельные нормы находятся в источниках, содержащих в основном нормы публичного права (например, в гл.18 УПК РФ), не должно вводить в заблуждение. Система права не совпадает с системой законодательства – отраслевая принадлежность норм права зависит от их соответствия предмету и методу той или иной отрасли, а не от внешних факторов[300].
За последние годы проблема соотношения публичного и частного начал в различных отраслях права стала предметом широкого обсуждения. Это в значительной степени обусловлено интенсивным развитием и усложнением структуры экономических отношений. Как отмечает В.Ф. Яковлев, без установления оптимального соотношения между частным и публичным правом «сколько-нибудь совершенного механизма регулирования экономических отношений нет и быть не может»[301].
Так, об элементах публичности в гражданском праве свидетельствует следующее важное обстоятельство. Цивилистическая доктрина советского периода «нашла и обосновала» классовую сущность права собственности, которое вместе с вещными правами образует статическую часть гражданского права. В тот период термин «классовость» был синонимом публичности. Естественно, что современное гражданское право даже не упоминает о классовом характере применительно к тем феноменам, явлениям, категориям, которые оно использует, закрепляет либо регулирует. Однако, законодательные гарантии неприкосновенности частной собственности, провозглашённые в первой статье Гражданского кодекса России, свидетельствуют о том, что ведущая частноправовая ценность охраняется прежде всего публичными способами и средствами[302]. Как верно заметил С.С.Алексеев, «почва частного права позволяет в многообразных гражданско-правовых институтах (собственности и др.) утвердить социальные ценности, имеющие в немалой степени публично-правовые характеристики…»[303].
Ещё одним из многих примеров сочетания частных и публичных интересов в гражданском праве, которое не позволяет рассматривать цивильное право в качестве «чистого» частного права, является норма ст.855 ГК об очерёдности списания денежных средств со счетов при недостаточности денежных средств для удовлетворения всех предъявленных требований, в соответствии с которой «частные» платежи осуществляются перед «публичными» (бюджетными). Постановлением Конституционного суда РФ от 23 декабря 1997 г. № 21-П[304] была признана не соответствующей конституции норма абз.4 п.2 ст.855 ГК РФ на том основании, что в условиях кризиса неплатежей очерёдность, установленная этой нормой, может привести к задолженности по заработной плате работников бюджетной сферы. В данном случае не был нарушен баланс между частными интересами получателей заработной платы и публичными налоговыми интересами.
Однако есть мнения учёных, которые считают, что в гражданском праве (и это, на их взгляд, одна из отличительных системоформирующих черт данной правовой отрасли) не существует публичных отношений, хотя классические частные отношения можно обнаружить в составе социальных связей, регулируемых гражданско-правовым методом (например, в том секторе гражданского оборота, участником которого выступают только физические лица). Отмеченное позволяет им утверждать, что наиболее полное концентрированное и последовательное выражение идеология частного права получила в новом российском ГК[305].
Кроме того, издавна в качестве мишени для критики, использовалась слабость теории интереса, которая выразилась в том, что публичный интерес противопоставлялся в данном случае частному. Следовательно, вполне обоснованно отрицалась «самая возможность противоположения общего блага и частного интереса»[306].
Так Г.Ф.Шершеневич утверждал, что «общее благо разлагается на сумму частных интересов и это даёт основание утверждать, что общественные интересы охраняются правом настолько, насколько они в состоянии обеспечить благоденствие частных лиц. С другой стороны, частные интересы находят поддержку в праве и защиту лишь тогда и настолько, когда и насколько преследование их соответствует общему благу(!).Частный интерес, не отвечающий видам общества, никогда не удостоится общественной (юридической) охраны. Итак, можно утверждать, что право имеет всегда в виду только общее благо или, наоборот, только частные интересы»[307].
Однако интересы, формирующиеся в сфере частной жизни индивида, могут не совпадать с теми интересами, которые считают для себя общими нация, общество, государство[308]. Любое общество является сложной социальной системой и не сводится лишь к сумме составляющих его индивидов. Точно также интересы общества не сводятся к сумме частных интересов его членов. Они во многом диктуются необходимостью социального развития и нацелены в будущее[309]. Это доказывает следующий пример. По данным министерства здравоохранения России в нашей стране курит 80 % населения[310]. Если бы общественные интересы сводились к простой сумме индивидуальных потребностей, то государство, выражая настроение большинства населения страны, должно было бы принимать законы о максимальном стимулировании курения табака. Однако об обратном говорит принятие Федерального закона от 10 июля 2001 «Об ограничении курения табака»[311], определяющего правовые основы ограничения курения табака в целях снижения заболеваемости населения.
В качестве публичных интересов могут признаваться не только интересы общества в целом, но и интересы крупных социальных групп, в том числе и классов[312]. Массовость носителей интереса в этом случае имеет важное значение. Наличие статически значимой группы лиц, объединённых общим интересом, свидетельствует о существовании публичного интереса. Экономической особенностью общественных благ служит невозможность ограничить доступ к ним большого количества потребителей, когда отдельный носитель интереса как бы растворяется, выступая лишь в качестве представителя той или иной социальной группы[313].
Например, в сфере экономики такой массовой социальной группой являются потребители, интересы которых отражены в законодательстве о защите прав потребителей. Так, в преамбуле закона «О защите прав потребителей» (в редакции ФЗ от 9 января 1996)[314] потребители называются в качестве носителей особых интересов, для государственной и общественной защиты которых создаётся специальный правовой механизм.
Особо следует выделить проблему лоббирования интересов отдельных групп, не отличающихся массовостью – экономических (например, «олигархи»), профессиональных и т.д. Выражение в нормативных актах их интересов отнюдь не свидетельствует о том, что общество стремится их поддержать. К сожалению, отношения, связанные с лобби, лежат в России, где отсутствуют законы о лоббировании, за пределами правовой сферы, хотя его результаты имеют юридическую форму. Интерес, даже будучи выраженным в праве, имеет свои источники и механизмы формирования в неправовых явлениях.
Говоря об отражении интересов общества в праве, можно проиллюстрировать в позитивном аспекте отношение государства, например, к незаконному обороту наркотических средств, выраженному в Федеральном законе от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»[315].
Настоящий Федеральный закон устанавливает правовые основы государственной политики в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и в области противодействия их незаконному обороту в целях охраны здоровья граждан, государственной и общественной безопасности. С одной стороны, казалось бы, и жизнь, и здоровье, и свобода распоряжения этими личными благами – дело частное, но с другой стороны, помимо той части, что возможно совершение целого ряда преступлений на этой почве (вовлечение несовершеннолетних в антиобщественную деятельность (ст.151 УК РФ), совершение преступлений против жизни, здоровья, имущества граждан и т.д.), общество и государство не может не беспокоить ухудшение здоровья нации, морального разложения его членов. Наркотизация населения, которая происходит в результате вовлечения широких социальных слоёв в число потребителей наркотиков, ставит граждан в положение жертвы и подвергает эксплуатации человеческую уязвимость. Потребление людьми наркотических средств и психотропных веществ влечёт в свою очередь процветание наркобизнеса – очевидно противоправного и, безусловно, уголовно наказуемого промысла. Помимо того, отклонением от социально приемлемых нормативных рамок является и отношение жертв наркотизации к обществу и отдельным его членам. Но если подобное, порой откровенно асоциальное, отношение и поведение потребителей наркотиков ещё как-то можно обозначить как субкультуру, то в отношении наркобизнеса возможно говорить о контркультуре, т.е. о такой субкультуре, которая находится в конфликте с господствующими ценностями. В этой связи контркультура наркобизнеса однозначно противоречит высшим ценностям цивилизованного общества, каковыми являются человек, его жизнь, права и свободы[316]. С этой точки зрения контркультура наркобизнеса (как и контркультура террористов[317]) вступает в правовой конфликт с конституционными основами любого государства, посягают на публичный и общественный порядок.
Дело борьбы с наркотизацией населения, несомненно, приобретает общезначимый характер, и ни у кого не вызывает сомнения, что частный интерес, обозначенный выше, входит в противоречие с интересами публичными, направленными на общезначимые цели, в основе которых лежит не слепое и безрассудное уважение чужих частных интересов, а осознанная оценка общественной опасности и целесообразное взвешивание публичных и частных интересов с целью возможности или невозможности осуществления последних.
В некоторых случаях решение проблемы сбалансированного сочетания частных и публичных интересов представляется весьма сложным по морально-этическим и организационным основаниям. Так, в сфере охраны здоровья есть сегмент, в котором также просматриваются проблемы соотношения и реализации различных по направленности интересов: заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекция), приобретает массовое распространение, остаётся неизлечимым, приводит к неотвратимому смертельному исходу, чем создаёт угрозу личной, общественной, государственной безопасности, вызывает тяжёлые социально-экономические и демографические последствия для России. Это вызывает необходимость приятия своевременных эффективных мер комплексной профилактики ВИЧ-инфекции и защиты прав и законных интересов населения. С учётом изложенного, предусмотренные федеральным законом «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека» и другими нормативными актами меры представляются недостаточными и не обеспечивающими защиту частных и публичных интересов. Масштабность опасности для здоровья населения инфекционных заболеваний (эпидемий) является весомым аргументом для ограничений прав граждан на распоряжение своим здоровьем. Вместе с тем отсутствие закона о порядке обязательной госпитализации и изоляции не обеспечивает надёжной защиты прав и не исключает возможности злоупотреблений при применении соответствующих мер принуждения.[318]. В этой связи представляется актуальным вопрос о правовой охране как прав и законных интересов заболевших, так и лиц, которые могут быть подвергнуты угрозе заражения.
Подобных примеров можно привести множество. И они будут ещё раз подтверждать то, что общественные (публичные) интересы это не арифметическая сумма слагаемых-частных интересов. Во-первых, потому что простое механическое сложение интересов не позволяет провести анализа связей между частными интересами, не даёт возможности определить тот общий стержень, на который они нанизаны, будучи по природе своей индивидуализированы в силу личных качеств субъекта-носителя; во-вторых, общественный (публичный) интерес вполне обоснованно предполагает вынесение за скобки определённых меркантильных моментов, интересных одному субъекту, и хотя не являющихся противоправными, но не соответствующих интересам других субъектов. То есть, общественный интерес всегда приводится к одному общему знаменателю, если продолжать пользоваться математическими терминами.
Другими словами, общественный (публичный) интерес это не просто сумма частных интересов, а значимая связь между совпадающими и одинаково важными элементами правомерных интересов множества частных лиц, исключающая иные элементы, не являющиеся значимыми для всех субъектов. По отношению к общественному интересу любой субъект может выразить своё положительное отношение в целом, даже если это и заставляет его отказаться от ряда своих частных интересов (служба в армии, уплата налогов, мероприятия, направленные на борьбу с преступностью, связанные с защитой Отечества от врагов, антиэпидемиологические мероприятия и т.д.).
По всей видимости, учитывая вышеприведённые положения, нет оснований соглашаться с мнением Г.Ф.Шершеневича, что вся социальная жизнь построена на подчинении частных интересов общественным.[319] Аналогичное мнение встречается и в современной правовой доктрине: публичное и частное право представляют собой один из «срезов» иерархической (субординационной) структуры права на отраслевом уровне.[320] Очевидно, что нет субординации между публичным и частным интересом, как нет субординации между публичным и частным правом, между уголовно-правовыми и, например, семейно-правовыми отношениями: это всё - свидетельство разнообразия общественных отношений[321]. В.К. Бабаев также вполне обоснованно утверждает, что «субординационная связь отсутствует не только между публичным и частным правом как целостными образованиями, но и между каждым из них и охватываемыми ими отраслями права. В последнем случае связь носит координационный и выступает как одна из разновидностей предметно-функциональных связей органичных систем»[322].
Помимо принципиальной сложности разграничения частного и общественного (публичного) интереса, их противопоставление не совпадает с установившимся делением права. С этим соглашался и сам Г.Ф.Шершеневич: «В самом деле, тогда нормы, которые имеют в виду обеспечение жизни, здоровья, защиту чести вообще… следовало бы исключить из публичного права и включить в гражданское, как это сделано относительно норм, охраняющих собственность или договоры. Было бы совершенно произвольно утверждать, что отдельное лицо больше заинтересовано в защите своих имущественных интересов, чем жизни, здоровья, свободы»[323].
Большинство из современных российских теоретиков права и цивилистов придерживаются «теории интересов» и строят свои исследования в русле именно данного направления[324].
Внутреннее деление права на две сферы, «суперотрасли», по мнению некоторых авторов, связано с делением права на отрасли[325]. Но это является следствием, а не причиной подобной дихотомии. Основной базой для отправления мнений о делении права на частное и публичное будет являться степень вмешательства государства и его органов в процесс выражения воли субъектов в определённой юридически значимой ситуации. Формулировки подобного основания могут носить самый разный характер, но суть будет сводиться примерно к тому его древнему звучанию, которое сформулировали ещё юристы Древнего Рима: публичное право есть то, которое относится к положению государства, частное – то, которое относится к пользе отдельных лиц.
Подобная формулировка подводит к мысли о существовании более «ощутимого» основания для подразделения права на частное и публичное. По всей вероятности, если следовать углублению поиска причины, на которой могут быть основаны характер и степень вмешательства либо невмешательства государства в определённую сферу общественных отношений, можно прийти к выводу, что таковой может служить определённый интерес по поводу желаемых результатов, которые могут быть достигнуты воздействием принудительной силы государства.
Есть основания не соглашаться с мнением отдельных авторов (Матузов Н.И., Кряжков А.В. и др.), которые выражают соотношение публичных и частных интересов как баланс интересов двух противопоставляемых сущностей: государства и гражданского общества, под которым понимается совокупность внеполитических и внегосударственных отношений (экономических, социальных, культурных, нравственных, духовных, семейных и других), основанных на частном интересе индивидов собственников и их объединений, а соответственно и противопоставления публичного и частного права[326]. Представляется, что подобный механистический отрыв указанных сфер общественных отношений от интересов общества необоснован. Разве вызывает сомнение то, что моральные нормы призваны обеспечить общественно значимые, т.е. публичные отношения. Мораль призвана обеспечивать в своей сфере соответствие поведения человека правилам, признанным обществом, которое стремится их обеспечить имеющимися у него способами. То же можно сказать об игнорировании некоторыми авторами роли государства в указанных отношениях: реально государство никогда не отстранялось от регулирования экономических, социальных, культурных, семейных отношений, разумеется, в доступной и целесообразной плоскости. В этой связи можно изложить мнение А.П.Семитко: «…любой частный интерес может быть сведён, рассмотрен или представлен в виде публичного тоже, ибо для социального целого очень часто важен и отдельный частный интерес»[327].
Право в соотношении публичного и частного интересов в том ракурсе, в котором мы их рассматриваем, является эффективнейшим инструментом для их разумного сосуществования, предупреждения возникновения дисбаланса и конфликта интересов. Баланс публичного и частного интереса представляет собой насущную проблему. Одинаково пагубным будет преобладание любой из этих сторон. Отмечается это важное обстоятельство, в частности, в документах Конституционного Суда РФ[328], как самостоятельная проблема рассматривается и в науке[329]. Л.Н.Завадская пишет по этому поводу: «Устранение противоречий в ценностях вызывает два рода последствий – стагнацию либо хаос. Устранение одного и победа другого – публичного интереса над частным, публичного права над частным, публичной собственности над частной либо наоборот – способно привести либо к диктатуре, либо к анархии. И первое, и второе состояние опасны и губительны для общества. Сегодня рано говорить о конкретных критериях, которые могут служить для разграничения публичного и частного начала и которые могут быть положены в основу защиты публичных интересов. В недалёком будущем они будут определены самой законодательной и судебной практикой. На теоретическом уровне уже сейчас ясно, что подобными критериями определения сферы защиты публичных интересов могут стать уважение прав человека, ценности свободной экономики. При этом именно общество должно определить цену, которую оно способно заплатить за достижение оптимального баланса публичных и частных интересов. В правовом государстве и публичный, и частный интерес подлежат защите, если они соответствую цели, преследуемой правом. Ясно, что при этом частный интерес должен быть публично оправданным, а публичный интерес должен быть частно оправданным»[330].
Во многих сферах государственной деятельности, таких как оборона, поддержание общественного порядка, осуществление уголовного преследования, присутствие публичного интереса очевидно, и осуществление указанной деятельности является функцией и задачей государства. Но в иных областях это не столь явно, поэтому упомянутый процесс осознания публичного интереса или его выявление в общественных отношениях, в которые намерено вмешаться государство, является обязательным условием. Это отнюдь не значит, что «если нет публичного интереса – надо его выдумать». Он объективно, но иногда не совсем явно, присутствует в регулируемых общественных отношениях, и его наличие или отсутствие не зависит от воли субъекта правореализации.
Граница между сферами жизнедеятельности государства, общества, индивида, между публичным и частным интересами не всегда очевидна и постоянна. С одной стороны, трудно охватить все стороны жизни, имеющие публичное значение, с другой стороны, динамика общественного развития, изменение материальных условий жизни позволяет говорить о «публичном» как о постоянно эволюционирующей категории. В свою очередь, частное может в определённый момент перестать быть частным и потребовать вмешательства государства, что мы можем видеть на примере участия государства в делах юридических лиц, деятельность которых в ходе их неправомерного либо экономически нецелесообразного действия приобретает большое общественное значение. Последнее может увеличиваться либо уменьшаться в различных условиях.
Таким образом, выделив признаки частного и публичного интересов в праве, можно проследить, как они сказались на делении системы права на частное и публичное. А этот вопрос в юридической науке рассматривается с особой оглядкой на практику. Ведь вопрос о соотношении публичного и частного права затрагивает все стороны человеческого существования: соотношение свободы и несвободы, инициатива, автономия воли и пределы вторжения государства в частную жизнь. Диалектическая взаимосвязь этих двух правовых явлений может быть выражена конституционной формулой: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст.2 Конституции РФ). Это означает юридическое признание сфер общественной жизни, вмешательство в которые государства и его органов запрещено или ограничено, юридически узаконивается степень и границы «прямого приказа» государства и его структур. Одновременно сфера частных интересов, особенно если они не носят противоправный характер, ограничивается признанным полем их реализации, что сделано с учётом многопланового характера собственных, порой очень индивидуальных интересов широкого круга субъектов. Частное право – это область свободы, а не необходимости, децентрализации в связи с многополярностью частных интересов, а не централизованного регулирования. Публичное право – это сфера господства императивных начал, необходимости, а не автономии воли и частной инициативы[331].
Безусловно, что абсолютно частноправовой или публично-правовой сферы деятельности (соответственно, и отрасли права) не существует. Элементы публично-правового характера присутствуют в отраслях частного права, равно как и наоборот[332]. Применительно к каждой конкретной отрасли права имеет место комбинирование этих юридических приёмов. Система права находится под значительным влиянием такого фактора как нормотворческая деятельность государства. Соответственно этот фактор также будет оказывать значительное влияние на соотношение между частным и публичным правом. Ряд авторов высказывает по этому поводу мнение, что если возобладает идея сильного государства, то это одновременно будет означать усиление публично-правовых начал в общественной жизни. Если же принцип связанности государства правом окажется реальным фактом, то частноправовые начала будут расширять сферы своего влияния[333].
Одновременное и одноплоскостное соотношение категорий «частное право», «гражданское право» и «публичное право» невозможно ввиду их парного (логически неперекрещивающегося) характера. В силу взаимопроникновения частных и публичных начал в гражданское право предпринимательская деятельность – один из важнейших и наиболее объёмных секторов общественной жизни, регулируемых гражданским правом, - относится к «частно-публичным отношениям».
В.А.Бублик, например, обусловливает это следующими обстоятельствами: во-первых, публичность предпринимательства обусловлена тем, что данный род социальной деятельности, хотя и направлен на удовлетворение частного имущественного интереса своего субъекта, одновременно с этим затрагивает интересы множества других лиц (хозяйственных контрагентов производителей социальных благ, потребителей результатов предпринимательской деятельности, работников предприятий, государства и муниципальных образований). Публичный эффект тех или иных способов удовлетворения частного интереса предпринимателя состоит в том, что для общества немаловажно, каким образом строятся и осуществляются взаимоотношения предпринимателя с третьими лицами, государственными органами и обществом в целом, поскольку в случае неадекватной организации хозяйственной деятельности под угрозу ставятся многие публичные и частные интересы (возможность экологической, техногенной опасности); во-вторых, публичность современного бизнеса обусловлена тем, что государству экономически небезразлично то, как организовано предпринимательство, поскольку производство теснейшим образом связано с потреблением национального материального ресурса, включая невосполнимые природные ископаемые, являющиеся народным достоянием; наконец, в-третьих, предпринимательская деятельность – ведущий источник налоговых поступлений в государственный бюджет, которые, являясь главной правовой формой изъятия средств из частного оборота для общегосударственных нужд, одновременно с этим выступают в качестве материальной базы удовлетворения основной массы публичных интересов, а также частных интересов субъектов бюджетной сферы государства[334].
Вопрос о сочетании частного и публичного в праве в российской правовой системе вновь стал актуальным в конце 90-х годов ХХ века. Как следствие возрождения в теории и практике законотворчества идеи публичного и частного права выразилась, например, максимально широкая трактовка в ГК РФ круга отношений, регулируемых гражданским законодательством (ст.3 ч.2). Так В.Ф. Яковлев безусловно относит гражданское право по этому признаку к праву частному[335]. Того же мнения придерживается В.С. Якушев и другие учёные-цивилисты: «Гражданское право по своей природе относится к частному праву. Однако это не означает, что в нём нет и не должно быть элементов публичного права. Наличие в ГК норм, закрепляющих публично-правовые элементы, отражает не только особенности переходного периода экономики, но, очевидно, и национальные черты будущего российского рынка»[336]. По меткому выражению С.В.Полениной, тем самым явилась попытка представить ГК как хартию частного права[337]. Немало внимания уделяется проблеме соотношения публичного и частного в таких комплексных отраслях права, как экологическое и земельное[338].
Иными словами, возникающая проблема сочетания частного и публичного интересов требует решения, которое выражается в необходимости определения оптимального варианта границ, или рамок, частноправовых приоритетов и недопустимости противопоставления публичных и частных интересов друг другу. Противопоставления между этими интересами не может быть, поскольку публичное право призвано охранять интересы отдельной личности посредством охраны общества в целом. При столкновении этих интересов приоритет интересов общества может иметь место только при условии обеспечении интересов индивида, что достигается законодательным установлением максимальных гарантий для граждан, исключающих возможность злоупотребления их правами[339].
Таким образом можно сделать вывод о соотношении публичного и частного интересов: баланс интересов основан на паритете, поскольку частный интерес не может быть реализован вне публичного правопорядка, а публичный интерес утрачивает смысл, если он прямо или косвенно не направлен на обеспечение реализации частного. Из этого, в свою очередь, следует, что частное и публичное право, в котором находят воплощение соответствующие интересы, являются двумя тесно взаимодействующими составляющими единой интегрированной системы.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 79 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |