Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Беседа третья

Читайте также:
  1. Betfair для начинающих. Часть третья
  2. Беседа 1
  3. Беседа 1
  4. Беседа 1
  5. Беседа 1. Как построить речь для защиты диплома
  6. Беседа 19 1 страница
  7. Беседа 19 2 страница
  8. Беседа 19 3 страница
  9. Беседа 19 4 страница
  10. Беседа 19 5 страница

До сих пор мы говорили о том, что можно было бы назвать «техникой молитвы». Но что такое молитва по своей сущности? Разве не могу я молиться просто теми словами, которыми изливается и молится сама душа моя? Возможна ли молитва как мое личное творчество? Неужели я рабски должен следовать тому, что есть в молитвенниках и церковных песнопениях, неужели не могу сам творить? Такой образ мыслей нам понятен. Но как и всё, о чем мы здесь говорили, вопрос этот тоже должен быть освящен святоотеческим опытом.

Сейчас в Москве и по всей Руси идет борьба за «Живую церковь». Если отбросить всю политическую грязь, все интриги, то есть же и там что-нибудь чистое, что привлекает туда сердца, ведь есть же и там искренние люди. Теперь говорят, что Церковь «лежит в параличе», что нет в ней духа живого. Если мы беремся за изучение какой-нибудь науки, нельзя и изучать ее по одним лишь книгам, тем более, если наука эта опытная. Иначе наши занятия будут безуспешны. Это скажет вам любой естествоиспытатель, медик или химик. Но так и везде.

Нельзя изучать науку книжным путем, есть и ней нечто, что подлежит опытной проверке. Так и в искусстве. Если бы любой вундеркинд попробовал идти в искусстве собственным путем, то каждый профессор посоветовал бы ему прежде всего приобщиться к великому опытному богатству данной области, а потом, завоевав эту почву, на ней творить уже свое. То же и в религии.

Всякому, кто подумает, что весь святоотеческий опыт может быть познан только из книг, любой старец скажет, как сказал старец Леонид, что эти творения надо «деяньми» читать. Наше положение таково: мы даже не дети, мы ребята новорожденные, которые еще и ползать-то не умеют, мы нисколько не проверили пути святых отцов своим опытом. Нам надо учиться, но не просто по книгам. Эти книги для верующего – то же, что для изучающего литературу – история литературы. Мы должны всякое слово здесь проверить на своем собственном опыте, творить святоотеческий опыт для себя заново. Иначе это будут лишь сведения. И вот, с Богом, давайте молиться. Принимая святоотеческий опыт, мы становимся воинами Царства Божия и должны бороться, должны работать. Одна из частей этой работы есть изучение слова Божия и работа над собой в связи с этим. Однако самое главное – это уничтожение тления нашей души. Когда мы говорим, что нужно охранять себя от всяких помыслов (иначе мы и молиться не можем), является вопрос: что же, молитва есть нечто отдельное от всей борьбы за спасение, от всего остального – опыта святых отцов? Душа тянется к Богу, чтобы очиститься. Исаак Сирин говорит, что молитва есть умерщвление понятий, свойственных воле плотской жизни. Вот какова задача нашей молитвы – умерщвление не только греха в нас, но и самых «понятий, свойственных воле плотской жизни». Поэтому, терпеливо пребывать на молитве значит отречься от самого себя. А постоянное пребывание на молитве есть хранение ума от помыслов скверных и нечистых. Итак, мы должны учиться молиться.

Святые отцы говорят, что устроение наше выявляется в молитве – молитва есть зеркало духовного возрастания. Если я в течение всей своей жизни буду бороться с собой и если постоянно буду стремиться претворять в своей жизни и в этой борьбе святоотеческий опыт, как же в молитву, в высший момент этой борьбы я внесу все то, что есть в душе моей, со всем скверным и нечистым? Разве не должен я приобщаться к молитве совершенных? В словах ее заключен весь тот святоотеческий подвижнический опыт, который мы стараемся провести в жизнь. Начав молиться сам, ежедневно возносить к Богу свою собственную не очищенную еще душу, не стану ли я не самоотречением сниматься, а самоутверждением – утверждением себя именно в той «воле плотской жизни», от которой требуется отречься? И такие люди не только не отрекаются от себя, но еще и другим себя навязывают, стараются увлечь их за собою в импровизированной молитве. Не есть ли это дьявольская работа? Разве ненастроенный инструмент может издавать правильные звуки?

Для нас этот вопрос должен освещаться опытом святых отцов. Они говорят, что следует прежде научиться молиться с помощью молитвы совершенных, а потом можно и о своем просить. Если Церковь есть Тело Христово, то отнюдь нельзя считать, что мы постоянно находимся в Церкви, ведь грех отсекает нас от нее, но мы снова приобщаемся к ней через таинства покаяния и причащения.

Входя в храм, мы слышим молитву, написанную одним из святых отцов (а ведь не все молитвы святых отцов вошли в церковный обиход, но только лучшие из них), при этом мы знаем, что единственные подлинные члены Тела Христова суть святые. В церковном богослужении участвуем не только мы, но и Церковь Небесная, и даже главным образом она, потому что, кто знает, не отсечены ли мы от Церкви. Молитва совершенных поднимает нас, ибо она есть подлинный духовный опыт, и именно в ней больше всего выявляется духовное устроение душ святых. Отсюда понятно, что мы должны ко всему этому относиться так же, как ученый к тому, что сделано до него в науке. Только восприняв все это и проведя сквозь свой опыт, может он успешно работать дальше.

В Церкви, в религии действует тот же закон, что и во всей остальной жизни. Ведь молиться святоотеческой молитвой не означает вовсе оставить свое собственное творчество, но надо школу пройти. Впрочем, в школе можно самому пробовать свои силы, школа возвышает нас. Вне этой школы не может быть ничего. И если мы применяем святоотеческий опыт в жизни своей, то как же не применять его в молитве? Когда мы говорим о святоотеческом опыте, то должны в первую очередь иметь в виду молитвенный опыт подвижников, ибо в молитве заключается и более всего выявляется опыт святых отцов. Бог помогает нам прежде всего в молитве. Он Сам открывается в ней.

Молитва есть выявление самой души. Наше счастье, что есть у нас святоотеческая молитва – молитва истинных членов Тела Христова: ведь молясь ею, мы молимся с ними. Церковная молитва дорога нам потому, что в храме мы молимся вместе с Небесной Церковью.

Литургия, пресуществление Даров, совершается не по личной заслуге священника и присутствующих верующих, но по молитвам членов Церкви Небесной и за них. В произносимой священником молитве: «Еще приносим Ти словесную сию службу...» – Церковь молится о всех людях, о грешниках, и праведниках, и святых, и заключает эту молитву возгласом: «Изрядно (помолимся – О.С.) о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии»24). Помните – «Да молчит всякая плоть человеча»25), «Ныне силы небесныя с нами невидимо служат»26)? Если так воспринимать церковную молитву, то понятно становится, почему она действенна: здесь молятся с нами святые угодники Божии. Но и дома, когда вы молитесь одни и читаете молитвы Василия Великого, Макария Великого и других подвижников, вы всё же не одиноки, не одни молитесь – они молятся вместе с вами. Это великое счастье – ведь их нет сейчас на земле, а мы имеем величайшую благодать молиться вместе с ними. Наше обычное отношение к церковной молитве есть плод нашей интеллигентской поверхностности в отношении к Церкви. «Нас всех бы в школу отдать не мешало», как говорит Мефистофель у Гете, только не в ту, о которой он говорит, а в святоотеческую. В чем выявилась наша несостоятельность? Мы растеряли всё, что имели. Эпоха преподобного Сергия, XV, XVI века создали русскую иконопись. А вот XVII, XVIII века и дальше – это уже в определенном смысле спад. Ведь много же было талантливых художников в XIX столетии, но писал ли кто-нибудь из них иконы? У них были подчас картины религиозного содержания, но не иконы. Икона же есть прежде всего молитва.

Возьмите иконопись Троицкого собора в Сергиевой лавре. Молитва охватывает вас, едва вы туда войдете, особенно теперь, когда ризы с икон сняты. Я думаю, что нашей эпохе не суждено стать эпохой нового церковного творчества. Творчество, конечно, возможно, но не теперь. Нам самим дал бы Бог приобщиться к церковной сокровищнице, созданной угодниками Божиими, сделать ее достоянием собственного внутреннего опыта и сохранить для будущего. Нам суждено вспахать почву, а сеять будут другие.

 




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 33 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Беседа вторая| Беседа первая

lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.007 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав