Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Земля от Владыки Иоанна

В тот край, где нехожены тропы, я истово сердцем рвусь.

Там с Господом я пребуду, Создателя приобщусь.

В краю том не слышно мира, ни женского смеха, ни слез,

Там счастливо как младенец сподоблюсь невинных грез.

Я чаю рождения свыше. Пока же – покой принеси

Трава-мурава в изголовьи и купол небесный в выси.

Джон Клер (†1864)

 

К ТОМУ ВРЕМЕНИ, - пишет Глеб, - я уже знал, что нам нужно, дабы устроить настоящую пустынь. Необходим лесистый участок. Евгений всё глубже постигает смысл православных богослужений, стремится полностью соблюдать суточный круг богослужения. Мы пришли к единению душ…»

Всё чаще Евгений напоминал Глебу: «Пора уезжать отсюда. Пора жить по-настоящему».

Он начал подыскивать землю. Как и задумывалось изначально, братия принялись за участки на побережье к северу от Сан-Франциско.

Однажды забрались на сотню миль к северу и оказались вблизи городка Гарбервилль. Там меж холмов приметили они большой, красивый, рубленый дом. Холод и туман мешали обозреть окрестности. У дома их встретила приятной наружности женщина средних лет, пригласила зайти, осмотреть жилье. Она спешила продать его и потому просила недорого. Дом был чистый, со вкусом обставлен и убран, хорошо подобраны цвета. Приятно пахло старым деревом и свежим кофе. Доносились звуки классической музыки. Хозяйка оказалась очень любезной и весьма культурной. Она рассказывала гостям, как любит этот красивый и уютный дом, провела их по комнатам, угостила кофе. Попрощавшись, друзья снова окунулись в холодный туман.

- Здорово, правда?! – воскликнул Глеб. – Вот это жизнь!

- Ужасно! – покачал головой Евгений.

- Что ты хочешь сказать? – не понял Глеб.

- Там мирской дух – то, от чего мы бежим, - ответил Евгений. – Этот красивый дом для тех, кто хочет красивой жизни. Но нам-то нужно совсем другое.

Весной братия снова поехали к Гарбервиллю. На этот раз от автобусной остановки им пришлось идти несколько миль по проселочной дороге. Дошли до участка – большого луга на склоне холма, усыпанного ранними цветами, по которому бежали весенние ручейки. Однако к их разочарованию по соседству стоял дом.

Глеб вспоминает: «После пасхальной службы и ночи в автобусе мы очень устали. Я пошел прогуляться, а Евгений растянулся на траве и тотчас заснул. Я засмотрелся на него: среди весенних ароматов и веселого журчания ручейка на солнечном лугу сладко спал мой брат. Благословив его, я не мог удержать слез: зачем понадобилось ему отшельничество, когда сейчас Церкви так не хватает пастырей? Евгений талантлив, из него вышел бы прекрасный священник, приобщающий людей христианских таинств (что впоследствии и подтвердилось). Но ему, видно, уготована иная судьба. Неужели его предназначение, как он сам желал, - жить отшельником и писать о вероотступничестве людей, в то время как эти люди погибают без пастыря? Он не любил толпу. Глупость и недостатки человеческие его безмерно утомляли. Но тогда зачем здесь я, что мне-то надо «на чужом подворье»?

Так и стоит перед глазами картина: человек, призванный Богом, словно мертвый среди оживающей природы, мертвый для мира сего, мертвый еще при жизни. Я запечатлел его смерть.

Евгений проснулся. Лицо у него было землисто-серое, усталое. Я понял: долго ему не прожить. Он то и дело торопит меня, подталкивает к работе, дабы пробуждать людей от духовной спячки, помочь им осознать сущее, Истину, совсем недавно познанную им самим, живую и такую близкую. И я почувствовал, услышав призыв Господа! Проповедовать мистическую сторону христианства. Но для этого нам нужно стать самими собою, содрать с себя всё мирское. До чего же наш путь одинок!

За этим путешествием последовало другое: Лаврентий повез нас к местечку Форт Росс. А потом еще – на этот раз вглубь штата. Денег почти не было, поэтому мы просто ездили и приценивались. Мы едва набирали 85 долларов на аренду магазина, а ведь набегали и другие расходы.

Вскоре Евгения известили: продается большой участок «в глубинке», недалеко от деревушки Платина (64 жителя!). И мы решили съездить посмотреть. В воскресенье исполнилась годовщина упокоения архиеп. Иоанна. Мы причастились и долго и истово молились о грядущей поездке.

Назавтра, 3-го июля 1967 года, Лаврентий повез нас на своей машине на север. Путь оказался неблизкий – лишь за полдень мы добрались до городка Красный Утес. Там нас встретил агент фирмы, торгующей недвижимостью, и повез на своем джипе дальше на запад. Летнее солнце еще не клонилось к закату. Встретились ковбои, они гнали стадо по выжженной земле, и нам пришлось остановиться, переждать. Они сняли шляпы, приветливо помахали нам. Евгений светился неописуемым счастьем. На какую благодатную почву пали бы здесь семена Православия, среди этих простых ковбоев, думалось ему.

Ехали с час. Проселочная дорога вела в гору. Вскоре мы остановились и дальше пошли пешком. Дошли до поляны среди старых могучих дубов на северном склоне горы. Неподалеку виднелась недостроенная сторожка: была лишь железная крыша, ни стен, ни пола. Чуть к востоку отстоял флигель с каменной трубой, в традиционном стиле. И больше ничего. Достоинством и величием дышали эти края. День выдался теплый, и прогулка наша удалась. Агент фирмы повел нас по склону вверх, и неожиданно мы очутились на макушке очень красивой горы. К югу простиралось обрамленное скалами плато, и вид открывался столь чарующий и исполненный покоя, что мы слова не могли вымолвить.

Я чувствовал, что творится в душе Евгения. «Мне здесь нравится», - только и сказал он тихо. Даже Лоренс, на которого всегда трудно угодить, умягчился душой и все придирки оставил при себе. Я подошел к агенту, который указывал на великолепную обзорную площадку, расписывая достоинства участка, и спросил: «Сколько придется платить в месяц, если мы сойдемся в задатке?» (За 80 акров хозяин просил 14 тысяч долларов, и горная вершина находилась прямо в центре участка, собственно, половина продаваемой земли. Мы сказали, что стеснены в средствах, и нам решили предложить половину. Вторая половина занимала западный склон, и там была своя речушка.) «По 100 долларов в месяц», - ответил агент.

Я с грустью посмотрел на Евгения. Таких денег нам неоткуда ждать. Мы едва сводили концы с концами: кроме аренды лавки нужно было платить за жилье Евгения, да и мне за дом в Монтерее приходилось ежемесячно выкладывать немало. Грусть защемила сердце, ведь о таком месте мы и мечтали.

У Евгения на лице появилось страшное выражение. Оно помрачнело и застыло, словно Евгений весь ушел в себя. Ясно, значит, он уже принял решение. Здесь он и хотел бы умереть! «Господи! – взмолился я, - ради моего брата, дозволь нам здесь жить!»

Задаток был невелик: хозяин спешил продать землю. Там не было воды, да и само место – глухомань. К западу – национальный заповедник, к югу на 40 миль – ни городка, ни деревушки, ни даже фермы. Вся земля с той стороны принадлежала государству, в лесу водилось много всякой живности, случались и медведи. К северу и востоку землей владел некий У.Д. Сноу, так и оставивший ее в первозданном виде. Воздух был наполнен ароматами смолистой хвои, с запада дул свежий ветерок. Там, в шести милях отсюда, проходила дорога, упиравшаяся в ущелье Бигам. Лучше места не сыскать!

- Ну что ж хорошего, если нет воды? – усомнился я.

- Тем-то место и хорошо, - ответил Евгений.

Затем агент фирмы повел нас дальше на запад, мы спустились в ущелье. Здесь он показал нам родник, вода сбегала в деревянный короб, а когда он набирался полон, тонкой струйкой бежала дальше. Мы напились холодной, чистой как слеза воды. Перевалили еще за одну гору и оказались в другом ущелье. В теснине меж двумя склонами прилепился домик с огромной плитой. Мы полюбопытствовали, как ее доставили в горы. «На мулах», - последовал ответ.

Мы вернулись к джипу, перебрались через речушку и взобрались еще на одну гору посмотреть другой участок. Однако он ни в какое сравнение не шел с «нашим», с той дубовой рощицей. Необыкновенно поэтичное место! Я клял себя за чрезмерную чувствительность.

У Красного Утеса мы распрощались с нашим провожатым, пересели в машину Лаврентия и покатили домой по раскаленной солнцем необъятной долине Сакраменто. Ее просторы были мне по душе, что-то похожее на бескрайние русские степи, добела раскаленные солнцем: жухлая трава волнами колышется на ветру, справа – золото и пурпур заката. Было время вечерни, мы спели «Благослови, душе моя, Господа», а солнце садилось всё ниже и ниже, закатные тени густели. Я сидел сзади и видел, как на глаза Евгению навернулись слезы и медленно поползли по щекам. У нас с собой были молитвословы, и мы пели беспрерывно дотемна. Лаврентий довез нас до книжной лавки и отправился домой, еле живой от усталости. На прощанье сказал: «Решайте поскорее. А то надоело попусту взад-вперед кататься. Сегодня вполне подходящий участок смотрели». Постояв у дверей магазина, мы, не сговариваясь, пошли к усыпальнице архиеп. Иоанна, у нас были свои ключи. Припав ко гробу, уже в полном изнеможении начали молиться. В мраморном склепе стояла полная тишина, лишь иногда что-то потрескивало.

Молились мы не о земле – мы ее уже нашли, - а о прознании воли Божией. Молча мы благословили друг друга, я обнял Евгения и почувствовал, что он плачет. Потом он отправился домой, а я поднялся на балкон нашего магазина, где обычно коротали ночи.

Над дверью висела икона Спасителя. Не шелохнувшись, лишь чуть облокотившись на стеклянную дверь, я испросил Божие благословение. Я ощущал Его присутствие. Не сомневался в этом, ибо сколько чудес уже свершилось здесь. Но настала пора покинуть это место, пора «возрастать в духе». Несомненно, я буду скучать по этим святым для меня стенам. За спиной на улице проносились машины, светились фонари, оживленно переговаривались прохожие – стоял субботний вечер. Я отчетливо слышал голоса, окно над дверью было открыто. Но звуки улицы меня уже не трогали. Да, пожалуй, и ничто мирское. Душа радовалась. Видно, чуяла скорые перемены. Сердцем я знал, что наша лавка – это некая таинственная вершина, на которую мы взошли. Теперь нас ждала очередная – в Платине. Она всю ночь виделась мне в золотистом свечении, с трепещущей на ветру листвой, я так люблю слушать ветер… Так где ж я был?

Евгений той ночью занес в летопись следующее: «Здесь есть всё для вдохновенья: лес, безлюдность (ни души на две мили окрест), горы, снег зимой. Но нет воды. Не это ли нам указ, чтоб брали землю, раз не хотим жить мудростью мира сего».

Рано утром в соборе отслужили литургию. Все, включая меня и Евгения, причастились. После службы еп. Нектарий почему-то пошел домой приготовить для нас завтрак. Сказал, что принесет его в книжную лавку, где мы и потрапезничаем по-монастырски с душеполезным чтением.

Я спустился в усыпальницу, встал на колени, положил голову на митру архиеп. Иоанна и застыл в молитве: «Господи, яви нам волю Свою!» И тут я услышал голос о. Митрофана (он был туговат на ухо и говорил очень громко). Вдвоем с Евгением они направлялись к усыпальнице. «Женя, - сказал он, - на последнем сходе прихожан мы решили: раз уж ты бываешь на всех службах, предложить тебе место псаломщика* и платить по 100 долларов в месяц. Согласен? Тебе ведь нужны деньги, мы в любом случае дадим… У тебя будет один выходной, в пятницу».

Я ушам своим не поверил. Поднялся и увидел их обоих. Отец Митрофан слово в слово повторил сказанное (думал, что я не слышал) и отправился по своим делам. Его окружили люди…

- Что, по-твоему, всё это значит? – спросил Евгений шепотом.

- Может, Господь хочет, чтобы мы жили на этой земле?

- И ты еще спрашиваешь?! Конечно! Видишь, как близок Бог! – радостно воскликнул я и собирался уже уходить. Он стиснул мою руку, заглянул в глаза.

- Это значит, что Владыка Иоанн дарит нам эту пустынь! – и подтолкнул меня ко гробу, чтобы мы смогли поблагодарить нашего благословенного покровителя. Мы приложились к мантии, митре и посоху Владыки. – Никому ни слова! – наказал Евгений. Я, разумеется, согласился.

- Хотелось бы еще раз посмотреть участок. Давай попросим Николаса Марра – он сейчас в Доме свят. Тихона – свозить нас туда, - предложил Евгений. – Что скажешь?

- Когда? Завтра? – только и спросил я.

Сказано – сделано. Поутру Николас повез нас в Платину, пообещав ничего никому не говорить. Добрались мы быстро, взобрались на гору и принялись горячо молиться. Прочли акафист Богородице, молитву архиеп. Иоанну, окропили всё окрест святой водой. Николас, хотя и был погружен в собственные заботы, понял важность происходящего. Утром место предстало совсем иным. Мы прикинул, что и где построить, и к вечеру вернулись домой.

Не прошло и месяца, как земля стала нашей».

 

 




Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 12 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Связь с прошлым | Знакомство с Россией в Монтерее | Доверяю тебе | Братство | Богословское обучение | Книжная лавка | Американская душа | Апостольское видение архиепископа Иоанна | Успение святого | Видение скита |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.009 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав