Читайте также:
|
1. Бергер П., Т. Лукман. Повседневная жизнь и религиозный опыт // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. М.: Аспект Пресс. 1996. С. 535-537
2. Бергер П. Религиозный опыт и традиция // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. М.: Аспект Пресс. 1996. С. 339-363
3. Бергер П. Религия и проблема убедительности [Электронный ресурс] // «Неприкосновенный запас», 2003, № 6 (32). Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger.html. Дата обращения: 07.05.2014.
4. Бергер П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М.: Academia-Центр: МЕДИУМ, 1995. 323 С.
5. Бергер П. Фальсифицированная секуляризация // Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2002, № 2 (30). С. 8-20
[1] Бергер П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М.: Academia-Центр: МЕДИУМ, 1995. 323 С.
[2] Бергер П. Религиозный опыт и традиция // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М.: Аспект Пресс. 1996. С. 343
[3] Там же. С. 346
[4] Бергер П., Т. Лукман. Повседневная жизнь и религиозный опыт // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М.: Аспект Пресс. 1996. С. 536
[5] Бергер П. Религия и проблема убедительности [Электронный ресурс] // «Неприкосновенный запас», 2003, № 6 (32). Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger.html. Дата обращения: 07.05.2014.
[6] Бергер П. Религия и проблема убедительности [Электронный ресурс] // «Неприкосновенный запас», 2003, № 6 (32). Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger.html. Дата обращения: 07.05.2014.
[7] Бергер П. Фальсифицированная секуляризация // Государство, религия, церковь в России и за рубежом, 2002, № 2 (30). С. 9
[8] Там же. С. 10
[9] Там же. С. 12
[10] Бергер П. Фальсифицированная секуляризация... С. 13
[11] Там же. С. 18
М. 1991. – С. 77, 86–87, 97–99.
Первым приходит на ум определение философии как познания Универсума <…>. Формально я понимаю под Универсумом «все имеющееся». То есть философа интересует не каждая вещь сама по себе, в своем обособленном и, так сказать, отдельном существовании, – напротив, его интересует совокупность всего существующего и, следовательно, в каждой вещи – то, что ее отделяет от других вещей или объединяет с ними: ее место, роль и разряд среди множества вещей, так сказать, публичная жизнь каждой вещи, то, что она собой представляет и чего стоит в высшей публичности универсального существования <…>.
Когда мы спрашиваем, что такое «все имеющееся», у нас нет ни малейшего представления о том, чем окажется это имеющееся. О философии нам заранее известно одно: что имеется и то, и другое, и третье, и что это как раз то, чего мы не ищем. Мы ищем «целое», а то, что перед нами, всегда не целое. Об этом последнем нам ничего не известно, и может быть, среди всех этих фрагментов, которые у нас уже есть, нет наиболее для нас важных, важнейшего из всего, что имеется...
… все существующее и находящееся здесь, данное нам, присутствующее, явное – это, в сущности, только кусок, осколок, фрагмент, обрубок. Глядя на него, нельзя не заметить, не почувствовать его изъяна. В любом данном нам бытии, в любом явлении мира мы обнаруживаем глубокий след излома, свидетельство того, что это часть и только часть, мы видим рубец его онтологического [здесь: бытийственного. – Авт.] увечья, к нам вопиют страдания калеки, его тоска по отнятому, его божественная неудовлетворенность <…>.
Весь этот зал в целом присутствует в нашем восприятии. Он кажется – по крайней мере нам – чем-то законченным и достаточным. Он состоит из того, что мы в нем видим, и ни из чего более… Но если затем мы, покидая этот зал, обнаружим, что за его дверями мир кончается, что дальше за этим залом нет ничего, даже пустого пространства, наш потрясенный разум испытает шок… Вероятно, в нашем восприятии рядом с явным присутствием видимого нами интерьера скрыто присутствовал общий фон, исчезновение которого мы не можем не заметить. Иными словами, этот зал даже в непосредственном восприятии не был чем-то законченным, а был лишь первым планом, выступающим на общем фоне, который мы имели в виду, который в виде скрытого дополнения уже существовал для нас, обрамляя то, что мы на самом деле видели. Этот общий окружающий фон сейчас не присутствует, а соприсутствует. И в самом деле, всякий раз, когда мы видим нечто, это нечто появляется на скрытом, темном, огромном фоне смутных очертаний, и это есть просто мир, фрагментом, осколком которого он является…
То же происходит с реальностью внутри нас, с нашей психикой. В каждый момент мы видим лишь ничтожную часть нашего внутреннего бытия: возникающие у нас в этот миг мысли, испытываемые нами страдания, бледный образ, рисуемый нашим воображением, чувство, во власти которого мы теперь находимся, – лишь эту жалкую горстку вещей встречает наш взгляд, обращенный внутрь; вместо себя мы видим лишь плечо, заслоняющее наше полное настоящее Я, которое скрыто от глаз, подобно лежащей внизу долине или горе, заслоненной другими горами…
Таким предстает перед нами мир: он не самодостаточен, не служит основанием для собственного бытия, а кричит о том, что ему не достает, провозглашает свое не-бытие, вынуждает нас философствовать; ведь философствовать – значит искать целостность мира, превращать его в Универсум, придавая ему завершенность и создавая из части целое, в котором он мог бы спокойно разместиться.
Вопросы:
1. Какое определение дает философии Х. Ортега-и-Гассет?
2. Каким важнейшим признаком наделяет автор любую философскую проблему и что он под этим подразумевает?
3. Каким образом специфика проблем, стоящих перед философией, делает ее «основной потребностью нашего разума»?
4. Как рассматривает философия свой предмет? Какова конечная цель философского размышления?
Гуссерль Э. Философия как строгая наука
// Логос. Международный ежегодник по философии культуры. –
Дата добавления: 2014-12-20; просмотров: 51 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |