Читайте также:
|
На прошлой неделе заместитель Генерального прокурора России Владимир Колесников пригласил на беседу в прокуратуру нашего обозревателя Владимира Вострухина. В связи с публикацией в трёх номерах «Правды» — 115, 116,117 за 2003 год — статьи « Знает ли президент? А если не знает, то, как ему это удаётся? »
Напомню, в тех публикациях шла речь о трёх, грандиозных по размаху и наглости диверсиях, которые проводят в нашей стране американские спецслужбы.
Первая — так называемая, урановая сделка. Она заключена Виктором Черномырдиным с представителями США в 1993 году, а завершение её планируется Минатомом России в 2008 году.
Черномырдин продал американцам практически весь российский оружейный уран — 500 тонн. Нашей стране он оставил всего несколько десятков килограммов.
Сделка была заключена с такими очевидными нарушениями российских законов, что Джордж Буш-младший назвал Черномырдина коррупционером. Вором, по-русски говоря.
Черномырдин пообещал подать на Буша в суд, но не подал и этим косвенно подтвердил правоту американского президента.
Тем не менее, президент Путин не остановил вывоз российских ядерных боеприпасов в США и не разорвал воровскую сделку. Хотя, имеет для этого реальную возможность, освящённую международным правом. А уж, основания, для такого естественного шага, у нашего президента точно есть.
Поэтому, я и задался детским вопросом: может, он просто не знает, а?..
И, в первой же части материала «Знает ли президент...», в N 115, все эти основания изложил. Для сведения президенту РФ Владимиру Владимировичу Путину.
Честно признаюсь: я тогда не верил в то, что первое лицо страны может не знать об урановой сделке.
Я ведь, собственными глазами видел, в собственном домашнем телевизоре, как Путин спрашивает министра по атомной энергии г-на Румянцева: «как идёт урановая сделка?»
Министр отвечает: «всё — по плану». И президент одобрительно кивает: хорошо, молодец.
Во второй части я рассказал о, так называемом, хранилище делящихся материалов, которое строилось под Челябинском, на территории производственного объединения «Маяк» между 3-м и 17-м водоёмами с жидкими радиоактивными отходами.
Строительство это, на две трети, финансировалось американским министерством обороны — Пентагоном.
Ради того, чтобы это хранилище появилось на нашей земле, российским Министерством по атомной энергии были нарушены все российские законы, все нормы ядерной и экологической безопасности.
От экспертизы отстранён Госатомнадзор — самая компетентная, в вопросах ядерной безопасности, российская организация, снят с работы начальник Госатомнадзора Юрий Вишневский...
В нашу страну уже завезено 20 000 контейнеров для перевозки и хранения российского оружейного урана и плутония. Контейнеры изготовлены в Америке, чего, по нашему законодательству, делать нельзя, в принципе.
В российские ГОСТы заложены естественные требования безопасности, и там, чёрным по белому, написано: контейнеры для перевозки и хранения делящихся материалов могут быть изготовлены только в нашей стране. Оно и понятно: мало ли какую начинку могут засунуть туда спецслужбы другой страны?
Однако и этот запрет нарушен. Более того, российская сторона не имеет права вскрывать американские контейнеры, даже в случае, если, при просвечивании, в них обнаружится заложенная кем-то взрывчатка.
А в том, что внутри массивных контейнеров может оказаться взрывчатка, нет ничего невероятного. Уже существуют и стандартно изготавливаются в США миниатюрные ядерные боеприпасы с критической массой делящегося материала «калифорний» около 1,5 грамма.
Вывод напрашивается один. Американцы планируют сначала собрать под Челябинском наш оружейный уран и плутоний. Уран, к 2008 году, вывезти в США, а хранилище с плутонием взорвать.
На то, что такие планы реально существуют, недвусмысленно, безальтернативно указывают очевидные для специалистов-ядерщиков детали планировки самого хранилища. Те, кто хочет с ними ознакомиться, могут взять в руки «Правду», N 116 за прошлый год.
Полагаю, что вы, уважаемые читатели, тоже спросили себя: неужели и этого президент Путин не знает?!
В третьей части речь шла о, так называемой, ториевой технологии.
Известный российский учёный-ядерщик Лев Николаевич Максимов, исполняющий обязанности директора закрытого Института физико-технических проблем металлургии и специального машиностроения, придумал, как сделать атомные электростанции безопасными.
Как использовать здесь, в России, наш оружейный уран, извлечённый из ядерных боеголовок стратегических ракет.
Для этого в атомные реакторы нужно загружать другой вид ядерного топлива, сказал Максимов. А именно: природный торий. И объяснил, как это сделать практически. И запатентовал ториевую технологию в двадцати странах мира.
Его изобретение, которое правильнее было бы назвать открытием, позволяет иначе подойти к вопросу обеспечения человечества энергией.
Атомные станции теперь можно строить где угодно и в любом количестве. Нефть и газ, как главные энергоносители, принятые у землян, уже глядят в прошлое.
Льва Максимова пытались вынудить уехать вместе со своими разработками в одну из четырёх стран — США, Канаду, Израиль или Австралию. Чтобы выдавить учёного из России, на его жизнь дважды покушались.
Ну, а преимущества нашей страны, после внедрения ториевых технологий, становятся просто беспрецедентными.
Во-первых, все патенты — у нас. За право строить безопасные станции нужно будет заплатить России. А строить их захотят все.
На Земле возникнут тысячи безопасных АЭС. Ториевое топливо для них, опять-таки, придётся покупать в России. У нас месторождений ториевых руд — пруд пруди. Ну и так далее.
Вправе ли президент Путин не знать этого, если он — президент?
В то время, как у нас лежит в готовом виде и не используется ТАКОЕ интеллектуальное сокровище, страна тупо торгует нефтью и газом.
Как можно, будучи президентом, ничего не знать о ТАКОМ достижении своей страны?
Вот, в чём смысл вопроса, который, с предельной резкостью, стоял в конце третьей части.
Гробовая тишина была ответом нам всем — и мне, и газете «Правда», и вам, уважаемые читатели.
Сразу после парламентских выборов, 10 декабря, ядерную бомбу замедленного действия — хранилище под Челябинском — молча сдали в эксплуатацию.
Урановая сделка тоже идёт своим чередом. Причём, Минатом гонит в США не только переработанный, обеднённый уран, но и чистый оружейный, снятый с наших стратегических ракет. То есть, прямо передаёт американцам готовые ядерные боеголовки. Это, само по себе, преступление.
Лев Максимов по-прежнему не у дел, скитается по Москве и Подмосковью, прячется, опасаясь за свою жизнь.
Так что, звонок Владимира Колесникова раздался действительно, как гром среди ясного неба. Оказалось, все три номера «Правды» он прочёл сразу, после их выхода в свет. Ксерокопии газет лежали у него на столе, когда мы разговаривали.
За прошедшие несколько месяцев, заместитель Генерального прокурора успел найти Льва Максимова и встретиться с ним. Принял от учёного подробное заявление в Генпрокуратуру, после чего, дал поручение вниз по инстанции проверить факты и направить учёному официальный ответ.
Меня Колесников пригласил, в надежде, что журналист «накопал» что-нибудь новенькое. Но, всё, что я смог ему рассказать, он уже и сам знал.
На прощание Владимир Колесников попросил меня передать читателям «Правды», что он начал широкомасштабное расследование по всем трём проблемам, поднятым нашей газетой. И что не отступит, пока не доведёт дело до конца.
Кажется, всё, уважаемые читатели, да?
Мы с вами своё дело сделали, создали общественное мнение. Теперь, можем отдыхать и ждать хороших известий от заместителя Генерального прокурора России?
Боюсь только, что мы их не скоро дождёмся. Или не дождёмся вообще.
Да, Владимир Ильич Колесников — человек серьёзный. В кругах сверхбогатых людей России он известен, как «негибкий» милиционер, поскольку исповедует «негибкий» принцип: «Вор должен сидеть в тюрьме». Чубайс, например, его откровенно ненавидит.
То есть, мы с вами на Колесникова можем рассчитывать, как и он на нас. Но, этого, увы, недостаточно.
Три месяца, прошедшие с момента публикации материала «Знает ли президент...», я изучал обстоятельства, связанные с американскими ядерными диверсиями, по-своему, по-журналистски.
Выяснилось, например, что Путин вполне может быть не информирован о том, какое значение, на самом деле, имеют для России урановая сделка, хранилище под Челябинском и ториевый ядерный реактор Льва Максимова.
Разумеется, В.В. в курсе, что идёт урановая сделка и построено хранилище. Но, любой президент — поплавок на волнах своего окружения.
Любой президент тщательно отбирает людей, мнению которых доверяет. И если спецслужбам другой страны удаётся подставить в число таких доверенных своего человека, то всё, происходящее в той или иной сфере жизни страны, президент будет видеть глазами агента влияния.
Конкретно, в нашей с вами ситуации, дела обстоят так.
Для того чтобы Владимир Путин не понимал, чего стоят России и ему лично урановая сделка, челябинское хранилище и неудельность Льва Максимова, американцам достаточно перекрыть два канала.
Канал Минатома — министром должен быть агент влияния и канал контроля — там решающее слово тоже должно быть за американским шпионом.
Возможно ли это? Да, возможно.
Например, прежний министр по атомной энергии Евгений Адамов был обвинён специальной парламентской комиссией в коррупции.
Но, атомная энергетика — это не та сфера, где возможно торговать государственными интересами внутри страны. Только вовне!
Однако, Евгений Адамов до сих пор не является фигурантом никакого уголовного дела!
Это означает, что у бывшего министра — сильные покровители. Причём, их власть — по крайней мере, на данный момент — оказалась выше власти закона.
Нынешний руководитель Минатома Александр Румянцев ничего не изменил в отрасли. Всё идёт по колее, накатанной Адамовым.
Я утверждаю, что президенту не доложили об одном знаковом событии в США.
24 ноября 2003 года Джордж Буш подписал закон о развитии ториевой энергетической технологии. С 1 декабря закон вступил в силу. На первый же этап запланированного развития американцы выделили 600 миллионов долларов.
Те, кто читал третью часть материала «Знает ли президент...», помнят, что секретный институт, которым руководил Лев Максимов, был разграблен, секретные материалы, в том числе и личный архив нашего учёного, — похищены.
Теперь американцам остаётся дождаться, когда закончится срок действия международных патентов, полученных Львом Максимовым. И все преимущества, которые должна была получить, от его изобретений, наша страна, достанутся Америке.
Удастся ли Владимиру Колесникову перешибить ЦРУ, Пентагон и американский конгресс, вместе взятые? Не знаю, не знаю.
В принципе, это — возможно. Не все же, в Кремле — американские агенты влияния. Но...
Но, недавно Лев Максимов получил из Генпрокуратуры официальный ответ на своё заявление.
Точнее сказать так: копию ответа на официальный запрос, направленный в Генпрокуратуру председателем Комитета Госдумы третьего созыва по безопасности Александром Гуровым.
Фактически, ответ на то самое заявление, которое Колесников отправил вниз по инстанции.
Прежде, чем рассказать, что там, в этом ответе, скажу об одной «мелкой» детали, касающейся структуры и работы Генеральной прокуратуры.
Колесников, несмотря на свою высокую должность, всего лишь, поплавок на волнах государственной структуры. Подчинённых у него двое — секретарша и помощник. Всё!
Дальше под Колесниковым — пустота! Для расследования какого-либо конкретного дела он должен создать специальную временную группу из специалистов нужного профиля, а, по окончании расследования, — распустить эту группу.
Нечего поэтому удивляться, что в официальном ответе Генпрокуратуры России Льву Максимову, подписанном официальным лицом (не Колесниковым, разумеется), всё переврано?
Генеральная прокуратура ответила: всё нормально. И урановая сделка — нормально, и хранилище — нормально, и покушения, само собой, нормально.
Зато, теперь у Колесникова есть ниточка. Кто подписал ответ? Кто его готовил? С кем консультировался? И так далее. Неизвестно только, насколько «далее».
Конечно, Колесников — не Максимов, столь известного человека убивать, из-за пустяка, никто, скорее всего, не станет. Зачем убивать, когда можно просто уволить?
Поэтому, я хочу обратиться к коллегам-журналистам. Прежде всего, к телевизионщикам. К Светлане Сорокиной, например. Спасение стратегической разработки для собственной страны — чем не основной инстинкт?
Владимиру Колесникову можно помочь только одним способом — сделать расследование тройной диверсии американских спецслужб достоянием общественного мнения всей страны. Давайте сделаем это!
К самому заместителю Генерального прокурора у меня тоже есть личная просьба. Владимир Ильич, начните ваше расследование с защиты самого главного свидетеля — Льва Николаевича Максимова.
Дело — даже не в том, что человек издёрган до предела и находится на грани нервного срыва. А в том, что его доморощенные попытки спрятаться от очередного покушения годились до тех пор, пока он никому особенно не был нужен.
Перед Максимовым поставили стенку — и колотись в неё, друг, сколько хочешь. Десять лет он уже колотится.
Но теперь, с началом вашего расследования, возникла реальная опасность, что обо всём этом может узнать президент. А это — уй-юй-юй...
Ведь, лично его, Владимира Владимировича Путина, российские агенты американских спецслужб лишают возможности стать президентом энергетической державы N1 на планете Земля.
И, если расследование зайдёт достаточно далеко, американцы начнут прятать концы в воду. Поэтому, физическую безопасность Льва Максимова нужно обеспечить. Про вас, на самом деле, я не знаю, вам виднее.
Владимир Вострухин,
«Правда», 2.02.2004 г.
«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.
Дата добавления: 2014-12-23; просмотров: 21 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |