Читайте также:
|
Надо полагать, искусство фехтования в Европе появилось приблизительно в то же время, что и само рыцарство. Уже на памятниках изобразительного искусства IX-X вв. встречаются изображения пеших воинов, сражающихся на мечах.
На протяжении всей своей истории техника боя на холодном оружии, несмотря на общие изменения в его конструкции, придерживалась одной и той же биомеханической основы. Действия руками с течением времени и с усовершенствованием конструкции вооружения изменялись довольно заметно, но перемещения ног менялись незначительно.
О технике рыцарского боя, относящейся к XI- XIV вв. мы можем судить прежде всего по многочисленным дошедшим до нашего времени иконографическим памятникам - книжным миниатюрам, скульптурам, рельефам и т. д., а также по текстовым источникам.
Как правило, сражающиеся рыцари изображены примерно в одной и той же позиции, которую, пожалуй, можно трактовать как исходную боевую стойку перед боем: с выставленной вперед ногой, обычно левой, реже правой, несколько наклоненным вперед туловищем. Рука со щитом выставлена вперед, при этом щит расположен на таком уровне, чтобы закрыть как можно большую площадь тела; рука же с мечом либо отведена назад, либо находится несколько сбоку. Туловище рыцаря повернуто к противнику боком.
Раннесредневековая стойка с большим щитом...
Такая стойка с поворотом корпуса и выставленной вперед ногой создавала для воина достаточно большую площадь опоры, так что рыцаря было довольно трудно повалить на землю, тем более что при этом вес тела равномерно распределялся на обе ноги, а кроме того, к противнику была обращена именно та сторона тела, которая была закрыта щитом. При этом щит прикрывал тело от рубящего удара сверху, им можно было отбить в сторону колющий удар противника и прикрыть ноги, опустив щит вниз. Если позволяла дистанция между сражающимися, то щитом можно было и толкнуть неприятеля, попытаться сбить его с ног.
Фехтование позднего средневековья с применением кулачного щита
Мечевая рубка в конном строю. XIII в.
Совершенно очевидно, что во время боя далеко не всегда у рыцаря было достаточное количество времени, чтобы принять исходную боевую стойку. К тому же зачастую приходилось сражаться не с одним противником, а с двумя-тремя одновременно. Поэтому для того, чтобы успешно выходить из подобных положений, прибегали к широким маховым ударам, которыми можно было хотя бы отогнать противников на некоторое расстояние и таким образом выиграть время и занять более выгодную позицию.
XVI в.: массовая схватка по правилам "фехтовально-борцовского братства св. Луки" (Германия)
Что касается перемещений воинов во время боя, то они зависели прежде всего от конструкции и массы оборонительного снаряжения, главным образом щита. Поскольку до второй половины XII в. щит был довольно высоким и соответственно тяжелым, то быстро передвигаться с ним, а также подставлять его под удары было весьма трудно. Чаще всего рыцарь не столько отбивал удары щитом, сколько прятался за ним. Поэтому основой перемещения рыцарей того времени в бою была ходьба или короткий небыстрый бег для сближения с врагом, а во время самого поединка - шаги вперед, назад, вправо или влево, при нападении сзади или сбоку - повороты всего тела в соответствующую сторону.
В это время предпочитают, используя вес холодного оружия, его инерцию, а также мускульную силу воина, наносить широкие сильные рубящие удары, которые призваны были если и не разрубить доспехи неприятеля, то хотя бы сбросить их, чтобы нанести серьезный ушиб или контузию, а уже после этого серией ударов по противнику рыцарь поражал его окончательно.
Томас Мэлори в своей книге "Смерть Артура", вышедшей в 1469 г., дает много образцов фехтовальных и рукопашных поединков. Ему можно верить: Мэлори - не кабинетный писатель, но рыцарь (кажется, он даже разбойничью "профессию" однажды испробовал). Описывая одну из таких схваток - несколько "архаичную" по сравнению с боями его собственного времени Мэлори приводит такую подробность: после долгого боя рыцарь оказывается столь утомлен, что уже не может парировать удары щитом и начинает от них уворачиваться (что ему, надо сказать, удается недолго).
Положение несколько изменилось с появлением небольших щитов, которые были гораздо легче и удобнее, поскольку их относительно малый вес позволял быстро подставлять их под удары. Так что стали возможны уже более активные перемещения во время поединка - вперед, назад, вправо или влево, по прямой или по кругу, одиночными или двойными шагами, перебежками или прыжками, а также различные уклонения тела вперед, назад, вбок и вниз.
Подобно тигру мастер выделывал прыжки
И только тем спасался от рыцарской руки.
("Кудруна")
Кроме того, уменьшенный вес щита позволял не только парировать им удары неприятеля, но и использовать его в качестве наступательного вооружения, а именно - наносить рукой со щитом удары в корпус или голову врага, причем удары можно было наносить как плоскостью, так и кромкой, а также углами щита.
Но щитами не только ударяли. В крайнем случае можно было попытаться даже метнуть его во врага.
Был Зигфрид ранен насмерть, но жаждал отомстить.
Он так сумел в убийцу своим щитом пустить,
Что лопнул щит...
От мощного удара свалился с ног злодей...
("Песнь о Нибелунгах")
Понятно, что нужно было обладать воистину силой Зигфрида, чтобы, будучи смертельно раненным, так запустить щит в обидчика, но само по себе это отнюдь не отвергает возможности использования подобного приема в реальных боевых условиях.
В эпоху викингов щиты, правда, тоже метали - и не только в противника: описаны случаи, когда щит бросали так, чтобы он в падении прикрыл своей плоскостью одного из "своих" (раненого, оглушенного и т. п.).
Деталь гравюры Г. Гольбейна "Битва ландскнехтов". Сочетание кинжально-мечевои схватки с приемами рукопашного боя
Очень часто бой на мечах сопровождался не только толчками, но и разного рода подсечками, захватами и бросками, а также ударами ногой в пах или под колени Неприятелю.
Как видно из изобразительных источников, при нанесении ударов часто использовалась не только мускульная сила воина, но и вес его тела. При замахе осуществлялись, помимо движений рук, перемещения всего корпуса, так что эффект от наносимого таким образом удара был весьма значительным.
Так сильно ударяли противники лихие,
Что наземь отлетели навершья мечей золотые...
("Кудруна")
Очень часто, например, на книжных миниатюрах можно увидеть, как ударом меча снимают с противника голову или разрубают его почти напополам, что, надо сказать, не является таким уж большим преувеличением. При раскопках могил русских воинов, погибших во время знаменитой битвы у Чудского озера, был обнаружен череп с несколькими сохранившимися шейными позвонками. Как показал анализ, воин, которому принадлежал этот череп, погиб в результате отсечения головы от туловища одним сильным ударом меча. Но при нанесении столь сильных ударов нужно было быть очень внимательным, так как можно было сломать собственный меч.
Вонзился в щит клинок прямой
Так глубоко, что там сломался...
("Эрек и Энида")
Сами же удары можно условно распределить на такие разновидности:
а) вертикальный, наносившийся сверху вниз, рубящий удар по голове или по плечу;
б) вертикальный секущий удар по лицу или корпусу;
в) горизонтальный рубящий удар по голове, шее или плечу;
г) горизонтальный рубящий удар по туловищу примерно на уровне груди;
д) наклонный рубящий удар по голове или плечу;
е) наклонный секущий удар по корпусу;
ж) удар снизу вверх в подбородок или в живот.
Исходя из анализа средневековых изображений, а также текстовых памятников, можно с достаточной уверенностью сказать, что большинство ударов направлялось в голову, шею и верхнюю часть туловища неприятеля, то есть в те места, попадание по которым могло привести к смерти или тяжелому ранению.
Достал жених Кудруны сверкающим клинком
Грудь Людвига меж шлемом и кованым щитом.
("Кудруна")
...По шлемам сыпятся удары,
И не жалеет сталь меча
Ни шеи крепкой, ни плеча...
("Эрек и Энида. Клижес")
Несколько реже били по рукам, в основном с тем, чтобы вывести противника из строя, или для того, чтобы выбить оружие.
"...Кто ранен в кисть, кто древко расщепил и на руку кладет себе лубки", - описывает последствия таких ран "Песнь о Гильоме".
Удары по ногам на иконографических памятниках встречаются относительно нечасто, но из текстовых источников, а также данных археологических раскопок, например, на острове Готланд, можно установить, что такие удары использовали весьма активно, в основном как обманные, вынуждавшие врага открыть голову.
"Магистр захотел явить все свое умение: скрестив свой меч с симитаррой (род сабли) Мусы, он сделал вид, будто собирается поразить того в бедро, и для этого опустил свой меч ниже симитарры мавра. Муса поспешил опустить и свое оружие, чтобы защитить бедро. Но тогда магистр с такой невероятной скоростью взмахнул мечом и занес его над головой Мусы, что доблестный Муса не смог с необходимой поспешностью защититься от удара: меч магистра с такой сокрушительной силой обрушился ему на голову, что срезал половину зеленой чалмы... оставляя открытым шлем".
Иногда, впрочем, поступали наоборот: Обманный удар направляли в голову, а настоящий - в ноги(у Висбю были раскопаны скелеты, у которых были перерублены обе ноги).
"... магистр получил рану в руку, и из раны, хотя и небольшой, обильно полилась кровь. Эта рана явилась причиной ярого гнева магистра, который, решив за нее отомстить, направил свой удар в голову Мусы, но тот с поспешностью защитился и избежал раны. Магистр, увидев удар отраженным, стремительно нагнулся и нанес удар Мусе в бедро, и броня, прикрывавшая его, не помешала острому мечу магистра коснуться тела".
Вообще, надо отметить, что многие типы доспехов защищали ноги хуже, чем торс.
Видно также, что иногда воины берутся за меч обеими руками, несмотря на то что рукояти мечей XII- XIII вв. не предназначены к такого рода хватам. При нанесении наклонных или горизонтальных ударов перемещали не только само оружие, но и одновременно, для усиления эффекта, проворачивались всем корпусом, стараясь, однако, не отрывать ступни ног от земли, чтобы самому не потерять равновесие.
Это вполне сродни характерным для дальневосточного боевого искусства принципам оптимальных траекторий движения.
Колющие удары старались наносить в те места, которые были слабее всего защищены доспехами, как правило в лицо (если шлем противника был открытым) или шею, под шлем, а также в низ живота, под панцирь. С появлением доспехов типа "бригантина" и щитков на руках и на ногах старались уколоть в места стыков, для чего, как известно, в XIV в. появились "мечи-протыкатели", или в глазницы шлема.
Все вышесказанное, естественно, относится к пешему поединку. Конный же бой на мечах отличался тем, что удары в нижнюю часть тела и по ногам наносились очень редко, но, с другой стороны, чаще били по рукам. Такой бой был более быстротечным, чем пеший. Нередко для нанесения ударов использовали энергию скачущего коня, особенно для ударов колющих, когда рыцарь выставлял меч острием вперед, как копье. Таким ударом можно было проткнуть насквозь даже защищенного доспехами противника. С разгона наносились и рубящие удары по- шлему.
Франция XVв.: обезоруженный рыцарь "разворачивает" противника, не давая ему возможности нанести удар
В конном бою щит также не был только пассивным средством защиты. На одной из миниатюр XII в., изображающей бой святого Георгия с драконом, показано, как Георгий на полном скаку направляет заостренный конец своего миндалевидного щита прямо дракону в пасть. Конечно, сам сюжет миниатюры - фантастический, но что, если представить на месте дракона какого-нибудь пехотинца? А если рыцарь немного поднимет конец щита - пожалуй, он сможет поразить и вражеского коня.
Как известно, классический рыцарский бой, как правило, начинался со сшибки на копьях, после чего и приступали к рубке на мечах. Но часто бывало так, что дистанция между противниками не позволяла пустить в ход мечи, и поэтому в подобных случаях сразу же после тарана копьем рыцари хватались за кинжалы. И, надо сказать, действовали ими весьма эффективно.
"Когда французы увидели, что греки нападают на них со всех сторон, они пустили в ход копья, а потом схватились за ножи и мизерикорды, которые были при них, и начали защищаться с такой силой, что многих
убили".
Часто, за недостатком времени, в ход пускали любое I оружие, какое в этот момент оказывалось под рукой, или же первый попавшийся под руку предмет.
Граф Оливье несется полем вскачь.
Обломок древка у него в руках
Он Мальзарому им нанес удар,
Щит расписной сломал, разбил шишак,
У мавра вышиб из орбит глаза,
И вылетел на землю мозг врага...
"...Я бью арабов,- Оливье сказал,
- Мне меч из ножен недосуг достать".
("Песнь о Роланде")
О способах боя, на мечах с конца XIV в. известно несколько больше. К этому времени относятся первые изданные в Европе книги по фехтовальному искусству, написанные немецкими мастерами Оттом (которая, к сожалению, до настоящего времени не сохранилась) и Лихтенауэром (1388), который, в частности, рассказывал в ней, что "обучал молодых рыцарей фехтованию мечом даже стоя на лошади, в доспехах и без них". С этого же времени, по-видимому, начинается постепенная дифференциация способов фехтования в разных европейских странах (о чем будет подробнее сказано ниже).
Но несмотря на региональные различия, в европейском фехтовании сохранялись и общие черты, характерные для всех западноевропейских государств.
Стремительно возрастает значение колющего удара - ведь латные доспехи, появившиеся еще во второй половине XIV в., все равно не удавалось разрубить, зато можно, было нанести укол в сочленение или в не защищенное доспехами место. Перемещения во время боя, несмотря на усиление доспеха и на некоторое увеличение его массы, убыстряются.
Очередной вариант средневековой баталии: сочетание действий вооруженных и невооруженных рук. Слева: "таран" мечом, удерживаемым как копье.' (Миниатюра первой трети XIV в.)
Движения нападения и защит несколько усложняются, поскольку отбить колющий удар было гораздо труднее, чем рубящий. Кроме того, такие усложнения были вызваны еще и тем, что с середины XV в. в бою перестали пользоваться щитом: латные доспехи прекрасно защищали от рубящих ударов клинкового оружия и копейных таранов, но их сочленения оставались весьма уязвимыми к уколу.
Все же заметим, что для противодействия таранному удару копья щит иногда продолжал применяться: в основном для того, чтобы рассредоточить колоссальную энергию соударения.
В заключение этого раздела следует вкратце упомянуть о способах боя на двуручных мечах. Хотя они предназначались для "неблагородных" пехотинцев, все же изредка ими пользовались в пешем бою и рыцари.
Сражались такими мечами, как явствует из их названия, только двумя руками. Обхват оружия осуществлялся тремя основными способами:
а) обеими руками: за рукоять;
б) одной рукой за навершие, другой - за рукоять;
в) одной рукой за рукоять, другой - за рикассо ("пятку" - затупленное основание клинка).
Такие мечи служили главным образом для нанесения широких рубящих ударов с замахом обеими руками из-за головы (при вертикальных или наклонных ударах) и из-за корпуса (при боковых ударах).
Впрочем, судя по фехтовальным учебникам XVI- XVII вв., в бою на двуручных мечах практиковались обводки, доставание противника на предельной дистанции самым кончиком клинка (т. е. с "досыланием") и т. д. Применимо для двуручных мечей и понятие "линии атаки", характерное для шпажного боя. Вообще, это как будто неуклюжее и архаичное оружие позволяло осуществлять фехтование высочайшего уровня и с не меньшей научно-теоретической проработкой приемов, чем это применялось для шпаги!
Богатыри о которых красочно повествуется в русских былинах не просто физически крепкие и сильные люди, а люди обладающие магическими навыками, о которых сейчас бы сказали как о носителях экстрасенсорных способностей.
Полагаю здесь уместно рассмотреть вопрос боевой магии русских богатырей. Что включает себя это понятие: заклинания-обереги, оружие, различные предметы домашней утвари, различные животные (сокол, волк, тур).
Особое значение здесь имеет поклонение божествам, если в дохристианском цикле это свод славянских богов представляемых в виде сакральных животных (недаром так популярен сокол как священная птица-вестник Перуна), то в киевском цикле былин это Спас либо Троица (Бог-отец, Бог-сын и Дух святой). Но обращение к высшей силе всегда лаконично и однозначно. Воинская стезя богатырей сурова, обособлена характером профессионального воина, за малым исключением, например Микула Селянинович, все богатыри заняты ратным делом. Но природа русского богатырства всегда позитивна – он живет ради защиты слабого и старого, ради родной сторонушки.
Тут конечно стоит подчеркнуть, что наставниками этой магии и носителями сакрального знания выступали калики ‘перехожие-переброжие’, странствующие духовные учителя, сказители и знахари. За невзрачным видом калик кроется огромная сила:
‘ Скричат калики зычным голосом, -
С теремов верхи повалилися,
А с горниц охлупья попадали,
А в погребах питья сколыбалися’.
И среди калик есть свои особые богатыри:
‘ Выходила калика перехожая,
Перехожая калика переезжая.
У калики костыль дорог рыбий зуб,
Дорог рыбий зуб да в девяносто пуд.
О костыль калика подпирается,
Высоко калика поднимается,
Как повыше лесу да стоячего…’
Прежде ими служили волхвы, но после принятия киевской знатью православия – они трансформировались в калик.
Самый известный пример это обретение силы Ильей Муромцем, когда калики с помощью внушения и магического зелья ‘питьица медвяного’ возвращают Илье здоровье и предсказывают ему обретение богатырской силы и славное будущее великого воина-защитника Земли Русской. Тут не обходится без магического заговора – целой программы действия с кем дружить, с кем воевать, особое место занимает заговор-предсказание о коне богатырском ‘ Доставай, Илья, коня себе богатырского, выходи в раздольице чисто поле, покупай первого жеребчика, станови его в срубе на три месяца, корми его пшеном белояровым, а пройдет поры-времени три месяца, ты по три ночи жеребчика в саду поваживай и в три росы жеребчика выкатывай, подводи его к тыну ко высокому: как станет жеребчик через тын перескакивать, и в ту сторону, и в другую сторону, поезжай на нем, куда хочешь, будет носить тебя. Тут калики потерялися’. То есть, как сказали бы сейчас дематериализовались, когда необходимое сакральное знание было передано по назначению – избранному.
Богатырский конь тоже непрост, он подстать своему хозяину и порой дает советы человеческим голосом, либо ударом копыта о сыру землю.
Обряд посвящения в богатырство и передача особой воинской традиции осуществляется непосредственно от богатыря к богатырю. Хотя обладание огромной магической силой не всегда приносит счастье, как в случае со Святогором, который был вынужден жить отшельником, чтобы не принести огромных разрушений людям и умирая должен был передать знания ученику, как часто поступают колдуны дни которых сочтены на этом свете.
‘- Наклонись ко гробу, ко маленькой щелочке, я дохну на тебя духом богатырским.
Как наклонился Илья и дохнул на него Святогор богатырь своим духом богатырским: почуял Илья, что силы в нем против прежнего прибавилось втрое, поднял он меч-кладенец…’
Тут и передача магической силы и обретение магического оружия, молодцу все к лицу. О холодном оружии следует сказать отдельно, мечи или ножи всегда были окружены магическими представлениями, железо само по себе считалось мощным оберегом, а уж изделия из булата были страшны и для вражеского колдуна, недаром часто упоминается что богатырь лишает жизни такого противника ‘ножичком булатным’.
Но если Илья Муромец богатырь в традиционной ратной стилистике, то Волх Всеславович богатырь-маг в полном смысле этого слова, он мудрый кудесник и знахарь, обладающий способностью ‘обвертываться’ в сокола, волка, тура, муравья и т.п.
‘ Втапоры поучился Волх ко премудростям:
А и в первой мудрости учился -
Обвертываться ясным соколом,
Ко другой-то мудрости учился он, Волх, -
Обвертываться серым волком.
Ко третьей-то мудрости учился Волх -
Обвертываться гнедым туром – золотые рога’.
Разумеют богатыри и много других премудростей, например Вольга с пяти годков обучается хитростям-премудростям, знанию всяких ‘языков разныих’: птиц и зверей.
Кроме подобных способностей богатыри владеют и силой Матери-земли, как Микула:
‘ С края в край бороздки пометывает,
В край уедет – другого невидать,
То коренья-каменья вывертывает
Да великия он каменья вси в борозду валит’.
Богатырские военные союзы это своего рода сложение различных магических навыков в единое целое с одной единственной целью ограждения Руси от набегов поганых.
‘ Вы й седлайте-тка коней богатырских,
Да й поедемте в раздольице в чисто поле,
Постоимте за веруй й стольний Киев-град’
Здесь Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич, а также Залешанин, Елизаныч, Сухан Доментьянович, Белая Палица, Чурило Пленкович как олицетворение могучей заставы богатырской способной обратить в бегство рати ‘языц незнаемых’.
Магические силы помогают богатырям биться с врагом как на этом свете так и на том, настигать и уничтожать зло и в параллельной реальности – бой со Змеем Огнедышащим на Калин-мосту или переход через огненную речку Смородинку. Ради торжества справедливости для русского богатыря нет ничего невозможного.
Существовал и особый ритуал отъезда богатыря на брань-войну который соблюдал каждый герой, как например Добрыня Никитич:
‘ Он к коню приближается,
На четыре стороны он поклоняется:
- Ай же ты, мой добрый конь,
Ретивой ли Бурушка, косматый мой,
Ты служи мне верой-правдою, А в свободно времечко – утехою!’
Затем следует прощание с семьей:
‘ Тут в свой дом он ворочается,
Господу чтоб богу помолитися,
На четыре стороны родным поклонитися’
Стоит упомянуть и женщин-богатырш, боевых подруг и жен славных воинов ‘поляницыщи удалыя’ Златогорка, Горынинка или Савишна, неустрашимая Авдотья Рязаночка, которые часто приходили на помощь в трудных ситуациях.
Здесь интересен обряд ‘добывания невест’, ибо женами богатырей могут быть только ровня по силе и стати, как невеста богатыря Дуная Настасья Королевична.
‘ А скакала на кони богатырскоем
Да пославну раздолью чисту полю’.
‘Кто мене побьет во чистом поле,
За того мне, девице замуж идти’.
Или знаменитая Василиса Микулишна которая выручает своего мужа Ставра Годиновича из ‘погребов глубоких’.
Особой магией пользовался богатырь Садко, обладатель заветных гуслей-самогудов. Который своей игрой мог воздействовать на водную стихию и ее обитателей:
‘А и как начал играть Садко во гусли
во яровчаты,
А как начал плясать царь Морской теперь
В синем море’.
Замечателен и такой факт, что даже будучи во хмелю богатырь русский не менее страшен для врага, если не более. Как например любимый герой голи кабацкой Васильюшко упьянсливой:
‘Размахалась у Василья ручка правая,
Распиналась у Василья ножка резвая,
Куды рученькой махнет – туды улица,
Куды ноженькой пихнет – переулочек’.
Даже смерть богатыря всегда необычна, овеяна ореолом устрашающей таинственности, которой сам герой бросает вызов, как поступил Василий Буслаевич перескочив ‘сер горюч камень’:
‘ Скочил-то Василий назад пятьми,
Задел он ногой правою,
Пал-то на леву рук,
Обломилась у него рука белая,
Пал на сер горюч камень,
Разломил-то себе буйну голову’.
Весь смысл боевой магии соответствует главному назначению древнерусских богатырей – идти по предначертанным путям, защищая людей и устанавливая мир и спокойствие, иногда даже жертвуя собственной жизнью.
Тема 6: Показатели вариации
Дата добавления: 2014-12-23; просмотров: 33 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |