Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Награды и премии

Читайте также:
  1. Имею следующие поощрения и награды.
  2. Лауреат премии имеет право повторно выдвигаться на соискание премии не ранее чем через 5 лет.
  3. Прогнозирование резерва незаработанной премии по первой учетной группе по рисковым видам страхования.
  4. Публичное обещание награды.
  5. Ставка дисконтирования. Определение безрисковой ставки доходности. Сущность и расчет бета-коэффициента. Понятие рыночной премии.

Академик Колмогоров — почётный член многих иностранных академий и научных обществ.

В 1994 году Российская академия наук установила премию имени самого А. Н. Колмогорова, вручаемую «за выдающиеся результаты в области математики».

В 2002 году Лондонский университет учредил Медаль Колмогорова.

Андрей Николаевич Колмогоров (из воспоминаний учеников и коллег)

Андрей Николаевич Колмогоров – величайший математик XX века. Но как у любой гениальной личности, нам интересны не только его бесценные научные труды, но и жизнь, общественная деятельность.

А. Н. Колмогоров запомнился не только как неординарный ученый, но и как педагог. Он вырастил много учеников.

Воспоминания П. Л. Ульянова, члена-корреспондента РАН:

“У Андрея Николаевича был не­обычный способ работы с аспирантами ин­ститута. Он часто встречался с аспиранта­ми разных кафедр факультета, интересо­вался их делами, спрашивал о научных за­дачах, давал различные советы, говорил о тех или иных новых задачах.

Колмогоров любил приглашать сво­их учеников к себе на дачу в Комаровку – деревню в излучине Клязьмы.

Г. И. Катаев (родственник А.Н., преподаватель ФМШ и физфака МГУ) вспоминает:

Большое впечатление на меня про­изводил в те годы режим дня Андрея Ни­колаевича. а именно, в Комаровке, где он обычно находился значительную часть не­дели. В 9 часов завтрак, потом до 12 дня, не вставая, работа над собственными тру­дами, требовавшая свежести мысли и пол­ного уединения. После этого – обязатель­ный бросок на 2-3 часа на природу. Уже з мае, когда я пробовал ногой воду, опас­ливо отходя от речки. Андрей Николаевич кидался в тогда еще полноводную Клязьму и довольно долго там плавал. Но настоя­щий пир физической культуры бывал зи­мой, когда в любую погоду Андрей Нико­лаевич вставил на лыжи. Обычно к этому времени автобусом или пешком с элек­трички от Болшева прибывали аспиранты, другая научная молодежь (если они не но­чевали в доме) и тоже хватались за лыжи. Описать бег этой стремительной вереницы во главе с подтянутым, загорелым акаде­миком, даже в 20-30 градусный мороз в одних плавках и иногда еще с маленьким рюкзачком с одеждой за плечами, мне сейчас так же трудно, как трудно было тогда, в мои 18-20 лет и с некоторым юж­но-уральским лыжным опытом, угнаться за этой спортивно-математической группой. Конечно. Андрей Николаевич знал в окре­стностях Комаровки каждую лыжню и ка­ждый сучок, но скорость, с которой пре­одолевались овраги, ветреные поляны, ца­рапающиеся ельники, была поразительной. Средняя норма такой пробежки – 30 кило­метров. Перед околицей Комаровки лыж­ники вновь приобретали “приличный вид… После возвращения на дачу и обеда около трех четырех часов дня Андрей Николае­вич работал, уже не один, с учениками. А после легкого ужина все присутствовавшие часто слушали по приемнику (это был редкий тогда “Телефункен”), а в более поздние годы – в хорошей записи на пла­стинках, классическую музыку. В этой об­ласти оба хозяина дачи были не только высокими ценителями, но, не побоимся сказать, и большими знатоками. Во всяком случае. Павел Сергеевич Александров не раз проводил для студентов циклы бесед и прослушиваний по творчеству многих ком­позиторов. Вообще дружба этих двух больших математиков была одним из са­мых главных их достояний в течение всей жизни. Телевизор Андрей Николаевич не любил и не держал его ни в городской квартире, ни в Комаровке. Не любил он и шахматы. Говорил, что эта игра требует во многом математического мышления, а от него голове и так требуется отдых.”

Андрей Николаевич Колмогоров очень любил путешествовать. Профессор Успенский рассказывает: Он был по натуре свой именно пу­тешественник в старомодном, географиче­ском значении этого слова. Его передвижения по воде и суше были поучительны и для него самого, и для окружающих. Мне он рассказывал о технологии плаванья на гребных лодках в устьях северных рек с использованием приливов и отливов. Как- то Е. В. Падучева, Л. А. Зализняк и я совершили трехдневную прогулку по даль­нему Подмосковью и сами не могли рас­шифровать, что именно мы там видели; мы рассказали Колмогорову, и он нам разъяс­нил, поскольку, оказалось, хорошо знал именно эти места. Но для него любые места оказывались “именно этими”.

Широта спектров научных интере­сов была у Колмогорова отражением ши­роты диапазона его интересов и занятий вообще. Он был глубокий ценитель лите­ратуры, музыки, живописи, знаток скульп­туры и архитектуры. <…>

Какие бы только что узнанные мною экзотические сведения я ему не со­общал – касались ли они геральдики или шахматной литературы, обнаруживалось, что он это уже знал. Более того, создава­лось впечатление, что практически любой вопрос Колмогоров знал лучше собеседни­ка, даже если этот вопрос в приоритете собеседника занимал одно из первых мест, а у Колмогорова, казалось бы, должен был находиться где-то на периферии.”

О Колмогорове рассказывают много историй, подтверждающих, что Ан­дрей Николаевич – личность неординарная. Вот фрагменты из воспоминаний Г. И. Катаева:

“Как-то зимой моя жена ехала с коллегой в метро и увидела возвращавше­гося из Комаровки Андрея Николаевича. Он был по обыкновению в вязаной шапоч­ке и лыжном костюме “с начесом “, хоро­шо, если не довоенного производства, и всем своим видом напоминал станочника, едущего со смены. Увидев ее, он вскочил с сиденья, галантно раскланялся, чуть ли не шаркнув ножкой, усадил ее на свое место и завел разговор на педагогические темы. Знакомая жены потом сказала: “Какой странный человек, похож на работягу, а ведет себя как аристократ”. <…>Вспоминается еще один случай, который показывает удивительную непо­средственность поведения Андрея Нико­лаевича, воспринимавшуюся многими даже как экстравагантность. Он председательст­вовал на заседании Московского математи­ческого общества, на котором рассматри­вался вопрос о новых идеях и учебниках для преподавания математики в начальной школе. Первым докладывал В. В. Давы­дов – руководитель реформы преподава­ния, которого Андрей Николаевич слушал очень внимательно. Потом выступала док­тор психологических наук, которая, к со­жалению, очень слабо разбиралась в про­блеме. Через несколько минут после нача­ла ее речи Андрей Николаевич собрал в папку свои бумаги, встал и, не говоря ни слова, по центральному проходу зала вы­шел, оставив собрание без председателя. Потом в разговоре он буркнул: “Этот ры­жий ничего, сечет, но зачем он привел с собой ту безграмотную учительницу?..”

Колмогоров очень любил поэзию. Хорошо известно, что некоторое время Андрей Николаевич занимался “математическим стиховедением”. К при­меру, результаты его исследований дают возможность узнать автора по его произ­ведению формальными способами.

Воспоминания профессора В. М. Тихомирова:

“Андрей Николаевич не принад­лежал к тем людям, у кого на кончике языка всегда имеется подходящая поэтиче­ская строка. Он цитировал изредка на па­мять отдельные строчки и не всегда точно. Но при этом Андрей Николаевич был не­обычайным знатоком и ценителем поэзии. В начальный период знакомства, когда я оставался на несколько дней в Комаровке, я нередко брал из поэтического шкафа старые поэтические сборники и всякий раз поражался огромной работой, проделанной над текстами Андреем Николаевичем. Там постоянно встречались отчеркивания и це­лых стихотворений, и отдельных строк, а в конце составлялось оглавление наиболее ярких стихотворений. Нужные ему цитаты, если он не помнил точно, он мог мгновенно найти. По этим отчеркиваниям и сноскам я пытался реконструировать литературные вкусы Андрея Николаевича, искал какого- то созвучия. Редко это удавалось мне – в основном выделенные места для меня были загадкой. Но в личном общении, когда речь заходила о поэзии, очень часто наши поэтические пристрастия совпадали. Такой точкой нашего единодушия была поэтическая лира Ахматовой.”

Вот еще один интересный факт взятый из воспоминаний Р. С. Черкасова:

На одной из конференций но Владимире по время обеда выяснилось, что одному из наших общих знакомых испол нилось в этот день 51 год. Поздравив его с этой датой, я с сожалением отметил, что эта дата не юбилейная. Но Колмогоров, остановив меня, сообщил, что это не так. На самом деле юбилеи должны отмечаться в 17 лет, когда человек входит и созна­тельную жизнь, в 34 года, когда он уже может достичь желаемой цели, в 51 год, когда уже успел сделать свой вклад в об­щее дело, и затем на склоне лет в 68 и 85 лет.”

Андрей Николаевич Колмогоров – замечательная личность. Его жизнь полна удивительных историй, все рас­сказать невозможно. Мы, нынешние ученики интерната, к сожалению не знаем.Андрея Николаевича, но гово­рим и ему огромное СПАСИБО за все, что он дал нашей школе.

Все эти факты были взяты из сборника “Колмогоров в воспоминаниях”.

ВАРЕЦКИЙ Сергей. 11Б-96




Дата добавления: 2015-01-05; просмотров: 26 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.01 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав