Читайте также:
|
Главный вопрос хайдеггеровской философии техники — это вопрос о сущности техники. Хайдеггер отбрасывает все три точки зрения на технику, имевшие место в философии:
· Технологический оптимизм (положительная оценка техники).
· Технофобия или демония техники (техника — источник всех зол, постигших человечество).
· Техника — это всего лишь нейтральное средство. Сама по себе она не хороша и не дурна. Все зависит от того, что из нее сделает человек, чему она служит, в какие условия он ее ставит. Это — точка зрения К. Ясперса.
Точка зрения Хайдеггера состоит в том, что техника не есть ни добро, ни зло и вместе с тем она не есть нечто нейтральное. В середине 90‑х годов эта формулировка получила шуточное название первого закона истории техники.
Хайдеггер утверждает, что нет никакой демонии техники, но есть опасность непонимания ее сущности. Чтобы понять ее сущность, надо найти «внетехническое» обоснование техники или метатехнически истолковать ее сущность. Существующие «внутртехнические» или техницистские концепции техники загоняют нас в тупик и мы оказываемся в позиции страуса, прячущего голову в песок при виде опасности.
Тот, кто занимается техническим, не может постичь сущность техники. Сущность дерева не в самом дереве. Точно так же невозможно постичь сущность техники, если от нее просто отворачиваться. Этого нельзя делать, так как мы живем в эпоху господства и властвования техники. «Худшим образом мы отдаемся во власть техники тогда, — писал Хайдеггер, — когда рассматриваем ее как нечто нейтральное, ведь такое представление о технике, ныне особенно распространенное, делает нас совершенно слепыми в отношении сущности техники.»
Почему технику считают нейтральной? Потому что ее определяют только как средство, с помощью которого достигается цель. Причем неважно, будет ли это техника в широком или в узком смысле. Хайдеггер не считает это определение, получившее название инструментального, неправильным. Он пишет: «Это зловеще правильное определение и оно вполне соответствует современной технике.» Но, придерживаясь этого определения, мы попадаем в ловушку. Надежда решить проблему техники остается; если с техникой обращаться как следует, все будет хорошо. Например, во Франции не было ни одной крупной аварии на атомных электростанциях и высокоскоростной железной дороге. Значит, надо обращаться с техникой так, как это делают французы. Более того, саму проблему техники можно решить, если за нее как следует взяться. В этом-то и состоит главное заблуждение, по мысли Хайдеггера.
Правильное, считает он, — это еще не истинное. Сказать нечто правильное — это не значит постичь сущее того, что мы говорим. В основе правильного и сущности лежит понятие причинности. Раскрыть сущность — это значит ответить на вопрос, почему данное явление такое, а не какое-то другое. Так, по крайней мере, рассуждали о сущности, начиная с Аристотеля и кончая Кантом, Гегелем и позитивистами.
По Хайдеггеру, сущность техники невозможно понять, если мы смотрим на нее как на орудие, инструмент, машину или систему машин. Мы не поймем ее и тогда, когда будем анализировать техническую деятельность, то есть процесс создания и познания техники. Сущность современной техники состоит в особом подходе к миру, при котором природа рассматривается как объект для нас, как кладовая энергетических и материальных ресурсов для нашего потребления.
То, что получено в процессе переработки, что освоено и переработано человеком, Хайдеггер называет состоящим-в-наличии. Техника в ее существенном понимании — это способ превращения всего сущего в состоящее-в-наличии или способ поставки сущего в распоряжение человека. Хайдеггер называет сущность техники немецким словом Gestell. Gestell — это тот способ раскрытия потаенности, который правит существом современной техники. Сам же этот способ не является чем-то техническим. Это метатехнический ига мировоззренческий, а не собственно технический способ.
Хайдеггер так определяет сущность только современной техники, а не техники вообще. Gestell как сущность современной техники он осуждает. Его пафос заключается в том, чтобы вернуться к традиционному, доиндустриальному и бережному отношению к природе, когда человек не отделял себя от природы и был, если не дитя, то по крайней мере, сыном природы.
Хайдеггер считает, что сущность современной техники выражается в вызове, обращенном к природе. Если раньше старый деревянный мост через Рейн был приспособлен к течению реки, то теперь сам Рейн встроен в электростанцию. Теперь Рейн — это не река сама по себе, а всего лишь поставщик давления воды на лопатки турбин электростанции. «Чем еще может быть Рейн? спрашивает Хайдеггер и отвечает. — Он будет объектом, поставленным для обозрения посредством бюро путешествий, которое поставило туда индустрию отпусков. Рейн был самостоятельной частью бытия. Но современная техника превратила его в наличное состояние, и он стал восприниматься только через свое функционирование».
Кто все это сделал? Ответ — «человек» — Хайдеггер считает поверхностным, недодуманным до конца. Действительно, любое техническое устройство и действие производит человек. Но если мы возьмем современную технику в целом, то за ней уже не стоит человеческое решение, человеческая воля. Хайдеггер объясняет это с помощью другого примера.
Лесник обмеряет в лесу спиленные деревья. Делает он это точно так же как делал его дед в том же лесу. Но этот лесник-внук поставлен сегодня деревообрабатывающей промышленностью. Эта промышленность делает из дерева целлюлозу, а целлюлоза нужна для бумаги. Бумага же нужна для газет и журналов. Газеты и журналы вынуждают нас ежедневно проглатывать напечатанное, которое состоит из заранее «поставленных установок».
Хайдеггер заключает, что современная техника как поставленное обнаружение не есть дело только человека. Она сама заставляет человека быть поставленным, служить ей. И это притязание, побуждающее человека к противостоянию природе посредством современной техники Хайдеггер называет Gestell.
В кантовской терминологии Gestell — это трансцендентальная предпосылка современной техники, это метатехнический способ, определяющий сущность техники. Для аргументации такого понимания сущности техники Хайдеггер приводит пример, сравнивая ветряную или водяную мельницу с электростанцией. Мельницы давали людям энергию так же, как электростанция. Но они было произведениями искусства. Их связь с природой была сущностной — если нет ветра или река пересохла, работать они не будут. Ветряная и водяная мельницы были вписаны в природу, они были частью ландшафта и, в этом смысле, оазисами культуры.
Другое дело — тепловая или атомная электростанция. Строительство этих электростанций не зависит от ландшафта. Их контуры определяются физико-техническими параметрами и накладываются на любой ландшафт. Они одинаковы. И Хайдеггер приходит к выводу, что высвобождение, преобразование, накопление и коммутирование или переключение — таковы характерные черты современной техники. Энергия угля или урана высвобождается, преобразуется в пар, а затем в электроэнергию, накапливается с помощью электротрансформаторов большой мощности и, наконец, распределяется и переключается для разных потребителей.
Хайдеггер доказывает, что современные технологические процессы в отличие от техники традиционного, доиндустриального общества, никогда не создают вещей в строгом смысле этого слова. Они, наоборот, разрушают вещи, превращая их в артефакты, то есть в обезличенные, полностью лишенные авторства искусственно созданные изделия. Хайдеггер замечает, что атомная бомба делает явным то, что давно уже произошло — то есть фактическое разрушение всякой вещности. И дело тут вовсе не в массовом производстве. Причина глубже, и она состоит в том, что современная наука смотрит на мир как на чистый объект. Мир описывается в математических терминах и из него изымается все то, что лежит за пределами объективного описания. Утрачивается естественность, все метафизическое, духовное, не поддающееся математическому выражению. Gestell, по Хайдеггеру, означает именно такое техническое отношение к миру, и не только к природе, но и к другим людям, и к самому человеку. В результате такого отношения к миру техника становится человеком, а человек становится техникой. Бытие технизируется, и техника становится сущностью современного бытия.
Gestell оказывается не только сущностью техники, но и сущностью человека. Над человеком и его бытием нависла угроза катастрофы. И если человек хочет ее избежать, уйти от этой катастрофы, он должен осуществить поворот, обратившись к самому себе, к познанию своей сущности и сущности техники.
Дата добавления: 2015-01-07; просмотров: 43 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |