Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Философия раннего христианства.

Читайте также:
  1. E) миф, религия, философия.
  2. II. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО МИРА.
  3. II. Философия как специальность.
  4. Lt;variant>Идеяны күллі нәрсенің алғашқы бастамасы деп мойындайтын философиялық көзқарас
  5. Lt;variant>Философиялық антропология
  6. VII. ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ УКРАИНЫ ХХ ВЕКА И ФИЛОСОФИЯ УКРАИНСКОЙ ДИАСПОРЫ
  7. Абай философиясы
  8. Абай философиясы,адам мәселесі
  9. Абай философиясына сипаттама
  10. Азақстанда суфия философиясы қандай ойшылдың есімімен байланысты?

 

В IV в. Античность в Европе была завершена, она уступила христианству. Что такое христианство? Как оно возникло, кто такой Христос? Истоки христианства – в иудаизме. Ко времени начала нашей эры иудеи занимали довольно обширные земли в границах Римской империи (в Иерусалиме, Малой Азии, Месопотамии, Сирии, Египте и т. д.). Многие их них мечтали об освобождении от римского господства, создании иудейского государства под властью мессии,[25]«помазанника Божия», национального вождя из рода Давида, который приведет народ Божий к победе. Однако, поскольку земное избавление от римского господства не наступало, мечта трансформировалась: избавление ожидалось в другом, небесном царстве, и весть о нем должен был принести мессия – посланник Бога. А так как Рим угнетал не только иудеев, постепенно мечта о пришествии Христа‑избавителя вышла за пределы иудейской диаспоры, захватила другие народы. Так возникло христианство, апеллирующее уже не к сынам Авраама, а ко всему человечеству.

В раннем христианстве господствовала идея: верующие будут спасены жертвой Христа. По мнению Ф. Энгельса (посвятившего раннему христианству интересную работу «Бруно Бауэр и раннее христианство»), это старая еврейская и языческая идея о том, что Бога или богов следует умилостивлять жертвами, – идея, впоследствии преобразованная в специфически христианскую (в сущности, сделавшая христианство универсальной религией) и состоявшая в том, что «смерть Христа есть великое жертвоприношение, оторое, будучи принесено, имеет силу навеки». Имя Иисуса Христа впервые встречается в Откровении Иоанна, которое появилось спустя примерно 30 лет после описываемых в нем событий. Позднее, уже в 30‑х гг. II в., появились Евангелия от Луки, Матфея и Марка, а также такие важные сочинения Нового Завета, как «Деяния апостолов» и «Послание Павла».

О чем сообщают Евангелия – книги Нового Завета? В Галилее появился пророк Иисус, называющий себя Мессией, сыном Божиим. Он возвещает наступление Царства Божия. Иисус происходит от царя Давида, затем Авраама. От Авраама до Иисуса Матфей насчитал 42 поколения. Мать Иисуса, обручившаяся с Иосифом, уже имела во чреве от Духа Святого. Младенец родился в Вифлееме в царствование Ирода I (ок. 73–4 до н. э.). Ирод хотел убить новорожденного, но ангел, явившийся Иосифу во сне, предупредил его и посоветовал бежать в Египет. Разгневанный Ирод после побега Иосифа с семьей приказал предать смерти в Вифлееме всех младенцев от двух до пяти лет. После смерти Ирода семья Иосифа вернулась в Палестину и поселилась в Галилее, в городе Назарете. До возвращения Иисуса в Палестине проповедовал Иоанн Креститель. Он призывал иудеев к покаянию и предупреждал о приближении Царства Небесного. Иисус пришел к Иоанну Крестителю и в реке Иордан принял от него Крещение. После этого Иисус провел 40 дней и ночей в пустыне, без пищи, при этом его трижды искушал дьявол. Вначале дьявол просил Иисуса превратить камни в хлеба; затем, перенеся Иисуса в Иерусалим, дьявол поставил его на крышу храма и предложил прыгнуть; после чего, перенеся на высокую гору, предложил ему царства земные при условии, что он поклонится сатане. Иисус отверг искушения.

«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему».[26]

Узнав об аресте Иоанна Крестителя, Иисус сам стал ходить по Галилее и проповедовать пришествие Царства Небесного. К нему примкнули многочисленные ученики. Однажды с высокой горы Иисус произнес проповедь, названную впоследствии Нагорной. Ее суть такова:

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.[27]

В противовес Ветхому Завету (которым руководствовались фарисеи), провозглашавшему принцип «око за око, зуб за зуб», Иисус говорит: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Он утверждает: нельзя служить двум господам: Богу и маммоне. Не говорите: что нам есть? что нам пить? Ищите царства Божия и правды его, и это все приложится вам. Не судите никого: вынь прежде бревно из своего глаза, и тогда ты увидишь, как вынуть сучок из глаза ближнего. И так во всем: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними. Когда Иисуса спросили, как поступать с женщиной, «взятой в прелюбодеянии» (по закону Моисея ее следовало побить камнями), он сказал: кто из вас без греха, пусть первым бросит камень. Иисус пьет воду из рук самарянки, показывая этим неприятие той вражды к самарянам, которая требовалась от правоверного иудея. Он также утверждает: суббота для человека, а не человек для субботы, и т. п.

Конфликт Иисуса с фарисеями был неизбежен. Когда Иисус прибыл в Иерусалим, фарисеи обвинили его в том, что он считает себя Христом, Мессией, Сыном Божием, царем иудейским. Римский наместник Понтий Пилат не увидел в поступках Иисуса ничего предосудительного (на его вопрос считает ли Иисус себя царем иудейским, Иисус ответил: царство мое не от мира сего). Но первосвященники иудейские и народ требовали кары Иисуса, и Понтий Пилат, хотя и презирал иудейских иерархов, «умыл руки», разрешив тем самым казнить Иисуса. Вечером на другой день после казни Пилат разрешил Иосифу, одному из последователей Иисуса, снять его с креста и похоронить в гробнице, высеченной в скале. Охранять гробницу поставили тысячу римских и тысячу иудейских воинов. Однако через три дня, в воскресенье, было обнаружено, что могила пуста. Христос воскрес, встретился с одиннадцатью своими учениками (двенадцатый ученик, Иуда, предавший Христа, повесился), повелел им учить народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, и вознесся на небо.

Исследователи Евангелий находят в них много неточностей. Так, русский исследователь Р. Ю. Виппер (1859–1954) полагает, что в I в. н. э. христианства еще не было и образа Христа не существовало. Лишь в середине II в. формируется представление об Иисусе Христе, его смерти на кресте и воскрешении из мертвых, его втором пришествии, пришествии во славе. Отсюда делается вывод, что Евангелия – конструкции авторов, отнюдь не современников излагаемых событий. К тому же, скорее всего, это были римляне, ибо в Евангелиях много неточностей, обусловленных незнанием иудейских обычаев, реальной ситуации в Иудее. В частности, в Евангелиях Иисус осуждает фарисеев и поддерживает мытарей, но в 30 г. I в. н. э. это было фактически невозможно. Фарисеи – это правящая священническая аристократия, партия «патриотов», мытари, напротив, – «прислужники римлян». Тот, кто в то время поддерживал бы мытарей, вряд ли привлек к себе симпатии народа. Далее: в 30‑е гг. I в. н. э. у римского прокуратора не было римских солдат (следовательно, не они осуществляли арест Христа). Его охрана – местные неиудейские элементы, в частности самаритяне. Римские легионеры появились в Палестине после 73 г., т. е. после Иудейской войны (66–73) и подавления восстания зелотов. И еще неточность: первосвященники организуют суд над Христом в синедрионе, однако синедрион никогда не рассматривал дела еретиков. В Евангелиях рассказывается также, что Иисус, войдя в иерусалимский храм, выгнал из него продавцов волов и голубей, менял и т. п. Но торговцы помещались отнюдь не в самом храме, а на окружающей его площади, и в их операциях не было ничего незаконного. Более того, их деятельность отвечала потребностям культа (жертвоприношения, вклады в храмовую сокровищницу). Изгнание торговцев было оскорблением иудейского святилища, которое уважали даже римские власти (император Август ежегодно заказывал в Иерусалиме жертву от своего имени).

Второй век новой эры был трудным для христиан. Римский император Адриан (117–138), подавив палестинское восстание под предводительством Бар‑Кохбы в 132–135 гг., стал жестоко преследовать христиан. Сам факт принадлежности к христианству уже карался смертью. Ожидание Мессии, вера в его победу над язычеством и язычниками, т. е. над Римом, побуждали римлян к беспощадной жестокости; они неистовствовали, не разбираясь в «оттенках», кто перед ними: воинственные вооруженные мессианисты или мирные поклонники Мессии. Вместе с тем мессианские идеи жертвенной смерти за спасение человечества постепенно проникают в само греко‑римское общество, к ним устремляются стоики, киники, платоники. В их среде возникают первые научно‑философские истолкования христианства (это и есть период возникновения гностицизма [от греч. gnosis – познание]). Император Антонин Пий (138–161), просвещенный приверженец стоицизма и кинической философии, много сделал для смягчения участи рабов и признания их человеческих прав; он позволял христианским проповедникам публично защищать свое учение. В то же время христиане также совершают поворот в своем поведении: они стремятся расположить римские власти в свою пользу. Это нашло яркое выражение в формуле «Послания к Римлянам» о «покорности всякой души, ибо нет власти, которая не была бы от Бога». Другим примером лояльности христиан служит рассказ об искушении Христа вопросом: следует ли платить налоги Риму, в ответ на который он потребовал монету и, указывая на изображение Кесаря, твердо произнес: «Кесарю – кесарево».

Важным фактом является распространение в христианской среде идей космополитизма. Христианские проповедники стали настойчиво проводить ту мысль, что иудеи, будучи в прошлом избранным народом Божиим, теперь отвергли Христа и именно потому, утверждают христиане, Бог благоволит не к одному, а ко всем народам.

Окончательно христианство победило в 324 г., когда император Константин (306–337) признал христианство в качестве господствующей религии Рима. Официальное христианское учение – Символ веры – был принят на двух церковных соборах: Никейском в 325 г. и Константинопольском в 381 г. Символ веры требует верить: 1) во единого господа Иисуса Христа, который характеризуется как «сын Божий, единородный, рожденный от Отца прежде всех веков»; 2) в то, что Иисус – Бог, Бог истинный от Бога истинного, несотворенный, единосущный Отцу; 3) что ради спасения людей Иисус сошел с небес и воплотился от Духа Святого и девы Марии и «вочеловечился»; 4) что он был распят за грехи людей при Понтии Пилате, и страдал, и погребен; 5) что на третий день после своей смерти Иисус воскрес; 6) что он взошел на небеса и сел по правую руку Бога‑Отца; 7) наконец, в дальнейшем он опять явится «со славой судить живых и мертвых», но теперь его «царствию не будет конца».

Уже на первом соборе начались дискуссии о происхождении Христа. В частности, Арий из Александрии (ум. в 336) доказывал, что Иисус – только человек: раз сотворен, рожден, значит – не Бог, но его творение. На третьем, Эфесском, соборе (431) Несторий – патриарх Константинопольский (ум. ок. 451) утверждал, что Иисус – не Бог, а лишь богоносец, в человеческом естестве Иисуса Бог обитал как в некоем храме. Все это было признано ересью, и Арий, и Несторий были осуждены как еретики. На Халкидомском соборе (451) выступил Евтихий, который учил, что во Христе только одна – божественная – природа. Это учение получило название монофизитизма и тоже было отклонено как ересь. Монофизитизму противостояло монофилитство – учение о том, что Христос – носитель двух начал (божественного и человеческого), при этом воля у него одна – божественная.

Обсуждался еще ряд противоречий, вытекающих из Символа веры. Так, если считать, что моральная порча человечества имела своей первопричиной грех Адама и Евы, то, очевидно, его искупление страданием Христа снимало и те его последствия, которые выразились во всеобщей греховности человечества. Но тогда почему зло, являющееся следствием первородного греха, не исчезло? Церковь объясняла и продолжает объяснять это так: искупление сняло только проклятие с людей, само же спасение может прийти только после второго пришествия Христа.

Еще противоречие: с одной стороны, Иисус – милосерден и кроток, с другой – царь, требующий подчинения и поклонения. Католическая церковь, выступавшая в качестве его наместника, использовала силу для устрашения своих противников (инквизиция, или Святой трибунал [ sanctum officium ]).

В этой связи многие русские мыслители противопоставляли подлинного Иисуса Христа и церковного. Так, Ф. М. Достоевский (1821–1881) считал, что церковный Христос, по существу, – Антихрист (князь Мышкин в «Идиоте», Ставрогин и Шатов в «Бесах» говорят об этом). В Евангелиях сказано, что Христос не поддался третьему искушению (а оно, напомним, состояло в том, что дьявол поднял Иисуса на высокую гору, оттуда показал ему все царства земные, и сказал: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне; Иисус же с негодованием отверг это). Церковь, по Достоевскому, не устояла перед искушением властью. Об этой коллизии говорит Иван Карамазов в «Братьях Карамазовых», когда рассказывает брату Алеше поэму о великом инквизиторе.

Вот содержание и суть поэмы. Иисус вернулся на землю в XVI в. – самое страшное время инквизиции. Народ узнал его, окружил его, благоговейно следует за ним. Но вот появляется великий инквизитор. Приказывает схватить Иисуса, и народ моментально склоняется перед инквизитором. Ночью инквизитор приходит к Иисусу в темницу. Спрашивает: зачем ты пришел к нам? Ты не понимаешь человека, существа слабого. Есть только три силы, могущие пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков для их счастья: чудо, тайна и авторитет. Человеку не нужна свобода; нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться. Ты же соблазняешь их тем, что они могут, имея лишь в руководстве образ твой пред собою, свободно решать, что есть добро и что есть зло. Это губительно для людей.

В чем конкретно суть обвинений инквизитора против Христа? Христос выступил против авторитета фарисеев и книжников, первосвященников и законников иудейских. Он апеллирует не к тайне, а к свободному решению сердец людей на основе любви. Ссылаясь же на тайну, можно заставить людей повиноваться слепо, даже «мимо их совести». Христос скомпрометировал, по мнению инквизитора, и чудеса: не бросился со скалы, как ему предложил сатана, и не сошел с креста, когда враждебная толпа вызывала его на это.

Мы исправили подвиг твой и основали его на чуде, тайне и авторитете. Мы не с тобой, а с ним (сатаной). Мы с ним уже восемь веков (со времени седьмого собора, который православная церковь рассматривает как последний вселенский собор), заявляет инквизитор.

Утраченный образ Христа сохранился, по Достоевскому, лишь в православии.

Л. Н. Толстой (1828–1910) идет еще дальше. Для него Иисус – человек, который понял, как надо жить. Соединение с богом у него чисто символическое, в духе. Толстой критикует ряд церковных обрядов, в частности причащение. Иисус, разделив между апостолами хлеб, сказал, что сие есть тело его, а подав вино, – что сие есть кровь его. Он попросил сие творить и в дальнейшем в его воспоминание. По церковному ритуалу, когда верующий проглатывает ритуальный хлеб, смоченный в церковном вине, то тут же в его организме происходит чудо: хлеб «пресуществляется» в тело Христово, а вино – в его кровь. Толстой резко отвергает этот обряд, называет его богоедским. Ссылаясь на Иисуса, Толстой проповедовал пять заповедей:

1) не сердитесь и будьте в мире со всеми;

2) не забавляйтесь похотью блудной;

3) не клянитесь никому ни в чем;

4) не противьтесь злу, не судите и не судитесь;

5) не делайте различия между разными народами и любите чужих так же, как своих.

Позднее, в советское время, митрополит А. И. Введенский (1888–1946) отвергает трактовку Толстого; он воспринимает Христа как сурового, грозного вождя; революционера и социалиста. Идеи бесклассового состояния, всечеловеческого братства – все это идеи Христа. Марксизм – это «евангелие, напечатанное атеистическим шрифтом», – утверждает Введенский. Еще раньше Ф. Ламенне (1782–1854), Э. Кабе (1788–1856), В. Вейтлинг (1808–1871), обосновывая свои социалистические и коммунистические идеи, доказывали, что идеи равенства, общности имущества суть требования Христа. Карл Каутский (1854–1938) в работе «Происхождение христианства» также полагает, что Христос – провозвестник коммунистических идей (прав Гете, который говорил: «Всем бы хотелось иметь Христа в своем лагере»).

Много споров вызывает личность Христа. Так, французский писатель Ж. Э. Ренан («Жизнь Иисуса», 1863) полагал, что Иисус – реальный человек, сын своего времени. Вокруг его имени много легенд. Почему? Все просто: люди склонны окружать великого человека легендой, да и сам великий человек может обманываться. Например, у народов Востока, по Ренану, нет резких различий между правдой и ложью: «На Востоке от одного к другому существуют тысячи переходов и оттенков… Для восточного человека фактическая правда имеет весьма мало значения. Он видит все сквозь призму своих предрассудков, интересов, страстей». На самого Иисуса влияли его время, эпоха, даже климат. Он призывал к отказу от труда на том основании, что полевые лилии одеты лучше самого богатого человека, а они ведь ничего не делают. По Ренану, труд в климатических условиях Галилеи был бесполезным. Результаты его не стоят того, во что он обходится. Это презрение к труду, которое чрезвычайно возвышает душу, когда в основе его лежит леность, подсказывало Иисусу поучение в таком духе: «Не собирайте себе сокровища на Земле…»

Христианство не спасло Римскую империю от падения, она рухнула. Но христианство устояло, более того, оно было воспринято варварами, завоевавшими Рим. Начиная с IV в. и до конца XVI в. оно имело огромное и все возрастающее значение. В эту эпоху – эпоху Средневековья, как пишет Л. Ранке (1795–1886), «богословы заседают в советах государей, с кафедр трактуют о политических делах, господствуют над народным просвещением, наукой и всей литературой, посредством исповеди духовенство проникает в мир совести, подмечая внутренние противоречия человека; оно разрешает все сомнения, возникающие в частной жизни. Во имя религий предпринимают войны, совершают завоевания, ниспровергают государства».[28]Папы наделяются всей полнотой духовной власти, объявляются непогрешимыми. Церкви приписывается такое же преобладание над государством, какое имеет душа над телом. Если светская власть вредит целям религии, для спасения души папа имеет право перенести светскую власть с одного лица на другое. Философия, образование, воспитание человека – все подчинено религии, церкви. В известной мере философия стала «служанкой теологии».

Как пишет П. А. Сорокин, главным принципом, главной истиной, главной ценностью культуры средневекового Запада был Бог. «Архитектура и скульптура средних веков были „Библией в камне“. Литература также была насквозь пронизана религией и христианской верой. Живопись выражала те же библейские темы в линии и цвете. Музыка почти исключительно носила религиозный характер. Философия была практически идентична и религии, и теологии и концентрировалась вокруг той же основной ценности или принципа, каким являлся Бог. Наука была всего лишь прислужницей христианской религии. Этика и право представляли собой только дальнейшую разработку абсолютных заповедей христианства. Политическая организация в ее духовной и светской сферах была преимущественно теократической и базировалась на Боге и религии. Семья, как священный религиозный союз, выражала все ту же фундаментальную ценность. Даже организация экономики контролировалась религией… Чувственный мир рассматривался только как временное „прибежище человека“, в котором христиане всего лишь странники, стремящиеся достичь вечной обители Бога… Короче говоря, интегрированная часть средневековой культуры была… единым целым, все части которого выражали один и тот же высший принцип… бесконечность, сверхчувственность, сверхразумность Бога, Бога вездесущего, всемогущего, всеведущего, абсолютно справедливого…».[29]

Первоначальный этап христианства – патристика (от греч. pater, лат. pater – отец; учение отцов церкви) характеризуется тесным переплетением христианского вероучения с философскими идеями периода распада античного мира, причем христианство на этом этапе стремится усвоить и некоторые идеи античных философских учений, и вместе с тем преодолеть их. На формирование идеологии христианства большое влияние оказало учение Филона Александрийского (ок. 25 до н. э. – ок. 50 н. э.). По мнению Филона, Логос (слово, закон) содержится в Боге и сам является Богом.

Важным фактором развития средневековой христианской идеологии был гностицизм. Гностика опиралась на идеи персидского зороастризма. [30]Теоретики гностицизма, в частности Маркион (конец I в. – 160), полагали, что борьба света и тьмы, добра и зла имеет универсальное значение. Зло и тьма проистекают из материи, свет и добро – от Бога. На возникающий в этой связи вопрос, почему Бог допускает зло, гностики отвечали так: есть два божества – Бог как искупитель и враждебный ему Бог‑творец. Этот дуализм, ограничивающий могущество Бога, подрывал монотеистическую сущность христианства и, естественно, был неприемлем для отцов церкви.

Близким к гностицизму было манихейство. Основоположник и первый глава этой религиозной системы персидский мыслитель Мани (216–274/277) также доказывал, что в мире борются два начала: божественное и дьявольское, свет и тьма. Эта борьба отражается и в человеческой душе. Однако человек может победить тьму, зло и т. п. Путь к победе над злом в человеческой душе – аскетизм, отказ от всяких удовольствий. Вывод сторонников манихейства о том, что человек сам, без помощи Бога, может спастись, также отклонялся официальной церковью.

Большую роль в пропаганде христианства и защите его от еретических учений сыграл Тертуллиан (155/165 – после 220). Он решительно выступал против соединения философии и веры, доказывая, что вера и разум несовместимы. Его принцип: верую потому, что нелепо.[31]Евангелие – единственный источник познания и Бога, и мира.

Ориген (ок. 185–253/254), напротив, стремился соединить христианство с философией, в частности, с неоплатонизмом. Он считал, что Бог‑Отец, Бог‑Сын и Святой Дух совершенно бестелесны, они – чистый Дух. Все остальное имеет тело и душу (и люди, и звезды и т. п.). По Оригену, души людей, как и у Платона, входят в людей при рождении; сами они существуют с сотворения мира. Разумеется, утверждения Оригена о предсуществовании души, а также тезис о том, что все люди, и даже дьяволы, в конце концов, будут спасены, не были приняты церковью.

Арий из Александрии доказывал, что Бог‑Сын имеет другую сущность, нежели Бог‑Отец: Сын сотворен Отцом, но не равен ему. Подобное учение, умалявшее с точки зрения церкви авторитет Христа, также было ею отвергнуто.

Самая выдающаяся фигура средневековой патристики – Августин Блаженный (354–430). Сначала он был приверженцем манихейства (см. выше). Манихейство утверждало, что Вселенная произошла от тьмы, а человеческая душа – от света. И поскольку мир есть воплощение зла, постольку зло проникает и в человека, но именно поэтому человек не несет ответственности за совершенные им недостойные поступки. Однако подобная трактовка проблемы не устраивала Августина и он, отклонив манихейство, обратился к неоплатоникам, полагая, что они лучше объясняют происхождение зла. Неоплатоники считали, что зло – это отсутствие или недостаток добра. Так, например, по их мнению, похоть – это любовь, но направленная в недостойное русло. Опираясь на неоплатоников, Августин защищал свободу воли. Он полагал, что с космической точки зрения зла нет: существует гармония, и с этой точки зрения все имеет свое оправдание. Грех происходит от злоупотребления свободной волей. Человек ответственен за свои поступки (это отрицали манихеи). Вместе с тем Августин выступил против пелагианства, основатель которого, Пелагий (ок. 360 – после 418), считал, что можно вести безгрешную жизнь и без помощи Бога, опираясь только на его учение. Августин же полагал, что людям необходима божья благодать, внутренняя помощь Святого Духа. Но первый шаг навстречу Богу должен сделать человек, опираясь на свою волю. Позже Августин пришел к выводу, что вера – это Божий дар, свершение благодати. Спасение возможно только по благодати Божией; благодать дается только тем, кого избрал Бог. Сами люди спастись не могут, ибо все они (включая младенцев) заражены грехом, поэтому «благодать не ищет человека, желающего добра, но убеждает его желать добро». Бог не подавляет свободу воли; он убеждает, и душа откликается на его призыв свободно и радостно.

Августин полагал, что вера – это божественное откровение. Разум нужен человеку именно для того, чтобы хотеть искать Бога. Познать самого себя – это, по сути, познать себя как образ и подобие Бога. Что касается доказательства бытия Бога, то Августин приводит следующие аргументы.

1. Именно гармоничность и красота мира подтверждают, что он создан Богом, невыразимым и невидимым, великим и прекрасным.

2. Разум людей от Бога, поэтому все разумные люди признают Бога.

3. Мы наблюдаем разные степени благ, Бог – благо само по себе.

Любовь к Богу выше любви к чему‑то реально существующему, тем не менее она включает в себя любовь к окружающему миру, свету, цвету, к людям.

Важный философский вывод Августин сделал относительно времени: время целостно; настоящее, прошедшее и будущее выступают в единстве, они сосуществуют, именно поэтому душа в своем бытии преодолевает эфемерность мгновения, связывая в устойчивом настоящем как прошлое, так и будущее.

Итальянский исследователь средневековой культуры Умберто Эко (р. 1932) считает, что до эпохи Нового времени образ времени выступал в виде круга: в круге воплощается идея времени – безвозвратно утекающего, но и постоянно возвращающегося. Новое время разорвало круг, превратило окружность в прямую, направленную вперед. Впоследствии Гегель попытался примирить круг и прямую в образе спирали.

 




Дата добавления: 2015-01-29; просмотров: 44 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.011 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав