Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

РУССКО-ТУРЕЦКИЙ КОНФЛИКТ 1853 г. И ПОЗИЦИЯ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ

Читайте также:
  1. A. Кори великих півкуль
  2. III. Ролевые конфликты и адаптивные стратегии.
  3. III. Який взаємозв’язок мало введення християнства з державотворчим процесом часiв Київської Русi?
  4. IV Позиция России в отношении двух концепций: проблема диалога
  5. IV. КОМПОЗИЦИЯ
  6. IV. Яку роль у державотворчому процесi часiв Київської Русi вiдiграла "Руська правда" Ярослава Мудрого?
  7. O География в эпоху Великих географических открытий.
  8. X . Корнелиус, Ш. Фэйр. КАРТОГРАФИЯ КОНФЛИКТА
  9. А) две модели развития молодёжных конфликтов – в форме интеграции и дифференциации
  10. А). політика регулювання економіки державою; Б). світові економічні кризи; В) інтеграція УРСР в ЄЕС.

Миссия князя А.С. Меншикова в Турции. Ментиков был назначен в Турцию царемв качестве чрезвычайного посла и полномочного представителя. Нессельроде велено было изготовить для отъезжающего Мен­шикова инструкцию, основное положение которой было та­ково: «Распадение Оттоманской империи стало бы неизбежным при первом же серьезном столкновении с нашим оружием». Меншикову официально поручалось резко и решительно покончить спор о святых местах, добившись от султана спе­циального договора с русским императором, причем в этот договор требовалось включить и признание права царя по­кровительствовать всем православным подданным султана. Николай ожидал успеха от миссии Меншикова ввиду того, что незадолго до прибытия русского посла султан согласился на категорическое требование представителя Австрии Лейнингена удалить турецкую армию из вассального владения султана — Черногории. Но разница была в том, что Австрия и не думала после этого занимать Черногорию, потому что заботилась только о спокойствии в близких к Черногории райо­нах Австрийской империи. А миссия Меншикова состояла в предъявлении к Турции требований, которые клонились к подрыву суверенной власти султана во всех тех его вла­дениях, где имелось православное население. При этом Меншикову было дано понять, что на него в Зимнем дворце не рас­сердятся, если даже последствием его дипломатических дей­ствий явится война России с Турцией.

Прибыв в Константинополь, Меншиков был встречен с не­обычайным почетом. Турецкая полиция не посмела даже разогнать толпу греков, которые устроили князю восторжен­ную встречу. Меншиков повел себя с вызывающей надменностыо. Он сразу же заявил, что не желает иметь дела с ми­нистром иностранных дел Фуад-эффенди, который стоял на стороне французов по вопросу о святых местах, — и султан, пе­репуганный известием о сосредоточении двух русских корпусов в Бессарабии, уволил Фуада и назначил угодного Меншикову Рифаат-пашу. В Европе обратили большое внимание даже на чисто внешние провокационные выходки Меншикова: писали о том, как он сделал визит великому визирю, не снимая пальто, как резко говорил он с султаном Абдул-Меджидом. С первых же шагов Меншикова стало ясно, что в двух централь­ных пунктах он ни за что не уступит: во-первых, он желает добиться признания за Россией права на покровительство не только православной церкви, но и православным поддан­ным султана; во-вторых, он требует, чтобы согласие Тур­ции было утверждено султанским сенедом, а не фирманом, т. е. чтобы оно носило характер внешнеполитического договора с царем, а не являлось бы простым указом султана, обращен­ным к его подданным и извещающим их о новом покровителе и о правах православной церкви. Что касается вопроса о иеру­салимском и вифлеемском храмах, то по этим претензиям Абдул-Меджид был готов пойти на все уступки. Но теперь это царя уже не интересовало. 22/10 марта 1853 г. Меншиков прочел вслух Рифаат-паше такую вербальную ноту: «Требо­вания императорского [русского] правительства категоричны». А через два дня он прочел ему новую ноту, которая требовала прекращения «систематической и злостной оппозиции». Тут же он представил проект «конвенции», которая делала Николая, как сразу же заявили дипломаты других держав, «вторым турецким султаном».

Контрманевры английского посла в Константинополе. Султан переходил от паники к возмущению, после раздражения опять впадал в панику,когда 5 апреля 1853 г. в Константинополь прибыл в качестве британского посла Стрэтфорд-Каннинг, старый враг русского влияния в Турции и личный недруг Николая, оскорбившего его еще в 1832 г. Стрэтфорд был убежденнейшим сторонником ограждения Турции от русских притязаний хотя бы воору­женной рукой. Почти одновременно в Лондоне произошла перемена: статс-секретарем но иностранным делам, вместо ушедшего старого лорда Росселя, в кабинет Эбердина вступил лорд Кларендон, подголосок Пальмерстона. В Петербурге думали, что это признак благорасположения Эбердина к России. Кларендон дал Стрэтфорду очень широкие полномочия в Кон­стантинополе. Стрэтфорд, который с 1853 г. назывался лордом Стрэтфордом-Редклифом, быстро повел дело к войне. Сделал он это очень умно и тонко. Небрежный, высокомерный, велико­светский барин, дилетант в дипломатии, Меншиков не могравняться с осторожным и опытным английским диплома­том-интриганом. Стрэтфорд сразу же понял по поведению Меншикова, каковы ему даны инструкции, в чем истинные цели царя, и посоветовал султану и его министрам уступать до последней возможности по существу требований, по кото­рым шел спор России и Франции о святых местах. Стрэтфорду было ясно, что Меншиков этим не удовлетворится, потому что он не для этого приехал. Меншиков начнет настаивать на таких требованиях, которые уже будут носить явно агрес­сивный характер, и тогда Англия и Франция поддержат Турцию. Стрэтфорд-Редклиф знал, что в Лондоне глава кабинета, Эбердин, не очень желает обострения дела: поэтому британ­ский посол счел, на всякий случай, целесообразным при­бегнуть к подлогу. От него требовали в Лондоне, чтобы он прислал точный текст того проекта конвенции между Россией и Турцией, который, как сказано, Меншиков предъявил Рифаат-паше. В статье первой этого проекта говорилось о том, что русское правительство получает право, как в про­шлом, делать представления (турецкому правительству) в пользу церкви и духовенства. Стрэтфорд-Редклиф, переписывая текст ноты для отсылки лорду Кларендону в Лондон, уже от себя вместо «делать представления» написал «давать при­казы».

Этот подлог резко менял весь характер ноты, и по очевид­ным расчетам Стрэтфорда-Редклифа должен был вызвать раздражение в кабинете и дать Пальмерстону и его послушному ученику Кларендону перевес над колебавшимся лордом Эбердином. Расчет оправдался вполне. Впрочем, Меншиков и без того, очертя голову, шел прямо в западню, расставленную ему английским послом. Стрэтфорд ухитрился как-то внушить Меншикову, что Рифаат-паша не друг, а враг России. Тогда сам же Меншиков, который посадил Рифаата вместо Фуад-эффенди, стал домогаться отставки Рифаата и назначения вместо него предложенного тем же Стрэтфордом настоящего врага Рос­сии — Решид-паши. А, главное, всеми своими действиями Стратфорду удалось внушить князю Меншикову убеждение, что Англия, в случае войны, ни за что не выступит на стороне султана.

События развернулись именно так, как их подстроил Стрэтфорд: 4 мая Порта уступила во всем, что касалось «свя­тых мест»; тотчас же после этого Меншиков, видя, что желан­ный предлог к занятию Дунайских княжеств исчезает, предъ­явил прежнее требование о договоре султана с русским импе­ратором. Султан просил отсрочки. В тот же день, после совета со Стрэтфордом, султан и министры отклонили требования Меншикова. Тотчас же вместо Рифаата был назначен Решид-паша, агент Стрэтфорда.

 

Занятие русскими войсками Дунайских княжеств. Меншиков объявил, что порывает сношения с п0ртой, и вместе со своей свитой 21 мая войсками выехал из Константинополя в Одессу.

По совету Стрэтфорда султан уже 4 июня издал фирман, т. е. указ, торжественно гарантирующий права и привилегии христианских церквей, но в особенности права и преимущества православной церкви. Но ничто не помогло. Николай издал манифест о том, что он, как и его предки, должен защищать православную церковь в Турции, и что для обеспечения исполнения турками прежних договоров с Россией, нарушаемых султаном, царь принужден занять Дунайские княжества (Молдавию и Валахию). 21 июня 1853 г. русские войска перешли через реку Прут и вторглись в Мол­давию. Война Турции еще не была объявлена. Не объявля­ла войны и Турция.

Позиция Франции в русско-турецком конфликте. Уже в марте, прослышав о первых шагах Меншикова в Константинополе, Наполеон III приказал своему военному флоту, стоявшему в Тулоне, немедленно отплытьв Эгейское море, к Саламину, и быть на­готове. Наполеон бесповоротно решил воевать с Россией. Защита Турции от возможного русского завоевания предста­влялась императору французов решительно необходимой, в связи с французскими финансовыми вложениями в Турецкой империи и французскими экономическими интересами на Востоке вообще. Сравнительная сдержанность лорда Эбердина вызы­вала у французской дипломатии подозрение, не желает ли
Англия одурачить французов и в конце концов договориться с Россией вдвоем насчет раздела турецких владений, как это и предлагал царь Гамильтону Сеймуру в начале 1853 г. Уже после отплытия французского флота в восточную часть Средиземного моря последовал приказ и британской эскадре итти туда же. Положение обострялось. Ненависть к Николаю, столпу всемирной реакции, была так сильна, что во Франции
и Англии не могло быть в тот момент более популярной войны,
чем война против царского правительства. И это подталкивало
Наполеона III, который видел в войне против Николая воз­можность не только покрыть славой свой трон, но и не­ сколько умиротворить оппозицию, загнанную в подполье, в эмиграцию и в ссылку.

Позиция Австрии в русско-турецком конфликте. Осенью 1853 г. европейская дипломатиябыла в большом волнении. Буоль-фон-Шауэнштейн, министр иностранных дел Австрий­ской империи, вел оживленные переговоры на два фронта: он старался, с одной стороны, убедить царя в необходимости поскорее притти к соглашению с Турцией а очистить Дунайские княжества, а с другой — интриговалв Париже и Лондоне, желая узнать, что можно получить от западных держав за политику, враждебную России.

Буолю удавалось с большим успехом шпионить вокруг русского посольства в Вене. Франц-Иосиф уже с 1853 г. стал занимать антирусскую позицию. С другой стороны, он испы­тывал страх и перед Наполеоном III, который делал довольно прозрачные намеки на возможность без особых затруднений выгнать Австрию из Ломбардии и Венеции. Император фран­цузский не скрывал от барона Гюбнера, австрийского посла в Париже, что не очень расположен дозволять Австрии остать­ся в положении нейтральной страны. Следовательно, Францу-Иосифу предстояло либо выступить заодно с Наполеоном III и Англией и добиваться удаления русских войск из Молдавии и Валахии, либо действовать совместно с Николаем и, в случае его победы над Турцией, утратить положение самостоятельного монарха первоклассной державы и уже во всяком случае потерять Ломбардию и Венецию.

Но Австрия была также членом Германского союза, где главным — после Австрии — государством являлась Пруссия.

Политика Пруссии в русско-турецком конфликте. В Пруссии положение было иное. Возможное крушение Турции не затрагивало никаких жизненных интересов Пруссии,а враждебная к России позиция была свя­зана с риском образования франко-русского союза, при ко­тором Пруссия могла быть уничтожена. Кроме того, в тот момент уже начала выявляться линия, которую потом так энергично повел Бисмарк: линия расширения и углубления антагонизма между Пруссией и Австрией. Бисмарк в годы Крымской войны еще не играл руководящей роли в прусской политике; он был всего лишь представителем Пруссии в сейме Германского союза. Но его точка зрения, именно в силу своей определенности, в конце концов возобладала: во имя чего Пруссии занимать антирусскую позицию в разгорающемся на Востоке конфликте? Чем более будет ослаблена Австрия, тем это будет выгоднее для Пруссии. При прусском дворе и в прусском правительстве образовались две партии — «английская» и «русская». Во главе «английской» стоял прус­ский посол в Лондоне Бунзен; ей сочувствовала почти вся либеральная буржуазия; с 1854 г. с этой партией стал сбли­жаться и консервативнейший брат и наследник короля принц Прусский Вильгельм. «Русская партия» возглавлялась другом короля, генералом Леопольдом фон Герлахом; за ней шла вся аристократия, большинство дворянства. Очень многие в этой «русской» партии руководствовались не столь сложными ди­пломатическими расчетами и выкладками, как Бисмарк, а, просто, видели в Николае наиболее прочную и надежную опору абсолютизма и дворянской реакции против поднимающейся буржуазии. Таким образом, царя противопоставляли не Австрии, как это делал Бисмарк, а либеральной Англии.

Сам король Фридрих-Вильгельм IV не знал, на что ре­шиться. Он опасался Наполеона III, боялся Николая и ме­тался из стороны в сторону. Бисмарк, с раздражением следив­ший из Франкфурта за этими зигзагами, говорил, что прус­ская королевская политика напоминает пуделя, который по­терял своего хозяина и в растерянности подбегает то к одному прохожему, то к другому.

«Венская нота». В конце концов выяснилось, что Пруссия не примкнет к Англии и Франции, а Австрия без Пруссии не решится это сделать. Буоль составил проект ноты, который вручил приглашенным им на совещание послам Англии и Франции в Вене. В этой ноте говорилось, что Турция принимает на себя обязательство соблюдать все условия Адрианопольского и Кучук-Кайнарджийского мирных до­говоров; снова подчеркивалось положение об особых правах и преимуществах православной церкви. Решено было послать эту ноту 31 июля 1853 г. царю, а, в случае согласия царя, — султану. Николай согласился.

Прослышав о том, что в Вене намечается какой-то компро­мисс, Стрэтфорд-Редклиф сейчас же начал подводить дипло­матическую мину для срыва затеянного дела. Он заставил султана Абдул-Меджида отклонить Венскую ноту, а сам еще до того поспешил составить, якобы от имени Турции, другую ноту, с некоторыми оговорками против Венской ноты. Царь ее в свою очередь отверг. По существу Венская нота совпа­дала с собственным проектом турок, но, для того чтобы оправ­дать отказ турок от принятия этой ноты, Стрэтфорд-Редклиф постарался изо всех сил раздуть «негодование» турок на тол­кование Венской ноты, данное канцлером Нессельроде. Царь в это время получал от Киселева из Парижа самые утешитель­ные известия о невозможности совместного военного высту­пления Англии и Франции.

Объявление Турцией войны России. Наступил октябрь. Побуждаемый заверениями Стрэтфорда и французского послаЛакура, султан объявил России войну.Между тем английской и французской ди­пломатией получено было точное подтверждение известия, которое уже раньше пронеслось по Европе: 18 (30) ноября 1853 г. адмирал Нахимов напал на турецкий флот в Синопской бухте, истребил его и разрушил береговые укрепления.




Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 66 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.009 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав