Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Трубоэлектросварочный цех №3

— «Стрела поразила короля в самое сердце. И тогда подняла отважная королева его меч, вскочила на коня и обратилась к своему народу: «Воины! Ваш король мёртв, но мы живы! И жива правда, за которую мы проливаем кровь. Живы наша честь и наше мужество! Жив огонь в наших сердцах. Живы наши дети, женщины, которые верят в нас, верят, что мы защитим наши земли от этих варваров! Вперёд, воины! За мной!». Королева обвела всех решительным взглядом и смело поскакала навстречу врагу. И увидел народ свою несломленную королеву — верхом на могучем коне, с высоко поднятым мечом. И пошли за ней её верные воины. В первых рядах билась мужественная королева, защищая свой народ. Народ, который любила всем сердцем. Долгой была та битва, и великой была та победа!».

— Мама, ну какая грусть, что сейчас уже нет ни рыцарей, ни королев!

— Ну почему же нет? Редко, конечно, но всё же встречаются.

— Ага. В голливудских фильмах и вот в таких книжках.

— А не рано ли ты разочаровалась в людях, девочка? Рыцари и королевы встречаются в самой обычной жизни, поверь. Самые настоящие. Понимаешь, рыцарь, королева — это такие звания. Но куда важнее не зваться, а быть, по-настоящему быть. Ничего не бояться, не иметь ни капли страха. Быть преданным и честным, как настоящий рыцарь. А ещё быть справедливой и ответственной за всё вокруг, как настоящая королева. Это, Машка, так сложно! Так сложно! Вот поэтому они и встречаются так редко.

— Я бы хотела такой стать…

— Захочешь — будешь. А теперь — спать. Завтра у тебя особый день.

— Мамочка, а можно я не поеду? Пожалуйста. Ну что я там буду делать, я же там совсем никого не знаю!

— Вот тебе и отважная королева. Забоялась в гости ехать! — Мама, как всегда, улыбалась одними глазами, но для Маши это была самая родная улыбка, лучшая на свете, и после неё всегда происходила сдача позиций.

— Хорошо, мамочка. Я поеду.

 

Деревня Тридубье — вот куда Маша так не хотела ехать. Осенью её мама вышла замуж за дядю Пашу, а в Тридубье жила его мама, теперь — новая бабушка Машки, к которой она и должна поехать на весь август — «ягод поесть, на солнце побыть, перед школой сил набраться». Поехать к новой, неизвестной бабушке — это ещё куда ни шло, но там будет сын дяди Паши от первой жены — Егор. Ему уже исполнилось тринадцать, но, по словам дяди Паши, у Егора произошло «хроническое компьютерное отупение», и надежда только на спасительницу-Машу.

Вообще, вся эта поездка была похожа на боевое задание. Она уже представила себя разведчицей и твёрдо решила выдержать все испытания достойно, а пытки перенести мужественно. Испытанием для Маши было провести целый месяц с избалованным московским подростком, а пытками — бабушкины расспросы о маме и их прошлой жизни. Вот в таком «позитивном» настроении она и выходила из такси.

Деревня Тридубье находилась в шестидесяти километрах от Торжка — героического города, который помнит ещё монголо-татарское нашествие. В самой деревне не было абсолютно ничего героического — две параллельные улицы, на каждой — около двадцати старых, серовато-зеленых домов с покосившимися заборами и врытыми в землю некрашеными скамейками. Но всё это окружала какая-то сказочная красота! Под чистым ярко-голубым небом раскинулись большие пестрые луга, обрамленные темным хвойным лесом — невероятное сочетание всех оттенков зеленого с сочными вкраплениями полевых цветов. Тени, свет — всё было настолько мастерски прорисовано самой природой, что казалось совершенным. И воздух, какой воздух! Его хотелось вдыхать, вдыхать и не выдыхать никогда!

Около дома Машу встречала женщина лет шестидесяти пяти, очень приятная на вид, в синем платье и белой косынке, завязанной назад.

Маше её новая бабушка сразу понравилась. Глаза красивые, серые и немножко грустные, и вся она была какая-то теплая и уютная. Даже имя у неё было ласковое, как мягкая трава — Полина Андреевна. Она пошла к Маше и так просто, по-родному обняла её: «С приездом, внученька».

Знакомство с Егором прошло не так тепло, как с бабушкой. Он сидел на диване, уткнувшись в планшет. Приезд Маши нисколько не взволновал высокого, худощавого подростка. Узнав, что у неё нет с собой ни планшета, ни ноута, а мобильник — старая Nokia, он вообще потерял к ней хоть какой-нибудь интерес. Машу это устроило.

С утра пораньше она встала и пошла исследовать деревенские достопримечательности. Далеко, правда, уйти не удалось. На первом же пригорке, с которого открывался прекрасный вид на всю окрестность, Маша была окружена и взята в плен четырьмя козами и одним козлом. Девочка стояла, как вкопанная, боясь пошевелиться, а «неприятельский отряд» спокойно жевал травку у её ног. «Если побегу — догонят и забодают. Вон какие рога!» Всерьёз задумавшись о своём положении, Маша увидела светловолосого, красивого парня, широко шагающего ей навстречу. Он был высокий, как Егор, но намного старше его и крепче. Лицо очень сосредоточенное, мужественное, а глаза темные и добрые. Он шёл по пригорку и, не стесняясь, рассматривал застывшую Машу.

— Скажите пожалуйста, а вы не могли бы увести отсюда коз?

— Мог бы, а зачем?

— Мне очень надо пройти.

— Так иди. Они тебя не держат.

— Я боюсь, — Маше очень не хотелось признаваться в своей трусости, но желание освободиться из «рогатого плена» взяло верх. Незнакомец не засмеялся. Он просто поднял с земли прутик и стал подгонять коз: «Пошли, пошли домой, пошли». Через минуту Маша была свободна, и спаситель продолжил бесцеремонно её разглядывать.

— И к кому это у нас такая «принцесса» приехала?

— К Полине Андреевне.

— Понятно, новая сестра Егора.

— А откуда вы знаете?

— Это деревня. Здесь все про всех знают. Даже больше, чем ты сама о себе знаешь. Ладно, мне пора. Одна, без свиты пока постарайся не гулять, освоишься — тогда можно. — Он повернулся и пошёл, а Маша крикнула вдогонку:

— А вас как зовут?

— Нас — Игнат. А Ваше имя мне знакомо, принцесса Мария. — Он отвесил шуточный поклон и скрылся за пригорком.

Маша продолжала стоять. Сердце её бешено колотилось, щёки горели, а руки предательски вспотели. Было совершенно ясно, что в эту минуту Машка влюбилась первого взгляда. Она так много об этом мечтала, читала о первых чувствах — за свои пятнадцать лет Маша перечитала немало книг — думала, как же это произойдет? Но даже в самом страшном сне ей не снилось, что возлюбленный спасет её от безобидных коз.

Вечером Маша решила сначала выведать все про Игната у бабы Поли, а потом составить план покорения его сердца. Бабушка рассказывала с охотой — ей было приятно поговорить со своей новой внучкой, тем более, что её родной внук вообще не разговаривал.

—Игнат — он у нас в деревне недавно. Его дед — лесник, дядя Миша. А Игнат жил в Киеве, с мамой и отчимом. Деда вот два года назад приехал навестить, да как увидел, что тот пьёт да болеет, так и остался. За него всю работу делает и за домом один смотрит. А тому дела нет, что мальчишке учиться надо — неделю пьёт, а потом неделю помирает.

— А сколько Игнату лет?

—Да уж верно в армию скоро заберут. Он одиннадцатый класс в пошлом году здесь, в районе заканчивал.

— Семнадцать ему. В армию только через год. А у деда остался, потому что с отчимом жить не захотел. — Заинтересованный разговором, Егор подсел к ним за стол.

«Ну, уж если такого, как Егор зацепило, значит, Игнат действительно неординарная личность», — думала Маша, и её богатое воображение уже рисовало картины их долгих прогулок по цветочных лугам и зеленым полям.

— А вообще, странный он, — продолжал Егор. — Друзей у него нет, с соседями не общается, два слова скажет — и дальше идёт. Короче, или тупой, или слишком умный. Ба, помнишь, он в прошлом году за всё лето только один раз в деревне появился?

— Помню, как же не помнить. Пришёл, тёте Марине дрова нарубил и ушёл. Да он ей тогда много, на всю зиму нарубил. Весь сарай заложил. У нас ведь в деревне только старики жить остались. К некоторым, конечно, внуки на лето приезжают, вот как ко мне. Но разве их допросишься что сделать! Отдыхать приезжают. А потом весь год — тишина. Сидим все по домам, телевизор смотрим. До того дошло — однажды зимой даже волк в деревню зашёл. Вот что с деревней стало. Старики помрут — и никого не останется. Все в городе хотят жить. А почему в такой красоте не жить? Что в этом городе хорошего?

— А что здесь делать? Школы нет, Интернета нет, кинотеатра нет — здесь вообще ничего нет! — Егор потерял интерес к разговору и опять перебрался на диван.

— Так школы нет, потому что детей не осталось. А компьютер этот, вижу, во что вас превратил. Раньше с речки домой не загонишь, а сейчас на речку не выгонишь!

Маша долго не могла уснуть. Встреча с Игнатом вспоминалась ей до мельчайших подробностей. А ещё воображение разыгрывало десятки вариантов того, как она могла по-другому сказать, иначе ответить. Наверное, он подумал: «Фифа городская, козлов никогда не видела». С этими мыслями она и уснула, а рано утром встала, завернула бабушкиных пирожков и пошла искать дом лесника. В её плане этот пункт назвался «а я так и не поблагодарила вас за вчерашнее спасение».

Дом стоял в полутора километрах от деревни, на границе огромного поля и леса. Навстречу девочке выбежала большущая овчарка, следом за ней вышел старик.

— Здравствуйте! А Игнат дома?

«Да, строить планы — одно, а выполнять их — совсем другое», — думала Маша.

— Нет его. В лес ушёл.

—А давно? Не скажите, когда он придёт?

— Часа в четыре утра ушёл. А когда придёт, не знаю. Чё передать-то?

— Передайте ему, пожалуйста, вот это.

Маша протянула сверток с пирожками. Было бы совершенно глупо нести их обратно. Старик взял завернутые в газету пирожки, и Маше показалось, что по его лицу пробежала неприятная ухмылка. «Закуску почуял, сейчас пить пойдёт», — мелькнуло в Машиной голове. «Да, что я такое думаю, как мне не стыдно! Человека не знаю совсем, а уже подозреваю. Надо уходить быстрее».

— Скажите, что Маша приходила. И ещё… передайте ему от меня спасибо.

— Да не стоит благодарности, — прозвучало у Маши прямо над ухом. — Ты и вправду считаешь, что отогнать коз от городской девчонки — это подвиг? — Игнат вышел из-за её спины, лицо его было серьезным, озабоченным, за плечами висело ружьё, а рука сжимала капкан. Он швырнул его на землю, выругался и пошёл к дому.

— Поймаю — убью гада. А ты подожди меня здесь.

Маша поняла, что это уже относилось к ней.

— Сейчас руки помою и до деревни провожу.

Всю дорогу они шли молча. Игнат — потому что вообще мало говорил, а Маша — потому что чувствовала себя маленькой дурочкой. Нафантазировала себе бог знает что. А он — разве он её такую заметит? Он лес от браконьеров спасает, за дедом ухаживает, дрова бабушкам рубит. Лучше молчать, чтобы окончательно всё не испортить. Но как же было мучительно думать, что вот так они пройдут весь путь, а он так ничего и не скажет! Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались. Дорога казалось такой короткой — и такой бесконечной.

Игнат заговорил почти у самой деревни. Он остановился — стало понятно, что дальше Маша пойдёт одна.

— Ну, и что мне с тобой делать, принцесса? Я же говорил — в путешествия без сопровождения не пускаться. Где Егор?

— Дома. За компьютером сидит.

— Понятно. Давай так сделаем: запиши на всякий случай мой телефон, если что — позвонишь.

— Если что — это что?

— Ну, в лесу заблудилась, пристал кто, или коровы путь преградили.

— А почему ты всё это делаешь?

— Что делаю?

— Ну, помогаешь всем. Мне, отцу, бабушкам всяким…

— А кто это будет делать? Егор твой, что ли, или ты? Тебе самой помощь нужна. Да и ничего я такого не делаю. Всё, некогда мне. Передавай привет тете Поле.

Маша выпрямилась. Голова не соображала, во рту от волнения всё пересохло.

— А можно, я просто так позвоню?

— Можно.

И Машку опять, как волной обдало. Можно! Игнат уже давно ушёл, а она все ещё стояла.

Она позвонит завтра. Надоедать не будет. Так, на минуточку. Остаток дня Маша провела в раздумьях. «Как же он сможет меня полюбить, если считает меня ни на что не способной трусихой и относится ко мне, как к сестре, притом младшей?»

Но позвонить Игнату на следующий день Маше не пришлось. Бабушка попросила ребят съездить к её двоюродной сестре в райцентр, и на это ушёл целый день. Правда, Егор вряд ли почувствовал перемену — он не расставался с планшетом ни на минуту. Маша же провела это время в муках и тоске.

На следующий день Маша решила, что звонить не будет, лучше сама к нему пойдёт.

«Ну позвоню, минуту поговорим. «Как дела?» — «Хорошо». И всё. Даже повод придумывать не буду, пойду и всё».

До домика лесника Маша практически добежала вприпрыжку и сразу поняла: что-то произошло. Старик с допотопной рацией в одной руке и телефоном в другой ходил взад-вперед возле дома. На его уже сморщенном, некрасивом лице застыло виноватое, страдальческое выражение. Игната нигде не было видно, и было совершенно понятно, что в доме его тоже нет. Увидев Машу, старик бросился к ней.

— Беги, девочка, беги в деревню! Торфяник загорелся. МЧС часа через два, не раньше, приедет. Пока ждем — угорит, угорит он, глупый! Поднимай людей!

— Где он? Где Игнат?

— В лесу! Как же это… Ой, беда… Он же молодой совсем, дурной, угорит же! — Старик совсем сник, сел на порог и закрыл лицо руками.

— Беги за людьми, беги скорее!

Маша бежала. Она давно перестала чувствовать ноги, перестала слышать своё тяжелое дыхание, она бежала. Сквозь слёзы она видела неровную, разбитую дорогу — когда-нибудь должна же она закончиться! Вот и деревня. На улице ни одного человека. Машка распахнула дверь в дом.

— Полина Андреевна! Горим! МЧС только через два часа будет! Там Игнат, один! Помощь нужна!

Полина Андреевна вскрикнула, но тут же взяла себя в руки, сняла фартук и стала переобуваться.

— Собирайте одеяла и вёдра. А я за фельдшером. Больше звать некого — одни бабки. Не добегут.

Маша вбежала в дом. Её всю трясло, как в лихорадке, руки не слушались. Она достала из шкафа одеяло и стала обшаривать кухню в поисках ведер.

— Ты чё тут гремишь?

На пороге кухни стоял Егор. В одной руке — планшетник, в другой — яблоко. Маша на секунду остановилась и посмотрела на него опухшими от слёз глазами.

— Одевайся, бегом! Лес горит, Игнату помощь нужна!

— Я не могу сейчас. И потом, что мы с тобой можем сделать? Лес каждый год горит, до деревни не дойдёт, МЧС раньше приедет.

Егор хотел вернуться в комнату, когда раздался даже не крик, а что-то похожее на вопль:

— Ты, червь компьютерный!!! Ладно, мозги проиграл, но человеческое в тебе хоть что-нибудь осталось?! Ты что, не слышал — ЧЕЛОВЕКУ ПОМОЩЬ НУЖНА!!!!! Может, тебе шанс дали! Или так и будешь по своим уровням дешёвым героем бегать?

— Я не дешёвый герой.

Маша подошла к вешалке в прихожей, сдёрнула рубашку Егора и швырнула ему в лицо.

— Не дешёвый, конечно. Ты никакой! Одевайся, сказала, будешь вёдра с песком таскать. А ещё одно слово скажешь — я твой планшет разобью!

Пока они бежали обратно, к дому Игната, Маша не переставая твердила: «Я смогу. У меня получится. Я ничего не боюсь». Но когда прибежали, колени подкосились, и у неё началась тихая паника. Внутри всё сжалось, сердце вот-вот выпрыгнет, начал болеть живот. Но уже через десять минут они с дядей Мишей везли на старой тачке три ведра с песком и намоченные в речке одеяла. Чем ближе они подходили к вырубке, тем тяжелее становилось дышать. Повсюду стеной стоял удушливый дым, поднимающийся из-под земли. Торфяник горел медленно, но широко, охватывая километры леса. Только маленькие островки земли оставались пока нетронутыми. На одном таком бугорке, сразу за вырубкой, и спасались лоси: один большой, старый и второй совсем молодой, ещё без рогов. Подземный пожар уже окружил маленький островок плотным кольцом, и жить им оставалось недолго. Игнат пытался спасти лосиное семейство, но что-то у него пошло не так. Первым его увидел Егор. Игнат лежал на боку, обхватив руками пень. Когда ребята подбежали к нему, он был без сознания.

Старик, как увидел внука, совсем размяк. Маша с Егором уложили Игната на тачку. Руки и ноги девочки дрожали, она всё делала на автомате и будто со стороны услышала собственный голос:

— Скорее везите его в деревню! К врачу везите, дядя Миша, быстрее надо! Егор, давай песок, сыпь, будем лосям дорогу прокладывать!

— Ты чего? Совсем спятила?! Кому твои лоси нужны? Сейчас МЧС приедет, я не собираюсь тут задохнуться! — Егор вдруг стал маленьким испуганным ребёнком.

— Игнату были нужны, значит и мне нужны. А ты давай, беги за дядей Мишей, а то он сейчас сам свалится.

— Совсем дура, ты одна здесь погибнешь!

— Беги, сказала!

Маша вдруг поняла, что перестала бояться. Она уже не дрожала, внутри ничего не перехватывало и не давило. Девочка почувствовала, что может спасти лосей — не только потому, что так хотел Игнат, а просто потому, что по-другому нельзя.

Лоси метались по маленькому пятачку земли. Молодой совсем ослаб, и на него было жалко смотреть. От места, куда Маша смогла подойти, до них было ещё метров пять. Решение пришло сразу: забросать песком дорожку к середине круга, забежать к лосям и выгнать их оттуда. Маша обернулась мокрым одеялом и начала сыпать песок, постепенно продвигаясь ближе к лосям. Три ведра закончились быстро, оставалось перекрыть всего метра два. Маша скинула с себя одеяло и бросила его на землю, мокрая ткань зашипела. Она побежала назад и схватила ещё одно одеяло. Времени оставалось совсем мало — Маша чувствовала, как песок нагревается, в некоторых местах через него уже пробивался дым. Она бросила второе одеяло поверх первого и очутилась лицом к лицу с огромным лосем. У него были большущие ветвистые рога, и выглядел он довольно угрожающе. «Если сейчас испугаюсь, погибну вместе с ними. Дышать здесь совсем нечем, одеяла лежат на горящей земле. Пробираюсь осторожно по краю на ту сторону и гоню их сюда, в проход». Маша медленно, лицом к лосю, пошла по кругу. «Теперь — как гнать? Было бы одеяло, или ветка большая… Ветка! Вот, есть. Правда, дымится вся и горячая». Маша сняла с себя футболку, оставшись в лифчике. Обернув футболкой конец ветки, она подняла её над головой.

— Пошли, пошли, кому сказала! В лес, домой! Милые, я же вас спасаю, туда, туда, на выход! Быстрее!

Машины призывы подействовали, и обессилившие лоси побежали в нужном направлении. Машка рванула за ними и дальше — к домику лесника, в деревню, к людям. Глаза жжёт, ничего не видно, и кашель, сильный кашель. Воздуха! Воздуха нет!

— Здесь она! Сюда!

Никогда ещё Маша так не радовалась звукам человеческой речи. Это значит спасение. Её нашли, лоси целы, только бы знать, что с Игнатом? Жив ли он? Должен быть жив. Теперь она ничего не боится. Он обязательно должен знать, что она больше ничего не боится…

 

Прошёл год. Маша, уже давно поправилась, прошла, по настоянию мамы, курс реабилитации с психологами и серьезно занялась живописью. После того случая она захотела научиться хорошо рисовать. Так захотела, что пришлось маме оплачивать ей индивидуальные уроки и занятия в художественной школе. Правда Маша так и не смогла внятно объяснить маме, откуда вдруг взялось такое рвение к изобразительному творчеству, но сама она знала точно — так надо.

Про Игната она с тех пор ничего не слышала, знала только, что остался жив. Этого ей было достаточно.

Наступил июль. Дядя Паша предложил Маше съездить с ним на три дня в Тридубье, навестить бабушку Полю. Воздухом подышать, ягод поесть. Машины глаза засветились такой радостью, что мама и дядя Паша переглянулись.

— Только давай на этот раз без героизма.

Мама уложила в машину их вещи и Машин этюдник.

— Хорошо, мамочка. Без героизма.

И вот раннее утро, и она уже идёт — нет, бежит по той самой дороге, по которой в тот день бегала три раза. Четвертый её уже везли на машине «скорой помощи». Сейчас она увидит Игната. Он, наверное, теперь совсем взрослый.

Дядя Миша сидел на порожке дома и о чём-то разговаривал со своей собакой.

— Дядя Миша, здравствуйте! Это Маша, помните? Внучка Полины Андреевны. А Игнат дома? Можно его позвать?

— Так его нет. И не будет ещё долго. Подожди — Маша, говоришь. Это ты тогда лосей спасала?

— Я.

Машино настроение разом исчезло. Он уехал. Куда? Почему долго не вернется?

— Игнат тебе велел вот этот ящик передать. Сказал, когда придёшь — передать.

— Мне? А откуда он знал, что я приду?

— Вот уж не знаю, но точно тебе.

В ящике было два пакета и письмо. Маша долго не открывала его. А когда начала читать, на глаза выступили предательские слёзы.

«Здравствуй, Маша!

Собрал для тебя травы, чай заваривать, и сушеных грибов. Учись варить суп! Приду из армии — угостишь. Спасибо тебе! За моё спасение и за лосей. Спасибо тебе, что ты такой хороший человек. Я думал, что встретил маленькую избалованную принцессу, а оказалось — настоящую королеву. И королевство теперь у тебя есть — наше Тридубье! Маленькое, но очень красивое. Тебя у нас в каждом доме теперь знают и любят. А ещё у тебя есть рыцарь, который присягает тебе в верности. Правда, он только через год вернется, но это ничего не изменит. Береги себя, и до встречи! Игнат».

 

 

Трубоэлектросварочный цех №3

 

ТЭСЦ-3 был пущен в эксплуатацию в декабре 1977 года. Цех был построен в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР № 653 от 28.07.75 г. Проектная мощность цеха по производству труб диаметром 219-530 мм определена в 655 тыс. тонн, в том числе нормализованных труб – 170,5 тыс. тонн и термоупрочненных – 80 тыс. тонн.

В состав оборудования цеха входили: трубоэлектросварочный стан ТЭСА 203-530, участок объемной термообработки труб с двумя печами нормализации, участок термоупрочнения труб (печь закалки и печь отпуска) и участок отделки с 6-тью парами торцеподрезных станков и 6-тью гидропрессами.

ТЭСЦ № 3 проектировался для производства тонкостенных и особотонкостенных электросварных прямошовных труб среднего диаметра (203, 219, 273, 325, 377, 426 мм) и труб большого диаметра 530 мм с толщиной стенки от 4,0 до 10,0 мм, предназначенных для газонефтепроводов, технологических и промысловых трубопроводов, конструкций разного назначения.

За время своего существования цех претерпел существенные изменения, касающиеся не только оборудования, но и технологии производства труб.

На сегодняшний день цех производит нефтегазопроводные трубы диаметром 219, 219,1, 273, 273,1, 323,9, 325, 377, 406,4, 426, 508, 530мм с толщинами стенок от 4,5 до 10 мм из углеродистых, низколегированных, коррозионностойких марок стали. Производство труб осуществляется как по отечественным стандартам, так и по американским стандартам API 5L, API 5CT, европейским стандартам DIN EN 10217-1, DIN EN 10219-1. Завод в том числе и ТЭСЦ-3 сертифицирован по системе менеджмента качества ISO 9001:2000, ГОСТ Р ИСО 9001:2001. ТЭСЦ-3 имеет сертификат на право нанесения монограммы по API 5L, имеет право на нанесение СЕ-маркировки на трубы, поставляемые по стандарту DIN EN 10219-1.

 

В период с 2005 года и по сегодняшний день ТЭСЦ-3 переживает глобальную модернизацию в связи с появлением новых требований к выпускаемым электросварным трубам и с освоением новых видов продукции.




Дата добавления: 2014-12-15; просмотров: 28 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.019 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав