Читайте также:
|
|
(подпись) (ФИО преподавателя)
(изложение его идей дано обычным шрифтом, мой комментарий - курсивом)
Русский философ Н. Я. Данилевский (1822-1885) был панславистом – сторонником политического объединения всех славянских народов для защиты их свободы и самобытности.
Европейские ученые второй половины XIX в. чаще всего рассматривали историю как линейный процесс. Человечество в своем развитии прошло три этапа – Древность, Средние века и Новое время. Романо-германская цивилизация олицетворяет собой все передовое, прогрессивное, неевропейские народы не имеют права на собственный путь, они должны всемерно подражать «просвещенной» Европе. Народ, который не может или не хочет этого делать, является «примитивным», «неисторическим». Общечеловеческое (читайте: европейское) бесконечно важнее национальных (читайте: неевропейских) культур.
Многие русские политики и ученые отвергали данную концепцию, не желая перекраивать русскую культуру на западный лад. Славянофильство изначально возникло именно как ответ на вызовы вестернизации. Его сторонники много сделали для сохранения русской национальной культуры и укрепления российской государственности, но их подход не был свободен и от некоторых недостатков. Их мировоззрение было насквозь проникнуто православной мистикой и потому не всегда отвечало критериям научной достоверности. Славянофильство, при всей его ценности, является не научной теорией, а сплавом философии и идеологии. Это делало его уязвимым для критических атак европейцев и русских западников.
Н. Я. Данилевскому идеи славянофилов были близки, и он посвятил значительную часть жизни их систематическому и доказательному изложению, очищенному от всего иррационального.
Главный труд ученого – «Россия и Европа» - и сегодня сохраняет свою актуальность. Рассмотрим его подробнее.
Во введении Данилевский сравнивает реакцию Европы на агрессию Пруссии и Австрии против Дании в 1864 г. и на справедливую войну России против Турции в 1854 г. Проанализировав широкий круг фактов, он делает вывод, что Европа в своей внешней политике применяет двойные стандарты, необъяснимые в моральных или правовых терминах. Война против Дании рассматривалась европейским общественным мнением как конфликт между «своими», а любая активность России – как наступление «чужих». Соответственно, Россия, принесшая Европе много пользы (борьба с Наполеоном, подавление венгерского восстания 1849 г.), не может рассчитывать на ее признательность или хотя бы непредвзятое отношение. Распространенную в Европе русофобию нельзя объяснить конфликтом интересов, она иррациональна в принципе. Россию ненавидят просто потому, что она не принадлежит к романо-германской цивилизации и не может быть ею использована как этнографический материал.
По сути, здесь Данилевский вводит аналог понятия некомплиментарности, позже сформулированного Л. Н. Гумилевым.
Россия никогда не была завоевательной державой, в отличие от Великобритании, Франции и Пруссии. В разделах Польши были виноваты Австрия и Пруссия, а Европа возложила вину за них на Россию.
Выделение Европы в отдельную часть света географически несостоятельно. Европа в культурно-историческом смысле – это романо-германская цивилизация. Россия не принадлежит к Европе в данном значении слова и не сможет стать ее частью в будущем. Прогрессивное развитие свойственно не только романо-германской цивилизации, она не тождественна общечеловеческой. Любой народ проходит как период бурного развития, так и период застоя. Следовательно, нельзя делить исторические народы на способные и неспособные к прогрессу.
История пока не соответствует важному критерию научности – в ней нет естественной системы, основанной на существенных признаках изучаемых явлений. Линейная схема истории (Древность, Средние века, Новое время) неверна. В ней разные цивилизации (например, Древний Египет и Древний Китай) относятся к одной категории (Древности), а два этапа развития одной и той же цивилизации (романо-германской) – к двум разным категориям (Средним векам и Новому времени). Падение Западной Римской империи в 476 г. не было общечеловеческим событием. Вообще, ни одного подлинно общечеловеческого события в истории не было, поэтому нельзя представлять ее как единый, линейный, поступательный процесс.
Интересно, что в современном, глобализированном мире общечеловеческие события происходят, но часто они не объединяют цивилизации, а, напротив, подчеркивают и усугубляют разногласия между ними – как теракты 11 сентября 2001 г. Таким образом, теория Данилевского сохраняет актуальность и сейчас.
Европейские историки стали жертвами аберрации близости (термин Л. Н. Гумилева). Они считают недавние события по умолчанию более важными, чем удаленные во времени. Соответственно, в их трудах дается неверная историческая перспектива, в которой романо-германская цивилизация представляется более значительной, чем она есть на самом деле.
Чтобы создать естественную систему исторических явлений, нужно признать цивилизации не ступенями единой лестницы прогресса, а самостоятельными мирами, каждый из которых проходит свой жизненный путь. Всю совокупность исторических событий нужно сначала сгруппировать по типам развития (цивилизациям) и только потом – по степеням развития («детство», «юность», «зрелость» и «старость» отдельных цивилизаций). При таком подходе выполняется главное требование, предъявляемое к естественной классификации: между явлениями, относящимися к одной категории, должно быть больше общего, чем между явлениями, относящимися к разным категориям. Здесь допустима известная аналогия с живой природой: разные возрасты одного и того же животного имеют больше черт сходства, чем один и тот же возраст разных животных.
«Прогресс состоит не в том, чтобы все идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях...». (Данилевский Н. Я. Россия и Европа // Классика геополитики. XIX век. – М.: АСТ, 2003. – С. 369).
Обосновав теорию культурно-исторических типов (цивилизаций), Данилевский дает их классификацию. Существуют 10 самобытных цивилизаций (египетская, китайская, халдейская, индийская, иранская, еврейская, греческая, римская, арабская и германо-романская) и две, не достигшие самобытности из-за внешнего вмешательства (мексиканская и перуанская). Все они – положительные деятели истории. Турки, монголы, гунны и ряд других народов – это отрицательные деятели истории. Они чужды творчеству, их задача – разрушать дряхлые, отжившие свой срок цивилизации. Впрочем, некоторые народы (например, арабы и германцы) в разные периоды своей истории сыграли обе упомянутые роли – и положительную, и отрицательную. Народам третьей категории (например, финнам) не суждено стать ни созидателями, ни разрушителями. Они не могут возвыситься до подлинного национального самосознания, что обрекает их на служение чужим целям в качестве этнографического материала. Старые культурно-исторические типы, разлагаясь, тоже дают этнографический материал, который нередко используется новыми типами.
Опираясь на свои предыдущие рассуждения, Данилевский формулирует законы, управляющие развитием всех культурно-исторических типов.
«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собой для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, – составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества».
Это лишь один из возможных подходов к классификации цивилизаций. Одни ученые выделяют их по религиозному признаку (христианская, исламская, конфуцианская и т. д.), другие – по языковому (как Данилевский), третьи – по совокупности нескольких разнородных признаков (как С. Хантингтон). Четвертые используют критерии, не поддающиеся строго научному определению (как О. Шпенглер с его «прасимволами»).
« Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций».
Данное положение (наряду с несколькими другими) отличает теорию цивилизаций (культурно-исторический подход) от всемирно-исторического подхода. Если базовые для данной цивилизации представления можно передать вовне путем навязывания или обучения, само понятие цивилизации становится крайне размытым. Если отвергнуть «3-й закон Данилевского», теория цивилизаций станет такой же произвольной, как и линейная концепция истории с ее «Древностью», «Средними веками» и «Новым временем». Если смешение культурно-исторических типов возможно, любые несообразности в теории можно объяснить его последствиями.
Впрочем, Данилевский не отрицает взаимного влияния типов как такового. Он просто ограничивает его сравнительно узкими рамками.
«Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, – когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств».
Л. Н. Гумилев говорил о «мозаичности как свойстве этноса» (тем более – суперэтноса) («Этногенез и биосфера Земли»). К. Н. Леонтьев утверждал, что государства, культуры и общества сильны, пока они сохраняют внутреннее разнообразие, богатство проявлений. Соответственно, упрощение внутренней структуры приводит их к гибели.
«Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу».
(Данилевский Н. Я. Россия и Европа // Классика геополитики. XIX век. – М.: АСТ, 2003. – С. 374-375).
Данилевский признавал, что один культурно-исторический тип может с пользой заимствовать у другого научные и технические достижения, организацию промышленности и внешние приемы искусства. Подражание губительно только тогда, когда оно затрагивает культурную самобытность народа. Данилевский хвалил Петра I за своевременную модернизацию России. С другой стороны, он считал, что царь-реформатор, превратно понимавший европейское просвещение, исказил начала народной жизни насаждением иностранных обычаев.
Богатство проявлений, свойственное тому или иному культурно-историческому типу, не является оправданием для разобщения и ослабления входящих в него народов. Здесь необходимо найти баланс между интеграцией и фрагментацией.
Культурно-исторические типы во многом подобны живым организмам. В частности, они так же борются между собой и с окружающей средой, так же рождаются, развиваются, стареют и умирают. Культурно-исторический тип проходит три этапа развития: подготовительный, государственный и этап цивилизации. Он является самой крупной исторической общностью, интересы которой могут быть дороги отдельному человеку. Интересы человечества как целого недоступны непосредственному чувству, они принадлежат сфере разума.
В начале XXI в. последнее утверждение нужно признать устаревшим – в свете экологических вызовов и угрозы ядерной войны.
Каждый тип может создавать новое в четырех сферах – религиозной, собственно культурной, политической и социально-экономической. Многие типы одноосновны – они достигли полного развития только в одной из перечисленных сфер. Евреи прославились религиозным творчеством, древние греки – культурным, европейцы – социально-экономическим. Возможны и типы, имеющие две или три основы. Только славяне могут создать полный, четырехосновный тип. У России есть все необходимые для этого задатки: православие, культурная самобытность, самодержавие и крестьянская община. Народ, подражающий чужой цивилизации, теряет свою самобытность и становится духовно бесплодным («европейничанье – болезнь русской жизни»). Россию ждет великое будущее, а история Запада уже миновала свой полдень. Причины, вызывающие расцвет цивилизаций, действуют с задержкой. Цивилизация, находящаяся на пике внешнего могущества, внутренне уже начала стареть. Следовательно, наблюдаемый триумф Запада есть начало его упадка.
Европейцы и славяне обладают различным менталитетом. Первым свойственна насильственность, вторым – гуманность. Первые склонны к раздорам и борьбе партий, вторые – к действиям в едином порыве.
Говоря о геополитике, Данилевский уделяет много внимания «восточному вопросу». Он критикует теорию выдающегося русского историка С. Соловьева, считавшего, что борьба за черноморские проливы является этапом многовекового противостояния между Европой и Азией. В истории никогда не было войны всех европейских народов против всех азиатских, ни первые, ни вторые никогда не выступали на мировой арене как единое целое. Народы Западной Европы принадлежат к одному культурно-историческому типу – романо-германскому, а народы Азии – к нескольким разным типам, ее население крайне неоднородно.
Еще Филипп Македонский понимал значение зоны проливов для судеб древнегреческой цивилизации. Установив контроль над берегами Мраморного моря, греки постепенно подчинили бы себе Малую Азию и Сирию, что обеспечило бы им блестящие перспективы развития. Смерть от руки убийцы помешала Филиппу реализовать данный план. Его сын Александр захотел распространить свою власть не до восточных границ Сирии, а до границ Ойкумены. Пожелав слишком многого, он упустил то, что было действительно необходимо его подданным. Империя Александра распалась вскоре после его смерти, и решение «восточного вопроса» было надолго отложено. В 330 г. римский император Константин Великий переименовал расположенный на берегу Босфора город Византий в Константинополь и перенес туда столицу своего государства. Он правильно оценил геополитические преимущества данного географического пункта, но реформировать империю было уже поздно. К началу его правления Греция и Рим уже пришли в глубокий упадок. Борьба между ними не привела к решению «восточного вопроса», и они передали данную эстафету другим цивилизациям.
Римлянам наследовали романские и германские народы, значительную часть которых политически объединил Карл Великий (800 г.). Дело греков продолжили восточные славяне, христианизированные византийскими миссионерами в X в. Создание Каролингской империи открыло эпоху продлившегося без малого десять веков наступления романо-германского мира на славяно-греческий.
Лишь при Екатерине II усилившаяся Россия начала давать отпор Европе, но к 1860-м гг. добилась успеха только на севере, окончательно разгромив Швецию.
«Восточный вопрос» сохранил свою актуальность до сих пор. В конце Второй мировой войны Сталин потребовал от Турции разрешить размещение советской военно-морской базы в зоне проливов. Это заставило Стамбул искать защиты у США и форсировало вступление Греции и Турции в НАТО. Крымский кризис 2014 г. и недавние военные демонстрации НАТО в Черном море (например, в одесском порту) – это своеобразные отголоски «восточного вопроса».
Данилевский связывает «восточный вопрос» с судьбами славянства. Славянский культурно-исторический тип сможет полностью развить заложенные в нем задатки, когда будет создана всеславянская федерация со столицей в Царьграде (Стамбуле) и, таким образом, под многовековой борьбой за черноморские проливы будет подведена черта. Разумеется, ключевая роль в создании данного союза и управлении им будет отведена России, но другие славянские страны должны сохранить политическую автономию и культурную самобытность. Культурно-исторический тип может достичь полноты развития только в том случае, если он органично сочетает единство в главном с разнообразием во второстепенном. Всеславянский союз должен избежать обеих крайностей – анархии (как в Древней Греции) и жесткой централизации власти, сковывающей творческие силы входящих в него народов.
Мечтам о свободном объединении славянских народов не суждено сбыться, пока их угнетают османы, австрийцы и венгры. Всем, в том числе и последовательным врагам России, ясно, что Турция – это «больной человек Европы». С другой стороны, глубокий кризис австрийской государственности ускользает от внимания даже самых проницательных европейских наблюдателей. Немцы не имеют в Австро-Венгрии ни численного, ни нравственного превосходства. Также они лишились монополии на политическую волю: они были вынуждены поделиться властью с венграми, а окончательное духовное пробуждение подчиненных Вене и Будапешту славян – только вопрос времени. Австрийское государство всегда имело искусственный характер: его существование оправдывалось только внешними, а не внутренними причинами. Австрия должна была защищать раздробленную Германию от натиска централизованной Франции и противостоять турецкой экспансии на европейском континенте. Ко времени публикации «России и Европы» Османская империя утратила большую часть былого могущества, а Германия вплотную приблизилась к политическому объединению. Следовательно, те чисто внешние цели, которым служила Австрия, были достигнуты, и ее существование лишилось последнего оправдания. Она и раньше угнетала славянские народы, но долгое время это отчасти компенсировалось приносимой ею пользой. Теперь же борьбу за освобождение и объединение славян следует вести до полного разрушения австрийского государства.
Против рассуждений Данилевского об искусственности, слабости и обреченности Австрии возразить нечего. Интересно другое: Австрия продемонстрировала свою полную военную несостоятельность еще во время наполеоновских войн, но это не помешало ей еще 100 лет сохранять территориальную целостность и статус великой державы. Геополитические реалии можно сравнить с картами, которые судьба сдает той или иной стране. При этом плохие карты можно отчасти компенсировать умением хорошо играть – как это сделал, например, великий австрийский дипломат К. фон Меттерних.
Анализ положения Турции гораздо проще. Ислам, по мнению Данилевского, сыграл в истории человечества чисто служебную роль – отвлек силы Европы от завоевания славянства, задержал ее продвижение на Восток. Турецкий народ – отрицательный деятель истории, он нанес последний удар дряхлой Византийской империи, но не создал на ее руинах самобытной цивилизации. Упадок Турции – явление закономерное, вскоре ей предстоит исчезнуть с политической карты мира.
Исламский мир – это сетевая, а не иерархическая структура, его невозможно победить, разгромив то или иное государство, даже очень влиятельное. Ошибка Данилевского заключалась в том, что он слишком тесно связывал будущее Османской империи с будущим ислама в целом.
Идеологическое и геополитическое значение Царьграда трудно переоценить. Он является одним из древних центров православия. Кроме того, кто владеет им, тот контролирует черноморские проливы. Реки, впадающие в Черное и Азовское моря, ведут вглубь Европы и России. Черное и Каспийское моря, Волгу и Дон можно связать новыми железными дорогами. В Босфоре есть множество бухт, в которых можно оборудовать удобные базы военного и торгового флота. Сам Царьград сравнительно легко оборонять от внешних врагов. Ничто не может уменьшить его геополитическое значение – ни изменение главных маршрутов мировой торговли, ни упадок одних регионов мира и бурное развитие других. Важность Царьграда будет или оставаться неизменной, или расти. Если его захватят западные державы, это нанесет им существенный ущерб, если он войдет в состав Греции, ее погубит напряжение сил, необходимое для его удержания. Только Россия может извлечь пользу из обладания Царьградом, но и ей не следует включать его в свой непосредственный состав. Он должен стать столицей не России, а всеславянской федерации. Данилевский подробно рассказывает о культурно-исторических и политических выгодах, которые принесет объединение славян, и критикует возражения, выдвинутые против данного проекта.
Тезис Данилевского о Царьграде как «центре мира» хорошо согласовывался с реалиями его эпохи. Однако позже произошли события, снизившие важность Средиземноморья в мировой политике. Во время Второй мировой войны страны оси и антигитлеровская коалиция сражались не только за Средиземное море, но и за Атлантический океан. Сегодня США борются с Россией и Китаем за контроль над Тихим океаном. Все упомянутые сдвиги снизили значение Стамбула в международных отношениях, хотя оно и продолжает оставаться большим.
Борьба за интересы славянства излечит Россию от низкопоклонства перед Западом, оздоровит ее духовный климат. Защищая единоплеменников, она поможет себе самой.
Идеи Данилевского продолжают мессианскую традицию славянофильства, но без его мистических, иррациональных тенденций. Он первым обосновал теорию цивилизаций, создал ее понятийный аппарат. Защищаемый им культурно-исторический подход с трудом прокладывал себе путь в эпоху наивысшего подъема европейского могущества. Сегодня соперничество нескольких соизмеримых по силам цивилизаций в той или иной мере признается большинством экспертов. Возврат к узко понимаемому западоцентризму невозможен даже для убежденных сторонников западной гегемонии.
Дата добавления: 2014-12-15; просмотров: 136 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |