Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Трезвые видения, рассудочный бред

Читайте также:
  1. ПОНЯТИЕ И ПРАВОВОЙ РЕЖИМ ЗЕМЕЛЬ ЭНЕРГЕТИКИ,СВЯЗИ,РАДИОВЕЩИНИЯ,ТЕЛЕВИДЕНИЯ, ИНФОРМАТИКИ, ОБОРОНЫ И ИНОГО СПЕЦ.НАЗНАЧЕНИЯ.
  2. Разработка видения, миссии, ценностей и целей организации
  3. ТРЕЗВЫЕ МИРЫ

Да, Пелевин пишет на очень современную тему. Но пишет так, как писали во времена реализма. В его рассказах все логично, сюжетные линии не остаются оборванными. Вячеслав Курицын сказал о Пелевине, что он так выписывает картинку, как будто пишет не роман, а режиссерский сценарий. После чтения Пелевина не остается мучительных вопросов типа «что автор хотел сказать». Добавим к этому, что хотя «миров» в рассказах Пелевина изображено и множество, но писатель никогда не путает обычную, «настоящую» реальность» с реальностями вторичными и иллюзорными. Граница между «тем» и «этим» миром всегда остается — даже если она не охраняется, и переход её можно осуществлять беспрепятственно в обе стороны. А это уже вопиющая старомодность, даже замшелость — «современный» писатель должен на всех углах утверждать, что нет никакой «подлинной» реальности, а есть лишь разные «виртуальные пространства».

В романах Пелевина так часто встречаются наркотики, что некоторые уже воображают его этаким идеологом психоделической культуры, и телеведущий Соловьев как-то сказал, что некто может нечто совершить «накурившись наркотиков или, начитавшись Пелевина»; однако, хотя кокаин встречается у Пелевина на каждой странице, нет автора более трезвого, и соответственно далекого от истинной наркомании. Наркотики освобождают подсознание от цензуры рассудка и порождают неконтролируемый поток образов. У Пелевина ни о какой бесконтрольности не может быть речи. Всякий образ у него имеет литературный источник, а всякая связь образов продуманна концептуальна.

В романе «Generation П» Пелевин излагает некую социально-философскую концепцию, оценивающую современный западный мир и происходящую вестернизацию России. При этом излагает он эту концепцию тремя способами: один раз — через события и сюжетные ходы самого романа, второй раз — на языке абстрактных рассуждений, с помощью вставленной в роман теоретической статьи, наконец, третий раз — на языке псевдо-древнего мифа, где те же положения, излагаются как сюжеты из жизни языческих богов. Для того чтобы причаститься этому мифу, герой романа принимает наркотик. Однако когда в наркотических грезах лишь еще раз излагается социально-философская концепция, становится очевидным, что боги и драконы этих грез — лишь рассудочно придуманные аллегории. Когда наркотик используется только для того, что бы попасть в мир аллегорий, то есть чтобы дать писателю возможность изложить свою концепцию особым символическим языком, то становится очевидно, что в этом наркотике нет ничего наркотического. С помощью наркотиков, сумасшествия и иных якобы психоделических приемов персонажи сменяют образно-символические системы, но не достигают никаких «измененных» состояний сознания, ибо никогда ни автору ни персонажам не изменяет ясность ума. Читая Пелевина, мы ощущаем рядом с собой четко действующий рассудок, который нанизывает на логичные схемы притчи, аллегории и якобы галлюцинаторные образы. Сочетание галлюцинаций, снов и трезвого рассудка чрезвычайно роднит Пелевина с Гессе — вообще, надо заметить, что композиция последних романов Пелевина немного напоминает произведения Гессе, особенно «Степного волка». И там и здесь сюжет, а также идущее по его ходу изложение авторской концепции все время переходит из одного дискурса в другой, читатель вместе с персонажем путешествует по виртуальным мирам и даже по разным речевым стилям. В романах — и Гессе, и Пелевина — встречаются вставные трактаты, как бы случайные, но на самом деле концептуально ангажированные монологи второстепенных персонажей. Героям снятся сны, их посещают видения, они попадают в специально организованные некими магами «зазеркалья». И у Пелевина и у Гессе сюжеты их романов строятся на бреде, наркотиках и измененных состояниях сознания, но они не знают свойственной сновидениям и наркотическим галлюцинациям сумеречности сознания. Если герой засыпает,– то во сне он продолжает вести те же дискуссии, каким предавался и наяву, и странные персонажи, являющиеся им в снах и видениях несут абсолютно выверенные и относящиеся к делу сообщения. Здесь Пелевин и Гессе, несомненно, являются преемниками литературы романтизма, где сновидения тоже выполняют не психоаналитическую функцию, но бывают расчетливо сконструированными из аллегорий, символов и эзотерических намеков. Романтизм же заимствовал такое отношение к сновидениям из народного фольклора: и в сказках и в эпосе сны, как бы не были внешне темны и запутаны, в конечном итоге всегда оказываются информативными или предсказательными.

 




Дата добавления: 2014-12-18; просмотров: 28 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав