Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Этика на рубеже веков: новые идеи

В конце ХХ -начале XXI в. в развитии, функционировании и оценке места этики в жизни общества стали прослеживаться опреде­ленные тенденции, связанные как с объективными процессами в жиз­ни человечества, так и с субъективными ожиданиями людей: какой бы они хотели видеть этику и чего следует от нее ждать. Эти тенденции-«ожидания», воплощаясь в развитие этической теории, высвечи­вают такие ее ценностные идеи и приоритеты, как коммуникатив­ность, практичность, плюрализм. Свою реализацию и обоснование они находят в соответствующих этических школах и направлениях.

Коммуникативная направленность этики обусловлена при­стальным вниманием человеческой мысли к моральным проблемам общения, приобретающим в XX в. особое значение. В решении этих проблем, в выработке нравственных норм общения этика опирается, прежде всего, на феноменологию Э. Гуссерля (1859-1938). Он разра­ботал учение об интерсубъективности, дающей возможность каждо­му Я удостовериться в существовании и опыте Другого, который рас­сматривается как «альтер эго» — мое другое Я. По закону аналогии я могу постичь, понять себя через Другого; Другой же получает значи­мость через мои воспоминания самого себя.

Большую роль в развитии коммуникативной этики сыграла сло­жившаяся на основе феноменологии герменевтика, которую один из ее основоположников Г.-Г. Гадамер (1900-2002) представляет как философию понимания. Понимание для Гадамера — способ существо­вания познающего, действующего и оценивающего человека. Оно ус­танавливается в процессе диалога, в котором происходит интеграция, «слияние горизонтов» — соединение прошлого и настоящего, превра­щение их в партнеров по коммуникации, объединенных, как Я с Ты. А это дает возможность для понимания любой культуры, допуская поливариантное и мультинациональное существование и общение культур. Понимание в диалоге обеспечивает проявление терпимости и заинтересованного отношения всех участников коммуникации в ин­терпретации смысла. В результате происходит не только понимание Другого, но и раскрытие самого себя.

Гадамер выделяет три составляющие части единого герменевтического процесса: применение, понимание и истолкование. Понимание всегда яв­ляется «истолковывающим», а истолкование — «понимающим»; в свою очередь, понимание возможно лишь в качестве «применения». Применение он считает главным, поскольку оно всегда базируется на понимании, которое не только воспроизводит смысл (сказанного или написанного), но и открывает возможность создания новых смыслов, что всегда продук­тивно.

В 1970-х гг. своеобразный «герменевтический бум» вызвала поле­мика между Гадамером и другим выдающимся представителем совре­менной герменевтики — социологом и философом Ю. Хабермасом (р. 1929). Хабермас применяет герменевтику прежде всего как инст­румент критики современного уродливого «ложного сознания» и «из­вращенных форм коммуникации», противопоставляя им свою «теорию коммуникативного действия», дающую, по его мнению, возможность «правильного понимания» — себя и Другого.

В основе его теории лежит анализ двух типов поведения — стратегиче­ского и коммуникативного. Цель стратегического поведения — не в дости­жении взаимопонимания, а в «преследовании интереса», что ведет к соз­нательному либо бессознательному обману партнера. В первом случае складывается система манипулирования, во втором — систематически из­вращаемая коммуникация. Но в обоих случаях последствия для общества, культуры и личности — роковые. В сфере социальной, считает Хабермас, формируется отчуждение, утрачивается коллективная идентификация; в сфере культуры происходит утрата смыслов, потеря ориентации; в сфе­ре личности — нарушение системы мотиваций, потеря связи с традицией. В случае же поведения, ориентированного на коммуникацию, складывает­ся упорядоченная нормативная среда, устойчивые межличностные отно­шения, богатые личностные структуры, способные к самоосуществлению. Таким образом, Хабермас рассматривает коммуникацию в качестве базо­вого процесса, структурирующего, организующего социум. Именно про­цессы коммуникации (а не производственные отношения) лежат, по его мнению, в основе современного гражданского общества, социального и межличностного общения.

Конец XX в. и начало нового тысячелетия характеризуется еще двумя новыми тенденциями в европейской этике, связанными с не­удовлетворенностью традиционной теоретической этикой: появлением прикладной этики и переосмыслением предмета этики в контексте постмодернизма.

Обращение к прикладной этике было вызвано потребностью об­щества в конкретных — прикладных — регулятивах, в практических рекомендациях по решению моральных проблем в определенных си­туациях и сферах человеческой жизнедеятельности. Прикладная этика функционирует в виде самостоятельных частных этик (этика бизне­са, политическая этика, этика интимных отношений, профессиональ­ные этики), что дает зачастую повод выносить ее за рамки этики вооб­ще. Однако связь этико-прикладных исследований с теоретическими проблемами общей и нормативной этики позволяет утверждать, что прикладная этика является важной стадией исторического развития самой морали как этическое теоретизирование «особого рода» — «теоретизирование в терминах жизни» (А. Гусейнов).