Читайте также:
|
В современной западной науке экономическая социология имеет самостоятельный статус с определенным кругом проблем. В 80-е годы XX в. эта новая теория получила официальное признание, что было отмечено на международном семинаре, состоявшемся в Париже в 1987 г. Ученые констатировали, что в последнее время экономическому анализу подверглось много новых областей: образование, семья, социальное взаимодействие, девиантное поведение, организационный и коллективный выбор. Первые разработки в области экономической социологии принадлежат известному американскому экономисту Г. Беккеру. Именно он предложил объединительную идею, социологическая сущность которой состоит в том, что всем видам социального поведения присущи три признака: оптимизация поведения, рыночная природа и наличие устойчивых предубеждений. За истекшее с тех пор время в экономической социологии появились и своя проблематика, и свои разработчики. Так, проблему выбора исследуют О. Льюис и Гарбуа, проблему потребительского поведения - Ф. Ириберн [25], влияние политики правительства на динамику потребностей - Г. Телок, поведение семей - Б. Леменишер, трудовое поведение - Г. Жинтис.
Актуальность экономической социологии объясняется, по мнению Г. Беккера, тем, что к традиционным объектам экономики - товар, труд, финансы - добавляются феномены, не имеющие рыночной природы. Это касается сферы услуг и ценностей культуры, т. е. нетоварного сектора. Все, что прежде всего присуще “Экономиксу” (например, распределение дефицитных ресурсов), в той же мере свойственно и сфере политики (распределение власти, налогов, заказов), и повседневной жизни (распределение времени между периодами сна и бодрствования), и научно-исследовательской деятельности (распределение времени и энергии между исследовательскими программами). Эквивалентом в процессе обмена служит полезность независимо от того, идеи ли это или товары. Такой же является и сущность цены как меры полезности вещи, потребности в ней, расчета за пользование ею.
В западной науке объединение социологии и экономики происходит не только в рамках социологии. Основатели новой междисциплинарной области опираются на определенную экономическую концепцию, согласно которой в центре “Экономикса” оказываются законы обмена, распределения, использования ограниченных ресурсов. Такой взгляд на предмет политической экономии осуждался марксизмом. Предмет политэкономии марксизм усматривал прежде всего в законах производства, в отношениях собственности. К. Маркс критиковал вульгарный социализм, который позаимствовал у буржуазных экономистов способ рассмотрения и трактовки распределения как нечто независимое от производства.
Какие же методологические преимущества имеет парадигма распределения и обмена? Прежде всего это то, что ее авторы замечают главное противоречие, которое нарушает равновесие экономической системы, а именно периодическое рассогласование между производством и потреблением. Указанное противоречие заставляет современных социоэкономистов опираться на постулаты, сопоставимые с их классическими предшественниками. Уже в 70-е годы XX в. обществоведы отошли от преданности системно-организационной методологии. Многие специалисты в области экономической социологии, в частности О. Вудворт, Ч. Арджирис, считают необходимым дополнить экономические и социологические переменные психологическими характеристиками.
Перед новым поколением ученых встала задача соединения двух подходов - надличностного (организационного) и личностного (социолого-психологического), что требует логического и методологического обоснования, включения психологических механизмов в организационную структуру. Известный социолог Ч. Арджирис [21] пришел к решению этой задачи, выяснив причины организационных изменений. Он доказал, что источником этих изменений является личность в структуре организации. А для того чтобы личность могла выполнять инновационные функции, необходима система управления, опирающаяся на определенную научно-теоретическую позицию. Ч. Арджирис сформулировал следующие условия, при которых возможны изменения или инновации в функционировании организацииЬ:
- ослабление сил, сдерживающих изменения;
- смягчение организационного давления на членов организации;
- создание условий для информационного выбора;
- повышение уровня автономности членов организации относительно организационного контроля;
- включение рядовых участников организации в управленческую деятельность;
- отбор и формирование личностей, способных рисковать и экспериментировать.
Практическая направленность социоэкономических разработок также отличает современные научные исследования от предшествующих, когда старались решать преимущественно теоретико-познавательные задачи.
Главным недостатком классической науки, по мнению Ч. Арджириса, является дисциплинарная ограниченность, которая мешала научной мысли найти практический выход в управлении реальными организациями.
Преобразование теории в социальную технологию ученый усматривает в отказе от надличностных категорий “товар”, “стоимость”, “деньги” и в обращении к поведенческим концепциям.
Социологи Мак-Клеланд, Дж. Эткин и Дж. Катона продемонстрировали новые возможности синтезированного знания. В основе их подхода лежит социология экспектаций “ожиданий”, а центральной категорией становится (achievement) “достижение”. В предложенной теории проявляется влияние психологических школ У. Джемса и К. Левина. Личностная характеристика - стремление к достижению - становится главным мотивом экономического процветания общества или нации. Заложенные с детства черты: ощущение индивидуального успеха, умение преодолевать трудности, удовлетворение от достижений становятся основными побудительными мотивами предприимчивости. Социологи Дж. Эткин и А. Шаррон полагают, что мера свободного развития общества зависит от “синдрома достижения”, которым обладают его члены, “это - динамичный потенциал всех капиталистических наций”
Принципы новой науки в значительной мере реализовал другой представитель экономической социологии - Дж. Катона. Его считают революционером в области экономики. Заслуга Дж. Катоны состоит в том, что он обратил внимание на сферу потребления, которую представил в виде системы поведения. Основные отношения в ней разворачиваются не вокруг инвестиций, производства и потребления, а вокруг личности потребителя. Такой аспект позволяет сконцентрироваться прежде всего на значении психологических проявлений, в частности на социально-психологических свойствах различных социальных групп, к которым относится индивид. Поведение потребителя - глобальный фактор экономики, влияющий на прогнозы рыночной ситуации. Рыночные отношения (цена, спрос и предложение) изменяются в зависимости от выбора потребителем товаров и услуг, а также от того, собирается ли он вкладывать свои накопления, хранить их или что-то приобретать. Решения обусловливаются прежде всего особенностями психологии личности, ее ожиданиями, ценностными ориентациями, т.е. тем, что психологи и социологи называют преддиспозицией. Отсюда становится возможным переход к методологии изучения прогнозирования и поведения потребителя. Предметом изучения становятся инструментальные и базовые ценности социальных групп. Знание их позволяет построить трендовые модели потребительского поведения, проследить главные тенденции динамики спроса. Дж Катона предлагает модель поведения потребителя, в которой учитывает состояние окружающей среды с его составляющими: уровнем инфляции, политической ситуацией, ролью большого бизнеса, его давлением на спрос. Ему принадлежит схема-формула модели потребительского поведения.
Современные исследователи чаще всего стараются выяснить сущность связи типа МА - R, т. е. связи между моделью ситуации, возникающей в сознании индивида и влияющей на его намерения, и реакцией, определенным поведенческим актом. Недостаточно изученным Дж. Катона считает другой тип связи - РА-Е, т. е. связи между предыдущим опытом человека и экономической ситуацией.
Изучение феномена потребителя имеет особое социальное значение еще и потому, что ему противостоят организованный бизнес или государственный монополист. Потребитель нуждается в защите со стороны государства, что имеет место в развитых странах, где в структуру государственного управления хозяйством обязательно входят специальные департаменты. Например, в США федеральные министерства, отделы и службы контролируют производственную деятельность предпринимателей, предостерегая их от нарушений интересов потребителя. Этой задаче соответствуют стандарты Комиссии профессиональной безопасности и здоровья. Стандарты отделов производства должны учитывать требования агентств по защите окружающей среды. Продукция подпадает под стандарты администрации продовольствия и лекарств, министерства здравоохранения, образования, социальной защиты. Такие же функции выполняют комитеты по защите продуктов потребления, отделы маркировки, рекламы, транспорта. Совет по заработной плате и стабильности цен контролирует повышение цен большими национальными фирмами.
Следовательно, сегодня бизнес и рынок не могут существовать без государственного регулирования и контроля общественности, с одной стороны, и учета интересов потребителя - с другой. Одна из норм современного бизнеса гласит: “Бизнесмен должен учиться думать, обсуждать и действовать на более широкой основе, нежели только экономические расчеты”. Социальное знание рассматривает сферу экономики в широком социокультурном контексте. Такая позиция свойственна Ф. Ириберну. Он справедливо отмечает, что вещи удовлетворяют человеческие потребности только в том случае, если отвечают определенным культурным традициям и привычкам. Именно так западные авторы определяют некоторые социоэкономические понятия, например такие, как “абсолютное обнищание” и “относительное обнищание”. Если первое понятие определяет физическое состояние человека, то второе касается нарушения процесса потребления, нормального в условиях определенной страны с ее культурно-историческими традициями.
Отсутствие на потребительском рынке товаров, которые входят в постоянный рацион или ассортимент определенной нации, народа, сложность их приобретения и представляют собой “относительное обнищание”. Это важное замечание должно напоминать “чистым” экономистам, что экономика не существует в социальном вакууме. Лишь культурная среда (традиции, обычаи, ценности, символы, значения, смыслы) делает вещи товаром. Человек не довольствуется любой одеждой только ради того, чтобы она его согревала. Одежда приобретает особый смысл, поскольку символизирует социальный статус личности, сферу деятельности и пр. Образ потребления зависит от принадлежности индивида к определенной социальной группе. Ценностно-культурный контекст превращает вещь в символ престижа. По мнению Ф. Ириберна, “владение престижной вещью предоставляет обладателю ощущение преимущества”.
Итак, для современной экономической социологии характерны:
- психосоциологическая редукция экономической науки;
- переход на уровень поведенческих теорий;
- использование категорий, позволяющих описать содержание, мотивы экономического поведения;
- учет влияния неэкономических факторов на экономическое поведение;
- прогнозирование реакции групп населения на экономические инновации;
- изучение влияния массового сознания и массового поведения на рыночные изменения (динамику цен, потребительскую ситуацию и спрос).
Заключение
Социология рационального выбора основывается на теории социального обмена и экономических теорий рационального выбора. Концепция рационального действия индивидов переносится на поведение всей системы, состоящей из тех же самых индивидов. Идея перенести принципы методологического индивидуализма на уровень корпоративных авторов родилась в ответ на неспособность экономистов объяснить такие хозяйственные явления, как возникновение паники на бирже или отношения доверия в обществах взаимного кредитования. Социология рационального выбора возрождает идеи утилитаризма в социологии, который рассматривает человека как утилизатора полезности.
Направление экономической социологии, формирующееся в рамках сетевого подхода, обнаруживает содержательную связь со структурной теорией обмена Марселя Мосса и Клода Леви - Стросса. В данной теории современное хозяйство представляется как совокупность социальных сетей — устойчивых связей между индивидами и фирмами, которые невозможно втиснуть в рамки традиционной дихотомии «рынок — иерархия». Эти сети формальных и неформальных отношений позволяют находить работу, обмениваться информацией, разрешать конфликтные ситуации, выстраивать доверие. Экономические отношения, таким образом, тесно выстраиваются с социальными.
Новый институционализм в социологии появляется в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Сетевые связи между индивидами и фирмами представляются как множественные, многозначные, подвергаемые хозяйственными агентами различным интерпретациям и оценкам. Под институтами здесь понимаются не абстрактные нормы и ценности, а формальные и неформальные правила, которые регулируют практики повседневной деятельности и поддерживаются этими практиками. В рамках американской социологии новый институционализм развивается по двум основным направлениям: культурно-ориентированному и властно-ориентированному. Во Франции активно развивается новый французский институционализм.
Экономическая социология в России развита слабее, однако является одной из наиболее развивающихся направлений в современной российской социологии. Мы будем надеяться, что, не теряя своей национальной специфики, российская экономическая социология будет успешно развиваться в русле мировой традиции, способствуя повышению авторитета отечественной социологии в рамках мирового социологического сообщества
Список используемой литературы
Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Пер. с фр. – М.: Издат. гр. «Прогресс»–«Политика», 1993.
1.
Бабосов Е.М. Прикладная социология: Учеб. пособие. – Минск: ТетраСистемс, 2000.
2.
Бабосов Е.М. Экономическая социология: Вопросы и ответы. – Минск: ТетраСистемс, 2004.
3.
Верховин В.И. Экономическая социология / Под ред. В.И. Демина. – М.: ИМТ, 1998.
4.
Верховин В.И. Зубров В.И. Экономическая социология: Монография. – М.: РУДН, 2002.
5.
Григорьев С.И., Субетто А.И. Основы неклассической социологии. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: РУСАКИ, 2000.
6.
Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: Очерки теории. – Новосибирск: Наука, 1991.
7.
Кравченко А.И. Социология Макса Вебера: труд и экономика. – М.: На Воробьевых, 1997.
8.
Курбатов В.И. Современная западная социология: Аналитический обзор концепций: Учеб. пособие. – Ростов н/Д.: Феникс, 2001.
9.
Радаев В.В. Экономическая социология: Учеб. пособие для вузов. – М.: ГУ ВШЭ, 2005.
10.
Силласте Г. Экономическая социология: Учеб. пособие. – М.: Гардарики, 2005.
11.
Смелзер Н. Социология / Пер. с англ. – М.: Феникс, 1994.
12.
Соколова Г.Н. Экономическая социология: Учебник. – М.: Филинъ; Минск: Беларуская навука, 2000.
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ В РОССИИ
Парадокс экономической социологии заключается в том, что эта дисциплина – и старая, и молодая одновременно. С одной стороны, она имеет давнюю историю, уходящую как минимум в начало девятнадцатого столетия. Элементы экономико-социологического анализа можно обнаружить у экономистов нелиберального толка, представителей немецкой исторической школы и, отчасти, классической политической экономии. А первые развернутые системы понятий были предложена классиками социологии (в первую очередь, М.Вебером) около столетия назад. С другой стороны, превращение экономической социологии в целостное направление – явление не столь далекого прошлого. Долгое время она существовала под другими именами, а ее развитие шло по ряду разнородных направлений (индустриальная социология, теория организаций, экономическая антропология, социальная стратификация и др.), которые, как правило, не идентифицировали себя с экономической социологией как таковой.
Настойчивые попытки экономико-социологического синтеза совершались в 1950-60-е годы и связаны с именами Т. Парсонса и Н. Смелсера. Но наиболее активно развитие и институционализация этого направления начались совсем недавно - в 1980-90-е годы. С тех пор экономическая социология все чаще является под своим именем, претендуя на широкие интегрирующие функции, и все большее количество исследователей начинают относить себя к ее лагерю.
К сожалению, именно этот важнейший период в развитии экономико-социологической мысли пока остается вне поля зрения российских социологов и экономистов. Мы по-прежнему перегружены багажом ортодоксального марксизма и не можем преодолеть стихийные увлечения функционалистскими макросоциологическими построениями в духе Т. Парсонса. Что же касается новых и новейших разработок, то осваиваемые нами области пока чуть ли не целиком состоят из пробелов. Российские работы, в которых анализируются концепции ведущих авторов в области современной экономической социологии буквально единичны. Переводы основных работ на русский язык практически отсутствуют. Использование современных запасных подходов в эмпирических программах российских исследователей даже на декларативном уровне остается редкостью.
При этом перспектива, на наш взгляд, в принципе не столь печальна. Среди российских исследователей наблюдается широкий и устойчивый интерес к экономико-социологическому подходу. Значительное число социологов и экономистов занимаются релевантными исследованиями, причисляя себя к эконом-социологам или, по крайней мере, симпатизируя этому направлению. Институционализация экономической социологии в виде создания специализаций, ученых советов, кафедр, учебных программ в России шла опережающими темпами. Учитывая, что период наиболее интенсивного развития западной экономической социологии начался не так давно, мы не так сильно отстаем от нее во времени. Однако, мы действительно серьезно отстаем по набору освоенных исследовательских инструментов. Какие проблемы более всего волнуют отечественных эконом-социологов? Анализ публикаций в журнале "Социологические исследования" показывает, что одной из самых популярных тем является социология предпринимательства. И если в начале 1990-х речь шла о предпринимательстве как особом виде деятельности и о его социальных функциях, о предпринимательском поведении и мотивации, то сейчас, после некоторого перерыва, интерес к предпринимательству выражается в исследовании теневой экономики и силового предпринимательства. Большое внимание в экономической социологии уделяется социологии рынка и рыночных реформ, социологии производства и промышленного предприятия, социологии обмена и денег, социологии собственности и социологии потребления.
Есть ли перспективы развития экономической социологии в нашей стране? Высказываются разные точки зрения, В.В. Радаев считает, что экономическая социология "обречена на успех", другие проводят мысль о том, что экономическая социология имеет в большой степени своим предметом миф и маловероятно, что она будет успешно развиваться. Вряд ли можно согласиться и с теми, и с другими. Ясно одно - сегодня экономическая социология, как и любая другая новая тема в социологии, переживает всплеск всеобщего интереса, вскоре временный интерес пройдет, и эта отрасль станет рядовой в области социологического знания. Но уже сегодня экономическая социология по-новому предлагает решать важные научные и практические задачи, экономсоциологи существенно изменяют взгляд экономистов на процессы функционирования и развития экономической системы, и экономико-социологические исследования обладают солидным теоретическим и методологическим багажом, важно только не растерять его в будущем.
Конечно, у экономической социологии в России есть много проблем, среди самых существенных мы бы назвали разобщенность экономсоциологов, отсутствие периодических изданий в области экономической социологии, малую заинтересованность ученых практическими вопросами реформирования хозяйства в нашей стране, ограниченную базу эмпирических исследований. Нет и крупных теоретических работ, сравнимых, к примеру, с социальной теорией распределения Туган-Барановского или философией хозяйства Булгакова. Пока нет совместной работы экономистов и социологов над исследованием социальности хозяйства, и разобщенность экономики и социологии сегодня все еще остается реальностью, хотя прикладывается много усилий для ее преодоления. Пока не удается соединить экономическую социологию и социологию труда: если на словах практически все признают, что социология труда является составной частью экономической социологии, то на деле обе отрасли развиваются сами по себе. Нет и необходимой интеграции экономической социологии с экономической психологией, экономической историей и демографией. Для российской экономической социологии характерна и ее слабая включенность в мировую экономическую социологию, практически нет ни одного перевода на русский язык классиков экономической социологии (может быть, за исключением сокращенного перевода книги Н. Смэлсера "Социология экономической жизни", имеющей ограниченный тираж), отсутствуют хрестоматии для студентов по экономической социологии.
Но, несмотря на указанные выше проблемы, мы хотим подчеркнуть, что российская экономическая социология сегодня явление, безусловно состоявшееся, у нас есть свои исторические традиции социологического исследования хозяйства, есть и новые работы в этой области, исследования наших ученых дают существенные теоретические и практические результаты. Очень важно, что современная отечественная эконом-социология открыта для восприятия разных методологических концепций, и "прощание с марксизмом-ленинизмом" здесь уже состоялось. Благоприятно на будущее экономической социологии влияет и тот факт, что сегодня начали специально готовить студентов в этой области (в С. - Петербургском государственном университете отделение экономической социологии было открыто в 1997 г.), поэтому у нас есть надежда, что развитие идей экономической социологии будет продолжаться.
.
Дата добавления: 2014-12-18; просмотров: 65 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |