Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ПРОТИВОРЕЧИЯ

ЛЕВИНА.И.

Научно-технический прогресс последней трети XX века по­служил основой для формирования нового состояния всей чело­веческой цивилизации. В этой связи внимание многих исследова­телей привлекают, прежде всего, перспективы развития компью­терной техники, средств коммуникации и другие технологичес­кие достижения. В то же время проблемы, связанные с выжива­нием человечества в условиях глобального экологического кри­зиса, оказались в некоторой степени отодвинутыми на задний план. Можно говорить об относительном упадке интереса к данной проблематике со стороны научного сообщества, тем более что реального пути к решению экологических проблем так и не было найдено. Становление информационного общества связано с гос­подством идеи о возможности решения многих социальных не­дугов при помощи технических средств. Такая идея именуется нами здесь и в дальнейшем технооптимистической. Ее сторон­ники в данном случае полагают, что наступающая эра компью­терного процветания будет бесконфликтной как в социальной и экономической сфере, так и в других областях (например, в эко­логическом измерении). Нам видится, что именно сторонники технооптимистической точки зрения в настоящее время являют­ся господствующей силой в странах с развитой информационной экономикой.

Начиная со второй половины XX века большая часть веду­щих государств Запада вступила на путь быстрого прогресса науки, технологии и техники. Некоторые ученые видят в этом процессе стихийную составляющую, не зависящую от деятель­ности, как отдельных людей, так и общества в целом, поскольку человечество может лишь в малой степени контролировать это развитие, которое получило наименование "постиндустриально­го" или же "информационного" общества. Неконтролируемые процессы экономического развития вызывают и ряд проблем эко­логического характера.

В период 80-х - 90-х годов XX века в международном сооб­ществе созрело понимание необходимости сведения воедино как политических усилий, так и научных, для решения проблемы ка­чества окружающей среды. Общепризнанной парадигмой даль­нейшего развития в мире стала концепция устойчивого развития (Sustainable Development). Эта концепция пришла на смену про­грамме "развитие без разрушений" (development without destruction) (проводилась Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП) в 70-е годы) и концепции "экоразвития" (ecodevelopment), которая осуществлялась в 80-е годы XX столетия. Концепция была принята на международной конференции ООН в Рио-де-Жанейро [1].

Задачей концепции устойчивого развития является нахож­дение естественного баланса между потребностями функциони­рования более или менее целостной окружающей среды и мате­риальными нуждами человеческого сообщества, которые прояв­ляют тенденцию к расширению. Однако в связи с изменением общей индустриальной обстановки на планете мы должны кон­статировать, что решение экологических проблем не стало про­ще. Поскольку большая часть развитых стран вступила на путь построения информационного общества, требуется серьезная кор­рекция программ устойчивого развития. Здесь возникает ряд теоретических вопросов. Одной из наиболее очевидных для нас, стала проблема соотношения концепций информационного (по­стиндустриального) общества и устойчивого развития. Многие исследователи считают, что, так как построение устойчиво раз­вивающегося мира происходит в момент времени, который про­ходит в постиндустриальном обществе, то само устойчивое раз­витие следует считать постиндустриальным.

Но существует и противоположная точка зрения, согласно которой постиндустриальное развитие должно вписываться в кон­цепцию устойчивого развития как его часть. Будущее человече­ства авторам данной концепции видится как "царство разума". "Устойчивое развитие как процесс "стартует" в обществе по­стиндустриальном, а "финиширует" уже в сфере разума" [2]. В "Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому раз­витию" ноосфера характеризуется как "конечный пункт" движе­ния по пути новой цивилизационной стратегии, как сфера, где ме­рилом национального и индивидуального богатства станут духовные ценности и знания человека, живущего в гармонии с окру­жающей средой. Но переход к ноосфере представляет собой сложный и противоречивый процесс, затрагивающий глубинные основы самого существования человеческой цивилизации. Именно поэтому переход к ноосферному обществу видится создателям данной концепции лишь следующим этапом развития мира. Для обоснования необходимости и условий такого перехода М.А. Мунтян вводит термин "ноосферная революция" или "третья ци-вилизационная революция" [3].

Ноосфера, с подачи Вернадского, понимается нами как не­кое будущее человечества, составной частью которого являют­ся разумные, партнерские взаимоотношения со всей остальной природой. В такой трактовке термин получает несомненное со­циально-экологическое звучание и зачастую используется имен­но специалистами этой области научного знания. Однако пони­мание ноосферы не носит системного характера. Несмотря на постоянные и даже обязательные ссылки на Вернадского и его толкование ноосферного процесса, одновременно существуют не­сколько параллельных терминов как в России (например, коэво­люция), так и на Западе ("устойчивое развитие").

При ближайшем рассмотрении этих терминов можно выде­лить ряд совпадающих характеристик. Во всех трех случаях (но­осфера, коэволюция, устойчивое развитие) речь идет о гармони­зации отношений между человеком и природой. Это позволяет ряду авторов говорить и о полном совпадении поля понятий. То есть ноосфера объявляется теорией, предвосхищающей свое вре­мя, и, более того, совпадающей с современным уровнем разви­тия западной научной мысли.

Не снимая актуальности ноосферного развития, и принимая ее практически единственной альтернативой будущего челове­чества, оговорим следующее. Несмотря на общую идейную на­правленность трех вышеописанных понятий, мы должны выде­лить существенно расходящиеся характеристики таковых. Коэ­волюция представляется нам как социально-биологическая ка­тегория, имеющая отношение к природным эволюционным фак­торам существования и природы, и общества. Устойчивое разви­тие же выступает как умеренная технооптимистическая концеп­ция, строящая будущее человека из прагматического сведения интересов природы и общества, а, следовательно, имеет соци­ально-экономическое значение. Ноосфера в этом отношении (ду­мается, что такое объяснение будет близким к позиции самого В.И. Вернадского), представляется нам как осмысление чело­вечеством своего исторического места в природе. Человек дол­жен прийти к осознанию разумности своих отношений с природой в ходе социально-психологической эволюции. В этом смысле и следует придавать ноосфере парадигмальное значение.

Устойчивое общество является лишь современной ступенью развития цивилизации. Оно если и приближает нас к ноосферному состоянию, то путь этот будет весьма и весьма не быстрым. Устойчивое развитие трактуется западными теоретиками более прагматично. Оно ставит конкретные цели и понимается не как путь к стратегическому равновесию между природой и обще­ством, а как попытка снять хотя бы часть напряженности во вза­имоотношениях цивилизации с окружающей ее средой. Эта кон­цепция, как результат, выливается в конкретные действия, направ­ленные на достижение реальных показателей. В подобном под­ходе можно выделить и положительные, и отрицательные сторо­ны. Позитивным следует признать само стремление мирового сообщества перейти от теоретического обсуждения движения мира к экологической катастрофе к практическим шагам, кото­рые помогут снять напряженность. В то же время отрицатель­ной стороной проекта устойчивого развития следует признать отсутствие понимания генерального направления дальнейшего движения цивилизации. Ограничившись лишь обсуждением крат­косрочной и среднесрочной глобальной ситуации, ведущие поли­тические деятели мира оставляют в стороне размышления о том, приведет ли программа устойчивого развития к положительным результатам, и какое влияние окажет развивающаяся индустрия и особенности человеческого сознания на общую тенденцию.

В ходе взаимодействия с окружающей средой возникает взаимосвязанный и взаимообусловленный механизм решения эко­логических проблем. В настоящее время ни экономика развитых стран, ни экономики стран третьего мира не могут полностью отвечать задаваемым таким механизмом идеальным условиям. Ни одна система, даже самая "прогрессивная", не имеет воз­можности обеспечить экономическую эффективность проводи­мых экологических мероприятий. В результате те или иные ад­министративные и декларативные программы, которые проводят­ся в ходе реализации концепции охраны окружающей среды, лишь реально удорожают конечный продукт потребления. Это делает экономически невозможным "экологичное" производство в раз­вивающихся странах, и увеличивает стоимость товаров на Западе. Как результат и в том, и в другом случае возникает доста­точно напряженное социальное отношение к самой идее экологи­зации производства.

Переход к устойчивому развитию требует усилий всего че­ловеческого сообщества. Этот процесс программно задается и должен выполняться всеми странами без исключения. Уже не стоит вопрос о сохранении биосферы в неприкосновенности. Мы должны осознавать, что само развитие человечества является дестабилизирующим фактором для существования мировой эко­логической системы. Поэтому для дальнейшего стабильного су­ществования планеты необходимо переходить к планомерному преобразованию и развитию биосферы на основе достижений научно-технической революции [4, с.243].

Достижения научно-технического прогресса невозможно пред­ставить без развития информационных технологий. В условиях революционных изменений в микроэлектронной технологии после­дующее развитие человеческой цивилизации неизбежно будет осу­ществляться на основе синтеза технологического и естественно­научного подходов. Оно будет направлено на дальнейшее усиле­ние компьютерных мощностей, доступных человечеству, ускоре­ние информационно-производительной деятельности, постепенное уменьшение относительной стоимости средств производства, на­копления и передачи информации, а также увеличение сферы при­менения "высоких" технологий. Но мы должны отметить, что при­оритет, отдаваемый цивилизацией ценностям техногенного разви­тия, "означает, по сути дела, отказ от более высокоорганизованной среды обитания в пользу менее организованной, от устойчивого жизнеобеспечения к неустойчивому" [5, с. 58].

Мы должны согласиться с аргументацией, выдвинутой в докладе Римского клуба "Первая глобальная революция". Ее авторы считают, что ситуация современного развития во мно­гом является взаимосвязанной. "Проблемы окружающей среды, энергии, народонаселения, развития и наличия продовольствия со­ставляют взаимосвязанный комплекс в рамках глобальной про­блематики, сутью которой в свою очередь является состояние неопределенности относительно будущего человечества. Ввиду важности взаимодействий этих проблем не имеет смысла брать­ся за каждый элемент по отдельности. Необходима одновремен­ная атака на все элементы сразу в рамках согласованной между­народной стратегии. От этого существенно зависит успех или про­вал первой глобальной революции"[6]. Действительно, развитие человечества превратило мировую цивилизацию в единый комплекс проблем и их решений. Если ранее мы могли говорить о более или менее изолированном под­ходе к решению тех или иных глобальных проблем, относя их к экономической, социальной или политической сферам, то в на­стоящее время ни одна из проблем мирового масштаба не мо­жет быть отделена от других. Мы попали в ситуацию, которую охарактеризовал Б. Коммонер в своем Первом законе экологии - "Все связано со всем"[7].

Одним из путей решения глобальных проблем многим оте­чественным ученым представляется революция в области сис­темы ценностей современного общества в целом, и науки в час­тности. А.Н. Кочергин, например, считает, что наука, несмотря на ту силу, которая она дает человеку, не может просчитать не только отдаленных, но и ближайших последствий воздействия научно-производительных сил на природу. По его мнению, обще­ство должно контролировать развитие науки, выдвигая требова­ния гуманизации и гуманитаризации самой науки. При этом под гуманитаризацией понимается проникновение ценностей, стандар­тов гуманитарного познания в структуру как естественнонауч­ной, так и технической деятельности, что будет означать изме­нение внутренних ориентиров науки. А гуманизация понимается как переосмысление и видоизменение внешних идеалов науки, стремление не только к получению истинного знания, но и к раз­работке представлений о своей смыслообразующей деятельнос­ти, о гуманистических ценностях цивилизации [5, с. 26].

Очевидно, что немаловажным условием социального про­гресса в новой и новейшей истории человечества выступает про­гресс технологический. Быстрое развитие производительных сил, скачкообразное изменение технологий неизбежным образом при­водят к появлению нового типа экономических отношений, а те, в свою очередь, влекут за собой социальные изменения, которые могут происходить в самых различных формах. Первоисточни­ком современных цивилизационных изменений, с нашей точки зрения, выступает научно-техническая революция. Однако в на­стоящее время мы не имеем оснований утверждать, что научно-технический прогресс в области информатизации, компьютери­зации, робототехники и средств связи станет своеобразной пана­цеей. Те экологические проблемы, с нарастающим прессом ко­торых мы столкнулись в последней трети XX века, никуда не ис­чезли, пути их решения не найдены. Рост информационной экономики влечет за собой рост потребления всех материальных цен­ностей, так как этот рост связан с обогащением населения. Уве­личение благосостояния граждан информационного общества неминуемо скажется на платежеспособном спросе населения, который придется удовлетворять. В результате вместо стабиль­ной пирамиды экстенсивно нарастающего потребления, которая была характерна для индустриального общества, мы сталкива­емся с резким ростом индустрии потребления. Это, в свою оче­редь, потребует усиления эксплуатации природных ресурсов (как прямой, так и обратной).

Важнейшим следствием для дальнейшего развития взаимо­отношений человека и природы в условиях информационного об­щества становится так называемая "дематериализация", пони­маемая как достижение текущих или лучших результатов за счет меньшего потребления материалов, например, посредством кон­версии продуктов в услуги, поддержки рационализации производ­ственных процессов, лояльных по отношению к окружающей среде, распространения соответствующих структурных изменений, а также изменения потребностей. Регулярной и широкой основой дематериализации продуктов и средств производства становит­ся повышение в них доли информационной составляющей и, со­ответственно, снижение доли материальной составляющей. Это происходит прямо или косвенно за счет использования микропро­цессоров и программных компонентов и, в свою очередь, за счет их интеллектуализации [8]. Большая часть экономического при­роста на всех современных рынках труда и капитала происходит не за счет роста "вещной" продукции, а за счет роста рынка опе­ративных и информационных услуг.

Но экономическая система, складывающаяся в результате таких нововведений, страдает рядом недостатков. Для отраслей информационного производства характерен как быстрый рост, так и не менее быстрый, и влекущий катастрофические последствия, спад. В данном случае можно говорить об эффекте "мыльного пузыря" именно для этого сектора экономики. Малейшие изме­нения в политической или экономической ситуации вызывают ог­ромные скачки напряженности на биржах всего мира.

Что же касается самого термина "дематериализация", он кажется нам не совсем удачным для обозначения происходящих процессов. Предметы человеческого потребления не могут быть полностью замещены их "виртуальными" подобиями. С одной стороны, специфика технологического развития в рамках информационного общества заключается в постепенном замещении материальных предметов потребления "виртуальными", но эта тенденция не может полностью охватить всю сферу потребле­ния. С другой стороны, "дематериализованное" потребление ос­тается опасным для среды обитания человека. Т. Шауэр приво­дит пример с цифровой музыкой. Он считает, что в результате научно-технического прогресса музыка стала доступна практи­чески всем слоям в виде дематериализованных цифровых сигна­лов (с помощью электронных проигрывателей и другой техники). Однако это позитивное развитие произвело отрицательный эф­фект на окружающую среду. Если при оценке доступности музы­ки не ограничиваться только ее "индивидуальным потреблени­ем", а рассмотреть интегральную картину, мы увидим, что не­сколько столетий назад только элита, - например короли и при­дворные - могла позволить себе общение с музыкой. Потребле­ние ресурсов было относительно низким благодаря малому чис­лу оркестров. Сегодня миллионы людей пользуются миллионами проигрывателей компакт-дисков, каждый из которых с точки зре­ния расхода ресурсов, конечно, эффективнее отдельного оркест­ра. Но грандиозный рост общего количества "съедает" любую экономию ресурсов. Такая угроза экономии природных материа­лов и энергии именуется эффектом отката [9].

Та же взаимосвязь видится и при развитии коммуникатив­ных систем. Полагается, что развитие сетевых коммуникаций постепенно приведет к разрыву существующих связей между людьми и необходимость личного общения или же перемещения в пространстве отпадет. Идеалом пространственного распрост­ранения станут так называемые "компьютерные деревни". Люди смогут расселиться по миру, не образуя огромных мегаполисных скоплений. Большинство привычных для цивилизованного чело­века операций - покупки, банковская деятельность, работа - бу­дут осуществляться на большом расстоянии с помощью компь­ютеров. Фактически будет снята с повестки дня проблема ин­тенсификации транспортных потоков, которая является не только "бичом" больших городов, но и одним из главнейших факторов загрязнения окружающей среды (например, только в России ав­томобильный транспорт ответственен за 65% загрязнения воз­духа, а за 2003 год в Москве было куплено более миллиона лич­ных автомобилей). Но реалии сегодняшнего дня пока опрокиды­вают и этот прогноз.

Технологии информационного общества дают возможность человеку устанавливать контакты с большим числом других людей, живущих на большом удалении. Хотя в этих условиях люди получают возможность встречаться "виртуально", не все виды деятельности могут выполняться таким образом и физические встречи остаются важными. Это ведет к значительному повы­шению количества километров физического перемещения, в сред­нем приходящихся на человека. Подобная тенденция продолжа­ет наблюдаться и в последнее десятилетие. Например, в стра­нах Европейского Союза в 90-х гг. число пассажиро-километров для частных автомобилей возрастало на 2% в год. Имеется так­же вероятность того, что люди, использующие телеработу (кото­рая в принципе могла бы снизить транспортные потоки), тяготе­ют к переезду в экологически более благоприятные регионы и там начинают разрушать окружающую среду новым строитель­ством. Кроме того, не исключено, что люди, работающие в теле­режиме, проведя всю рабочую неделю дома, будут набирать свои километры в выходные дни [9]. Немаловажным фактором даль­нейшего развития "реального" транспорта следует признать и то, что с расселением людей по "компьютерным деревням" увели­чится расстояние от производителя товаров до потребителя. Ведь заказанный по Интернету холодильник с продуктами невозмож­но передать по факсу или модему. И, действительно, практика деятельности развитых стран Западной Европы показывает, что перемещения людей в пространстве растут с той же степенью интенсивности, с какой растет электронная коммуникация меж­ду ними.

Немаловажным фактором развития информационных техно­логий следует признать также постоянный рост энергопотребле­ния в развитых странах мира. Чем более распространенными становятся компьютерные и коммуникационные технологии, тем более увеличивается потребление электрической энергии. Прак­тически каждый дом сейчас напоминает сложнейшую электро­механическую лабораторию, и многие из приборов, которыми насыщены наши квартиры, рассчитаны на постоянное электро­потребление. Привычными стали телевизоры, которые не отклю­чаются из сети ни днем, ни ночью, компьютеры, работающие от аппаратуры бесперебойного питания и так далее, и тому подоб­ное. В настоящее время только в Германии на поддержании мил­лионов приборов в состоянии stand-by тратится энергия, выраба­тываемая одной атомной электростанцией [10]. Думается, что эта тенденция в ближайшее время не только не изменится, но и усилится. При осуществлении проектов так называемых "интел­лектуальных домов", где практически все функции жизнеобес­печения будут находиться под контролем интеллектуальных ав­томатов, для поддержания их работоспособности придется про­изводить значительно большее количество энергии. А если учесть тот факт, что большая часть электроэнергии в мире вырабаты­вается на тепловых электростанциях (в основном на газовом и мазутном топливе), то увеличение подобной нагрузки может све­сти все усилия по достижению устойчивого развития к нулю.

Несмотря на всю общую прогрессивность идеи устойчиво­го развития, ее осуществление неизбежно должно привести к ухуд­шению макроэкономической ситуации в кратко- и среднесрочной перспективе. Так, для США, которые имели наибольшее "зада­ние" по сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу, сокращение валового производства должно было стать большим ударом по реальному сектору экономики. Именно в этом мы ви­дим первопричину отказа сената Соединенных Штатов Америки от ратификации Киотских соглашений. Денонсация этих согла­шений весной 2002 года поставила на грань срыва всю экологи­ческую программу мирового сообщества. В настоящее время те же Киотские соглашения продолжают оставаться лишь дек­ларацией о намерениях и могут реально вступить в силу только в том случае, если к ним присоединиться более 100 стран мира. До этого порога пока еще очень далеко. Кстати, одним из усло­вий переговоров с Европейским Союзом по целому комплексу проблем взаимных отношений, является безусловное принятие Россией Киотских соглашений.

Саммит в Йоханнесбурге, который проходил в августе 2002 года и собрал под своей крышей представителей более 160 стран мира, ставил своей задачей снятие показанного противоречия и дальнейшее развитие соглашений в области устойчивого разви­тия. Однако и на этой конференции администрация Соединенных Штатов Америки была представлена чиновниками довольно низ­кого ранга. Кроме того, та часть конференции, которая была по­священа непосредственно решению проблем устойчивого разви­тия, скорее напоминала политическую дискуссию, нежели сове­щание по окружающей среде. Как отмечают политические обо­зреватели, то, что договоренности вообще удалось достичь, ста­ло во многом неожиданным. Евросоюз опасался, что соглашение будет заблокировано США, которые ранее заявляли об отказе участвовать в работе конференции. Однако в ходе саммита американские представители пошли на уступки, согласившись, в ча­стности, поддержать договоры об охране рыбных популяций и морских экосистем. Вероятно, такое смягчение позиции США вызвано рядом тактических соображений, и в дальнейшем, как и прежде, они будут выступать против других предложений участ­ников саммита, таких как оказание помощи странам третьего мира и расширение программ использования альтернативных источ­ников энергии.

В завершение настоящего обсуждения можно отметить, что никаких теоретических и практических оснований несовмести­мости информационного общества и устойчивого развития не существует. По нашему мнению, то и другое состояние обще­ства характеризуют различные аспекты существования совре­менной цивилизации. Информационное общество характеризует, прежде всего, состояние системы взаимоотношений "человек-техника" и "человек-человек". И, разумеется, данные системы отношений не могут восприниматься в отрыве от внешних усло­вий существования. Внешней же средой для существования и успешной деятельности информационного общества, как обще­ства высокого развития технологии, выступает природная среда планеты Земля. Таким образом, информационное общество, без всякого сомнения, вступает во взаимодействие в системе "чело­век-природа". Концепция же устойчивого развития формирует современное состояние отношений именно в системе "человек-природа" или "общество-природа". Ее осуществление напрямую зависит от условий, механизма и последствий функционирования глобальной планетарной экономики, и, следовательно, от уровня и темпов развития информационного общества. Информационное общество и устойчивое развитие, очевидно, находятся во взаи­мосвязанном состоянии, но информационное общество занимает определяющее положение в системе отношений, а устойчивое развитие напрямую зависит от него.

Как показано выше, информационное общество в ходе свое­го развития закономерно повторяет основные экологические не­достатки общества индустриального, так как информационное общество не предлагает принципиально новых путей взаимодей­ствия с окружающей средой. Следовательно, жизнь на планете Земля продолжает находиться под угрозой исчезновения в ре­зультате экологического кризиса. Стихийное, рыночное развитие информатизации мира не может гарантировать ни ограничения потребностей человека в материальных ресурсах, ни достижения рационального природопользования. Таким образом, в свете перехода к новому этапу развития человеческой цивилизации - информационному обществу, мировое сообщество оказывается перед старой проблемой экологической катастрофы, актуальность которой продолжает лавинообразно возрастать. Из этого, как нам представляется, вытекает необходимость изменения "благопожелательного" статуса международных экологических программ на общеобязательный, непреложный для всех субъектов и необ­ходимость создания механизмов контроля над развитием миро­вой социально-экономической системы.

Литература

1. http://kuznetsov-vv.hotbox.ru/d&g/guide/confunrio.htm

2. Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. - 2000 г. // Available at: http:// www.nasledie.ru/global/17_J/postobsh/01.html

3. Мунтян M.A. Россия в третьей цивилизационной революции. - М., 1994.

4. Чернецов М.М. Информатизация общества и экологическая проблема // Философия и экологическая проблема. — М., 1990.

5. Кочерги» А.Н. Экология и техносфера. - М., 1995.

6. Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция - первый доклад (отчет) Римского клуба // Available at: http://rels.obninsk.com/Club/ KRUG/rome4.htm

7.См. Коммонер Б. Замыкающийся круг.

8. Левин Д.Я. Информационное общество и устойчивое развитие // Available at: http://intra.rfbr.ru/pub/vestnik/V3_99/l_6.htm

9. Шауэр Т. Влияние технологий Информационного Общества на устойчивое развитие // Available at: http://www.ieie.nsc.ru/~forsis/publ/ asisws/schauer.html

10. Grobler, A.: The Rise and Fall of Infrastructures; Dynamics of Evolution and Technological Change in Transport. Dissertation an der Technischen Universitet, Fakultet for Raumplanung und Architektur, Wien, 1988.