Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Язык и стиль деловых памятников 14 – 1 пол 17 в.

Читайте также:
  1. Анализ состояния финансового менеджмента в ООО «МетоСтиль» …………………………………………………………………………………30-46
  2. Археологические разведки памятников археологии.(Анологичный 14)
  3. Архітектура і пошуки національного стилю кінця ХІХ початку ХХ століття: неоукраїнський стиль, необароко, модерн.
  4. Б) Императорская археологическая комиссия – первое государственное учреждение по охране и изучению памятников культуры.
  5. БОЕВАЯ ЖЫВОПИСЬ»или уроки композиции,стильЖЫ-ШЫ.
  6. В уростиль
  7. Види діяльності, їх роль у розвитку особистості. Індивідуальний стиль діяльності.
  8. Виды археологических памятников.
  9. Виды деловых игр
  10. Виды деловых писем.

Деловой язык Основан на живой разговорной речи, не так строго нормирован, как книжно-славянский. Но используются обязательные устойчивые формулы, одинаковое построение документов, единая терминология. Дипломатические акты, государственные грамоты, частные договоры и др. юридические документы В первые десятилетия существования Московского княжества с обязанностями писцов продолжали справляться служители церкви – дьяконы, дьяки и их помощники – подьяки. Однако уже скоро письменное дело перестало быть привилегией духовенства и писцы стали вербоваться из светских людей. Но в силу инерции языка словами дьяк, подьячий продолжали называть писцов великокняжеских и местных канцелярий, получивших вскоре наименование приказов. Дела в этих учреждениях вершились приказными дьяками, выработавшими особый «приказный слог», близкий к разговорной речи простого народа, но хранивший в своем составе и отдельные традиционные формулы и обороты. Духовные грамоты отличаются некоторыми чертами книжного. В грамотах XV в. принято писать «кому ми што дати и у кого/на ком ми што взяти». Глаголы в первом лице, императиве или в инфинитиве: даю или дал есмь/есми, реже приказываю, благословляю; В конце грамот упоминаются свидетели: «а на се послуси отец мои душевныи Ефрем, мои душевныи Феодосии, мои душевныи поп Давид».В то же время в духовных грамотах много конкретной лексики: бытовизмы, топонимы. Старославянизмов и книжных оборотов практически нет. Масса бытовизмов: однорядка, кафтан, коровы, свиньи, мерин и т. п. В договорных, жалованных и других грамотах (в «Судебнике» 1497 г. названо 10 видов) элементов книжного характера еще меньше. В основном жанр диктует форму грамоты, ее композицию: жалованные начинаются с «се аз… дал есмь», в конце часто содержатся угрозы тем, кто посмеет нарушить установления (а буди тому противниксвятыи спас или а ктоослушает сие моиеграмоты быти от мене в казни и т. п.); судные списки и правые грамоты – как бы протоколы суда с опросом истца, ответчика, свидетелей, ссылкой на документы. В купчих и закладных называются покупатель, продавец, объект купли-продажи, цена, свидетели. Особенно клишированы начало и конец документа. Челобитные отражают нормы речевого общения: требуется самоуничижение и восхваление адресата. Синтаксис челобитных однообразен, используются однотипные конструкции, повторы, сказуемые в конце предложений: и тот образец службы моея пред тобою государем клали и ты государь образцы службы моея смотрил и Михаилу Юревичу меня холопа своего приказал и образцы службы моея Михаилу же дал, иМихаило Юревич образцы посмотрил и тобе государю службу мою похвалил и обо мне тобе государю печаловался. Цепное нанизывание предложений вообще характерно для текстов деловых документов этого периода. Раньше не было таких «лексических сцепок». Например, в «Соборном уложении»: А будет ктоучнетъ у себя на двореставити хоромы близко межи соседа своего, и ему тех своих хором на меже соседа своего неставити, а будет кто на меже хоромы поставит, и в том на него будет челобитье, и тому хоромы велеть с межи отнесть. Обязательства принято оформлять в виде инфинитивных предложений. В «Соборном уложении», где каждая статья заканчивается инфинитивным предложением: и его за то казнити смертиюбезо всякия пощады, Это было характерно и для грамот XI–XIII вв., и для «Русской правды», но тогда не так последовательно. Например, в «Русской правде»: тако ему платити, полная видока вывести, НО заразбоиника людье неплатять, а часто вообще без глаголов В деловой письменности XII–XIII вв. глаголов вообще мало. В «Грамоте великого князя Мстислава Володимеровича и его сына Всеволода» глаголов относительно много.Статьи «Соборного уложения» начинаются «А будетъ кто…», «А кто учнетъ…» и под., то есть союз а и форма будущего времени глагола обязательны. Даже может быть лишнее будетъ: А будетъ тот же татьпоиманъ будетъ скраденымъА будетъ кто по недружбе учнет … Союз оже – то, обычный для «Русской правды», уже в «Судебнике» 1497 г. заменен на а – ино, в «Уложении» а – и. Союзы что и который. Деловой язык не строго консервативен. Например, в московских таможенных книгах XVII в. можно обнаружить диалектизмы, попадающие из составленных на местах выписей. Происходит выработка все новых юридических терминов: волокита,жалобник, целовальник и под. Среди административной лексики есть тюркизмы: караул, казна, деньги, таможня, ярлык. В памятниках деловой письменности больше написаний, отражающих разговорную речь – аканье, новые окончания глаголов и прилагательных. В то же время наблюдается стремление к нормализации и противопоставление разговорному типу языка: аканье не последовательно, а в виде ошибок (особенно в «Уложении» и др. образцовых памятниках стараются «окать»: в одной статье алмазъ и для олмаженья), окончания -ыя в именительном множественного числа (на крепкия поруки,спорныя дела; но не в женском роде родительном падеже единственного числа), инфинитивы на - ти, но аорист и имперфект практически отсутствуют. То есть происходит отбор книжных средств, не резко противопоставленных разговорной речи, но это именно отбор, нормализация. Средства живой разговорной речи широко представлены и в «Уложении», в том числе приставка роз- (розломит, розграбили, но разбойники), полногласия (хоромы,норовити, толочити), окончания прилагательных (И. п. м. р. подьячей, Р. п. царского), изменения в склонении существительных (Р. п. долгу, сроку, без переводу, без росту; П. п. по сыску; в такихдолгехъ, полкехъ и вполкахъ, на лугахъ). Именительный падеж прямого дополнения: росправа делати, отсечь рука, взяти пеня. В главе «О суде» книжно-славянских элементов больше (наряду с росправаделати, норовити, всяк ие дела): отбольш аго и до меньш аго чину, и из бавлятиобидя щаго от рукинеправедн аго. Но деловой язык взаимодействует не только с разговорной речью. Есть памятники, отражающие книжно-славянскую традицию. Например, «Стоглав» «Статейные списки» русских послов первоначально сугубо деловые памятники – пересказываются речи по шаблону и все. А потом начинают появляться описания церемоний встреч, городов, нравов и обычаев населения, пересказы придворных интриг. Поэтому по языку они приближаются к «Хождению за три моря» или «Домострою». Иван Грозный, в традициях «иосифлян», разграничивает высокий тип изложения и народно-литературный, почти разговорный. Например, из послания английской королеве Елизавете I.Иван Грозный отлично владеет книжно-славянским стилем и, если отступает от него, на то есть причина. Например, в послания Андрею Курбскому могут вкрапляться ругательства: яко же подобно тебе, бешеной собаке А дипломатическая переписка почти свободна от книжно-славянского влияния, кроме пышных зачинов.

12. Продолжение киевских традиций в светской лит. 14 - 1 пол 17в. Факты разговорного языка находят отражение в лексике, фразеологии, синтаксисе. Простота синтаксических конструкций, «конкретно-предметный» и «конкретно-действенный» характер лексики, некоторые фольклорные элементы и отсутствие нарочитой словесной изукрашенности – характерные черты народно-литературного типа языка.Да и близкие к книжной традиции памятники светской литературы отражают общие черты народно-литературного типа. Скажем, «Повесть о Петре и Февронии» (XVI в.), автор – священник Ермолай-Еразм, имеет определенную религиозную окраску, особенно в конце; грамматические формы традиционны: аорист и имперфект, перфект со связкой, союзы аще, яко, иже, старые падежные окончания. Но лексика «предметна» и «действенна», нет риторических фигур.В «Повести о мунтьянском воеводе Дракуле»: архаичные грамматические формы сочетаются с простым синтаксисом, предметной лексикой, отсутствием риторических украшений. Сказание написано на основе устных преданий о румынском князе Владе Цепеше (1456–1462 и 1477 гг.), бытовавших в Юго-Восточной Европе. Автор, возможно, дьяк Ивана Третьего Федор Курицын, возглавлявший русское посольство к венгерскому королю Матьяшу и молдавскому господарю Стефану Великому в 1482–1484 гг. Некогда же прииде купець гость некы от Угорск ыя земли въ его г ра д. И по его заповеди остави воз свои на улици г ра да п ре д полатою и товар свои на возе, а сам спяше в полате. И пришеднекто, украде с воза 160 дукат з ла та. Купец же иде к Дракуле, поведа ему изгубл ение з ла та. Дракула же глагола ему: «Поиди, в сю но щ ь обря щ еши з ла то». И повеле по всему г ра ду иска ти татя, глаголя: «Аще не обря щ ется тать, то весь г ра д погублю». И повеле свое з ла то, нес, положи ти на возе в но щ и и приложие дин з ла той. Купец же встав и обрете з ла то, и прочетединою и дващи, обреташе сь е дин лишний з ла той. И шед к Дракуле, глагола: «Государ ю, обрет ох з ла то, и се естье дин з ла той не мой, лишний». Тогда же привед оша и татя оного и съ з ла том. И глагола купцю: «Иди с миром; аще бы ми еси не поведал з ла то, готов бых и тебе с сим татем на кол посади ти». А в «Повести о купце Дмитрии Басарге» стихия разговорного языка обнаруживается и в синтаксисе: Прииде на корабль свои, ажно на корабле стоят царевы стражи; Царь же рече детищу: «Где тебе мои загатки отгадать Влияние церковнославянского языка различно в разных памятниках и даже частях. Например, первая часть «Домостроя» (о нравственных нормах) резко противопоставлена второй, где книжного влияния практически нет: только в 1 части есть формы глаголов на -ши, преобладает инфинитив на – ти, -чи, чаще, чем во 2 части, встречаются краткие прилагательные в роли определений, окончания - аго, -ыя; в 1 части много аориста, а во 2 только 1 пример в цитате из евангелия. Отвлеченные существительные, религиозная лексика частотна в 1 части. М.А. Соколова заметила, что архаичные формы связаны с книжностью лексики, ее семантикой: ангел и, бес и, демон и; плод и не божии, но бесовские наряду с земляные плод ы, рукодельные плод ы; дар бож и й, православн ы й царь и баран е й потрох, вишнев о й морс. Синтаксис: безличные инфинитивные, типичные для живой речи, во 2 части, а более нейтральные с императивом в 1. Модальный глагол надобеть (надобе) чаще во 2, а в 1 достоит, подобает. Союз егда только в 1, во 2 как; аналогично аще и коли.

 

13. “Хожения за три моря Афанасия Никитина.” В языке этого текста встречаются архаически-книжные формы (град, нощь); формы аориста (приидох, бых, сказах), но они являются лишь чисто внешним отражением особенностей книжного языка. В целом же язык текста отличается чертами, которые сближают его с разговорным языком. Это и безыскусственность изложения, отсутствие высокопарных метафор и сравнений. Произведение характеризуется простотой и ясностью изложения, отсутствием высокопарных метафор и срав­нений, наличием слов и оборотов, характерных для де­лового языка; в нем нет «рисунка», это скорее фото­графия событий, предметов, людей, природы. Язык Афа­насия безыскусственный, фраза очень проста по своему синтаксическому строению. Церковнославянские слова и обороты в ней почти отсутствуют, но зато в значительном количестве вводятся слова персидские, арабские, тюрк­ские. Речь автора насыщена фактами, лишь изредка встречаются лирические отступления, в которых нахо­дит выражение тоска автора по родной земле и родной вере. «Язык «Хожения» близок деловому языку, но не отож­дествляется с ним. Это скорее художественное произведение, отразившее в себе те сложные процессы, которые происходили в литературном языке и которые наиболее ярко проявят себя в публицистике XVI в.Ясно одно, что язык и стиль «Хожения» отличаются и от языка и стиля произведений книжно-славянского типа («Житие Стефана Пермского»), и от художествен­ных произведений древнерусского периода («Слово о пол­ку Игореве»).

14. Тенденции к проницаемости границ м/у разновидностями лит.яз., м/у литературным и нелитер.в 16-нач.17 в. (переписка Грозного, Домострой). «Домострой» относится к числу памятников, к-ые демонстрировали возможность выхода делового языка за пределы официальной документации и служебной переписки; в нем очень полно отражен тот круг идей, норм и положений, которые выработала Москва. «Домострой» охватывает все стороны жизни в общих принципиальных основах и в ее повседневности. Написан «Д» в большей части живым рус­ским языком, деловито-лаконичным, с устойчивыми Формулами, характерными для делового языка, Виден здесь деловой язык,слегка видоизмененный и приспо­собленный для выражения хозяйственных наставле­ний».Бытовая лексика разнообразна и конкретна.В лексике памят­ника много устаревших слов, старос-их: редко встречаются следы 2-й палатализации.В области морфологии характерно употреб­ление только старых форм дат, тв и местного падежей мн.ч. муж. и ср. рода. Широко распростра­нены глаголы с суффиксами -ыва-(-ива-) со значением многократности. Церковно­славянские элементы занимают в «Домострое» значи­тельное место лишь в религиозно-поучительных главах, составляющих небольшую часть памятника.Язык «Домостроя» представляет собой пример созна­тельного отбора и использования лексики, граммати­ческих форм в различных по своему содержанию частях текста. Домострой - слияние разных стилей. Полное подчинение человека царю и Церкви, а внутри семьи - мужу. В начале (там, где поучение) - церковнославянский язык, дальше (там, где описывается, как вести хозяйство) - просторечие. Эти стили такие разные, что некоторые ученые считают, что Домострой написан разными авторами. Это неверно, просто предмет описания диктует стиль. Вторая палатализация - в первой части есть, во второй нет. В 16 в. стиль плетения словес используется лишь частично, выходит из употребления. Элементы его содержатся и в произведениях 17 века (Симеон Полоцкий, протопоп Аввакум). Особенности языка переписки Ивана Грозного с князем Андреем Курбским. Послания Ивана Грозного насыщены церковнославянизмами, выдержаны в рамках старых грамматических норм: И аще праведенъ еси и благочестивъ, почто не изволилъ еси от мене, строптиваго владыки, страдати и вћнець жизни наслћдити? Здесь автор письма сознательно пользуется средствами литературного языка, так
цель повествования требует книжных средств выражения. Хотя из живой речи великорусской народности исчезли старые формы прошедшего времени глагола. В памятниках «высокого слога» 15-17вв., к которым относится переписка, они сохраняются. Аорист: В ответном послании князя Курбского Грозному: твое писание прiяхъ, и выразумћхъ и познахъ; в послании Грозного к Курбскому: яко же родихомся во царьствии, тако и воспитахомся. Перфект: В послании Курбского к Грозному: Почто, царю, сильныхъ во Израили побилъ еси и воеводъ данных ти на враги и вся различными смертьми расторглъ еси. Фонетический облик слов, употребляемых в книжной литературе, восходит к старославянскому языку: единъ, азъ, преждную, вижду, нощь, пещи, свещи.

15. Преобразование книжно-слав.типа яз.в светской лит-ре 2 пол 17в. Поэзия С.Полоцкого. Ученый церковнославянский язык во второй половине XVII в. занимает господствующее положение в системе стилей складывающегося национального языка. Нормы официального церковнославянского языка, как выше сказано, сложились к началу XVII в. в пределах Речи Посполитой, закрепились в середине того же века в практике Киевской академии и, будучи приспособленными к некоторым чертам великорусского произношения и грамматического строя, окончательно отобразились в московском издании “Грамматики” Смотрицкого 1648 г. В соответствии с данными нормами производилось исправление богослужебных книг по инициативе патриарха Никона. Ученый церковнославянский язык в практике московских книжников “эллино-славенского” направления стремился распространить сферу своего применения на все жизненные положения, на все жанры литературного изложения. Симео́н По́лоцкий — монах,духовный писатель,богослов, поэт, драматург, переводчик; один из предводителей «латинского» направления в просвещении и богословии в Москве1670-х. Был наставником детейАлексея Михайловича от Милославской:Алексея, Софьи иФёдора. Считается одним из ранних представителей русскоязычнойсиллабической поэзии до эпохиТредиаковского иЛомоносова. Своим независимым положением при дворе Полоцкий воспользовался в целях возрождения давно угасшей в Москве живой церковной проповеди, взамен которой тогда господствовало чтение святоотеческих поучений. Проповеди Полоцкого изданы уже после его смерти, в 1681 — 1683 гг., в двух сборниках: «Обед душевный» и «Вечеря душевная». Симеон Полоцкий — один из первых русских поэтов, автор силлабическихвиршей нацерковнославянскоми польском языках. Кроме стихотворного переложенияПсалтири (издано в1680 г.), Полоцкий написал множество стихотворений, в которых воспевал разные события из жизни царского семейства и придворных, а также множество нравственно-дидактических поэм, вошедших в «Вертоград Многоцветный». Полоцкий написал также две комедии для зарождавшегося театра: «Комедия о Навуходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех в пещи не сожженных» и «Комедия притчи о Блудном сыне»; особенным успехом пользовалась последняя. В произведениях Симеона Полоцкого, написанных им еще до переезда в Москву, дает себя знать западная, польская, языковая выучка. В этих произв редк стих не содерж полонизма, украинизма или латинизма. С переездом в Москву Симеон сознательно стремится освободить свой церковнославянский слог от наносных элементов. В “Рифмологионе”, в “Месяцеслове” или в “Псалтири рифмотворной” отступления от принятой в Москве церковнославянской нормы весьма редки, за исключением ударений, которые стихотворец нередко произвольно переставляет в угоду рифме. Вирши Симеона Полоцкого. В 17в. большую популярность приобретает стиль барокко. Родоначальником этого стиля становится белорус Симеон Полоцкий – проповедник, поэт, драматург, получивший образование в киево-магилянской академии. Язык произведений барочного стиля изобиловал старославянизмами и архаизмами. Барочный стиль – особый извод книжно-славянского типа ЛЯ, сугубо книжный язык, искусственно выращенный, рассчитанный на узкий круг читателей. Источником русского барокко является польское барокко. Произведения Симеона Полоцкого – яркий пример модификации книжно-славянского типа языка. Вирши Симеона Полоцкого служи поучениями, наставлениями читателя на путь истинный обличением пороков рода человеческого (невежество, пьянство, обжорство, мошенничество, жестокость). - книжнославянские слова - архаические формы сущ-ных - сложные слова - перфект со связкой - усеченные формы прилагательных и причастий.

16. Деградация книжно-слав.типа яз.в повествовательной лит-ре 2 пол 17-нач.18 в (Повесть о начале Москвы, Повесть об Отроче монастыре, Повесть о Савве Грудцыне). XVII в. – это время последнего, предсмертного расцвета традиционного средневекового мировоззрения. Вступление Московского государства в круг широких международных связей и отношений обострило старинную идею о значении Москвы в истории христианского мира: Москва – третий Рим, последняя столица. В то же время усиливается класс помещиков, развивается торговая буржуазия, народный язык проникает в литературу более активно.В стремлении прославить царя и Московское государство, а отчасти в противовес европеизации и демократизации языка усиливается в литературе реакционных кругов монашества и боярства риторическое «плетение словес», возрождаются традиции византийского витийства (культ греческого языка в школе Епифания Славинецкого, братья Лихуды). Однако переводы с греческого в XVII в. вообще не имели успеха среди читателей и дошли до нас в ограниченном числе списков, часто только в автографах переводчиков. За пределами исправления славянского текста священного писания, богослужебных книг и религиозно-учительной литературы греческое влияние на литературу Московской Руси XVII в. не было сильным. А.И. Горшков утверждает, что книжно-славянский тип сохраняет господствующее положение только в церковно-религиозной литературе (особенно в житиях).Во 2 пол XVII в. книжно-славянский тип языка еще встречается в повествовательной литературе. Но его устойчивые обороты уже потеряли выразительность, ощущается его условность, статичность. К тому же книжно-славянский характер языка проявляется главным образом в грамматических и фонетических чертах (жд, щ, неполногласие, аорист и имперфект). Но лексика повествовательного произведения никак не может не обновляться (солдатский набор, стольник, воинский артикул). Повесть о Тверском Отроче монастыре – легендарное повествование о женитьбе великого князя тверского Ярослава Ярославича (ум. 1271) и об основании Тверского Отроча монастыря. Композиция соответствует композиции повестей об основании монастырей: предыстория, объясняющая причину поставления монастыря; поиски места; знамение, указывающее на место для монастыря; расчистка места; строительство монастыря; сообщение о его процветании. Однако предыстория имеет абсолютно светский характер, что для повестей об основании монастырей нетипично.Язык очень книжный, синонимические повторы, много устаревших форм: оныяне от простыхълюдей, и не богатых, ихудhиших. Тавтология: и возрадовашася онемъ радостиювеликою, той боотрокъ по пустынихождаше три лhта ивящше, и не видh его никто же, и 6hпитаемъ богомъ. В повести, по словам Д.С. Лихачева, «впервые в русской литературе конфликт перенесен из сферы мировой борьбы зла с добром в самую суть человеческой природы». Произведение можно рассматривать как один из первоначальных этапов формирования русского романа, автору удалось талантливо сочетать сюжетную новизну (изображение любви до брака нехарактерно для древнерусской литературы) с истинной религиозностью и с глубоким пониманием ценности человеческой личности. задуманная как произведение о монастыре, Повесть стала произведением о человеке, о его горестной судьбе. Повесть о Савве Грудцыне – произведение, созданное неизвестным автором в 60-х или 70-х гг. XVII в. Стиль книжно-славянский повествовательный, содержание тоже «душеспасительное». По своим взглядам автор повести – консерватор, он противится новым веяниям, которые принес с собой «бунташный век»; все то, что нарушает традиционные нормы поведения, для него – «от диавола». Но и сам автор невольно подчиняется духу времени и оказывается новатором – и в смешении жанровых схем, и в использовании неожиданности как художественного приема, и в изображении развитой любовной интриги, и в ярких бытовых зарисовках. Некоторые исследователи даже считают эту оригинальную трактовку фаустовской темы продажи души дьяволу первым опытом русского романа.2 основных жанровых прототипа – религиозная легенда и волшебная сказка, на основе которых автор создал принципиально новое произведение. Традиционные сюжетные схемы автор наполняет чертами живого быта 1 пол. XVII в. с описанием реальных торговых путей, обучения делу молодого купеческого сына, набора в солдатские полки и т. д. Соответственно торговая терминология: струги с товаром, по купеческому делу, ради конския покупки, прибытки, лавка. Военная лексика: новобранных солдат, по его царского величества указу, представления XVII в., и реальные исторические события (Смута, осада Смоленска 1632–1634 гг. и др.). Из исторических лиц, кроме царя Михаила Федоровича, автор упоминает бояр Шеина и Стрешнева, стольника Воронцова-Вельяминова, стрелецкого сотника Шилова. Стиль: В том же граде Орлебысть некто мещанин (новый общественно-политический термин) града того, именем ипрослытием БаженВторой, уже бопрестаревся в летех, и знаем бяше во многих градехблагон д равнаго ради жития его, понеже и богат бе зело ипопремногу знаем и дружен бе Саввинуотцу ФомеГрудцыну … Штампы: ненавидяй же добра роду человечусупостат диавол, Устойчивые обороты: нелепая словеса,лукаваго умышления, от великаго уныния и скорби. Сравнения: яко лютая львица, яко змия хотяще яд своиизблевати на него, в кале блуда яко свинияваляющеся. Сказание об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы. Судя по названию, должно быть историческое сказание, связанное с агиографикой. Но начало чисто сказочное: И почему было Москвh царством быть, и х то то знал, что Москвh государством слыть? (рифма, перфект, -ть). Были тут по Москвh-рекh села красные, х оро шы боярина Кучка Стефана Ивановича. И бысть у Кучка боярина два сына красны, и не было столь х оро шых во всей Руской земле. Только бысть. Но дальше идут аористы и причастия, инфинитив на –ти, неполногласия и некоторые другие черты книжно-славянского стиля: В описании много церковнославянских штампов: предати злой смерти; Онh же злии, аки волцы лютии, напрасно хотя восхитити его. Но когда доходит до конкретных фактов, средств книжно-славянского языка не хватает, и автор переходит на народный язык с диалектными особенностями, особенно в речи персонажей.От стиля плетения словес почти ничего нет. Тавтология: Они же, злии, злаго ума от тоя злоядницы княгины Улиты наполнились. Сравнения не с персонажами святого писания, а с героями русской истории. Брат убитого Андрей произносит длинную эмоциональную речь, там много синонимов: на злых сих блудников, наложниковъ тоя бляди Улитки, несытых их плотских, блудных, скверных, грязных похотей.

17. Разрушение границ м/у книжно-славянским типом языка и разговорным языком в сочинениях протопопа Аввакума. С именем Протопоп Аввакум связывается зарож­дение индивидуально-лит-ого стиля, и в этом плане сочинения Аввакума, стали выдающимся явлением русской демократи­ческой лит-ры. «Житие» — первая в русском лит-ом опыте автобиография. Новаторство Аввакума в том, что он деформирует традиционное житие с его стилистическими и тематическими шаблонами в рассказ о самом себе, о своей жизни. Это было новое явление в лит-ре.Первое, что обращает на себя вни­мание - это живая русская речь,перебивающая речь книжную, либо ее вытесняющая. Сам он характери­зует свой стиль как «просторечие» и «вяканье»,т.е.как свободную, непринужденную беседу.Тяготение к просторечию у А. было своеобраз­ным протестом против «плетения словес» старой житий­ной лит-ры.«В языке А. создавались новые стилистические единства посредством семантических взаимопроникновений разговорных и церковно-книжных форм. Так формировались новые «средний» и «низкий стили». Вслед за Виноградовым мы можем указать 3 осн. способа и приема сочетания народно-разговорных и церковнославянских элементов в языке сочинений А.:1)церковно-книжные выражения, поясняются при помощи обиходных русских выраже­ний.2)церковно­славянская фразеология сочетается с просторечной и утрачивает свою высокопарность,сливается с разговорной речью.3)церковно-религиозные образы дьявола,беса вклю­чаются в бытовое описание.Примечательная черта слога А. - переплетение слов, форм и выражений, типичных для народного языка и для книжно-литературного языка, далекого от живой русской речи. Он нарушает установленные нормы языка и стиля жи­тийных произведений, вносит народно-раз­говорные элементы в язык своего «Жития», делая вполне доступным и понятным.Никто до этого не смешивал так решительно и естественно книж­но-славянские и народно-лит-ые языковые черты. Язык и стиль «Жития» свидетельствуют о том, что во второй половине 17 в. длительная борьба за лит-ые права народной русской речи идет к концу. Процесс сближения лит-ого языка с живой народной речью протекал в тесной связи с процессом дальнейшего сближения лит-ого языка с деловым.С середины 17в. эволю­ция р.л.я. вступает на путь сближения с московской приказно-деловой и живой разговорной речью,ломая с-му славяно-русского типа языка.Сам по себе деловой язык в своей специфической служебной ф-ии не имел достаточных внутренних ресурсов для дальнейшего развития и обо­гащения и только сближение с лит-ым языком и с живой, разговорной речью обеспечивало ему заметную роль и влияние в раз­личных жанрах письменности и в худ-ой лит-ре.

18. Сближение языка демократической литературы 2 пол XVII – нач. XVIII с разговорным и деловым (Повесть о Шемякином суде, Повесть о Ерше Ершовиче, Повесть о Фроле Скобееве и др.)

Для второй половины XVII в. особенно характерен интерес к человеческой индивидуальности. С середины XVII в. На первый план выходят исторические и бытовые повести, демократическая сатира, переводные рыцарские романы, сборники шуточных рассказов и анекдотов. Читают уже не для спасения души, а для развлечения. Сатира - явление качественно новое в литературном развитии Древней Руси. Впервые появляется в посадской среде в период обострения ее враждебного отношения ко многим сторонам общественного строя Русского государства. Не имея возможности вступать в открытую борьбу с властью, оппозиционные слои населения делают изображение крепостнического гнета темой литературной сатиры. Со второй половины XVII в. делались попытки законным путем – челобитьями на царское имя – бороться с проявлениями общего неустройства. Борьба с традициями старого книжного языка ярче всего обнаруживается в пародии, которая была широко распространена в л-ре к. XVII в. Пародировались литературные жанры, различные типы церковнославянского и делового языка. --> происходило семантическое обновление старых языковых форм и намечались пути демократической реформы литературной речи. Например, язык пародий-лечебников конца XVII – начала XVIII в., отражающих манеру народных сказок-небылиц: «какъ лечить иноземцовъ и ихъ земель людей…». «Повесть о Шемякином суде» пародирует судебную систему. 3 анекдотических сюжета, в которых оказывается незадачливый убогий герой. Он отрывает хвост у лошади богатого брата, который пожалел дать упряжь, усугубляет свою вину, нечаянно зашибив до смерти поповского младенца. С отчаяния он бросается с моста, но попадает на старика, которого сын везет в баню. На суде он предстает ответчиком за двойное душегубство и уже готов от крайней безысходности убить судью, но тот принимает завернутый камень за денежный посул и решает дело в пользу убогого. Судья по аналогии с мудрыми решениями Соломона и сказочных персонажей приговаривает отдать лошадь бедняку, покуда у нее не вырастет утраченный хвост, попадью отправить в сожительство к бедняку, чтобы родить сына взамен убиенного, а истцу погибшего старика предлагается броситься с моста по примеру ответчика. Симпатии автора на стороне неуклюжего героя, как и сочувствие читателя. Имя судьи Шемяки стало нарицательным, а сюжет повести вошел в лубочные картинки и вместе с многочисленными списками произведения широко распространялся в грамотной простонародной среде. Соединение просторечной манеры с книжной создало индивидуальный стиль повести: В нhкоихъ мhстехъ живяше, единъ, ссуж ая, вземь, нача, оскорбися, глаголя, свое г о, Поиде – книжные эл-ты; убого в а, лошеди, дровъ привести, лошадь, хомута, убог ой, свои дровни, выставить подворотню, лошадь кнутомъ, изо всей мочи, вы ро стетъ хвостъ – просторечные эл-ты. Судебная процедура - множество реалий, воспроизводящих обстановку городского суда (бить челомъ; будетъ на него из города посылка; Принесе же братъ его челобитную на него исковую; по судейскому указу). «Повесть о Ерше Ершове сыне» После «великой разрухи» начала XVII в. воеводскому суду пришлось особенно много вести земельных тяжб, вызванных насильственными захватами земель, брошенных владельцами или на которые владельцами были утеряны документы. Судились помещики с государством, захватив дворцовые земли; из-за границ спорили монастырские и дворцовые вотчины; крестьяне постоянно жаловались на помещиков, крупных вотчинников и монастыри, которые отнимали у них земли. Сила оказывалась на стороне тех, кто мог более щедро оплатить решение суда. Имитируются судебные списки, вся процедура выдерживается: судиям, боярин и воевода, окольничей, судные мужики, Челом били. И далее всё последовательно. Экспрессивность: (в челобитной) на щетинника на ябедника, на вора на разбойника, на на худово недоброво человека. Ирония. Две позднейшие редакции повести подготовили переход ее в комическую сказку, - в устных пересказах. В ней появились рифмованные отрывки, прибауточная речь: «Ехал ершишко на осиновых дровнишках». Плутовские новеллы. «Азбука о голом и небогатом человеке» в форме «толковой азбуки» (каждая строка начинается с очередной буквы алфавита), рассказывает историю москвича-посадского. Часть названий букв прямо входит в текст: Азъ есми нагь; Добро бы онъ, человекъ… Стиль скомороший, с рифмовкой, с просторечиями и, возможно, окказионализмами. При этом неожиданные вкрапления высокого стиля: Разум мой не осяжеть, животъ мой – не обрящеть своей бhдности, молодца, (фольклорный оборот), а богь не выдасть – и свинья не сьесть! (народная поговорка). «Повесть о Фроле Скобееве»: о ловком проходимце, созданная, вероятнее всего, в Петровское время, но еще тесно связанная с предшествующей литературной традицией. Фрол Скобеев –типичная для этого в. фигура, появившаяся в обстановке утверждения и постоянного возрастания личностного начала. Похождения Фрола датированы 1680 г. Год спустя в торжественной обстановке царь и бояре предали огню списки разрядных книг. Это был символический акт: отныне и навсегда надлежало служить «без мест»: сословные перегородки если и не были упразднены, то стали преодолимыми. Отныне путь к власти и богатству не был заказан «плутам и ябедникам», таким, как Фрол Скобеев. Стиль канцелярский (имелась дочь, человек), новые для того времени слова (ходить за ябедою – совр.адвокат, но считалось не престижным, за переписью состоит), много заимствований (персона – человек, банкет, карета, кучер, лакей, кв артира,, реестр – список, учинить публику – объявить публично, публикация). Используется деловой язык или в некоторых моментах пересказываются диалоги в разговорном стиле (нанизывание: своей-своей, что мне…, в речи героев автор передаёт разговорный синтаксис, слова; можно судить о семейном этикете по разговорам – обращение к жене – друг). Для автора повести нет ни запретных тем, ни запретных слов. Когда на святках (в период ряжения и эротических игрищ) Фрол Скобеев переодевается в девушку, подкупает мамку, чтобы остаться наедине с Аннушкой, автор не смущается приводить подробности. В языковом отношении повесть интересна тем, что книжно-славянские «украшения» уже не применяются, но новые художественные средства еще не разработаны. Используется сочетание делового стиля с экспрессивными средствами разговорной речи. В это время Усиливается интерес к фольклору, в 17 в происходит непосредственная фиксация произведений УНТ, этим занимаются иностранцы. Во 2 пол 17 в появляется большое кол-во сборников пословиц (есть и религ.): Ах да рукою мах… Аз, буки, веди страшны, что медведи. В форму народного былинного стиха облечен традиционно-книжный сюжет «Повести о Горе и Злосчастии». Разбито на ритмические отрезки, но рифмы почти нет. Рифмованные строки афористичны или рифмуются глаголы: водися – дружися, покоритися – поклонитися. В языке повести книжная церковнославянская лексика явно уступает разговорно-бытовой, часто с уменьшительно-ласкательными суффиксами: порты, чары и чулочки; кирпичек. Здесь очень много фольклорных устойчивых оборотов: меду слатково, под буйну его голову, тело белое, люди добрыя, милый друг, высок терем; на все четыре стороны. Определения часто в постпозиции. Сравнения сказочные: Полетел молодец ясным соколом, а Горе за ним белым кречетом… Препятствие развитию р.нар.языка в качестве литературного назревало, но не могло произойти в 17 в: не было нормы, которая бы позволила создавать произведения в разных стилях.




Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 31 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав




lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.008 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав