Читайте также:
|
После успехов своих войск на севере (на Боспоре) и востоке (в Колхиде), Митридат VI обратил свой взор на греческие города Западного и Северного Причерноморья. Причём к этому времени он уже обладал реальной властью над Херсонесом Таврическим, Тирой и Ольвией[74]. И если процесс присоединения Херсонеса Таврического к державе Митридата VI мы разобрали выше, в контексте Диофантовых войн, то о присоединении Тиры и Ольвии стоит сказать сейчас.
Источники не сообщают нам о дате присоединения Ольвии к державе понтийского царя[75]. Однако, используя данные археологии и нумизматики, можно уверенно сказать, что данное присоединение произошло одновременно[76] или немногим позже включения Херсонеса в состав Черноморской державы[77]. Ясно, что до начала Диофантовых войн Ольвия находилась в серьёзной зависимости от скифов. Полная победа Диофанта над скифами давала возможность Ольвии освободиться от этой самой зависимости. Возможно, что именно в это время Ольвия вошла в состав Понта, как бы в знак благодарности за своё освобождение от скифов[78]. Однако нам видится более вероятным версия Молева[79]. Согласно ей, после восстановления независимости от скифов, Ольвия столкнулась с новой угрозой в лице племени сарматов. Изначально эта угроза была невелика. Это очевидно, учитывая тот факт, что крупное сарматское племя роксолан во главе с царём Тасием было разбито Диофантом. Однако впоследствии сарматам удалось восстановить силы и усилить натиск на Ольвию. Этому способствовало восстание Савмака, более чем на год отвлёкшее основные силы Понта[80]. В условиях усилившегося давления со стороны сарматов Ольвия решила обратиться за помощью к понтийскому царю. Митридат, руководствуясь принципами своей филэллинской политики, моментально среагировал на просьбы ольвиополитов, послав в город армянских лучников. Интересно, что содержание этого отряда полностью оплачивал понтийский царь[81]. Но и этих мер оказывается недостаточно. Вскоре в городе возникает недостаток продовольствия. Виной этому — постоянные набеги сарматов и осенняя штормовая погода. Посольство ольвиополитов прибывает в Синопу и умоляет Митридата оказать помощь. Понтийский царь в короткий срок снаряжает несколько кораблей и, несмотря на штормовую погоду, приказывает им доставить в Ольвию продовольствие. Также царь приказывает капитану принять на борт дополнительный отряд воинов. Капитан, амисский грек, прекрасно справился с заданием своего повелителя и, несмотря на ужасную погоду, доставил продовольствие и войска в Ольвию, за что удостоился почётного декрета в свою честь[82]. На наш взгляд, подобные действия понтийского монарха говорят о большой заинтересованности Митридата VI в переходе Ольвии под его власть. Митридат добился своей цели: со 107 г. до н.э. мы можем говорить о присоединении Ольвии к Черноморской державе. Важным подтверждением этого является большое количество амисских серебряных монет, найденных в Ольвии и датируемых этим периодом[83].
О переходе Тиры под власть Митридата VI Эвпатора известно не много. Главная проблема состоит в том, что в отличие от случаев Херсонеса и Ольвии, мы не располагаем в Тире никакими эпиграфическими источниками[84], но некоторые типологические особенности монетного дела этого греческого города позволяют говорить о его вхождении в состав Черноморской державы одновременно с Ольвией или спустя несколько лет после этого[85]. С.Ю. Сапрыкин также считает, что Тира вошла в сферу влияния Митридата после побед Диофанта. Косвенным доказательством этого историк считает свидетельство Страбона (I,2,1) о том, что «Митридат Евпатор и его полководцы познакомили греков с областями к востоку от Тираса». Мы согласны с доводами Сапрыкина и Шелова и считаем, что в период Диофантовых войн или несколько позже Тира вошла в состав державы Митридата VI Эвпатора.
Во время походом Неоптолема в состав Черноморской державы входят и другие греческие города Западного Причерноморья. Речь идёт о Томах, Истрии, Каллатии, Дионисополе и Одессе. На это указывают данные нумизматики[86]. Т.В. Блатавская также обращает внимание на то, что в 90-ые годы Митридат VI вёл войну с сарматами и бастарнами, уходя вглубь их территории. Историк справедливо замечает, что сделать это понтийский царь смог бы только после подчинения своей власти вышеупомянутых городов[87].
Стоит отметить, что после вхождения Боспорского царства и Колхиды в состав Черноморской державы, под властью Митридата оказались и находящиеся там греческие города, такие как Диоскуриада, Фанагория, Пантикапей, Горгиппия[88]. Эти города были важными центрами ремесла и торговли, а их местные элиты оказали всецелую поддержку Митридату VI, претворявшему в жизнь свою филлэллинскую политику.
И если по поводу отношения вышеупомянутых городов с Митридатом серьёзных разногласий у учёных нет, то относительно Аполлонии и Месембрии ситуация кардинально противоположная[89]. Тяжёлая участь Аполлонии (Strabo, VII, 6) и римские репрессии по отношению к ней в 72 г. до н.э. позволяют предполагать, что этот город проводил ещё более активную антиримскую политику, чем все остальные[90]. Это же подтверждают и данные эпиграфики, которые говорят о заключении военного союза Аполлонии и Митридата VI с явной гегемонией последнего. Данный союз был создан в целях защиты Аполлонии от фракийского племени одрисов, союзников Рима. Также, вероятно, приобретая такого сильного союзника, как Митридат, Аполлония намеревалась добиться успеха в торгово-политической конкуренции со своим давним соперником, Византием, ориентированным на Рим[91]. Соседняя с Аполлонией Месембрия, судя по указанию Аппиана (Illyr., 30) о том, что Марк Лукулл овладел этим городом в 72 г. до н.э, также вошла в состав Черноморской державы на правах союзника понтийского царя.
Таким образом, к рубежу веков во власти Митридата VI оказались почти все греческие города Причерноморья. Причинами их лояльности понтийскому царю, помимо его филэллинской политики, были экономические выгоды, которые получали города. Данные нумизматики сообщают нам, что в первые годы существования Черноморской державы наблюдался серьёзный экономический подъём во всех городах, подвластных Митридату VI. Такое положение греческих городов в Черноморской державе шло в резкий контраст с тем, как обстояли дела у эллинских городов, подвластных Риму. По мнению Молева, это станет одной из причин того, что в годы успеха Митридата, греческие города римской Азии моментально перейдут на сторону понтийского царя[92]. Экономический подъём был вызван оживлением торговли. Чёрное море стало внутренним для державы Митридата Эвпатора, а разгром пиратов флотом Неоптолема позволил греческим купцам безбоязненно преодолевать его просторы. Находки множества серебряных монет амисского типа в Ольвии, Пантикапее, Херсонесе, Диоскуриаде свидетельствуют о масштабах торговли между прибрежными городами Черноморской державы. Подъём был настолько сильным, что Одесс, Аполлония, Томы и Каллатия возобновляют давно забытую собственную чеканку с монетами лисимахского типа. Место Лисимаха и Александра занимают Митридат VI и его сыновья, Ариарат и Аркафий[93]. Т.В. Блатавская справедливо замечает, что Аполлония и Месембрия были готовы пожертвовать своей независимостью ради получения тех выгод, которые были у греческих городов в державе Митридата VI (например, у сильно разбогатевших Гераклеи Понтийской, Амиса, Синопы и восстановившей былое богатство Ольвии)[94]. По мнению Молева, присоединение греческих городов Причерноморья завершило процесс давно назревавшего создания в этом регионе мощного государственного образования[95]. Мы абсолютно согласны с данной формулировкой и считаем, что объединение черноморских городов под властью одного монарха способствовало активизации торгово-ремесленной деятельности в этом регионе.
Итак, объединение Причерноморья было завершено. Митридат мог быть доволен. Он достиг ещё одного рубежа в своём плане создания мощной азиатской империи. И этот рубеж, как он и предполагал, оказался наиболее трудным для исполнения планов, т.к. вмешательство Рима теперь в дела Митридата VI было неизбежным. Рубеж этот — подчинение Малой Азии.
Дата добавления: 2015-04-26; просмотров: 87 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |