Глава III
За день до начала катастрофы.
Огромное, высокоэтажное здание, смотрело на Диму глазами пустых и холодных окон.
Дом был огорожен деревянным забором весь изукрашенный граффити, матами, листовками за агитацию той или иной партией. Непонятно, зачем нужно было ограждать здание, если в нем никто не жил и никакой ценности не представлял, разве что на кирпичи разобрать и сдать. Да и кого агитировать, бомжей прячущихся в подвале?
Выглядело здание - мрачно. Вряд ли кто вечером полезет сюда, но это было на руку. Никто не помешает.
Найдя дыру в заборе и отодвинув доски в сторону, проскользнул внутрь молодой парень, одетый в кожаное пальто, гриндеры на высокой подошве и сумкой за плечами. Повертев головой и убедившись, что местность совершенно пуста, прошел по чахлым доскам, гнувшимся от каждого шага к дому.
Парень долго петлял по лабиринту, состоящему из голых стен, наступал на различный мусор: доски, битые стекла от бутылок, грязно-пахнущие тряпки. Под ногами хрустели шприцы. По всей видимости, дом прочно облюбовали низшие слои общества. Наркоманы да лица без определенного места жительства. Облюбовали прочно, на весь зимний период. И на летний тоже. И на все последующие ночи соответственно. Самих представителей нижней социальной ветки не было видно, да Дима и не искал особо, не до них было. Его больше интересовала лестница, ведущая на недостроенную крышу здания. Наконец, он нашел ее. К счастью, никаких препятствий для поднятия не было. Замок по всей халатности не был повешен на дверь и строители посчитали, что достаточно либо полуразрушенного забора, либо сам замок достоин, висеть где-нибудь в другом месте. Например, на своей даче, закрывая дом от таких же непрошеных гостей.
Поднявшись, он нашел более-менее чистое место, незахламленное мусором, из которого можно было разглядеть вечернюю Москву. Величественную. Яркую. Окруженную световыми пауками, которые раскинули лапы во все стороны, проникнув сетями в каждый дом. Усевшись к стенке, Дима достал из пакета бутылку с водкой. Отшвырнул пакет и одним движением сорвал крышку.
- За прошлое – первый глоток прошел плохо. Непривычно обожгло горло. Запершило, и к горлу подкатил рвотный позыв. Подавив его, парень поморщился, но останавливаться не хотел. Слишком сложно забыть. И это больно сделать, просто выдрав кусок души из сердца, растоптав все чувства, будто ничего не было.
В доме, напротив, сквозь зашторенные окна мелькали силуэты людей. Дима подумал, что они похожи на театральных актеров. Каждый выполнял невидимую и неизвестную им роль, по истечению, которой всегда наступал завершающий акт – смерть.
А что после. Что оставляют люди после того, как уходят. Память?
Хм, Слишком абстрактно. Иногда, люди, оставляют ТАКИЕ воспоминание, что хочется забыть. А как это сделать? Дима посмотрел на бутылку.
- Например, напиться – Он хмыкнул. Да. Идеальное решение всех проблем. Хочешь отметить праздник или похороны – напейся. Хочешь обмыть покупку – купи ящик и пей неделю. Заключил крупный контракт в интересах компании – неделя увольнительной и похмелье на месяц.
А если хочешь соблазнить девушку – влей в нее два литра. Чтобы забыть, влей уже в себя. И не два, а четыре.
Хотя…Дмитрий оставил бутылку, вспоминая. Мысли путались, выстраивая хаотичную картину сегодняшнего дня. Как же это было у него с Аллой... Вроде без алкоголя. Да. Все было спонтанно. Ярко, искренне и страстно. Когда все хорошо – нет повода напиваться без причины. Хочется двигаться вперед, развиваться, становиться лучше. Лишь в последний месяц, когда начались все эти проблемы, нервные срывы, скандалы без повода, Дима чаще стал проводить время один. И недоумевать, что он не так делает. Вроде все хорошо. Регулярно подарки, цветы. Совместное хождение на концерты, а нет. Отношения ухудшались без причины, до той поры, пора на телефон не пришла смс: «Извини. Нам надо расстаться». Все. С тех пор Алла не отвечала на смс, а звонки сбрасывала. От отчаянья, Дима стал поджидать ее около дома. Оставалось много вопросов, на которые он хотел получить ответ. Наконец, она появилась из подъезда и пошла в сторону Метрополитена, держа в одной руки зонтик. Дул ветер, бросая капли воды на лицо. Затянув потуже капюшон, парень последовал за ней и, догнав, остановил. Разговор получился эмоциональный, на повышенный тонах и резкий. Девушка явно не была настроена на выяснение отношений и появление молодого человека ее не обрадовало. Не выдержав, она, наконец, сорвав с себя кулон, швырнула под ноги. Развернувшись, пошла в обратную сторону. Парень остался стоять, тупо глядя на подаренный когда-то амулет, теперь бесполезной вещью лежавшей на земле. Растоптанной и униженной.
Дождь усиливался. Становилось понятно, что этим жестом пресекалось все прошлое, все мечты, желания. Обещания, данные друг-другу, когда они лежали в кровати, обнявшись и поняв, что после произошедшего, их связывает теперь больше чем дружба, оказались просто словами.
Ноги затекли. Дима через силу заставил себя выпить и встал, разминая конечности. Солнце окончательно спустилось за горизонт, и в домах как мотыльки, одним за другим зажигались огоньки. Становилось холодно. Это не беспокоило его. Что есть холод, страх, грусть, перед тем, как тело окончательно потеряет возможность чувствовать и станет просто телом? Подойдя к краю крыши, Дерюшев посмотрел вниз. Отлично. Асфальт. Шансов случайно выжить – ноль. Но перед этим…
Вернувшись к пакету, он достал из сумки нетбук. Открыв крышку, он подключил usb-модем и, войдя в сеть через vpn-соединение, передал всю техническую информацию партнеру. Пароли, учетные записи, документы, базы данных и недописанные файлы программы, разрабатываемые вечерами по заказу клиента. Подумав, так же перечислил аванс обратно на счет с пометкой, что прекращает исследование уязвимости системы связи с повышенным интересом спецслужб.
Ему хотелось написать прощальное письмо Алле. Не прямым текстом сообщить о своем уходе из этого странного, ненормально мира, а средне. Мол, было интересно, весело, и очень жаль, что все так получилось. Но не получилось. Девушка добавила в черный список и, написать было невозможно.
- Тогда все – Дима закрыл ноутбук. Аккуратно сложил его в сумку и положил около стены. Кто найдет, тот найдет. Дима с перерывами допил бутылку до половины. Больше не лезло. Незачем себя мучать перед смертью.
Подойдя к ограждению, оперся на перила. Алкоголь начинал действовать мгновенно. Он глянул вниз.
Умирать не страшно. Достаточно перешагнуть вот так. Нога уверенно переступила опасный участок. Теперь другую ногу, и оттолкнувшись, упасть вниз. Очень просто.
- Стой. – Спокойный, человеческий голос раздался где-то над ухом.
Этого Дима никак не ожидал и он на секунду замер. Затем развернувшись, попытался сфокусировать взгляд. На площадке никого не было.
- Послышалось. – Решил парень и снова посмотрел вниз. Ветер завывал и дразня, хлестал его сверху столбами, заманивая оторваться от поручней и шагнуть вниз.
- Нет. Ты нужен. Спускайся в метро. Время наступает. Тебя ждут. – голос звучал из ниоткуда. Но настолько убедительный, настолько четкий, что Дима невольно перешагнул обратно. Пройдя неровным шагом по площадке, он не нашел человека, кому бы он принадлежал. Кроме него никого не было.
- Я не знаю, кто ты, где ты прячешься – Дима неровно стоял, осматриваясь. Но ему не ответили. Более того, создавалось ощущение, что он не узнает, если не выполнит то, что от него хотят. А именно спуститься вниз, в метро…может это внутренний голос, который велит ему прыгнуть не с крыши, а на рельсы? Хм, логически да. Какая разница, как умирать, если конец один?
Взяв на автомате сумку, Дима, покачиваясь, спустился вниз по лестнице. Начинало мутить, Хотелось остановиться и сесть. Подождать, когда уляжется буря в животе, но ноги несли сами по себе в сторону метрополитена. Все вокруг покачивалось, плыло. Он потерял счет во времени и пространстве. Не помнил, как вышел из заброшенного дома, как перелез через забор и как дошел до вестибюля метро. Опомнился он, когда руками на автомате прислонял карточку и красная лампочка индикатора автомата сменилась на зеленый, приглашая пройти. Ноги так же на автопилоте потащили его через турникет к эскалатору, а взгляд зацепился за циферблат.
- 12 вечера…отлично я так оторвался – Дима не управлял своим телом, оно самостоятельно двигалось, совершало движения. Словно невидимый кукловод, управляя ниточками или активировав скрытые инстинкты, поставив их на первое место из разума.
А хотя, всему виной обычная водка. Вызвав «белочку» и соответствующее состояние. Дима понял, что так он не сможет совершить задуманное, скорее ляжет на полу и его подберут работники метрополитена, сдав правоохранительным органам. С такими мыслями он стоял на перроне, ожидая, когда подойдет поезд. Несмотря на то, что он опирался на высоченную колонну, несколько раз падал. Ноги дрожали и отказывались держать. Упав в очередной раз, решил не вставать. Стоять на четвереньках было удобнее, чем на своих двоих, да благо никого не было рядом, чтобы смотреть на все это безобразие. Мысли о самоубийстве вытиснились сами по себе. Хотелось дойти до дома, забраться на кровать и уснуть.
Наконец, подошел поезд. Плавно подравнявшись, он открыл двери. Бормоча под нос, Дима прополз. Вагон был совершенно пустой и парень не без труда залез на сидение, больно ударившись затылком об стекло. Закрыв глаза и выматервшись, он улегся. Поезд плавно двинулся, застучали колеса.
И только сейчас, Дима понял, что напротив сидит мужчина, и спокойной смотрит на него. – Ты кто? – Парень с вызовом посмотрел на незнакомца. Сфокусировав взгляд, определил, что он держит в руках продолговатый предмет. Мужчина не отвечал, лишь продолжал смотреть.
- Что это? Бита? – Дима попытался показать рукой, но та лишь слабо дернулась. Мужчина улыбнулся.
- Это флейта, хочешь, сыграю? – предложил он и, не дожидаясь подтверждения, поднес ее к губам. Заиграла мелодичная, приятная музыка, перебивая шум колес. В любой другой ситуации, Дима бы всерьез напрягся нелогичности и дикости ситуации, но водка сделала свое дело, затмила разум и Дима, откинув голову, закрыл глаза. Замечательная музыка! Божественная!
Становилось хорошо. Может в мире не так плохо? Сейчас он пьяный, но у него есть отличный человек, друг! Ради него играют на флейте, и случись, какая неприятность, обязательно выручат. Он был полностью уверен в этом, хоть и видел его впервые. Люди добрые, он поможет и не бросит. Мир светлый и чистый. От этих мыслей даже боль в животе утихала, и наступало умиротворение.
А что касается Аллы. Да пускай уходит. Насильно мил не будешь, а девушка отличалась взрывным характером, это пройдет со временем. Ей надо повзрослеть и она вернется. Сама.
Подложив сумку вместо подушки, Дима повернулся на бок и уснул. Спокойная мелодия, давала свои результаты, и он видел прекрасный сон, где все были счастливы, а мир состоял из любящих друг друга людей. Он ходил вместе с Аллой по саду, собирал яблоки, ягоды. Смеялся и смотрел на нее. Веселую, любящую, одетая совсем по домашнему в короткой майке и любимых штанах. Ярко и тепло светило солнце. Вокруг бегали животные, носились кошки, играя друг с другом, пели птицы. Все было хорошо, Но парня удивляла то, что пахло хлоркой, и не мог понять почему. Когда запах стал совсем невыносимо, он, оглянувшись, заметил, что его рука покрывается чем-то белым, похожим на туман. Пытаясь согнать, он заметил, что густая пелена стала покрывать его тело полностью, начиная с ног. В панике замахав руками, Дима повернулся к Алле и увидел, что она, улыбаясь, смотрела, не выражая никакого беспокойства. Более того, она стала махать рукой и что-то говорить, но звук словно выключили, и она как в немом кино открывала рот. Дима не понимал, и переспросил. Алла так же, улыбаясь, продолжала что-то говорить. Звука не было, лишь та мелодия, которая звучала в поезде,…а позади девушки поднимался огненный, ярко-рыжий столб. Раскрывшись грибком, он увеличивался в размерах, заслоняя солнце и сгоняя облака в единую серую тучу. Дима видел, как ее кожа начала пузыриться, но девушка продолжала улыбаться и махать рукой. Кожа пузырилась, обнажая белые кости черепа. Одежда загоралась, остатки кожи и мяса, вместе с лоскутами майки вихром кружилось вокруг него в адском танце.
- Хватит! – Дима схватился за волосы, глаза заслезились. Помотал головой, но страшный сон не проходил. Тогда он попытался шагнуть вперед, но его удерживало на месте непонятное белое вещество, сковывая движение. Он стал выдираться из него, с ужасом отмечая, что деревья полыхали огнем, а животные с ужасом носились по поляне, пытаясь спрятаться. И во всей этой фантасмагорией перед ним стоял обнаженный скелет и махал рукой, смотря пустыми глазницами.
- ХВАТИТ! – Дима, наконец, смог вырваться из плена тумана и броситься всем телом на скелет,…но никакого не было. Картина резко поменялась. Он оказался лежащим посередине вагона. Грязный, давно немытый пол отдавал смрадом. Рядом, неподалеку валялась сумка с нетбуком. Первая мысль была – цел ли он? Похоже, упал, когда снился тот кошмарный сон. С трудом встав на колени, он открыл сумку и достал компьютер. Повертев в руках и толком не посмотрев, положил обратно. Да. Внешне, вроде, все в порядке. А дома посмотрит, как включиться. Встать получилось раза с четвертого. Сколько он провалялся, интересно? Голова так же болит, сложно сконцентрироваться, и где, черт возьми, он сам? Пошарив рукой по раме, он ощутил, что стекла отсутствовали... Интересно…Это он где, в депо? Ничего не скажешь, центр Столицы нашей необъятной родины.
Шатаясь, Дима вышел из вагона. И впервые минуты, тупо стоял, пытаясь сориентироваться. Сначала он посчитал, что у него «белочка». Затем, всерьез решил, что он умер. Прикоснувшись к руке, все же пришел к выводу, что ни белочка, ни потусторонний мир не причем. Болела голова и рука, за которую он сильно ущипнул. Значит реальность. Значит, в центре Москвы проживают как минимум полсотни нелегалов, а водитель явно - таджик. Ну как объяснить тогда, что он оказался посреди засраной станции, вдоль переходов, которых плотными рядами устилались палатки и самодельные шалаши! Дима шагом черепахи прошелся мимо них. Пахло просто ужасно. Видно было, что люди не соблюдали гигиену…да известно им вообще, что это за слово?? А полный шок наступил, когда вдалеке на путя-я-я-х он увидел огонь! Огонь! На путях! Не пожар, и не короткое замыкание от проводки, а огонь разожжённый людьми. Более того, эти люди сидели вокруг него и грелись. Дима замер, осторожно оперевшись об столб. Такого он не слышал даже по новостям. А подойдя поближе, он слишком поздно увидел, что группа людей была вооружена. Самодельные ружья, Автоматы Калашникова со штык-ножом. У кого-то были и длинные, заостренные палки.
Люди тоже его заметили. Один толкнул соседа и показал рукой. Все как один резко замолчали и, развернулись в его сторону, поднимая с пола оружие.
- Проклятие…это же террористы! – Диму охватил страх. Люди продолжали смотреть на незнакомого гостя. Отступать было некуда. Пуля быстрее человеческих шагов и в его случае лучше не делать резких движений.
- Здравствуйте – выдавил, наконец, он. В голове от страха все смешалось, и идиотский вопрос вырвался из его рта перед тем, алкоголь наряду с резким выбросом адреналина смог вырубить его в очередной раз – Как п-п-пройти в библиотеку?
***
Москва 2033 год. Павелецкая станция. Час ночи.
В маленькой комнате Коменданта Станции – Сергея Константиновича Морозова, горел свет. Сна не было уже несколько дней. Морозов занимался тем, что устраивал разбор полетов часовым, бесчисленно раз допрашивая, вынуждая вспоминать все мелочи ОТ и ДО. Дело, которое он вел вместе со следователем - Вадимом Крупским, носило гриф секретности и называлось «Гость». Вот и сейчас, они сидели за столом и полусонные зашивали очередное дело, очередной допрос в огромную папку. Часовые не дали никакой новой информации. Было неизвестно, как на станцию смог проникнуть посторонний, вызвать повышенный интерес своей музыкой, а потом так же внезапно скрыться в неизвестном направлении, похитив единственную книгу. Да туннель с ней, с книгой. Сам факт того, что их провели, обманули и исчезли – раздражал Морозова. Неизвестный человек. Неизвестны его цели, и неизвестны, какие будут последствия. Хотелось найти шпиона. А то, что это был шпион, он нисколько не сомневался. Логически рассудив, что своими силами не обойтись и в деле могут быть замешаны коммунисты или фашисты, он нанял за счет налогов жителей следователя с Ганзы. Вадим Крупский – широченный мужик, ростом под два метра роста, с огромными кулаками-молотами по праву считался лучшими в своем деле. Подкупить его было невозможно, как и обмануть. Владея широким спектром информации, тайными наблюдателями и агентурой практически на каждой станции – он мог найти любого человека через свои каналы. А если находил, то выбивал признания в очень короткие сроки.
- Главное, обладать достаточно финансами для поиска, и мы найдем вам даже мышь на другом конце метро – утверждали ему после подписания договора по взаимному сотрудничеству. Мышь Морозову была не нужна. Но и поиски таинственного человека, с гитарой и флейтой – тоже не давали результата. Судя по отчету Ганзы, через посты никогда за последние два месяца никто не проходил с музыкальными инструментами.
- Я не думаю, что тот парень был с Рейха – Морозов лениво перевернул страницу и поставил печать – не действуют они так. Без оружия пробраться за кордоны, отвлечь внимание таким орЫгинальным способом, это мозги надо иметь. На такую авантюру только Коммунисты могут решиться.
Крупский в это время пил чай. Услышав вопрос, он не сразу оторвался от занятия, на несколько секунд задумался, и все же ответил.
- Знаешь, Мороз. Вот когда мы поймаем эту падлу, тогда и выясним, с какой он станции и что ему нужно было. А логически посудить, это могут быть даже – тут он понизил голос – даже радикалисты с Ганзы. Всякое бывает – ухмыльнулся Крупский, видя, как распахиваются глаза у Морозова.
- Даа… Дела.… Ну, одно верно, про падлу ты абсолютно прав. Он даже книгу у меня взял. Ценности, она никакой не несет,…но что-то в этом было. Он как будто мне приказывал, гипнотизировал – разоткровенничался Сергей Николаевич, тоже перейдя на шепот – а так, не вышел бы он у меня живым отсюда. На месте бы грохнул.
- Ладно, не маши кулаками после драки – поймаем, разберемся. Он далеко не уйдет. Всю жизнь по боковым туннелям не шатаются. Или застрелят ненароком свои же, либо метро.., сам знаешь, какое оно в последнее время стало. Озлобилось. Хищнее стало.
- Угу. Сергей Николаевич, остыв, снова уткнулся в бумаги. – Я вот что думаю, Вадим..
Договорить не дали. В коридоре раздался топот ног и настойчивый стук в дверь. Морозов не успел даже открыть рот, как ее со всей силы распахнули. На пороге, тяжело дыша, появился вечным посыльный - Иванчук.
- Мать твою, Иванчук! - Морозов в ярости был готов сгенерировать длинную, матерную тираду, и все, что он думает о нем. Откуда родом, где родился, и какова его нынешняя сексуальная ориентация. Много бы нового узнал о себе Посыльный, если не совершил вторую наглую выходку по отношению к Начальнику Станции.
- Сергей Николаевич! - громко отчеканил Иванчук, перебив Морозова, вытянувшись по струнке. От запоя не осталось и следа. Следователь очень четко объяснил своими любимыми способами, что будет, если тот продолжит считать алкогольных ворон в алкогольном бреду, и сейчас Иванчук выеживался из-за всех сил. – Мы поймали шпиона! - гордо заявил он, ожидая похвалы.
- Так какого зяблика ты тут?! - Крупский медленно повернулся на стуле к посыльному. Тот мгновенно стушевался и попытался слиться со стеной. Не получилось. Завидев это, Вадим встал. Иванчук доставал ему максимум до грудной клетки. – Веди эту падлу сюда, разберемся! - прорычал он, взмахнув рукой.
- Ссслушаюсь! – Иванчук попятился спиной к дверному проему и закрыл за собой дверь. Удаляющий топот ног был быстрее, чем когда посыльный несся сюда. Морозов хмыкнул – эффективно, значит правильно, а остальное демагогия. Примерно через минуты три в дверь снова постучали.
- Входите! – разрешил Начальник Станции. Маленькую комнату стали заполонять люди. Два человека зашли и встали впереди Морозова и Крупского, готовые в случае угрозы заслонить телами. После, еще двое военных ввели связанного молодого парня с повязкой на глазах. Парень был без сознания, и Крупский услужливо предоставил стул и развернул лампу на столе таким образом, чтобы била прямо в глаза подозреваемого.
Остальные маячили около входа в комнату, охраняя подступы в случае внезапного вооруженного нападения.
- Сильно он их выдраил – подумал про себя Морозов, отмечая, что организовать тактический маневр с депортацией подозреваемого и его конвоирование за такой короткий срок, - это вверх мастерства. Да еще и подготовиться к подобному случаю. Его опыт много стоит.
- Остальные вон! – прорычал он, когда подозреваемый стал приходить в себя и бессвязно мычать. Михайлов, выстави охрану, скажи, чтобы в ближайший час никого не пускали. И да…принесите тазик с водой и полотенцем. Мне руки умыть, а этого – Крупский показал рукой, которая была размером с ветку дуба, на парня – привести в чувство, кстати, вы его били? – Подозрительно спросил он.
Охрана отрицательно закивала головой
- Никак нет! – Он сам к нам пришел, сказал какую-то чушь и вырубился.
- Вырубился, говорите… – Крупский задумчиво посмотрел на парня. Он был без сознания. Следов на лицо не было видно. Одежда, хоть и странного покрова, но целая и практически не мятая. Удивили ботинки. Чистые, сталкерские. В метро на таких сложно ходить. Он с поверхности что ли?
- Бойцы, я не понял, вы команды не слышали? - Охрану сдуло ветром, лишь Иванчук продолжал маячить, переминаясь с ноги на ногу, и хотел явно что-то сказать.
Подойдя вразвалочку, Крупский глянул в глаза посыльному.
- А вам, я вижу, нужно отдельное приглашение? Могу устроить экскурсию в карцер за невыполнение приказа вышестоящего начальства. Хотите в карцер? – Ласково спросил следователь.
Иванчук, при виде огромной туши, нависшей сверху, стушевался, а при упоминании карцера затряс головой так, что с немытых, сальных волос, посыпалась пыль и стал похож на домовенка.
- Вот и хорошо, продолжал улыбаться Вадим – отдайте тогда мне это замечательный чемоданчик, и можете быть свободны. - Посыльный беспрекословно подчинился, отдав честь, вышел из комнаты.
Вернулся через 5 минут, неся тазик с водой и полетцем. Скромно постучав, он втащил его в комнату и поставил в углу. Оглянувшись, бесшумно выскользнул во двор, прикрывая дверь.
Следователь неспешно сделал круг по комнате, положил сумку на стол и, наконец, сел на свободный стул в углу.
- Ну что, Сергей Николаевич, давайте начнем... вы знаете этого человека? – Крупский лениво раскачивался на стуле. Ответ он знал заранее, а задал чисто из-за формальностей.
- Впервые вижу - буркнул Морозов – не с нашей станции, однозначно. У нас так не одеваются – он кинул взгляд на джинсы, немного запачканные грязью, кроссовки да темную куртку из под которой глядели 5 полуголых мужчин и красной надписью сверху.
- Он пьян, к тому же…ты его, Вадим, видел когда-нибудь?
- Нет – Вадим скрестил руки. - И такие люди через нашу станцию не проходили.
Морозов попытался растолкать парня, но эффект был малорезультативен. Тело продолжало безвольно сидеть на стуле, часто грозясь упасть в сторону. Наконец, ему это надоело, и он с помощью Крупского снял веревки и приковал наручниками к стулу. Ожидая, когда он очнется, мужчины успели закончить работу с бумагами, сделать еще несколько допросов и полностью утомившись, расположились на кроватях, предаваясь редкой роскоши - сну.
***
Сознание медленно возвращала чувство реальности. Руки, как и ноги не чувствовались. Дима пытался пошевелить ими, но затекшие и привязанные конечности лишь слабо пошевелились.
- Ээ – хрипло позвал Дима, пересохшими губами, слепо водя взглядом по комнате. Царил абсолютный мрак, ничего не было видно. – Здесь есть кто?
В углу зашуршала одежда, скрип пружин, кряхтение и в углу на столе, наконец, зажегся свет. Неярко, но парню этого хватило, чтобы зажмуриться от боли и отвернуть голову.
- Сергей Николаевич, он проснулся. Поднимайтесь – раздался голос мужчины. Но парень не мог разглядеть его из-за бившего в глаза света.
- Развяжите меня – парень попытался пошевелить руками, но они не слушались
- Ага, а домой тебя не отвести. Может еще патронов дать на дорогу? – раздался другой голос, принадлежавший Морозову. Парень недоуменно промолчал. Про какие патроны шла речь, он не понял. Но нехорошая догадка стала закрадываться ему в голову.
- Попался ты голубчик, с поличным. Знаем, мы практически про тебя все. А то, что не знаем, выбьем показаниями. Вот этими кулаками - к носу приставили что-то теплое, большое и пахнущее соляркой – и выбьем, хорошо, со знанием дела. Так что тебе лучше рассказать всю правду. Кто ты, откуда, какие у тебя цели и на кого ты работаешь.
Дерюшев молчал, анализируя варианты. Получалось плохо. Сказывалось воздействие алкоголя, странная обстановка, и свет. Внезапный фактор. А еще сильно впечатлил сон и то, что было после. Показалось?
Дима до сих пор не понимал, где грань между фантазией и реальностью. В чувство его привел удар по затылку. Голова дернулась, и глаза заполонила пелена. Вдалеке послышались голоса, что-то «про бить нельзя», «вода дефицит, а тратить на него может быть просто бессмысленно».
- Попался, значит – решил про себя Дима. На компьютере, к счастью, они все равно ничего не найдут. Все файлы удалены. А придраться, можно, максимум к нелицензионным программам. Надо попробовать выпутаться, а дальше скрыться. Можно даже у тети под Воронежем. Главное, дать понять, что ты невиновен. А когда выпустят – пускай ищут концы с концами. С трудом вспомнив, что компьютер остался валяться где-то на полу поезда, он немного успокоился. До поры до времени.
В то, что он попал в отдел «К» управления ФСБ, Дима перестал сомневаться. У одного из мужчин, находившись в комнате, вдоль погон были две крупные звезды, и парень сделал вывод, что он самый старший, следователь, значит. Значит, допрос. Парень вздохнул. Слышал, что нерадивых хакеров, попавшись на крупных делах(к этому относится кража личных данных государственных структур, хищение денег, несанкционированный доступ к серверам государств), похищали и устраивали настоящий Освенцим. И про выбивание признания, подполковник или полковник не врал, Диме стало интересно, а пытать как будут, зубы выдергивать по одному? Выяснять не хотелось. Очень. Так что придется давать показания.
- Я готов с вами сотрудничать - пробурчал он. Развяжите только. Рук не чувствую.
- Твоя свобода будет зависеть только от тебя. – Заявил мужчина с погонами Подполковника – а сотрудничать это хорошо. Мы любим таких людей. Сергей Николаевич, вы готовы?
- Вполне – удовлетворённо кивнул Морозов. – только вчера купил у Фашистов чернила. Надеюсь, как в прошлый раз, кровь не подсунуть – тот хохотнул и к нему присоседился Крупский.
- Ничего себе шуточки – озадаченно подумал Дима, видя, как Морозов подготавливает допотопную машину к записи и заряжает бумагу. Тем временем Крупский поставил стул напротив парня и сел. Удивляло еще то, что мужчина использовал вместо компьютера, старую печатную машинку. Такого раритета он не встречал очень давно.
- Начнем с простого. Как вас зовут – задал вопрос следователь, мягко глядя на удивленное лицо парня. Создавалось впечатление, что это уже не человек, а крокодил. Парень решил не врать. Мало ли, им известно все и эти вопросы – чистая формальность на вшивость. А все остальное давление на психику – кто знает этих ФСБшников, что у них на уме и какие методы. Внешность была обманчива. За улыбкой был оскал, за мягкостью была безжалостность. Такие как Крупский не останавливаются ни перед чем, чтобы добиться цели.
- Дерюшев Дмитрий Геннадьевич. – Парень не стал врать.
- Сколько лет? – Последовал следующий вопрос.
- Семнадцать.
- Так, И с какой станции?
Парень запнулся. Ответить корректно на вопрос он не мог. А проще говоря, он его просто не понял. Ближайшая станция от дома? А зачем? Не проще ли спросить сразу адрес?
Это он и высказал слух, и огромная тень сразу нависла над ним, сжимая кулак. Морозов снова окрикнул следователя.
- Благодари туннель, что тебя Мороз жалеет, иначе бы ходил у меня уже без зубов – процедил Крупский, возвращаясь на место.
- Итак, я повторяюсь. С какой ты станции – Вадим был раздражен. Чувствовалось, что однотипные вопросы выводили из себя. Без пыток, ручного воздействия – допрос это не допрос, а фарс – Так считал он. И как ни странно, был прав.
Дима, наконец, понял, что от него хотели. Скорее всего не нашли ноутбук, и думают, что спрятал его при выходе на станции.
- С Нагатинской. На лицах людей выразилось недоумение.
- Ты что мелишь, она заброшена. И как ты смог тогда через посты пройти незамеченным? Значит так, еще одна такая ложь, и я на слова Начальника Станции обращать не буду. Лично зубы пересчитаю. Не люблю, когда лгут. И когда я трачу время зря. Понял? – Морозов привстал.
- Понял… – Дима не стал говорить, что из всего вышеперечисленного он еще больше запутался. Какая заброшенная станция? Какой начальник станции? Если он и так будет продолжать, велика вероятность, что без последующего визита к стоматологу не обойтись. А посмотрев на габариты Крупского, Дима с грустью поменял на патологоанатома. И представил себе заголовки газет про очередного запытанного насмерть подозреваемого.
- Твои сообщники? – раздался очередной вопрос.
- Какие? – Дима слишком поздно понял, что это косвенно подтверждает его причастность. Улыбка озарила следователя.
- А у тебя их много? Перечисли всех, весь свой круг друзей, знакомых, тех, кто знает тебя. – следователь говорил быстро, и печатная машинка еле поспевала за ним. Морозов кряхтел, вертел ручку, возвращал рычажок на место и снова печатал.
Дима начал перечислять имена, фамилии всех, кого знал, с кем общался. Долгое молчание наступило, когда он вспомнил Аллу. Наконец, произнес и ее. – Расстались недавно, - пояснил он, сделав жалобное лицо.
Крупский не отреагировал. – Нам это неважно, а с какой они станции? Только не говори, что с Нагатинской тоже. Я так понимаю, на Павелецкой, таких людей нет? – вопрос этот был уже адресован Морозову. Тот покачал головой.
Дима, тряхнул головой, привлекая внимание. Хорошая мысль пришла как нельзя вовремя.
- Послушайте. Я не понимаю, за что меня задержали. Я же не наркоман. – парень шмыгнул носом - Ну да, выпил, но день рождение у друга было, я домой по улице шел, а как тут оказался не знаю…можно хотя бы позвонить по телефону, предупредить мамку, что я в отделении? – Дима старательно косил под «дурака» и, похоже, так успешно, что мужчины в комнате замолчали, переваривая услышанное. Морозов перестал печатать и поднял голову. В его взгляде читалось неприкрытое удивление. Крупский, плотно сжав плоские губы, сжимал и разжимал кулак.
- Ну, сейчас начнется – Дима закрыл глаза и сжался, представляя, как по нему наносятся серия убийственных ударов кулаками, а иногда и ногами тоже.
Резкий удар, как он и предполагал, пришелся ему сначала в голову. Не удержавшись, упал на холодный пол вместе со стулом. Следом добавили несколько раз ударами ног. Били хорошо, несколько минут.
Дыхание сбилось. Вместо вздоха получались хрипы. Наконец, бить перестали. Дима безвольно лежал на полу, пока его не подняли. Красная пелена застилала глаза, и звуки с трудом доходили до мозга. Слышалось чье-то удивление, возгласы.
- Телефон выпал – безразлично пронеслось в голове. Сквозь шум, до него пытались докричаться, но безрезультатно. Наконец, плеснули воды на лицо, и стало чуть лучше.
Парень смог открыть глаза и посмотреть мутным взглядом на следователей. Из кармана действительно выпал сотовый, и сейчас Крупский вертел его своей в огромной ручищей и с интересом рассматривал. Рядом стоял Морозов со стаканом. У обоих были растерянно-восхищенное лицо.
-..ля, их 30 уже не выпускают, от самой катастрофы! Ты посмотри, Мороз, только глянь на это! - Крупский местами срывался на визг, тыкая огромными пальцами по сенсорному экрану телефона - я до сих пор помню, как он работает. Невероятно…даже батарейка целая! А тут музыка…Мать твою, сколько тут музыки! – Полковник, как маленький ребенок, позабыв про все на свете, игрался с технологией прошлого. Ностальгия по прошлому давала о себе знать. Все что накопилось за долгие годы заточения в метро, вырывалось наружу. Телефон заливисто перерывался трелью, издавая различные по стилю композиции.
Дима тупо смотрел на следователей. Его пока не трогали, значит можно передохнуть перед следующими ударами. Хотя... странные какие-то они. Реагируют на телефон, как будто это нечто экстраординарное, не существующее.
- Забирайте – произнес парень, никому не обращаясь конкретно. Это подействовало отрезвляющее, и следователи пришли в себя, превратившись в грозную силу. Они синхронно развернулись в его сторону.
- Если компьютер найдете, тоже забирайте, только отпустите меня. Я ни в чем не виноват. – Рот заполонила кровь и Дерюшев схаркнул. – наверное, в поезде остался, когда я сюда ехал.
Морозов подошел вплотную и посмотрел в глаза. – Что ты сделал? – Холодный голос заставил собрать силы. А откуда у тебя компьютер?
- Говорю же, в поезд сел, никого не трогал. Спать хотелось сильно. Компьютер – мой. Я его сам купил, в магазине. А когда ехал, ко мне мужик подсел. Начал играть на флейте, меня и вырубило. – Дима промолчал, собираясь с силой. Про сон им знать необязательно, как и про остальные подробности, могут свести на алкогольный припадок. – Когда проснулся, оказался тут. Как попал сюда, не знаю. Может, пересадил – Парень снова сплюнул сгусток крови. Слюна вязкой слизью повисла на губе.
Крупский на удивление, молчал, продолжая разглядывать телефон. Морозов выпрямился - а что ты делал до этого?
- Всмысле? – Не понял вопрос Дима.
- Где ты был утром и днем? Распиши все, что помнишь. Как проснулся, как уснул.
Дима напрягся. - Проснулся вроде около семи. Зубы почистил, телевизор посмотрел. Там очередную хрень говорили. Что-то про усиление ядерного потенциала, обострения конфликта…- Морозов и Крупский переглянулись, но перебивать не стали. Парень продолжил - Меня это не волновало, неинтересно, я в тот день с девушкой расстался. Хотел помириться, а она меня бросила… - Воспоминания словно жало больно кольнули душу. Вот сидит он здесь, избитый и связанный. Неизвестно даже, что будет потом. Отпустят ли его. Никто о нем не вспомнит. Даже Алла. К глазам подкатывали слезы. От безвыходности, беспомощности.
- А потом. Ты упоминал про мужика, он был с флейтой? – напомнил Морозов.
- Да – Дима ответил не сразу, раздумывая о чем-то своем – Он играл, играл, а потом меня вырубило. Проснулся уже тут. Как – незнаю. Может перенесли, может сам пришел Наверное…
- Как был одет? Флейта, гитара, плащ-палатка? – вмешался Крупский.
- Не помню… ну флейта – да. Была точно, я помню. Сапоги…вроде тоже были, наверное…кстати, кто это?
- Хотели бы сами это знать – Морозов повернулся к Дерюшеву и взял телефон в свои руки. Повертев, что-то пробормотал и открыл дверь в коридор. – Охрана! Отведите допрашиваемого в решетку…и обыщите потом гостиницу! Все что найдете подозрительного – нести мне! В комнату протиснулся двое парней, возрастом чуть старше, чем Дима. Подхватив его на руки, они выволокли в коридор и закрыли дверь.
- Это не шпион – Морозов прошелся вокруг стола и сел на кресло. – Здесь что-то не то.
- А по мне, обыкновенный провокатор! Таких расстреливать надо! - Крупский в ярости стукнул кулаком по стене. Раздался глухой гул, и Начальник Станции с сожалением посмотрел Вадима
- Иногда ты таким идиотом становишься, что повеситься хочется. Откуда у провокатора сотовый телефон, выпущенный 30 лет назад и выглядевший как новенький! Откуда у него майка с Раммштейном?
- С чем? – не понял Крупский.
- Группа такая была – отмахнулся Морозов – тоже, лет 30 назад. Сейчас про них единицы знают, да и то не все. А она выглядит как новая. Слишком авантюрная затея, чтобы провоцировать. Да и смысл? Мы – независимая станция. От нас не зависит жизнь Ганзы, Коммунистов или Фашистов. От нас в этом мире практически уже ничего не зависит. – Морозов глубоко вздохнул и продолжил - Очень и очень давно мы потеряли возможность гулять на поверхности. И былое могущество, то, что было тогда для нас обыденным – не существует. Откинувшись на спинку стула, он достал самокрутку. Прикурив, он смотрел на Крупского, продолжавший ковырять телефон. Он был похож на ребенка-переростка, нашедшего клад, и сейчас, усевшись на кровать, тыкал пальцем-сарделькой в экран.
- А знаешь, ты похоже прав – Крупский замер и поднял глаза на Морозова. – Он не шпион.
- С чего ты взял? – Начальник Станции заинтересовался такой резкой сменой взглядов Следователя. Ответ не заставил себя долго ждать. Поднявшись, он подошел вплотную к Сергею и протянул телефон.
- Время.
- Что?
- На часах 1 июля, 2012 год.
Дима лежал на холодном полу в небытие. Сильные удары по животу заставили сосредоточить все силы на сохранении энергии и работоспособности сердца. Оно билось не столь сильно, как обычно. С перебоями и Диме казалось, что после очередного сбоя оно остановиться навсегда.
Он опять лежал в темноте со связанными руками и ногами. Не имея возможности даже крикнуть или избавиться от веревок – он медленно умирал.
Вдалеке слышались голоса.
- Ангелов… – прошептал он разбитыми губами. Зря не верил в них. А они есть. Несколько силуэтов встали полукругом возле него. Яркий, кристально чистый свет озарял их лики, излучая умиротворение.
Если люди умирают именно таким образом, Дерюшев готов был сделать это прямо сейчас. И не раз.
Какие старухи с косой, какая боль перед смертью? – Смерть блаженна! Она дает спокойствие.
Один из Ангелов наклонился к нему и провел рукой по шее.
- Ля, вы что, уроды, убить его захотели?? У него переохлаждение! – Ангел излучал несвойственную для него ярость - Быстро несите его в лазарет! Если окочурится, я вас лично каждого изнасилую!
Дима даже не успел удивиться, как сознание в очередной раз кинуло его в темноту.
Следующий приход в сознание был менее болезненным. Чувство ирреальности пропало. Тело болело и чувствовало, что ребра сжимают фиксирующие повязки, возвращая в реальный мир.
Да и только в реальном мире могли быть ошпаренные стены, грязный, низкий потолок и 2-3 кровати, занавешенные прозрачным материалом. Он лежал на железной кровати, укрытый одеялом в совершенно незнакомой ему комнате.
Дима попробовал пошевелиться, но левая рука с трудом поднялась и лишь смахнула кружку с водой, стоявшей рядом на стуле. Громко звеня, она покатилась в сторону двери и оттуда высунул нос долговязый парень, в очках и белом потрепанном характером.
- Вы проснулись в Лазарете Павелецкой станции – вам ничего не угрожает! Вы пролежите тут две недели, потом вас выпишут! – Доктор механически отчеканил все ответы. Казалось, что вопросы ему задают регулярно и одни и те же.
Дима не успел задать вопрос, как врач мышью выскочил в коридор.
- Что за Станция Павелецкая, он что имел ввиду? – тупо подумал Дима. Ответа не было. Через несколько минут в палату вошли знакомые лица. Сергей Николаевич Морозов и Вадим Крупский. При их виде глаза у Димы расширились. Попросив врача выйти для деликатного разговора, Морозов повернулся к парню:
- Дмитрий Дерюшев! – Мы снимаем с вас обвинения и приносим извинения за доставленные неудобства – Официально заявил ему Морозов. Крупский хмыкнул, но речь не прокомментировал.
- Вы можете быть свободны в любое время, когда захотите, но лично я предлагаю вам остаться для адаптации здесь.
- Адаптации чего? – Дима покачал головой. Голос, к счастью, звучал бодро. Значит, прошло достаточно времени, когда он тут валялся без сознания – вы извините меня тоже, но после вашего допроса...я не совсем хорошо соображаю.
Морозов кивнул и придвинул соседний стул, сел поближе к койке. Крупский последовал его примеру. Казалось, что он выполнял не роль следователя, а роль телохранителя.
- Я понимаю вас. И у меня есть новости, которые вас…хм. Могут не обрадовать.
Для начала скажите, это ваша вещь? – Крупский молча передал Сергею Николаевичу объемную сумку, из которого вынул ноутбук.
Парень кивнул. – Да. Это мой компьютер, а где вы его нашли?
- На нашей станции, из кабины поезда – Морозов постарался переключить тему. – Когда вылежали без сознания, наш врач обследовал вас. Во рту нет ни одного кэриза,..
- Кариеса – подсказал Крупский, скрестив руки на мощной груди. – и зубы крепкие, обычно после меня они вылетают – добавил он с чувством некоторой гордости.
- Да. Видно, вы хорошо следите за зубами – питаетесь чем-то?
- Нет – Дима нисколько не был удивлено такими странными вопросам. Его уже ничего не удивляло – я просто хожу в клинику каждые полгода. И был недавно там. Неделю назад.
- А где находится эта клиника?
- Если сесть на Тверскую и с пересадками доехать до Библиотеки Ленина при выходе из метро можно найти такую вывеску…эмм…деньги взаймы, кажется – Дима нахмурился, вспоминая.- Пройти метров пятисот по дороге и завернуть налево – можно увидеть…
- Достаточно, Дмитрий - остановил его Сергей Николаевич. – Последний вопрос…
- Слушаю – голос парня звучал глухо и безразлично. Удивить было уже практически нечем и он хотел остаться в одиночестве.
- Какой сейчас год?
- 2012 год от рождества Христова. – еще вопросы?
Морозов и следователь переглянулись.
Вздохнув, Сергей Николаевич посмотрел на парня. Предстояло сказать правду, и далеко не радужную.
- Дмитрий Дерюшев, у меня для вас неприятные новости… Сейчас 2033 год.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 5 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |