Читайте также:
|
,Социальное имя буржуа, бюргер происходит от слова Burg (нем. город). Буржуа, бюргеры — старые городские жители в Западной Европе. Будучи изначально городскими людьми, они не связаны с землей. Буржуа, бюргер — то же, что мещанин (от слова место — в смысле поселение городского типа). В русской культуре у слова
мещанин отрицательные коннотации. С одной стороны, мещанин — человек, принадлежащий к ремесленно-торговому слою городского населения, с другой — человек с мелкими интересами, узким кругозором. Недаром при переводе западной социологической и художественной литературы бюргерский не передают словом мещанский.
Обратимся к тем постулатам жизнеотношения, которые обычно связываются с буржуа. Выявим те новации (способы деятельности и представления, способы социального маркирования), которые он
привносит в общество.
Время-деньги. Это — представление, немыслимое в традиционном обществе. Напомню: осуждение ростовщичества производилось на том основании, что имеет место продажа времени, которым может распоряжаться только Бог. Деньги — абстрактное воплощение затраченного времени и труда. Выражение время-деньги вошло в словарь повседневного языка.
Связь богатства и праведности. В обществе средневековом богатство не имело ореола праведности и в принципе осуждалось.
Кредит — мерило добродетели. Джентльмен был вечно в долгах. Долги даже украшали его. В буржуазной среде идеальный человек — тот, кто заслуживает кредита. Точное соблюдение денежных обязательств и бережливость входят в перечень достоинств человека,
Усердие и трудолюбие. Можно, конечно, поставить вопрос: кто может быть трудолюбивее крестьянина? На это отвечаем, что в традиционном обществе праздничные дни объявлялись по любому поводу. Кроме того, в голову не приходило сколачивать состояние ежедневным трудом. Предпочтительными были другие пути: придворная служба, военная, получение наследства, рента, ростовщичество, алхимия, разбой. Рыцари и дворяне праздны, они, повторим еще раз, расточают. В случае буржуа речь идет о мирном приобретательстве. Профессиональный долг — представление, незнакомое человеку
традиционного общества.
Расчет, планирование — «жизнь с карандашом в руках», умение ставить цели и сознательно их достигать. М.Вебер называл это умение целерациональностью. Методизм как религиозный принцип подразумевает повседневный, неустанный самоконтроль за делом, телом и духом.
Сбережение денег и бережливость по отноши.лю к вещам подчеркивают отличие буржуа от джентльмена. Благородные расточают и деньги, и вещи.
Телесная чистота и опрятность — новое социальное качество. Чистота телесная была выражением чистоты духовной. Выражение «голландская чистота» вошло в повседневный язык. Голландия — страна раннего капитализма. Буржуа обозначал собственное отличие от других чистым скромным домом. Аристократ выставлял пышность и расточительность напоказ, но чистота тела и дома не была для него способом социального маркирования. Буржуа противопоставлял изнеженности аристократии силу, крепость, здоровье.
Перечень добродетелей, которые Б.Франклин, один из «отцов американской демократии», приводит в своей автобиографии, — хорошая иллюстрация новых жизненных принципов.
1. Воздержанность.
Не ешь до отупения, пе пей до опьянения.
2. Молчаливость.
Говори лишь то, что может послужить на пользу другим пли тебе самому.
3. Любовь к порядку.
Пусть для каждой твоей вещи будет свое место; пусть для каждого твоего дели будет свое время.
4. Решительность.
Решай делать го, что должно; а то, что решил, выполняй неуклонно.
5. Бережливость.
Позволяй себе только те расходы, что принесут пользу другим пли тебе самому; ничего не растрачивай попусту.
6. Трудолюбие.
Не теряй времени; всегда будь занят чем-нибудь полезным; отменяй все необязательные дела.
7. Искренность.
Не прибегай к пагубному обману; пусть мысли твои будут невинны и справедливы; а если говоришь, то пусть такими же будут и слови,
8. Справедливость.
Никогда пе обижай людей, причиняя им зло или не делая добра, как велит долг.
9. Умеренность.
Избеган крайностей; не держи обиды за причиненное тебе зло, даже если думаешь, что оно того заслуживает.
10. Чистоплотность.
Не допускай пи малейшей грязи ни на себе, ни и одежде, пи и доме.
11. Спокойствие.
Не волнуйся из-за пустяков, из-за происшествий мелких либо неизбежных.
12. Целомудрие.
Похоти предавайся редко, единственно для здоровья или для продолжения рода; не допускай, чтобы она привела к отупению или к слабости, либо лишила душевного покоя или бросила тень на доброе имя твое пли чье-либо еще.
13. Кротость.
Следуй примеру Иисуса и Сократа.
(«Автобиография» Б.Франклина. — М., 1988. — С. 29—30). Названная совокупность новых качеств составляла новую разновидность экспрессивного порядка. Честь купца пе похожа на честь дворянина-джентльмена. Обычай дуэли кажется буржуа смешным и
раздражающим, а расточительный образ жизни вызывает осуждение. Буржуа не видит рациональности больших трат. Любовь к роскоши принимается постольку, поскольку стимулирует торговлю.
В «Советах молодому торговцу» Б.Франклин много говорит о пересчете времени на деньги и наоборот1. Процитируем: «Помните, что время — это деньги. Если тот, кто может своим трудом зарабатывать в день десять шиллингов, пойдет гулять или полдня будет сидеть без дела, он не должен думать, что это единственный расход: на самом деле он тратит, или, скорее, бросает на ветер, еще шесть шиллингов... Помните, что деньги обладают способностью размножаться... Чем больше денег, тем больше они производят при каждом обороте... Тот, кто уничтожает одну крону, уничтожает все, что она могла произвести — десятки фунтов...1».
В «Необходимых советах тем, кто хотел бы стать богатым» Б.Франклин писал: «За 6 фунтов вы можете пользоваться ста фунтами при условии, если вас знают как человека благоразумного и честного. Тот, кто зря тратит четыре пенса в день, в год тратит больше шести фунтов, что составляет проценты за пользование ста фунтами»2. Критики Франклина передразнивали, предлагая иной вариант этого афоризма: «Из скота делают сало, из людей — деньги».
На произведения Б.Франклина недаром ссылаются все исследователи, работавшие над проблемой генезиса капитализма, ибо в них сосредоточены те новации, которые приносит на историческую сцену буржуа.
.
**
2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА И КАПИТАЛИЗМА
• Случай Б.Франклина», с которого началось наше изложение — в центре всех исследований духа (или этоса) капитализма. И знаменитые немецкие социологи М.Вебер и В.Зомбарт, и французский историк Ф.Бродель рассматривают взгляды Б.Франклина3. В трудах этих ученых предпринимается попытка решения вопроса, который никогда не исчезает из поля социологического объяснения. Что было раньше: явление или дух его?
Для М.Вебера основной является проблема призвания, проблема божественной легитимации (оправдания) мирс.кой профессиональной деятельности. Концепция призвания, на которую активно опирается Всбер, как известно, разрабатывалась Лютером.
Конечно, эта проблема требует углубленного внимания. Чтобы разобраться в ней, можно обратиться к работам философа
1 Франклин Б. Ичбр. произведения. — - М., 1956. — С. 82.
- Там же. — С. 80.
1 См.: Всбер М. Протестантская этика и дух капитал изма//Вебер М. Избр. произв. — М., 1990; Зомбирт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. — М., 1994; Бродель Ф, Игры обмена. — М., 1988.
Э.Ю.Соловьева4. Однако несколько слов сказать необходимо. Призвание (профессия) — центральный догмат протестантских вероисповеданий, который подразумевает не пренебрежение мирской нравственностью с высоты монашеской аскезы, а исключительно выполнение мирских обязанностей. Эти обязанности становятся призванием. Профессиональное призвание противопоставляется монашескому бытию. Нравственная квалификация мирской профессиональной деятельности — одна из важнейших идей и практик, привнесенных Реформацией. Понятно, что до поры до времени идея призвания сохраняет традиционалистский религиозный характер. Ранее в католичестве и православии профессия — то, что человек должен принять как веление Господне, как то, с чем он должен мириться. Иное дело в протестантизме. Еще раз подчеркнем, нажива не была целью этих людей, целью было спасение души. Остальное лишь следствие, знак свыше. Кальвинизм — учение об избранности к спасению. Спасение обозначается успехами в мирской деятельности. Деятельность по получению прибыли подводится под категорию призвания как противоположности католической божественной благодати.
Как известно, М.Вебер начинает работу «Протестантская этика и дух капитализма» с анализа различия католиков и протестантов с точки зрения профессиональной структуры. Он приводит конфессиональную статистику, показывая, что именно протестанты являются «поставщиками» владельцев торгово-промышленных предприятий и квалифицированных рабочих, и ставит вопрос о внутреннем родстве типа деятельности и вероисповедания. Вебер стремится интерпретировать тот факт, что в купеческой среде обнаруживаются сторонники глубокого религиозного благочестия, что ряд предпринимателей вышел из духовной среды.
Итак, идеал — кредитоспособный порядочный человек, долг которого — приумножение капитала. Речь идет не просто о житейском правиле, но об этосе как об иерархии ценностей, определяющей жизненный стиль. Вебер напоминает читателю о южногерманских банкирах XVII в. Фуггерах, один из которых в ответ на предложение отдохнуть, уйти на покой, говорил, что будет наживаться, пока это в его силах. Исследователь подчеркивает, что речь здесь идет не об этически окрашенной норме, но, скорее, о проявлении неиссякаемой жизненной энергии.
У Б.Франклина речь идет также об этических постулатах. Эти постулаты имеют утилитарное обоснование: надо быть честным, потому что это полезно. Но сам Б.Франклин утверждал, что ощутил справедливость этого постулата через божественное откровение, Приоб-
4 См.: Соловьев Э.Ю. Непобежденный еретик. — М, 1984; Он же. Теологическое мировоззрение и его основные юрисдикции//Философия эпохи ранних буржуазных революций. — М., 1983.
ретательство как цель жизни получает санкцию посредством отсылки к библейскому изречению: «Видел ли ты человека, проворного в своем деле? Он будет стоять перед царями». Деловитость человека, следующего призванию, — альфа и омега этики Б.Франклина.
Капитализм, господствующий в современной хозяйственной жизни, сам создает необходимых процессу производства хозяйственных субъектов. Это — массовый процесс. Но для того, чтобы ему возникнуть, должен появиться человек с новым мироощущением.
Во второй части своей работы о протестантской этике М.Вебер описывает свои личные впечатления от увиденного в США уже в начале нашего века. Церковь там отделена от государства, отмечает М.Вебер. Вместе с тем наблюдается огромный частный интерес к конфессиональной принадлежности. Он описывает, как коммерсант вступал в баптистскую секту5. Каждая оберегающая свою репутацию секта примет в число своих членов лишь того, чье поведение позволяет с полной уверенностью квалифицировать его как безупречного в нравственном отношении человека. При отсутствии доказательств, что в своей повседневной жизни человек придерживается методических принципов жизненного поведения, доверия ему оказано не будет. Без этих качеств, по мнению М.Вебера, капитализм не стал бы тем, чем он стал.
В XVII в. квакеры и баптисты ликовали, что грешные «дети мира» не доверяют друг другу, а члены сект, напротив, с полным доверием относятся друг к другу. Они гордятся тем, что именно в их магазинах делают закупки оттого, что там находят хорошее обслуживание и твердые цены. Гордость групповым духом раннехристианского братства сочетается с кастовым высокомерием сектантства.
Как и в случае джентльмена (рыцаря, придворного, дворянина), важно подчеркнуть корреляции добровольности самоограничения и внешнего контроля. В сообществах нового типа дисциплина здесь была добровольной. Люди добровольно налагали на себя ограничения. Это был их индивидуальный выбор. Дисциплинарное воздействие не налагалось какой-либо официальной инстанцией, но осуществлялось самими мирянами. Оно было средством не только внешнего ограничения, но и неотъемлемым условием сшореализации. Происходил социальный отбор качеств, имеющих значение для развития буржуазной рациональности (целерациональности).
Сточки зрения социально-исторической антропологии важно подчеркнуть следующее. С одной стороны, положительный стимул к аскезе получает не один человек, а группа людей. С другой — мы являемся свидетелями возникновения индивидуальной идентичности.
Так или иначе исследователи фиксируют наше внимание на появлении человека, который не подчиняется безусловно установлениям семьи, рода, других типов общности, даже церкви, но полагает, что слушает только Бога. Он перед Богом — один.
См.: Вебер М. Указ. соч. — С. 277.
Как рассуждает М.Вебер? Американские южные плантации были основаны из деловых соображений — ради выгоды, но без «духа капитализма». Колонисты Новой Англии были, напротив, движимы религиозными мотивами, которые воплощали «дух» капитализма. Дух этот, выраженный в поучениях Франклина, не только в Средние века, но и в наше время (в областях, далеких от капитализма) был бы осужден как проявление грязной скаредности. Дело не в том, что «стремление к наживе» неведомо добуржуазной эпохе (алчность китайских мандаринов, неаполитанских или русских извозчиков). По Веберу, абсолютные своекорыстие и беззастенчивость были как раз специфической чертой тех стран, которые по западноевропейским масштабам являются «отсталыми». О том же свидетельствует и «недостаточная сознательность рабочих» в странах, где сильна традиционная компонента, где торговля не связана нормами по отношению к чужаку. Отнюдь не эти алчные люди, по его мнению, конституировали дух капитализма. Авантюристический капитализм — препятствие на пути возникновения упорядоченного буржуазно-капиталистического хозяйства, полагает М.Вебер,
Еще одна важная веберовская характеристика, касающаяся оппозиции капиталистического духа традиционному. В традиционном обществе человек, занимающийся физическим трудом, удовлетворяет свои потребности способом, который выражается глаголом довольствоваться. Ему достаточно поддержать уровень существования, определенный социокультурно. Повышение оплаты такому работнику ведет только к стремлению облегчить работу: получается, что, для того чтобы продолжить существование, можно работать меньше. Низкая зарплата сохраняет свою эффективность до определенных пределов (необходим свободный рынок рабочих рук). Пример воспроизводства традиционного отношения к труду — крестьянка, которая поступает в работницы на время, чтобы заработать себе на приданое.
Для человека традиционного общества труд — суровая необходимость, даже наказание. Для человека экономического труд — долг, самоцель и призвание. Такое отношение создается именно религиозным воспитанием. XVIII в. в Англии ознаменован гонениями на рабочих-методистов, которые упорно продолжали трудиться, несмотря на низкую оплату труда.
Важно подчеркнуть и мысль М.Вебера о том, что капиталистическая форма организации (капиталовложения, оборотный капитал, бухгалтерская отчетность) может быть маской традиционалистского хозяйства, в рамках которого имеет место воспроизводство традиционного образа жизни, традиционной прибыли, традиционного построения рабочего дня и отношений с клиентами. Работник может сохранять семейно-надомную форму труда. Крестьянин может быть включен в рыночную систему отношений, но сохранять традиционные формы производства и традиционный образ жизни (см. тему 3).
Для капитализма и экономического человека характерен отказ от безмятежного существования и наслаждения жизнью. Вопрос сохранения и развития производства здесь важнее, чем вопрос об источнике денег. Что же касается источника, то решающим является получение прибыли через обращение и инвестирование.
Капиталистическая мирская аскеза свидетельствует о чуждости показной роскоши и расточительству, столь свойственным дворянской культуре. Аскеза как способность к откладыванию удовольствия и сиюминутного потребления — значимая духовная опора капитализма и буржуа как человека. Зрелый капитализм ее потом отбрасывает. Соответственно и буржуазная рациональность — расчет и планирование, отказ жить сегодняшним днем.
«Решающий сдвиг», по Веберу, совершается не отважными и беспринципными авантюристами, спекулянтами, не обладателями денег, а людьми, прошедшими суровую жизненную школу, осмотрительными и решительными одновременно, умеренными и упорными, полностью преданными своему делу, к тому же людьми религиозно фанатичными. И не надо, по М.Веберу, окрашивать в либерально-просветительские тона то, что происходило в раннюю буржуазную эпоху.
Точка зрения генезиса буржуазного человека и капитализма, высказанная М.Вебером, — самая известная. Прав ли он? Для ответа на этот вопрос необходимо учитывать, что сказанное знаменитым социологом — идеально-типическое описание происшедшего. Действительность лишь в той или иной степени приближалась к идеальному типу.
Неудивительно, что существуют и другие точки зрения. Немецкий социальный мыслитель В.Зомбарт имел свою точку зрения на рассматриваемую проблему. Отличие взгляда В.Зомбарта от вебе-ровского состоит в следующем. В.Зомбарт признает за человеком-авантюристом определенную роль в генезисе духа капитализма. Он в большей степени подчеркивает гетерогенность (множественность) причин возникновения капитализма и множественность антропологических воплощений буржуа.
Уже применительно к первой фазе разьюия дух капитализма, по Зомбарту, дает шесть типов предпринимателей, каждый из которых воплощает и специфический антропологический тип: разбойники, феодалы, государственные чиновники, спекулянты, купцы, ремесленники. Каждый предприимчив на свой манер. Выше говорилось о принципе контаминации (смешения, наложения) применительно к социальному типу джентльмена. Зомбарт показывает, что аристократ Леон Батиста Альберти фактически культивирует примерно те же мещанские добродетели, что описывал Б.Франк-лип.
Вопросы, затронутые здесь, продолжают активно обсуждать по сей день. Ф.Бродсль, например, выступает против Всбера и Маркса, критикуя их, no-первых, за монокаузалыюсть объяснения
(сведение объяснения к одной причине), во-вторых, за европоцентризм.
Ф.Бродель обратил внимание и на другие факторы, которые способствовали складыванию буржуазной рациональности, рациональности как целерациональности. В их число входит, в частности, торговля на дальние расстояния. Например, купец, поставляющий чай из Индии в Европу, должен был рассчитывать на несколько лет вперед возможные прибыли и потери.
Кроме того, французский историк обратил внимание, что именно буржуа создают информационные сети нового типа, а информация становится социальным капиталом уже на ранних стадиях буржуазного общества. Новый буржуазный человек, торгуя, умело оперирует практическими абстракциями, идеальными объектами. Купцы активно использовали не только деньги, но и письмо и различные системы бухгалтерского учета. К числу социальных изобретений принадлежала и биржа. К.Маркс полагал, что капитализм развивается в области материального производства (заводы и фабрики, вытесняющие архаические мануфактуры). Французский историк полагает, что капитализм у себя дома именно в торговле. В производстве, по крайней мере, на ранних стадиях развития он в гостях.
Главное, Ф.Бродель подчеркивает мысль о многомерности реальных обществ. Он пишет о центре и о подвижной периферии, о системе обществ, об их плюрализме, о напряжениях, создаваемых различиями, которые являются как двигателем социального изменения, так и источником противодействия изменению. Появление «круглоголовых» не отменяет кавалера как антропологический тип. Буржуа не отменяет крестьянина. Появление буржуа на поверхности истории — возникновение еще одной группы привилегированных людей, людей, живущих в городах и не связанных с землей. Именно к ним стекается все: власть, богатство, прибавочный продукт. За ними — право управлять, принимать решения, обеспечивать и направлять процесс капиталовложений, производства. Именно они соперничают с «благороднорожденными». Ниже тех и других находится масса агентов экономии, тружеников всяких рангов, великое множество управляемых. А еще ниже — «скопище отбросов», или необщество. Привилегированные всегда малочисленны, но чаще всего именно они инициируют изменения, «держат» культуру и цивилизацию. Ф.Бродель пишет: для того чтобы общество в целом стало меняться, достаточно, чтобы то или иное изменение охватило 10% населения. Так или иначе общество усложняется.
3. РОБИНЗОН:
СОЦИАЛЬНОЕ ИМЯ И МИФ
<! И так, в историю приходит новый человек, несущий и новое ми-роотношение. Глубоко религиозный ранний буржуа обращается к мирскому. Сдвиг от небесного к земному ярко выражен И.Мильто-
ном в «Потерянном рае», где так написано об Адаме и Еве:
«...они невольно
Всплакнули — ненадолго.
Целый мир
Лежал пред ними, где жизнь избрать
Им предстояло...»
«....Ноты дела
В пределах знанья своего, прибавь. К ним веру, воздержание, терпенье И добродетель присовокупи, И ту любовь, что будет зваться впредь Любовью к ближнему; она — душа Всего. Тогда не будешь ты скорбеть, Утратив Рай, но обретешь иной, Внутри себя стократ блаженный Рай».
Великий английский поэт УБлейк в стихотворении «Мильтон» также обращает внимание на эту встречу неба и земли: «Мой дух в борьбе несокрушим, Незримый меч всегда со мной. Мы возведем Ерусалим В зеленой Англии родной» (пер. С.Маршака)
Великие религиозные движения, значение которых состояло в аскетическом воспитательном влиянии, оказали наибольшее экономическое воздействие тогда, когда расцвет чисто религиозного энтузиазма был уже позади, когда судорожные попытки обрести царство Божие растворились в трезвом профессионализме, в профессиональной добродетели. Экономический человек живет не на небесах, а на земле.
В 60-е годы XVII в. в Англии был популярен аллегорический роман Дж. Беньяна «Путь пилигрима». Этот роман читал Б.Франклин, его читали герои романа Э.Бронте «Грозовой перевал». Усилия пилигрима (паломника) направлены на то, чтобы в поисках царства Божия миновать «ярмарку тщеславия». Проходит совсем немного времени, и пилигрима вытесняет Робинзон Крузо из романа Д.Дефо (1719), изолированный от мира экономический человек, который стремится to make the best of the both worlds6.
Робинзон — не столько реальный человек, сколько воплощение мифа, ибо он представлен в качестве человека «вообще». Робинзон — социальное имя. Оно придумано в буржуазную эпоху и проникло даже в философское рассуждение, где говорят о гносеологической робинзонаде. Это один из немногих мифов, который сумело создать западное общество Нового времени.
6 Использовать преимущества обоих миров (англ.).
На деле Робинзон — не столько человек вообще, сколько образцовый английский купец. У Д.Дефо были памфлеты «Образцовый английский купец» и «Образцовый английский джентльмен». Оказывается, что джентльменом может быть не только благородноро-жденный, но и купец. У купца свой кодекс чести. Образцовый купец трудолюбив. Он сам присматривает за лавкой, стремится меньше путешествовать, избегать политики и политических партий. Он считает своим долгом лично следить за нравственностью приказчиков. В памфлетах Д.Дефо образцового купца отличают черты, зафиксированные Б.Франклином: бережливость, терпение, сдержанность, честность, осторожность. Купец снисходителен к роскоши лишь постольку, поскольку она поддерживает торговлю. Спокойная совесть — условие существования. «Осторожность для купца, как для девицы невинность», «Кредит — драгоценнейшее сокровище». «Торговые книги должны быть в порядке как совесть христианина», — пишет Д.Дефо. Отчетность — условие душевной гармонии.
По произведениям Д.Дефо хорошо понятно, что такое экономический индивидуалист. Робинзон Крузо испытывал необходимость вести учет самому себе. Им владеет страсть к инвентарям и балансам. В романе царит пафос повседневного труда, а все дела решаются с помощью договора — пусть даже с самим собой. Напомним описание склада в романе: «Все было у меня под руками, и мне доставляло истинное удовольствие заглядывать в этот склад: такой образцовый порядок царил там, и столь там было всякого добра»7. Все сработано «из ничего» с помощью познаний, полученных в школе.
Мир Робинзона — это мир повседневных успехов в снабжении, обеспечении безопасности, уюта, комфорта. Напомним еще раз: комфорт и телесная чистота — буржуазные качества.
Для Ж.-Ж.Руссо Робинзон был естественным человеком и человеком воли. На деле он — воплощение пафоса искусственного. Этот отшельник рад любому орудию, попавшему к нему из цивилизации. Из дома его гонит не желание вернуться в природу, а «нелепая и необдуманная затея составить себе состояние» (хотел нажиться на торговле рабами). Это свидетельствует вроде бы о страстности натуры. В то же время Робинзон холоден и лишен эротического чувства, как, впрочем, и эстетического. Любить — расточать. Хозяйничать — сберегать.
В этом пункте характеристика генезиса буржуа, которую дал В.Зомбарт, вероятно, более точна, чем у М.Вебсра. Напомню, что В.Зомбарт подчеркивал множественность корней буржуа как социального типа, а капиталистический дух характеризовал как амбивалентный (двойственный), выделяя две его стороны: предпринима-
7 Дефо Д. Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо...//Дефо Д. Избранное. — М., 1971. — С. 67.
тельскую (эротическую) и мещанскую. Можно переставить акценты. Авантюрист эротичен. Предприниматель воплощает мещанскую сторону.
Еще одна важная черта, отличающая Робинзона-буржуа. Он совершенно глух к проблематике чести, как она понималась в традиционном обществе. Он не судит дикарей-людоедов. «...Если мудрое провидение терпит на земле таких людей и терпело их, быть может, несколько столетий, если оно допускает существование столь бесчеловечных обычаев и не препятствует целым племенам совершать ужасные деяния, на которые могут быть способны только выродки, окончательно забытые небом, то, стало быть, не мне быть их судией...Каких бы зверских обычаев ни придерживались дикари, меня это не касается»*1. Налицо умение «работать» с абстрактной нормой, отделенной от конкретного случая.
Как известно, Робинзон прежде всего спас после кораблекрушения те вещи, которые он считал наиболее важными для жизни. Это были часы, гроссбух, чернила и перо. Роль часов и гроссбуха понятна из вышеизложенного. Встает вопрос: при чем тут перо и чернила1?
Колониальная экспансия — ключевая черта капитализма. Объектом таковой были не только заморские страны, но и традиционные, не капитал и зированные пространства в собственных обществах, которые обозначаются как «отсталые». Обучение письму было знаком вхождения в капиталистическое общество завоевателей. Такова в этом обществе фундаментальная практика инициации. Письму учат в школе. Школа получает приоритет над семейной социализацией.
Ф.Бродель обращает внимание на значимость практики письма для купца. В работе «Игры обмена», анализируя один из источников, он обращает внимание на фразу: «человек, у коего много дел, он пишет день и ночь». Он комментирует ее следующим образом: «Я подчеркиваю эту последнюю фразу, неожиданную, но которая не должна была бы быть таковой: она дополняет традиционный, нарисованный Альберти образ купца «с пальцами, испачканными чернилами»9.
«За исключением некоторых, еще неловких венецианских писем XIII и XIV вв., торговая корреспонденция достигает довольно высокого уровня, который она сохранит и в дальнейшем, ибо в этом уровне смысл ее существования, оправдание дорогостоящего обмена этими сверхобильными письмами. Быть осведомленным значило еще больше, чем быть обученным, а письмо — это в первую голову информация. Операции, что интересуют обоих корреспондентов, высланные и полученные распоряжения, советы касательно отправки, или закупки, или продажи то-
1 Дефо Д. Цит. произв. -—С.154,155,
1 Бродель Ф. Игры обмена. — М., 1988. —С. 408.
варов, или платежные документы и т.п. составляли лишь часть ее. Непременно следовали полезные новости, сообщаемые на ушко: новости политические, новости военные, новости об урожае, об ожидаемых товарах. Корреспондент также тщательнейшим образом отмечает колебания цен товаров, наличных денег и кредита на своем рынке; в случае необходимости он сообщает о движении кораблей. Наконец письмо обязательно завершают перечень цен и курсовые котировки, в большинстве случае в по-сткриптуме» (Бродель Ф. Игры обмена. —М.,1988. — С. 407— 408).
«Робинзон Крузо» — роман письма1". У Д.Дефо призвание Робинзона к завоевательной задаче по отношению к своему острову ознаменовано решением писать дневник. Писать дневник — значит конструировать приватное пространство, в котором можно властвовать над временем и вещами. Робинзон создает для самого себя, наряду с чистой страницей дневника, остров, где он может делать то, что хочет. Можно трактовать эту ситуацию как свидетельство возникновения биографической идентичности.
Имеет место дистанцирование от живого тела (в том числе и тела традиции), от локального; от того, что воплощает людей, привязанных к земле, к месту, людей, живущих в мире устного предания. Власть письма бросает вызов не только привилегиям рода, т.е. аристократии. Она формирует новый социальный код. «Робинзон Крузо» проливает свет на ситуацию. Робинзон, субъект письма, — хозяин (доминирующий). Пятница — раб (доминируемый), ибо его инструментом не является письмо.
Посредством письма Робинзон конституирует дикость. Пятница — дикий, ибо неграмотный. Робинзон определяет дикости место за собственными пределами. Более того, дикость немедленно объявляется переходной, переходной к новому порядку мира. Дикарь — не совсем человек. Он часть природы, которую Робинзон-человек преобразует свободной волей, принимая осознанные решения. Однако дикость и дикари порождают страх. Из этого страха рождаются мифы о чудовищах. Самые известные из них — мифы о Франкенштейне и Дракуле.
Робинзон — миф, а потому он неоднократно переписывался. Одна из самых интересных реплик — роман современного французского писателя М.Турнье «Пятница, или Тихоокеанский лимб». Для Д.Дефо Робинзон — человек как таковой. М.Турнье приписывает своему Робинзону черты конкретно-исторического буржуазного новоевропейского человека.
Робинзон у него до поры до времени стремится воплотить в жизнь принципы Франклина. Романист рисует образ человека,
10 Трактовка Робинзона как «романа письма» принадлежит французскому исследователю культуры и философу М. де Серто: De Certeau М. The Practice of Everyday Life. — Berkeley
1988.
занимающегося трудом: организацией быта, строительством, изданием законов. Робинзон пишет Хартию острова, сочиняет Уголовный кодекс. Он один воссоздает на острове европейскую цивилизацию. Он распределяет время, он запрещает самому себе справлять естественные надобности всюду, кроме специально отведенного для этого места. Он наказывает самого себя постом или заключением в яме, ибо телесные наказания или смертная казнь «сократят население острова» (которое до появления Пятницы состояло из одного человека). «Соблюдение Хартии и Уголовного кодекса, отбывание вмененных самому себе наказаний, строгое следование раз и навсегда установленному распорядку дня, не оставлявшему ни единой передышки, церемониал, руководящий его основными действиями, — словом та тесная броня установлений и предписаний, в которую он втиснул себя, чтобы не скатиться в пропасть, была, однако, бессильной перед тоскливым страхом соседства с дикой неукротимой тропической природой и внутренней, разъедающей его душу цивилизованного человека эрозией одиночества» (Турнье М. Пятница, или Тихоокеанский лимб. — М., 1992. — С. 107).
4. СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ, ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ ВСЕМИ
.ажио еще раз подчеркнуть, что речь идет как о новой системе социальных связей, в которой существует новый экономический человек, так и о системе жизненных ценностей буржуа, определяющих стиль жизни. «Чистая совесть» буржуа давала силу и для критики монашества и нравов аристократии, и для установления жесточайшей дисциплины труда. Справедливости ради надо сказать, что борьба с привилегиями дворянства сопровождалась молчанием относительно королевской власти и капитала. Из разоблачения дворянских привилегий рождались капиталистические привилегии. С уверенностью утверждались здоровье нравов, труда, справедливости и цивилизованности третьего сословия. Буржуа распространяли веру в го, "то принцип laissez-faire приведет к равновесию и счастью. Идеология Просвещения — воплощение этой веры. В идеи Просвещения верили отнюдь не только буржуа.
Буржуа — человек, который в совершенстве умеет оперировать практическими абстракциями, такими как труд, деньги, право. Это то, на что совершенно неспособен крестьянин. Русский поэт и хороший сельский хозяин А.Фет в своих воспоминаниях пишет, как он не мог уговорить крестьян перевозить за деньги песок (ведь песок — не хлеб!)11. Это свидетельствует, что практическое представление об абстракт-
" Фет. А. Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйствен/Новый мир.
№5. —С. 126—127.
М., 1992. —
лол/ труде, не совпадающем с конкретными работами, у фетовских крестьян начисто отсутствовало. До поры до времени крестьянам оно не было нужно для жизни. Постепенно практическими абстракциями овладевают и люди, не являющиеся буржуа, входящие в другие социальные группы. Сейчас почти каждый умеет мыслить такими абстракциями. Всякий знает, что во многом благодаря деньгам достигается человеческая независимость. Однако именно социальная группа буржуа изобрела новые социальные классификации, новые способы мировосприятия, новые способы конструирования человеческой идентичности.
Предвосхищая дальнейшее изложение, следует подчеркнуть: человеческая индивидуальность, приватность как особенность образа жизни буржуазной эпохи возникают благодаря развитию не только упомянутых абстракций, но и сложной институциональной сети. В буржуазную эпоху человек полагает себя независимым экономическим, политическим, правовым субъектом. Он видит себя свободным. Такое «самовидение», самовосприятие обусловлено наличием сложных социальных посредников во взаимодействиях между людьми. Эти посредники могут представлять собой сложные социальные системы и институты (банки и биржи, правовые кодексы и судебные институции, тюрьмы и работные дома).
Каким образом появление нового человека и нового социального пространства, этим человеком обустроенного, влияет на общество в целом? В.Зомбартом было сделано одно крайне важное наблюдение. Он отметил, что в XIX в. у буржуа происходит смена стиля жизни. Неустанная активность занимает место дисциплины и самоограничения. Еще в XVIII в. европейские буржуа полагали деньги лишь средством. В дальнейшем деньги превращаются в цель. Одновременно качества мещанской добродетели переносятся с личности на предприятие. Утрачивается бережливость как свойство частного лица. Буржуа-человек начинает расточать почти как дворянин. Он покупает имения. Его семья ведет праздный образ жизни. Солидность, расчет и бережливость становятся свойством фирмы как социального института12. Именно так качества человека в группе начинают распространяться на все общество.
Следует еще раз отметить, что буржуа принесли людям не только умение работать с практическими абстракциями. Культивирование телесной чистоты, представление о комфорте родились именно в буржуазной среде. Комфорт, кстати, подразумевает меньшее число слуг, нежели при «старом режиме». Вспомним хотя бы «Женитьбу Фигаро» П.Бомарше. Там слуги переполняют жилища аристократов. Они вездесущи. Без них не обходится ни одно событие. «Скромное обаяние буржуазии» является продуктом совмещения аристократической роскоши и буржуазного комфорта. Символом нового стиля жизни стала новая одежда — фрак. Он не похож на
12 См.; Зомблрт В. Указ. соч. — С. 143.
черный или серый сюртук торговца-протестанта. По происхождению он восходит к одежде для верховой езды, т.е. выступает как атрибут дворянской жизни. Но он не цветной (одежда аристократии при старом режиме была ярких цветов), а черный11.
Австрийский писатель Р.Музиль прекрасно описывает различие и в то же время «наложение» жизненных стилей богатых буржуа и аристократии: «Родственники повидали вдвоем много красивого: мебель эпохи Марии-Терезии, дворцы в стиле барокко, людей, которых их слуги еще носили по миру на руках, современные дома с большими анфиладами комнат, дворцы банков и смесь испанской строгости с бытовыми привычками среднего сословия в квартирах высоких служителей государства. В общем, если речь шла об аристократии, это были остатки роскошного стиля жизни без водопровода, а в домах и конференц-залах богатой буржуазии этот стиль повторялся гигиенически улучшенной, исполненной с большим вкусом, но более бледной копией. Каста бар и господ всегда остается немного варварской: шлак и остатки, которых не сожгло дальнейшее тление времени, лежали в аристократических замках на прежних своих местах, с великолепной лестницей соседствовали трухлявая половица, а отвратительная новая мебель беззаботно стояла среди чудесных старинных вещей. Напротив, класс выбившихся в люди, влюбленный в импозантные и великие эпохи своих предшественников, невольно производил придирчивый и утончающий отбор. Если замок принадлежал буржуа, то он оказывался не только снабженным современными удобствами, как наследственная люстра электрической проводкой, но и в меблировке кое-что менее красивое было убрано и прибавлено кое-что ценное — либо по собственному усмотрению, либо по непререкаемому совету экспертов. Заметнее всего, впрочем, был этот процесс утончения даже не в замках, а в городских квартирах, обставленных в духе времени с безличной роскошью океанского парохода, но благодаря какому-нибудь непередаваемому штриху, какому-нибудь едва заметному просвету между предметами мебели или господству на какой-то стене какой-то картины, хранивших в этой стране утонченного социального честолюбия нежно-отчетливый отзвук отшумевшей славы».
Писатель продолжает сравнение: «...фрукты здесь (в среде «благороднорожденных». — U.K.) нередка ели неочищенными, беря их прямо рукой,...тогда как ч домах крупной буржуазии строго соблюдался церемониал ножа и вилки; сходное наблюдение можно было сделать и относительно беседы, которая почти только в буржуазных домах отличалась совершенным изяществом, в то время как в аристократических кругах преобладал язык ходовой, непринужденный, похожий на кучерской». (Музиль Р. Человек без свойств. Книга 1. — М., 1984. — С. 321—322).
" Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре. — М., 1995. —• С. 298.
Сказанное касается не только жилища, но и манеры одеваться, манеры держать себя, ухаживать за своим телом и говорить. Меняется сам человек, меняется социальная сеть, в которой он существует и без которой не может существовать, меняется общество в целом.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 4 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |