Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

В.А. КОСТИН, Н.Б. КОСТИНА

К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ "СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ"[1]

За последнее десятилетие социальные организации стали объектом серьезных тео­ретических исследований, о важности которых можно судить по растущему числу пуб­ликаций отечественных авторов и переводных работ по данной проблематике. Одним из факторов, повлиявших на значимость этой проблемы, явилось то, что курсы "Со­циология организаций" и "Теория организации" получили статус учебных дисциплин. Поскольку это еще "молодые" дисциплины, находящиеся в стадии становления, их различные разделы и уровни проработаны неравноценно. Если эмпирические описания существующих в обществе организаций можно считать достаточно полными, то мето­дологические основания исследования данного феномена и теоретические положения о сущности организации, на наш взгляд, содержат ряд противоречий и нуждаются в дальнейшем обосновании.

К числу недоработанных относится, прежде всего, проб­лема сущности организации. Понятие "социальная организация" возникло как результат экстраполяции биологи­ческих понятий на общество: под организацией стали понимать множество индивидов, которые образуют группу-субъект. Как множество клеток образуют орган, обладаю­щий свойствами, которых не имеют отдельные клетки, так и люди, объединенные в группу, образуют нечто новое, некое надличностное существо, способное управлять ими, заботиться о них, наказывать и т.д. Аргументы в пользу правомерности такой аналогии в систематической форме представлены в статье Г. Спенсера "Социальный организм". В ней виден генезис идеи социальной организации, она возникает как перенос признаков организма на социальные группы, а не как результат анализа последних. В этой же работе хорошо просматривается мысль о том, что черты естественно-научного знания являются универсальными, тем самым отрицается специфика человеческого бытия и социального знания.

В связи с тем, что выяснение сущности исследуемого феномена имеет решающее значение как для эмпирических описаний различных видов социальных организаций, так и для построения структуры учебного курса "Социология организаций", предметом рассуждений в данной статье и будет проблема сущности и специфики социальных организаций.

Для уточнения традиционного понятия "социальная организация" необходимо обра­титься к определению более фундаментального понятия — "организация", ибо послед­нее стало общенаучным и опирается на материал не только биологии, но и многих других наук. Расширение объема этого понятия привело к тому, что оно стало мно­гозначным; под организацией понимается, в частности, и система, и структура, и функ­ция управления, и коллектив людей.

Наибольшее распространение получило понимание организации как системы и, хо­тя это произошло в 50-е годы XX века, на деле эти идеи применительно к исследо­ванию социальной жизни использовались значительно раньше, в частности, в теории общества как социального организма. Такую трактовку общества (или отдельных организаций) мы находим в работах Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса. Понимание организации как системы, элементами которой являются люди, представляет собой вариант холизма. Главным недостатком такой теоретической конструкции, - а это именно конструкция, а не эмпирический факт, - выступает то, что организация рассматривается в данном случае как самостоятельный объект воздействия или субъ­ект деятельности, а составляющие ее индивиды - как элементы, подчиненные функ­ционированию системы. При таком подходе происходит подмена субъекта: индивиды, являющиеся реальными субъектами, изображаются как нечто производное от вооб­ражаемого субъекта - общества или организации.

Однако социальная организация-система не имеет воли, сознания, особых органов, помимо воли и знаний составляющих ее индивидов. Интерпретации социальной орга­низации как некой системы-субъекта основываются на представлении о правомерности переноса взглядов о системах, известных в природе, на социальную жизнь, то есть имеет место аналогия между социальными группами и природными системами.

Понимание организации как социальной системы существует в двух вариантах. В первом под организацией понимается группа людей с общими целями, во втором - некая социотехническая система. Обе трактовки уязвимы и плохо согласуются между собой. Действительно, если организация - это группа людей с общими целями (то есть специфическая социальная система), то понятие "организация" можно использовать исключительно для обозначения таких групп. Но об организации говорят и пишут, как уже отмечалось, применительно не только к обществу, но и к живой и неживой при­роде. Например, современная физика широко использует понятие "самоорганизация", применяется оно в биологии и других науках. Однако ни в живой, ни в неживой природе нет ни людей, ни целей, хотя организация и самоорганизация существуют. Отождествление организации с группой людей (с особым видом систем) сужает сферу употребления понятия "организация", исключает из нее не только природные органи­зации, но и индивидуальную деятельность отдельного человека, поскольку последняя также обладает таким свойством как организованность. Возможны два варианта объяснения данной ситуации: либо термин "организация" обозначает явления, которые ничего общего между собой не имеют (чего в науке просто не может быть), либо его использование для обозначения группы людей с общими целями некорректно.

Не снимает названных выше проблем и рассмотрение в качестве социальной орга­низации социотехнической системы. Сторонники данного подхода верно отмечают, что группа людей характеризуется не только общими целями, но и использованием тех­ники, технологий, а потому и стремятся включить в систему все эти компоненты. Но если такая система существует, то ей как целому должны быть присущи системные качества. Тем не менее, приверженцы подобной позиции выделяют лишь гипотетические элементы предполагаемой системы (люди, цели, технологии, структура, за­дачи), но не указывают ее системных качеств. Это может означать только то, что подобные системы существуют лишь в воображении. Любая объектная система способна к механическому движению как единое целое (перемещение в пространстве элементарных частиц, атомов, молекул, живых организ­мов). Однако называемая организацией группа людей таким движением, а значит, и субстратной целостностью не характеризуется. Об отсутствии таковой свидетельству­ет и то, что члены организации участвуют в ее деятельности периодически, то есть не находятся в системе постоянно, как это должно быть с элементами объектной сис­темы. Например, члены политической партии не занимаются только политической деятельностью и не проводят все свое время в рамках этой политической организа­ции - каждый из них входит и в другие объединения, осуществляя различные виды деятельности. В философии и социологии давно высказывались серьезные сомнения в правомер­ности редукции человека к каким-то надличностным образованиям типа объектных систем. Трактовка организации как системы-объекта получила у ряда авторов назва­ние реификации. В частности, эту идею мы находим у П. Бергера и Т. Лукмана: "Реи­фикация - это восприятие человеческих феноменов в качестве вещей, то есть, в нече­ловеческих и, возможно, в сверхчеловеческих терминах. То же самое можно сказать иначе. Реификация - это восприятие продуктов человеческой деятельности как чего-то совершенно от этого отличного, вроде природных явлений, следствий космических законов или проявлений божественной воли. Реификация означает как то, что человек может забыть о своем авторстве в деле создания человеческого мира, так и то, что у него нет понимания диалектической связи между человеком-творцом и его творениями. Реифицированный мир, по определению, мир дегуманизированный.

Вместе с тем нужно отметить, что критики холизма, подчеркивая неконструк­тивность отождествления групп с системами-объектами, предлагают в качестве альтернативы методологию социального атомизма, которая игнорирует, например, связи между различными видами деятельности, ролями, институтами, интегративные качества, групповую деятельность.

Таким образом, взаимная критика сторонников таких концепций как холизм и индивидуализм выявила слабые места в каждом из подходов. В то же время, на наш взгляд, дальнейшая разработка проблемы организации вряд ли возможна на основе обновления какой-то одной из этих доктрин, необходимы принципиально новые идеи.

Многие авторы (Я. Зеленевский, С.Е. Хачатуров и др.) склоняются к принципиально иному определению организации, которое охватывало бы явления организации и в природе, и в обществе. Эти попытки представлены, главным образом, в естественнонаучной, экономической, управленчес­кой литературе, где сущность организации связывается с установлением "адекватных отношений_и соотношений между производственными ресурсами..."Эти отношения, считает С.Е. Хачатуров, и представляют собой организацию. Организация, таким образом, трактуется как структура, а не как система-объект.

Сторонники такого понимания организации стремятся объяснить с этих позиций и другие значения термина "организация". Подобное объяснение мы находим в работах Я. Зеленевского, который пытается редуцировать все значения термина "организа­ция", используемые в социальной практике, к структуре. Так, организация как деятельность означает, что некий субъект строит, создает новую структуру, используя какие-то элементы. Если бы не было структуры, то и деятельность не была бы организационной деятельностью. Из этого следует, что организация как учреждение обозна­чает способ существования структуры. В таком случае мы имеем дело с другой теоретической интерпретацией учреждения. Данная точка зрения претендует на объяснение организации как универсаль­ного явления. Социальные органи з ации выступают как бы частным случаем организа­ ции во обще. Как оценить эту позицию?

С формально-логической точки зрения она достаточно корректна, поскольку ор­ганизация трактуется как всеобщее явление, а социальная организация - как атрибут социальных систем. Однако этот подход не отрицает существования социальных сис­тем-субъектов, поэтому вполне совместим с натуралистическими интерпретациями че­ловеческой жизни, вымышленными субъектами. Он не является достаточно радикаль­ным в методологическом отношении, поскольку не позволяет описать специфику че­ловеческой жизни. Кроме того, он уязвим и в содержательном плане: согласно ему, системы, в которых существуют связи, являются организованными, а системы, где и нет - неорганизованными. Однако систем, где отсутствуют связи, не существует.

Получается, что все системы организованы, а поэтому таких понятий как дезорганизация, кризис не существует. Такой вывод никак не согласуется с социальной жизнью, в которой явления хаоса и дезорганизации представляют собой реальность, изучаемую рядом наук.

Наблюдения свидетельствуют о том, что множество элементов в хаотическом состоянии не перестают взаимодействовать между собой. Если бы элементы не взаимодействовали, то они никак бы не проявляли себя. Хаос, таким образом, - это не отсутствие взаимодействия, а, стало быть, и структуры, он представляет собой струк­туры особого рода, являющиеся уникальными, неповторимыми, неустойчивыми. Из этого следует, что преодоление хаоса означает не просто возникновение структуры (взаимодействия), а упорядоченной структуры, упорядоченного взаимодействия.

Таким образом, хаотическое взаимодействие множества элементов образует особую систему, для которой характерны специфические системные свойства, например, энтропия. Последняя присуща не отдельным элементам, а множеству, то есть явля­ется интегральным или эмерджентным свойством.

Из сказанного следует, что понятия "организация" и "структура" не тождественны, в системе всегда существует структура, но не всякая структура является организован­ной. В связи с этим явлением, противоположным хаосу, выступает не структура, а порядок. Последний представляет собой не сами по себе связи или элементы, а особое свойство открытых систем. Упорядоченность или организованность проявляется в согласованности структур и элементов, участвующих во взаимодействии, по их ка­честву, величине, выполняемым функциям, временным и пространственным парамет­рам.

Организованность - это имманентное, интегральное состояние, возникающее вследствие от крытости системы. То есть, хотя организация и является внутренним (имманентным) состоянием системы, это не означает, что организованность выступает результатом внутренней структуры, именно взаимодействие с внешней средой и приводит к упорядочиванию самой структуры. Как уже отмечалось, сама структура имеет организацию, без которой нет и целого, системы.

Исходя из этого, можно сказать, что организация существует реально как органи­зованность открытых систем, как их особый атрибут. Если нет организации, нет и открытой системы. Данное положение вытекает из факта, открытого наукой еще в XIX веке, согласно которому энтропия - характеристика закрытых систем, - таких, которые не обмениваются веществом, энергией, информацией с внешней средой. По­добные системы называют также изолированными. Закрытые системы в указанном смысле неизбежно эволюционируют в сторону увеличения энтропии. А это означает, что за крытос ть и организова нность - несовместимые признаки.

Организация представляет собой единство в многообразии, поэтому ее можно определить как упорядоченность множества процессов между множеством элементов во времени и пространстве, благодаря чему осуществляется их воспроизводство и может иметь место эффект системного процесса.

Социальная орг анизация является частным случаем, одним из видов организации, она представляет собой упорядоченность человеческой деятельности. В связи с этим под социальной организацией мы будем понимать упорядоченность совместной дея­тельности и отношений множества индивидов. При такой трактовке она пред­ставляет собой не вещь, не объект, а с войство процесса.