Читайте также:
|
|
Философия Н. Кузанского была пантеистична: он утверждал, что бог есть во всех вещах, и наоборот. Познание высших истин, по Н. Кузанскому, достигалось не путем схоластических рассуждений, а на основе опыта. Подобное познание Кузанский называл "ученым незнанием", в противоположность схоластическому "знанию". Важным разделом философских взглядов Н. Кузанского было его учение о "совпадении противоположностей". Это учение свидетельствовало о наличии серьезных элементов диалектики в философии Н. Кузанского. Вместе с тем он утверждал, что только интуитивным путем человек доходит до понимания того, что в высшем единстве мира совпадают противоположности.
Материалистическое и атеистическое мировоззрение великого итальянского философа Джордано Бруно было заключено в пантеистическую оболочку, основой всего существующего он считал единое материальное начало, обладающее безграничной творческой силой. В противоположность схоластам и теологам Бруно возвеличивал природу, материальный мир, порождающий бесчисленные формы жизни из самого себя. Но, в то же время, он писал, что природа - это бог в вещах. С пантеизмом Бруно связана его идея всеобщей одушевленности мира. Задачей философии, по Бруно, является познание единой субстанции как причины и начала всех природных явлений. Единое, причина и начало - таковы основные черты материальной субстанции.
Пантеизм Джордано Бруно
Ренессанс определяется как исторический процесс идейного и культурного развития накануне ранних буржуазных революций, имеющий самобытную ценность. Его элементы начинают проявляться на поздней фазе феодализма и обусловлены начинающимся разложением феодальной системы. Весь процесс длится вплоть до ранних буржуазных революций. Ф. Энгельс подчеркивал, что "Ренессанс в своей европейской форме" основывается "на всеобщем разложении феодализма и наступлении городов", оценивал
его как "величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством...".
К вершинам философской мысли Ренессанса бесспорно принадлежит пантеистическая философия природы Джордано Бруно (1548-1600),
в которой наиболее полно выражен гуманистический стихийнодиалектический характер философии и науки Ренессанса. Творчество Бруно содержало в себе радикальные элементы средневековых традиций вольномыслия как в их аверроистском, так и в неоплатоновском варианте. Он развивает идеалы итальянского гуманизма в духе флорентийской платоновской Академии. Из современников наибольшее влияние на Бруно оказали астрономические открытия Коперника; философским источником его учения являются идеи Н. Кузанского и Б. Телезио.
Пантеизм философии Бруно - самый радикальный и последовательный из всех систем итальянской философии природы. Бруно вступил в непримиримый конфликт с тогдашним христианским, католическим и протестантским миром, со схоластической философией и университетской наукой. Он столкнулся с церковью, когда высказал сомнение по поводу некоторых католических догматов (например, о непорочном зачатии и т. д.). Преследуемый инквизицией, он покидает Италию. Побывал он в разных европейских государствах - во Франции, Англии, Германии (он был и в Праге, где опубликовал "Сто шестьдесят статей против математиков и философов" ("Articuli centum et sexaginta contra mathematicos etphilosophos")). Постоянно преследуемый, он не находил нигде прочной опоры ни для педагогической деятельности, ни для издания своих трудов. В конце концов он возвращается в Италию и лишь некоторое время живет спокойно.
В Венеции он был арестован инквизицией, заточен, перевезен в Рим и там 17 февраля 1600 г. сожжен. Приговор Бруно принял мужественно, реагировал на него словами: "Вы, вероятно, с большим страхом выносите этот приговор, чем я его слушаю".
К главным трактатам Бруно относятся философские диалоги "О причине, принципе и едином", "О бесконечности, вселенной и мирах", в которых ставятся проблемы бесконечности мира, его динамического единства и вечности. Праосновой выступает Единое, материя, которая является неразвернутой причиной всего существующего, субстанциональной возможностью всего развернутого, конкретного. В Едином заключается внутренняя способность, материи быть всеобщей формой вселенной, формой
всех форм: "Оно наконец созревает в единую подлинную и универсальную субстанцию, которая является одной и той же во всем (которая называется сущее), праосновой всех различных видов и форм... Оно само является Единым, бесконечным, неподвижным, субстратом, материей, жизнью, душой, тем, что суть истинное и доброе". Эту способность, удерживающую мир в единстве и в то же время в разнообразии, Бруно называет "душой мира", которая не только существует внутри материи, но и господствует над ней. Эта мировая душа представляет всеобщий разум, является внутренним действием материи, формирует ее изнутри.
"...Универсальной действующей причиной в природе является универсальный разум - первая и главная сила мировой души; мировая душа - его универсальная форма". "Это и есть то нечто, что не меняется, что все наполняет, что освещает весь универсум и побуждает природу, чтобы она соответствующим способом образовывала свои виды". В стремлении опровергнуть воззрения перипатетиков о внешнем, чуждом вмешательстве в природу, материю, стремясь преодолеть ложность схоластического
дуализма и креационизма, он приходит к идее о всеобщей одушевленности материи ("Говорю, что если жизнь находится во всем, то-душа является формой всех вещей. Всем владеет, во всем управляет, что есть сложено, решает о сложении и содружности частей. И поэтому форма существует, столько, сколько существует и материя") [1, 234]. Его философия природы имеет характер панпсихического материализма.
С этих позиций он выступает против схоластического подхода, утверждающего, что материя - это лишь некая "чистая" возможность, и против аристотелевского понимания материи как пассивной и выдвигает учение о материи как активном, творческом принципе. Материя не может существовать без формы, и, наоборот, форма является внутренней стороной материи, она не может быть чем-то привнесенным извне, приданным.
Материя существует не только как причина разнообразных изменений реальности, не только в качестве возможности (в смысле неразвернутой праматерии, субстанции), но она выступает как Единое и в бытии, и в реальности вещей, природы, вселенной. В Едином совпадают одно и многое, минимум и максимум; в единичном содержится полнота, универсальность бытия, но не "вполне, тотально", потому что "каждая вещь является единой, но не единым способом". В этих подходах развивается мысль о совпадении противоположностей, направленная против дуализма средневековой схоластики. Бруно говорит о противоречивом единстве устойчивости, неподвижности, бесконечности Единого и неустойчивости, многосторонности этого Единого, проявляющегося во множественности и развернутости. Мир является Единым, которое состоит из множества самостоятельных единиц. Космос есть структура, состоящая из дискретных частей, атомов, существующих в непрерывной бесконечности. "Атомизм" Бруно заключается в его учении о минимуме и максимуме. Физическим минимумом является атом, математическим минимумом - точка, минимумом метафизическим - монада. Образование монад неповторимо, но каждая монада как минимум отражает в себе также и весь универсум. В своей методологии Бруно пантеистически отождествляет движение и материю, природу и мировую душу (бога) (см. "О монадах, числе и форме", 1591).
Его пантеизм заметно склоняется к материализму. Движение как внутренний принцип природы является не случайным, но необходимым. "...Целое, если оно бесконечное и неподвижное, не нуждается в том, чтобы для него искали источник движения". "Неподвижность" целого Бруно понимает как абсолютность движения, как бесконечное существование движения и изменений, поэтому не следует искать некий внешний источник движения (бога как первого двигателя, создателя, творца).
Тем не менее, пантеизм Бруно не сводится к вульгарному материализму. Признавая наличие мирового духовного начала, Бруно видит его проявления во всех мировых явлениях и именно исходя из мощи мирового духовного начала, трактует он свои космологические теории.
Прежде всего, Николай Кузанский различает познание обыденное, касающееся конечных вещей, и познание, обращенное к Абсолюту, Божеству, где мы имеем дело с бесконечным. Ведь Бог, согласно христианскому вероучению, есть природа несотворенная, следовательно, не имеющая ни начала, ни конца, т. е. бесконечная. В отличие от официальной теологической точки зрения, Кузанский считал, что в отношении божественного человек продолжает пользоваться разумом. Однако разум в данном случае должен опираться на особые символические средства, математические символы в частности.
Разум, постигающий божественное, согласно Кузанскому, оказывается диалектическим разумом, так как он способен мыслить совпадение противоположностей, coincidentia oppositorum. И здесь Кузанский вступает в противоречие с главным логическим авторитетом средневековья — Аристотелем, логика которого «запрещала» мыслить противоречие.
У Аристотеля не было понятия бесконечности даже применительно к Богу. Поэтому, допустив бесконечность божественной природы, Кузанский подстраивает под нее свою логику. Дело в том, что по отношению к бесконечности неприменимы обычные человеческие понятия и представления. Например, как показывает Кузанский, у бесконечной сферы нет центра, или центр находится всюду, в любой точке. При этом абсолютный минимум совпадает с абсолютным максимумом, кривое, при бесконечном радиусе кривизны, совпадает с прямым, окружность с прямой линией, — противоположности становятся тождественными.
Так, математика становится у Кузанского средством, с помощью которого он выстраивает новую картину мира. Здесь стоит напомнить, что в средневековье, начиная с Климента Александрийского, существовала как катафатическая теология, предлагавшая судить о Боге, исследуя мир, так и апофатическая теология, где стремились постичь Бога, отвергая язык, отражающий устройство мира. «Ученое незнание» Николая Кузанского — это констатация того, что Бог как объект постижения выходит за рамки привычной аристотелевской логики и обычных понятий. И это соответствует духу апофатической теологии.
Но двигаясь как бы в русле апофатической теологии, Кузанский, безусловно, выходит далеко за ее пределы. И прежде всего потому, что предложенная им «математическая логика» на деле превращается в диалектику. Более того, в этом качестве она становится средством построения пантеистической картины мира. В своем учении Кузанский исходит из того, что Бог есть Единое, а его творение — многое. Но если другие философы единое и многое противопоставляли, то Кузанский заявляет об их совпадении.
Если в традиционной христианской доктрине речь идет о «сотворении» мира Богом, то у неоплатоников мир «истекает» из Бога. И надо сказать, что такая точка зрения находила много сторонников из числа христиан. Но в процессе «эманации», т. е. «истечения» Бога в мир образуется иерархия форм бытия от высших к низшим. И как раз это не устраивает диалектическую мысль Кузанского. В его понимании Бог не превращается в мир, как у неоплатоников, а совпадает с ним.
Реализуя это представление о взаимоотношениях Бога и мира, Кузанский использует понятие «развертывание» (complicatio-explicatio). В его учении Бог равен миру, но в свернутом виде Единого, а мир равен Богу, но в развернутом виде множества. Иначе говоря, Бог — это потенциальный мир, а мир — это актуально представленный Бог. Кузанский указывает на различие между этими двумя состояниями Божества как совершенным и ограниченным. И тем не менее, развертывание единого Бога в форму множественного мира происходит в его учении с необходимостью, подобной той, с которой точка разворачивается в прямую, мгновение становится временем, а покой переходит в движение [34].
Итак, по большому счету Бог и мир в учении Кузанского оказываются тождественными. И наиболее радикальным образом это сказалось на космологических построениях Кузанского. Его представления об устройстве Вселенной коренным образом отличаются от аристотелевско-птолемеевских построений, господствовавших в средние века. Бог, согласно его учению, бесконечен. Но и мир, будучи его развертыванием, не может быть конечным. Наш мир, утверждает Кузанский, не бесконечен, но его нельзя считать и конечным, потому что он не имеет границ, между которыми может быть заключен. Подобно Богу, мир, согласно Кузанскому, «имеет свой центр повсюду, а окружность везде» [35]. Таким образом, обосновывая не бесконечность, но безграничность мира, Николай Кузанский идейно и методологически подготавливает открытие Николая Коперника.
34 См.: Николай Кузанский. Избр. филос. произв. М., 1937. С. 197-198.
Надо сказать, что космологические построения Кузанского не были чисто умозрительными. Известно, что он интересовался улучшением астрономических таблиц, уточнением данных о движении светил. У него были планы внесения поправок в устаревший Юлианский календарь. Кузанский выдвинул идею о неправильных орбитах движения небесных тел, что впоследствии было подтверждено открытием Кеплера. Но справедливости ради заметим: отвергая центральное положение и неподвижность Земли, что следовало из учения Аристотеля-Птолемея, он не предполагал ее вращения вокруг Солнца.
Итак, в пантеистической картине мира Кузанского нет места для центра мироздания и для его конечных пределов. Но своеобразным центром мира у Кузанского является Человек. Однако это не геометрический центр, которого у бесконечного мира просто нет и не может быть, а это, так сказать, его метафизический центр. Человека Кузанский характеризует как существо «конечно-бесконечное»: он конечен как телесное земное существо и бесконечен как существо духовное.
Поскольку человек — лучшее из творений Бога, то в нем Бог не только разворачивает, но и сворачивает, концентрирует самого себя. Иначе говоря, человек, согласно Кузанскому, пытается воплотить и заключить в себе всеобщие определения бесконечного Бога. Человеческая природа, согласно Кузанскому, как бы стягивает в себе всю Вселенную. В этом смысле она подобна микрокосму, т. е. малому миру, как называли ее с полным основанием древние. И в микрокосме человека находит отражение макрокосмос, поскольку в человечестве все возводится в высшую степень. Таким образом, античное представление о человеке как микрокосме получает в учении Кузанского новый смысл и звучание.
Так как в отдельном индивиде человеческая природа все же представлена ограниченно, в заключительной части «Об ученом незнании» Николай Кузанский сосредоточивает свое внимание на образе Богочеловека — Христа. Здесь его учение о человеке переходит в христологию. Но христология Кузанского также отличается от того, что писали на этот счет средневековые теологи.
Человек у Кузанского есть максимальная природа, а Христос — максимальный человек. Таким образом, человек, согласно Кузанскому, стягивает и сворачивает в себе природу мира, а Христос стягивает в себе человеческую природу. Таким образом, Христос в учении Кузанского оказывается тем пунктом, в котором мир вновь возвращается к Богу. В Богочеловеке максимум и минимум совпадают, а мир вновь оказывается свернутым в Бога.
Но, с другой стороны, в Христе мир еще не свернулся в Бога «до конца». Христос — это еще воплощенный Бог, а значит в нем Бог оказывается одновременно и самим собой, и миром, и единым, и многим, и максимумом, и минимумом. В результате Христос в трактовке Николая Кузанского интересен именно тем, что здесь перед нами то воплощенное всеобщее, которое впоследствии в диалектике Гегеля и Маркса будет именоваться особенным. Именно в своей христологии диалектик Кузанский оказывается на подступах к категории особенного. Ведь особенное — это как раз то единичное, которое выражает собой всеобщее.
Идея Кузанского о «развертывании» Бога в мир находит свое развитие и в его представлениях о своеобразии мыслительной деятельности человека. Так единство человека с Богом, по его мнению, заключается в том, что если Бог есть творец реальных вещей и естественных форм, то человек — творец логического бытия и искусственных форм. Как Бог развертывает из себя все многообразное богатство природных вещей, указывает он, так и человеческий ум развертывает понятия, свернутые в нем. Таким образом получается, что человек в своем мышлении повторяет божественное творение мира. При этом важным моментом в учении Кузанского о мышлении и познании является его диалектика, т. е. учение о том, как мышление разрешает противоречия.
Кузанский указывает на то, что мышление разрешает противоречия в качестве разума, а впадает в противоречия в качестве рассудка. Рассудок, отмечает он, — это движение мышления в языке, в речи. «Имена, — читаем мы у Кузанского, — результат движения рассудка, который гораздо ниже разума в деле различения вещей; и потому, что рассудок не может преодолеть противоречий, нет и имени, которому не было бы противопоставлено другое, согласно движению нашего рассудка. Вот почему «множественность» или «множество» противоположны «единству», согласно движению нашего рассудка» [36].
Философия 19-20 вв.
Выдающийся русский философ Владимир Соловьев (1853 — 1900).
Эволюция философских взглядов Соловьева включает три основных периода. Первый период — начало 80-х гг. — посвящен исследованиям в области теософии, основными работами являются “Чтения о Богочеловечестве” (1877 — 1881), “Религиозные основы жизни”(1882 — 1884). Во втором периоде (примерно до 1890 г.) Соловьев исследует проблему теократии, создания справедливого государства, которое осуществит христианские идеи в общественной жизни (“История и будущность теократии” (1885 — 1887), “Россия и Вселенская церковь” (1889). Третий период — исследование проблем теургии, связанных с мистическим искусством, которое, руководствуясь божественной истиной, творит новую жизнь. Основные работы периода — “Смысл любви” (1892 — 1894), “Оправдание добра” (1895). Необходимо отметить, что на протяжении всего творчества Соловьева одно из центральных мест для него всегда занимала проблема Софии.
Философская система Соловьева одна из первых в России рассматривает всю действительность как целое, исходя из принципа единства мира, основанного на признании Бога как абсолютного сверхприродного идеального начала.
В своей философии Соловьев руководствуется “органическим” мышлением, которое может быть названо методом идеалистической диалектики.
По Соловьеву, в результате синтеза науки, философии и религии знание приобретает объективное значение, и Бог придает миру характер завершенной системы, поэтому познание реальности приводит к христианскому мировоззрению, основанному на учении о богочеловечестве, о воплощенных во Христе божестве и человеке. Он считает, что наиболее полноценной философией является мистическая. Согласно натурфилософии Соловьева, многообразие в природе повторяет изначальное многообразие в сфере идей, по образу которых Бог творит материальный мир, природу. Единство природы реализуется благодаря мировой душе, она занимает промежуточное место между множественностью живых существ и безусловным единством божества. Будучи свободной, мировая душа отделилась от Абсолюта, но тем самым стала принадлежать сотворенному миру и потеряла над ним власть, вследствие чего всемирный организм распался на множество враждующих элементов.
Преодолению розни в бытии способствует длительный космоэволюционый процесс. Над космическим процессом, шедшим в мире до этого, возвышается теперь исторический процесс, источник развития которого — мировая душа, названная Соловьевым Софией.
Вообще, принцип Софии занимает в философии В. Соловьева важное место и имеет несколько толкований. “София есть... материя Божества, проникнутая началом божественного единства”, одна из сторон цельного всеединства, другой из которых является Логос. Это и вечная, совершенная Женственность, духовное существо, получающее свою форму от Бога, процесс реализации которой и представляет собой мировой исторический процесс. София — это и душа мира как центр воплощения божественной идеи мира.
В своей космологии Соловьев подчеркивает и важное значение материи. Это первый субстрат, принадлежность сущего. Философ развивает динамическую теорию атома: “Атомы суть действующие, или активные, силы, и все существующее есть произведение их взаимодействия”.
Соловьев разрабатывает свое учение об эволюции природы, исходя из посылки, что все в мире стремится к абсолюту, что мир — это всеединство в состоянии становления. Всего Соловьев выделяет пять ступеней эволюции, или, как он их называет, царств: минеральное царство, растительное, животное, человеческое и царство Божие. Пять царств наглядно представляют развитие бытия с точки зрения того, что Соловьев называет нравственным смыслом, осуществляемым в богоматериальном процессе: для того чтобы достичь своей высшей цели, существо должно прежде всего быть (минеральное царство), затем оно должно быть живым (растительное), сознательным (животное), далее — разумным (человеческое), и, наконец, совершенным (царство Божие).
Большое внимание в своем творчестве Соловьев уделяет этике всеединства, основные положения которой он выдвинул в работе “Оправдание добра”. В ее основе — положение о существовании в мире добра как некой идеальной сущности, предпосылки человеческой нравственности. Добро, по Соловьеву, неразрывно связано с космоэволюционным процессом. Его существенными признаками являются незаинтересованность, требующая от человека формально-безусловной воли, и всеединство, которое обусловливает полноту нравственных норм для всех основных отношений практической жизни. Добро — высшая категория этики Соловьева, это образующее и направляющее начало всей истории. Оно имеет безусловный характер и определяет смысл жизни человека. Нравственное начало является определяющим и для экономических, политических, правовых и других общественных отношений.
Повседневная мораль человека основывается на трех исходных понятиях: стыд (определяет отношение к природному, материальному началу), жалость (отношение к другим людям) и благоговение (отношение к высшему, божественному началу). Нравственной целью для человека выступает всеединство как абсолютное состояние. Эта цель должна быть выбрана свободно. Сущность свободы, по Соловьеву, — это добровольное усвоение человеком божественной воли. В эмпирическом мире человек детерминирован механической необходимостью и не может быть свободен, поэтому надо прийти к Богу как основе свободы, ибо абсолют свободен от внешней детерминации.
На пути к полноте бытия, царству Божьему на Земле, люди должны создать общество, основанное на принципах справедливости — свободную теократию, общество, где нравственная власть принадлежит церкви, сила — царю, право живого совета с Богом — пророкам. Христианское государство должно проводить христианскую политику, способствовать мирному сближению народов. Единственная историческая миссия всякого народа — участвовать в жизни Вселенской церкви, в развитии христианской цивилизации, которая должна быть создана на основе органического соединения положительных элементов западной и восточной культур, прежде всего, на основе воссоединения церквей — восточного православия, обладающего богатством мистического созерцания, и западного католичества, установившего наднациональную духовную власть, независимую от государства.
Соловьев говорит о трех силах, определяющих судьбы человеческой цивилизации. Это Запад, Восток и славянский мир с Россией во главе. Первые два уже исчерпали себя, Россия призвана дать миру жизнь и обновление. Божественная сила, дающая развитию человечества его безусловное содержание, проявляется через тот народ, который может дать целостность человечеству, соединить его с вечным божественным началом. Этот народ должен быть свободен от всякой односторонности, привязанности к узким интересам, даже равнодушен к жизни с ее стремлением утвердиться в частной низшей сфере деятельности, но должен быть преисполнен веры в положительную действительность высшего мира. Этим свойством, по Соловьеву, обладают славянские народы, и особенно русский народ. Внешнее богатство, комфортность жизни, порядок не имеют никакого значения, великое историческое призвание России — призвание религиозное в высшем смысле этого слова, готовность скорее отказаться от патриотизма, чем от совести.
Николай Федорович Федоров (1828 -1903) считается одним из родоначальников русского космизма и самым крупным его представителем. Он не был профессиональным философом. Средства к жизни он добывал себе тем, что сначала работал учителем на периферии, а затем библиотекарем в Москве. При жизни его сочинения в виде статей публиковались мало. Однако идеи Н. Ф. Федорова восхищали еще при его жизни многих писателей и философов. Благожелательные отзывы о его философии оставили Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, а позже А. М. Горький.
Идеи Федорова нашли отражение в его труде “Философия общего дела”. Федоров полагал, что неустройство нашей жизни — следствие дисгармонии в отношениях человека к природе. Последняя выступает как враждебная нам сила из-за своей бессознательности. Однако эту силу можно обуздать с помощью человеческого разума. По мнению философа, люди должны “приводить мир в порядок”, вносить в него гармонию. В результате этого эволюция природы будет не стихийной, а сознательно регулируемой.
Для преодоления разрыва человека и природы, считал Федоров, надо осуществить всеобщую регуляцию. При этом “внутренняя”, или психофизиологическая, регуляция предусматривает управление слепой силой в нас самих. Внешняя регуляция развертывается от единой Земли к целостному миру и охватывает следующие ступени, восходящие по своему масштабу и сложности: 1) метеорическую регуляцию, объектом которой выступает Земля как целое; 2) планетарную астрорегуляцию, объект которой — Солнечная система; 3) всеобщую космическую регуляцию, объектом которой является бесконечная Вселенная.
Метеорическая регуляция включает: “а) управление атмосферными процессами (преодоление метеорических “погромов” — засух, наводнений, градобития и т. д.), овладение климатом, выявления оптимального отношения между почвой, лесом и водой, повышение их естественной продуктивности; б) регуляцию сейсмически-вулканических явлений; в) телурическую регуляцию (рациональное использование земных недр; замена в будущем металла, добываемого в рудниках, металлом метеорического и иного космического происхождения); г) гелиорегуляцию (использование солнечной энергии и вытеснение ее трудоемкой добычи каменного угля и т. д.)”.
Следующая ступень регуляции — превращение Земли в космический корабль, странствующий во Вселенной.
В конечном счете человечество должно объединить все звездные миры.
Общее дело мыслилось Федоровым как путь к просветлению, самообновлению людей, становлению мира между народами, сплочение всех землян в единую братскую семью.
Федоров думал, что наука на Земле должна преодолеть объективное отношение к окружающему миру, но это не означает торжество субъективного подхода. Подход к миру, по его мнению, должен быть “проективным”, обеспечивающим превращение знания в проект лучшего мира. Без этого, по Федорову, знание принимается за конечную цель, а дело заменяется миросозерцанием. Он считал, что такое положение надо изменить. Культ идей, или “идолатрия”, должен быть устранен. Философия должна заканчиваться не созерцанием, а действием.
Мыслитель видел в эгоизме источник всего негативного, что есть в мире. Для искоренения эгоизма необходимо, по Федорову, чтобы наука служила не целям борьбы между людьми, а целям достижения их всеобщего блага.
Эгоизм порождает такое зло, как смертность людей. Федоров считал, что важнейший долг науки — преодолеть смертность и обеспечить людям бессмертие. Он надеялся, что наука может развиться до такой степени, что сможет обеспечить воскрешение всех ранее умерших людей и расселение их на бескрайних просторах Вселенной.
По мнению Федорова, идеальный социальный строй должен основываться на гармоническом сочетании сознания и действия. При этом строе не должно быть разобщенности людей, насилия и страха, а также такой деятельности людей, которая способствует приближению мира к концу. В условиях идеального строя, который философ называет “психократией”, каждый будет исполнять свой долг, вполне осознавая свои задачи как часть человечества, призванного быть орудием Божиим. Только так, согласно Федорову, может быть достигнуто полное и всеобщее спасение. Таким образом, нравственный миропорядок, установившийся в обществе, становится залогом упорядоченности всего мира.
В федоровской утопии получили свое выражение и оформление вековые чаяния русского народа.
Утопичность представлений мыслителя о путях развития человеческого общества не может заслонить от нас того, что многое в его наследии сохраняет и в наши дни свое значение: идеи синтетизма и проективности знания, регуляции процессов природы и общественной жизни, увековечения жизни людей, тесной связи знания и нравственности, единения человека и космоса, идеал единства человечества и т. д.
Другим крупным представителем философии русского космизма является Константин Эдуардович Циолковский (1857 — 1935). Он известен как писатель-фантаст и провозвестник ракетодинамики и астронавтики, а так же как оригинальный мыслитель.
Циолковский считал, что понять наш мир правильно можно только с космической точки зрения. Будущее мира связано с освоением космоса человеком. Деятельность разумных существ должна быть направлена на совершенствование взаимодействия человека с космосом. Одну из важнейших задач эволюции живого он видел в освобождении разумных организмов от зависимости по отношению к среде обитания. Циолковский считал, что освоение космоса объединит людей в единое государство, которое будет существовать на бескрайних просторах Вселенной, беспрерывно увеличиваясь.
Философия Циолковского опирается на ряд принципов. Важнейшим из них выступает панпсихизм, заключающийся в признании чувствительности всей Вселенной. Другим принципом является монизм, базирующийся на допущении того, что материя едина и основные свойства ее во Вселенной одинаковы. Согласно этому принципу материальное и духовное начала Вселенной едины, едины также живая и неживая материя, человек и Вселенная.
Третий принцип — это принцип бесконечности. Согласно этому принципу мир, Вселенная, могущество космического разума бесконечны.
Четвертый принцип — принцип самоорганизации, основывающийся на допущении у Вселенной способности содействовать своей организации, дающей ей возможность бесконечно долго существовать во времени. И хотя сам термин “самоорганизация” Циолковским не применялся, но свойственность его философии вытекает из этого принципа и понимания им эволюции Вселенной.
Циолковский допускал, что Вселенная имеет первопричину и движется волей, которые находятся вне ее пределов. Однако человек способен подчинить развитие космоса своей воле. Но для этого ему надо завоевать космос, на основе его изучения и подчинения своему разуму.
Значительный процесс в философии русского космизма связан с творчеством Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945), который является не только выдающимся естествоиспытателем, одним из основоположников геохимии, радиогеологии, генетической минералогии, но и значительным мыслителем, создателем учения о биосфере и ее переходе в ноосферу.
В. И. Вернадский, как и другие космисты, считал, что благодаря науке человечество получает возможность превратиться в силу, подчиняющую себе Космос и становящуюся ответственной за судьбу биосферы и Космоса. Это объясняется тем, что “научная работа становится проявлением геологической работы человечества, создает особое состояние геологической оболочки — биосферы, где сосредоточено живое вещество планеты: биосфера переходит в новое состояние — в ноосферу”. В своих работах “Несколько слов о ноосфере” (1943) и “Научная мысль как планетарное явление” (1944) мыслитель под ноосферой понимает сферу распространения разумной деятельности людей, которая направлена на рационально регулируемое поддержание жизни всего живого, включая и самих людей, не только в рамках биосферы Земли, но и за ее пределами сначала в околосолнечном пространстве, а затем и за ее пределами. В. И. Вернадский полагал, что вступление человечества в эру ноосферы подготовлено всем ходом эволюции живого. Условием такого перехода выступает объединение созидательных усилий всего человечества во имя повышения уровня благосостояния всех людей.
Значительный вклад в развитие философии русского космизма выпал на долю основателя космобиологии, поэта Александра Леонидовича Чижевского (1897 — 1964). Его удачно складывавшаяся судьба научного работника была прервана арестом в 1942 г. При этом пропало сто пятьдесят папок научного материала и потерялся его законченный научный труд “Морфогенез и эволюция с точки зрения теории электронов” объемом в сорок печатных листов. Пятнадцать лет он провел в лишениях. Реабилитирован ученый был в 1957 г.
Чижевский рассматривал электрон как субстрат природного мира, который основывается на принципе всеобщего кругообращения. Этому принципу, по его мнению, подчиняется существование всего, что есть в мире. Действие этого принципа дает о себе знать в рамках и симметриях.
Согласно Чижевскому, история человечества подчиняется периодичности и зависит от солнечной активности. Революционные потрясения соответствуют моментам наибольшей солнечной активности, повторяющейся периодически с интервалом в одиннадцать лет. Этот одиннадцатилетний цикл делится на четыре периода: 1) период минимальной возбудимости (3 года); 2) период увеличения, роста возбудимости (2 года); 3) период максимального подъема возбудимости (3 года); 4) период понижения возбудимости (3 года). Для доказательства своих идей Чижевский приводил большой фактический материал. Однако рукопись труда “О периодичности всемирно-исторического процесса” объемом в 900 машинописных страниц в 1918 г. была утрачена. Сохранилось лишь краткое изложение этого труда под названием “Физические факторы исторического процесса” (1924).
Идеи Чижевского о влиянии солнечных бурь и космических катастроф на социальные явления и поведение отдельных людей имеют сегодня широкое распространение.
2.Основные учения русского социализма. Учение о ноосфере В. И. Вернадского
Дата добавления: 2015-04-12; просмотров: 120 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |