Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

От хищ­ни­ков до до­маш­них лю­бим­цев: от­но­ше­ния лю­дей с дру­ги­ми жи­вот­ны­ми

Че­ло­век рас­це­ни­ва­ет дру­гие ви­ды жи­вот­ных очень по-раз­но­му. Он смот­рит на них как на хищ­ни­ков, жертв, вре­­д­ит­елей, по­мощ­ни­ков и до­маш­них лю­бим­цев. Он экс­плуа­­т­ир­ует их труд, изу­ча­ет их в ла­бо­ра­то­ри­ях, лю­бу­ет­ся ими и пре­вра­ща­ет их в эмб­ле­мы и сим­во­лы. Но пре­ж­де все­го он бо­рет­ся с жи­вот­ны­ми за жиз­нен­ное про­стран­ст­во, под­­ч­ин­яет их се­бе и слиш­ком час­то уби­ва­ет.

С древ­но­сти че­ло­век бо­ял­ся не­ко­то­рых ви­дов жи­вот­­ных, счи­тая их убий­ца­ми. Од­них жи­вот­ных — львов, тиг­ров, ле­о­пар­дов, вол­ков, кро­ко­ди­лов, ги­гант­ских змей и акул — он пред­став­лял се­бе как яро­ст­ных лю­до­едов, жад­ных до че­ло­ве­че­ской пло­ти. Дру­гих — ядо­ви­тых змей, смер­то­нос­ных пау­ков и скор­пио­нов, жа­ля­щих на­се­ко­­мых — он счи­тал аг­рес­сив­ны­ми от­ра­ви­те­ля­ми. В лю­бом слу­чае стра­хи че­ло­ве­ка пре­уве­ли­чи­ва­ли ис­хо­дя­щую от жи­вот­ных опас­ность. Ни один из «лю­до­едов» ни­ко­гда не рас­це­ни­вал лю­дей как глав­ное блю­до. Толь­ко в очень ред­ких слу­ча­ях и при осо­бых об­стоя­тель­ст­вах че­ло­ве­че­ская плоть ка­жет­ся хищ­ни­кам вкус­ным до­пол­не­ни­ем к ос­нов­­н­ому ме­ню. Охо­тя­щие­ся на лю­дей боль­шие кош­ки поч­ти все­гда ли­бо ра­не­ны, ли­бо боль­ны. Ра­не­ный ле­о­пард, бу­ду­­чи не в си­лах го­нять­ся за обыч­ны­ми быс­тро­но­ги­ми жерт­ва­ми, мо­жет бро­дить во­круг де­рев­ни и вре­мя от вре­ме­ни на­па­дать на лю­дей. Ко­гда та­кое слу­ча­ет­ся, об этом бы­ст­­ро уз­на­ют жи­те­ли де­рев­ни — и всем ле­о­пар­дам в ок­ру­ге как по­тен­ци­аль­ным лю­до­едам гро­зит смерть. Со­вер­шен­­но не­спра­вед­ли­во счи­та­ет­ся, буд­то яро­ст­ны­ми вра­га­ми че­ло­ве­ка яв­ля­ют­ся вол­ки. Есть не­ма­ло ис­то­рий о вол­ках, от ко­то­рых кровь сты­нет в жи­лах, но поч­ти все они вы­­д­ум­аны от на­ча­ла до кон­ца. В од­ном из аме­ри­кан­ских шта­тов, где вол­ков боя­лись все и ка­ж­дый, лю­бо­му, кто пре­дос­та­вит до­ка­за­тель­ст­ва вол­чь­ей жес­то­ко­сти, обе­ща­ли на­гра­ду в сто дол­ла­ров; че­тыр­на­дцать лет под­ряд на неё ни­кто не пре­тен­до­вал. Од­на­ко ле­ген­ды по­бе­ди­ли ре­аль­­ность, и вол­ки в ито­ге ока­за­лись на гра­ни вы­ми­ра­ния.

Точ­но так же счи­та­ет­ся, что ядо­ви­тые жи­вот­ные ста­­р­аю­тся ата­ко­вать че­ло­ве­ка при лю­бой воз­мож­но­сти, что опять-та­ки не со­от­вет­ст­ву­ет фак­там. Ядо­ви­тые змеи не на­па­да­ют на лю­дей про­сто так, они все­гда за­щи­ща­ют­ся. Яд ну­жен змее для то­го, что­бы па­ра­ли­зо­вать до­бы­чу, ко­­т­орая за­тем за­гла­ты­ва­ет­ся це­ли­ком. По­сколь­ку на све­те нет змей, ко­то­рые на­столь­ко ве­ли­ки, что мо­гут за­гло­тить хо­тя бы ма­лень­ко­го ре­бён­ка, по­лу­ча­ет­ся, что, на­па­дая на че­ло­ве­ка, змея тра­тит дра­го­цен­ный яд. Змеи жа­лят лю­дей в от­ча­ян­ной по­пыт­ке са­мо­за­щи­ты, ко­гда у них нет дру­го­­го вы­хо­да. Тем не ме­нее, лю­ди бо­ят­ся и не­на­ви­дят змей боль­ше всех про­чих жи­вот­ных. Встре­тив­шись со зме­ёй, че­ло­век пред­по­чи­та­ет по­ско­рее её убить.

Жи­вот­ные-жерт­вы то­же по­стра­да­ли от лю­дей, хоть и по-дру­го­му. Лю­ди пе­ре­ста­ли на них охо­тить­ся и пре­вра­­т­или их в до­маш­них жи­вот­ных. Ко­гда око­ло де­ся­ти ты­сяч лет на­зад мы пе­ре­клю­чи­лись с охо­ты на зем­ле­де­лие и ско­то­вод­ст­во, тех жи­вот­ных, что пре­ж­де бы­ли на­шей же­­ла­нной до­бы­чей, ста­ли одо­маш­ни­вать, за­го­нять за ог­ра­ды и за­ка­лы­вать. Под влия­ни­ем се­лек­ции они из­ме­ни­лись.

По­сколь­ку эти жи­вот­ные пред­на­зна­ча­лись нам в пи­щу, их ста­ра­лись сде­лать не толь­ко бо­лее по­слуш­ны­ми, но и бо­лее мя­си­сты­ми. В ре­зуль­та­те на­ше ме­ню рез­ко обед­не­­ло. Древ­ние охот­ни­ки уби­ва­ли лю­бое жи­вот­ное, ко­то­рое им уда­ва­лось за­гнать, и ели са­мое раз­ное мя­со, а ско­то­во­­ды и их по­том­ки вплоть до се­го­дняш­не­го дня ог­ра­ни­чи­ли свое ме­ню, срав­ни­тель­но не­боль­шим чис­лом ви­дов: в ос­­но­вном мы едим коз, овец, сви­ней, ко­ров, кро­ли­ков, кур, гу­сей и уток. К это­му спи­ску одо­маш­нен­ных жи­вот­ных, пав­ших жерт­ва­ми со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка, мож­но до­ба­­вить, на­при­мер, фа­за­нов, це­са­рок, ку­ро­па­ток, ин­дю­шек и кар­пов. Ко­рот­кие жиз­ни бес­счет­но­го мно­же­ст­ва этих жи­вот­ных же­ст­ко кон­тро­ли­ру­ют­ся че­ло­ве­ком, в то вре­мя как по­пу­ля­ции их ди­ких пред­ков в боль­шин­ст­ве слу­ча­ев ли­бо со­кра­ти­лись до ми­ни­му­ма, ли­бо во­об­ще вы­мер­ли.

Ку­да луч­ше об­сто­ят де­ла у жи­вот­ных-вре­ди­те­лей, но и они по­нес­ли тя­же­лый урон. Раз­но­об­раз­ные вре­ди­те­ли и па­ра­зи­ты не же­ла­ют сда­вать­ся, од­на­ко по­яв­ле­ние но­вых про­грамм борь­бы с ни­ми, средств ги­гие­ны и со­вер­шен­ст­­в­ов­ание ме­ди­цин­ской по­мо­щи на­се­ле­нию спо­соб­ст­ву­ют их по­сте­пен­но­му унич­то­же­нию. Вре­ди­те­ли — един­ст­вен­­ная груп­па жи­вот­ных, ко­то­рой не по­мо­гут ни­ка­кие об­­щ­ес­тва ох­ра­ны при­ро­ды.

Жи­вот­ным-по­мощ­ни­кам (или сим­би­он­там) по­вез­ло, ес­те­ст­вен­но, боль­ше. Их су­ще­ст­ву­ет не­сколь­ко ти­пов, и наи­бо­лее древ­ний из них — это жи­вот­ные, по­мо­гав­шие на­шим пред­кам на охо­те. Та­ки­ми по­мощ­ни­ка­ми бы­ли на за­ре ис­то­рии со­ба­ки, ге­пар­ды, со­ко­лы, боль­шие бак­ла­ны. Пол­но­стью одо­маш­нен­ны­ми ста­ли толь­ко со­ба­ки. Лю­ди вы­ве­ли но­вые, уз­ко спе­циа­ли­зи­ро­ван­ные по­ро­ды со­бак. Ов­чар­ки ох­ра­ня­ли ста­да, гон­чие вы­сле­жи­ва­ли до­бы­чу, сет­­т­еры и пойн­те­ры её вы­ис­ки­ва­ли, спа­ние­ли её вы­ню­хи­ва­ли, рет­ри­ве­ры её на­хо­ди­ли и уби­ва­ли, терь­е­ры рас­прав­ля­лись с по­ку­шав­ши­ми­ся на до­маш­них жи­вот­ных хищ­ни­ка­ми, мас­ти­фы ох­ра­ня­ли сво­их хо­зя­ев. Со­ба­ки — един­ст­вен­ные сим­би­он­ты, ко­то­рых че­ло­ве­че­ст­во экс­плуа­ти­ру­ет са­мым бес­стыд­ным об­ра­зом. Есть да­же по­ро­да, вы­ве­ден­ная спе­­ц­иал­ьно для обог­ре­ва че­ло­ве­че­ско­го те­ла: мек­си­кан­ских го­лых со­бак с очень тё­п­лой ко­жей ин­дей­цы Но­во­го Све­та ис­поль­зо­ва­ли в хо­лод­ные но­чи в ка­че­ст­ве грел­ки. Кро­ме то­го, есть со­ба­ки, ко­то­рые на­хо­дят ми­ны и нар­ко­ти­­ки, со­ба­ки-спа­са­те­ли, по­ли­цей­ские со­ба­ки, со­ба­ки-по­во­­д­ыри для сле­пых, слу­жеб­ные со­ба­ки для глу­хих. Не­взи­рая на все на­ши тех­ни­че­ские дос­ти­же­ния, со­ба­ка ос­та­ет­ся луч­шим дру­гом че­ло­ве­ка.

Вто­рая ка­те­го­рия сим­би­он­тов — это жи­вот­ные, унич­то­жаю­щие вре­ди­те­лей. Став зем­ле­дель­цем, че­ло­век столк­­ну­лся с гры­зу­на­ми, унич­то­жав­ши­ми его за­па­сы зер­на. Он ис­поль­зо­вал для борь­бы с вре­ди­те­ля­ми ко­шек, хорь­ков и ман­гу­стов. Кош­ки и хорь­ки в ито­ге бы­ли пол­но­стью одо­­ма­шн­ены, они и се­го­дня по­мо­га­ют кре­сть­я­нам рас­прав­­лят­ься с гры­зу­на­ми. Этот тип сим­би­он­тов лю­ди экс­плуа­­т­ир­ов­али не так силь­но, как со­бак, а се­го­дня ко­шек и хорь­ков поч­ти вы­тес­ни­ли зоо­ци­ды.

Тре­тья ка­те­го­рия — это вьюч­ные жи­вот­ные. Ло­ша­­дей, онаг­ров, ос­лов, буй­во­лов, яков, оле­ней, верб­лю­дов, лам и сло­нов ве­ка­ми за­став­ля­ли во­зить на се­бе пло­ды тру­дов че­ло­ве­ка. Онагр, ди­кий осел, ко­то­рый во­дит­ся в Сред­ней Азии, экс­плуа­ти­ро­вал­ся уже 4000 лет на­зад в Ме­со­по­та­­мии, впо­след­ст­вии его за­ме­ни­ла бо­лее управ­ляе­мая ло­шадь, пре­вра­тив­шая­ся в ито­ге в са­мое рас­про­стра­нен­ное из всех вьюч­ных жи­вот­ных.

Чет­вёр­тая ка­те­го­рия — это жи­вот­ные-по­став­щи­ки, ко­то­рых вы­ра­щи­ва­ют ра­ди вы­ра­ба­ты­вае­мо­го ими про­­ду­кта. Мы за­би­ра­ем мо­ло­ко у ко­ров и коз, шерсть у овец и аль­па­ка, яй­ца у кур и уток, мёд у пчел, ко­ко­ны у шел­­к­ови­чных чер­вей.

На­ко­нец, есть пти­цы, ко­то­рых че­ло­век ис­поль­зо­вал для дос­тав­ки со­об­ще­ний, — это до­маш­ние го­лу­би. Их за­­м­еч­ател­ьная спо­соб­ность все­гда воз­вра­щать­ся до­мой ис­поль­зо­ва­лась на про­тя­же­нии ты­ся­че­ле­тий и на­столь­ко це­­н­илась в во­ен­ное вре­мя, что че­ло­век соз­дал сим­би­он­тов, вы­пол­няв­ших про­ти­во­по­лож­ную за­да­чу, — со­ко­лов-пе­ре­­хва­тч­иков.

Во всех этих слу­ча­ях че­ло­век кор­мит жи­вот­ное, за­бо­­ти­тся о нём и за­щи­ща­ет его в об­мен на раз­лич­ные ус­лу­­ги, на ко­то­рое оно спо­соб­но. Упо­мя­ну­тые ви­ды пе­ре­ста­ли быть на­ши­ми кон­ку­рен­та­ми в борь­бе за су­ще­ст­во­ва­ние, и им, в от­ли­чие от мно­гих дру­гих ви­дов, не гро­зит по­сте­пен­ное вы­ми­ра­ние. Од­на­ко, хо­тя чис­лен­ность их мно­го­­кра­тно уве­ли­чи­лась, они за­пла­ти­ли за это до­ро­гую це­ну. Имя этой це­не — «сво­бо­да» эво­лю­ции: в боль­шин­ст­ве слу­­ч­аев сим­би­он­ты ли­ши­лись ге­не­ти­че­ской не­за­ви­си­мо­сти и под­вла­ст­ны ка­при­зам и фан­та­зи­ям се­лек­цио­не­ров. Они — по­мощ­ни­ки че­ло­ве­ка и вы­ну­ж­де­ны под­чи­нять­ся его при­­к­азам.

Та­ко­вы фор­мы вы­год­ных для на­ше­го ви­да Кон­так­тов с Жи­вот­ны­ми. Для по­дав­ляю­ще­го боль­шин­ст­ва го­ро­жан эти кон­так­ты мо­гут ка­зать­ся чем-то да­лё­ким, но они тем не ме­нее су­ще­ст­ву­ют по сей день. Оби­та­те­ли го­ро­дов про­­до­лж­ают еже­днев­но упот­реб­лять жи­вот­ных в пи­щу и но­сить на се­бе час­ти их тел, од­на­ко, не­по­сред­ст­вен­ный кон­такт, вклю­чая уха­жи­ва­ние и убий­ст­во, — это удел спе­­ци­ал­истов, фер­ме­ров и ра­бот­ни­ков ско­то­бо­ен. Се­го­дня че­ло­век с ули­цы кон­так­ти­ру­ет с жи­вот­ны­ми в на­уч­ных и эс­те­ти­че­ских це­лях. Та­кие Кон­так­ты с Жи­вот­ны­ми воз­­ни­кли не столь дав­но из стрем­ле­ния лю­дей ис­сле­до­вать и изу­чить ок­ру­жаю­щий их мир. По­сред­ст­вом книг, филь­мов и те­ле­пе­ре­дач че­ло­век пе­ре­но­сит­ся в мир зоо­ло­гии. Он смот­рит про­грам­мы о ди­ких жи­вот­ных и изу­ча­ет их по­ве­де­ние. Он рас­смат­ри­ва­ет ри­сун­ки и фо­то­гра­фии жи­­во­тных и лю­бу­ет­ся ими. Он пла­ва­ет с ак­ва­лан­гом, на­блю­­д­ает за пти­ца­ми и от­прав­ля­ет­ся на фо­то­са­фа­ри. Он по­се­­щ­ает зоо­пар­ки. Дру­ги­ми сло­ва­ми, он про­дол­жа­ет про­яв­­лять ин­те­рес к жи­вот­но­му ми­ру. В древ­но­сти, ко­гда лю­ди бы­ли охот­ни­ка­ми или ско­то­во­да­ми, этот ин­те­рес со­став­­лял не­отъ­ем­ле­мую часть их жиз­ни, ибо тот, кто не ин­те­­р­ес­ова­лся жи­вот­ны­ми, рис­ко­вал очень мно­гим.

Кро­ме все­го про­че­го, че­ло­век ис­поль­зу­ет жи­вот­ных в ка­че­ст­ве сим­во­лов. Здесь мы по­па­да­ем в уди­ви­тель­ный и слож­ный мир то­те­мов, бо­гов, об­ра­зов, гер­бов и тра­ди­ции пре­вра­щать жи­вот­ных в до­маш­них лю­бим­цев. В этом ми­ре жи­вот­но­му не по­зво­ля­ют быть са­мим со­бой; вза­мен оно ста­но­вит­ся жи­вым сим­во­лом ка­кой-ли­бо идеи и по­рой да­же за­ме­ща­ет че­ло­ве­ка. По­доб­ное от­но­ше­ние к жи­­во­тным мож­но на­звать ан­тро­по­мор­фи­че­ским. Уче­ные от­­н­ося­тся к не­му край­не не­одоб­ри­тель­но, по­сколь­ку лю­ди склон­ны за­став­лять жи­вот­ных стра­дать, за­бы­вая или ис­­к­ажая био­ло­ги­че­ские фак­ты. Уче­ный мо­жет сде­лать по­­до­бное за­ме­ча­ние — сам он стре­мит­ся изу­чать жи­вот­ный мир на­столь­ко объ­ек­тив­но, на­сколь­ко это воз­мож­но; од­­н­ако че­ло­век — су­ще­ст­во, обо­жаю­щее сим­во­лы, и ни­кто не спо­со­бен за­пре­тить ему ис­поль­зо­вать жи­вот­ное в ка­­ч­ес­тве сим­во­ла или ка­ри­ка­ту­ры на са­мо­го се­бя.

Жи­вот­ные, ко­то­рые ка­жут­ся нам сви­ре­пы­ми, сим­во­­л­из­ир­уют вой­ну; жи­вот­ные, ко­то­рые ка­жут­ся нам ми­лы­­ми, сим­во­ли­зи­ру­ют де­тей. Со­вер­шен­но не­важ­но, на са­мом ли де­ле жи­вот­ное яв­ля­ет­ся сви­ре­пым или ми­лым — или нам это толь­ко ка­жет­ся. В ре­аль­но­сти всё мо­жет быть ина­че, но лю­би­те­ли сим­во­лов вы­со­ко­мер­но иг­но­ри­ру­ют ре­аль­ность. От­лич­ные при­ме­ры тут — гие­на и бе­ло­го­ло­вый ор­лан. Гие­ну мы вос­при­ни­ма­ем как урод­ли­во­го и под­ло­го по­жи­ра­те­ля па­да­ли, за­ли­ваю­ще­го­ся в пе­ре­ры­вах ме­ж­ду тра­пе­за­ми зло­дей­ским, омер­зи­тель­ным сме­хом. Ор­ла­ном, на­про­тив, мы вос­хи­ща­ем­ся, ибо для нас он — бес­страш­­ный, храб­рый и бла­го­род­ный вои­тель, ко­то­рый ата­ку­ет вра­гов, пи­ки­руя на них из под­не­бе­сья. На­звать че­ло­ве­ка гие­ной — зна­чит на­нес­ти ему ос­корб­ле­ние, ор­лан ме­ж­ду тем ос­та­ет­ся гор­дой эмб­ле­мой Со­еди­нен­ных Шта­тов Аме­ри­ки. Уче­ные же ус­та­но­ви­ли, что гие­на ча­ще все­го — сме­лый охот­ник, в то вре­мя как бе­ло­го­ло­вый ор­лан во­ру­­ет пи­щу у дру­гих жи­вот­ных и по­еда­ет па­даль. Эти фак­ты, од­на­ко, ни­чуть не воз­вы­си­ли в на­ших гла­зах гие­ну и не по­ко­ле­ба­ли пье­де­стал ор­ла­на, ес­ли не счи­тать роб­ких по­­п­ыток сде­лать сим­во­лом США гре­му­чую змею, пред­при­ни­мав­ших­ся в XVIII ве­ке. Го­во­рят, за змею вы­сту­пал, в том чис­ле, Бенд­жа­мин Франк­лин. Он счи­тал, что гре­му­чая змея боль­ше под­хо­дит на роль сим­во­ла аме­ри­кан­ско­го на­ро­да, по­то­му что она все­гда ве­ли­ко­душ­но пре­ду­пре­ж­да­ет вра­гов о сво­ем при­бли­же­нии и ни­ко­гда не на­па­да­ет пер­вой, но, бу­ду­чи спро­во­ци­ро­ван­ной, сра­жа­ет­ся храб­ро и бес­­стра­шно. С на­уч­ной точ­ки зре­ния Франк­лин был прав, но на обы­ва­те­лей его ар­гу­мен­ты не по­дей­ст­во­ва­ли. Для сто­­ро­нн­иков ан­тро­по­мор­фи­че­ско­го под­хо­да ор­лан — пти­ца цар­ст­вен­ная, а змеи — низ­шие, «скольз­кие» соз­да­ния. В ми­ре сим­во­лов эти фаль­ши­вые ка­че­ст­ва зна­чат боль­ше, не­же­ли на­уч­ные фак­ты.

Для то­го что­бы по­нять, по­че­му од­них жи­вот­ных мы субъ­ек­тив­но «лю­бим», а дру­гих «не­на­ви­дим», Лон­дон­ский зоо­парк про­вел оп­рос 80 ты­сяч бри­тан­ских де­тей в воз­рас­­те от 4 до 14 лет. Им пред­ло­жи­ли на­звать са­мое лю­би­­мое и са­мое не­на­ви­ст­ное жи­вот­ное. В пер­вую де­сят­ку лю­би­мых жи­вот­ных во­шли: (1) шим­пан­зе; (2) мар­тыш­ка; (3) ло­шадь; (4) га­ла­го; (5) ги­гант­ская пан­да; (6) мед­ведь; (7) слон; (8) лев; (9) со­ба­ка; (10) жи­раф.

Де­сят­ка са­мых лю­би­мых жи­вот­ных по дан­ным оп­ро­са 4200 де­тей в воз­рас­те от 4 до 14 лет. Все упо­мя­ну­тые жи­вот­ные — мле­ко­пи­таю­щие со мно­же­ст­вом че­ло­ве­че­ских черт.

Ито­ги оп­ро­са го­во­рят са­ми за се­бя: все эти жи­вот­ные име­ют че­ло­ве­че­ские чер­ты. Они по­па­ли в спи­сок не по­то­­му, что по­лез­ны че­ло­ве­ку или кра­си­вы, а по­то­му, что на­­п­ом­ин­ают де­тям лю­дей. Те­ла всех этих зве­рей по­кры­ты во­ло­са­ми, а не перь­я­ми или че­шу­ей. Поч­ти у всех них те­ла ок­руг­лы, а мор­ды пло­ски и вы­ра­зи­тель­ны. Де­тям эти жи­вот­ные ка­жут­ся стоя­щи­ми вер­ти­каль­но — ли­бо из-за рос­та, ли­бо по­то­му, что мо­гут си­деть или сто­ять на зад­них но­гах или ла­пах. Ко все­му про­че­му не­ко­то­рые из них уме­ют под­ни­мать пред­ме­ты (при­ма­ты и пан­да — пе­ред­­н­ими ла­па­ми, слон — хо­бо­том).

В де­сят­ку не по­па­ла ни од­на пти­ца, при этом дву­мя са­мы­ми по­пу­ляр­ны­ми пти­ца­ми ока­за­лись «вер­ти­каль­ные» пин­гвин и по­пу­гай. По­след­ний мо­жет брать ког­ти­­ст­ыми ла­па­ми не­боль­шие пред­ме­ты и под­но­сить их ко рту, кро­ме то­го, он мо­жет под­ра­жать че­ло­ве­че­ско­му го­ло­­су, а «ли­цо» у не­го уп­ло­щен­ное.

Ко­гда де­ти ста­но­вят­ся стар­ше, их при­стра­стия в от­но­ше­нии жи­вот­ных ме­ня­ют­ся. Им на­чи­на­ют боль­ше нра­вить­ся ма­лень­кие жи­вот­ные вро­де га­ла­го и со­бак, в то вре­мя как боль­шие жи­вот­ные, та­кие, как слон и жи­раф, те­ря­ют по­пу­ляр­ность. При­чи­на в том, что ме­ня­ет­ся сим­во­ли­че­ская роль жи­вот­но­го в жиз­ни ре­бён­ка: ма­лень­кие де­ти ви­дят в зве­рях ро­ди­те­лей, стар­ше­класс­ни­ки — мла­ден­цев. (Все гра­фи­ки по Мор­ри­су и Мор­ри­су.)

В де­сят­ку во­шли лишь два «убий­цы» — лев и мед­ведь. При­чи­ны тут яс­ны: толь­ко у льва, ес­ли срав­нить его с дру­ги­ми боль­ши­ми кош­ка­ми, мор­да ка­жет­ся пло­ской из-за то­го, что она ок­ру­же­на вну­ши­тель­ной гри­вой. Ес­ли ли­шить львов гри­вы, вряд ли эти жи­вот­ные ос­та­нут­ся столь по­пу­ляр­ны­ми, — их мор­да бу­дет вы­гля­деть за­ост­рен­ной и пе­ре­ста­нет по­хо­дить на че­ло­ве­че­ское ли­цо. Со­бак де­ти вос­при­ни­ма­ют, ра­зу­ме­ет­ся, не как ди­ких хищ­ни­ков, а как до­маш­них лю­бим­цев. Для боль­шин­ст­ва де­тей со­ба­ка — не враг, а за­щит­ник, и от­но­сят­ся они к ней со­от­вет­ст­вую­­ще. Кро­ме то­го, со­ба­ки уди­ви­тель­ным об­ра­зом из­ме­ни­­лись за сто­ле­тия, в те­че­ние ко­то­рых се­лек­цио­не­ры вы­во­­д­или все но­вые по­ро­ды. Мор­ды мно­гих со­бак сде­ла­лись бо­лее пло­ски­ми, шерсть — бо­лее длин­ной, но­ги — бо­лее ко­рот­ки­ми, от­че­го со­ба­ки ста­ли ка­зать­ся бо­лее не­ук­лю­жи­­ми и по­хо­жи­ми на де­тей. Лю­ди спо­соб­ст­во­ва­ли со­бачь­ей не­оте­нии (пе­ре­но­су сте­рео­ти­пов дет­ско­го по­ве­де­ния во взрос­лую жизнь), да­бы со­ба­ки всю жизнь ос­та­ва­лись иг­­р­ив­ыми и по­хо­жи­ми на щен­ков. Раз­мер те­ла так­же был из­ме­нен с це­лью сде­лать со­ба­ку бо­лее при­вле­ка­тель­ной, будь то боль­шая лох­ма­тая ов­чар­ка или ма­лень­кий шел­ко­­ви­стый пе­ки­нес. На де­ле со­ба­ка — это волк в шку­ре до­­ма­шн­его лю­бим­ца, не­на­ви­ст­ный враг, пре­вра­щен­ный в близ­ко­го дру­га. Вот она си­дит: уп­ло­щен­ная вы­ра­зи­тель­ная мор­да, ок­руг­лое те­ло, мяг­кая шерсть, иг­ри­вое на­строе­­ние... Да­же «го­ри­зон­таль­ность» со­ба­ки мо­жет быть ис­­пра­вл­ена, ес­ли нау­чить ее си­деть на зад­них ла­пах. Ре­пу­та­­ция со­бак на­дёж­на, не­взи­рая на их тём­ное про­шлое.

Ес­ли мы по­смот­рим на то, как лю­бовь к жи­вот­ным ме­ня­ет­ся с воз­рас­том ре­бён­ка, вы­яс­нит­ся за­бав­ная де­таль. Ма­лень­ких жи­вот­ных лю­бят де­ти по­стар­ше, боль­ших — де­ти пом­лад­ше. Кро­шеч­ный га­ла­го по­пу­ля­рен у 4,5% 4-лет­них де­тей и у 11% 14-лет­них, по­пу­ляр­ность со­ба­­ки то­же рас­тет (0,5% и 6,5%). Слон и жи­раф, на­про­тив, те­­р­яют оч­ки: пер­во­го лю­бят 15% 4-лет­них и лишь 3% 14-лет­них, вто­ро­го — со­от­вет­ст­вен­но 10% и 1%.

Дру­ги­ми сло­ва­ми, очень ма­лень­кие де­ти лю­бят боль­ших жи­вот­ных, ко­то­рые сим­во­ли­зи­ру­ют, пре­ж­де все­го, ро­­д­ит­елей, в то вре­мя как под­ро­ст­кам нра­вят­ся ма­лень­кие жи­вот­ные, сим­во­ли­зи­рую­щие, пре­ж­де все­го, де­тей. Ин­те­­ре­сно, что анг­лий­ское сло­во для га­ла­го — bushbaby — со­­де­ржит в се­бе сло­во baby, «ре­бё­нок».

Та­ким об­ра­зом, жи­вот­ное долж­но не про­сто иметь че­­л­ов­еч­еские чер­ты, оно обя­за­но по­хо­дить на че­ло­ве­ка оп­­р­ед­еле­нн­ого ти­па. Фак­ти­че­ски лю­бовь к до­маш­ним жи­­во­тным мож­но рас­смат­ри­вать как про­яв­ле­ние псев­до­ро­­д­ител­ьских чувств — жи­вот­ное за­ме­ня­ет от­сут­ст­вую­ще­го ре­бён­ка, ко­то­ро­го нет по­то­му, что «ро­ди­те­ли» ли­бо слиш­ком юны, что­бы иметь де­тей, ли­бо по ка­кой-то при­чи­не не смог­ли за­вес­ти ре­бён­ка, став взрос­лы­ми, или же их де­ти уже не жи­вут вме­сте с ни­ми. В та­ких об­стоя­тель­ст­вах лю­ди час­то за­во­дят до­маш­них лю­бим­цев.

Лю­бо­пыт­но, что из пра­ви­ла, по ко­то­ро­му стар­шие де­ти лю­бят ма­лень­ких жи­вот­ных, есть ис­клю­че­ние — ло­шадь. Боль­ше все­го тех, у ко­го ло­шадь — лю­би­мое жи­вот­­ное, сре­ди под­ро­ст­ков в пре­пу­бер­тат­ном пе­рио­де. Ес­ли раз­де­лить дан­ные по маль­чи­кам и де­воч­кам, гра­фик про­­д­емо­нс­тр­ир­ует нам за­ме­ча­тель­ную кар­ти­ну: де­во­чек, ко­­т­орым нра­вят­ся ло­ша­ди, в три раза боль­ше, чем маль­чи­­ков. По­че­му де­воч­ки столь силь­но лю­бят ло­ша­дей? Вспом­ним о том, что, са­дясь в сед­ло, на­езд­ни­ца раз­дви­га­ет но­ги; ес­ли при­ба­вить к это­му рит­мич­ное дви­же­ние ло­ша­ди, её раз­мер и си­лу, не ло­гич­но ли пред­по­ло­жить, что де­воч­ка, всту­паю­щая в по­ру по­ло­во­го со­зре­ва­ния, мо­жет под­соз­­н­ател­ьно тя­нуть­ся к ло­ша­дям вслед­ст­вие то­го, что ло­шадь яв­ля­ет­ся для нее сво­его ро­да эро­ти­че­ским сим­во­лом?

Пе­ре­хо­дя от лю­би­мых жи­вот­ных к не­на­ви­ст­ным, мы ви­дим со­всем иную кар­ти­ну. Вот де­сят­ка са­мых не­на­ви­­с­тных жи­вот­ных: (1) змея; (2) па­ук; (3) кро­ко­дил; (4) лев; (5) кры­са; (6) скунс; (7) го­рил­ла; (8) но­со­рог; (9) бе­ге­мот; (10) тигр.

Са­мое не­на­ви­ст­ное из всех жи­вот­ных, змея, опе­ре­жа­­ет про­чих с боль­шим от­ры­вом — ее не лю­бят 27% оп­ро­­ше­нных. Ина­че го­во­ря, бо­лее чет­вер­ти де­тей Ве­ли­ко­бри­­т­ании пи­та­ют к зме­ям та­кое от­вра­ще­ние, ка­ко­го не ис­­п­ыт­ыв­ают по от­но­ше­нию к дру­гим жи­вот­ным — и это при том, что в бри­тан­ской сель­ской ме­ст­но­сти в вас ско­рее уда­рит мол­ния, чем уку­сит змея.

Де­сять не­на­ви­ст­ных жи­вот­ных об­ла­да­ют од­ной об­щей чер­той: все они опас­ны или счи­та­ют­ся та­ко­вы­ми. Боль­шин­ст­во их них не име­ют ан­тро­по­морф­ных черт, за ис­клю­че­ни­ем льва и го­рил­лы. Лев — един­ст­вен­ное жи­­во­тное, по­яв­ляю­щее­ся и сре­ди лю­би­мых, и сре­ди не­на­ви­­с­тных жи­вот­ных, что ло­гич­но: с од­ной сто­ро­ны, это бла­­г­оро­дный зверь с пло­ской мор­дой, с дру­гой — это всё же сви­ре­пый хищ­ник. Го­рил­ла, хоть и по­хо­жа на че­ло­ве­ка, ка­жет­ся злой и страш­ной — та­кой её де­ла­ют спе­ци­фи­че­­ские чер­ты «ли­ца». На са­мом де­ле го­рил­ла — доб­ро­душ­­ный ве­ли­кан, од­на­ко, не­взи­рая на бле­стя­щие ис­сле­до­ва­­ния зоо­ло­гов, го­рил­ла­ми про­дол­жа­ют пу­гать де­тей. Ес­ли ко­му-то это по­ка­жет­ся стран­ным, сле­ду­ет вспом­нить о том, что да­же лю­би­мый ро­ди­тель мо­жет на­пу­гать ре­бён­ка, изо­бра­жая «мон­ст­ра» на до­маш­нем кос­тю­ми­ро­­ва­нном празд­ни­ке. Тот факт, что в ре­аль­но­сти го­рил­­ла — скром­ное, склон­ное к уе­ди­не­нию жи­вот­ное, не де­­л­ает её сви­ре­пую внеш­ность бо­лее при­вле­ка­тель­ной, и сим­во­ли­че­ски она про­дол­жа­ет иг­рать роль «во­ло­са­то­го чу­до­ви­ща».

Лю­бовь к ло­ша­дям осо­бен­но силь­но про­яв­ля­ет­ся в пре­пу­бер­тат­ный пе­ри­од и силь­но раз­нит­ся у маль­чи­ков и де­во­чек: на од­но­го лю­бя­ще­го ло­ша­дей маль­чи­ка при­хо­дят­ся в сред­нем три лю­бя­щих ло­ша­дей де­воч­ки.

Змей и пау­ков, двух глав­ных «вра­гов» де­тей, час­то опи­­с­ыв­ают как «скольз­ких и гряз­ных» и «жут­ких и во­ло­са­­тых». И вновь ми­фы по­бе­ж­да­ют нау­ку: змея на по­вер­ку ока­зы­ва­ет­ся глад­кой, су­хой и чис­той, а «во­ло­сы» пау­ка — это все­го лишь его длин­ные но­ги. У пау­ков на те­ле дей­ст­­в­ител­ьно рас­тут ко­рот­кие во­ло­сы, но «во­ло­сы», ко­то­рых бо­ят­ся де­ти, яв­ля­ют со­бой длин­ные, тон­кие, по­сто­ян­но дви­гаю­щие­ся па­у­чьи ко­неч­но­сти. Де­ти не ви­дят раз­ни­цы ме­ж­ду без­вред­ны­ми и ядо­ви­ты­ми змея­ми или ме­ж­ду без­вред­ны­ми и ядо­ви­ты­ми пау­ка­ми, они не­на­ви­дят их всех, и это чув­ст­во по су­ти сво­ей ир­ра­цио­наль­но. Боль­ше все­го не лю­бят змей де­ти шес­ти лет, маль­чи­ки и де­воч­ки не­на­ви­дят их поч­ти оди­на­ко­во — и эта не­на­висть не ста­­н­ови­тся мень­ше с на­сту­п­ле­ни­ем пу­бер­тат­но­го воз­рас­та, как то­го мож­но бы­ло бы ожи­дать, учи­ты­вая, что змея — это древ­ний фал­ли­че­ский сим­вол. Су­дя по все­му, не­на­висть к зме­ям яв­ля­ет­ся у лю­дей вро­ж­дён­ной; эта тео­рия под­твер­жда­ет­ся на­блю­де­ния­ми за тем, как на змей реа­­г­ир­уют обезь­я­ны. Шим­пан­зе и оран­гу­та­ны при оп­ре­де­­ле­нных об­стоя­тель­ст­вах па­ни­че­ски бо­ят­ся как на­стоя­­щих, так и иг­ру­шеч­ных змей, да­же ес­ли они не стал­ки­ва­­лись с ни­ми с са­мо­го мла­ден­че­ст­ва.

Что до пау­ков, уди­ви­тель­но, но маль­чи­ки и де­воч­ки бо­ят­ся их по-раз­но­му. Всту­пив­шие в по­ру по­ло­во­го со­зре­­в­ания де­воч­ки опа­са­ют­ся пау­ков ку­да силь­нее, чем их ро­­ве­сн­ики. Сре­ди 14-лет­них под­ро­ст­ков арах­но­фо­бов жен­­ск­ого по­ла в два раза боль­ше, чем арах­но­фо­бов муж­ско­го. До пу­бер­тат­но­го пе­рио­да раз­ни­ца не­зна­чи­тель­на, а зна­чит, и у этой ре­ак­ции есть эро­ти­че­ский под­текст. Осоз­нать его слож­но; не ис­клю­че­но, что тут иг­ра­ет роль как раз «во­ло­са­тость» пау­ков. В пу­бер­тат­ном воз­рас­те у маль­­ч­иков и де­во­чек на­чи­на­ют рас­ти во­ло­сы на те­ле. Взрос­лые муж­чи­ны ка­жут­ся де­воч­кам бо­лее во­ло­са­ты­ми, чем взрос­лые жен­щи­ны, и, воз­мож­но, во­ло­сы на те­ле пу­га­ют всту­­пи­вшую в по­ру со­зре­ва­ния де­воч­ку, а пау­ки ста­но­вят­ся оли­це­тво­ре­ни­ем этих «страш­ных» во­лос.

Раз­лич­ные фор­мы Кон­так­тов с Жи­вот­ны­ми мож­но све­сти во­еди­но в про­стой схе­ме, опи­сы­ваю­щей семь эта­пов:

1. Де­ти. Мы пол­но­стью за­ви­сим от на­ших ро­ди­те­лей и реа­ги­ру­ем в ос­нов­ном на боль­ших жи­вот­ных, ко­то­рые сим­во­ли­зи­ру­ют ро­ди­те­лей.

2. Де­ти-ро­ди­те­ли. Мы на­чи­на­ем со­рев­но­вать­ся с на­ши­­ми ро­ди­те­ля­ми и са­ми ста­но­вим­ся «ма­лень­ки­ми ро­­д­ит­ел­ями». Мы лю­бим ма­лень­ких жи­вот­ных и обо­жа­­ем до­маш­них лю­бим­цев.

Де­сят­ка са­мых не­на­ви­ст­ных жи­вот­ных по ре­зуль­та­там оп­ро­са, про­ве­ден­но­го сре­ди 4200 бри­тан­ских де­тей в воз­рас­те от 4 до 14 лет. Силь­нее все­го де­ти не­на­ви­дят змей, не­взи­рая на то, что встре­тить в Ве­ли­ко­бри­та­нии ядо­ви­тую змею очень слож­но. Силь­но не­на­ви­дят они и пау­ков, опять же, не­смот­ря на то, что в Ве­ли­ко­бри­та­нии нет ядо­ви­тых пау­ков. (По Мор­ри­су и Мор­ри­су.)

3. Под­ро­ст­ки. Тя­га к сим­во­лам вы­тес­ня­ет­ся стрем­ле­ни­­ем по­знать мир, мы охо­тим­ся за жу­ка­ми, смот­рим в мик­ро­ско­пы и раз­во­дим рыб в ак­ва­риу­ме.

4. Мо­ло­дые взрос­лые. Мы поч­ти не ин­те­ре­су­ем­ся жи­вот­­н­ыми, по­сколь­ку со­сре­до­то­че­ны в ос­нов­ном на чис­то че­ло­ве­че­ских взаи­мо­от­но­ше­ни­ях. На жи­вот­ных мы смот­рим пре­иму­ще­ст­вен­но с точ­ки зре­ния их ис­поль­­з­ов­ания.

5. Взрос­лые-ро­ди­те­ли. Став ро­ди­те­ля­ми, мы ви­дим, как жи­вот­ные воз­вра­ща­ют­ся в наш мир, на этот раз — как объ­ект ин­те­ре­са на­ших де­тей.

Де­ти очень не лю­бят пау­ков. Лю­бо­пыт­но, что всту­пив­шие в по­ру по­ло­во­го со­зре­ва­ния де­воч­ки не­на­ви­дят пау­ков ку­да силь­нее маль­чи­ков. В пре­пу­бер­тат­ном воз­рас­те осо­бен­ной раз­ни­цы ме­ж­ду де­воч­ка­ми и маль­чи­ка­ми нет, и от­но­ше­ние маль­чи­ков к пау­кам не ме­ня­ет­ся. Преж­ние объ­яс­няв­шие арах­но­фо­бию тео­рии раз­ни­цу ме­ж­ду по­ла­ми не учи­ты­ва­ли.

6. Ро­ди­те­ли взрос­лых де­тей. На­ши де­ти рас­ста­ют­ся с на­ми, и мы стре­мим­ся за­ме­нить их жи­вот­ны­ми. Мы в тре­тий раз об­ра­ща­ем вни­ма­ние на до­маш­них лю­бим­­цев.

7. По­жи­лые лю­ди. Осоз­нав при­бли­жаю­щую­ся кон­чи­ну, мы на­чи­на­ем ин­те­ре­со­вать­ся ви­да­ми, ко­то­рые бо­рют­­ся за вы­жи­ва­ние. Так мы ста­но­вим­ся бор­ца­ми за ох­­р­ану при­ро­ды.

Ме­ж­ду эти­ми эта­па­ми нет чёт­ких гра­ниц, и, ра­зу­ме­­е­тся, да­ле­ко не все лю­ди ве­дут се­бя имен­но так. Тем не ме­нее, дан­ная схе­ма в ка­кой-то ме­ре объ­яс­ня­ет, по­че­му на­ши кон­так­ты с жи­вот­ным ми­ром столь слож­ны и раз­­н­оо­бра­зны. Че­ло­век ис­пы­ты­ва­ет к жи­вот­ным не­под­дель­­ный ин­те­рес, осо­бен­но это ка­са­ет­ся до­маш­них лю­бим­цев. На­се­ле­ние Со­еди­нен­ных Шта­тов тра­тит на до­маш­них жи­вот­ных пять мил­ли­ар­дов дол­ла­ров в год, в Ве­ли­ко­бри­та­­нии и Гер­ма­нии рас­хо­ды на них со­став­ля­ют со­от­вет­ст­вен­­но 100 мил­лио­нов фун­тов стер­лин­гов и 600 мил­лио­нов дойч­ма­рок в год¹. Фран­цу­зы не­сколь­ко лет на­зад тра­ти­ли на до­маш­них лю­бим­цев 125 мил­лио­нов фран­ков еже­год­но, к на­стоя­ще­му вре­ме­ни эта циф­ра на­вер­ня­ка вы­рос­ла в не­сколь­ко раз. В ос­нов­ном это рас­хо­ды на со­бак и ко­шек. В США их на­счи­ты­ва­ет­ся 100 мил­лио­нов, ка­ж­дый час там ро­ж­да­ют­ся 10 ты­сяч ко­тят и ще­нят. Фран­цу­зы дер­жат 16 мил­лио­нов со­бак, жи­те­ли За­пад­ной Гер­ма­нии — 8 мил­лио­нов, в Ве­ли­ко­бри­та­нии со­бак — 6,5 мил­лио­на. Ко­шек в этих стра­нах — и то­го боль­ше.

_______________________________________

¹На мо­мент на­пи­са­ния кни­ги. — Прим. пе­ред.

Яс­но, что до­маш­ние жи­вот­ные чрез­вы­чай­но важ­ны для че­ло­ве­ка. Су­дя по все­му, мы ну­ж­да­ем­ся в них, по­то­му что ощу­ща­ем де­фи­цит те­лес­ных кон­так­тов, в ко­то­рых про­­я­вл­яю­тся друж­ба и лю­бовь. Вла­де­лец жи­вот­но­го мо­жет ви­деть в нём ре­бён­ка или дру­га, но в лю­бом слу­чае ему важ­но иметь воз­мож­ность при­ка­сать­ся к сво­ему лю­бим­­цу. До­маш­них жи­вот­ных обыч­но за­во­дят не для то­го, что­бы рас­смат­ри­вать их, изу­чать их по­вад­ки или лю­бо­вать­ся ими на рас­стоя­нии — их лас­ка­ют и об­ни­ма­ют, да­ря им неж­ность, ко­то­рая по той или иной при­чи­не ос­та­ет­ся не­­ра­стр­аче­нной. Ана­лиз об­шир­ной вы­бор­ки фо­то­гра­фий лю­дей с их пи­том­ца­ми (са­мых раз­ных ви­дов) по­ка­зал, что ка­ж­дый вто­рой че­ло­век дер­жит жи­вот­ное на ру­ках так, как он дер­жал бы ре­бён­ка. 11% лю­дей шлё­па­ют жи­вот­ное, 7% по­лу­об­ни­ма­ют его од­ной ру­кой, 5% це­лу­ют его «в гу­бы». На фо­то­гра­фи­ях, за­пе­чат­лев­ших по­це­луй, мож­но ви­деть и да­му с вол­ни­стым по­пу­гай­чи­ком, и де­воч­ку с ки­том, что до­ка­зы­ва­ет: ес­ли у че­ло­ве­ка нет воз­мож­но­сти об­нять лю­бим­ца, он най­дет спо­соб так или ина­че со­при­­ко­снут­ься с ним те­ла­ми.

Не­ко­то­рые учё­ные счи­та­ют, что тя­га к до­маш­ним лю­­би­мцам — опас­ный сим­птом, ибо лю­бовь, пред­на­зна­чен­­ная для дру­гих лю­дей, на­прав­ля­ет­ся «не по ад­ре­су». Пси­­х­олог, на­звав­ший это яв­ле­ние «пе­ти­шиз­мом» (от сло­ва pet — «до­маш­ний лю­би­мец»), по­ла­га­ет, что это сво­его ро­да пси­хо­ло­ги­че­ское из­вра­ще­ние, чре­ва­тое пре­неб­ре­жи­­тел­ьным от­но­ше­ни­ем к дру­гим лю­дям. Ма­ло кто под­дер­­ж­ив­ает эту точ­ку зре­ния. В бес­цвет­ном же­ле­зо­бе­тон­ном ми­ре, ог­лу­шаю­щем нас рав­но­ду­ши­ем и стрес­са­ми, уте­ше­­ние под­час уда­ет­ся най­ти лишь в об­ще­ст­ве до­маш­не­го лю­­би­мца. Мно­гие лю­ди, не имею­щие де­тей, пе­ре­но­сят свою лю­бовь на жи­вот­ных, пусть эти от­но­ше­ния ан­тро­по­мор­фич­ны, не­на­уч­ны, ро­ман­тич­ны, ир­ра­цио­наль­ны и так да­лее.