Если вечер, в который я застукал Николаса и Скотта, я сравнил с днем рождения, то сегодня, должно быть, Рождество. Так что, Feliz Navidad! Сейчас, дайте мне минутку, и я объясню, с чем связано это испанское безумие...
Позвольте мне начать эту запись с того, что у меня то и дело возникают проблемы морально-этического характера с тех пор, как я начал претворять в жизнь всю эту затею с шантажом. Даже меня, Карсона Филлипса, хладнокровного и практически бессердечного, может мучить совесть. Она проснулась, конечно же, еще после разговора с Николасом и Скоттом в туалете, и с того момента потихоньку меня грызет.
Эти люди превращали мою жизнь в сущий ад на протяжении последних четырех лет? Да. Они заслужили подобного обращения? На мой взгляд, да. То, как я повел себя с ними, делает меня ужасным человеком? Возможно. Это самое эгоистичное, что я совершал за всю свою жизнь? Определенно. Омрачит ли чувство вины, которое я начинаю чувствовать, все то хорошее, что я делаю ради своего будущего? Надеюсь, что нет.
Кто я в этой истории – герой или злодей? Чью сторону займет автор моей первой неофициальной биографии?
А еще меня не покидает опасение, что все обернется против меня. Что, если я попадусь, и “шантаж” навеки будет вписан в мою характеристику? Примут ли меня в Северо-Западный с подобным “волчьим билетом”? Если нет, то я реально останусь в Кловере до конца своих дней.
Подобные мысли вгоняют меня в странную депрессию с навязчивыми страхами; и я уже начинаю жалеть, что смыл в канализацию те таблетки, что дала мне мама.
Риск огромен, ставки высоки. Но если сидеть сложа руки, то ничего и никогда не добьешься, и я постоянно себе об этом напоминаю. То, что я делаю сейчас, возможно, эгоистично и неправильно, но я делаю это с исключительно благими намерениями. А цель оправдывает средства, не так ли?
Я всегда считал, что попаду прямиком в ад, и эта неделя укрепила меня в этом мнении. Уверен, что Вики тоже там будет, и, может хоть тогда мне удастся, наконец, заставить ее для меня писать.
Просто мне хочется надеяться, что есть какой-нибудь 'Адский ежедневник', для которого я смогу писать. Я мог бы придумывать остроумные заголовки типа “Ад уже не жжет, как раньше”, и может раз в неделю делать пыточный обзор. Предполагаю, что там точно не будет недостатка в политиках и прочих важных персонах, у которых можно будет брать интервью. К тому же, в аду не будет представителей ни одной из религиозных групп, которых я мог бы чем-либо обидеть, так что, как мне представляется, я смогу писать все, что захочу. А что, не так уж и плохо!
Погодите: я что, действительно только что говорил о положительных сторонах пребывания в аду? Ох, трудная выдалась неделька.
Но однажды, после всех этих сомнений, страхов и дурных предчувствий, наступает день, дающий понять, что Бог на твоей стороне. Как будто он говорит, сидя на облаке: “Все правильно, парень, продолжай начатое!”
И сегодня я будто получил подобное послание, перевязанное красной ленточкой. Я поясню...
Так как раздача листовок прошла более чем успешно, я отправился в учительскую, чтобы сделать копии рекламного постера, извещающего о запуске литературного журнала. Быть может, это несколько самоуверенно с моей стороны, но я посчитал, что следующие пару недель буду занят работой над журналом, так что мне будет уже не до постеров.
Еще два года назад я подклеил клейкой лентой замок на двери учительской *, но с тех пор никто это так и не заметил. Я подошел к ксероксу, и обнаружил на нем предостерегающую записку:
УЧЕНИКАМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО.
Очевидно, она была предназначена для меня. Я сорвал ее и напечатал пять сотен копий; они будут висеть в каждом углу этой школы.
– Быстрее, заходи сюда! – услышал я женский голос.
– ¿Dónde está la estación de tren? – произнес мужской.
Из учительской в подсобное помещение вело маленькое по-дурацки расположенное окошко (что, кстати говоря, натолкнуло меня на мысль, что раньше в здании Кловер Хай располагалась психушка). Я заглянул в окошко, и меж стеллажей со всякими школьными запасами увидел Эмилио и мисс Гастингс! Секретаря мистера Гиффорда!
– Меня могут за это уволить, а мне так нужна моя стоматологическая страховка! – она вскрикнула, когда Эмилио поцеловал ее в шею.
– Necisito tomar prestado un libro de la biblioteca, – страстно произнес Эмилио.
Она с шумом прижала его к стеллажу с ручками и степлерами. Это было довольно горячо.
– В твоей культуре для мужчины считается нормальным быть с женщиной постарше, так ведь? – спросила мисс Гастингс, к которой внезапно вернулось здравомыслие.
– Tenemos varias alpacas en la granja de mi padre, – ответил Эмилио.
Мисс Гастингс схватила его за шею и притянула к себе, пылко целуя.
– Понятия не имею, что ты говоришь, но ты такой сексуальный, – сказала она, подставляя ему свою грудь. – А еще молодой, загорелый и иностранец! Я чувствую себя героиней 'Ешь, молись, люби'!
– ¡Por favor, pásame un pedazo de pollo frito! – прорычал Эмилио.
“Постойте-ка”, – подумал я про себя. – “ ’Pollo’? Причем тут курица?”
Мисс Гастингс шлепнула его: “Ты говоришь что-то грязное? Обожаю грязные разговоры во время секса”.
Она снова толкнула его, на этот раз на рулоны толстой оберточной бумаги. Я начал жалеть Эмилио – из него того и гляди могли вытрясти душу. Возможно, моя теория по поводу мисс Гастингс была ошибочной; может, это ее бывший парень прятался от нее, а не наоборот.
– Ты такой горячий, мне нравится! – выкрикнула она.
Их дыхание становилось все громче, и громче, и громче, они запустили руки друг другу в волосы, сплелись языками, это были какие-то “Пятьдесят оттенков Гринго”! *
– Мисс Гастингс? – за дверью учительской раздался голос.
– Я сейчас! – возмущенно прокричала мисс Гастингс. Уверен, у этой фразы был двойной смысл.
Эмилио попытался проследовать за ней к выходу, но она остановила его и исчезла в коридоре. Мне бы хотелось, чтобы Эмилио вымыл руки, и тогда я мог бы пожать их. Даже мне хотелось выкурить сигарету после такого.
Мобильный Эмилио зазвонил. “¿Hola?” – ответил он. Оглянувшись, он убедился, что никого в помещении больше не было. Я пригнулся за ксероксом. “Привет, как ты, приятель?” – сказал он.
Постойте, он что, только что?..
– Ничего, я тут позажимался с секретаршей, – сказал он... На чистейшем английском! – Я почти побил свой собственный рекорд, чувак! Этим утром у меня был 'акт' с акт ивисткой класса!
Он поднял глаза и заметил меня через окошко. El panic loco.
– Я тебе перезвоню, друг, – сказал Эмилио.
– Нам. Надо. Поговорить, – беззвучно проговорил я одними губами.
Я немедленно написал Мэлори. Я подумал, что в таком деле мне может понадобиться помощь.
“Я на тестировании”, – прислала она в ответ.
“Мне надоели твои отговорки, Мэлори!” – написал я ей.
Спустя десять минут, мы с ней сидели в кабинете журналистики, светя лампой в лицо Эмилио. Мэлори даже направила на него свою видеокамеру. Это все было прямо как 'Закон и порядок', разве что не так предсказуемо.
– Итак, Эмилио, как долго ты развратничал под видом студента по обмену? – сказал я. – И приглуши свой Телемундо*, Мэлори изучает испанский на продвинутом уровне, и она способна вычислить поддельного испанца.
– Si, – кивнула Мэлори. – Также я свободно владею кельтским и эльфийским. А теперь говори! Чего мы еще о тебе не знаем? – Мэлори определенно вновь вошла в роль. – Эмилио хотя бы твое настоящее имя?
Эмилио сполз ниже на стуле, пристыжено опустив голову: “Мое настоящее имя Генри Каппервинкл”.
Я приложил огромные усилия, чтобы не заржать истерично в голос, однако мои глаза все же увлажнились, а плечи начали подергиваться вверх-вниз. Генри Каппервинкл?! Он это серьезно?! Сейчас, вспоминая это, я смеюсь. Нет, ну разве не ржака?
– Я из Сан-Диего, а не Эль-Сальвадора, – сказал Генри.
– Приморский город! Так я и знала! От него исходит едва уловимый запах дельфинов, – сказала Мэлори, и направила на него палец. – Что еще? Говори правду!
Я молчал, позволяя ей проявлять инициативу.
– Все фразы на испанском, которые я знаю, я почерпнул из Rosetta Stone * для начального уровня, которую украл, – сказал Генри. – Я все время повторял одни и те же десять фраз снова и снова, но никто, похоже, не замечал. Тут все такие тупицы!
– Ха, – произнес я. Тут с ним было не поспорить.
– Прошу, не рассказывайте семье, в которой я живу, – сказал он.
– Но зачем ты это делаешь? – спросил я, больше заинтересованный, нежели возмущенный. Вы меня знаете: я, в принципе, испытываю уважение к тем, кто умеет добиваться для себя выгоды.
– Ты шутишь? За какие-то пару сотен баксов в месяц меня обеспечивают едой и жильем, – сказал он, немного расслабившись. – И девчонки. Девчонкам нравятся парни, говорящие по-испански. Слегка утрированный звук 'рррр' сводит их с ума.
– Теперь мне все ясно, – сказала Мэлори. – Все эти виртуальные открытки с Доктором Кто на испанском, которые я посылала тебе, не имели для тебя никакого смысла!
– Как давно ты этим занимаешься? – спросил я.
– Пару лет, – ответил Генри. – Эту идею мне подкинул приятель. Он учится в Линкольн Хай. Там он выдает себя за нигерийца. Парень бел как снег, но никто не задает по этому поводу лишних вопросов, боятся, что их обвинят в расизме.
Я изумленно смотрел на него. Я был весьма впечатлен, но не собирался ему это показывать.
– Чувак, ты не можешь меня осуждать, – сказал он.
– Нет, могу, – сказал я. – Я могу осуждать тебя, mucho. – К счастью, у меня завалялась еще одна желтая листовка, которую я планировал сохранить на память в альбоме с журнальными вырезками. – Это тебе, si se puede фил.
После уроков мы с Мэлори прикрепили фотографию Эмилио на стенд Кловергейта и поставили на ней жирный крест. Четвертый день Кловергейта принес неожиданный успех!
Yo soy un afortunado hijo de puta! Что, если верить Гугл-переводчику, означает: я везучий сукин сын!
* ...я подклеил клейкой лентой замок на двери учительской - видимо, имеется в виду способ вскрытия двери без ключа вроде этого.
* Примерный перевод фраз "Эмилио":
– Как пройти к железнодорожному вокзалу?
– Мне нужно взять книгу в библиотеке.
– На ферме моего отца есть несколько альпак.
– Пожалуйста, дайте мне кусок жареной курицы.
* 'Гринго' - в Латинской Америке презрительное название неиспаноязычного (либо непортугалоязычного) иностранца, особенно американца.
* Телемундо (Telemundo) - вторая по величине испаноязычная телекоммуникационная компания США.
* Rosetta Stone - программный продукт, предназначенный для обучения иностранным языкам в домашних условиях с помощью компьютера.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 19 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |