Читайте также:
|
Православие (от греч. правоверие) — одно из трех главных, наряду с католицизмом и протестантизмом, христианских вероисповеданий распространенное преимущественно в странах Восточной Европы Ближнего Востока и на Балканах. Сложилось православие как восточная ветвь христианства после разделения Римской империи (395г.) и оформилось после разделения церквей (1054г.)[12]. Православие не имело единого церковного центра, так как с начала своего формирования церковная власть в Византии была сосредоточена, как отмечалось, в руках четырех патриархов — Константинопольского, Александрийкого, Антиохийского и Иерусалимского. При этом Константинопольский патриарх, хотя и именовался вселенским, был всего лишь першим среди равных. По мере распада Византийской империи каждый из упомянутых патриархов стал возглавлять самостоятельную (автокефальную) поместную православную церковь[13].
Византия в то время представляла собой сильное централизованное государство. Император Византии считал себя главой всей Римской империи, столицей которой был объявлен Константинополь. В VI в. глава Византийской церкви Константинопольский патриарх после освобождения Византией Рима от варваров стал именовать себя вселенским, т. е. главой как восточной, так и западной церквей. Борьба между главой Римской католической церкви Папой и Константинопольским патриархом за власть над христианами продолжалась в течение многих веков с переменным успехом. После завоевания императором франков Карлом Великим Италии (конец VII — начало VIII в.) Папа Римский выходит из-под юрисдикции византийского императора и его позиции усиливаются. Византия же в это время подвергается атакам со стороны арабского халифата и теряет несколько важных территорий, на которых консолидируются самостоятельные церковные организации[14].
Как и католицизм, православие сформировалось в начале средних веков. Католицизм и православие едины в безоговорочном принятии таких фундаментальных мировоззренческих принципов, как теоцентризм, креационизм, провиденциализм, персонализм и ревеляционизм. Рассмотрим каждый из этих принципов[15].
Теоцентризм. В соответствии с этим принципом источником всякого бытия, блага и красоты является Бог. Служение Богу рассматривается как основа нравственности, подражание и уподобление ему — как высшая цель человеческой жизни. Исходящее от теологии требование представлять Бога бытием абсолютным и единственно истинным заставляло таких мыслителей, как Ориген, Иларий, Августин и Боэций, углубляться в вопросы онтологии и уточнять понятия "бытие", "существование", "сущность", "субстанция", "акциденция", "атрибут", "модус", "качество", "свойство" и др[16]. Следует отметить, что в анализе этих понятий был сделан шаг вперед по сравнению с предшествующей эпопей, Онтологическая терминология, давно употреблявшаяся греками, впервые обрела твердые латинские эквиваленты, вошла в философский лексикон средневековья и посредством его перешла в философию Нового времени.
Креационизм. Этот принцип гласит, что все изменяемое сотворено богом из ничего и, наоборот, все сотворенное изменяется и стремится и к ничтожеству. Указанный принцип наиболее обстоятельно расмотрел Августин, которому он послужил поводом для обсуждения Проблем изменения и развития, а также времени и временности.
Провиденциализм. Положение о том, что Бог перманентно правит созданным им миром, человеческой историей и поведением каждого отдельного человека, также было универсальным принципом. Применительно к космологии этот принцип приводил к идее мировой гармонии и осмысленности всех происходящих в мире событий. У Филона и апологетов он объединяется с концепцией Логоса, стимулируя интерес к проблеме единства бытия и мышления, мышления и языка. Провиденциалисткое воззрение на историю, особенно характерное для Августина, косвенно содействовало преодолению циклической концепции времени и утверждению важнейшего понятия исторического прогресса.
Персонализм. Этот фундаментальный принцип требовал понимания человека как "персоны" — неделимой личности, обладающей разумом и свободой воли, сотворенной по образу и подобию Бога и наделенной совестью. С этой точки зрения каждая личность — это особый замкнутый мир, внутри которого невидимо действует борющиеся между собой силы добра и зла, духа и плоти, разума и чувственности, долга и склонностей; мир, в котором есть свой суд (суд совести) и свой икон (внутренний логос, отражающий Логос божественный). Этот персональный мир фактически непроницаем для других людей и совершенно прозрачен только для Бога[17].
Ревеляционизм. Согласно этому принципу самый надежный и достоверный способ познания наиболее важных для человека истин состоит в постижении смысла священных писаний, заключающих в себе божественное откровение, т. е. раскрытие перед человеком божественной воли и тайн бытия. Ревеляционизм не исключал других способов познания, однако часто делал их излишними. Стимулируя развитие герменевтики, и в какой-то мере семиотики ревеляционизм в то же время существенно сдерживал развитие опытного знания и научного новаторства[18].
Таковы важнейшие инварианты, позволяющие отнести православие и католицизм к одному духовному универсуму, знакомство с которым совершенно необходимо, если мы хотим составить сколько-нибудь полное и объективное представление об истории христианской (православной) религиозной мысли[19].
Однако наряду с общими позициями между православием и католицизмом существуют глубокие мировоззренческие различия, наметившиеся еще до разделения церквей и вызванные как разницей социальных условий Византии и Западной Европы, так и воздействием культурных традиций античной Греции и Рима. Базой для теологических конструкций православия была непосредственно воспринятая традиция греческой философии, прежде всего неоплатонизма, придающего большое значение онтологическим проблемам и, что особенно важно, с его опытом такой организации религиозного переживания, при которой мистика и экстаз наиболее тесно связаны с мифологически-интуитивным восприятием логических категориальных конструкций. Без этого платоновско-неоплатонического опыта была бы невозможна православная христология с ее интуитивно-чувственным, почти наглядным продумыванием категориальных соотношений "ипостасей" в структуре триединства и "естеств" (и соответствующих им воль) в структуре богочеловечества. В западном богословии онтологическая проблематика проступает менее явственно[20].
На его стиль более повлияла иная философская традиция — римский эклектизм с его субъективистским подходом, в рамках которого этатистско-юридический практицизм (Цицерон) и рефлектирующий психологизм (Сенека) дополняют друг друга. Ввиду этого для католической теологии Бог и человек суть, прежде всего субъекты воли, для православной — объекты онтологических процессов. Для первой наиболее важно найти гармонию между двумя волями либо в рационалистически-юридической плоскости, либо в рамках сентиментального переживания с установкой на индивидуалистический субъективизм (мистика); основная теоретическая проблема католицизма — соотношение свободной воли человека и предопределяющей воли Бога. В этом смысле, как для католицизма, так и для протестантизма конструктивно важна (позитивно или негативно) теория предопределения, совершенно безразличная для православия. Православие ищет возможность объективного, сущностного приобщения человеческой природы к божественной (учение Афанасия Александрийского об "обожении", определившее стиль православной мистики). Основная теоретическая проблема православия — онтологическое соотношение человеческой и божественной природы в Богочеловеке[21].
В православии гораздо непосредственнее и интенсивнее выразилось характерное для христианского мышления вообще утверждение адекватного раскрытия абсолюта через его вещественные проявлении. В католицизме этот момент представлен менее ярко. Во-первых, западная теология вносит в понимание триединства эмационистские и убординационистские черты, благодаря которым второе и особенно третье лицо троицы могут восприниматься как божество низшей категории; между тем именно с этими лицами связывается идея об отношении божества с человеком[22].
Православие настаивает на том, что в воплотившемся Боге-Сыне и ниспосланном церкви Святом Духе верующий реально обладает всей полнотой божества без какого-либо изъятия. Во-вторых, католическая догматика ставит между Богом и человеком еще и категорию благодати, интерпретируя ее как чисто феноменальное проявление божества, внешнее относительно к его нуменальной сущности[23]. Напротив, в православии благодать понимается иди непосредственное раскрытие божеского в человеческом, применительно к которому не может быть речи о грани между нуменальным и феноменальным. В "энергии" божества присутствует его сущность — таков приговор восточной церкви в паламитских спорах XIV в. Поэтому в религиозной философии православия важную роль играет представление об обожествленной материи, которое происходит через "усвоение" божественного эйдоса; причем в отличие от неоплатонизма православие учит о сущностном "взаимопроникновении" этих двух начал[24]. Восточная теология склонна рассматривать освящение, очищение, которые происходят только в духовной, идеальной сфере и не получают так или иначе вещественного подтверждения, как недостоверные[25].
Обожествляющее преображение материи в понимании православия не только однажды имело место применительно к плоти Богочеловека (и регулярно воспроизводится в евхаристии), но оказалось возможным и в других сферах, например, в иконе. В последней православие усматривает не условное изображение, призванное вызывать сентиментальные религиозные эмоции, но предметное раскрытие сверхчувственного (такое понимание выкристаллизовалось в процессе иконоборческих споров). На первый взгляд иногда кажется, что иконы статичны и лишены искры жизни. Но вглядитесь в "Троицу" Андрея Рублева и увидите, что внешнее движение, в большинстве случаев действительно сведенное к минимуму, уступает место движению внутреннему, углубленности, перенасыщенности духовной жизни. Покой Троицы — это духовное равновесие, ощущение незыблемости своего внутреннего мира, чувство вечности.
Православию осталась чуждой юридическая концепция первородного греха как правовой ответственности, переходящей от предков к потомкам: в понимании православия грех Адама вызвал только сущностную деградацию человеческой природы, наследственную предрасположенность ко злу, но юридической ответственности за деяния Адама человек не несет. Поэтому в православии нет догмата о рождении Девы Марии в результате «непорочного зачатия» (т. е. такого, при котором наследственная ответственность за первородный грех оказалась бы снятой)[26]; неюридическое понимание греха в православии исключает и концепцию чистилища.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 32 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Глава 1. Раскол христианства 1054 года | | | Глава 3. Особенности учения католицизма |