Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Преступления по обычному праву Центральной полосы России в сфере семейных взаимоотношений

В России правосознание стояло на еще более низкой ступени развития, чем законодательство. Муж никогда не имел формального права убить жену, насиль-но постричь в монахини или продать в холопство. Но формально запрещенное убийство жены, лишение ее свободы довольно часто встречались в реальной жизни, не вызывая морального осуждения. К. А. Неволин констатировал, что насилие над членами семьи со стороны мужчины имело на Руси место, но мно-гочисленные случаи проявления внутрисемейной агрессии он отно­сил к злоупо-треблению правом1. Колоритным примером отношения к женщине в Москов-ским государстве может быть отношение русских царей к своим женам. Иван Грозный, например, свою седьмую жену Василису Мелентьеву, «ко­торая ему изменила, обвязал всю веревками, крепко заткнул ей рот, положил в гроб и жи-вую приказал хоронить»2.

Не закон, но народное правосознание предоставляло мужу право распоря-жаться свободой и целомудрием жены по своему усмотрению. Бывали случаи, когда муж закладывал свою жену, разрешая залогодержателю пользоваться пре-дметом залога в соответствии даже с самыми низменными своими желаниями3. «А иные де многие служилые люди, которых воеводы и приказ­ные люди посылают к Москве и в иные городы для дел, жены свои в деньгах закладывают у своей братьи у служилых же и у всяких людей на сроки, и отдают тех своих жен в заклад мужи их сами, и те люди, у которых оне бывают в закладе, с ними до сроку, покаместа которыя жены муж не выкупит, блуд творят беззазорно; а как тех жены на сроки не выкупят, и они их продают на воровство же и в работу всяким людям, не бояся праведного суда Божия», - сообщалось в грамоте патриарха Филарета Сибирскому и Тобольскому архиепископу Киприану от 11 февраля 1622 года4.

Случалось, что острота семейных конфликтов провоцировала совершение преступлений против жизни и здоровья супруга. За убийство жены муж подвергался наказанию1, при определении которого часто возникали проблемы, так как специального внимания такому виду преступления законодательство, в частности, Соборное Уложение не уделяло. По свидетельству С. Коллинса, еще не существовало «уголовного закона, который бы наказывал за убийство жены... если убийство совершится в наказание за проступок»2. По­этому, когда в 1664 году Иваном Долговым было совершено убийство своей жены «за неверность», вопрос, какому наказанию подвергнуть преступника, долго оставался открытым. В конце концов Долгова наказали кнутом и отпустили на поруки. А когда в 1674 году крестьянин Тотемского уезда Баженов повинился, «что убил свою жену за то, что утаила она у него два аршина сукна сермяжного», воевода, находясь в полной нерешительности, обратился за советом в Москву. Столичные чиновники порекомендовали воеводе поступать в соответствии с уже имеющейся судебной практикой и сообщили, что ранее, например, стрельца Еремеева за то, что убил жену, будучи пьяным, «казнили смертию», а другому стрельцу, который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, зарезал свою жену «за невежливые слова», только отсекли левую руку да правую ногу. Мягкость наказания оскорбившегося речью супруги была обусловлена тем, что у преступника «была причина гнева». Аналогичное нака­зание должен был понести и убийца Баженов, но, несмотря на уже принятое решение, он был освобожден «без поруки, потому что убил жену не за великое дело»3.Подобная мягкость в наказании женоубийц вполне соответствовала сущее-ствовавшему в то время народному правосознанию, свидетельством которого могла служить поручная запись 1677 года. В ней поручитель берет на себя обя-зательство явиться к кредитору «к сроку для выполнения обязательств вместе с своею женою», а также обещает «той своей жены не убить, не замучить, не постричь безо властелина ведома». Для жены, убившей мужа, несмотря на мотивы и способы1 совершения преступления, законодательство предусматривало наказание - она живой закапывалась в землю2. Современники так описывали смертную казнь, применяемую к женщинам-убийцам своих мужей. На каком-нибудь публичном месте, например, на торговой площади преступниц закапывали стоя или на коленях таким образом, чтобы над землей находилась одна голова. К головам приставляли надсмотрщика, который наблюдал, чтобы никто не смел подходить к ним и не мог утолить голод женщин. Прохожим разрешалось только жертвовать деньги на покупку гроба и на свечи, «чтобы умилостивить Бога»3. Часто окопанные женщины еще «находили в себе достаточно душевной силы, чтобы благодарить наклонением головы прохожих за брошенные в яму деньги, предназначавшиеся на их погребение»4. Приходил сюда и священник. Он зажигал свечу и читал молитвы5.

Французский путешественник Корнелий де Бруин описывал «страшную казнь в Москве над пятидесятилетней женщиной, убившей своего мужа», сви-детелем которой он был 9 января 1702 года. Женщину «присудили зарыть живою в землю по самыя плечи». Закопанная женщина «была повязана вокруг го­ловы и шеи белым полотенцем, которое она, впрочем, попросила развязать, по­тому что оно очень давило ее. Ее стерегли трое или четверо солдат, которым приказано было не дозволять ей ни есть, ни пить, что могло бы продлить жизнь ея. Но дозволялось бросать в яму, в которой она была зарыта, несколько копе­ек, за которые она благодарила наклонением головы»1.Случалось, что острота семейных конфликтов провоцировала совершение преступлений против жизни и здоровья супруга. За убийство жены муж подвергался наказанию2, при определении которого часто возникали проблемы, так как специального внимания такому виду преступления законодательство, в частности, Соборное Уложение не уделяло. Продолжительные мучения «окопанных», индивидуальная обстановка отдельных случаев мужеубийства и, в большинстве случаев, молодость преступниц вызывали сострадание к ним в народе, невзирая на суровые нравы эпохи. Родственники убитого мужа и посторонние лица часто «били челом о помило-вании окопанных». На распространенность таких ситуаций указывает даже само Соборное Уложение, говоря «живу окопати в землю и казнити ее такою казнью безо всякия пощады, хотя будет убитаго дети, или иные кто ближние ро-ду его, того не похотят, что ее казнити». «Жонок мужей их за убивство, - подтверждая положения Соборного Уло-жения зафиксировал Указ 11 мая 1663 года, -... окапывать в землю по-прежне-му». Те же положения были закреплены и Новоуказными статьями 1669 года. Но положения закона не всегда соблюдались самими судебными властями. Так, 10 марта 1677 года на торговой площади во Владимире была окопана крестьян-ка Фетюшка Жукова а то, что «отсекла мужу своему косою голову». Жукова пролежала закопанной в земле сутки. А уже «11 марта воеводе в губной избе подали челобитную настоятели двух владимирских мужских монастырей с бра-тию, игуменья женского монастыря с сестрами и соборный ключарь Иван с братию, соборными священниками, чтоб ее (Фетюшку) из земли вынять и постричь в монастыре, ради его царского многолетнего здравия и ради помино-вения блаженныя памяти Великого Государя царя и великого князя Алексея Ми-хайловича». «И из земли она, жонка Фетюшка, вынята и послана постричь в Успенскийдевичиймонастырь».