Читайте также:
|
Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки.
Г. Гейне
Не важно, с кем ты спишь. Важно, о ком ты думаешь, когда закрываешь глаза.
Андрей был хмурый с утра и накричал на меня, когда мы чуть не проспали на самолёт. Сегодня он улетал в Испанию на выставку мебели. Не позавтракав, толком не собравшись, он гнал машину на красный свет и не слышал моих доводов о том, что жизнь дороже. К нашему удивлению, мы успели, потому что рейс задержали на два часа. Он кинулся к стойке регистрации и немного расслабился, когда девушка приветливо улыбнулась и взяла его паспорт.
- Дим, нельзя было поставить будильник? – всё ещё ворчал он, когда мы поднялись на второй этаж на посадку.
- Сам бы и поставил.
- А ты на что?
- Я креативный директор, если что, и это не входит в мои обязанности.
- Ну конечно, - Андрей украдкой сжал мою руку, на людях мы не демонстрировали наших чувств. – Так, минут десять есть. Я сбегаю в комнату для мальчиков, а ты купи мне какой-нибудь журнальчик?
Куплю, дорогой, сейчас что-нибудь вроде «Популярной механики». Я направился к газетному киоску, склонился над выложенной продукцией. Шутить расхотелось. В конце концов, он и правда просил меня поставить этот злосчастный будильник. Куплю ему кроссвордов что ли, он их любит. Моя рука потянулась к толстому журналу и уже собиралась взять его, как вдруг столкнулась с чужой рукой.
- Извините, - я поднял глаза, и остальные слова застряли у меня в горле.
Передо мной был он, человек, предавший меня, человек благодаря которому я мог творить и благодаря которому я стал знаменитым. Влад. И, знаете, я бы даже не сказал, что он удивился, увидев меня. Он будто бы специально подошёл сюда, зная, что я решу затариться газетками.
- Ты? – его аристократические, идеальные брови чуть изогнулись.
- Вы меня с кем-то спутали, - выдавил из себя я и рванул с места на поиски безопасного места в этом аэропорту, где Влад меня не найдёт.
Три шага, мою руку хватают и меня грубо разворачивают к себе.
- Как жизнь, Морти? – он не отводит от меня глаз.
Иногда в самых страшных снах я представлял нашу встречу. Но никак не так. Мы будто вчера расстались. Три года ни капли не изменили его. Лишь утолщили ледяную оболочку, отделяющую его от реальности. Я для него восстал из мёртвых, а он даже не удивлён. Или… Он знал, что я жив? Но тогда он бы искал меня.
Мы застыли посреди аэропорта, снующей толпы и раздражающего шума из громкоговорителей. Он крепко сжимал моё запястье, а я даже не смел вырваться.
Андрей появился неожиданно. Мне кажется, был бы у него пистолет, он бы выхватил его и, не задумываясь, разрядил всю обойму во Влада. В то же время, Андрей был похож на маленького ребёнка, который в детском саду завладел самой лучшей игрушкой и был чрезвычайно горд этим, а потом, стоило ему отвернуться, его игрушку воспитатель отдала другому ребёнку.
- О, дорогой, и ты тут? – Влад одарил Андрея пронзительным взглядом.
- Отпусти его.
К моему удивлению, мужчина разжал пальцы. Я отпрянул от него, но… и к Андрею не подошёл. Хотите идеальный коктейль, который взорвёт все ваши вкусовые рецепторы? Возьмите вашу вселенную, хорошенько её встряхните, но не взбалтывайте, вылейте в узкий бокал и сверху положите дольку лайма.
- Не ожидал в этом задрипаном городишке встретить старых знакомых. Может, поболтаем? – Влад смотрел то на меня, то на Андрея. Не знаю как до Андрюши, но до меня слова Влада донеслись будто бы через толщу воды.
- Извини, но не получится, - мой парень схватил мою руку и сжал её так же крепко, как и Влад минуту назад. – Мы торопимся. У нас самолёт.
- Рад был повидаться, - Влад оскалился, а Андрей потянул меня к выходам к самолётам.
- Меня не пустят, у меня билета нет, - вспомнил я, чувствуя агрессивный взгляд на своём затылке.
- И что?
- Андрей, стой! – я вырвал свою руку. – Успокойся.
- Я никуда не лечу.
- Хватит. Выдохни.
- Блять, Дим, ты не понимаешь?
- Я всё понимаю. Он ничего нам не сделает. Успокойся.
- Он всё разрушит! – Андрей уже кричал.
Я знал это и сам. Просто делал вид, что ни хрена не понимаю. Я оттеснил его к стене, за автомат по продаже газировки.
- Андрюш, ты чего? Сколько у нас всего было? Да мы же только квартиру купили, машину. Ты думаешь, что этот ублюдок всё разрушит?
- Да!
- Андрей, успокойся.
Внезапно он стал мне напоминать ту истеричную молодую звёздочку, которой был в руках Влада. Я едва не засмеялся. Живёшь с человеком три года и ни хрена моржового о нём не знаешь.
- Послушай меня внимательно, - мой голос был на удивление спокойным. – Ты сейчас сядешь в самолёт, улетишь в Испанию, сделаешь всё, что собирался на этой конференции. Потом вернёшься, и я встречу тебя в аэропорту с букетом ромашек.
Про ромашки я сказал просто, чтобы разрядить обстановку.
- Димка…
- Всё будет хорошо.
Я лгал. Ни хрена хорошо не будет.
- Правда?
- Да.
- Не выходи из дома. Скажи на работе, что заболел. Запри дверь.
- Ага, и забаррикадируй окна, - усмехнулся я. – Андрюш, - я легко коснулся его губ. – Обещаю тебе звонить каждый час или писать смс.
- Правда?
- Да.
- Я тебя… - я зажал ему рот. Не говори. Не нужно.
Понурый он прошёл через металлоискатель, невесело помахал мне рукой. Как раз в это время объявили посадку на его рейс. Я выдавливал улыбку через силу. Когда он скрылся из вида, я спустился на первый этаж по запасному выходу, сел в такси и назвал адрес нашей однушки. И только минут через десять вспомнил, что на стоянке вообще-то осталась Хонда.
***
Влад не заставил себя ждать. Вечером я пил чай, вглядываясь в кладбище за окном. Спокойно тут, тихо… Эту мирную картину разрушил стук в дверь.
- Открыто, - прокричал я.
Тихие шаги и знакомый запах парфюма. Тот самый, идеально подходящий ему.
- Тебе туалетную воду на заказ делают?
- Да, - просто отвечает он. – Специально подобранные для меня компоненты создают этот аромат. Тебе всегда нравилось.
Мы молчим. Я делаю глоток чая, молясь о том, чтобы он не заметил, как дрожат мои руки.
- Давай, - я собрался с силами и обернулся к мужчине, который стоял от меня дальше, чем я думал.
- Давать что?
- Рушь всё. Ты же за этим пришёл.
- Как пожелаешь, Дим, - глаза Влада были ледяными. – Ты думаешь, я буду извиняться? Я сделал то, что сделал. Это моё решение.
- Я не значил для тебя ничего? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык.
- Это не так. Просто ты значил для меня меньше, чем моя фирма.
Влад такой Влад. Всё разложил по полочкам, убедил себя в правильности своих действий. Его не изменишь. Но, по крайней мере, он не лжёт.
- Переходи к делу, - я отставил чашку с чаем. Ни к чему растягивать и без того сомнительное удовольствие.
- Почему Андрей спас тебя, ты знаешь? Я вот сегодня сразу, как вас увидел, задался вопросом.
- И?
- Показания давал твой дорогой помощник. Но я не приказывал ему следить за тобой двадцать четыре часа в сутки. Ему платил за это Андрей. И это он заставил его свидетельствовать в суде.
Чего я только не ожидал, думал обо всём на свете, но никак не об этом. Из последних сил я пытался удержать лицо, но всё как-то кружилось перед глазами и сливалось в одно пятно. Получается, Андрюша тоже предал меня. Как мило. Вот почему он спас меня. Только из чувства вины. Он сам виноват в том, что меня посадили. Не было бы свидетеля, всё сложилось бы иначе. Он и заявил на меня в полицию. А то искали бы меня долго-долго, даже располагая образцами моей блевотины. Как же он жил со мной всё это время? Кажется, паззл собрался. В голове всплывали мелкие детали, его слова, его извинения, его слёзы по пьяни. Всё в этом мире имеет объяснение. Кроме одного. Почему? Почему опять это происходит со мной? Снова я в глубокой заднице. Снова мой мир рушится. Опять эта боль. Она словно спала. Да, спала. Она и была рядом со мной, жила внутри, просто затаилась.
- Ты как? – неожиданно заботливое Влада.
- А теперь ты скажешь, поехали со мной?
- Поехали со мной, - он такой серьёзный, как у врат Рая на суде перед апостолом Петром.
- И кем я буду для тебя?
- Я сожалел о том, что случилось. Я бы вытащил тебя.
Влад неожиданно другой. Он не такой, каким вошёл в эту квартиру. Не самоуверенный урод, знающий как из такого дерьма, как я, сделать конфетку. Он будто Кай, у которого достали из сердца льдинку.
- Я думал о тебе всё это время. Не мог простить себя.
Он говорит тихо, мне приходится прислушиваться, чтобы не пропустить ни слова. Это самые важные слова в моей жизни.
- Я не верил, что ты мёртв… Димка, - он поднимает руку, но не решается коснуться меня. – Я же почти…
- Почти не достаточно, Влад, - усталость. Я будто не спал несколько суток. – Я не согласен на «почти». Самое забавное, что я тебе верю. Да, ты сожалел, да, не мог простить. Ты просто не такой человек. Не будешь рушить всё остальное из-за этого. Другой бы спился, стал наркоманом или как-нибудь ещё заглушал боль. А что делал ты? Дай угадаю. Работал с ещё большим усердием. Так?
Мужчина просто кивает.
- Прости, Влад. Это не моё.
- Разве ты не вспоминаешь сцену? – о, секретное оружие пустил в ход.
Каждую ночь. Эти крики, это тепло, эту бешеную энергию. И никакой Андрей или Влад это не заменят. Но я по-прежнему не написал ни строчки. Счастливый я не творю.
- Дима. Подумай.
- Хорошо, - легко соглашаюсь я, зная, что уже принял решение. – Уходи.
- Ты будешь в порядке?
- Не слишком поздно думать об этом? Со мной ничего не случится.
Он не хочет уходить. Была бы его воля, он схватил бы меня, приковал к себе цепями…
- Дим… Что мне сделать? – нерешительность и боль. Теперь она одна на двоих, эта чертовка. Потерял меня, ещё и не найдя толком.
- Решить, - я резко поворачиваюсь к нему. – Реши, я или всё остальное. Вопрос тот же.
Влад молчит. Господи, какой он красивый. Будто граф из прекрасного восемнадцатого века. Он выглядит таким благородным, не верится, что этот человек мог делать со мной всё то, что он посмел сделать. Такие люди живут наверху, они не знают бед и страданий.
- У тебя ночь. Эта ночь. Встретимся утром. А пока уйду я.
Кто-то из нас должен уйти.
Не смотрю на него, разворачиваюсь, не глядя перед собой, двигаюсь к входной двери. Подъезд, лифт, скрип старой лебёдки. Свежий ветер ласково касается лица, едва я оказываюсь на улице. Влад. Имя разливается мелодией для моего слуха. Я повторяю его снова и снова, будто в бреду. Ноги сами несут меня куда-то, по ночным улицам, по проспектам, полным огней… Сажусь в автобус, даже не глядя на номер. Много свободных мест. Вот девочка-студентка. В скромном платьице, вязаная кофточка на плечах. Затравленный взгляд. Вот какой-то работяга. Лицо загорелое, морщинистое, но я уверен, что мужчина младше, чем выглядит. Он смотрит в пол, прямо в грязный, заплёванный пол. Тот же затравленный взгляд. Рядом пенсионерка. В каком-то непонятном одеянии. Возможно, когда-то это было платье, сейчас больше похоже на половую тряпку. Застиранную и подранную. Правда, все дырки неаккуратно зашиты. Наверное, у бабушки совсем плохое зрение. Так и есть. Она близоруко щурится, лезет дрожащими руками за пазуху, достаёт кошелёк, расшитый бисером, половина бусинок оттуда уже отвалилась. Монеты звенят, соприкасаясь с собратьями. Облегчённый вздох. Пересчитав деньги, бабушка прячет кошелёк и немигающе смотрит в окно. Уже знакомый взгляд.
Бунт поднимается из глубины души. Я так не хочу. И дело даже не в том, что у людей нет денег, дело в том, что у людей нет счастья. Я всю жизнь искренне считал себя неудачником. Даже когда зарабатывал сумасшедшие для пассажиров этого автобуса деньги. Но так ли это на самом деле? Действительно ли я неудачник? Да, ничего в жизни не получается… Стоп, Дим. Как ничего? Твои песни до сих пор заказывают на радио. Твои стихи живут. Пусть тебя никто не узнаёт, но, быть может, миссия исполнена? Мог я быть рождён для этого? Что я дал этому миру? Хорошо. Как быть с предательством? Человеку даны только те испытания, которые он может выдержать. Так? Это великая христианская мораль слабаков? Не хочу я их больше выдерживать. Хочу, чтобы обо мне заботились. «Но ведь и этого мало, да, Дим?» - вкрадчиво спрашивает меня внутренний голос. В бессильной злости я выскакиваю из автобуса, буквально бегу по улице, пока не натыкаюсь на неоновую вывеску бара. Отличный, лёгкий, доступный способ. В помещении накурено, шумно. Сажусь за барной стойкой и заказываю «отвёртку». Ловким движением, бармен наполняет мой бокал и ставит передо мной на бумажную подставочку с логотипом заведения. Так просто, Дим, глоток, два и ты снова там, откуда начал. У меня лишь эта ночь. Ответы внутри. Нужно лишь их услышать.
На ум приходят слова агента Смита из фильма «Матрица»: «Вам случалось любоваться Матрицей? Ее гениальностью… Миллиарды людей живут полноценной жизнью… во сне. Знаете, ведь первая Матрица создавалась как идеальный мир, где нет страданий, где все люди будут счастливы. И полный провал. Люди не приняли программу, всех пришлось уничтожить. Принято думать, что не удалось описать идеальный мир языком программирования, правда, я считаю, что человечество как вид не приемлет реальность без мучений и нищеты. То есть утопия — лишь игрушка, которой до поры тешился ваш примитивный разум. Поэтому Матрица стала такой».
Утопия – миф. Люди не могут быть счастливыми. Они так созданы. Это и называется жизнь.
И сейчас, улыбаясь в полутёмном баре, я понимал, что мне не нужно счастье в его совершенном значении. Мне нужен лишь один компонент, чтобы воссоздать его. Имя этому компоненту – любовь.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 12 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |