Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Наталия Вико 15 страница

Читайте также:
  1. A XVIII 1 страница
  2. A XVIII 2 страница
  3. A XVIII 3 страница
  4. A XVIII 4 страница
  5. Abstract and Keywords 1 страница
  6. Abstract and Keywords 2 страница
  7. Abstract and Keywords 3 страница
  8. Abstract and Keywords 4 страница
  9. BEAL AEROSPACE. MICROCOSM, INC. ROTARY ROCKET COMPANY. KISTLER AEROSPACE. 1 страница
  10. BEAL AEROSPACE. MICROCOSM, INC. ROTARY ROCKET COMPANY. KISTLER AEROSPACE. 2 страница

- Не сомневайтесь, дорогой Алексей Максимович! - заулыбался Красин. - Верну, все верну, уж не беспокойтесь...

 

* * *

Мерцающая россыпь звезд обрамляла холодный ореол луны, безразлично взиравшей на одинокую женщину, сидящую на ступеньках дома.

- Прости… Прости… Прости… - шептала Андреева, раскачиваясь из стороны в сторону…

* * *

- Я просто не понимаю, что мне делать? - Зинаида встревожено глядела на сидящего напротив нее доктора. - Он - то напряжен, будто ждет неведомого удара, вздрагивает от каждого резкого звука, а то на него вдруг нападает безудержное веселье.(39). Что-то вспомнит, или подумает о чем, и начинает смеяться. А смеется он, сами знаете, так, что хочешь - не хочешь, в ответ весь дом ходуном ходит. Очень заразительный Савва человек! В эти выходные вдруг сорвался с Тимошей в Покровское - захотел на лошадях покататься. В лесу снег еще до конца не сошел, а он… Да разве его остановишь? А два дня назад вдруг приходит ко мне в будуар и зовет - идем, мол, погуляем немного до храма Вознесения и - обратно.

- И что ж, такого, Зинаида Григорьевна?

- В общем-то ничего, Николай Николаевич. Если б не два часа ночи.

- Так что, пошли? – сочувственно улыбнулся доктор.

- А что делать прикажете, Николай Николаевич? Пошла. Только от этого еще хуже стало. Сегодня узнала, что новые слухи по Москве ползут: будто Савва не в себе, да и по улице с ним не случайно гуляют по ночам, чтобы его не встретил никто…

* * *

Зинаида Григорьевна вошла в кабинет Саввы, держа в руках несколько газет.

-Савва! Ты читал, что газеты пишут?

Морозов, поднял глаза от шахматной доски и, нахмурившись, указав жене взглядом на Тимошу, размышлявшего над очередным ходом.

- Зина, с каких это пор ты к газеткам пристрастилась? Бумажные страсти мне не интересны.

- Но это, право, забавно, Савва! Пишут, что ты отстранен от дел в силу своей врожденной склонности к беспорядочности восприятия жизни. Говоря яснее, в силу своего полупомешательства, случившегося от избытка работы и дурной наследственности. Каково? Будто держат тебя взаперти, а ты - ну, совсем не в себе. (40).

-Зина… - Савва поморщился. – А писем не было?

-Не было писем. Зачем ты им теперь? Без денег ты для них - мыльный пузырь.

Савва снова поморщился и еще раз указал глазами на сидящего напротив Тимошу.

- Устал я, Зина, - неожиданно признался он. – Может, правда отдыхать поедем? Во Францию. К морю. Не возражаешь?

 

* * *

После строгого серого Берлина, где Савву не покидало ощущение, что кто-то неотрывно следит за каждым его шагом, тихий провинциальный французский Виши показался раем. Если в Москве, из которой они уехали неделю назад, воздух только пах весной, а набухшие почки робко дарили сладковатый аромат нераспустившихся листьев, то здесь в Виши весна была в разгаре.

Савва, сидя на диване на балконе гостиницы, не спеша ел яблоко, аккуратно отрезая от него небольшие кусочки и рассматривая каждый из них, прежде чем положить в рот. Делал так умышленно, нарочитой медлительностью заставляя себя переключиться на непривычный размеренный темп жизни. Там, в России, несмотря на накопившуюся усталость, невозможно было отложить все дела в сторону. По его инициативе было проведено совещание с участием представителей промышленных кругов Петербурга, Урала, Юга России и Царства Польского. Позиция Саввы, сформулированная в письме Витте, многими была поддержана. И это тогда взбодрило его…

Мать, хоть и грозилась его от дел отстранить, - помогла. Когда в марте состоялось очередное общее собрание пайщиков мануфактуры, поддержала его кандидатуру на переизбрание.

«Бежал, бежал и остановился… - подумал он, отрезая очередной кусочек яблока. - Целый месяц отдыха… Не привычное это дело… Какая красивая перламутровая рукоятка…» - остановился взглядом на ножике. - Как же славно, – продолжил он убеждать себя, - никуда не надо спешить, ничего не надо решать, не о чем волноваться… Впереди целый месяц тихой размеренной жизни… Репетиция старости, - усмехнулся он, положил аккуратно обрезанный остаток яблока на тарелку и прилег. - Хорошо…Тепло… Птицы поют… Как там Горький с Машей? – вдруг подумал он. – Да какая разница? У них своя жизнь, а у меня – своя».

Он поправил подушку под головой и прикрыл глаза…

- Савва! Ты здесь? – услышал он голос Зинаида Григорьевна, которая появилась на балконе в длинном белом платье с вышитыми на нем белыми же цветами.

«Красиво…», – отметил он, открыв глаза.

- А я думаю, куда ты исчез? – Зинаида наклонилась и поцеловала мужа. – Ой, никак разбудила я тебя?

- Присядь, Зина. Вон, яблок поешь. Хорошие, кислые, крепкие. Редкость в это время года.

- Люблю мягкие и сладкие, - сказала она и отошла к краю балкона. - Савва! Взгляни-ка! Кажется мне, этого молодого человека я видела вчера, и сегодня днем он за нами шел, когда мы гуляли. А сейчас, смотри, под балконом ходит - туда, сюда.

- Может, ждет кого-то. Постоялец какой–нибудь. Чего ты переполошилась? – нехотя пробормотал Морозов.

- Да нет же, Савва, какой же это постоялец? Слишком небрежно для этого выглядит. И потом, уже несколько раз останавливался и демонстративно на наш балкон смотрел.

- Зина, когда за кем-то наблюдают, в силу служебных причин, то, напротив, скрывают это. Если он делает так, как ты говоришь, значит - не тот, за кого ты его силишься принять.

- К нему второй теперь подошел! Шепчутся… и вот, пожалуйста, - на наш балкон показывают! Мне что-то не по себе, Савва! - повернулась она к мужу. Но тот ничего не ответил. Лежал с закрытыми глазами. Зинаида вернулась в комнату за вязаньем, а затем расположилась в кресле рядом с Саввой. Так ей было спокойнее…

…Солнце клонилось к закату. В воздухе появилась прохлада. Савва проснулся, но не открывал глаз. Прислушивался к себе. Тяжесть, давившая на него в последнее время и комом стоявшая в горле, исчезла. Неужели прошло?

Открыв глаза, он сел на диване и потянулся.

- Зина! Что-то я разоспался. А пойдем-ка, побродим!

- Побродим? – она оторвалась от вязания.

-Ну, да. А что здесь еще делать? Спать, есть и бродить. Погуляем, потом в ресторан зайдем, поужинаем. Я уже присмотрел здесь ресторан с отменным меню. Ну, так что, пойдем? – поднялся он с дивана.

Зинаида Григорьевна, оживившись, отложила вязание.

- Я сейчас переоденусь и выйду. А ты иди и закажи пока цветов в номер. Хочу цветов.(41).

- Зина, - Морозов раскинул руки, потягиваясь, - посмотри вокруг, здесь кругом цветы!

-Это - на улице. А я – здесь хочу! – капризным тоном сказала она и заулыбалась.

«Как в молодости», - отметил Савва.

- Конечно, если хочешь, я прикажу, чтобы принесли.

- А ты переодеваться не будешь? – спросила Зинаида, поднимаясь с кресла.

Савва нехотя оглядел чуть смявшиеся светлые брюки.

- Не буду. Так пойду. Считаю приличным. Жду тебя внизу.

Спускаясь в парк по лестнице, покрытой зеленой ковровой дорожкой, по бокам которой в китайских вазах стояли цветы, Савва приостановился, вспомнив о просьбе жены, но решил сделать заказ по возвращении с прогулки. По дорожке, посыпанной мелким светлым гравием, похрустывающим при каждом шаге, он подошел к фонтанчику с минеральной водой и сделал несколько глотков.

-Здра-авствуйте, Са-авва Тимофеевич! Вот так встреча! - услышал он за спиной. Обернулся не сразу, потому что узнал голос.

«Этот Красин, как Мефистофель, появляется всегда, словно из-под земли», - раздраженно подумал Савва и, промокнув рот тыльной стороной ладони, повернулся.

Красин, в элегантном летнем костюме цвета слоновой кости, радостно улыбаясь, приподнял шляпу.

- Чем обязан? - сухо спросил Морозов, не протягивая руки.

Красин сделал вид, что не замечает неприветливости.

- Да вот, Савва Тимофеевич, почти что прямо из Лондона, со съезда РСДРП.

- Понятное дело, где ж вам еще свои съезды проводить. В России несподручно, - буркнул Савва и двинулся по дорожке. Красин последовал за ним.

-Поздравьте, Савва Тимофеевич, по предложению Ленина я избран членом ЦК, и утвержден, - сделал он многозначительную паузу, - ответственным техником, финансистом и транспортером.

- Поздравляю, господин «ответственный техник и транспортер», – хмыкнул Морозов. – Раньше, вроде, инженером числились. Хотя, наверное, сегодня при общении с моей персоной вы, прежде всего, «ответственный финансист»? Так?

- Так, Савва Тимофеевич, - почти смущенно улыбнулся Красин. – Так… И в связи с создавшейся ситуацией…

- Денег не дам! - решительно прервал его Морозов. - Уже говорил вашему человеку, повторю еще и вам - не дам! Разошлись наши дороги, любезнейший господин «финансист». Хватит, пожалуй.

- Савва Тимофеевич, уж, пожалуйста, не откажите, - продолжил улыбаться Красин, в глазах которого появилось напряжение, - хотя бы тыщу двести рублей! Сущий пустяк! Это тот минимум, который, по мнению ЦК сейчас необходим.(42).

-Не дам! – Савва остановился и повернулся лицом к гостю. - Ни сейчас, ни далее. Прощайте, - развернулся и пошел в сторону гостиницы, перед входом в которую уже стояла встревоженная Зинаида Григорьевна.

- Савва, это не Красин ли был?!

Морозов не ответил.

- Пойдем, Зина! - взял он жену под руку.

- Нашли все-таки, - вздохнула Зинаида Григорьевна. - И здесь нашли. О, Господи, куда же от них деваться-то? Мне страшно, Савва.

- Не бойся, Зина. Не посмеют ничего сделать. Здесь им не Россия.

Они вошли в гостиничный вестибюль. Савва покосился на вазу с цветами.

- Прости, Зина. Но цветов заказывать здесь не буду. Уезжаем. В Канны. Скажи доктору и прислуге. Пусть к утру собираются…

…Савва стоял на балконе, облокотившись на перила, и смотрел вниз. В темноте уже с трудом можно было различить фигуру человека, неторопливо меряющего шагами дорожку взад-вперед.

-Спокойной ночи, мил человек! Я уже спать иду! - прокричал Савва и помахал рукой.

В номере достал из чемодана пистолет и положил под подушку.

* * *

Канны - небольшой городок на французском побережье Средиземного моря, давно облюбованный английскими туристами, встретил их ясным небом и лазурной морской водой. Поселились в небольшом, по-домашнему уютном «Ройал-Отеле», выходящем фасадом на приморский бульвар Круазет.(43). Савва с женой - в двух соседних номерах на бельэтаже, слуги и доктор - на первом этаже. Просторные номера были обставлены с помпезной провинциальной роскошью: массивная мебель, обитая бархатом, незыблемые кровати, тяжелые портьеры цвета бордо на окнах, ковры во весь пол, хрустальные люстры под потолком, картины в массивных рамах на стенах и цветы в вазах из темного стекла.

Войдя в прохладный полумрак номера, Савва первым делом раздвинул портьеры, зажмурившись от солнечных лучей, распахнул двери и вышел на балкон. Голубое безоблачное небо сливалось с лазурным морем так, что и не поймешь, где море, а где небо. Три пальмы-сестры на набережной напротив окон гостиницы, сросшиеся при рождении и, видно, поссорившиеся потом из-за места ближе к морю, смотрели каждая в свою сторону. Справа поодаль на горе виднелась старая крепостная башня с часами. По бульвару неспешно прогуливались пары, с деланным равнодушием оглядывая друг друга. Почти все в белом - платья, костюмы, шляпы, легкие зонтики в женских ручках, и оттого похожие на две нескончаемые свадебные процессии, идущие одна другой навстречу.

«Люди радуются, когда играют свадьбы потому, что женитьба для них - страховой полис от одиночества в старости», - почему-то подумал Савва.

В дверь постучали, и в номер вошла горничная в белом фартучке, повязанном поверх голубого платья, держа поднос с двумя бокалами и серебряным ведерком, из которого виднелось завернутое в белоснежную салфетку горлышко бутылки шампанского.

- Мсье, мы рады приветствовать вас в нашем отеле. Чувствуйте себя как дома, - одарила Савву улыбкой и вышла.

«Лучше, чем дома!» - подумал Савва и постучал в стенку номера жены. Через несколько минут на пороге появилась Зинаида Григорьевна в розовом пеньюаре с бантом на плече.

- Мадам Зинаида, позвольте предложить вам бокал шампанского вина в честь приезда в этот райский уголок! - с шутливой галантностью произнес Савва, разливая игристый напиток.

Зинаида, взяв бокал двумя пальчиками, испытующе посмотрела на мужа, уже сделавшего первый глоток.

- Савва, а ты не жалеешь, что женился на мне? – вдруг спросила она.

От столь неожиданного вопроса Савва чуть не поперхнулся, отставил бокал, потер лоб ладонью, будто тщательно взвешивая все, что собирается сказать:

- Я, Зина, никогда ни о чем не жалею. Переживаю – да, но не жалею. Любая ошибка – урок и учеба. А я, поверь, прилежным учеником стал.

Пристальный взгляд Зинаиды говорил, что ответ на свой вопрос она не получила.

- Не жалею, Зина, - твердо сказал Савва. - Ты мне вон каких детишек чудесных нарожала! Между прочим, жаль, что их с собой не взяли. Вернемся, летом надо их в Ялту отправить, что ли. Особенно Савенка. Малышу так славно будет покупаться. А что это ты вдруг спросила?

- Да так. Захотелось.

- Кстати, мадам Морозова! - Савва подлил шампанского в бокалы и поднял свой, разглядывая бегущие вверх игривые пузырьки. – Слышал я о неком господине Рейнботе, который слывет в свете вашим кавалером…

Зинаида чуть смущенно улыбнулась:

- Сам ведь знаешь… В свете без игры никак нельзя… А ты зачем спросил?

- Хотел застать врасплох… - Савва шутливо нахмурил брови.

- Меня, Саввушка, врасплох застать трудно, - рассмеялась Зинаида. - С таким мужем, как ты, приучена быть всегда настороже. Никогда не знаю, чем не то, что день – час кончится, слезами или весельем.

- Так ведь так жить интереснее, Зина! Согласна? - протянул он к жене руку с бокалом.

- Согласна, - неуверенно сказала Зинаида, прикасаясь своим бокалом к его.

- Ой ли? – недоверчиво покачал головой Савва, и неожиданно добавил:

- Ты прости меня Зина, ладно? Коли что не так сделал…

- Не переживай, Савва. Все у нас наладится, - сказала она и отвернулась к окну, чтобы скрыть мгновенно выступившие на глазах слезы.

- А сейчас мы незамедлительно идем купаться! Непременно купаться! - с нарочитой веселостью воскликнул Савва и вышел в соседнюю комнату. - Переоденусь - и сразу пойдем! - донесся оттуда его голос. - А вечером поедем в казино в Монте-Карло. Поиграем. В этот раз возьму тебя с собой. К слову сказать, здание казино - просто чудо архитектуры. И особенно красиво смотреть на него с набережной, когда солнце садится. Там, кстати и театр есть!

Зинаида Григорьевна поморщилась… и допила шампанское.

- Однако обещай не мешать. Я ведь рулетку не жалую, меня покер привлекает, а покер - дело не быстрое.

Зинаида, вслушиваясь в веселый голос мужа, опустилась на диван.

«Неужели все встает на свои места? Неужели та, старая, полная тревог, ревности и тоски жизнь - в прошлом?»

Решила выпить еще шампанского. Налила в бокал, подошла к окну и отшатнулась.

На бульваре напротив гостиницы под пальмами стоял человек, одетый в серый костюм и смотрел на их окна…

* * *

Доктор Селивановский был доволен. Всего за несколько дней, проведенных в Каннах, Морозов окреп, повеселел, немного загорел, и даже поправился. В глазах зажглись прежние, озорные огоньки. Вот и сейчас, играя в шахматы, он весело комментировал каждый ход:

- Ах, Николай Николаевич, вы так пойти изволили? Что ж, господин доктор, несмотря на нашу давнюю дружбу, я вам сейчас объявлю… шах… Так-то вот… - Савва переставил фигуру и, откинувшись на спинку стула, закурил папиросу. Поймав на себе недовольный взгляд доктора, благодушно проворчал: - Знаю, знаю - вредно. Вас, докторов послушать - все у вас вредно. Уж проще и не жить вовсе! - Он с удовольствием выпустил кольца дыма, наблюдая за противником, озадаченно изучающим ситуацию на шахматной доске.

Дребезжащий звук телефона вторгся в игру. Савва поднялся и снял трубку.

- Мсье, - услышал он на другом конце провода приятный женский голос, - вас пришел проведать ваш друг. Говорит, у него неотложное дело. Просит спуститься, ждет в вестибюле.

- Друг? - удивился Савва.

- Да-да, мсье. Его фамилия Кра-син.

- Красин? - глухо переспросил Савва и раздавил недокуренную папиросу в пепельнице.

Доктор бросил на него встревоженный взгляд.

- Да, да! Мсье Кра-син. Вы спуститесь?

-Это ошибка, мадемуазель. У меня нет друга, по фамилии Кра-син. Передайте господину, что он ошибся. Благодарю вас, - повесил он трубку.

- А вы безжалостны, Савва Тимофеевич! - воскликнул Селивановский, оторвав взгляд от шахматной доски.

- Кто- я? Безжалостен? Я - безжалостен?!

- Конечно, жестоки и безжалостны! Я сдаюсь! Ваша взяла! - доктор опрокинул на доску белого короля.

Снова раздался телефонный звонок.

- Простите. Но этот мсье уверяет, что вы его точно знаете. Он настаивает, чтобы вы спустились. Так что ему передать?

- Передайте… - Савва помолчал, - что я… разговаривать с ним просто не желаю.

- Правильно ли я поняла, мсье, - женский голос растерянно дрогнул, - что вы знакомы, но общение с этим господином для вас нежелательно? Так?

- Именно так, мадемуазель! И прошу, скажите этому господину вашим ангельским голосочком: «Пошел прочь!»

- Как, как, сказать, мсье?

- Впрочем, говорите, что хотите. Главное, чтобы больше я не имел счастья видеть его. И его товарищей.

Савва повесил трубку и повернулся к доктору.

-Николай Николаевич! Извините. Устал.

Доктор понимающе кивнул и вышел из номера.

Снова зазвенел телефон.

- Мсье, я передала этому господину, чтобы он был так любезен больше не приходить к вам. Он просил передать вам, что ему очень жаль.

- Жаль? Чего жаль?

- Не знаю, мсье. Он просто пожал плечами и сказал: «Передайте господину Морозову, что мне жаль. Очень жаль». И это - все.

Савва закурил и подошел к окну. На приморском бульваре Круазет зажглись вечерние огни…

* * *

Ночью Савва почти не спал. Как в Москве. Сон отлетал, наталкиваясь на мысли и образы, которые, чередой, сменяя друг друга, приходили, уходили и снова приходили. Он перелистывал воспоминания, словно зачитанную книгу, самой страшной главой в которой была та… про иллюзию любви. Точнее, про любовь и предательство. Вечная тема. Как он мог не видеть и не понимать? Неужели любовь отнимает разум? Нет, разум отнимает - страсть. Что же тогда – любовь? Награда или наказание? Выходит, все последние годы он любовался миражом в образе богини, которую сам же и поставил на пьедестал. А оказалось, она - и не богиня вовсе. И все, что она говорила и делала - было обманом. Но ради чего? Ради безумной утопической идеи, во имя которой ее друзья - товарищи по партии готовы на все – ложь, фальшь, унижение, подлость, террор и кровь? Нет, всеобщее счастье не может строиться на крови. Человеческая кровь – напиток для дьявола, и стоит хоть раз пригубить, как станешь его слугой, и уже не сможет остановиться…

Савва поднялся с кровати, прошел в ванную и встал под душ. Тугие струи холодили голову и покалывали тело.

Накинув халат, он вышел из ванной на балкон и уселся в кресло, наблюдая, как солнце лениво поднимается над берегом, пляшет озорными лучиками по водной глади, будит спящие пальмы, бросает теплый свет на спящий городок и катится дальше над лазурным морем.

«Вот и кончилась ночь…» - Савва поднялся и, прикрыв глаза, протянул руки к солнцу.

В дверь осторожно постучали. В номер, источая запах жасмина, вошла заспанная Зинаида.

-Савва, что ты не спишь? Я услышала, у тебя вода в ванной шумела. Время-то начало шестого. Еще спать да спать. У тебя все в порядке? – прикрыв ладошкой рот, она зевнула.

- Зина, что за духи? – принюхался Савва. - Не слишком ли сладкие?

Зинаида вначале застыла от изумления, затем отступила на шаг и, вдруг, всплеснув руками, бросилась к нему и обняла за шею.

-Саввушка, милый мой… миленький!

- Дорогуша, что за бурная реакция? - с недоуменной улыбкой попытался отстраниться он.

- Это не реакция, Саввушка! Это радость! Ты что, ничего не понял? К тебе же вернулось обоняние, понимаешь? Ты снова стал различать запахи! О, Господи! - шмыгнула она носом, отошла на шаг и отвернулась.

- Зина! Прошу, перестань относиться ко мне, как к больному! - строго сказал Савва, открыл шкаф и принялся переодеваться. - Машине и то отдых требуется, а человеку - и того более. Ну, вышла какая-то шестеренка из строя, и что теперь, всю машину на свалку? Нет. Шестеренку либо смазать надо, либо заменить. И опять машина в порядке. И нечего тут слезами обливаться. Знаешь, не люблю этого.

Зинаида смахнула слезинки из уголков глаз и повернулась к нему.

- Пойдешь купаться? - Савва стоял уже в халате, накинутом поверх купального костюма с полотенцем в руках.

- Ну, уж не-ет. У меня от одной мысли об утреннем купании мурашки по телу бегут. Я лучше посплю еще, а потом по магазинам хочу пройтись. Вчера, помнишь, опрокинула на себя соус за обедом. Хочу, взамен испорченной, новую юбку прикупить.

- Езжай, конечно. Игрушки детям посмотри. Я обещал привезти. И доктора с собой прихвати, а то он меня уже утомил. Курить спокойно не дает, смотрит как на самоубийцу! – Сказав это, Савва бодро вышел из номера.

-Мсье, вам записка! - окликнул его консьерж в вестибюле, протягивая конверт. Морозов нехотя подошел к стойке, открыл конверт, извлек сложенный пополам лист бумаги и развернул. В середине листа был начертан огромный вопросительный знак. Савва решительно разорвал лист, скомкал, сунул в карман халата и пошел к выходу. Уже у двери остановился, вернулся, попросил у консьержа чистый лист и карандаш. Нарисовал на листке жирный восклицательный знак, сложил бумагу пополам, убрал в конверт и протянул консьержу.

- Возьмите. Передайте конверт тому, кто спросит ответ. (44).

«Какие они все-таки странные, эти русские», - подумал консьерж, провожая гостя взглядом.

Савва перешел на другую сторону бульвара и подошел к морю. В этот утренний час желающих искупаться кроме него не было. Вдоль воды прохаживалась лишь одинокая пожилая пара.

Сбросив халат на плетеное кресло, он вошел в воду. Быстро отплыл от берега, перевернулся и, широко раскинув руки, лег на спину, блаженно покачиваясь на волнах между небом и землей…

…Во время обеда Савва порадовал Зинаиду Григорьевну отменным аппетитом.

-Савва, неужели тебе правда нравятся устрицы? – задав привычный вопрос, поморщилась она. – Такая скользкая гадость. Ползает невесть где!

-Зина, что ты такое говоришь? – воскликнул Савва, выжимая лимон на стоящее перед ним блюдо. - Что значит ползают? Устриц разводить - целая наука. Знаешь, я читал… - подцепил он устрицу, поднес ко рту и, прикрыв от наслаждения глаза, проглотил, - …подрастающих устриц высаживают на специальные панели, несколько раз пересаживают в «приливно-отливный» парк, как его называют, и только через три-четыре года они попадают в мелкие бассейны, наподобие соляных. Их там кормят специальными одноклеточными водорослями, они и дают этот оттенок зеленого цвета, вот, сама посмотри, - подцепил вилочкой очередную устрицу и залюбовался. - Красавица просто! - и ореховый вкус…

-Фу! - наморщила нос Зинаида и отвела глаза …

…- Все… - удовлетворенно выдохнул Савва через полчаса, отодвинул тарелку, обмакнул пальцы в лимонную воду и вытер их салфеткой. – Все хорошее когда-то заканчивается, - промокнул губы салфеткой. - Сегодня вечером опять поеду в Монте-Карло. Без тебя, Зина, не обессудь. Вчера, сама знаешь, проиграл. Женщина в казино, как и на корабле, удачи не приносит! А сейчас пойду к себе, прилягу. В пять разбуди, а то разосплюсь - голова тяжелая будет. И ты поспи. Устала, небось по магазинам бродить?

 

* * *

В своей комнате Савва с удовольствием закурил. Сидел в кресле и прислушивался к звукам с улицы. Где-то на набережной духовой оркестр играл вальс. С бульвара доносились восторженные голоса детишек, крутившихся на карусели. Легкая занавеска у балконной двери слегка покачивалась от прикосновений ветерка. Птицы на дереве у окна весело щебетали, обмениваясь новостями.

Загасив папиросу, он взял с кровати подушку, с удовольствием устроился на диване и прикрыл глаза, отдаваясь сладостной послеобеденной дремоте…

Сюда, сюда! Он где-то здесь, я чую… - ворвался в мозг тот самый сон…

…Скорее, а то уйдет!…

Ату его, ату!

Савва открыл глаза, почувствовав, что у изголовья сзади кто-то есть. Сразу все понял и, не предпринимая попытки подняться, спокойным, чуть хрипловатым со сна голосом, проговорил: «Опять за деньгами? Все одно - более не дам».

- Уже дал! - услышал он знакомый голос и ощутил резкий толчок в сердце… (45).

…Звуки стали отдаляться, превращаясь в тишину. Теплая волна подхватила и понесла его по длинному коридору, все быстрее и быстрее, туда, где залитое теплым сиянием, манило неведомое…

«Саввушка…» - донесся тихий голос матери.

На мгновение показалось, что еще можно вернуться. Обернулся. Темный и мрачный тоннель с влажными и скользкими стенами…

«Право, матушке не стоит беспокоиться. Ему – хорошо. И - покойно…»

* * *

…На столик рядом с диваном легла записка: «В моей смерти прошу никого не винить». Без подписи и без даты.

Предусмотрительная ладонь, скользнув сверху вниз по лицу, опустила его упрямые веки…(46).

* * *

…На приморской набережной духовой оркестр играл вальс. Детишки с восторженным визгом катались на карусели. Легкая занавеска у балконной двери слегка покачивалась от прикосновений ветерка. Птицы на дереве у окна весело щебетали, обмениваясь новостями. По бульвару Круазет неспешно прогуливались отдыхающие, быстрыми взглядами оценивая соответствие нарядов друг друга требованиям переменчивой моды…

 

 

ЭПИЛОГ

 

...Холодные капли дождя, выжатые небесной рукой из серой губки промозглого осеннего неба, отбивали монотонную дробь по ступеням Рогожского старообрядческого храма.

Тяжелая дверь медленно, словно нехотя, приоткрылась, впуская молодую женщину в длинном пальто и легком не по сезону платке. Она торопливо перекрестилась и, осторожно ступая по темным доскам деревянного пола, сделала несколько шагов в полумрак храма.

-Вы уверены, что пришли в свой храм?- будто ниоткуда появившаяся старушка пронзила незнакомку взглядом прозрачно-голубых, будто наполненных небесной водой глаз.

Женщина в замешательстве огляделась. Лики святых смотрели с настороженным интересом.

- Да, – чуть помедлив, решительно кивнула она. - Я пришла… - запнулась, подбирая нужные слова, - …в ЕГО храм.

Заметив напряженное удивление в глазах старушки, продолжила:

- Хочу заказать службу за упокой души Саввы Морозова, убиенного сто лет назад.

-Саввы Тимофеевича? - взгляд старушки потеплел. – Ну, пойдем-пойдем, голубушка! – указала она рукой в сторону конторки. - А ты кем ему будешь-то?

-Я? Ему?- женщина растерянно отвела глаза. – Я – историк. Впрочем, это сейчас неважно. - Она извлекла из сумочки пачку банкнот и положила на крышку конторки.

- Вот сто тысяч рублей. Пусть Савву Тимофеевича поминают целый год.

-Сто тысяч? – по лицу старушки скользнула тень удивления.

-Сто тысяч… - повторила женщина. - Именно столько он заплатил за свою смерть…

- За смерть? – недоверчиво переспросила старушка

- ... и любовь, - чуть помедлив, добавила женщина.

Внезапное движение воздуха заставило дрогнуть огоньки свечей, ответивших недовольным потрескиванием на попытку прервать их жертвенное служение. Теплая волна, подобно невидимой ладони, тронула прядку волос, выбившуюся из-под платка женщины, которая вскинула руку, будто пытаясь прикоснуться к чему-то, находящемуся совсем близко.

- Что это было? – спросила она дрогнувшим голосом, обращаясь скорее к самой себе.

- Сама будто, милая, не знаешь, что это было... Господи, упокой его душу! - и старушка, покосившись на закрытую дверь храма, перекрестилась двумя плотно прижатыми друг к другу пальцами.

...Холодные капли дождя, выжатые небесной рукой из серой губки промозглого осеннего неба, отбивали монотонную дробь по ступеням Рогожского старообрядческого храма.




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 12 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Наталия Вико 4 страница | Наталия Вико 5 страница | Наталия Вико 6 страница | Наталия Вико 7 страница | Наталия Вико 8 страница | Наталия Вико 9 страница | Наталия Вико 10 страница | Наталия Вико 11 страница | Наталия Вико 12 страница | Наталия Вико 13 страница |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.026 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав