Водитель ждал Баниона в аэропорту Палм-Спрингс, держа в руках дурацкую табличку с фамилией (которая никогда не бывает написана правильно). Как-то раз, прилетев на лекцию в Канзас-Сити, он обнаружил, что водитель ждет мистера Буниона. Зато теперь агенту пришлось названивать в автомобильную компанию, чтобы убедиться, что там правильно записали его фамилию.
Водителя, упитанного жизнерадостного мексиканца, звали Цезарем. Обычно Банион был не прочь потрепаться с водителями – как-никак местный колорит, плюс отсутствие необходимости включать их болтовню в репортаж. Цезарь Родригес прибыл в эту страну тяжелым путем, переплыв Рио-Гранде… Но на этот раз Банион был слишком утомлен для того, чтобы обсуждать вопросы иммиграции. К тому же, ему было необходимо собраться с мыслями перед выступлением.
Отдав Цезарю дорожную сумку, Банион побрел за ним на стоянку, вдыхая знойный воздух пустыни, наполненный вечерними ароматами. Но едва он увидел машину, его сердце тревожно забилось. Седан? Почему не представительский лимузин? Во всех контрактах Джона О. Баниона представительский лимузин значился чуть ли не первым пунктом.
– Эта машина? – осведомился он таким тоном, будто ему предложили ехать в багажнике старенького пикапа вместе с курами и поросятами.
– Да, сэр, – Цезарь улыбнулся с такой нескрываемой гордостью, что у Баниона не хватило духу протестовать. Наверняка это его собственная машина.
Ладно, переживем, угрюмо подумал Банион. Отсюда до отеля «Мариотт» в «Ранчо Мираж» каких-то полчаса езды. Завтра он позвонит Сиду Минту и устроит ему такой разнос, что мало не покажется. Седан! Боже правый, о чем они только думают?
Машина мчалась по ночному шоссе. В отдалении мигали огни богатых предместий, скрытых за неприступными оградами. Цезарь молчал. Смышленый парень. Другой бы сейчас попытался начать задушевную беседу с идиотского: «А вы раньше бывали в Палм-Спрингс?» Банион зажег лампочку индивидуального освещения и перечел свою речь, пока они катили по бульварам, названным в честь известных актеров и певцов. Забавно, должно быть, объяснять кому-нибудь, как здесь сориентироваться: «Езжайте по „Боб Хоуп“, пока не упретесь в „Бинг Кросби“, потом поверните налево, к „Фрэнку Синатре“. Если вы оказались на „Филлис Диллер“, значит вы проскочили поворот…»
Сегодняшнее событие: программное обращение к AAA, Американской ассоциации автодилеров. Эта дилерская ассоциация занималась импортом иномарок. Приглашение выступить с речью за кругленькую сумму в тридцать тысяч долларов поступило сразу после статьи, в которой Банион обличал «возмутительную ксенофобию» мичиганского конгрессмена Хинколера, призывавшего повысить пошлины на ввоз японских автомобилей. Приглашение выступить в AAA было своеобразным способом выражения благодарности. Как говорят японцы, домо аригато.[31]
Баниону вдруг захотелось выбросить к чертовой матери заготовленный текст и говорить не по бумажке. Несмотря на усталость, он пребывал в игривом расположении духа. Все эти заморочки с летающими тарелками здорово его достали. Да еще ужасный разговор с Бертоном… Кой черт его дернул все ему выложить? А вдруг Берт расскажет президенту?
Ладно, что сделано, то сделано. Слава богу, он начал понемногу приходить в себя; самое время немного подогреть толпу, расшевелить этих торгашей, заставить аплодировать ему стоя! Да, бурные продолжительные овации – это то, что надо. Он полностью оправдает гонорар, с пеной у рта отстаивая право на свободную торговлю, беспощадно критикуя всяких ретроградов…
За стеклом машины вдруг вспыхнули ослепительные огни. Окружавшая их пустыня была ярко освещена. Странно…
Цезарь ехал на приличной скорости, пятьдесят миль в час. Откуда же этот свет? Казалось, будто он следовал за ними по пятам.
– Цезарь?
– Сэр?
– Откуда этот свет?
– Не знаю.
Банион опустил стекло и высунул голову.
– Цезарь!
– Сэр?
– Это они!
– Кто, сэр?
Банион с величайшей осторожностью всунул голову обратно. Огни слепили так, что было больно смотреть. Что-то мягко ударилось о крышу машины; она оторвалась от земли и… взмыла в воздух.
* * *
Он очнулся от запаха нашатыря и корицы. Руки и ноги были привязаны к столу. Вокруг толпились знакомые фигуры с белесыми лицами и выпученными глазами. И болтали на своей космической тарабарщине. И гудение двигателя. И мигание огней. И снова одна из этих тварей приближается к нему с…
– О господи, только не это!..
Позади него стоял еще один стол. На нем лежал Цезарь. Его глаза были закрыты.
– Цезарь?
Лучше завязать какой-нибудь разговор. О чем угодно. Лишь бы не молчать.
– Хочешь попасть на мое шоу?
Какое-то смутное движение. Кажется, его трясут за плечо. И голос…
– Мистер Банион… Мистер Банион?
Сон, кошмарный сон, в котором…
Он распахнул глаза. Водитель – как его там – Тиберий? Август? Цезарь. Цезарь. Он судорожно сглотнул, ощущая во рту знакомый сладковатый привкус. Его губы пересохли. В висках бешено стучало.
– Мистер Банион? Сэр?
– Где мы? – прошептал он, приготовившись дать отпор, если потребуется.
– В отеле. Вы задремали.
Банион рывком сел. Так значит, это был сон? Воспоминание? Посттравматический стресс?
А эта боль – там – это гнусное ощущение: тянет, саднит. Нет, это не был сон.
Он схватил Цезаря за руку.
– Как нам удалось убежать?
– Убежать, сэр?
– Ты ведь был там, рядом со мной, на столе!
На лице Цезаря отразилось огромное, растерянное Que?[32]
– На космическом корабле!
– Сэр?!
– Ты что, ничего не чувствуешь?
– Что именно?
– Не прикидывайся дураком!
Неужели инопланетяне лишили его памяти?
Банион с трудом выбрался из машины, и, провожаемый смущенным взглядом Цезаря, побрел на неверных ногах к ярко освещенному мраморному вестибюлю отеля.
* * *
Скраббс никогда прежде не слышал, чтобы голоса у ребят из рабочей бригады звучали так бодро. Впервые за все годы работы в МД-12 ему захотелось увидеть их лица и узнать подробности; если на то пошло, он и сам был бы не прочь поучаствовать в операции.
Из динамиков доносилось шипение вскрытых пивных банок, дружеские хлопки, возгласы: «Дай пять!» Особый восторг, похоже, вызывала магнитная левитация. Чистенькая работа, что там говорить. Садишься в черный вертолет, к которому, чтобы его не заметили с земли, снизу подвешена платформа с ослепительными огнями; огни, разумеется, как на всамделишной летающей тарелке. Из платформы выдвигается электромагнитный щуп и опускается прямо на крышу намеченной машины. А в это время пилот, на секунду задержав дыхание, открывает канистры с «веселящим газом», расположенные в пассажирском салоне, и похищенный засыпает как дитя.
Джейк, убедительно сыгравший роль Цезаря, в красках расписывал Скраббсу выражение лица Баниона, когда тот увидел, что за ним прислали «всего лишь» роскошный седан. Причина была тривиальная: вертолет просто не смог бы поднять в воздух огромный лимузин.
Майк удачно передразнил Баниона:
– Хочешь попасть на мое шоу?
Из динамиков донесся жизнерадостный гогот. Ну что, мистер Банион, как вы теперь себя чувствуете? Готовы к новым победам?
* * *
– Вам звонит мистер Минт.
– Джек! – воскликнул Сид Минт, в числе клиентов которого имелись бывшие президенты, телеведущие, актеры, ученые, юмористы, частные предприниматели, диетологи, специалисты по инвестициям, детские психологи, и прочая, и прочая… – С тобой все в порядке?
– Все нормально, Сид, – проговорил он с леденящим душу спокойствием. Теперь, когда туманная завеса рассеялась, Джон О. Банион увидел все в новом свете. Он был подобен апостолу, узревшему сошествие Святого Духа.
– Знаешь, я несколько встревожен. Я только что разговаривал с Денни Фелпсом из AAA, и он… я бы сказал, что он слегка расстроен. Я не сомневаюсь, что у тебя другое мнение на этот счет, и я с удовольствием его выслушаю, но позволь мне сначала изложить тебе то, что он сказал. Он сказал, что ты опоздал на целый час на свое выступление, и было похоже, что ты… разумеется, он не сказал об этом прямо, но ему кажется, что ты… ну, может, пропустил пару стаканчиков – и вместо того, чтобы говорить о протекционизме и об импорте, начал болтать что-то о летающих тарелках.
– Я никогда не говорил ни о каких «летающих тарелках», Сид. И я не был пьян. Я профессионал, как-никак.
– Знаю-знаю. Но ты вроде бы говорил о том, как мы должны защищать себя от пришельцев. Не уверен, что это укладывается в рамки их представлений о протекционизме. Ты же знаешь, что нужно от тебя этим ребятам. Вашингтонские дрязги, сплетни о президенте, твои чувства по поводу того, что он придет к тебе на обед, каким одеколоном пользуется Коки Робертс… А ты рассказываешь им какую-то «Войну миров».
– Ты преувеличиваешь.
– Я на твоей стороне. Но он сказал, что твоя речь была бессвязной. Только не убивай меня! Я всего лишь передаю его слова. Он потребовал назад свои тридцать тысяч.
– Признаю, что временами я недостаточно четко выражал свои мысли. Но это больше не повторится, уверяю тебя. В следующий раз все пройдет как по маслу. Да, как по маслу.
– Джек, у тебя такой голос… слушай, мы с тобой всегда умели найти общий язык, в любом деле, и, знаешь, я считаю тебя своим другом. У тебя что-то случилось?
– Ты даже представить себе не можешь, Сид.
– У тебя уже назначено четырнадцать выступлений на эту осень, и все весьма ответственные. Ты же не собираешься говорить о пришельцах на этих встречах? У нас на очереди Ай-ти-ти,[33]«Майкрософт», «Этна»,[34]«Чейз Манхеттен»,[35]«Американ Экспресс», «Арчер Дэниелс»![36]Ты ведь не будешь рассказывать им о зеленых человечках, правда?
– Сид, что может быть важнее того, что я был дважды похищен пришельцами? Заметь, дважды! Реформа системы социального страхования? Ближний Восток?
– Джек, извини меня, но… о чем это ты толкуешь?
– О будущем, Сид. Мне удалось заглянуть в будущее.
– Я думаю, тебе не повредил бы небольшой тайм-аут.
– Не волнуйся о выступлениях. Тебе придется нанять дополнительный персонал. Нам потребуется помощь. Это будет настоящая сенсация! Но это дело десятое. Главное, они существуют, Сид, и моя миссия заключается в том, чтобы граждане Америки узнали о них и были начеку.
Провозгласив себя межгалактическим Полом Ревиром,[37]Банион стал обдумывать, как вести себя с Битси.
Надо сказать, для Битси настали нелегкие времена. Она обещала быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, но в брачном обете не было ни слова о пришельцах. Она всю ночь названивала ему в отель, но никто так и не взял трубку. На следующее утро Банион объяснил ей, что после выступления перед дилерами из AAA он побоялся возвращаться в номер – а что, если инопланетяне вернутся туда за ним? В итоге он всю ночь проторчал в вестибюле, стараясь держаться поближе к уборщицам, дежурным администраторам и сотрудникам службы безопасности, которые в четыре утра сообщили помощнику менеджера, что один из клиентов ведет себя весьма странно: того и гляди, достанет из-за пазухи пистолет и откроет пальбу в вестибюле.
По пути назад в Вашингтон Банион позвонил Битси – уже из самолета.
– Битс, – сказал он, – если бы я развлекался с кем-то из службы сопровождения, то догадался бы состряпать более убедительную историю. Тебе так не кажется?
Битси была вынуждена с этим согласиться, но все равно терялась в догадках.
– Я записала тебя к доктору Офиту, – сказала она, – Берт Галилей говорит, что он один из лучших. Он поставил на ноги Бада Феррера.
Бад Феррер, конгрессмен из Огайо, долгое время злоупотреблял мышечными релаксантами. Как-то раз, после пламенной речи в Палате представителей, в которой он обличал законопроект, направленный на борьбу с загрязнением озера Эри, Бад картинно сбросил на пол свои бренные одежды. Позже его администрация пыталась доказать, что этот жест – попытка привлечь внимание общественности к многомиллионным затратам, которые потребуются для очищения воды в озере.
– Не думаю, что нас можно сравнивать. Я много думал, и теперь мне кажется, что я все осмыслил. Да после того, через что мне пришлось пройти, многие мои знакомые просто свихнулись бы. И мне обидно, что ты только и думаешь о том, как бы затащить меня к психиатру. Хочешь, чтобы меня накачали транквилизаторами и упрятали в психушку?
– Я пытаюсь тебе помочь.
Баниону пришлось смириться с тем, что под словом «пришельцы» Битси понимала лишь незаконных иммигрантов, которые пытаются попасть в страну без надлежащим образом оформленной визы.
– Мистер Банион, – сказала Ренира, – вам звонит мистер Кук из «Пост».
О господи, только его не хватало.
– Два дня назад вы выступили с речью на собрании автодилеров в Палм-Спрингс.
– Верно.
– И вы сказали им – я цитирую со слов нескольких людей, которые присутствовали на этом собрании, – что «первоочередной задачей федеральных властей является подготовка к возможному вторжению пришельцев из космоса». Вы не могли бы это прокомментировать?
Банион понял, что ему нужно выиграть время.
– Послушайте. Придержите свой репортаж несколько дней. Поговорим об этом в субботу. Я вам столько всего порасскажу на эту тему, что вам надоест записывать.
– Ну, не знаю, – замялся Кук. На языке журналистов это означает «не пойдет, дружище».
– Ну ладно, тогда у вас ни черта не получится. Неужели вам не интересно, что вдохновило меня на эту речь?
– Посмотрим, что я смогу сделать… – это, по всей вероятности, означало «ты победил».
– Скажите Стиву Колу, чтобы выделил вам побольше места на первой полосе в воскресном номере – не пожалеете.
* * *
– …С вами программа «Воскресенье» с Джоном Оливером Банионом. Обсуждение самых горячих тем с лидерами нашей страны. А теперь я, Джон Банион…
Зрители не могли не заметить небольшие изменения в формате программы: вместо привычной музыкальной заставки – фанфар в честь снобов – зазвучала симфония Дворжака «Новый мир».
В то утро «Воскресенье» собрало вдвое больше зрителей, и причиной тому стал броский заголовок на первой полосе «Вашингтон пост»:
ГОСТИ ДЖОНА В ЭТОМ ВЫПУСКЕ «ВОСКРЕСЕНЬЯ»: ЕГО ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ, СТАВШИЕ ЖЕРТВАМИ ИНОПЛАНЕТЯН
– Пришельцы, инопланетяне, зеленые человечки, – начал Джон О. Банион, – называйте их как угодно…
Битси, лежа в кровати перед телевизором, нервно комкала угол простыни.
– …большинство американцев верят в их существование. Но американцы вообще народ доверчивый. Один выдающийся швейцарский психолог, Карл Юнг, считает, что НЛО – это материализованный психоз, то есть отражение процессов, происходящих в нашем подсознании. Но существует и другое объяснение. Они вполне материальны.
Бертон Галилей, похожий в своем шелковом халате на расплывшегося чемпиона по боксу, подошел к телефону и набрал секретный номер в Кэмп-Дэвиде. Трубку взял один из помощников президента, попросил подождать минуту, а затем соединил.
– Сейчас же отложи все дела, – сказал он, – и немедленно включи шоу Баниона.
– …я – рационалист до мозга костей, – продолжал Банион, – и всегда считал, что все эти разговоры об инопланетянах – ерунда, глупые сказки. Однако то, что со мной случилось, убедило меня в том, что на Земле и вправду побывали представители внеземных цивилизаций.
Билл Стимпл, вашингтонский представитель «Эмпл Ампер», позвонил в Вустер Элу Уайли, председателю правления совета директоров. Нельзя сказать, что для него это было привычным делом.
– Эл Уайли? Простите, что отрываю от дел. Вы смотрите шоу Баниона? Возможно, вам это будет любопытно…
– …позвольте представить вам нашего гостя: мистер Дантон Фалопьян – доктор наук, специалист по ядерной физике. В течение долгого времени он работал при правительстве Соединенных Штатов, а также в НАСА и Американском космическом агентстве. Последние несколько лет он возглавляет МУК – Мировой уфологический конгресс. Он будет говорить с нами из своего дома в Джипсумвилле, в Манитобе.
В доме Бертона Галилея заверещал телефон. Звонил президент Соединенных Штатов. Он шипел, как разъяренный кот:
– Телемост?! Я был вынужден припереться к нему в студию в воскресенье ни свет ни заря! А с какими-то психами он – пожалуйста! – устраивает телемост! Черт бы его побрал!
Берт Галилей отвечал, что, возможно, оно и к лучшему – что доктор Дантон Фалопьян находится за пределами территории США.
Банион и сам бы хотел, чтобы доктор Фалопьян выглядел не так ужасающе. Со своей бородкой клинышком, клоком иссиня-черных волос, нависавших надо лбом, округлым брюшком, с заляпанным галстуком, с этим диковатым горящим взглядом, кустистыми мохнатыми бровями, то и дело размахивающий руками – он был похож на пациента психиатрической клиники.
– …мой второй гость – полковник в отставке Роско Джей Мерфлетит. За его плечами тридцать лет безупречной службы в армии США. Полковник Мерфлетит был членом секретной военной бригады, которая в тысяча девятьсот сорок седьмом году расследовала обстоятельства крушения космического корабля в Росвелле, штат Нью-Мексико. Полковник Мерфлетит – автор нашумевшего бестселлера «Существа, упавшие с небес».
– Боже мой, боже, – вздохнула Вэл Далхаузи, лежавшая в постели в окружении дюжины своих любимых кокер-спаниелей.
– …он присутствовал при вскрытии тел четырех пришельцев, которые удалось извлечь из-под обломков. Вскрытие проводили приглашенные правительством патологоанатомы. Мы еще поговорим об этом. Но сначала позвольте объяснить, почему меня так волнует данная проблема. Три недели назад, когда я отправился за город поиграть в гольф…
Сидя дома у экрана телевизора, Натан Скраббс улыбнулся во весь рот и торжествующе прошипел:
– Ес-сть!
* * *
Вашингтон пребывал в растерянности. Случай был из ряда вон выходящий. Этот город повидал на своем веку немало скандалов. Его жителям доводилось наблюдать и конгрессменов, которые в чем мать родила сигали в залив, и неудачные ограбления штаб-квартир мятежных политических деятелей, и самоубийства членов правительства, и как американских ребят посылали на верную смерть в бессмысленные войны. Но вплоть до нынешнего момента еще никто так откровенно не заявлял, что верит в невероятное. Это был, как признался глава Лиги голубых избирателей в своем интервью «Таймс», «момент истины, который всех поверг в шок». (Когда его спросили, по-прежнему ли он хочет, чтобы именно Банион вел приближающиеся президентские дебаты, тот с многозначительным видом пробормотал нечто нечленораздельное.)
Когда на следующее утро Банион открыл дверь своего дома в Джорджтауне, на него нацелились объективы целой дюжины телекамер. Те четыре квартала, что отделяли Баниона от офиса, ему не давали проходу. Прямо на улице состоялась стихийная пресс-конференция с абсолютно непредсказуемыми, а порой и возмутительными вопросами, вроде: «Они брали образцы вашей спермы?»
Свернув за угол дома на Думбартон-стрит, Банион увидел, что там его подстерегает еще одна дюжина инквизиторов с наисовременнейшими средствами пыток. Ему пришлось проталкиваться сквозь толпу. Как несолидно!
В конторе его поджидала Ренира. Вид у нее был весьма раздосадованный. Сегодня утром она уже успела зарегистрировать полторы сотни звонков.
– Треть звонков поступила из уважаемых информационных агентств, треть – из сомнительных информационных агентств. Еще одна треть – обыкновенные чокнутые. Один из них, – она протянула ему листок, – утверждает, что видел вас на борту космического корабля.
– Его звали Цезарь?
– Нет, – бесстрастно отвечала Ренира, – некий мистер Хупер. Он готов поделиться с вами впечатлениями. Еще звонил мистер Минт. Говорил, что это важно. И мистер Галилей, тоже что-то важное. И мистер Стимпл. Что-то чрезвычайно важное.
– Вас что-то тревожит? – спросил Банион, увидев, что на ее столе разложен таблоид с карикатурой, на которой он был изображен восседающим на игрушечном космическом корабле с торчащими из головы антеннами.
Ни одна из окружавших Баниона женщин не могла относиться к этому с философским спокойствием. Вероятно, с его стороны было ошибкой лететь в Канаду за доктором Фалопьяном и приглашать его домой вместе с полковником Мерфлетитом. Битси, которая и без того была весьма взбудоражена, встретила их без тени своего обычного гостеприимства. Доктор Фалопьян еще более усугубил положение, запечатлев на ее руке слюнявый поцелуй. Полковник Мерфлетит предпринял безуспешную попытку растопить лед, осведомившись, не играет ли она в кегли (сам-то он с удовольствием). После нескольких мучительных минут светской беседы Битси демонстративно удалилась, предоставив Баниону и гостям возможность спокойно обсудить их планы; наверху же то и дело с грохотом захлопывались двери, без умолку трещал телефон, а с улицы доносились крики папарацци, устроивших бивак прямо у дверей дома.
На следующее утро в «Пост» появилась фотография Битси за рулем «Мерседеса», с каменным лицом катившей по направлению к их дому в Мидделбурге. Она была похожа на жену опального политика, отбывающего в вечную ссылку.
– …Напротив, – проговорила Ренира с потрясающей британской невозмутимостью. – Мне даже лестно находиться рядом с человеком, который только что спятил на глазах у миллионов американцев.
– Так вы тоже считаете, что я все выдумываю?
– Пойду приготовлю вам чай, – пробормотала она и вышла.
– Может, обсудим это? – крикнул он захлопнувшейся двери.
Просто безумие какое-то. Ему только что открылась величайшая тайна, которая может перевернуть все наши представления о вселенной, и что в ответ? Захлопывающиеся двери, убийственный сарказм, нескрываемые насмешки, всеобщее презрение. Он чувствовал себя апостолом, принявшим страдания за веру в Христа.
Но, с другой стороны, чего от них ждать? Что все сломя голову ринутся в магазины за телескопами? Что там говорить, история весьма странная. Но ведь это правда от начала и до конца! И он добьется, чтобы американский народ узнал правду. Он уже работал над этим не покладая рук. Доктор Фалопьян и полковник Мерфлетит заверили его, что пришельцы предпримут еще не одну попытку вступить с ним в контакт. Несомненно, у пришельцев большие планы на его счет. Что ж, пусть только заявятся. В следующий раз Банион встретит их во всеоружии: со скрытой камерой и диктофоном. Однако полковник Мерфлетит предупредил, что это небезопасно: пришельцам может не понравиться, что их записывают и фотографируют.
Банион подготовил колонку, призывая Сенат срочно рассмотреть проблему похищения людей инопланетянами.
Он передал текст Ренире, чтобы та отредактировала его и отправила в синдикат в Сент-Луисе, который, в свою очередь, разошлет его в четыреста сорок газет. Через пару минут Ренира появилась в дверях с таким видом, словно держала дохлую мышь, а не его статью.
– Какие-то вопросы? – спросил Банион.
– Да. Вот, третий параграф: «Являются ли похищения тысяч, а может, и десятков тысяч американских граждан первыми свидетельствами грядущего вторжения из космоса или глобальным биологическим экспериментом? Вот что самое главное на данный момент».
– И что?
– Откровенно говоря, «русский вопрос» гораздо более важен. Ходят слухи, что между их и нашими военными назревает скандал. Это первое. А во-вторых, откуда вы взяли эти «тысячи», а тем более «десятки тысяч» похищенных?
– Это проверенные сведения. Из надежных источников.
– Из каких, могу я спросить?
– Настоятельно рекомендую вам полистать тома с первого по восемнадцатый «Истории похищений людей», изданной уфологическим конгрессом.
– А, ну-ну, – Ренира подняла брови и вышла, но через минуту вернулась, чтобы сообщить Баниону, что звонит мистер Стимпл из «Эмпл Ампер».
– Джек, – на этот раз в его приветствии не было и тени панибратства – ни тебе дружеского подкалывания, ни расспросов о гольфе. Только безликое: «Как поживаешь?»
– Отлично. Догадываюсь, чем обязан твоему вниманию. Тебя не устраивает тема моего вчерашнего шоу.
– Да, надо признать, ты нас всех ошарашил. Зеленые человечки! Ничего себе!
– Ничуть они не зеленые, и уж никоим образом не люди. Нет, они были… – Банион подробно описал своих захватчиков. Но, похоже, Билла его взволнованный рассказ нисколько не заинтересовал; судя потому, как он вяло протянул: «Да-а?» и «Ну надо же, кто бы мог подумать».
Наконец он сказал:
– А в остальном все в порядке?
– Ты о чем?
– Ну, ты знаешь. Я о твоем здоровье. Как насчет того, чтобы взять небольшой отпуск, помахать клюшкой?
Значит, все-таки снова о гольфе.
Банион рассмеялся.
– О чем ты говоришь? Тут президентские выборы на носу, меня похитили – дважды! – представители внеземных цивилизаций. Неужели в такой ответственный момент я могу думать о каких-то там лунках и клюшках?
– Но в последнее время ты работал просто на износ.
– Могу тебя утешить. На следующей неделе в моей программе появится Дмитрий Смиркин, русский министр иностранных дел. Телемост.
– О, это здорово! Просто класс! Это будет потрясающее шоу!
– Ну что, лучше стало?
– Еще бы! Я просто…
– Кстати, по поводу «Селесты». Можешь передать главному, что я пересмотрел свои взгляды.
– Серьезно! Просто супер! Он будет в восторге. А с чего это ты вдруг?
– Сейчас не время экономить на космических программах.
– Но ты ведь не собираешься…
– Не знаю, как там у них происходит финансирование подобных проектов, но сомневаюсь, что они способны зарубить космическую программу из-за слишком дорогих унитазов. Если эти пучеглазые твари вообще ими пользуются.
* * *
Скраббс был на седьмом небе от счастья. Целых две статьи Джона О. Баниона за эту неделю: одна с призывом к Сенату рассмотреть проблему НЛО, другая – об увеличении ассигнований НАСА. Скраббс сидел на своем диванчике и смотрел, как Банион беседует с бывшим агентом КГБ, а ныне министром иностранных дел Дмитрием Смиркиным. Разговор шел об Аляске. Из кухни, где он готовил себе очередную порцию «кровавой Мэри», Скраббс услышал:
– А теперь скажите, пожалуйста, какими сведениями располагает ваше правительство о так называемых неопознанных летающих объектах?
Скраббс заторопился обратно к телевизору. Смиркин надул губы, выслушав перевод вопроса.
Голос переводчика отвечал:
– На данный момент в воздушном пространстве Российской Федерации не зафиксировано ни одного неопознанного летающего объекта. Но в свое время мы всегда умели безошибочно распознавать объекты, пролетавшие над нашей великой Родиной, в частности, американские самолеты и спутники.
– Да уж, само собой разумеется, – парировал Банион, – но вам, несомненно, должно быть известно, что американское правительство располагает данными о высших космических технологиях внеземных цивилизаций. Неужели это не волнует ваших военных?
Скраббс навострил уши, перестав помешивать пальцем «кровавую Мэри».
– Не совсем понимаю, о чем вы говорите, – с расстановкой отвечал министр, – но могу заверить вас, что наш военный потенциал по-прежнему силен, и в случае необходимости мы готовы отразить любой удар.
Скраббс, расслабившись, отмокал под душем, когда на кухне зачирикал забытый пейджер. Он взглянул на номер – код входящего сообщения наивысшей степени важности. Скраббс ввел пароль и вошел в сеть.
Сообщение пришло от МД-1. За все годы работы он ни разу не выходил на связь с МД-1. Большинство сотрудников никогда не получали от него сообщений. Сообщение было предельно кратким:
КТО САНКЦИОНИРОВАЛ ПВЗ-4 ДЖОНА О. БАНИОНА?
Скраббс принялся печатать ответ, пытаясь представить обращение Баниона в выгодном свете. Тактично умолчав о том, кто санкционировал операцию, он пустился в пространные рассуждения о том, какую пользу принесет МД-12 столь рьяная поддержка Баниона – это будет началом новой эры, возрождением былой славы и т. д., и т. п. В конце концов, Банион только что призвал Сенат втрое увеличить финансирование отечественного ракетостроения. Так что если говорить о результатах…
Скраббс отправил сообщение и ждал, пока придет ответ.
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 20 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |