|
Читайте также: |
Дорогой мой де Куинси!
Вы, конечно, уже наслышаны об ужасных несчастьях, постигших нашу семью. В минутном умопомешательстве моя милая, бедная, нежно любимая сестра своими руками умертвила собственную мать. Сейчас Мэри находится в лечебнице для душевнобольных, оттуда, боюсь, ее переведут в тюрьму и – упаси боже – на виселицу. Меня Господь не лишил рассудка – я ем, пью, сплю и, как мне представляется, еще сохраняю способность судить о вещах здраво. Мой отец, естественно, впал в еще большее слабоумие, и теперь на меня легли заботы о нем и о нашей служанке. Слава богу, я совершенно спокоен, невозмутим и в состоянии справляться с выпавшими на мою долю обязанностями. Напишите мне, пусть письмо ваше изобилует выдержками из Священного Писания, – но ни словом не упоминайте того, что прошло навсегда. Я верю, что «прежнее прошло»,[122] и мне есть чем заняться помимо душевных терзаний. Даже не думайте приезжать ко мне, я вам запрещаю! Пишите. А вздумаете приехать, я к вам не выйду. Благослови Господь вас – и всех нас.
Ч. Лэм.
Когда охватившие де Куинси изумление и испуг отступили, он, не раздеваясь, лег на кровать и уставился в потолок.
– Какой замечательный сюжет! – вдруг вырвалось у него.
* * *
Неделю спустя на втором этаже дома на Холборн-пассидж, прямо над пивным залом, собрались на следственное заседание коронер и присяжные. Чарльз приехал заранее и сел в первом ряду. Зал быстро заполнился окрестными жителями и праздными зеваками: им страсть как хотелось поглазеть на ту, которую в «Вестминстер газетт» назвали «несчастной молодой женщиной». Такого убийства в Холборне еще не бывало.
Мэри привезли на заседание прямо из частной психиатрической лечебницы в Хокстоне, сопровождали ее судебный пристав с помощником и врач лечебницы. Удрученный вид и покорность, с которой она выполняла распоряжения пристава и врача, вызвали всеобщее сочувствие. Присяжным описали в хронологическом порядке происшедшие события, после чего коронер допросил Филипа Гертина, врача лечебницы для умалишенных. Тот показал, что трижды в разное время обследовал указанную молодую женщину и пришел к заключению, что она не в своем уме. Он пояснил присяжным, что причиною душевного расстройства явилась ее «чрезмерная чувствительность», нервы ее расшатались из-за «изнурительного груза многочисленных домашних обязанностей». Имя Уильяма Айрленда упомянуто не было.
– А судебное разбирательство она выдержит? – спросил коронер.
– Наверняка нет, сэр. Такое испытание ей совершенно не по силам. Она лишь глубже погрузится в свое безумие, и вывести ее из этого состояния будет весьма затруднительно.
Все заседание Мэри просидела, сложив руки на коленях. Время от времени она посматривала на Чарльза, но без всякого выражения.
– В таком случае что вы предлагаете, доктор Гертин?
– Считаю, что наилучшим выходом было бы вернуть несчастную в лечебницу, под мой присмотр. Едва ли она представляет опасность для окружающих; тем не менее я считаю, что она нуждается в строгом и длительном надзоре – на столько времени, сколько потребуется.
– По какой причине?
– Она может представлять опасность для самой себя.
* * *
Присяжные согласились с заключением врача. Мэри освободили, передав под опеку Филипа Гертина, но – как положено, когда следствие проводят коронер и присяжные, – руки ей прикрутили к бокам кожаным ремнем.
Когда Чарльз вышел из зала, его охватил страх, что он больше никогда не увидит сестру вне стен сумасшедшего дома. Уже подходя к Лейстолл-стрит, он обнаружил, что горько плачет.
* * *
Опасения Чарльза оказались, впрочем, безосновательными. Благодаря стараниям Филипа Гертина к Мэри стал возвращаться рассудок. Доктор читал ей вслух отрывки из произведений Гиббона[123] и Тиндела;[124] в такие минуты Мэри чудилось, что она вновь беседует с братом. Доктор также играл с нею в карты, главным образом в криббидж и примеро, чтобы проверить не только ее умение схватывать смысл литературного текста, но и способность к устному счету. Она уже обсуждала с ним поэмы Гомера и с огромным удовольствием цитировала Шекспира. Доктор Гертин запретил Чарльзу посещать сестру, опасаясь, что ее начнут терзать мучительные воспоминания; однако по прошествии трех месяцев он сам предложил Чарльзу приехать в лечебницу. Окна кабинета доктора выходили в сад, где сидели пациенты, в том числе и Мэри.
– Я только что из Министерства внутренних дел, – сообщил Гертин, – встречался с главным инспектором заведений для душевнобольных, имел с ним беседу касательно вашей сестры. Он согласился со мной, что ее можно без боязни препоручить вам, но при условии, что вы возьмете на себя обязательство заботиться о Мэри до конца ее дней.
– Разумеется. Это самое меньшее…
– Считаю необходимым, чтобы для начала вы навещали ее здесь каждый вечер в течение двух недель. Я должен убедиться, что она не слишком возбуждается в вашем присутствии.
– То есть вы опасаетесь, что я могу ей напомнить?…
– Совершенно верно. Только если вы справитесь с этим, на что я очень надеюсь, мы перейдем к следующему этапу и выпустим ее из лечебницы. Все должно идти своим чередом, как задумано. Самое главное – спокойствие и порядок, мистер Лэм.
Чарльз посмотрел в окно на сестру. Она сосредоточенно что-то шила, время от времени поглядывая на других больных.
* * *
Чарльз переехал в Излингтон, в дом неподалеку от Нью-Ривер;[125] здесь Мэри зажила новой, свободной жизнью. Когда Чарльз уходил на работу в контору, она оставалась под присмотром племянницы Тиззи. Сама Тиззи купила себе домишко в Девайзесе[126] и уехала туда на покой, но прежде вызвала племянницу, заявив, что не может оставить Чарльза и Мэри на чужого человека. Мистер Лэм умер от дряхлости и слабоумия вскоре после убийства жены. Последнее, что услышал от него Чарльз, было: «И это тоже верно».[127]
На новом месте Мэри по большей части выглядела спокойной, даже безмятежной. Вот что написал Чарльз Тому де Куинси вскоре после ее переезда в Излингтон:
К моей бедной, милой, нежно любимой сестре вернулся рассудок, а с ним – жуткое воспоминание и осознание содеянного, о чем ей и помыслить страшно; впрочем, ужас ее умеряется набожностью и смирением, а также доводами здравого смысла, умеющего отличить поступок, совершенный в минутном припадке безумия, от чудовищного греха матереубийства.
Вечерами, когда Чарльз возвращался из конторы домой, они с Мэри подолгу разговаривали на разные темы. Потом постепенно начали вместе писать рассказы на сюжеты, заимствованные из шекспировских пьес. Между ними завязался нескончаемый спор о том, кого из них первым осенила эта идея – каждый приписывал заслугу другому, но затея оказалась на удивление удачной. Первый том, выпущенный издательством «Ливрайт и Элдер», удостоился похвал в «Вестминстер уордз», «Джентльменз мэгэзин» и в других журналах.
Впрочем, выпадали дни, когда спокойствие изменяло Мэри. Однажды она сказала Чарльзу:
– Мысли являются ко мне без приглашения. Вон они порхают по комнате, видишь?
Признаки ее душевного расстройства становились тогда особенно заметными и грозными. И Чарльз вел ее через поля в Хокстон, в частный приют для умалишенных. Мэри сама брала с собой смирительную рубашку и с готовностью отдавала себя в руки Филипа Гертина. Прослышав об одном таком случае, де Куинси написал Чарльзу:
Вы представляетесь мне человеком, которого горе, муки и развеянные в прах надежды наделили выдержкой, сделали личностью редкой, избранной Господом.
* * *
Пожар, заполыхавший в то роковое воскресное утро в книжной лавке Айрлендов, обошелся без жертв.
– По-моему, пахнет копченой колбасой, – сказала Роза Понтинг.
– Нет, милая, не колбасой, – ответил Сэмюэл Айрленд: поднявшись этажом выше, он уже видел внизу пламя. – Пахнет дымом. Господи, спаси и помилуй!
Он подбежал к Розе и схватил ее в охапку в ту самую минуту, когда она собиралась снять жарившуюся над пламенем камина яичницу.
– Куда ты меня тянешь, Сэмми? В чем дело?
– Вон отсюда. Наверх.
Он вытолкал ее из комнаты и потащил вверх, в их спальню. Окно выходило на Холборн-пассидж и располагалось над соседским балконом.
– Не пролезу я в окошко, хоть тресни.
– Прекрасно. Хочешь жариться и скворчать, как шмат сала на сковородке?
Он распахнул окно, выбив попутно переплет, и Розе кое-как удалось протиснуться в проем.
Наконец они выбрались на улицу, а вскоре весь дом был охвачен пламенем.
* * *
Шекспировские рукописи сгорели дотла. Таков и был замысел Уильяма. Спустя недолгое время он написал отцу – тот вместе с Розой переехал в Уинчелси,[128] – прося у него прощения:
В том, что я совершил ошибку, отдав вам рукописи, винюсь и каюсь. Тем не менее уверяю вас, что сделано это было без какого-либо дурного умысла; я и вообразить не мог последствий моей затеи. Вы не раз говорили мне, что «правда выйдет наружу», – так и ваша репутация, несмотря на злобные измышления, скоро вновь обретет в глазах всего света незапятнанную чистоту.
Сэмюэл Айрленд на письмо не ответил.
Тогда Уильям выпустил дешевенькую брошюрку под названием «Недавние подделки рукописей Шекспира, разоблаченные и подробно описанные мистером У.-Г. Айрлендом, их единоличным создателем и распространителем». Завершал он рассказ о своих проделках «извинениями перед широкой публикой». «Я вовсе не имел намерения причинить кому-либо вред, – писал он. – И в действительности вреда никому не сделал. Бумаги я изготавливал вовсе не из корыстных побуждений. Никакой выгоды эти рукописи мне не принесли. Мой юный возраст – мне тогда еще не исполнилось и семнадцати с половиною лет – отчасти оправдывает меня и должен бы служить защитою от злобных нападок моих гонителей».
В «Морнинг кроникл» появилась заметка, весьма точно отразившая реакцию общества на это признание: «У.-Г. Айрленд решился объявить во всеуслышание, что является создателем рукописей, которые он приписывал Шекспиру; если рассказ правдив, он лишь доказывает, что его автор – лжец».
* * *
Летом 1804 года у Мэри случился очередной длительный приступ болезни. Она несколько недель провела в лечебнице; однажды Чарльз приехал навестить сестру, и Филип Гертин, беседуя с ним, заметил:
– Ей нужно какое-нибудь занятие. Развлечение.
– Что вы предложили бы, доктор Гертин?
– Она как-то обмолвилась, что в былые времена ставила вместе с вами и вашими друзьями пьесу. Это правда?
– Правда. Мы репетировали сцены из «Сна в летнюю ночь», но она… вдруг заболела.
– А нельзя ли возобновить постановку? Быть может, это создало бы у вашей сестры ощущение… как бы точнее выразиться?… непрерывности жизни.
Чарльз принялся уговаривать Тома Коутса и Бенджамина Мильтона поставить вместе с ним укороченный вариант сцен с участием мастеровых. Его приятели сначала опасались ехать в приют для умалишенных, но Чарльз в ярких красках расписал им чистоту и образцовый порядок, в котором содержится заведение под началом Филипа Гертина.
– А кроме того, – добавил он, – я уверен, что наша затея очень поможет выздоровлению Мэри.
В конце концов приятели согласились сыграть Пирама и Фисбу, Чарльз же намеревался исполнить сразу две роли: Основы и Стены. И однажды, в воскресный майский полдень, они отправились в приют. Им указали комнату, где они могли переодеться в подобающие их персонажам костюмы; и вот они предстали перед пациентами доктора Гертина, сидевшими на маленьких стульчиках в расположенной рядом столовой. Пациентов собралось около пятнадцати, включая Мэри Лэм. Мужчины были в черных сюртуках, белых жилетах, в черных шелковых бриджах и чулках. Волосы им завили и напудрили, дабы подчеркнуть общее впечатление необычайной опрятности. Дамы выглядели ничуть не менее элегантно в расшитых хлопчатобумажных платьях, зеленых шалях и чепцах.
Чарльз заранее решил для разнообразия включить в спектакль отрывки из монологов Тезея и Оберона в той же пьесе, выпустив, естественно, строки:
Безумные, любовники, поэты –
Все из фантазий созданы одних.
Спектакль вроде бы шел как по маслу; правда, зрители смотрели комические сцены в мрачном молчании, зато от души хохотали над философическими разглагольствованиями. Сидевшая в первом ряду Мэри Лэм была в полном восторге от всех исполнителей. Особенно нравился ей Бенджамин Мильтон в роли Фисбы, и она громко смеялась, когда он нараспев голосил над телом Пирама:
Твоя исчезла красота –
Вишневый нос алее роз,
Твои лилейные уста
И желтые ланиты…
Любовники, стенайте все:
Вот он лежит во всей красе!
Ах, чудный взор его очей
Был зеленее, чем порей.
Мэри беспокойно заерзала только когда вперед вышел ее брат в роли Оберона и начал финальный монолог:
Я же царственное ложе
Прежде всех благословлю;
Остальных влюбленных тоже
Светлым счастьем наделю.
А едва он произнес слова «верность чувств», Мэри громко вздохнула и вдруг наклонилась вперед, будто собралась помолиться. Но руки ее безжизненно повисли вдоль тела. Как позже заметил Том Коутс, «она умерла так же тихо, как жила». Причиною смерти объявили «нарушение артериальной деятельности».
* * *
Уильям Айрленд не расстался с миром словесности. Он выпустил более шестидесяти книг, среди них – «Баллады в подражание древним» и сочинение под названием «Непризнанный гений. Поэма, иллюстрирующая несчастную судьбу и безвременную кончину многих британских поэтов. Содержит подражания каждому из них».
Кроме того, он открыл в Кеннингтоне[129] платную библиотеку. Среди книг, которые он рассылал читателям, были и «Пересказы пьес Шекспира» Чарльза и Мэри Лэм. Своей затеи с рукописями Шекспира Айрленд больше ни разу не упоминал. Но каждый год в день смерти Мэри он приходил на кладбище при церкви Сент-Эндрюс в Холборне и клал букет алых цветов на ее могилу. Чарльз Лэм до старости служил в Ост-Индской компании, вместе с Томом Коутсом и Бенджамином Мильтоном; похоронили его на том же кладбище, где покоилась его сестра.
[1] Я сделал все, что мог; пусть, кто может, сделает лучше (лат). (Здесь и далее – прим. перев.)
[2] Речь идет о пьесе У. Шекспира «Конец – делу венец». Буквально ее название означает: «Все хорошо, что хорошо кончается».
[3] Шекспир У. Конец – делу венец. Перевод Мих. Донского.
[4] Гоббс Томас (1588–1679) – английский философ.
[5] Шекспир У. Гамлет. Акт 2, сцена 2. Перевод M. Лозинского.
[6] Диссентеры – протестантские секты, отделившиеся от англиканской Церкви.
[7] Стерн Лоренс (1713–1768) – английский писатель, автор книг «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» и др.
[8] Манден Джозеф Шепард (1758–1832) – английский комический актер.
[9] Ч. Лэм действительно написал эссе под названием «Похвальное слово трубочистам» («The Praise of Chimney-Sweepers»). Оно вошло в сборник его эссе «Очерки Элии».
[10] «Крайстс-Хоспитал» – привилегированная частная школа для мальчиков; основана в 1483 г.
[11] Дарнли Генри Стюарт, лорд (1545–1567) – муж Марии Стюарт (1542–1587).
[12] Добрый день (ит.).
[13] Спенсер Эдмунд (ок. 1552–1599) – английский поэт, автор поэмы «Королева фей».
[14] Уилл Сомерс – шут при дворе Генриха VIII (1491–1547), за доброту и жалостливость прозванный Другом Бедняков.
[15] Шеллоу – деревенский судья, пустой болтун, персонаж пьес У. Шекспира «Генрих IV. Часть II» и «Виндзорские насмешницы».
[16] Смоллетт Тобайас Джордж (1721–1771) – английский писатель.
[17] Шекспир У. Отелло. Акт 5, сцена 2. Перевод Б. Пастернака.
[18] «Энеида» – героический эпос римского поэта Марона Публия Вергилия (70–19 гг. до н. э.).
[19] Родрик Рэндом – герой романа Тобайаса Джорджа Смоллетта «Приключения Родрика Рэндома». Перигрин Пикль – герой романа Т.-Д Смоллетта «Приключения Перигрина Пикля».
[20] Библия короля Иакова, или «Авторизованная версия», – английский перевод Библии 1611 г., одобренный королем Иаковом I; используется в большинстве англиканских церквей.
[21] Книга пророка Даниила. 4:2.
[22] Книга пророка Исайи. 40:6–7.
[23] Книга пророка Даниила. 4:3.
[24] Дрейтон Майкл (1563–1631) – английский поэт.
[25] Драммонд Уильям (Драммонд Хоторнденский; 1585–1649) – шотландский прозаик и поэт.
[26] Каули Эйбрахам (1618–1667) – английский прозаик и поэт.
[27] Роу Николас (1674–1718) – английский драматург, издатель пьес У. Шекспира и автор его первой краткой биографии.
[28] Тонсон Джейкоб (1656–1737) – английский издатель и книготорговец.
[29] Бомонт Фрэнсис (ок. 1584–1616) – английский драматург.
[30] Флетчер Джон (1579–1625) – английский драматург.
[31] Грин Роберт (1558–1592) – английский писатель и драматург. Как прозаик прославился пасторальными романами «Пандосто» и «Менафон».
[32] «Зимняя сказка» – пьеса У. Шекспира.
[33] Создателем собора Св. Павла был знаменитый английский архитектор сэр Кристофер Рен (1632–1723).
[34] Ричард Бринсли Шеридан (1751–1816) – английский драматург и политик С 1776 г. был руководителем, с 1779 г. – владельцем лондонского театра «Друри-Лейн».
[35] «De Sphaera» («О своде небесном») – выпущенная в XV в. в Италии книга по астрологии.
[36] Мануций Альд (1448–1515) – основатель типографской фирмы Мануциев в Венеции.
[37] Смитфилд – старинный торговый район Лондона, в XIX в. там возник знаменитый мясной рынок.
[38] Заключительные слова пьесы У. Шекспира «Бесплодные усилия любви». Перевод Ю. Корнеева.
[39] Драйден Джон (1631–1700) – английский прозаик, поэт и драматург, один из основоположников английского классицизма. Поуп Александр (1688–1744) – английский прозаик и поэт.
[40] Знаменитая лондонская тюрьма; снесена в 1902 г.
[41] Цитата из пьесы У. Шекспира «Генрих VI. Часть вторая». Акт 4, сцена 2. Перевод Е. Бируковой.
[42] Там же.
[43] Гаррик Дейвид (1717–1779) – английский актер, реформатор театра.
[44] Джеймс Торнхилл (1675–1734) – английский художник.
[45] Имеются в виду мойры, в греческой мифологии – дочери Зевса и Фемиды, три богини судьбы: Клото прядет нить жизни, Лахесис распределяет судьбы, Атропос в назначенный час обрезает жизненную нить.
[46] Излингтон – район в северо-восточной части Лондона.
[47] Иаков Первый (1566–1625) – английский король с 1603 г., из династии Стюартов, сын Марии Стюарт.
[48] Шекспир У. Гамлет. Акт 1, сцена 2. Перевод М. Лозинского.
[49] Шекспир У. Буря. Акт 1, сцена 2. Перевод М. Донского.
[50] Шекспир У. Ромео и Джульетта Акт 5, сцена 3. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
[51] Сестра У. Шекспира Джоан вышла замуж за Уильяма Харта и родила от него троих сыновей и дочь. Один из сыновей, Томас Харт, и был основателем линии Хартов.
[52] Эдмонд Малоун (1741–1812) – ирландский ученый-шекспировед и издатель.
[53] Аллюзия на пьесу У. Шекспира «Зимняя сказка», где сказано: «Зиме подходит грустная (сказка)» (акт 2, сцена 1). Перевод В. Левика.
[54] Парафраз слов Гамлета: «Мне кажется? Нет, есть. <…> То, что во мне, правдивей, чем игра» – «Гамлет» (акт 1, сцена 2). Перевод М. Лозинского.
[55] Клементи Муцио (1752–1832) – пианист, композитор, педагог, с 1776 г. жил в Англии; основатель и глава так называемой лондонской школы пианизма, один из создателей классической формы фортепьянной сонаты.
[56] Парафраз слов Бирона «На мельницу еще мешок!» из комедии У. Шекспира «Бесплодные усилия любви». Акт 4, сцена 3. Перевод Ю. Корнеева.
[57] Аллюзия на слова Макбета: «А я заклят. Не повредит мне тот, кто женщиной рожден». – Шекспир У. Макбет. Акт 5, сцена 8. Перевод Ю. Корнеева.
[58] Буквальная расшифровка фамилии Шекспир (от англ. «shake spear»).
[59] Английские инициалы имени и фамилии Шекспира.
[60] Источник и происхождение (лат.).
[61] Ричард Второй (1367–1400) – английский король; правил с 1377 по 1399 г., последний из династии Плантагенетов.
[62] Поссет – горячий напиток из молока, вина и пряностей.
[63] Аллюзия на известное изречение о Томасе Море, приписываемое английскому грамматику XVI в. Роберту Уиттингтону: «Человек на все времена». В XX в. английский драматург Роберт Болт этими же словами озаглавил свою пьесу о Томасе Море.
[64] Парр Сэмюэл (1747–1825) – английский педагог и публицист. Уорбертон Уильям (1698–1799) – английский священник, епископ Глостера, теолог. В 1774 г. он осуществил издание сочинений Шекспира в восьми томах.
[65] Великий лондонский пожар 1666 г. уничтожил половину города, в том числе старое здание собора Св. Павла.
[66] Лондонский камень – древний валун примерно двух футов в высоту, который, по поверью, троянец Брут после падения Трои и долгих скитаний привез в будущий Лондон как талисман. Эта реликвия и сейчас лежит за решеткой на Каннон-стрит.
[67] Парафраз цитаты из стихотворения английского поэта и художника Уильяма Блейка (1757–1827) «Черный мальчик»: «…и черен я – одна душа бела». Перевод С. Маршака.
[68] Чаттертон Томас (1752–1770) – английский поэт, написал несколько поэм, которые он выдавал за произведения вымышленного бристольского поэта XV в. Томаса Роули; покончил с собой.
[69] Цитата из пьесы У. Шекспира «Макбет». Акт 4, сцена 1. Перевод Ю. Корнеева.
[70] Парафраз слов Оберона из пьесы У. Шекспира «Сон в летнюю ночь»: «Не в добрый час я при сиянье лунном надменную Титанию встречаю». Акт 2, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
[71] С сути дела (лат.).
[72] Вероятно, аллюзия на слова леди Макбет: «Эта маленькая ручка все еще пахнет кровью. Всем благовониям Аравии не отбить этого запаха». Шекспир У. Макбет. Акт 5, сцена 1.Перевод Ю. Корнеева.
[73] Пьеса английского драматурга и поэта Бенджамина (Бена) Джонсона (1573–1637).
[74] Вольпоне – герой пьесы Бена Джонсона «Вольпоне, или Лис» (1605). Синяя Борода – герой одноименной сказки Шарля Перро, в 1729 г. переведенной на английский язык Робертом Сэмбером.
[75] Аллюзия на слова Оливии: «О люди! Как вы преданы гордыне» – Шекспир У. Двенадцатая ночь. Акт 3, сцена 1. Перевод Э. Линецкой.
[76] Анна Хатауэй (1557? – 1623) – жена Уильяма Шекспира.
[77] Несомненная аллюзия на сонеты 135 и 136, в которых Шекспир обыгрывает значения своего имени «Уилл»: желание, воля и др.
[78] Цитата из пьесы У. Шекспира «Зимняя сказка» (акт 4, сцена 2): «Отец назвал меня Автоликом; ведь этот парень, так же как и я, родился под знаком Меркурия и был воришкой, прикарманивал мелкую дребедень». Перевод В. Левика.
[79] Гражданские войны (1642–1646 и 1648) – войны между сторонниками парламента и роялистами; обе войны были этапами Английской буржуазной революции.
[80] Аллюзия на слова Перикла из одноименной драмы У. Шекспира: «…Чтоб море этой радости великой моих не затопило берегов». Акт 5, сцена 1. Перевод Т. Гнедич.
[81] Тиресий – в греческой мифологии слепой прорицатель из города Фивы, один из персонажей трагедий Софокла и Еврипида.
[82] Ссылка на слова Оселка: «Самая правдивая поэзия – самый большой вымысел, а все влюбленные – поэты, и, значит, все, все их любовные клятвы в стихах – чистейший вымысел». – Шекспир У. Как вам это понравится. Акт 3, сцена 3. Перевод т. Щепкиной-Куперник.
[83] Ричард Бёрбедж (ок. 1567–1619) – английский актер, друг Шекспира, написавшего для Бёрбеджа роли Гамлета, Отелло, Макбета и др.
[84] Аллюзия на слова Клеопатры: «Бессмертие зовет меня к себе». Шекспир У. Антоний и Клеопатра. Акт 5, сцена 2. Перевод Мих. Донского.
[85] Миддл-Темпл, или Средний Темпл, – одно из четырех зданий, занимаемых лондонской корпорацией адвокатов высшего ранга.
[86] Отсылка к памфлету Джона Мильтона «Ареопагитика» (1644).
[87] Банксайд – район Лондона на южном берегу Темзы между мостами Блэкфрайарз и Лондонским; здесь находился театр «Глобус».
[88] «Медвежатник» в средневековом Лондоне представлял собой большую, обнесенную стеной яму, где содержались медведи и устраивались медвежьи бои.
[89] Шекспир У. Сон в летнюю ночь. Акт 1, сцена 2. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
[90] Шекспир У. Король Лир. Акт 5, сцена 2. В переводе Б. Пастернака: «Ты совершенно прав».
[91] Цитата из комедии У. Шекспира «Бесплодные усилия любви». Акт 1, сцена 2. Перевод Ю. Корнеева.
[92] Порсон Ричард (1759–1808) – английский ученый, специалист по античной истории и литературе, профессор Кембриджского университета.
[93] Бёрни Франсес (Фанни) (1752–1840) – английская романистка.
[94] Ламбет – район Лондона на южном берегу Темзы.
[95] Цитата из Книги Иова. 21:18: «…как соломинка перед ветром и как плева, уносимая вихрем».
[96] «Горячий лед» – выражение из пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь» (акт 5, сцена 1). Перевод Т. Щепкиной-Куперник. Так Тезей характеризует противоречивый характер «веселой трагедии» о любви Фисбы и Пирама.
[97] Кид Томас (1558–1594) – английский драматург.
[98] «Университетскими умами» называли плеяду английских драматургов конца XVI в., так как они получили гуманитарное образование в колледжах и университетах.
[99] Томас де Куинси (1785–1859) – английский эссеист и критик, автор книги «Исповедь англичанина, курильщика опиума» (1822).
[100] Цитата из пьесы У. Шекспира «Антоний и Клеопатра». Акт 5, сцена 2. Эти слова произносит Простолюдин, принесший Клеопатре в корзине ядовитую змею.
[101] Аллюзия на слова леди Макбет. – Шекспир У. «Макбет». Акт 2, сцена 2. Перевод Ю. Корнеева.
[102] Цитата из трагедии У. Шекспира «Макбет». Акт 1, сцена 7. Перевод Ю. Корнеева.
[103] Шекспир У. Сон в летнюю ночь. Акт 5, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
[104] Страшно сказать (лат).
[105] Имеется в виду Королевская академия искусств.
[106] Цитата из трагедии У. Шекспира «Отелло». Акт 5, сцена 2. Перевод Б. Пастернака.
[107] Премьера пьесы «Писарро» Шеридана состоялась в 1799 г.
[108] Как представитель лондонских низов, капельдинер не произносит звука «х» в начале слова.
[109] Слегка измененная цитата из Псалма 89, стих 5.
[110] Перевод Д. В. Сильвестрова.
[111] Парафраз Посвящения, которым открывается первое издание сонетов У. Шекспира.
[112] Дом, где с 1711 г. располагалась «Компания Южных Морей», которая занималась спекуляциями на деньги акционеров и в 1720 г. обанкротилась. Эта шумная афера потрясла всю страну и даже вошла в поговорку.
[113] Цитата из пьесы У. Шекспира «Генрих V». Пролог. Перевод Е. Бируковой.
[114] Аллюзия на хорошо известные слова из комедии У. Шекспира «Как вам это понравится». Акт 2, сцена 7. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
[115] Аллюзия на слова Перикла из одноименной драмы У. Шекспира: «…Чтоб море этой радости великой моих не затопило берегов». Акт 5, сцена 1. Перевод Т. Гнедич.
[116] Аллюзия на библейское изречение: «…Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю». – Книга Пророка Осии. 8:7.
[117] Боэций Аниций Манлий Северин (ок. 480–524) – римский писатель, философ.
[118] Каледония – старинное название Шотландии.
[119] Хайлендские полки – полки, в которых служили солдаты-горцы, считавшиеся отчаянными смельчаками.
[120] Аллюзия на слова Гамлета: «Они готовы Ирода переиродить». – Шекспир У. Гамлет. Акт 3, сцена 2. Перевод M. Лозинского.
[121] Аллюзия на Откровение Св. Иоанна Богослова. 14:11 («…и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью»).
[122] Цитата из Откровения св. Иоанна Богослова. 21:4.
[123] Гиббон Эдуард (1737–1794) – английский историк, автор «Истории упадка и разрушения Римской империи».
[124] Тиндел Уильям (1492–1536) – переводчик Библии на английский язык.
[125] Нью-Ривер – искусственный водоток из графства Хартфордшир (к северу от Лондона) в Лондон для пополнения вод Темзы.
[126] Девайзес – городок в графстве Уилтшир.
[127] См. сноску 90
[128] Уинчелси – рабочий район в южной части Лондона.
[129] Кеннингтон – рабочий район в южной части Лондона.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 31 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |