Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Тогда была малярия

Читайте также:
  1. А орать я пробовал она тогда глазенки вылупит и смотрит на меня жалобно, и кайф у нее обламывается, жалко ее
  2. Вопрос: Для чего тогда нужно восприятие?
  3. Вопрос: Почему же тогда появляется так много ошибоч­ных наблюдений и систем убеждений?
  4. Всего превыше: верен будь себе. Тогда, как утро следует за ночью, последует за этим верность всем.
  5. Глава 4 И брак тогда
  6. Главное стремится к мечте, и тогда всего добьёшься!
  7. Если бы я мог, я бы убил его, кто бы он ни был. И тогда, и потом. И всегда.
  8. ЖЕНЩИНА ПРОЩАЕТ ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА ВИНОВАТА
  9. И когда ВСЕ сыны Иакова придут к Иосифу, тогда Он Сам откроется им!
  10. И тогда в ход идут различные препараты.

Моя практическая работа началась под руководством Людмилы Леонидовны, бывшей тогда заведующей малярийной станцией! У нее, кстати сказать, была тоже не простая биография. Она была дочерью сельского священника, кажется где-то на Кубани. И вот в те годы в их село пришли революционные солдаты и установили новый порядок, и в числе прочих нововведений закопали отца Людмилы Леонидовны так, что на поверхности оставалась только голова. Так он и скончался. Происходило все это на глазах у его жены - матери Людмилы Леонидовны. Через какое-то время, не выдержав такого потрясения, умерла и она. Сироту приютили, как говорится, добрые люди, выдав ее каким-то образом за свою дочь...

Нашей главной задачей в то время была борьба с малярией...

Здесь, прервав воспоминания Елены Николаевны, я для пояснения ситуации того времени позволю себе привести краткое описание этого заболевания, взятое мною из энциклопедии. •

Малярия - инфекционное заболевание, возбудителем которого является кровепаразит - малярийный плазмодий. Здоровый человек заражается от больного малярией через переносчика плазмодия - самку малярийного комара из рода анофелес. Заражение и перенос малярийных паразитов происходит при укусах комаров сначала больного, а затем здорового человека. Наиболее распространены три формы малярии: трехдневная, четырехдневная и тропическая. Первым признаком заболевания малярией является лихорадка, проявляющаяся серией малярийных приступов. В большинстве случаев приступ начинается ознобом, нередко столь сильным, что больного трясет, и ему не удается согреться даже под теплой одеждой. Вскоре озноб сменяется жаром. Температура затем быстро снижается, иногда ниже нормальной; больной в это время сильно потеет. Весь приступ длится около 15-18 часов. Температура постепенно поднимается до 39-40 градусов; лицо больного краснеет, он тяжело дышит, жалуется на сильную головную боль. Температура затем быстро снижается, иногда ниже нормальной; больной в это время сильно потеет. На следующий день он чувствует себя почти здоровым. Затем приступ повторяется при трехдневной форме малярии - каждый третий день, при четырехдневной - каждый четвертый, при тропической - нередко ежедневно.

По мере повторения приступов у больных (вследствие разрушения паразитами красных кровяных телец) развивается малокровие, увеличивается селезенка и печень. Силы больного истощаются, снижается трудоспособность взрослых, замедляется рост и развитие детей. При отсутствии или несвоевременности лечения могут возникнуть осложнения: воспаление почек, малярийные отеки. При тяжелых формах тропической малярии (так называемая коматозная малярия) или при молниеносной трехдневной малярии детей возможен смертельный исход.

Заболевание человека малярией можно выявить по ряду внешних признаков, однако точный диагноз можно установить только после исследования под микроскопом капли крови больного.

При раннем и правильном лечении удается, как правило, излечить больного малярией в течение 2-3 недель (применяется хинин, акрихин и др.).

На территории СССР малярия еще недавно имела большое распространение. В 1934 году по всей стране было зарегистрировано 9,5 миллионов случаев заболевания малярией (важное значение для состояния заболеваемости малярией имеет величина поголовья домашнего скота, так как, чем больше животных, тем реже комары питаются кровью человека). В результате проводимых массовых лечебных, профилактических и противокомарийных мероприятий заболеваемость малярией к 1958 году понизилась до 2,5 миллионов случаев, а к 1961 году малярия как массовое заболевание была ликвидирована почти полностью. (Популярная медицинская энциклопедия. М., 1963. С. 570).

- Да, тогда была малярия, - продолжает Елена Николаевна. - Работы было много. А среди заболевших многие были в коматозном состоянии. В таких случаях я ходила в больницу и в десять, и в одиннадцать часов вечера - не могла не увидеть этих людей. Помню, был там один молодой парень. Что только ему ни делали: и переливание крови, и все, что было возможно. Но все оказалось безрезультатным.

Скоро я стала заведующей малярийной станцией. У меня под началом было около двадцати рабочих, один бонификатор, четыре хинизатора, лаборант и бухгалтер. Кто такие хинизаторы? Это медработники, которые ходили по домам, где находились больные малярией, и давали им лекарство. Положено было трижды в день дать больному таблетки прямо в рот. Дело в том, что прием лекарства должен быть регулярным, но ведь течение болезни шло приступами. И вот люди старались не принимать таблетки, когда у них было облегчение: либо надеясь, что все

пройдет, либо, приберегая лекарство к возможному приступу. Учитывая это, и была установка хинизаторам давать таблетки в рот, то есть обеспечивать прием лекарства при них. Помню, как сама убеждала больных в необходимости регулярного приема лекарства. Но недобросовестные работники не выполняли требований инструкции и ограничивались одним посещением больного в день (а может быть, и еще реже), при котором оставляли таблетки сразу на несколько приемов. Это было прямым нарушением правил лечения больных, зато какая выгода для себя! Я регулярно проверяла своих хинизаторов. Поступала по-хамски: приходила к больным и рукой прямо под подушку. Там обычно они держали не принятые вовремя таблетки.

Помню, что я заподозрила в нечестности одну женщину. Я сделала специальную проверку на ее участке, и мои подозрения подтвердились. Признались и ее больные. Я вызвала ее и предъявила свои обвинения. Но она стала запираться и лгать. Тогда я сказала ей: «Идемте сейчас же с вами на место, и там все выясним». Только тогда она призналась. Я ее уволила.

Бонификатором долгое время был Дмитрий Гаврилович. Его задачей было ходить по водоемам и опрыскивать воду специальной жидкостью, убивавшей личинок комаров. У него на вооружении было вначале простое ведро с кистью, а потом опрыскиватель. И была еще у меня армия рабочих - двадцать мужиков, которые рыли канавы для осушения различных водоемов со стоячей водой, поскольку именно в них происходил интенсивный выплод комариного племени. Руководил этими работами Иван Артемович. Он был хороший человек, и я ему полностью доверяла, но за выполнением самих работ вела систематический контроль. Мат был постоянной составляющей разговорной речи нашего рабочего класса. И Иван Артемович осуществлял свое руководство тоже с широким использованием соответствующих народных выражений. Владела этим искусством и Людмила Леонидовна. И «ребята» при ней не стеснялись. Я же говорила им: --Товарищи, вы здорово ругаетесь, но я никак не могу этому научиться». И они при мне не матерились.

Нередко нам задерживали выплату зарплаты. В таких случаях мне приходилось ездить в Махачкалу пробивать это дело. Помню, что однажды по этому вопросу мне пришлось добраться до Министерства финансов. Правда, секретарь министра сказал мне, что он не принимает, но я настояла, была принята, и министр, или народный комиссар (а им был Гафар Беделович Беделов) обещал мне назавтра дать ответ. И на следующий день в республиканской санэпидстанции удивленные сотрудники сообщили мне, что деньги поступили, и зарплату можно было выплатить.

 

Наша малярстанция обслуживала Буйнакский район. А это, кроме самого города, еще двадцать четыре селения. Среди них было несколько аулов, расположенных совсем рядом, куда и пешком дойти было недолго (Халимбекаул, Кафыркумух и Атланаул, тогда называвшийся Сталина-ул), и находившиеся подальше, куда надо было только ехать (Нижние Ишкарты, Эрпели, Нижнее и Верхнее Казанище, Манас, Буглен и др.), и удаленные, добираться к которым надо было несколько часов (Экибулак, Капчугай, Кадар, Карамахи, Апши и pp.). И во всех этих селениях-аулах мне надо было быть и быть достаточно часто. Ездили на лошадях - на линейке, ночевали в саклях, чаще всего на полу, в редких случаях, когда нас приглашало к себе начальство, — на кроватях. Во время этих поездок набирались вшей. Я остриглась. Помню, мы с моей работницей Марией Калякиной заночевали в каком-то селении. Я обратила внимание, что одежда у детей (рубашки) была смазана жиром. Я уже знала, что это было народное средство защиты против паразитов. Видно, их здесь немало, подумала я. И действительно, когда мы улеглись спать, то вначале не могла заснуть из-за того, что дети яростно чесались, а потом почувствовали, что и мы стали объектом нападения несметных полчищ. Что было делать? Мы с Марией поднялись, пошли в коровник, скинули там свою одежду и долго «сражались»...

Как питались в этих поездках? В общем, как попало. Что-то брали с собой. В Дженгутае, правда была столовая, в которой я заразилась солитером - ленточным глистом, от которого потом сама себя лечила. Главным блюдом, которым нас угощали везде и всюду, была яичница. Сервировка при этом, надо прямо сказать, была далеко не изысканная. Большая сковородка ставилась на пол посреди комнаты. Все располагались вокруг и ели, таким образом, из одной чаши. А ведь я была очень брезглива. Или это было раньше?

В одном доме по стенам были аккуратно развешаны ночные горшки. Хозяева явно использовали их вместо кастрюль.

Помню, как во время очередного пиршества вокруг сковородки с яичницей ползавший тут же по ковру ребенок дриснул и в один шаг наложил рядом с нами полную кучу. Хозяева спокойно все собрали, обед продолжался.

Работы во время поездок всегда было очень много. Нужно было выяснить, как говорится, эпидобстановку, определить, сколько в селении

больных и как они лечатся - если вообще лечатся. Тяжело больных надо было госпитализировать, а это всегда было сложно. Проверялась работа медпункта, укомплектованность его лекарственными препаратами, бралась у населения кровь на анализы, и тут же велось микросколирование. Важно было пройти по окрестностям, посмотреть как ведутся работы по осушению заболоченных участков, Людей для этих работ должен выделять колхоз. Но и выделение людей, и выполнение работ часто было плохим. Возникали конфликты с местной властью. Но вот что странно, я никогда не кричала, но меня, кажется, даже боялись. Во всех трудных вопросах, когда накалялись страсти, я говорила: давайте поговорим - и доказывала то, что было правильным и необходимым. Спокойствие мне, правда, давалось нелегко.

В то время было много тяжелых случаев. Помню, вместе с заместителем министра Мананчиковой мы приехали в Кадар. Куда ни стучимся - везде закрыто и не открывают. Мы сажаем нашего кучера верхом и отправляем за милицией. Когда, наконец, смогли с помощью прибывшего милиционера начать посещение домов, то в первом же обнаружили двоих лежавших, из которых один уже был мертв, а другой собирался вот-вот отдать богу душу. Это было зимой, Мананчикова тогда отморозила себе ноги, два пальца ей ампутировали... Тяжелые случаи были в Дженгутае и, кажется, в Буглене. Там тогда больше умирали, чем выздоравливали. Но в больницу не хотели. Прибегали родственники, выражали недовольство. И милиция была не больно за нас. Но мы забирали тяжело больных насильно, организовывали транспорт, лошадей...

Моим самым надежным помощником в поездках по аулам была Маруся Калякина. Она была честным человеком, я полагалась на нее полностью. В обычных условиях, когда не было острых вспышек малярии, Маруся собирала анализы, а я садилась за микроскоп. Однажды, когда Маруся совершала обход, на ее честь было совершено покушение. Но вышло так, что нападавшая сторона оказалась потерпевшей. С самого начала Маруся укусила (или даже немножко откусила) агрессору нос, чем полностью отвратила его от первоначального намерения. Затем она примчалась ко мне, и мы сумели как-то быстро вызвать милицию, которая составила протокол, и дело было передано в суд. Не знаю точно, чем оно закончилось, но помню, что уже когда мы были в Буйнакске, недавний покушавшийся вместе со своей матерью приехал к Марусе и просил простить его и прекратить судебное разбирательство. Кажется, Маруся простила.

Повезло мне и с начальством. Моим главным шефом был замечательный человек по имени Иван Поликарпович Павленко - начальник республиканской санэпидстанции. Он понимал наши проблемы, ценил наши старания. Однажды он с заместителем министра приехал на проверку, и прямо к началу рабочего дня они пришли на малярстанцию. А меня там нет. "Я очень тогда расстроился, - говорил мне потом Иван Поликарпович. - Как же так, я так вас хвалил начальству и вот тебе на: она и на работу вовремя не приходит!-. Но мои сотрудники сказали им, что с утра Елена Николаевна может пойти за город - к дому отдыха, где ведутся земляные работы. Иван Поликарпович с заместителем министра поехали туда и застали там меня с Иваном Артемовичем и нашими рабочими, копавшими дренажные канавы. Он был очень доволен: «Молодец, не подвела!».

Нашим кучером был Идрис. Сколько километров проезжено с ним по дорогам и бездорожью! Вот едем мы с ним, но проходит определенное время, и он останавливает лошадей и говорит: "Мне надо молиться». Мне всегда это нравилось. Он молился, а мне было приятно. Вот, думала я, он здесь, а душа его сейчас где-то далеко. И значит, в нем есть что-то такое, чего у нас нет. Да, у нас этого ничего нет. И почему это так получается? И кто это так сделал?..

Идрис заканчивает свое дело, и мы снова пускаемся в путь. Проходит час, два, три, - и мы на месте, и опять осмотр канав, проверка медпункта, обследование больных, анализы, инъекции... Все необходимое с собой. И так пятьдесят процентов времени и в любую погоду. И еще пешком по городу. Уставала, конечно, здорово, но вечерами как-то находила время читать.

Не миновала малярия и меня. Причем, у меня была тяжелая форма - тропическая. А когда внезапно начавшийся сильный приступ я попыталась снять ударной дозой хинина, то мне стало плохо. Я, кажется, потеряла сознание, и моим сотрудникам - а это случилось на работе - показалось, что дело обстоит совсем плохо. Так оно и было. Мне сделали инъекцию камфоры и срочно послали за Петей. Оказалось, что хинин мне противопоказан.

«Да, вши меня ели, и все время я ездила. Но я видела результаты своей работы... Помню, один парень был в коме. Я не отходила от него. Саенко говорил мне: «Идите домой! но я просидела всю ночь. И я его вывела!"




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 16 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Ездили к родным | Внук Ярослава Домбровского | Из одних страданий | Через мясорубку | Почетный гражданин Гуниба | Моя тема — космос | Автора этой книги | Продолжение рассказа Л. Качалаева-Панича о своей жизни | ИЗ ПЕРМИ НА КАВКАЗ | Буйнакск. Смерть Эдуарда и матери |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.008 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав