Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

ГЛАВА 25

 

Арлетт взяла племянницу Анны Ариадну няней для Мишеля. Это была симпатичная румяная девушка лет двадцати.

Не прошло и недели, как прибыл носильщик, доставивший чемоданы, присланные Клодом. В них лежали ее платья, аккуратно упакованные и переложенные папиросной бумагой, и коробки с украшениями. Она обрадовалась любимым платьям, ей не хотелось думать о причинах присылки – брат, несмотря на все обстоятельства и разрыв отношений между ними, не мог упустить шанса сделать из нее живую рекламу Дома Фере в Венеции. Арлетт сразу же села писать ответ, в котором горячо благодарила брата за посылку и обещала постоянно все это носить, хотя прекрасно знала, запечатывая конверт, что вряд ли когда-нибудь получит ответ на свое письмо.

Накануне нового года у доньи Тересии, матери дона Мариано, собрался ее «салон». Супруги Романелли тоже получили приглашение. Арлетт надела один из нарядов от Фере. Украшенный жемчугом кремовый шелк нежно струился по фигуре, почти восстановившей первоначальные прелестные пропорции. Из украшений она предпочла мамин жемчуг.

Янко, уже полностью одетый, ожидал жену в холле.

– Ты прекрасна! – восхищенно воскликнул Янко, глядя на жену. – Ты никогда раньше не надевала это платье. Я думал, что сегодня опять будет наряд греческой богини.

Он накинул на нее бархатную накидку, и Арлетт с облегчением подумала, что, помогая ей одеться, Янко не видит выражение ее лица.

– У меня есть и другая одежда. Греческий наряд я носила слишком долго и теперь решила сделать перерыв, – сказала Арлетт, встретившись взглядом с мужем, уверенность и спокойствие вернулись к ней. – Пойдем. Нам не следует опаздывать.

– Мне нравится жена Янко, – заметила донья Тересия сыну, когда их разговор никто не мог слышать, – но по поводу их брака я уже сделала выводы.

– О? И что же это за выводы?

– Они согрешили, и когда Янко узнал, что она ждет ребенка, решил спасти ее репутацию. Тем не менее, это не помешает мне и впредь приглашать ее в свой дом.

– Но ведь ты такой хранитель нравственности, мама, – съязвил Мариано.

– В настоящее время, сын мой, она являет собой пример респектабельной женщины, жены и матери, – резко парировала она, делая ударение на каждом слове. Донья Тересия не упускала ни малейшей возможности уколоть сына намеком на его «недостойную связь» с Финеттой. – Мне очень импонирует и она, и ее ребенок. Ты же знаешь, я отношусь к числу тех обделенных судьбой женщин, у которых нет ни достойной невестки, ни внуков.

Широко взмахнув испанским кружевным веером, донья Тересия вернулась к гостям. Мариано со вздохом облегчения покинул дом матери.

С приближением полуночи стали наполнять бокалы шампанским. Звон бокалов смешивался со смехом и шумом поздравлений. Наступил новый год.

На обратном пути Арлетт захотелось пройти до дома пешком, а не плыть на гондоле. Они тихо вошли в дом. Янко зажег в холле свет. Арлетт, держа в руке накидку, на которой все еще сверкали тающие снежинки, стала подниматься по лестнице.

– Постой, Арлетт! Давай выпьем шампанского перед тем, как пожелаем друг другу «спокойной ночи»!

Она обернулась. Янко сбросил пальто и шляпу на кресло и протянул ей руку. Арлетт заколебалась:

– Кажется, я выпила и так слишком много шампанского. У меня кружилась голова во время последнего танца.

Рука Янко бессильно опустилась.

– Тогда сделай для меня кое-что другое, – произнес он так же спокойно. – Выброси свое греческое платье и украшения от Мариано. Сегодня вечером, сейчас же. Я хочу, чтобы мы начали этот новый год свободными от пут, связывающих нас с прошлым. Я куплю тебе другие платья и украшения от Мариано.

Арлетт напряглась. Она никогда раньше не замечала в Янко ревности. Никогда прежде она не видела его столь рассерженным. Ничто в этом доме не напоминало ему о покойной жене, и Янко ожидал от Арлетт такого же разрыва с прошлым. Она выдала себя, признавшись, что сохранила платье и драгоценности, когда он задал вопрос о выборе туалета.

Накидка бесшумно упала на ступеньки лестницы, когда Арлетт начала спускаться в зал. Она остановилась, повернувшись спиной к Янко. Янко последовал за женой и зажег свет в зале. Только после этого она заговорила:

– Мой брат однажды потребовал от меня того же. Я не сделала этого тогда, не сделаю и сейчас.

– Тогда отдай все это мне.

– Нет! – глаза Арлетт горели, она резко повернулась в его сторону. – Ты все уничтожишь!

– Могу поклясться, что не сделаю этого. Просто хочу убрать эти вещи из нашей жизни до того времени, когда они перестанут вызывать у тебя болезненные ассоциации.

– То, что ты предлагаешь, совершенно бессмысленно. Платье и драгоценности давно лежат в коробке, вдали от моих и твоих глаз, но ведь есть еще и Мишель живое и гораздо более яркое напоминание о прошлом. И он там, наверху, в своей кроватке!

Сильнейшее душевное напряжение отразилось на лице Янко, вена пульсировала у его виска.

– Он мой сын! Он стал моим с момента рождения. Я люблю этого ребенка, он не только твой, но и мой. Никогда больше не говори мне ничего подобного! – Янко глубоко вздохнул. – А теперь выпей со мной этот бокал!

Он мрачно извлек изо льда бутылку, откупорил и разлил шампанское в два бокала. Арлетт взяла один из его рук. Янко сделал всего один глоток и, прищурив глаза, пристально наблюдал за женой. Арлетт выпила свой бокал, словно это была вода, швырнула пустой бокал на пол и, ответив ему таким же пристальным и полным уязвленного самолюбия взглядом, выбежала из комнаты.

Она бросилась вверх по лестнице, схватив по пути накидку. Добежав до своей комнаты, закрыла за собой дверь и заперла ее на ключ, чего никогда раньше не делала. Арлетт расстелила постель и легла, в страхе, что сейчас услышит шаги, приближающиеся к двери ее спальни, и что затем Янко попытается открыть дверь.

Услышав звук шагов на лестнице, Арлетт вскочила и села в постели, тяжело дыша, но Янко прошел по коридору мимо ее двери.

Это был единственный раз, когда он не поцеловал ее на ночь, а она заперла дверь своей спальни. И хотя вскоре добрые отношения между ними возобновились, так, словно никогда и не прерывались, но после этой ссоры его вечерний поцелуй стал еще более сдержанным, чем прежде.

И все же Янко продолжал страстно желать ее. Арлетт понимала с первого дня пребывания в Венеции: он ждет только намека с ее стороны на готовность принять его как супруга в полном значении этого слова. Но Арлетт ужасала сама возможность подобных отношений. Арлетт слышала, что многие женщины после рождения ребенка на некоторое время утрачивают интерес к занятиям любовью. Но здесь все было совсем не так. Еще со времени пребывания в Ницце Арлетт остро ощущала мужскую привлекательность Янко, но… между ними все еще стоял Сергей.

Мишель заболел внезапно. Прописанные врачом лекарства не дали результата. Состояние Мишеля стало критическим, пришлось отвезти его в больницу. Арлетт и Янко, сменяя друг друга, днем и ночью дежурили у его кроватки. Кризис, казалось, длился бесконечно, прежде чем появились первые признаки улучшения. Однажды утром доктор радостно улыбнулся:

– Мишель – настоящий борец. Он все еще очень слаб, но температура понизилась, появились очевидные признаки улучшения.

Мишель быстро выздоравливал, но Арлетт продолжала больше находиться в больнице, чем дома. Янко также делил свое время между работой и больничной палатой. Но наконец, наступил долгожданный день, и супруги забрали ребенка домой.

Ариадна, очень переживавшая из-за болезни малыша, умоляла Арлетт позволить ей ухаживать за ним в первую ночь после возвращения из больницы.

– Вы так мало отдыхали все это время, синьора. Вам нужно поспать. Я присмотрю за Мишелем.

Арлетт согласилась, рано легла спать и думала, что мгновенно уснет, но, наоборот, спала очень мало, то и дело просыпаясь от внезапных приступов ужаса. В полночь Арлетт набросила халат и пошла в детскую. Ариадна сидела в кресле рядом с кроваткой. Убедившись, что Мишель спит спокойным сном, она на цыпочках ушла из комнаты.

Возвращаясь в спальню, она услышала звук приглушенных рыданий. Арлетт остановилась и прислушалась, звук повторился. Арлетт подошла к двери Янко, несколько мгновений внимательно вслушивалась и вошла в комнату.

Янко не заметил ее присутствия. Он одетым, сидел, закрыв лицо руками, сильные рыдания сотрясали его тело. Арлетт прошла дальше, он услышал шорох одежды и поднял измученное, полное отчаяния лицо.

– Ну, ну, все прошло, – она положила руку на его плечо. – Мишель снова здоров, и больше нет причин для беспокойства.

Янко ответил срывающимся от волнения голосом:

– Я знаю, но это последствия страшных дней в больнице. Мне вдруг стало невыносимо тяжело. Порой мне казалось, что я потеряю его так же, как потерял тебя.

Арлетт охватило чувство сострадания и даже нежности.

– Ты не потерял меня! И никогда не потеряешь! Мне было необходимо время, чтобы понять это. Должно быть, значительно больше времени, чем и ты, и я предполагали вначале. Я здесь, с тобой, и всегда буду рядом.

Янко застонал, казалось, что этот стон вырвался из самых глубин его души Он обнял жену за талию и по-мальчишески прижался к ней головой. Коснувшись его волос легким движением руки, Арлетт прошептала несколько ласковых и нежных слов. Произнесла его имя. Янко поднял голову, и она обняла его.

– Янко, – сказала Арлетт мягко, но настойчиво, – я хочу быть твоей.

Единственное, чего, как ей казалось, она хотела – успокоить его, отдавшись, наконец, но не рассчитывала ни на что для себя. Все сексуальные желания давно оставили ее; вначале их полностью подавили тяжелые душевные муки, а затем и материнские чувства. И в ней не было никакого стремления возвратить их.

Но когда рядом с ней в постели оказался Янко, обнаженный, сильный и по-мужски притягательный, она приняла его в свои объятия, сделав над собой некоторое усилие. Арлетт приготовилась подчиниться всему, чего бы он ни пожелал, но ничего подобного не потребовалось. Не было ни жадного утоления сексуального голода, ни грубых желаний истомленного долгим ожиданием мужчины, но только бесконечная нежность внимательных и осторожных прикосновений, и ее напряжение вскоре прошло. Слезы катились из-под закрытых век, все это время Арлетт думала о его нежности и своей неспособности хоть как-то ответить на эту нежность. И только теперь обнаружила всю глубину своего чувства, сложного и противоречивого, мучившего своей неоднозначностью. Чувства, которое она все это время скрывала не только от него, но и от себя.

Арлетт дрожала от его прикосновений. Все его искусство любовника было направлено на то, чтобы пробудить в ней угасшую чувственность, вернуть восприятие того, что представлялось навсегда утраченным. Арлетт удивилась, но спустя некоторое время желание внезапно проснулось и захватило ее. Она теряла контроль над собой, молодость тела победила тот холодный аскетизм, в котором она жила уже много месяцев. Его страсть захватила и ее, унося все другие чувства, мысли и воспоминания.

Когда все закончилось, Арлетт продолжала лежать отвернувшись, но Янко не разжимал объятий. Наконец она повернулась и прямо взглянула ему б глаза, полные любви.

– Ты был так терпелив, Янко, – ее голос дрогнул, – все эти месяцы… – Не закончив фразу, она снова отвернулась.

Кончиками пальцев Янко нежно повернул ее лицо к себе.

– Любовь можно доказать множеством способов.

И вновь Арлетт подумала, какой он удивительный человек, как неблагодарна и жестока по отношению к нему она была все это время.

С этой ночи они стали спать вместе. Арлетт понимала: не его вина, что с ним она не испытывает того высшего наслаждения, которое ей когда-то дарил Сергей.

Размышляя над своей теперешней жизнью, Ариетт могла точно определить момент, когда перестала оглядываться в прошлое и начала думать о будущем. Это произошло после той ночи, когда, открыв дверь комнаты Янко, она застала его в полном отчаянии.

Постепенно Арлетт привыкла к жизни в Венеции. Письма от Клода не приходили, но это молчание восполнялось вестями от Жанетт и Джулии. Жанетт вскоре собиралась приехать из Америки в Европу и хотела обязательно навестить Арлетт. Однако не было никакой надежды на встречу с Джулией, которая, наконец, после четырех лет замужества, ждала ребенка.

В Арлетт созрело острое желание вернуться к любимой работе. Однажды она заговорила об этом с Янко.

– Ты вправе решать сама. – Янко предпочитал, чтобы жена не работала и уже жалел об обещании, данном накануне брака, но был человеком слова.

Мариано внимательно выслушал просьбу Арлетт.

– Работа, которую я могу вам предложить, очень далека от того, чего действительно заслуживает ваше дарование. Готовы ли вы заняться продажей моих изделий?

Предложение удивило Арлетт, но она согласилась.

– В Доме Фере мне не приходилось торговать, но там я научилась многому другому. А теперь буду рада попробовать себя и на поприще продавца.

– Отлично. Вы будете руководить демонстрационным отделом, у вас будет несколько помощников.

– О, вы облекаете меня слишком большим доверием!

– У вас опыт работы в одном из лучших европейских Домов, и Финетта обратила гораздо больше внимания на ваши рассказы о Доме Фере, чем вы предполагали.

– Что же произвело на нее большее впечатление? – с улыбкой спросила Арлетт.

Мариано рассмеялся:

– Например, какую вы проявили инициативу по отношению к дамам, которые пришли в Дом с требованием украшений от Мариано и греческих платьев.

Арлетт улыбнулась.

– Ну, по крайней мере, здесь я смогу продать столько платьев и колье от Мариано, сколько им захочется!

– Да, чуть не забыл. Я хочу кое о чем вас попросить. Завтра утром я буду фотографировать Финетту в новых моделях. Она предложила, чтобы в нескольких позировали вы. Кроме того, мне бы очень хотелось сфотографировать вас в греческом наряде вашего производства. Согласны?

Арлетт колебалась. Впервые за много месяцев ей снова придется надеть этот комплект, впервые с тех пор, как она обедала с Сергеем. Будет нелегко, но это именно то препятствие, которое необходимо преодолеть, чтобы начать новую жизнь Богу угодно, чтобы она прошла и через это испытание.

– Да, согласна.

У Арлетт кружилась голова от его предложения, в котором сам Мариано не видел ничего особенного, но которое потрясло ее до глубины души.

Покинув Палаццо Дианы, Арлетт направилась в офис Янко, где сообщила ему, что должна приступить к работе уже завтра.

– Ну что ж, ты хотела именно этого, и я согласен.

– Мне нужно сказать еще кое-что. Во-первых, завтра утром Финетта и я будем фотографироваться в новых нарядах и украшениях. И дон Мариано хочет сделать мою фотографию в греческом платье.

Брови Янко поднялись, он откинулся в кресле.

– И что ты ему ответила?

– Я не хочу этого делать.

Янко встал.

– А я хочу, чтобы ты выполнила эту просьбу. И еще: подбери для себя пару туалетов от Мариано – платье, плащ, сумочку, украшения – все, что захочешь. – Янко внимательно всматривался с лицо жены. – Мне доставит огромное удовольствие оплатить счет.

– О, ты так щедр, Янко! Спасибо.

Он поднял ее с кресла, Арлетт обняла мужа, их губы соединились в поцелуе. Он стал значить для нее гораздо больше, чем Арлетт могла предположить раньше. Когда она сказала ему об этом, то была поражена силой его любви и в какой-то степени способностями любовника. Казалось, не она отдалась ему после долгих размышлений, а он покорил ее силой своей любви и желания. До этого Арлетт часто задавала себе вопрос: а что, если бы ей никогда не довелось встретить Сергея, возможно, она смогла бы познать с Янко какую-то иную любовь, которую не с чем было бы сравнивать, которая была бы прекрасна сама по себе? Но его страсть в ту ночь доказала Арлетт – она ошибалась. Возможно, ни она, ни сам Янко не понимали, что его цель состояла не в том, чтобы быть первым, но в том, чтобы быть равным в любви.

 




Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 10 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

ГЛАВА 14 | ГЛАВА 15 | ГЛАВА 16 | ГЛАВА 17 | ГЛАВА 18 | ГЛАВА 19 | ГЛАВА 20 | ГЛАВА 21 | ГЛАВА 22 | ГЛАВА 23 |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.011 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав