Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

А были какие-нибудь выдающиеся сделки, которые вы провели в начале своей карьеры валютного трейдера?

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ________________________________________________ 55

— В 1983 году, в самом начале торговли валютными опционами на Филадельфийской фондовой бирже, один из специалистов дал котировку по некоему конкретно­му опциону по цене, явно заниженной на 100 пунктов. Я купил 50 штук. Поскольку этот опцион был «глубоко в деньгах», я сразу же продал его на базовом рынке и за­фиксировал прибыль без всякого риска (опцион «глубо­ко в деньгах» — это то же самое, что обычная позиция, но он имеет дополнительные преимущества, ибо если рынок совершает очень большое движение, максималь­ный риск теоретически ограничен).

Я спросил своего брокера, предлагает ли этот специ­алист по-прежнему продавать опционы по той же цене. «Да, — ответил он, — предложение все еще висит». «Ку­пи еще пятьдесят», — сказал я.

В то время я был единственным на Филадельфийс­кой бирже трейдером валютных опционов, который ре­гулярно торговал по 50 контрактов. Весь дневной объем торгов на этом рынке составлял всего-навсего поряд­ка двух-трех сотен контрактов. И я провернул еще 50, потом еще 50, а потом еще 50. Потом в игру вступила Goldman Sachs и тоже купила 50 контрактов. И вот ока­зывается вдруг, что специалист этот продал уже 300 или 400 этих опционов. Он, очевидно, думал, что имеет на­дежную арбитражную прибыль, но на самом деле совер­шил арифметическую ошибку. Я точно знал, что проис­ходит. Наконец, я сказал своему брокеру: «Спроси его, не хочет ли он продать тысячу». «Секундочку, — отве­тил он. Брокер вернулся через полминуты и сказал, что он согласен на тысячу по такой-то цене.

Специалист несколько передвинул свою цену, но по-прежнему давал котировку почти на сто пунктов ниже. Наконец, я сказал своему брокеру: «Скажи ему, пусть позвонит мне по моей внешней линии».

Специалист звонит мне и говорит: «Ты что дела­ешь?» Я отвечаю: «А ты что делаешь?» Он спрашивает: «Ты что, правда хочешь провернуть тысячу?» Я отвечаю:

56____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

«Слушай, у тебя в цене ошибка на целый пункт». «О чем ты говоришь?» — восклицает он. Я начинаю растолко­вывать ему цифры. Прежде чем я закончил, он говорит: «Мне надо отойти». И телефон замолкает.

Я положил трубку и в течение нескольких минут об­думывал эту ситуацию. Я понимал, что если заставить его исполнить эту сделку, он разорится — а такое со­бытие плохо отразится на бирже и будет ужасным для продукта (валютных опционов), которым мы только начинали торговать всерьез. Я позвонил своему броке­ру и сказал: «Отмени все сделки, кроме первых 50 кон­трактов».

Примерно в то же время зазвонил мой внешний те­лефон. На трубке был специалист: «Не могу в это пове­рить! — воскликнул он, сокрушенный огромной вели­чиной своей ошибки. — Теперь я вылечу из бизнеса». Я сказал: «Не беспокойся об этом, я отменяю все сделки, кроме первых пятидесяти». (Кстати говоря, Goldman отказалась отменить хотя бы одну из своих 150 сделок. Через много лет, когда компания специалиста вышла из бизнеса, а сам специалист стал главным трейдером у крупнейшего в торговом зале маркет-мейкера, он всегда создавал для Goldman особые трудности.)

Отмена мною этих сделок представляла собой долго­срочное деловое решение, о котором я в то время осо­бенно не задумывался, но над которым впоследствии сокрушался в течение многих лет.

— А почему?

— Я имею репутацию одного из наиболее — если не
самого — жестких игроков на рынке. Я никогда, никог­
да, никогда никому ничего не спускаю, потому что, как
я понял это в Salomon, всяк и каждый пытается сбить
нас с ног. Я уверен, что если удача переменится, никто не
даст нам пощады. Я всегда считал, что это и есть правила
игры. Я никому не уступаю ни копейки, но и помощи ни
от кого не жду.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛЮТ_________________________________________________ 57

Трейдеры иногда звонят, когда чуть-чуть пропуска­ют истечение внебиржевого опциона, закрывшегося в деньгах. У них находится миллион извинений: «Я пы­тался дозвониться раньше». «Я забыл». «Я опоздал всего на несколько минут, не могли бы вы сделать для меня исключение?» Я всегда знаю, что если мы позвоним с опозданием, никто не позволит нам исполнить опцион. Однако за все то время, пока я работал, мы ни разу не пропустили срок истечения. И поэтому я говорю: «Пос­лушайте, мы вложили много денег в работу нашего бэк-офиса и хорошо ее продумали. Мы ввели бесчисленные меры, не позволяющие нам допускать таких ошибок».

Когда я разрабатывал правила управления компа­нией в Merrill, меня спросили, сколько денег следует выделить в бюджете компании на ошибки бэк-офиса. Я ответил: «Ноль». Меня спросили, не веря: «Что вы подразумеваете под нулем!» Я сказал: «Ноль. Мы не до­пускаем ошибок в бэк-офисе». Они сказали: «Ну, что вы такое говорите — конечно, у вас есть ошибки в бэк-офисе». Я ответил: «Нет. Мы не делаем ошибок. Если вы вводите достаточно мер предосторожности, то оши­бок не будет».

Таким было мое отношение к этому вопросу, и имен­но поэтому я не нарушал правила. Люди, знающие ме­ня по-настоящему хорошо, говорят иной раз: «Липшуц, почему ты так упираешься по мелочам?». Я просто от­вечаю: «Ребята, это все правила, именно по ним ведется игра». Поэтому позволить этому специалисту соскочить с крючка было для меня необычно.

— Может быть, вы решили пожалеть специалиста,
потому что это была такая очевидная ошибка? Или вы
подумали, что случай этот может угрожать жизнеспособ­
ности в то время еще не оперившейся биржи и продукта?

— Это было долгосрочное деловое решение, осно­
ванное на мнении, что для моего бизнеса будет плохо
заставить его исполнить все эти сделки.

58____________________________________________ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЫНОК В МИРЕ

— В каком смысле плохо для вашего бизнеса?

— Мой бизнес торговли валютными опционами рас­
ширялся, а торговали мы на Филадельфийской фондо­
вой бирже (в то время внебиржевой рынок валютных
опционов только зарождался).

— Таким образом, вы сделали это в большей степе­
ни для того, чтобы защитить биржу?

— Нет, я сделал это, чтобы защитить себя.

— Защитить ваше место на рынке?

— Совершенно верно.

— Таким образом, если предположить, что биржа к
тому времени уже просуществовала 10 лет, объем тор­
гов был огромным, и эта сделка не имела бы никакого
значения для выживания самой биржи, вы приняли
бы другое решение?

— Правильно. Это не было благотворительностью.

— Значит, тот факт, что это была настолько очевид­
ная ошибка...

— Нет, не это было мотивом, потому что я говорил
брокеру: «Попроси его проверить цену. Спроси его, уве­
рен ли он. Спроси его, не хочет ли он продать еще 50».

— Разве на межбанковском рынке не бывает так,
что дилеры иногда не намеренно дают котировку по
валюте с ошибкой на большую величину — напри­
мер, настоящая цена 1.9140, а они предлагают 1.9240?
Заставляете ли вы дилеров придерживаться своей ко­
тировки, даже если это очевидная ошибка?

— Существует неписаное правило, по которому нуж­
но предпринять честную попытку предупреждения.
Предположим, выходит какая-то новость, и рынок на­
чинает двигаться как сумасшедший. Вы можете даже
не знать, на каком уровне находятся большие фигуры.

БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ________________________________________ 59

Предположим, дилер дает котировку 1.9140, а вы дума­ете, что цена должна быть 1.9240. В соответствии с этим неписаным правилом нужно сказать: «1.9140. Вы увере­ны? Пожалуйста, проверьте свою цену». И если дилер отвечает: «Да, да, да, я уверен. Вы хотите заключать сдел­ку или нет?» — тогда цена должна оставаться.