Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Олимпийские игры

Года

6 декабря 2054 года, 23:55:02

Шанхайский хайтек-мегаполис

Башня Олимпийского центра

Б ашня Олимпийского центра была составлена из пяти цилиндров по семьдесят этажей высотой. Если смотреть сверху — получалась олимпийская эмблема.

Тысяча триста журналистов и столько же операторов из всех регионов хайтек-пространства окружили площадку для квадролетов на крыше. Площадку застелили красным ковром для встречи участников игр.

Журналисты стояли рядом друг с другом и старались перекричать друг друга, шум винтов, вой ветра.

Говорили все одно и то же.

Алиса Барская отчаянно, почти сорванным го­лосом хрипела в камеру:

— Главный вопрос: успеет ли Громов, основной претендент на победу, добраться до Шанхайского хайтек-мегаполиса сегодня и зарегистрироваться?! Все остальные участники уже прибыли. Остается меньше пяти минут! Последние пять минут, когда прибывших участников еще регистрируют. Напоминаем, что большая часть команд прибыла еще ранним утром. Алекс Хоффман прибыл в полдень вместе со своими легионерами-чемпионами… Где же Громов? Где же он? Видите — все вокруг смотрят только в небо, ожи­дая — прилетит ли «Фантом», на котором Громов вылетел из Эллады… Остается всего четыре минуты. Посмотрите, вот здесь, прямо на крыше, в самом центре стоит герцог Савойский — один из членов Олимпийского комитета. Он держит в руках док-топ, где все подготовлено для регистрации Громова. Громов должен только успеть сесть на крышу и приложить указательный палец к датчику док-топа. Даже если это случится в последнюю секунду этих суток — регистрация будет считаться пройденной. Давайте не будем терять надежду… Вот мне тут сообщают, что мы можем дать прямое включение из лотек-анклава Мавритания.

Алиса сняла наушник и подошла к камере, на микромониторе которой появилась картинка включения из лотек-анклава.

Корреспондент стоял рядом с пожилым высоким мужчиной в рабочем комбинезоне. За их спиной бушевала разноцветная толпа с флагами, над их головами в воздухе висели лазерные проекционные надписи: «Громов — чемпион!» и несколько неприятных пожеланий Алексу Хоффману. Председатель TF не был популярен в Мавритании.

— Добрый день, Алиса, здравствуйте, зрители! — кричал в камеру корреспондент. — Я стою на главной площади Миланского герцогства, а ря­дом со мной легендарный инженер — Энтони Ломбардо. Напоминаю зрителям, что именно он создал легендарный концепт-турбоджет «Фан­том», на котором Макс Громов сейчас пытается добраться до Олимпийского центра. Скажите, Энтони, какую максимальную скорость может развить «Фантом» в воздухе и хватит ли заряда его батарей, чтобы преодолеть расстояние от Эллады до Шанхайского хайтек-мегаполиса?

— Привет всем, — протянул Ломбардо, — «Фантом» может развивать скорость до шестисот километров в час и подниматься на высоту до семи километров. Заряда его батарей хватает на десять часов непрерывного полета…

— Спасибо, Энтони! — перебил его корреспондент. — Алиса? Что у вас? Появился ли Громов?

Алиса встрепенулась, надела наушники и снова встала перед камерой.

— Нет… — она посмотрела вверх. — Хотя по­дождите…

По крыше прокатился вздох.

Вдалеке появились огни, они быстро приближались. Вокруг них то и дело взрывались маленькие белые вспышки.

— Что-то происходит! — закричала Алиса…

* * *

Макс с трудом держал штурвал «Фантома», уворачиваясь от плазменных гранат, которыми стреляли в него два беспилотных роботолета защиты воздушного пространства.

«Фантом» не был рассчитан на такое количество пассажиров. Чарли, Тайни, Дэз, Инферно кое-как разместились на заднем сиденье. Дэз пришлось сесть Чарли на колени.

Буллиган сидел на пассажирском месте рядом с Громовым и безуспешно пытался связаться с Бюро. Его биофон ровным голосом сообщал, что пространство закрыто для несанкционированных вызовов.

— Что происходит?! Почему они нас атакуют?! — кричала Дэз.

— Игроки должны прибывать на заранее заявленных квадролетах! — прорычал Буллиган. — Для всех остальных воздушных объектов пространство вокруг Олимпийского центра закрыто! Я не могу связаться с диспетчером…

— Вряд ли это случайность, — сказал Макс, резко дернув вправо.

Рядом с дверью взорвалась очередная плазменная граната. «Фантом» сильно тряхнуло.

— Осталось немного! — Тайни увидел крышу Олимпийского центра.

— Держитесь! Посадка будет очень жесткой! — предупредил Макс.

«Фантом» резко рванул вниз к посадочной площадке.

— Там нет полосы в триста метров длиной, чтобы ты мог остановиться! — заорал Чарли.

— Остановлюсь, — Максу пришлось кувыркнуться в воздухе, чтобы уйти от очередной гранаты. — Надеюсь, никого не стошнит. Чарли, держи Дэз!

«Фантом» летел вниз, не снижая скорости и крутясь по спирали.

— А-а-а-а-а! — дружно вопили все сидящие внутри.

Журналисты, снимавшие этот полет, вдруг поняли, что турбоджет несется прямо на них. На крыше началась паника. Макс включил торможение. «Фантом» едва успел выпустить колеса и покатился, разрывая красный ковер не успевшими сложиться крыльями. Одно из крыльев зацепилось за сигнальный прожектор и сломалось. Обломок пропорол ковер, собрал складки и запу­тался в них. «Фантом» занесло, он перевернулся на бок, застрявшее крыло оторвалось. Турбоджет начал кувыркаться по крыше, сминая журналистские камеры и антенны. Люди едва успели разбежаться. «Фантом» проскользнул последние десять метров до края крыши и врезался в бетонное заграждение, проломил его, но не рухнул вниз, повиснув на прогнувшейся от удара внутненней арматуре.

Легкий углепластиковый корпус треснул. Жур­налисты, чьи камеры еще работали, с воплями бросились к «Фантому». Внутри все было заполнено спасательной пеной.

— Жив ли Громов? — тараторила Алиса Барская в камеру. — Кому под силу выжить в такой аварии?

Изнутри раздался глухой удар. Дверь турбоджета отвалилась вместе с куском пены. Из кабины вылез помятый мистер Буллиган.

— Кто-нибудь из комитета! — заорал он.

Герцог Савойский прыгал на месте, пытаясь пробраться через толпу журналистов.

— Десять секунд! — кричал он. — Пропустите! Осталось десять секунд!

Журналисты, снимавшие лучшие кадры в сво­ей жизни, расступались неохотно. Герцогу пришлось основательно поработать локтями и проявить чудеса гибкости, чтобы пробраться к турбоджету.

Буллиган тем временем яростно выламывал затвердевшую спасательную пену кусок за куском. Наконец показался локоть Громова… Буллиган отломал еще кусок. Рука Макса не шевелилась.

— Он без сознания… — прошептал герцог Са­войский.

— Дай сюда! — Буллиган выхватил у герцога док-топ, взял руку Громова и приложил его палец к сканеру.

На док-топе вспыхнул зеленый огонек, на дисплее появилась надпись «Зарегистрирован».

У шефа Бюро подкосились ноги, он рухнул на пол, прислонившись спиной к остаткам «Фан­тома».

— Успели… — выдохнул он.

К турбоджету, раскидывая ошалевших от счастья журналистов, которые торопились снять как можно больше эксклюзивных кадров, пробирались агенты Бюро и бригада медицинской помощи…

* * *

7 декабря 2054 года, 02:34:43

Шанхайский хайтек-мегаполис

Башня Олимпийского центра,

командный отсек 13

Макс открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света.

Евгений Климов убрал фонарик.

— Порядок, — сказал он Буллигану. — В сознании.

Громов тревожно дернулся.

— Дэз! Что с Дэз? — крикнул он, пытаясь встать.

— Я здесь, — Кемпински подошла к нейрокапсуле, в которой лежал Громов, и взяла его за ру­ку. — Чарли и Тайни тоже хорошо. Крейнц сломал два ребра.

Громов сел и огляделся. У Олимпийского цент­ра был Сетевой портал, где можно было навестить виртуальную копию башни. Макс знал, как выглядят командные отсеки. Круглые белые ком­наты, разделенные на две части.

В одной — четыре нейрокапсулы для игроков. Во второй части комнаты — технический блок. Персонал олимпийского комитета, который должен следить за состоянием оборудования и соблюдением правил.

Рядом с капсулой стояли Евгений Климов и доктор Льюис. Чуть поодаль — Буллиган и Крейнц. Две из четырех капсул были закрыты — в них спали Чарли и Тайни.

— Вам, Кемпински, тоже хорошо бы отдохнуть, — вежливо сказал доктор Льюис. — Завтра в девять утра начнется такое…

— Я не буду погружаться в электромагнитный сон, пока не скажут, что с Максом все хорошо, — сердито ответила Кемпински.

Климов включил нейросканер, поднес его к голове Громова, провел им по контуру головы Макса.

— У тебя сотрясение мозга, — сказал поверенный Громову. — Надо проверить, насколько безопасно подключать тебя к Сети.

— Не знал, что ты в медицине разбираешься, — Макс дотронулся до своего лба и не почувствовал прикосновения.

— Мы сделали тебе восстанавливающие микроинъекции, — объяснял доктор Льюис. — Чтобы завтра ты предстал перед камерами со свежим красивым лицом.

— А сейчас что? — Макс тронул свой нос и скривился от боли.

— Лучше не смотреть, — многозначительно произнесла Дэз. — Прежде чем пена затвердела, ты успел сделать в ней углубление своим лицом, остался зазор, и когда машина начала кувыркаться…

— Вы, Громов, основательно стукнулись, — доктор Льюс взял со стола гелевую маску в оболочке. — Ложитесь, мне надо сделать вам ком­пресс, чтобы инъекции подействовали быстрее. Вообще, чем быстрее вы уснете, тем больше шансов к завтрашнему утру привести вас в чувство. Ох… Не знаю, как это возможно… Но от всей души желаю вам победы.

Макс поглядел на Дэз. Та улыбнулась и сжала его руку.

Громов лег в нейрокапсулу. Доктор Льюис приложил к его лицу гелевую маску и закрыл крышку капсулы.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Евгений Климов сердито посмотрел на Бул­лигана.

Дэз, не дожидаясь очередной просьбы, тоже забралась в нейрокапсулу.

— Команда готова к загрузке на Олимпийский портал, — сообщила система. — Продолжить?

— Нет, — мотнул головой доктор Льюис. — Надо их сначала восстановить.

— Э-э… А у нас потом не будет проблем с тестом на читерство? — спросил Крейнц. — Использование любых нейроактиваторов запрещено.

— Не волнуйтесь, я только восстановлю электромагнитный и химический баланс, — сказал профессор киберорганики.

— Энджил, если он после этого вылетит за чи­терство, — сказал Буллиган, — клянусь, я вас сдам Комиссии по этике.

— Джек, — укоризненно покачал головой доктор Льюис, — после всего, что я для него сделал? Ну как вы можете!

Профессор киберорганики перешел в другую половину командного отсека, вынул из кармана футляр с оптиком, достал накопитель и вставил в нужный слот.

— Я прослежу, — Климов пошел следом за док­тором Льюисом.

— О, какая трогательная забота о совершенно чужом для вас человеке, доктор Павлов, — улыбнулся тот, увидев поверенного рядом с собой. — Правда, я в отличие от вас давно не пользуюсь химией. Так что, если бы я задумал что-то плохое — вряд ли вы смогли бы меня поймать.

Доктор Льюис улыбнулся и запустил программу нейронной стимуляции.

— Но, к счастью для всех, я действительно хочу помочь Громову, — сказал он.

* * *

Олимпийские игры: день первый

Виртуальный командный отсек —

Арена «Сунь Укун — царь обезьян»

Макс, Чарли, Тайни и Дэз одновременно открыли глаза и увидели, что стоят в пустой белой круглой комнате.

— Началось, — Дэз огляделась. — Следующие три дня мы в Сети.

— Давайте, что ли, за руки возьмемся? — нерешительно предложил Тайни. — Все так делают.

Друзья встали в круг и взялись за руки.

— Ой! — Чарли вздрогнул. — Макс, ты как электрический скат.

— Это не я, — Громов тоже почувствовал удар, похожий на электрический.

— Меня тоже кольнуло, — сказал Дэз.

— И меня, — кивнул Тайни.

Громову вдруг показалось, что кроме них в комнате есть кто-то еще. Он посмотрел по сторонам.

— Что? — спросила Дэз.

— Такое ощущение, что мы тут не одни… — тихо сказал Макс.

— На нас смотрят примерно три миллиарда зрителей, — напомнил Чарли.

— Нет, — мотнула головой Дэз. — Сейчас идет реклама. Потом покажут все команды вместе на загрузочном портале арены.

Тайни испуганно обернулся.

— Вообще-то да, — сказал он. — Только что кто-то будто за спиной стоял.

Дэз тряхнула головой.

— Никого тут нет, — решительно сказала она. — Давайте сосредоточимся… Кто-нибудь еще помнит упражнения на концентрацию?

— «Внутренним взором четко увидеть желаемый результат», — Чарли изобразил профессора Хико.

— Пойдет, — кивнула Дэз.

Макс закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на картинке будущего. Вот он взмывает в облака, вот его дракон исчезает, вот он видит себя в зеркале и все заканчивается… С неба на землю падают цветы лотоса.

— Ты вспоминаешь, а не представляешь себе будущее, — неожиданно раздался в ухе Громова знакомый, чуть насмешливый голос Хьюго Хрей­д­мара!

Макс открыл глаза.

Он крепко держал за руки Чарли и Дэз, которые стояли зажмурившись и представляли себе что-то. Тайни жмурился сильнее всех.

— Не подавай вида, что слышишь меня, — по­просил голос. — Вообще не думай обо мне, тогда, может, смогу помочь. Веди себя естественно. Ничего не бойся.

Громов закрыл глаза. В памяти всплыли слова Джокера: «Теоретически Хьюго может быть кем угодно в Эдене. Полагаю, это единственная причина, по которой его до сих пор не поймали. Думаю, он воспользовался собственным вирусом и ушел в Сеть».

Но как можно быть уверенным, что это Хьюго, а не Дэйдра МакМэрфи? Может ли Хьюго Хрейдмар свободно переходить из среды Эдена в общую Сеть?

Макс почувствовал холод во всем теле.

Ровный системный голос прервал общую медитацию:

— Приготовьтесь, пожалуйста. Тридцать секунд до выхода в загрузочный портал.

Громов посмотрел прямо перед собой.

В стене виртуальной комнаты появилась дверь.

— Идем, — выдохнула Дэз.

Друзья разомкнули руки, подошли к двери и стали ждать. Двадцать пять секунд, двадцать, де­сять, девять, восемь, семь… ноль.

— Настройка завершена. Портал открыт, — сообщила система.

Дверь распахнулась…

* * *

Загрузочный портал арены «Сунь Укун — царь обезьян» обильно украсили по случаю Олимпиады. В глазах рябило от праздничных китайских фонарей, ярко-желтых цветочных гирлянд, шелковых флагов.

Макс с замиранием сердца огляделся — девятнадцать команд стояли вокруг озера. Каждая команда в своей пагоде.

Восемнадцать пагод разразились аплодисментами в адрес Громова. Макс с удивлением смотрел на благодарных людей, с которыми ему через минуту придется сражаться.

Девятнадцатая пагода, принадлежавшая Алек­су Хоффману, общих восторгов явно не разделяла. Алекс посмотрел на Громова, поднял большой палец вверх и медленно перевернул его вниз. Спайдер и Кибердог делали неприличные жесты в адрес Кемпински.

— Не поддавайся, — тихо сказала Громову Дэз. — Не позволяй им злить тебя. Помни о драконе.

Виртуальная камера делала облет, показывая игроков зрителям.

Чарли прищурившись смотрел на четвертого игрока в команде Хоффмана. Этот игрок держал­ся в тени, даже приближение камеры не за­ставило его сделать хоть полшага вперед.

— Смотрите, — сказал Спаркл, — это… Это Роджер Ли?!

Рассмотреть четвертого игрока получше не удалось.

— Приготовьтесь к загрузке, — раздался ровный системный голос.

Команды отошли вглубь своих пагод.

— Если попадем в центр смерча, окажемся сразу у «дерева познания», — напомнила Дэз. — Но и ждать, пока он вырастет, долго нельзя… Искать и ждать друг друга не будем. У каждого свой Путь.

Озеро начало мерцать, все сильнее и сильнее, из его глубин стал подниматься свет и превращаться в сияющий вихрь. Игрок одной из команд не выдержал, разбежался и прыгнул, но не достиг вихря, шлепнулся в воду озера. Остальные три игрока застонали от досады, глядя, как их то­ропливый друг плывет обратно к пагоде.

— Рано… Рано… — повторяла Дэз.

Столб света вздрогнул и стал чуть шире. Так повторилось несколько раз. Смерч рос, его край приближался к пагодам…

— Пора! — заорала Кемпински.

Все четверо разбежались и прыгнули что бы­ло сил. Тайни отчаянно тянулся вперед рукой, чтобы попасть в световой смерч…

Другие тоже прыгали. Команда Алекса с ревом кинулась в поток. Последняя команда медлила, медлила, ожидая, пока смерч расширится максимально, чтобы попасть в середину. Смерч дрогнул, будто собирался стать еще больше, и… исчез. Последняя команда застыла на краю своей пагоды, не успев прыгнуть.

— Команда Либерийской промышленной зо­ны выбыла, не попав на арену, — сообщила система.

Громов летел вниз, отчаянно пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться. Он угодил в бамбуковую рощу. Довольно далеко от «дерева познания». Хорошо хоть не в мангровые болота.

Листья и ветки бамбука больно били по лицу. Макс успел заметить старый высохший ствол внизу и, отчаянно дернув хвостом, упал на него, вцепившись изо всех сил задними лапами. Соскользнув по стволу вниз, Громов чуть не наступил на тело разбившейся мартышки.

— Игрок три, Гретхен Рубис, команда Сканди­навии, выбыла, — говорил системный голос. — Неудачный вход.

Макс услышал рык за спиной — к телу погибшей мартышки, Гретхен Рубис, крался тигр. В тот же самый момент с холма раздался яростный победный рев.

— Алекс Хоффман, команда Торговой Федерации, открыл счет, убив змею, хозяйку золотого лука, — сообщила система. — Артефакт на сто очков.

Макс дернулся было с места, чтобы бежать к «дереву познания» — месту, где в мире «Сунь Уку­н» каждый получает свою личную карту, потому что у каждого свой Путь. Эти пути могут пе­ресекаться, но ведут к одному и тому же месту — пещере дракона Ао Гуана.

Голодный рык за спиной стал громче.

— Черт, — выругался Макс.

Громов схватил тело неловкой Гретхен Рубис и потащил в сторону дерева.

Тигр за спиной возмущенно заревел. Громов прибавил ходу, но маленькой зеленой мартышке довольно трудно убежать от тигра, да еще с грузом, равным ее собственному весу, на плечах.

Система сообщила, что некто Крис Стенсфилд провалился в трясину забвения, а Ники Родимек — убит демоном.

Рев сзади становился все громче. Громов уже чувствовал дыхание разъяренного зверя и тут заметил терновый куст, резко свернул туда и шмыгнул в середину, положил Гретхен на землю и перевел дух. Тигр бесновался снаружи, не решаясь сунуть лапу в колючие заросли, припадал к земле, пытаясь выцарапать добычу. Громов лег на землю и пополз по корням терновника в сторону ближайшего дерева.

— Игрок Гретхен Рубис, команда Скандинавии, может вернуться в игру, — раздался голос системы. — Уничтожение репликации предот­вращено Громовым. Спасение жизни игроку-сопернику — пятьсот очков.

— Ух ты… — только и смог сказать Громов, но в следующий момент понял, что зря полез под терновником.

Пятьсот очков перевели его в следующий обезьяний класс — он стал серой макакой, увеличившись вдвое.

— Ой… — простонал Громов.

Колючки на нижних ветках терновника больно впились в спину.

Макс попытался двинуться с места, боль стала нестерпимой, колючки сдирали кожу, даже густая шерсть не спасала.

Слева раздался треск ломающихся веток. Макс припал к земле и увидел, что к нему быстро приближаются слоновьи ноги.

— Черт! — Макс дернулся вперед, пытаясь вы­браться из куста, в котором крепко застрял.

Громов почувствовал, как внутри него начинает потихоньку скрестись отчаяние. У него не получалось двигаться так же хорошо, как в тренировочных миссиях, которые создавал Альтер! Он не мог понять, в чем дело — будто стал тяжелее и… глупее. Во время тренировок в его голове быстро и ясно выстраивался план, как добраться до «дерева познания» и какие артефакты на­до собрать по дороге. Сейчас же его парализовал страх. Макс отчаянно боялся неудачи и никак не мог сосредоточиться на игре.

Вдруг куст вместе с Громовым взмыл вверх, вырванный из земли слоновьим клыком. Слон подхватил Макса хоботом, раскачал и… швырнул на вершину дерева, после чего спокойно ушел в джунгли.

Макс едва успел схватиться за ветку. Забравшись на самый верх, он увидел золотое свечение за рекой, значит, «дерево познания» там. Нужно быстро промчаться по верхушкам деревьев до реки, найти способ переплыть бурную реку, а потом найти среди висящих на дереве карт свою. Золотые конверты разбросаны по его пышной кроне. Найти среди них свой — задача, требующая очень много времени. Если, конечно, не выпадет удача заполучить жемчужный компас. Он показывает тому, кто его держит, направление, в котором надо искать.

Знакомый победный рев далеко впереди возвестил об очередной победе Алекса.

— Команда Торговой Федерации добыла бив­ни долголетия, убив слона. Плюс одна жизнь, — сообщила система.

Макс повис на ветке, раскачался и прыгнул. Он быстро перепрыгивал с дерева на дерево, стараясь не обращать внимания на голос системы, который то и дело объявлял о погибших или набравших очки. Сиенна Эльф свалилась с дерева, Иван Мечников сорвался со скалы, Букс укушен коброй, Кибердог убил золотую лань — получил меч, Алекс Хоффман сразил демона — забрал у него лодку…

— У них уже есть лодка… — Макс попытался прыгать быстрее, но не получилось. Руки и плечи ломило от напряжения.

Поднялся ветер, ветки качались, пару раз Громов едва не сорвался. Иногда деревья стояли слиш­ком далеко друг от друга, чтобы прыгать по прямой, приходилось петлять по лианам или даже спускаться на землю. Макс все еще был слишком маленькой обезьяной. Пару раз мимо него проносились шимпанзе и орангутанги. Они были тяжелее и могли хорошо раскачаться для длинного прыжка.

Никель победил демона Уру — плюс две тысячи очков, Полина Керр спасла принца пигмеев, получила от их божества жемчужный компас, Кибердог убил Полину Керр, забрал жемчужный компас. Команда Торговой Федерации лидирует по очкам, артефактам и времени прохождения.

— Ну вот, теперь они еще и свои карты отыщут сразу, — Максу стало не по себе.

Ясно представилось, как он последним добежит до «дерева познания» и будет дня три искать в его ветвях нужный конверт с предназначенной ему лично картой.

Мирек Слошевич погиб, пытаясь переплыть реку, Ху Цвей впал в иллюзию.

— Дэз Кемпински, команда Эдена, украла жем­чужный компас у Пули Минг, — сообщила система. — Тайлер Бэнкс, команда Эдена, убит Кибердогом.

Макс от волнения неточно прицелился, не успел схватиться за ветку и грохнулся на землю с десятиметровой высоты.

Тайни…

— Команда Торговой Федерации достигла «дерева познания»… — донесся голос системы через туман. — Дэз Кемпински достигла «дерева познания»…

* * *

Макс открыл глаза — джунгли исчезли. В воздухе пахло морем, цветами, доносился едва различимый запах свежей пиццы.

Громов понял, что он лежит на земляничной поляне около Рободома.

— Макс Громов, команда Эдена, провалился в параллельный мир, — раздался системный голос.

«Нет, я все еще на арене», — подумал Макс, поднимаясь.

Во время тренировочных прохождений Громов пытался пользоваться системой параллельных миров в «Сунь Укун» как тонеллями, посмотрел несколько десятков «иных реальностей», населенных разнообразными существами, но Эллады среди параллельных миров арены точно не было.

— Альтер! — позвал Макс, отчетливо понимая, что происходит нечто очень и очень странное.

Ответа не последовало.

Макс огляделся по сторонам, пытаясь найти хоть что-то похожее на выход — дверь, тоннель, яму, окно… Откуда можно перейти в другой мир из этого.

Единственной дверью, которая была в поле зрения, оказалась дверь Рободома.

Макс потоптался на месте и побежал туда.

Обливаясь потом, он забрался на вершину хол­ма и приложил ладонь к замку.

Дверь открылась.

В Рободоме было пусто. Громов стоял на пороге, не решаясь войти.

— Альтер? — снова позвал Макс, делая шаг в темноту.

Еще шаг и еще… Рука Громова отпустила дверь. Макс остановился посередине дома. Дверь за его спиной закрылась. Громов оказался в полной темноте.

Вдруг пол под его ногами провалился. Макс завопил, чувствуя, что падает в бездну.

— А-а-а-а-а-а-а!!!!!

Он зажмурился… и по лицу вдруг снова начали бить ветки. Макс судорожно взмахнул лапами, пытаясь зацепиться. Он опять стал серой макакой и летел, ломая ветки, сквозь листву «дерева познания». Между листьями мелькали золотые конверты.

Система сообщила, что Макс Громов достиг «дерева познания».

— Держу! — раздался громкий голос Чарли.

Падение прекратилось. Макс взвыл от боли. Оказалось, падающей с большой высоты обезьяне очень больно, когда ее ловят за хвост.

— Извини, — сказал Максу белый гамадрил голосом Спаркла. — Мы тебя тут ждем. А чего ты почти не эволюционировал? Артефакты, что ли, не собирал?

— Отстал, все до меня собрали, — проворчал в ответ Макс.

— Ш-ш-ш! — прошипела Дэз, превратившаяся в шимпанзе.

Она показала вниз.

Под «деревом познания» четыре гориллы смо­­трели вверх и пытались трясти дерево, ударяя по нему с разбега. Но «дерево познания», чей ствол имел диаметр около двадцати двух метров в ос­но­вании, даже не качнулось. Спайдер и Кибердог только зря отбили себе плечи. Гориллы ис­кали способ подняться наверх. Вскарабкаться на дерево не получалось. Нижние ветки начинались на семиметровой высоте, а ствол покрывал слой смо­лы, застывшей в янтарь. Янтарный слой от­по­ли­ровали дожди и ветер — так что по гладкости он мог сравниться с речным льдом, — делая ствол ужасно скользким. Обхватить его тоже не хватило бы никаких рук.

Гориллы стали забираться друг другу на плечи. Спайдер встал вниз, Кибердог ему на плечи, Роджер Ли вскарабкался на плечи Кибердога и попытался достать нижние ветки, ему удалось дотянуться до нижней, схватиться…. Ветка сломалась, Роджер Ли грохнулся на землю.

Алекс Хоффман — черная горилла — в бе­шен­стве схватил отломившуюся ветку и запустил в крону «дерева познания». Вниз посыпались листья и среди них один золотой конвертик. Алекс бросился его открывать, схватил и взвыл от бо­ли. Конверт обжег ему лапу. Значит, это чья-то чужая карта. Гориллы по очереди пробовали взять конверт — но все с одинаковым результатом. Ожо­ги на пальцах.

Ярость их от этого только усилилась, они принялись с ревом швыряться камнями и ветками в «дерево познания», пытаясь сбить золотые конверты и обезьян поменьше, которые просто прыга­ли в крону «дерева познания» с соседних деревьев.

— Это команда Торговой Федерации? — прошептал Громов, глядя вниз.

— Поторопились массу набрать, — хихикнул Чарли.

— Времени нет! — Дэз сунула Максу в лапы жемчужный компас. — Давай!

Жемчужный компас походил на елочный шар или большую, с мандарин размером, жемчужину. На ладони у Громова он стал полупрозрачным. Внутри вращалась стрелка.

— Чем ближе к конверту, тем быстрее вертится, — объяснила Дэз.

Стрелка показывала вправо и вверх. Макс осто­­рожно, стараясь не шуметь, полез в указанном на­правлении.

На нижних ветках, ворча, лазали другие обезь­яны-игроки, выискивая свои конвертики среди листвы.

— А где ваши? — спросил Макс.

— В инвентории уже, — Чарли тронул свою грудь точно там, где находится сердце, вокруг не­го начали летать разнообразные предметы — золотой конверт с личной картой, перстень, подзорная труба, посох, бутылка с маслом… и лодка.

— Как вы забрали у них лодку? — удивился Макс, неотрывно следя за стрелкой. Похоже, его конверт был на самом верху.

— У нее в днище с наружной стороны есть коль­цо. Мы сплели веревку, пока ждали их тут. Когда Дэз и Тайни украли компас, гориллы за ними погнались, а я привязал веревку к кольцу. Ну потом… Гориллы переправились к дереву, выпрыг­нули из лодки, а мы перетянули ее обратно на свой берег. Переправляться только пришлось чуть ни­же по течению. Разозлились они. Мы по верхушкам деревьев вернулись. Им-то наверх не залезть, — усмехнулся Чарли.

Друзья добрались до верхних тонких веток, а стрелка все показывала наверх.

— Мне дальше не пройти, — сказала Дэз. — Мо­гу сорваться.

Чарли попробовал забраться чуть выше — ветка опасно хрустнула.

Макс перебрался выше. Ветви пока его держали. Вес серой макаки был значительно меньше, чем у остальных. Громов зажал компас в левой лапе и осторожно перебрался еще выше. Ветки ста­ли совсем тонкими. Наконец Макс увидел конверт. Стрелка завертелась как бешеная.

Конверт Громова болтался на самой верхней ветке, макушке дерева.

— Иди сюда… — Макс стал осторожно наклонять к себе ветку, протянул лапу, схватил конверт, потянул к себе…

Ветка хрустнула — Громов полетел вниз с самой верхушки дерева.

— А-а-а-а-а!

Чья-то лапа схватила его за ногу.

— Осторожней, — сказала ему самка орангутанга.

Системный голос возвестил:

— Гретхен Рубис, команда Скандинавии, спасла игрока-соперника. Пятьсот очков.

Макс влез на ветку, приложил свой конверт к груди, тот исчез, будто впитался в шерсть, перешел в инвенторию.

— Спасибо, — сказал Громов, протягивая Грет­хен жемчужный компас. — Удачи.

Система сообщила:

— Макс Громов, команда Эдена, отдал жем­чужный компас игроку-сопернику, взаимопомощь — команде плюс семьсот очков.

Снизу раздался яростный вопль Алекса, который молотил кулаками ствол «дерева познания», не имея ни одной идеи, как ему двигаться дальше.

* * *

Дэз, Макс и Чарли по веткам деревьев перебрались на плато у Радужного водопада.

— Священная зона, здесь запрещены убийства и кражи, — сказала Дэз, — кто нарушит за­прет, сразу вылетает.

Потоки воды падали с пятидесятиметровой высоты. В скале под водопадом была высечена гигантская статуя сидящего Будды. Солнечные лучи, проходя через фонтаны брызг, дарили всем, кто сидел на плато у водопада, чудесную пе­ре­ли­вающуюся радугу.

Здесь было место, где каждый мог развернуть свою карту и узнать свой Путь. Заглядывать в чужие карты не имело смысла — они открывались только владельцу.

Семьсот очков за компас пошли Громову на пользу. На плато он уже спрыгнул в более-менее приличном виде — как шимпанзе. Игроки в виде самых разнообразных обезьян — от карликовых мартышек до орангутангов и белых гиббонов — радостно запрыгали, приветствуя его.

— Громов! Громов! Громов! — прокатилось по плато.

Макс смущенно сгорбил плечи и чуть не наступил на собственные руки, забыв, что они у него теперь болтаются ниже колен.

Его приветствовали все, кроме команды Токийского хайтек-мегаполиса. Они все уже стали орангутангами. Трое игроков стояли вокруг Рейко Ромори, из бока которой торчала стрела.

— Рейко их основной игрок, — тихо сказала Дэз. — Если она умрет, они не войдут в десятку.

Макс, Дэз и Чарли подошли к токийской команде.

— Что случилось? — спросил Макс.

— Алекс разозлился, увидев, что она нашла свой конверт, и подстрелил ее из золотого лу­ка, — объяснил Мори Крюк.

— Все, мы вылетаем, — вздохнула Абэ.

— Если я умру, к нему перейдет все содержимое моей инвентории, — тихо выдохнула Рейко. — А там… Там зеркало Мары. Мы добыли в под­земелье. Вы ведь знаете про дракона? Его мож­но так победить… Повесив на щит зеркало. Дракон умрет, если увидит свое отражение.

Дэз и Чарли переглянулись.

— Моя инвентория пуста, кроме карты, ничего, — с сожалением сказал Макс.

Дэз открыла свою инвенторию и вытащила маленький хрустальный флакончик со светящейся жидкостью.

— Это слеза Кришны. Лечит все. Даже отрубленные конечности возвращает. Только капать на себя ее должен тот, кому требуется помощь. Сам. Я не основной игрок, — сказала она, — Макс не пропадет…

— А меня не жалко, — кивнул Чарли.

Третий игрок токийской команды, чемпион 2050 года Кано Вертушка, напряженно втянул воздух, глядя на команду Эдена.

— Я абсолютный чемпион арены «Похитители искусства» и других воровских экшенов, — сказал он. — Понадобится помощь в конце… Против Алекса, если он, конечно, найдет способ добыть свой конверт, зовите. Я тоже не основной игрок.

Дэз кивнула и отдала Рейко флакон. Кано и Мо­­ри крепко прижали Рейко, чтобы она случайно не дернулась. Абэ крепко схватилась за стрелу.

— Готова? — спросила она Рейко.

Та кивнула, зажала в лапе флакон и зажмурилась.

Абэ мгновение примерялась, а потом одним резким движением вытащила стрелу.

Вопль Рейко напугал птиц в лесу, так что те взвились черной тучей над деревьями. Она зубами выдернула пробку из флакона и вылила светящуюся жидкость на рану.

Рана моментально затянулась. Рейко удивленно потрогала лапой свой совершенно целый и не­вредимый бок.

Системный голос сообщил:

— Дэз Кемпински, спасение игрока-соперника, передача ценного артефакта, плюс тысяча оч­ков команде Эдена.

— Недолго я был с тобой наравне, — улыбнулся Макс, глядя, как Кемпински превращается в громадную белую горную гориллу.

Остальные игроки на плато долго не задерживались. Дожидались своих, менялись артефактами и продолжали игру. Отовсюду слышалось: «Активировать карту!»

Тут система выдала новость:

— Гретхен Рубис убита Алексом Хоффманом из-за жемчужного компаса.

У Макса в глазах потемнело от злости. Дэз положила ему на плечо свою тяжелую мохнатую лапу:

— Спокойно, помни про дракона.

Сбоку раздался шорох, на плато вылезла запыхавшаяся, сильно помятая команда Торговой Федерации. Они пришли на плато не по деревьям, а по земле.

— Надо же… — вздохнул Чарли.

Никто из игроков не сказал команде Хоффмана ни слова.

— Ты жива? — удивленно воскликнул Алекс, увидев Рейко, и повернулся к Дэз: — Очень глупо, Кемпински. Основная игра впереди.

— Эй, Громов, твоя подружка толстовата! — хохотнул Кибердог.

Команда Торговой Федерации отошла на даль­ний край плато и вытащила свои карты.

Алекс быстро пробежал свою глазами, сказал несколько слов Спайдеру, встал и крикнул:

— Активировать карту!

В то же мгновение его репликация исчезла с плато.

Макс, Дэз и Чарли сели рядом с командой Токийского хайтек-мегаполиса, игроки переглянулись и достали свои карты.

Рейко едва взглянула на свою, крикнула:

— Активировать карту! — и тут же исчезла.

Дэз открыла свою карту, бегло просмотрела и повернулась к Чарли.

— Все понятно, — сказал тот. — Я через Изум­рудную пагоду. А ты?

— Через джунгли, — ответила Дэз, — почти прямо.

Макс озадаченно смотрел на свою карту.

— Что там? — спросила Дэз.

Макс сунул было ей карту, но вспомнил, что она там все равно ничего не увидит. Путь только для того, кому он предназначен.

— Здесь не арена «Сунь Укун», — тихо сказал он.

Дэз и Чарли удивленно уставились на него.

Макс еще раз взглянул на свою карту.

— Это… Это Мавритания. Альпы. Пик «Иг­ла», отмечен городок Саас-Фэ и написано от ру­ки — гостиница… Швар-цен-хофф, — по слогам прочитал Макс.

— Саас-Фэ? — переспросил Чарли. — Горнолыжный курорт? Это недалеко от того места, где погиб Аткинс. От Кран-Монтаны. Правда, там была вспышка мышиного гриппа, и Саас-Фэ за­крыли. Мне отец рассказывал. Лет… Пятнадцать лет назад, — медленно договорил Спаркл.

— Я так и знала, что Синклер не просто так настаивал на твоем участии в Олимпиаде и дело тут не в иске ICA, — Дэз нахмурилась. — Вдруг это ловушка? Не активируй свою карту, Макс.

— Мы проиграем, если я останусь сидеть на этом плато, — напомнил ей Громов.

— Ну и черт с ним! — воскликнула Дэз.

— Нет, я должен проверить… Мне кажется… Нет, я уверен. Все будет в порядке. Пока я в Се­ти, мне ничто не угрожает. Помните? Что бы я ни увидел — это будет виртуальным. Если что-то пойдет не так, меня просто отключат от Сети, — Макс встал. — Но… Спасибо, что беспокоитесь обо мне. Простите, что… что злился на вас.

Громов сделал шаг назад и крикнул:

— Активировать карту!

Пол под его ногами снова исчез. Ощущение свободного падения на третий раз уже не пугало…

* * *

Макс грохнулся в сугроб. Падение было не осо­бо приятным, но не таким жестким, как предыдущие. Громов вернулся в свой обычный нормальный вид.

Поднявшись на ноги, Макс огляделся. Он стоял посреди вымершего города-призрака. Дома, почерневшие без ухода и ушедшие до половины под снег, выглядели пугающе. На одном из них виднелась позолоченная полустертая надпись «Отель “Шварценхофф”».

Макс пошел туда.

Вероятно, когда-то гостиница «Шварценхофф» была милым уютным отелем, где состоятельные граждане могли отдохнуть от катания на лыжах и солнечных ванн. Теперь ее черный, поросший мхом остов больше походил на старый корабль.

Макс открыл дверь, осторожно вошел, впустив дневной свет в темный холл. Свет спугнул каких-то мелких зверьков, облюбовавших заброшенный дом, они кинулись врассыпную, исчезнув под полом.

Макс не знал, что ему искать, но боялся позвать Хьюго — тот просил не обнаруживать его при­сут­­ствия. Громов подошел к стойке регистрации, ос­мотрелся, тронул монитор старого ком­пьютера, заглянул в шкафы.

В одном из них были сложены стопками регистрационные книги. Одна из них валялась на полу.

Громов поднял ее — 2040 год.

Книга была очень старой, ее страницы многократно намокали в теплое время года и замерзали в зимнее. Страницы слиплись между собой. Получилось разделить только две из них. Макс провел пальцем по строкам, ища что-нибудь знакомое, — ведь не просто так он здесь оказался.

Вдруг его палец коснулся последней строки с именем… Роберт Аткинс! Все остальные страницы были пустыми.

Макс поискал глазами, где могут быть ключи. Их не было, перевернутый шкаф лежал на полу. Громов попытался его поднять и спугнул семейство мышей.

Макс подошел к старому пожарному плану зда­ния, стер рукой пыль со стекла. Номер шестнадцать был на втором этаже.

Громов поднялся по скрипучей, но все еще креп­кой лестнице, заглянул в темный коридор. Все двери были закрыты. Макс споткнулся обо что-то — это оказался фонарь.

Громов поглядел по сторонам, вспомнив, как Хьюго передавал ему файл омега-вируса под видом склянки с остатками чипа… Похоже, Хрейд­мар и сейчас наблюдал за ним, вовремя подавая нужные предметы. Макс поднял с пола фонарь, нажал кнопку.

— Работает, — сказал Макс вслух, скользя лучом света по пыльным, покрытым патиной мед­ным табличкам.

Шестнадцатый номер оказался в самом конце коридора.

Макс тронул дверь рукой — та была заперта. Громов посмотрел вокруг, не появился ли ключ.

В тишине послышался легкий скрип. Макс вздрогнул. Скрип шел от дверного замка. Кто-то его открывал… Будто изнутри. Громов сделал шаг назад. Замок перестал скрипеть. Ничего не происходило. Макс неуверенно протянул руку и по­вернул ручку. Дверь открылась.

Обычный квадратный номер — кровать, на ней истлевшее покрывало, рядом с кроватью две тумбочки, на полу валяются разбитые плафоны люстры и бра, шорох маленьких лапок по­всюду.

Макс вошел и стал искать знак или ждать знака от странных невидимых существ, что сопровождали его, но почему-то медлили.

Макс заметил лежащую на полу кованую решетку, в старых зданиях такими обычно закры­ва­ли вентиляцию. Громов посмотрел наверх. В стене была квадратная дыра — на месте отвалившейся решетки.

Макс взял маленький узкий столик, стоявший у окна, переставил его к стене. Попробовал руками крепость, осторожно влез и заглянул в вентиляцию. Внутри лежала тетрадь — старинная, из настоящей линованной бумаги.

Громов осторожно взял ее, открыл.

Крупный заголовок от руки: «Доказательство энергетической теории».

Макс подумал, что это как-то очень наивно для Аткинса — прятать что-то в вентиляцию. Неужели Роберт не мог придумать тайник получше?

Стол, на котором стоял Макс, дрогнул.

— Нет, нет! Не сейчас! — крикнул Громов, при­жав к себе тетрадь, но было поздно.

Ножка подломилась, и Громов полетел вниз… снова в бесконечный черный тоннель.

* * *

Макс открыл глаза — он лежал в нейрокап­су­ле. Над ним склонились счастливые Дэз, Чарли и Тайни.

— Ура! — они все кинулись его обнимать. — Ты молодец!

Инферно подошел к Громову и поднял бокал с шампанским.

— Хоть я и тренировал тебя, все же немного грустно расставаться со званием абсолютного рекордсмена, — сказал он.

Из контекста реплик Макс понял, что они прошли арену «Сунь Укун» и сделали это неплохо…

— Десять часов, двадцать минут, три секунды! — воскликнула Дэз. — Макс, ты был просто невероятным! Промчался по своему Пути как огненный шар, мы только и слышали — Громов спас того, Громов спас эту, Громов освободил демона. Владельцы арены в шоке. Все засыпало лотосом, и мир исчез! Представляешь?! Они не могли говорить и ходить, по-моему, тоже не могли. Вообще не понимают, как такое могло случиться!

— Хоффман на десятом месте, — хохотнул Чарли, показывая Максу небольшой медиамонитор, на котором злой Алекс гнал от себя журналистов.

— Видел бы ты физиономию Алекса, когда на него из туч вылетело тако-о-о-е чудище! Его дракон сжег в пепел одним выдохом! — захлебываясь от восторга, сказал Тайни.

Макс улыбнулся. Он только сейчас понял, как тяжело было Бэнксу слушать их разговоры о Куб­ке Эдена…

«Интересно, кто играл за меня, — с грустью по­думал Громов. — Хьюго или Альтер?»

Тут Макс заметил внимательный взгляд Евгения Климова. Громову стало неспокойно. Климов улыбнулся. Макс помахал ему рукой и начал выбираться из нейрокапсулы. Первый день игр завершился.

* * *

Олимпийские игры: день второй

Виртуальный командный отсек —

Арена «Нефтяная война: второй шанс»

Макс, Дэз, Чарли и Тайни снова стояли, держась за руки, в белой комнате, ожидая, когда появится дверь и они смогут выйти в загрузочный портал арены.

Макс изо всех сил старался не подавать виду, как сильно он волнуется. Он в отличие от остальных даже представить не мог, что его ожидает сегодня.

«Физически ничто не существует в среде Эдена» — назойливо вертелась в голове фраза Джокера. Это же можно сказать и о Сетевых аренах. Физически ничто на них не существует… Всё — файлы и программы, которые могут принимать форму предметов, еды, людей, воды — какую угодно. Громов понял, что ему снова передают какую-то информацию, возможно, ключи или пароли. Но кто это делает и зачем — неизвестно. Эта неизвестность тревожила Макса сильнее всего.

Он вдруг подумал, что может снова спать в Эде­не. Ведь его привозили туда в нейрокапсуле. А все остальное — цифровой сон, от которого он никак не может очнуться. От этой мысли Громов покрылся холодным потом. В самом деле… Чарли и Дэз — они так милы, так заботливы. Они ведут себя с ним так искренне, так сердечно, что Максу и мечтать о таком никогда не приходило в голову.

Макс тревожно переводил глаза с Дэз на Чарли, с Чарли на Тайни. Все трое стояли закрыв глаза, погрузившись в концентрацию.

Они все ненастоящие! Как он раньше не догадался! Они ненастоящие! Они слишком хороши, чтобы быть настоящими!

Громов резко отдернул руки, вырывая ладони у Чарли и Дэз.

Дэз испуганно вздрогнула.

— Что случилось? — спросила она.

Система сообщила:

— Подготовьтесь, пожалуйста. Загрузка через тридцать секунд.

Чарли тревожно смотрел на Макса.

— С тобой все хорошо? — спросил он.

На стене за спиной Макса появилась дверь.

Дэз и Тайни сделали шаг к ней.

— Стоять! Не двигайтесь! — Макс отступил, прижался спиной к двери, взялся за ручку.

— Макс, что с тобой? — тревожно спросила Дэз. — Если тебе нездоровится…

— Лжешь! — неожиданно заорал Громов. — Ты должна меня ненавидеть! Ты меня ненавидела! Ты меня избегала! А после того как я очнулся в больнице Святого Стефана, ты всегда рядом и очень хорошая! Я не верю! Ты должна меня ненавидеть! Потому что я убил Джокера! И ты ненавидела! Вы ненастоящие… Все ненастоящее…

У Макса перед глазами появились большие светящиеся желтые круги, ноги подкосились, он упал на пол.

— Флэш-бэк, — уверенно сказал Чарли. — Надо выходить из Сети. Доктор Льюис! Выведите нас! Черт, не слышит…

— Как только мы выходим на загрузочный пор­тал, обмен данными между нами и техническим персоналом прекращается. Это против читерства, — сказала Дэз. — Но они должны увидеть, что его жизненные функции не в порядке!

Дверь, ведущая на арену, открылась.

— Туда! — Тайни попытался поднять Громова. — С арены можно подать сигнал бедствия. В край­нем случае, просто умереть. Я вылетел сразу, как только Кибердог свернул мне шею. Туда! Быстрее!

— Точно, — кивнула Дэз. — Чарли, помоги!

Друзья прошли через дверь и оказались на загру­зочном портале «Нефтяная война: второй шанс». Игроки стояли единым строем навы­тяж­ку. Перед ними медленно шел… генерал Ли! Встре­тившись со злым взглядом угольно-черных глаз генерала, Макс даже усомнился, что это просто виртуальный образ, а не настоящая трехмерная репликация.

— Мне не нравится, что чертовы бизнесмены привлекли к строительству отелей в Кран-Монтане столько нелегалов, — сказал он. — Это небез­опасно. Я знаю, лотеки что-то готовят к всемирному форуму… Я хочу знать, что именно.

Макс закрыл глаза. Миссия «Кран-Монтана» — это не может быть случайностью!

* * *

Дэз, Чарли, Тайни и Макс заперлись в своем «рабочем кабинете». У каждой команды в этой миссии было такое место в точной виртуальной копии Главного штаба хайтек-армии. В «рабочем кабинете» игроки могли собираться, чтобы выстраивать гипотезы, не боясь, что их идеи под­слу­шают и украдут соперники. Они также должны были приносить туда найденные доказательства в пользу вины того или иного подозреваемого. Доказательства, которые попали в «рабочую ком­нату», сразу же засчитывались и копировались в память игры. Потерять какую-нибудь бумажку в этой миссии было невозможно, в отличие от реальной жизни.

Кабинет был выдержан в лучших традициях сериала «Бумажная работа» — многосерийной истории о жизни военной разведки.

Голубоватый свет, четыре алюпластиковых сто­ла с точками входа в Сеть и контактами для ней­ролингвы. Медиаматрица из органопластика делит кабинет на две половины. Вдоль стен шкафы с оптическими дисками. На стенах 3D-постеры с движущимися знаменитостями и такие же объемные семейные фотографии.

— Так, вот наши исходные данные, — радостно сказал Тайни, увидев у себя на столе обычную бумажную папку с полимерными распечатками, какими пользовались раньше, до войны.

Точно такие же бежевые дешевые бумажные папки лежали на столе у каждого игрока.

Дэз села за свой стол, открыла папку.

— У меня досье на какого-то Константина Вар­ламова. Ну и лицо… — Кемпински показала остальным фотографию мужчины лет сорока с горящими глазами и длинными черными во­лоса­ми. — Кто такой? Физик, глава Общест­ва мерт­вых ученых. Его работы легли в основу энер­гетической теории… Аткинса? Первый раз слышу.

Дэз пожала плечами.

Чарли, открыв свою папку, нашел всего лишь распечатку статьи из словаря.

Спаркл повертел в руках единственный листочек и недоуменно посмотрел на Тайни.

Тайни удивленно разглядывал большой металлический ключ, лежавший в пластиковом пакетике.

— Наверное, им надо что-нибудь открыть, — задумчиво сказал он.

— Может, мой сейф? — подал голос Громов.

Он вытащил из своей папки только записку: «Документы в сейфе».

ID