Мик проснулся. Его разум еще не принял этой неукладывающейся в него реальности, и каждое утро Мик восстанавливал заново, что с ним произошло. И с каждым днем миг прозрения становился все мучительней. Он ощутил противную мутную резь в глазах – боль и ужас вышли вчера со слезами, оставив в душе спасительное опустошение – но, возможно, это ложь самому себе. Никуда это все не ушло, и в душе вовсе не пустота – просто все на время спряталось за тонкую пелену – и ей достаточно одного маленького толчка, чтобы это все прорвалось сквозь нее обратно. Мик медленно разомкнул припухшие веки. Персилианин еще спал, не разжимая осторожных объятий. И тут Мик вдруг понял, что он одет, в отличии от персилианина, и еще он не помнит, чтобы убирал вчера со стола. Персилианин, кажется, сразу принес его в постель, но... но ничего с ним не сделал... Мик заморгал, отгоняя неприятные ощущения в глазах: "Почему он... почему он меня не... почему... Пожалел? Это существо способно на жалость?". Фиолетовые ресницы дрогнули, в распахнувшихся серых глазах Мик не нашел обычной жесткости. И это существо доказало, что способно не только на жалость, но и на нежность.
А потом короткая эйфория дала Мику на несколько минут забыть обо всех бедах. И он позволил себе представить, что нежится в объятьях просто своего любовника.
– Мик? – позвал Кан.
– Мм? – отозвался тот.
– Ты там пришел уже в себя?
– Угу... да... Да, хозяин. Сходить за завтраком? – Мик заставил себя вернуться к реальности.
– Подожди пару минут, – Кан продолжал тихонько тереться щекой о его плечо, – Я сегодня спускаюсь посмотреть твою планету. Хочешь возьму тебя с собой? Будешь моим гидом.
– Конечно! Пожалуйста, хозяин, возьмите меня туда! Я... Я бы хотел попрощаться...
– Хорошо. Только даже не думай сбежать. Я тебя не отпущу, – прошептал Кан, целуя его ушко.
***
Мик чувствовал как бешено бьется его сердце – скоро он снова увидит Землю. Они с Каном вышли в планетарный отсек, где ровными рядами стояли большие стальные птицы – наизы для передвижения в атмосфере и ближнем космосе. Кан стал здороваться и переговариваться с членами своей команды, ожидая пока все соберутся. Мик старался не прислушиваться к разговору, порой принимающему крайне похабный характер. Это его сейчас не волновало. Мик уже не надеялся вновь ступить на родную планету, но судьба решила сделать ему этот подарок... и у него появился шанс. Сумасшедший, еще вчера казавшийся невозможным, шанс вырваться из ненавистного рабства. "Так уж и ненавистного?" – ехидно спросил внутренний голос. Капитан наклонился к нему и его дыхание защекотало Мику ухо, как назло порождая приятные мурашки.
– Мик, давай договоримся? – зашептал Кан, – У меня сегодня хорошее настроение, не надо его портить. Не надо делать глупостей на планете, ладно? В твоем браслете маячок – я найду тебя, где бы ты ни спрятался, и поверь мне, я захочу потратить свое время, чтобы тебя найти, – Кан усмехнулся, – ты уже достаточно для этого постарался, – его ладонь легла на бедро парня, – Кроме того, далеко тебе все равно не убежать – в браслете есть парализующий элемент, – затянутая в биларит рука персилианина повернула лицо Мика, чтобы тот посмотрел в нужном направлении, – Я, пожалуй, не буду демонстрировать – это больно.
На глазах Мика у ног рыжего пирата скорчилась девушка, ее била судорога, пока ее хозяин не деактивировал ее браслет.
– Спасибо, хозяин, я все понял, – обреченно проговорил Мик. Все его надежды рассыпались в прах.
– Вот и хорошо. Будь, умницей, шуршик, – Кан погладил его по спине и оставил размышлять над ситуацией.
Капитан подошел к Карсу и поприветствовал его дружеским хлопком по плечу.
– Доброе утречко, Кан! – отозвался тот, – Как спалось? Или тебе лучше не спится, чем спится? – подмигнул Карс, – Опаздываешь последнее время везде.
– Что, кэп, никак не можешь расстаться со своей игрушкой? – к ним подошел Декрис, – Даже на планету берешь? Боишься оставить без присмотра? Вдруг кто-нибудь того... – он похабно осклабился.
– Я думаю разумнее осматривать планету, имея под рукой ее коренного жителя. Чем мотаться вслепую и ни во что не врубаться, – холодно ответил Кан.
– Так давай поменяемся! У меня тоже местная девка есть, – глаза Декриса нехорошо блестели, – Одолжи своего паренька на пару дней. А то нарассказывал, попробовать хочется. Тебе что, жалко что ли брату-пирату игрушку одолжить?
Кан некоторое время бесстрастно изучал его лицо.
– Декрис, у нас целый трюм этого добра. Выбирай любого и имей сколько хочешь, – наконец ответил он.
– Да я искал там, но такого как ты нам расписал что-то не нашлось. Дай твоего попробовать. Заделись – не жaдись!
– Да, Кан, – подхватил Карс, – Может, правда, дашь попробовать? Мне что-то тоже с айвертами не везет. Ну разок – мы аккуратненько.
Кан взглянул на Мика, сидевшего в углу у входа в отсек. Тот о чем-то невесело размышлял, знать не зная о том, что насчет него тут торгуются. Кан вспомнил, как вчера маленький инопланетянин беспомощно плакал у него в руках, и мрачно посмотрел на двух своих головoрезов:
– Знаю я ваше "аккуратненько", – он цинично усмехнулся, – Испортите мне парня. Нет уж – весь общий блок в вашем распоряжении, а на мое нечего хавалки разевать. Не умеете выбирать – ваша проблема. Надоест – отдам. Пойдемте уже на планетку посмотрим, в жизни есть и другие интересные штуки кроме траха.
Кан махнул им рукой и направился прочь, не дожидаясь ответа.
– Шерцев лорд, тха цше! – тихо процедил Декрис, зло глядя капитану в след, – Мы видите ли недостойны, чтоб разделить с нами его хешечесалку!
– Эй, Дек! Не надо так о Кане, – одернул его Карс, – Он хороший капитан и никогда не ведет себя с нами как лорд с крипсами. Это его корабль, и он хорошо нам платит. Он делит все почти поровну, только долю за корабль берет. Другие лорды берут себе половину, а то и больше, а он с нами на равных, и управление кораблем почти все на нем и сбытом рабов он занимается. У него связей много, потому что он лорд, и от этого имеет благо вся команда! И на той планетенке с шерцевыми тварями, что мозги умели промывать, он полез на планету за нами, и рисковал своей башкой – потому что мы ему братья, а не крипсы. И никогда не отсиживался на звездолете, когда нам прижигали хвосты. И если ему нравится трахать этого мальчишку только одному – это его личное дело, и я не собираюсь из-за этой глупости мозги ему парить. Так что, тха цше, думай, что несешь, Декрис!
Декрис некоторое время побуравил тяжелым взглядом помощника капитана.
– Ну извини, Карс, что плохо отозвался о твоем обожаемом капитане, – процедил он сквозь зубы, – Мой хешев двак плохо постарался сегодня ночью, вот я и не в духе. Забыли, – он развернулся и быстро поспешил к своему наизу.
Карс пожал плечами и поискал глазами свою рабыню. Та еще похоже не отошла от демонстрации возможностей браслета и сидела на полу у стенки, обхватив плечи руками и размеренно раскачиваясь.
***
Зуммер браслета вывел Мика из оцепенения. Он вскочил с пола, капитана было легко разыскать его мощная фигура со светло-сиреневым шлейфом волос выделялась даже среди его далеко нехилой команды – и ростом и осанкой. Мику пришло в голову, что возможно то слово, что воспринималось его мозгом как "лорд" не только титул. Он поспешил к ожидающему его капитану.
– Идем, – строго сказал Кан, когда Мик подбежал к нему. Мик заметил, что персилианин чем-то раздражен, но, кажется, это не относилось к нему – потому что рука в биларитовой перчатке опустилась ему на плечо очень мягко.
Персилианин легко вспрыгнул в железную птицу, подтянувшись на бортике. Мик в нерешительности задрал голову. Кан свесился с кабины и протянул ему руки:
– Ну иди сюда! Давай побыстрее, шуршик!
Мик встал на цыпочки и неожиданно очень быстро оказался в салоне наиза. Кан посадил его на сиденье рядом с собой. Пальцы капитана затанцевали по приборной панели. Над кабиной вырос прозрачный купол и машина плавно оторвалась от пола. "Ледяной глаз" выпустил их из своего чрева и маленький маневренный наиз устремился к Земле. Мик приник к стенке прозрачного купола и жадно впился глазами в большой голубой шар, к которому они приближались, хотя визуально казалось, что это шар вырастает перед ними. "Моя родная планета, от которой меня насильно оторвали," – подумал Мик, – "И куда заведет меня моя злая судьба? Сначала она лишила меня родителей и детства. А теперь родной планеты, свободы и будущего. А что если она все-таки предоставляет мне шанс? Что если она решила, что с меня хватит? Что если я все-таки попытаюсь сбежать?". Он украдкой бросил взгляд на персилианина, но тот был в шлеме и, видимо, сосредоточился на пилотировании наиза. Под ними раскинулась белая шапка южного полюса, и видимо персилианин направлялся именно к ней. "Он не стал демонстрировать мне, что сделает браслет, если я попытаюсь сбежать. Просто попросил не делать глупостей. Так уверен в том, что мне это не удастся или это был акт доверия с его стороны?.. – вокруг уже стеной встали облака – Какого еще доверия, Мик?! Он что, неясно выразился?! Ты для него вещь, а вещи имеют, а не доверяют им. Да и в любом случае пускай в задницу засунет свое доверие! Я не буду его верным псом! Он мне враг, он всю жизнь мне исковеркал и многим другим тоже. Если у меня появится хоть малейшая возможность сбежать, я дам деру и не оглянусь... И все же – чем мне придется заплатить, если попытка к бегству провалится? Ну боль от браслета это ничтожная плата за шанс обрести свободу. А что он сделает со мной потом? Что если меня ждет урок, чтобы я научился ценить, что именно он мой хозяин? Он сегодня так хорошо со мной обращается и вчера пожалел... что если эта почти безнадежная попытка к бегству все испортит?... эх... Мик, а ты ведь думаешь о нем не как о зле, от которого нужно избавиться любой ценой... ты уже заранее сдался и боишься испортить отношения, потому что знаешь, что тебе предстоит еще с ним жить..."
Вокруг наиза взметнулся снег, мягкий толчок, и стальная птица встала на лапы. Купол поднялся, и Кан спрыгнул на землю, на ходу убирая в недра доспеха шлем. Он сдернул перчатки и стал руками загребать снег и подбрасывать в воздух, радуясь как ребенок.
– Обожаю полюса! – крикнул он, – Я всегда посещаю их первыми! На вашей планете восхитительный снег! Так много и такой невозможно белый, без малейшего оттенка. Мик!
Мик скорчился на сиденье, его била крупная дрожь, но это не помогало организму согреться. В наиз ворвался антарктический холод, а на Мике были только тонкая рубашка и бриджи. Он ощущал как жгет мороз кожу, но она уже начала неметь.
– Шерц, у тебя же терморегуляции никакой! Тха цше! – Кан выругался и буквально влетел в наиз одним головокружительным прыжком. Купол захлопнулся аварийным щелчком. Кан заставил систему жизнеобеспечения нагреть воздух до сильного жара.
– Эй, ты мне только не вздумай помереть!
Кан стал растирать кожу Мика, его пальцы нажимали на рефлексогенные точки терморегуляции – по крайней мере он надеялся, что они хоть где-то пересекутся с персилианскими.
Мик ощутил, что коже возвращается чувствительность, от пальцев персилианина в некоторых местах вдруг вспыхивали волны приятного тепла. Когда его перестал бить озноб, Кан протянул ему фляжку.
– На, глотни. Полегчает.
Он нажал на сенсорную панельку, из паза выскочил пластиковый стакан и наполнился горячим тэком. Кан протянул его Мику.
– Спасибо, хозяин, – он взял и стакан тоже. И стал помаленьку отпивать то из него, то из фляжки.
– Эй, это крепкий алкоголь, не надо много пить, – заметил Кан.
Мик кивнул и вернул ему фляжку.
– Шерц, ну как можно жить с таким уровнем теплоотдачи? – проворчал Кан, забравшись рукой к Мику под рубашку и проверяя его температуру, – Я бы еще понял если б на вас шерсть была, а то какой-то бестолковый пушок. Ну как, живой?!
– Спасибо, хозяин, – снова пробормотал Мик.
Кан уменьшил температуру воздуха до просто комфортной и вручил Мику еще горячего тэка. Мик уткнулся в стакан. "А ведь он обо мне заботится, – вдруг осознал он, – Боже, да ведь он по-настоящему испугался, что я умру! С чего бы это?! Так-так, Мик, прекрати думать в таком ключе! О хомячках тоже заботятся и тоже жалко если случайно сдохнут".
– Ладно, сейчас мы полетим туда, где тепло, – сказал Кан, – А когда мне снова захочется в зиму, что-нибудь придумаем насчет тебя. Вы же как-то выживаете, значит, теплая одежда какая-нибудь есть.
Мик кивнул.
– Ты знаешь, где ее достать? Не хочу тебя все время в наизе оставлять. У меня будет куча вопросов.
– Думаю, что знаю, – отозвался Мик.
– Так, а сейчас я хочу посмотреть море, – Кан вывел на экран бортового компьютера карту материков планеты.
– Здесь тоже есть море, – заметил Мик.
– Теплое море, ну знаешь там где песок и много зелени.
– Tropics.
– Мм?
– Ну можно куда-нибудь сюда, – Мик ткнул в Атлантическое побережье южной Африки, или... – он задумался, где бы ему хотелось побывать, – или можно еще сюда, – Мик показал на Индию, – Там еще города очень красивые, некоторым больше двух тысяч лет.
– Ну значит слетаем и туда тоже, – Кан поднял наиз в воздух.
Под ними стремительно пронеслась белая пустыня, затем замелькало море с штрихами айсбергов, а потом все слилось в серо-синюю полосу. Но Мик как ни странно не чувствовал перегрузки, хотя судя по тому как быстро они достигли берегов Африки, его должно было вдавить в кресло. Наиз приземлился на песок. Их взорам предстала картинка, словно сошедшая с открытки. Ослепительно голубое небо, остражалось в своем земном близнеце – океане, мелкий желтый песок граничил с густо-зеленой стеной джунглей.
– Неплохо! – Кан выбрался из наиза и огляделся, – Прыгай сюда! – он протянул руки маленькому инопланетянину.
Мик глянул вниз, ему это было высоковато, но не будет же он все время сидеть в наизе, когда это возможно его последний день на Земле. Он решился и прыгнул, руки персилианина надежно подхватили его на лету и поставили на ноги. Воздух был горячим, а песок обжигающим, дыхание океана чуть освежающим, а вот джунгей тяжелым и влажным. Кожа Мика мгновенно покрылась потом, а лазоревая вода так дразняще плескалась рядом. Мик стянул обувь и прошелся по кромке воды.
– Здесь так здорово! Почему здесь никто не живет? – удивился Кан, – Сенсоры не улавливают ни одного поселения на много агопладр вокруг.
– Просто здесь слишком жарко для людей. Хозяин, можно я искупаюсь? – решил попросить Мик.
– Можно, – отозвался Кан, – Но сначала сними с меня доспехи.
Мик кивнул, капитан тоже не выдержал соблазна лазоревых волн. Персилианин остался полностью обнаженным, только отключил от рукава доспеха какой-то широкий пластиковый нарукавник и защелкнул его на своем предплечье. А потом с восторженным воплем бросился в океан. Мик тоже освободился от одежды и вошел в воду, она была теплой, но все равно освежала. Мик не очень хорошо умел плавать и предпочел поплескаться вдоль берега, зато персилианин мощными толчками загребал воду уже где-то за линией преполагаемого буйка. Мик даже почувствовал некоторую зависть к его физической силе и ловкости. Что ни говори, а персилиане действительно выглядели превосходящей человеческую расой и выражение "сила есть ума не надо" как-то не утешало, тем более что по уровню технического развития они тоже оставили людей далеко позади. О нравственном и культурном развитии, конечно, можно было бы поспорить, но что касается человечества в его большинстве – оно в этом направлении тоже недалеко ушло.
Мик решил послать все размышления к черту и наслаждаться жизнью пока есть возможность. Мысль попробовать сбежать прямо сейчас быстро пресеклась видом непроходимых джунглей. Вдоволь побарахтавшись, Мик выбрался на берег немного обсохнуть и поискал глазами персилианина. Его гриву, разметавшуюся в воде серебристо-сиреневым пятном, он отыскал сразу, но недалеко от нее его глаза наткнулись на взрезавший идилическую картину черный плавник. Прежде чем Мик сообразил, что делает, он что было сил заорал:
– Осторожно! Там... shark!
Сердце забилось у самого горла. Что же он делает? Если акула убьет персилианина, он будет свободен... он ведь так хотел сбежать! Но ведь сбежать, чтобы при этом никто не умирал... Мик осознал, что смерти капитана он не хочет.
"Все равно я не смогу добраться отсюда до людей. Идти через джунгли это просто самоубийство!" – утешил он себя и срывая голос закричал:
– Эй, обернись! Опасность! Эта рыба опасна!
Его сердце болезненно екнуло и замерло – голова персилианина скрылась под водой как и плавник. Несколько бесконечных секунд Мик смотрел на пустой океан. А потом он услашал собственный вскрик при виде стремительно разраставшегося красного пятна на поверхности воды. Он не думал, что будет плакать по персилианину, но почувствовал как на глаза неудержимо наворачиваются слезы.
***
Сквозь прозрачный купол потолка Большого зала Совета сегодня проникало достаточно света, чтобы не включать искусственное освещение. Риелю это показалось добрым знаком. Он терпеливо ждал, когда Председатель закончит вступительную речь и даст ему слово. Взгляд сенатора растерянно провожал белые колонны устремлявшиеся в кусочек яркого неба. Материал купола был почти неразличим, и казалось, что колонны поддерживают само небо. Наконец, Таримаэле произнес его имя. Риель неспешно потянулся к панельке активизирующей его ораторий.
– Думаю, все уже догадываются о чем я буду говорить, – печально улыбнулся сенатор, – Когда я добился от Сената Федерации принятия закона о квотировании работорговли, я наивно посчитал это если не победой, то уже ощутимым шагом в борьбе против рабства. Да, увы, Федерация это не Мерниок, где любое решение Совета подразумевает какие-то действия. Но я умею быть настойчивым, в течении этих пяти лет мне все же удалось достать их настолько, что космическая полиция у нас в Федерации худо бедно, но функционирует. Я глубоко благодарен уважаемому и мудрому Совету за поддержку моей позиции, еще больше я благодарен вам за то, что Мерниок регулярно выделяет средства на космическую полицию. Это не просто позволяет хоть немного укрепить то, чего я уже добился в борьбе против рабства, но и вынуждает другие народы Федерации не отставать от нас и тоже доказывать делом, что их разглагольствования о гумманизме не простые слова. Хоть их действия и неискренни, и каждый раз на щедрость их приходится вынуждать, но как бы там ни было, эти действия приносят плоды. Пока еще очень скудные плоды, но все же патрулей стало больше, пиратам с каждым годом становится все труднее доставялять свой... – он тяжело вздохнул, – контрабандный груз до Нагаяхи. Кстати, о последней. Недопустимый позор для Федерации, называющей себя оплотом цивилизации! Фарезан делает вид, что понятия не имеет, что там творится что-то, выходящее за рамки легального рынка рабов. О персилианах уже и говорить нечего! Это основной источник доходов чуть ли не половины их лордов! Эту проблему надо как-то решить! Это же просто смешно, если бы не было так печально. Мы оснащаем полицию, ловим пиратов, но стоит им достигнуть Нагаяхи, как все – они вольны делать все что захотят и беспрепятственно торгуют разумными существами! Любого класса культурного развития! Любого! Я не удивлюсь, если через рынок рабов там проходили даже мернли! Вы себе представить не можете, что они там делают с людьми, попавшими в рабство! Это чудовищно! И абсолютно неконтролируемо! Безнаказано! Кто-нибудь мне может объяснить как такое вообще получается в обществе, претендующем на звание цивиллизации?!
– Рихаиэле, мы все согласны, что это чудовищно, – отозвался член Совета Умеаэва, – Но Вы и сами прекрасно понимаете, что все действия Сената Федерации относительно ограничения работорговли чистая показуха! Разве что только Вы и способны заставить их превратить эту показуху хоть в какие-нибудь полезные действия. Нам остается лишь восхищаться Вашей твердостью! На мой взгляд Сенат способен кого угодно с ума свести своими бесконечными разглагольстьвованиями на пустом месте! Увы, всем народам Федерации за исключением мернлей гораздо выгоднее не мешать работорговле или даже поддерживать ее. Я все понимаю, но Федерация прежде всего создавалась ради сохранения мира для входящих в нее народов. С этой задачей она справляется прекрасно. Мы же не можем развязать войну из-за Нагаяхи! Это повлечет гораздо больше жертв, чем дает работорговля! И прежде всего жертв мернлей. Это неразумно, Рихаиэле. Вы и сами прекрасно понимаете. Совет никогда не даст согласия на агрессивные действия со стороны Мерниока, если нас на то не вынудят, конечно.
– Я ничего не говорил о военных действиях, – вздохнул Риель. Однако, он понимал – Умева прав. Сложно объективно решать, какое из зол худшее – работорговля или война, особенно когда война касается лично твоего народа, а работорговля нет.
– Тогда что Вы предлагаете нам, чтобы покончить с Нагаяхой? Если Сенат Федерации решит, что необходимо разобраться с нею – тогда безусловно, мы поддержим и отрядим часть флота, если потребуется. Но если мы нападем на эту планету собственными силами, это может быть расценено как агрессия и развяжет руки тем, кто давно этого ждет. А Фарезан отступит в стронку и посмотрит чем это все закончится. Уверяю Вас, они уже забеспокоились по поводу того, что Мерниок в лице Вас стал слишком активно вмешиваться в управление Федерацией. Они не станут препятствовать нашему ослаблению в результате военного конфликта. Нагаяха является официальным рынком рабов, а это законами Федерации не запрещено. Поэтому Фарезан с чистой совестью может не вмешиваться во вспыхнувший конфликт. Вся ответственность за подобные действия целиком ляжет на Мерниок и никакими гумманистическими идеями Вы никому Ваши действия не объясните.
– Я это понимаю, советник Умеаэва, – кивнул Риель, ничего нового советник не сказал, – Я не призываю Мерниок ни к чему подобному... Просто... Если бы Вы хоть одним глазом взглянули на то, что происходит на Нагаяхе, Вы бы поняли мои эмоции, – сенатор сделал глубокий вдох. Он не мог требовать от Совета военных действий. Совет никогда не пойдет на подобное, а он только подорвет свой авторитет, встав на позицию угрожающую безопасности его народа, – Но эмоции к делу конечно же не относятся. Вся беда в том, что законодательство относительно работорговли в Федерации практически отсутствует. Как только раба кто-то покупает, он попадает под законодательство о частной собственности. Вот поэтому, после того как они попадают на Нагаяху, мы уже не можем доказать, кто лишил их свободы. В общем-то и пойманный вроде бы с поличным пиратский корабль... их капитан вполне может заявить, что перевозит свою частную собственность. Единственным весомым доказательством служит траектория его корабля, поэтому ловить мы их можем в основном при пересечении границ Федерации. Как только их траектория прошла за первые населенные планеты, они уже получают возможность заявить, что везут рабов оттуда. А потом почти невозможно доказать, что именно они нарушили закон о квотировании! А у нас есть только этот закон, по которому мы их можем привлечь! Хорошо хотя бы он в Федерации исполняется! И то, потому что под него подведена финансовая основа. Почему бы не попробовать содрать крупную сумму с тех, кого эти неугомонные мернли притащили им готовенькими?! Финансовая основа это то, что позволяет нам управлять их решениями. Я собираюсь предложить Сенату ужесточить меру наказания за несанкционированную работорговлю. Штрафы и долговые трудовые лагеря ударяют только по представителям низших сословий, и то иногда они способны уплатить штраф или за них платят их лорды. А потом тут же отправляются в новую экспедицию, чтобы покрыть расходы. Таким образом, вместо того чтобы пресекать работорговлю мы этими штрафами добиваемся обратного эффекта. Думаю, конфискация имущества и лишение права собственности на фамильные владения будет более эффективна. Засадить в трудовые лагеря лордов нам никто не позволит, а вот получить в собственность их владения – думаю, для Сената это будет лакомый кусочек. Мы же добьемся того, что если лорд лишится капитала, то он уже не сможет организовать новую экспедицию. А представители низших сословий сами не имеют средств для покупки корабля.
– А Вы не боитесь, что все разорившиеся лорды сумеют изыскать какой-нибудь кредит и напротив ударятся в еще более отчаянное пиратствование? – задал вопрос советник Каэва.
– Нет, не думаю, что эти меры могут привести к подобному эффекту, – возразил Риель, – Во-первых, я достаточно знаю персилиан, они очень гордятся своими марчами, как они называют свои фамильные владения. Угроза потерять их, а вместе с ними положение в обществе, уважение и власть, будет для них весьма и весьма весомой. Многие, кто еще не увяз в работорговле, но подумывал об этом откажутся от этой идеи. Во-вторых, того, кто будет пойман и лишен имущества, но все равно будет упорствовать и залезет в долги, чтобы купить новый корабль и оружие, в следующий раз будет ждать трудовой лагерь. К тому же лорды лишатся возможности платить штрафы за членов своей команды и их тоже всех будет ждать трудовой лагерь уже по первой поимке.
– Это все здорово придумано, Рихаиэле, – однако голос Председателя звучал скептически, – Но не забывайте, что в Сенате Федерации полно лордов-персилиан и аристократов Тенесуры, и магабрийцы-владетели, хоть их мало, но их нельзя не учитывать. Неужели Вы думаете, что Вам позволят провести подобный закон?!
– Я разделяю Ваши сомнения, Таримаиэле, – отозвался Риель, – но я долгло готовил почву для подобных мер. Влияние Персиля в Сенате значительно уменьшилось. Фарезанцы все больше стремятся к власти, а персилиан они считают варварами, которых лучше близко к рулю Федерации не подпускать. Это касается других сфер управления Федерацией, но косвенно повлияет и на принятие решений в сфере работорговли. Фарезанцы не считают работорговлю важной сферой, из-за которой они бы стали портить отношения с Мерниоком. Фарезанцам гораздо проще уступить нам в этом, оставив себе право в большем давлении на другие сферы управления Федерацией. А лишний раз усложнить жизнь Персилю они будут только рады. А Тенесура вообще любит сохранять нейтралитет, они не так уж увлечены литчем, в силу своих физиологических особенностей. У них вообще другие, малопонятные для нас интересы. Магабрийцев фарезанцы и вовсе откровенно недолюбливают. К тому же фарезанцы крйане заинтересованы в нашем совместном проекте по колонизации. Наши технологии по крупномасштабному синтезу кислорода нужны им в прямом смысле как воздух. Думаю то, что я подниму обсуждение этого проекта до поправок в законе о квотировании работорговли, достаточно убедительно повлияют на их решения по поводу последнего. Для Фарезана гораздо острее стоит проблема перенаселения, чем работорговли, которая вообще напрямую их не касается.
Председатель только развел руками:
– Рихаиэле, я восхищаюсь Вашими стратегическим способностями, но, умоляю Вас, будьте осторожны. Не стоит оказывать слишком сильного давления на Фарезан. Да, наши технологии намного опережают все имеющееся в Федерации, но численность фарезанцев растет так стремительно, что существует угроза, что в случае конфликта они просто смогут подавить нас числом! Не стоит допускать даже тени конфликта! Последствия могут быть непредсказуемы!
– Фарезанцы не агрессивны. Им гораздо больше нравится жить в мире. А расширению их цивилизации на другие планеты мы ни коим образом не мешаем. Напротив, наши технологии помогают этому. К тому же фарезанцы очень ценят сотрудничество с нами, они еще не забыли, сколько мы сделали для них, поделившись своими секретами. Они считают нас полезным миролюбивым малочисленным народом. Они очень практичны, им гораздо выгоднее с нами дружить. А наши требования по борьбе с рабством они воспринимают как странности, которые не слишком задевают их интересы. Агрессивная политика Персиля раздражает их гораздо больше. Кроме того, я верю в Мерниок, в его ученых, наши технологии непобедимы и служат миру.
– Надеюсь, Вы правы, Рихаиэле, надеюсь, правы, – кивнул Таримаиэле своему коллеге и другу, – Что ж, все мы Вас выслушали. Я согласен с тем, чтобы предложить данную поправку к закону о квотировании рабства. Я вношу этот вопрос в итоговое голосование. А сейчас нам нужно обсудить упомянутый, нашим дорогим советником и сенатором Федерации, проект о колонизации. Наши интересы в нем не так обширны, как у Фарезана, однако технологии предлагаем мы. Кроме того, у нас еще на повестке дня масштабы финансирования оборонных технологий, как наших внутренних, так и размеры нашей квоты в Федерации...
***
Чуткий слух персилианина уловил, что ему крикнул Мик с берега, но его биосенсоры предупредили его чуть раньше. Он не был настолько беспечным, чтобы расслабляться в незнакомом океане. Он нырнул под воду и в сторону. Кан был уже готов палить мигнием в любую движущуюся мишень, но его взгляду предстала здоровенная, но довольно неуклюжая рыбина. У нее был нелепый полукруглый рот чуть ли не на брюхе. Зубов была целая куча и вроде острых, но достать противника, если он находился над ее спиной, рыбина с такой конституцией не могла. Кан усмехнулся, предвкушая развлечение и вытянул из нарукавника обычный металлический нож. Лорд никогда не останется без старого доброго холодного оружия. Кан легко увернулся от клацнувших челюстей – рыба хоть и была довольно быстрой, но с такими негибкими челюстями и явной ориентацией только на зрение с персилианином, переключившим рефлексы на биосенсорное видение, ей было тяжело тягаться. Кан одним мощным толчком оказался на ее спине, сдавив ей ребра ниже челюсти. Но тварь была скользкая и ему было ее не удержать. Кан всадил клинок в ее бешенно извивающийся бок и позолил выскользнуть. Рыбина рванулась, еще больше пропарывая себе бок.
***
Мик сел на песок, зажимая рот рукой, и беспомощно уткнулся лицом в свои колени. Он никак не мог поверить, что все кончено. И от мысли, что капитан погиб, он почему-то испытывал отнюдь не радость, хотя вроде бы он теперь был свободен.
Громкий всплеск воды заставил его вздрогнуть и подпрыгнуть. Персилианин с довольной улыбкой бросил на песок здоровенную акулу со вспоротым брюхом.
– Как думаешь, эту тварь можно есть? – спросил он, – Ты что такой бледный, Мик? Рыбку испугался?... Или... за меня?
Мик не выдержал его пристального взгляда и в смятении опустил глаза.
– Это страшные твари, – пролепетал он.
– Она что, и на берег может выскочить? – усмехнулся Кан.
Мик пожал плечами:
– Я... я просто испугался...
– Мм... понятно, – Кан коротко глянул через плечо на океан, где все еще расплывалось уже светлеющее красное пятно, и стал присматривать дерево на предмет разведения костра, – У меня кровь другого цвета, Мик, – шепнул он ему на ухо, проходя мимо, и направился к лесу.
Мик плюхнулся обратно на песок, зачерпнул воды из набежавшей волны и плеснул себе в лицо.
"Какого черта?!" – спросил он у окружающего пространства, но оно как всегда осталось глухо и немо.
Кан настроил мигниевый пульсар на узкий направленный луч и срезал высокое дерево с гладким стволом и пучком листьев на самой макушке. Дерево с шелестом завалилось на песок, от него раскатились темные волосатые шары. Кан поймал один и долго рассматривал, пытаясь определить животное это или такой странный плод.
– Мик, что это за фуловень? – отчаявшись разобраться собственными силами спросил Кан.
– Что??? Что это за... что? Ах это! – Мик наконец понял к чему относился вопрос, просто, видимо, ругательств в его персилианском словаре не было.
– Это coconut. Орех такой, – пояснил Мик, – На palm растет, – он указал на сваленное дерево.
– Орех... – Кан постучал пальцем по волосатой скорлупе, – Съедобный?
– Да. И вкусный.
– Счас попробуем, – Кан с размаху саданул странный плод об ствол дерева. Скорлупа раскололась и ему в лицо брызнул сок, – Шерц! Какой это к хешу орех! Там же сок! – Кан выругался, стирая с лица беловатую жидкость. Впрочем он был забрызган ею с головы до ног.
Мик едва сдержал смех – такое обескураженное было у персилианина лицо:
– Это cocomilk, а есть можно белую мякоть изнутри скорлупы.
Кан с сомнением посмотрел на осколки скорлупы, а потом на Мика:
– Ты по-моему надо мной издеваешься, – сказал он, хотя уже сам готов был рассмеяться.
– Нет, хозяин, – Мик наконец вспомнил как он должен обращаться к персилианину, – Я просто не подумал, что Вы не знаете, как его открывать. Но это ведь ничего страшного. Cocomilk тоже вкусное и... и для кожи полезно.
– Да неужели?! Вкусное, говоришь, и даже полезное.
Мик непроизвольно поднялся на ноги. Персилианин приближался к нему с каким-то явно недбрым намерянием.
– Хозяин, – пролепетал Мик, – Хозяин, я не хотел, чтобы так получилось. Честно, не хотел, – он отступил на шаг, с трудом перебарывая желание кинуться наутек.
Персилианин неожиданно резко сорвался с места и завалил его на песок. Но Мик даже не почувствовал удара о землю, рука капитана каким-то образом смягчила его падение, оказавшись под его поясницей. Кан медленно размазал рукой сок ореха по лицу парня и заставил слизать его со своих пальцев. Впрочем вряд ли можно было сказать, что Мик хотя бы хотел сопротивляться...
– Цше, ну какого шерца! Я ведь только рыбину хотел зажарить! – Кан поднялся с песка. Ему пришлось смириться с тем, что некоторое время Мик будет неадекватен. Кан подобрал кусок скорлупы, упавшей белой мякотью вверх и наконец попробовал то, из-за чего они с Миком с четверть часа провалялись в песке. Костер он все-таки развел и даже кусок рыбы на палке зажарил. Она была жирной и в огонь все время с шипением капали крупные капли. Кан попробовал свою добычу, но особого восторга она у него не вызвала.
– Мик, будешь свою страшную рыбину в жареном виде?
Мик поднялся с песка, где он успел задремать в тени наиза. В его голову пришла странная мысль, что на пикник он все-таки попал... хотя далеко не с девочками. Он подсел к персилианину и осторожно откусил кусок жареного мяса. Акула оказалась не самым лучшим сырьем для шашлыка. Слишком сильно воняла тем душком, что называется рыбным.
– Спасибо, хозяин, я больше не хочу, – сказал Мик и снова сонно растянулся на горячем песке. Прохладный ветерок приятно шевелил волосы.
– Что-то мне тоже не хочется, – Кан отшвырнул неудавшийся шашлык, – И какого шерца у вас на планете такая невкусная рыба!
– Ну так жрет всякую гадость, – пробормотал Мик, зевая – тропическое солнце совсем его разморило. Каким-то образом Мик кожей почувствоавал на себе вполне материально ощутимый взгляд.
– Я не Вас имел ввиду! – поспешно добавил он, и тут же понял, что этого тем более говорить не стоило, – Ну в смысле... э... я не это...
Но персилианин вдруг усмехнулся.
– Ладно, Мик, одевайся и помоги мне собрать доспех. Пора двигаться дальше. У меня всего один день на осмотр планеты, а если я из-за каждой твоей глупости буду валяться в песке, я нишерца не успею. На корабле с тобой разберусь. Подъем! Куда теперь полетим? Ты говорил про какие-то древние города...
В джунглях было жарко и влажно. Персилианин лазал где-то по древнему храму совершенно игнорируя легенды о проклятиях. Мик топтался возле наиза, тщательно выбирая место для каждого следующего шага. Он задрал голову и посмотрел на огромную восьмирукую статую, которая почему-то не заросла лианами в отличии от всего остального храма. Вокруг стояла первобытная тишина и в то же время воздух был наполнен неумолчным шумом – стрекотом насекомых, криком птиц и обезьян, шумом листвы и еще бездной неопределимых шорохов. Мик почувствовал себя жалким и беззащитным перед этим диким буйством жизни. Он лишний шаг боялся ступить, чтобы не напороться на змею или ядовитое растение. А вот персилианин тут же в полном восторге куда-то ускакал, даже не сомневаясь, что его раб никуда не сбежит. Мик вздохнул, его уже начала раздражать собственная беспомощность. Он осторожно двинулся вокруг храма, надо хотя бы использовать возможность посмотреть это чудо древней цивилизации. Другого шанса ему уже не представится. Мик остановился и огляделся, пытаясь запечатлеть каждую частичку этой картины. И тут его глаза встретились с другими – желтыми, с вертикальными зрачками. Большая пятнистая кошка смотрела на него с бортика храма, и кроме любопытства в ее взгляде читался отчетливый гастрономический интерес. Мик замер, пытаясь справиться с паникой. Спиной поворачиваться нельзя, она сразу прыгнет. Убежать он не успеет. Может, позвать на помощь? А что если громкий звук ее спровоцирует. Придумать, что же делать, Мик не успел. Откуда-то сверху на кошку обрушился персилианин, и они покатились по земле пестрым комком. Мик едва успел отскочить. Зрелище было впечатляющее. Кошка пыталась добраться зубами и когтями до незащищенного лица персилианина, а тот мял ее голыми руками так что только кости трещали. Ему эта борьба явно доставляла удовольствие, потому как в отличии от кошки, которая рычала и хрипела, персилианин смеялся, ловко уворачиваясь от ее мощных ударов. Наконец, Кан сел, прижав поутихшую, поскуливавшую кошку к земле.
– Какой красивый зверь, – он погладил ее по пятнистой холке.
Мику пришла в голову непрошенная мысль, что тоже самое он мог бы сказать и о персилианине. У того после схватки горели глаза не хуже чем у кошки, а волосы, растрепанные во время драки, совсем подикарски рассыпались по плечам. Мик не сомневался, что даже если бы тот был без доспехов итог схватки ничуть бы не изменился. А для землянина титул хозяина природы, по сравнению с персилианином, выглядит просто смешным.
– По-моему она хотела тобой пообедать, шуршик, – Кан поднялся и кошка поспешно ретировалась в кусты, – Тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра на собственной планете! Не могу понять, как вы вообще здесь выживаете! Хозяева планеты, называется! Вас же тут все кому не лень могут сожрать! Ну оружие, понимаю, но ведь до его изобретения надо было дожить! Небось размножаетесь как фарезанцы!
– Спасибо, хозяин, – вздохнул Мик.
– За что, шуршик? – Кан вытянул из зарослей ярко-желтого удава и стал его вертеть в руках, не обращая внимания на то, что тот пытался вокруг него завернуться. Персилианин без труда разматывал его обратно.
– Ну Вы мне жизнь спасли, – отозвался Мик без особого энтузиазма.
– Я всего лишь забочусь о себе, – Кан легонько шлепнул парня по ягодицам, а удава отправил в короткий полет куда-то в заросли, – Теперь давай куда-нибудь в более цивилизованное место.
"Ну а чего ты ожидал?" – спросил себя Мик и поплелся за персилианином к наизу. Однако, он вынужден был признать, что в присутствии капитана чувствует себя в безопасности и гораздо более комфортно, чем когда он был один на один с джунглями... вернее он так думал, видимо, персилианин ни на минуту не упускал его из вида.
Мик решил воспользоваться тем, что направление в их путешествии задает он. Он не мог покинуть планету, не увидев города-сказки своего детства. Наиз приземлился перед Эфелевой башней. В Париже шел дождь. Непривычно пустынные улицы были полны луж. Витрины модных магазинов разбиты. Ветер гонял по асфальту грязную шляпку. У Мика сжалось сердце от этой бесприютной картины. Кан к таким картинам явно привык, поэтому на детали разорения он внимания не обращал, а охватывал пейзаж в целом.
– Красиво! Ты здесь был раньше?
– Это город, в котором я родился, – ответил Мик, пытаясь преодолеть лужу с наименьшими потерями. Ноги у него уже промокли, но вода была холодная и еще больше в нее лезть не хотелось. Мик чихнул и шмыгнул носом.
– Эх, фэа давена! – пробормотал персилианин на незнакомом Мику наречии и, схватив его в охапку, перенес через лужи, – Пошли куда-нибудь обувь себе другую возьмешь и одежду. И пожрать что-нибудь уже пора.
– Здесь можно найти все, что угодно, – сказал Мик, когда они вошли в огромный супермаркет.
– Ну так давай, разберись со своей одеждой, – отозвался персилианин, разглядывая витрины сувенирного отдела.
Мик кивнул и направился в противоположный конец магазина. Он с огромным удовольствием натянул старые добрые кроссовки, накинул непромокаемую куртку, и тут он услышал шепот:
– Эй, парень, тот верзила, что пришел с тобой, он... он ведь не человек, да?
Мик поднял глаза и увидел перед собой мужчину лет сорока в защитной форме, в руках у него был пакет с едой и вещами.
– Не человек, – так же шопотом ответил Мик, – Он инопланетянин... с Персиля... космический пират, а я... теперь я его раб. Тебе лучше побыстрее отсюда уйти. Он один, но лучше уходи.
– Бежим тогда скорее. Мы здесь недалеко, в подвале. Мы тебя спрячем.
Сердце Мика бухнуло где-то у горла:
– Я... я не могу... у меня браслет, в нем маячок, персилианин найдет меня, где угодно, – он оголил запястье и показал блестящий гибкий обруч без каких-либо видимых следов замка.
– Черт! Идем быстрее, сейчас мы от него избавимся – мужчина схватил его за руку и потащил куда-то.
– Но как? Тут даже замка нет!
– Здесь есть отдел инструментов, мы возьмем топор и... – мужчина неопределенно махнул рукой.
– Но его не разрубить топором... этот сплав...
– Да не браслет, – с досадой воскликнул мужчина, – Руку, парень, руку! Но зато ты будешь свободен!
– Руку?! – Мик остановился как вкопанный, – Я... я... я не знаю...
Это был шанс. Но какой чудовищной ценой. Мик не мог представить, что позволит отрубить себе руку. Но ведь это свобода! Он будет свободен! Его никогда больше не назовут рабом, никогда не заставят...
– Я не знаю, смогу ли... – Мик почувствовал, что к его горлу подкатывают неприятные спазмы. Он не мог на это решиться. А что если капитан все равно его поймает? Что будет? Вряд ли ему нужен будет калека, а со злости персилианин его может убить и этого мужчину тоже.
– Ты не бойся, я сам все сделаю! Я это быстро... раз и все. У меня здесь бинты есть. Еще в аптеку потом сбегаю. Все будет впорядке, – стал уговаривать мужчина.
– Ну... – зуммер на браслете громко запищал, – Поздно, – выдохнул Мик, – Он меня зовет, я должен идти, иначе он начнет меня искать, а до этого лучше не доводить.
– Еще не поздно! Давай, решайся! Мы зашвырнем браслет подальше, пока он будет искать, мы успеем убежать!
– У него есть биосенсоры! Так близко он меня сам почувствует! И бегает он быстро, уверяю тебя. Если он нас поймает, нам не поздоровиться... Я боюсь, что он убьет тебя... А если он найдет нас в убежище... Я не хочу... я не имею права подвергать вас опасности... – Мик почувствовал, что не уверен, кого он больше убеждает. Он развернулся, чтобы уйти, но мужчина окликнул его.
– Эй, парень, подожди еще секундочку! А что они делают с людьми? Я... не нашел свою дочь... зачем они похищают людей?
Мик остановился. Лучше он даст человеку надежду, что с его дочерью все хорошо. Ведь все равно ничего уже не исправить, зачем людям лишние страдания.
– Они делают из нас в рабов, но они хорошо с нами обращаютсся. Не мучают, кормят, заботятся. И... я разговаривал с одной девушкой... совсем с другой планеты... ее зовут Лайака. Она даже влюблена в своего хозяина... Так что все не так плохо. И персилиане скоро улетят. Они сегодня спустились на планету в последний раз, на экскурсию. Но они могут вернуться. Так что Земле лучше быть готовой в следующий раз. Как бы хорошо они с нами не обращались... это все равно рабство...
– Но не такое, чтобы освободиться ценой руки... – покачал головой мужчина.
Мик очень надеялся, что не покраснел:
– Я просто боюсь, что эта жертва была бы напрасна... Он все равно бы нас догнал. Спасибо за все, удачи! – Мик побежал прочь.
Он успел вывернуть в соседний ряд, где чуть не столкнулся с персилианином. Мик невольно отступил назад, выражение лица у капитана было... внушающим опасения.
– Где ты был так долго? – тихо прорычал Кан.
– Мне нужно было выбрать размер, а потом я немного заблудился, – пролепетал Мик, чувствуя, что его бросает то в жар, то в холод.
– Врешь, – уже спокойнее сказал Кан, – А теперь – правду!
Мик сделал несколько глубоких вдохов, а потом поднял голову и твердо уставился в жесткие серые глаза.
– Я хотел сбежать, – медленно выговорил он, – Но мне не хватило духу отрубить себе руку.
Персилианин кивнул:
– Хорошо, в следующий раз будет ошейник, чтобы не было соблазна отрубить себе голову, – он мрачно посмотрел куда-то в сторону. Мик напрягся, надо его как-то отвлечь от того мужчины, персилианин наверняка почувствовал чужое присутствие.
– Хозяин...
– Идем уже пожрем чего-нибудь, – перебил его Кан, – Здесь есть еда?
– Да, кажется, продуктовый отдел в ту сторону, – Мик с облегчением выдохнул.
Когда они проходили через алкогольный отдел, Мик взял с полки бутылку коньяка. Открывая, он отметил, что руки у него все еще дрожат. Правильно ли он поступил? А теперь все равно поздно! Мик опрокинул в себя хороший глоток, ему это сейчас очень было нужно. Кан покосился на него и тоже взял себе бутылку.
– Что это? Алкоголь?
Мик кивнул, прикладываясь еще раз. Персилианин последовал его примеру.
– Крепкий. На вкус, так себе. А это? Ну что за мерзость вы пьете?! Или это какая-то техническая жидкость? – Кан сплюнул.
– Это виски, его лучше в коктейль мешать, – отозвался Мик, он уже начал пьянеть. Коньяк на голодный желудок давал о себе знать.
– Хм, а вот это уже намного лучше!
Мик невольно улыбнулся, увидев, что тот пьет:
– Ну надо же! Все пираты любят ром! Даже космические!
– А у вас тоже есть пираты? – спросил Кан, вскрыв бутылку еще чего-то ароматного.
– Были раньше. Когда по морям плавали деревянные корабли под парусами. А теперь про них пишут романы. И в них пираты пьют ром и поют песню "Пятнадцать человек на..."... э... это непереводимо, но там еще про бутылку рома.
– Хм? И как эта хешня открывется? – Кан озадаченно уставился на горлышко, закупоренное чем-то по виду деревянным. Он попробовал продавить пробку пальцем, – Тха! – жидкость булькнула и брызнула из горлышка, когда пробка резко провалилась.
– Упс! Я не успел предложить штопор, – констатировал Мик.
– Это тоже для кожи полезно? – буркнул Кан, стирая капли с лица. Ему повезло, это был золотистый токай.
– Кажется, отдел мягкой мебели вон там, – Мик махнул штопором в предполагаемом направлении, и стал открывать бутылку бургундского.
– Мебели? – озадаченно спросил Кан.
– Ну я подумал, пол не песок, он жесткий...
– Ты что-то по-моему черезчур разболтался, – усмехнулся Кан, – А вот слова "хозяин" я несмотря на это как-то давно не слышал.
– Я всего лишь забочусь о вашем комфорте, хозяин, – Мик протянул персилианину открытую бутылку вина, – В бокал налить? Хозяин.
– Шерц, у вас крепкий алкоголь. А вот это действительно замечательно! – Кан попробовал содержимое бутылки из горлышка, – И эффект очень забавный, я может быть все-таки подумаю насчет мягкой мебели, – его рука на секунду скользнула Мику за пояс брюк.
"Согласен насчет эффекта", – пробормотал Мик себе под нос, медленно выдыхая сквозь зубы.
– Ну тха цше! Это что такой специальный напиток, чтобы посмотреть как он выливается на пол? – Кан поставил на полку почти пустую бутылку, и озадаченно посмотрел на шипящую лужу на полу, – Для начинающих трезвенников?
– Это шампанское, его надо уметь открывать, – Мик взял другую бутылку и через пару секунд пробка отлетела с лекгим хлопком, – Боюсь из горла тут не получится, иначе я опять буду во всем виноват и нам придется искать мягкую мебель... хозяин, – Мик взял с полки высокий бокал, стоящий тут в декоративных целях и по стеночке налил искрящуюся пузырьками жидкость, – Вот, хозяин. Попробуйте. Это вино придумали здесь, в этой стране. Оно удивительное. Только не очень увлекайтесь с дегустацией всего подряд. Голова утром болеть будет. Чем больше намешаете, тем сильнее.
– Ядовитая штука, да? Пойдем тогда закусим.
Они перешли в продуктовый отдел.
– Запах тут не очень, – слегка поморщился Кан.
– Вы же электричество отключили. Холодильные приборы не работают, продукты начали портиться.
– И что, тут теперь все несъедобное?
– Нет. Не все. Вот шоколад, например. Попробуйте, хозяин. Всем инопланетянам шоколад обычно нравится, – Мик снял обертку до середины и протянул персилианину плитку.
– Ммм, действительно вкусно. И часто к вам инопланетяне прилетают? – Кан запил шоколад вином.
– Да не очень, – невозмутимо ответил Мик. Он тоже перешел с коньяка на вино. Только на белое, потому что был уже изрядно пьян и начал понемногу проливать на себя, – Прилетят, пожрут шоколада и улетают.
– Да-а-а? – насмешливо протянул Кан, – Какие глупые инопланетяне! Кроме шоколада тут еще полно сладкого, – он притянул к себе Мика и начал облизывать его шею, стащив куртку с его плеч.
Мик с трудом подавил порыв повернуться и попробовать поцеловаться с ним в губы. В крови шумело вино напопалам с коньяком, и он с трудом откопал там остатки благоразумия. Но они стремительно таяли, потому что рука капитана забралась сначала к нему под рубашку, а потом начала пробираться за пояс брюк. Наконец, Мик не выдержал и с тихим стоном повернулся.
– Так, стоп! – Кан прижал пальцы к его губам, – Какой у вас однако бошкосносительный алкоголь. Я на эту планету не за этим спускался.
– Мм? – Мик скептически приподнял брови и дразняще лизнул его пальцы.
– Нет, ну за этим в какой-то степени тоже, – сдался Кан, – но не в этот раз. Все, давай возьмем немного с собой и пойдем куда-нибудь еще.
"Немного" оказалось две тележки с горкой – алкоголя, сладостей, ветчины и сыра в вакуумных упаковках. Все это Кан свалил в подогнанный к супермаркету наиз.
– Шерц, дождь еще идет, – капитан отхлебнул бургундского.
– Можно пойти в Лувр. Там можно долго гулять под крышей, – Мик булькнул токайским, – Это огромный дворец. Там собраны тысячи памятников земной культуры... если только ваши крипсы их не раздолбали, хозяин.
– Они такой ерундой не занимаются. Они здесь деньги зарабатывают. Пойдем, посмотрим на дворец, показывай, где это.
– Здесь живет ваш правитель планеты или это музей? – спросил Кан, разглядывая футуристическую пирамиду у входа.
– У нас нет правителя планеты. У нас на планете много стран и у каждой свой правитель. Раньше здесь жил король Франции, а теперь это музей.
– Значит, до объединения еще не доросли.
– Да, но думаю, мы к этому движемся. Многие страны уже объединились в союзы с разной степенью автономности.
– Неплохо ваш король жил, – сказал Кан, оглядывая очередную залу, – Только вот уж больно страшные натурщицы были у ваших художников.
– В те времена такие женщины считались красавицами, – отозвался Мик.
– Да, хорошо, что я решил заглянуть к вам попозже.
Мик хотел заметить, что капитан и сейчас земными женщинами не заинтересовался, но решил благоразумно прикусить язык и сделал очередной глоток из уже наполовину пустой бутылки.
– Но нарисовано красиво, очень реалистично. А чем они рисовали? – Кан подошел вплотную к картине, внимательно разглядывая поверхность.
– Краски на основе масла. А основа полотна – ткань из растительного материала.
– А ты что тоже художник?
– Нет, хозяин. Я рисовать даже не умею.
– А откуда знаешь, чем и на чем рисуют?
– Ну это в школе проходят. Как общекультурные знания.
– Ты из семьи аристократов или у вас все в школах учатся?
– Все учатся. Старые титулы у нас сейчас имеют мало значения, если конечно их обладатели не богаты.
– Аристократия не имеет расовых отличий?
– Расовых отличий?
– А ты не заметил насчет персилиан? – Кан усмехнулся с ноткой самодовольства.
– Заметил кое-что. Нет, у нас никаких расовых отличий. Аристократия основывается на боевых заслугах предков.
– Расскажи мне что-нибудь интересненькое из вашей истории. Можешь?
– Да. Особенно в этих стенах. Самый знаменитый король, из тех кто жил здесь Людовик XIV, король-солнце...
Мик рассказывал те самые истории, которые поведала ему его мать в детстве. Она часто водила его сюда, хотела, чтобы он рос образованным культурным мальчиком. И для чего? Чтобы он развлекал своего хозяина? О, попугайчик, оказывается еще и говорить умеет! Еще и из чего картины знает!
– О, а вот и мягкая мебель! – расплылся в улыбке Кан, когда они добрались до королевской спальни. Мик почувствовал его руку на своих ягодицах и прервал рассказ, опрокинув в себя остатки вина.
Кан взглянул на него и приложил указательный палец к его щеке:
– Эй, продолжай, я тебя слушаю. Потрахаться мы всегда успеем. Так что удалось вашим крипсам отрубить голову своему монарху?
Мик вздохнул и продолжил. Он злился сам на себя за то, что персилианин и вино будят в нем низменные инстинкты, которые прорываются даже несмотря на воспоминания детства, связанные с Лувром.
– Этот музей слишком большой, – сказал Кан, когда они вышли в очередную галерею, – Я уже достаточно насмотрелся на... как ее... Франчи? Полетим еще куда-нибудь!
– Хозяин, а Вы наиз сможете вести... в нетрезвом состоянии?
– Смогу-смогу. Я все могу, и в нетрезвом состоянии тоже, – Кан затащил Мика в салон наиза, но на соседнее сиденье усадил не сразу, – Не сомневайся во мне, шуршик, сомнения во мне еще никого не доводили до добра, – проговорил он, обводя языком его ушко, – Куда теперь полетим?
– Можно, в Рим, там тоже много красивых дворцов и соборов, – предложил Мик, пытаясь избавиться от настойчивой мысли о королевской спальне. "Да что же такое со мной происходит? Напился в стельку! Развлекаю инопланетного завоевателя! Сказочки ему из истории разрушенной им же цивилизации рассказываю! Еще и всерьез думаю о том, чтобы на музейном экспонате с ним же... тьфу! Проклятье, если он не прекратит, то в Риме мы завалимся на постель Папы!"
– Мик, а какие у вас здесь есть развлечения?
– Боюсь, что бордели сейчас закрыты... по техническим причинам.
Персилианин вдруг довольно грубо скинул его со своих колен на соседнее сиденье.
– Мик, шерц тебя возьми! Может, мне проделать с тобой все, что мне не хватает без борделей? – бросил он, даже не взглянув на него, и принялся сосредоточенно настраивать сенсорные панели наиза.
– Простите меня, хозяин, – Мику вдруг стало ужасно неприятно.
– Накажу, – спокойно произнес Кан, – Слишком много тебе позволяю, ты перестал чувствовать границы дозволенного.
Мик сам себе готов был дать по голове. И зачем он собственным языком испортил свое последнее пребывание на Земле?! Все было так здорово на самом-то деле... он иногда даже забывал, что он раб. И если уж ему не хватило духу сбежать... так зачем же портить отношения с... хозяином. Пора привыкать, раз уж он остался. Пора привыкать, что капитан ему хозяин. К тому же не так уж ему с ним и плохо. Он даже руку не готов отдать за свободу... за свободу от него?
– Хорошо, хозяин. Но правда, извините меня, – Мик был совершенно искренним, – Я глупость сказал. Правда, мне не стоило говорить эту ерунду.
– Все равно накажу.
– Накажите. Только, пожалуйста, давайте забудем об этом пока мы на моей планете. Потом вернемся, накажите. Я сейчас, забудьте, ладно? Хозяин.
Кан повернул голову и посмотрел на него из-под упавшей на глаза сереневой прядки, он сдул ее с лица и покачал головой:
– Хм... какой ты... – он усмехнулся, так и не досказав свою мысль.
Они приземлились посреди залитого солнцем парка с фонтанами. Вода из них правда не лилась, но позолеченные статуи и без того красиво смотрелись в солнечных лучах. Кан открыл бутылку шампанского, вылив половину на землю. А потом они оба благополучно облилились оставшейся половиной, пытаясь поочереди пить из горлышка. Поэтому вторую бутылку Кан поручил открывать Мику, но тот был уже изрядно пьян и с этой вышло тоже самое, и они, загибаясь от пьяного смеха, пошли отмываться от липкой сладости в пруд, куда Мик не свалился только благодаря тому, что Кан его вовремя ловил. Хоть у персилианина и довольно сильно сносило крышу от земного алкоголя, на его рефлексы это почти не влияло. И еще было терпкое вино, были парки и дворцы, и закат на море и рассвет в горах на другом конце света, и снова какой-то музей. И кажется они на пирамиду пытались залезть, у персилианина, ясное дело, получилось лучше.
– Мик, просыпайся, приехали! – его кто-то тряс за плечо. Мик с трудом разлепил глаза. И по какому, интересно знать, поводу его угораздило так надраться?!
– Дэн?
– Какой еще к шерцу дэн?! Когда ты научишься ко мне правильно обращаться?! Ну поднимайся, мне что тебя через весь корабль на руках тащить?
– К шерцу, – пробормотал Мик. "Тха цше! Это ж персилианский! Блин, инопланетяне, рабство... хозяин...", – Пра... простите, хозяин, – Мик помотал головой, приподнялся на сиденье и заглянул за край кабины. Пол был где-то в двух с половиной метрах.
– Так, сидеть! – Кан поймал его за шиворот, затем схватил в охапку, выпрыгнул из наиза и поставил на ноги, – Идем, – он приобнял его за плечи и буквально потащил за собой.
– Мик, сними с меня доспехи и сгоняй за ужином, – терпеливо объяснил Кан.
– Да, хозяин, – Мик еще раз помотал головой.
Когда он притащил ужин, персилианин дрызгался в своем бассейне.
– Иди тоже сюда! Ты весь в песке и шампаньи своем!
Мик понял, что до сих пор ходит по кораблю в кроссовках, причем ужасно грязных. Он скинул одежду и прыгнул в бассейн.
– Блииин! Она же ледяная! – Мик попытался тут же выскочить, но персилианин поймал его и затянул обратно.
– Ничего- ничего. Тебе полезно освежиться. Не такая уж она холодная, а я тебя согрею.
Через пару секунд Мику уже было не так холодно и исчесзло желание сопротивляться.
Мик, чихая, распаковывал контейнеры с ужином.
– Ой, да ладно тебе, всего несколько минут в холодной воде! – прокомментировал Кан, – Дай-ка я проверю твою температуру, – почему-то проверять он ее решил в штанах Мика, – Так, какой холодный, а здесь по-моему уже гораздо теплее. А ты не отвлекайся, я есть хочу.
Мику не отвлекаться было очень тяжело. Персилианин его весь день дразнил, к тому же Мик был еще пьян. В его одурманенной алкоголем голове созрел план мести за такое изощренное издевательство. Он положил перед персилианином новые столовые щипчики и опустился у его ног.
Кан набросился на еду, но о маленьком инопланетянине тоже не забыл. Выбрав кусочек, он протянул его ему. Его пальцев коснулись губы, затем язык, и Кан на некоторое время забыл про ужин. Еще через пару опрометчивых актов его щедрости, основной акцент деятельности организма сместился от желудка немного ниже. Кан затащил раба на колени и принялся облизывать его плечи, стянув с него рубашку. Вкус кожи маленького инопланетянина сейчас казался ему самым лучшим блюдом на свете.
– Ты решил совсем не дать мне поесть? – прошептал он.
– А Вы не отвлекайтесь, хозяин, если так сильно есть хотите.
– А я и не буду отвлекаться, совмещу и то и другое – я тебя съем.
Второй раз шутка не прошла. Маленький инопланетянин его больше не боялся.
– Съешь, – прошептал он, повернул голову и нащупал губами биосенсор на шее персилианина. Кан выдержал совсем недолго. Он стянул бриджи с Мика и чуть приподнял его, нащупывая членом вход в его тело. Оно легко и упруго впустило его в себя. Парень застонал, его руки стали ласкать бедра Кана то поглаживая, то вцепляясь в мышцы. Кан тихонько зарычал, он гладил лицо, шею, грудь существа, извивающегося в его объятьях. Ему хотелось ощущать тепло этой беззащитной кожи все сильнее. Желание окрасилось в какие-то незнакомые тона. Кан зарычал громче. Он приподнялся с кресла, осторожно придерживая, задыхающегося от страсти Мика. Одним движением он смел со стола все что там было и опустил на него маленькое хрупкое тело. Его ладонь позаботилась, чтобы самая нежная часть Мика, не поранилась о твердую поверхность стола. Кан полностью утратил ощущение осмысленности своих действий. Только невероятное наслаждение, усиливающееся осознанием, что каждое его движение приносит такое же удовольствие существу, отдающемуся ему. А потом Кан словно издалека услышал собственный стон. Он бережно забрал со стола обмякшее тело Мика и, прижав его к груди, рухнул в кресло. Кан почувствовал как маленький инопланетянин прижался лицом к его плечу и еле слышно что-то прошептал на своем языке... кажется то же самое он несколько раз выкрикивал во время секса.
– Пойдем искупаемся в нормальной горячей ванне, а, шуршик? – Кан коснулся губами его волос.
– А как же бардак на полу, хозяин? – вздохнул Мик, не отрываясь от его плеча. Ему вообще не хотелось шевелиться.
– Я сейчас вызову Рона и он все уберет, а ты мне нужен, чтобы сделать мне массаж.
– Как скажете, хозяин.
– Давай, ты занимаешься ванной, а мне принеси коммуникатор.
Роун вошел в каюту капитана и сразу увидел почти весь ужин на полу. Такое ощущение, что здесь была драка. Он поклонился и приступил к уборке. Роун бросил только один, очень короткий, из-под-тишка, взгляд на своего господина. Кто там кому делал массаж он из этого краткого взгляда уяснить не смог.
Роун все убрал и покинул каюту. Кан выбрался из бассейна с наслаждением потягиваясь.
– Все, идем спать, шуршик, сегодня был очень-очень длинный день. Но замечательный!
Мик сладко зевнул, чувствуя во всем теле приятную расслабленность. И сейчас ему было совершенно наплевать на всю вселенную.
– Ах, да! – персилианин внезапно остановился, что-то вспомнив, – Я же собирался тебя наказать. Шерц, чуть не забыл.
Мика так резко швырнуло в реальность, что у него на миг перехватило дыхание, остатки опьянения мгновенно выветрились. Он обреченно посмотрел на персилианина, его лицо свидетельствовало, что для него это не более чем что-то будничное. Впрочем, Мик чувствовал, что это гораздо более правильно, чем то, что убираться в комнате за него позвали Роуна. Он кивнул, тихо проговорив обычное:
– Да, хозяин.
Ну что ж это будет хороший урок, чтобы вновь напомнить ему его место. А то он имеет глупость все время об этом забывать и, кажется, даже наглость надеяться, что к нему относятся... ну как-то по-особому. Ну что ж, шокер сейчас это исправит. Самое время, а то он уж совсем расслабился. Мик попытался сглотнуть комок в горле.
– Ну так чего ты ждешь? – в голосе персилианина прозвучали строгие нотки.
Мик непонимающе уставился на капитана и наткнулся на циничную усмешку. Ах да, наверное ему нужно самому принести хозяину шокер. Мик безмолвно кивнул и огляделся в поисках этой проклятой штуки. Персилианин наклонился к нему и насмешливо сказал, щекоча ухо своим дыханием:
– Хватит испытывать мое терпение, Мик. Быстро в постель и на колени, – он легонько прикусил ему мочку уха.
Когда до Мика дошло, в чем будет заключаться его наказание, его ноги превратились в горячий мягкий воск.
– Да, хозяин, – снова прошептал он, на этот раз немного хрипло.
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 16 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |