Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 15

Известие о том, что они едут на экскурсию в поместье лорда, мернли восприняли с воодушевлением. Им казалось, что это на редкость любопытное мероприятие. А когда они познакомились с гостеприимным хозяином указанного поместья, то решили, что еще и на редкость приятное. Они, конечно, видели этого лорда на заседаниях, а также частенько в обществе их обожаемого сенатора Рихаиэле. Последнее нередко озадачивало, ибо про Риеля давно было известно, насколько невысокого он мнения о персилианах. Но этот обходительный инопланетянин с темными глазами явно отличался от тех длинноволосых варваров с надменными лицами, что называли себя лордами. Во-первых, от него исходил совсем другой спектр эмоций – мягкий, сдержанный, доброжелательный – скорее похожий на мернльский. Во-вторых, он был сама любезность, а его улыбка обладала способностью растапливать айсберги. Лорд Кирсагер не только согласился принять в своем поместье всю мерниокскую делегацию и устроить подробную экскурсию, но еще и предоставил комфортабельный транспорт. Белоснежный планетолет припарковался на крыше отеля, и лорд Кирсагер лично спустился в мерниокское крыло, чтобы пригласить ожидающих его мернлей. Быстро со всеми перезнакомился, расцеловал изящные ручки, извиняясь за старомодные манеры, и сразу же запомнил все имена, впоследствии ни разу не напутав. А на борту роскошного планетарного лайнера гостей ожидали бокалы прохладного фруктового коктейля. И только Рихаиэле, судя по его эмпатическому полю, не разделял всеобщей немедленно возникшей влюбленности в очаровательного лорда Кирсагера.

– Я думал, под транспортом подразумевается что-нибудь попроще, – заметил Риель, утопая в мягком комфорте кресла.

– Я очень далеко живу, мой дорогой сенатор, и не могу позволить Вам более утомительной дороги, – естественно не было никаких шансов на то, что Кир сядет в какое-нибудь другое кресло, кроме соседнего с Риелем, и с этим тот уже давно смирился.

Они летели над равнинами, Риель смотрел в окно на зеленые поля, ощущая, как его руки, будто случайно, иногда касается ладонь Кира. Наконец, персилианин не выдержал – наклонился к мернлю, накрывая ладонью тонкое запястье, и начал негромко рассказывать на ушко про местность, над которой они пролетают. Риель почти не вслушивался в слова, отмечая про себя, какой у Кира гипнотический голос – от него, казалось, отдавалась вибрация где-то глубоко внутри. И это без какого-либо ментального воздействия, сейчас лорд полностью скрывал свое мощное биополе, опасаясь чувствительности мернлей к таким вещам. Риель заставил себя расслабиться и сидеть, как ни в чем не бывало, игнорируя легкий переход границ вежливости. Но Кир на этом не успокоился, Риель пару раз ощутил мимолетное прикосновение губ к своему уху, когда Кир уж слишком увлекался особенностями топографии проплывавшей под лайнером местности. В довершении всего пальцы персилианина заскользили по запястью мернля, уже откровенно лаская. Риель сжал руку в кулак, не позволяя переплести их пальцы, повернулся и, строго посмотрев в темные глаза, сказал:

– Лорд Кирсагер, Вам не кажется, что... эта чудесная лекция по географии Персиля, может быть, интересна всем? Не только мне.

Кир мастерски изобразил чуть смущенную улыбку, к которой, правда, не очень подходила чересчур довольная физиономия.

– О да, конечно! Мои прелестные гости, мы пролетаем над долиной Вела-Мерча... – Кир продолжил вещать уже на весь лайнер.

Дальше все вроде бы проходило мирно, не считая того, что Кир пару раз что-то ронял и увлеченно искал это под креслом, задевая коленки своего прекрасного сенатора.

Наконец, лайнер благополучно приземлился на специально отведенной для этого лужайке. Мернлей встречали инопланетяне в легких светлых костюмах, Риель знал, что это рабы, но на запястье одного из них заметил полноценный коммуникатор вместо рабского браслета. Гостей проводили по тенистой аллее в сад, где под тентом были накрыты столы к обеду, в ведерках со льдом охлаждались графины с фруктовыми коктейлями. Мернли предпочли не усаживаться за стол, а, весело щебеча, разбрелись осматривать сад.

– Пойдемте, я Вам фицеральды покажу, – в руках у Риеля оказался бокал с коктейлем и его под локоток уже куда-то вели.

– Кир, мы, кажется, договаривались об экскурсии на плантации, – мернль тщетно попытался вернуть поездку в деловое русло.

– Ну, мой дорогой сенатор, не могу же я сразу погнать моих прелестных гостей на производство после двухчасового перелета! Сейчас мы немного перекусим и тогда займемся делом. А Вы не проголодались? Попробуйте это очень вкусно, я сам составлял меню, – в пальцах Кира была крошечная корзиночка из хрустящего теста, наполненная овощным салатиком. И конечно же лакомство не преминуло немедленно оказаться у самых губ Риеля.

– Кир, Вы просто невозможны! – мернль ничего не мог с этим поделать, зачем-то взял угощение из пальцев персилианина, ему немедленно вручили еще тарелочку со всякой вкуснятиной и заверили, что если он все не попробует, придется его так и кормить с рук. Таким образом, Риель уже шел с Киром под ручку осматривать сад, хрумкая миниатюрные кулинарные шедевры, и ситуация безудержно уплывала из-под его контроля.

– Кир, у Вас чудесный сад, но я хотел показать своим коллегам нечто другое, – он сунул Киру в руки пустую тарелку.

– Да-да, я помню, Вы хотите узнать, какой я ужасный рабовладелец и тиран. Хорошо, идемте, мы немедленно к этому приступим.

 

***

 

Мернлей ждал очередной комфортабельный транспорт, который завез их в подобие парка. Прокатив по одной из аллей, мобиль остановился возле дверей большого здания.

– Приехали, – объявил Кир.

– Куда? – недоуменно спросил Риель. Он ожидал увидеть бескрайние поля с прикованными к ним рабами.

– Вы хотели увидеть, где трудятся мои рабы. Это здесь. Вот это конкретно завод по сбору мобилей класса люкс. Думаю, это интереснее, чем производство деталей для них, но туда, если желаете, мы тоже можем заглянуть. А литч, – Кир предвосхитил следующий вопрос сенатора, – я не выращиваю. Это отсталое производство, которое даже невозможно механизировать. А я за прогресс, как Вы знаете.

Риель нахмурился, все планы рушились на глазах.

Завод Кира был оборудован современной техникой. Рядом трудились инопланетяне всех мастей, включая персилиан. Никаких надсмотрщиков с электрокнутами не наблюдалось. Все были одеты в форменную робу и занимались в основном управлением различными механизмами, а не физическим трудом. При появлении лорда никто не прерывал работы и не падал на колени, максимум приветствовали почтительным жестом. Навстречу вышел персилианин с аккуратно собранными в хвост волосами, в нем Риель признал марчестера.

– Добрый день, лорд Кирсагер, уважаемые гости. Мы вас ждем.

Экскурсия была весьма познавательной, но абсолютно не служила целям, которые преследовал Риель. Скорее уж противоречила. Рабовладельческим духом здесь и не пахло.

– Понимаете, чтобы обеспечивать высочайшее качество и быть уверенным в каждой детали моей продукции, мне нужны квалифицированные работники, – объяснял Кир, – Более того, я предпочитаю, чтобы они были мне благодарны за созданные условия труда и жизни и работали с полной отдачей. Это ведь не поле с кустами, куда можно пригнать абсолютно любую рабочую силу. Я трачу время на обучение каждого из них, я заинтересован, чтобы они были сыты, здоровы и ориентированы на взаимовыгодное сотрудничество. Вот видите, Риель, я даже не буду разводить разговоров о гуманизме. Достаточно разумного коммерческого подхода и уже становится ясно, что относиться к своим рабам, как к безмозглому скоту, экономически невыгодно.

– Мой дорогой сенатор, – шепнул персилианин на ушко Риелю, пока остальная делегация отвлекалась на разглядывание сборки корпуса новенького золотистого лимузина, – Из меня получается достаточно мерзкий расчетливый рабовладелец, который хорошо относится к своим людям только потому, что ему это выгодно, или мне следует более сгустить краски?

Риель только бросил на него косой взгляд и бессильно вздохнул. Мернля опять раздирали противоречия. Он надеялся, что покажет своим спутникам истинное лицо персилианских лордов, покажет, что такое рабство, бесправие, когда людей используют как вещи для производства алкоголя и развлечений. А вместо этого... Кир действительно отличался от лордов, которых Риель так ненавидел. И как, оказалось, отличался не только манерами, интеллектом и необычными ментальными способностями. Суть марчестера – это брать все, что тебе нужно у того, у кого ты можешь это взять, и ничего не отдавать взамен. Так считал Риель. Кир жил совсем по другим понятиям. 'Или очень хотел, чтобы в это поверили!' – упрямо добавил непреклонный внутренний голос.

Кир провел экскурсию по самым интересным цехам, показал партию новеньких лимузинов, представил нежно-лиловый аэлукс – спец-заказ от леди Амилы вес Ловарсагер – жены председателя Палаты Лордов Персиля. Далее мернлей ждал автомобильный музей с экспонатами из различных уголков Галактики. Лорд Кирсагер на славу постарался, чтобы его гости ни на минуту не заскучали до самого вечера.

– Я думаю, мы все проголодались. Стол уже накрывают к ужину, – объявил Кир, – Надеюсь, вам понравилась экскурсия. Но, кажется, сенатор Рихаиэле, остался недоволен. Что ж, я его понимаю. Я показал вам совсем не типичную для марча картину. Что ж, признаю свою вину и готов ее искупить.

Риель нахмурился, вглядываясь в улыбающееся лицо персилианина – что еще затеяла эта темноглазая бестия?

– Я сделал пару звонков, – продолжал Кир, – и мой сосед, лорд Тронксагер, любезно согласился завтра принять нас на его марче. Тронк типичный землевладелец, у него обширные литчиевые плантации и много рабов. Думаю, это будет именно то, что вам хотел показать наш уважаемый сенатор, не правда ли, Рихаиэле?

Мернль только кивнул, снова ощущая, что его планомерно подводят к решению, над которым он уже не имеет никакого контроля.

'Нет, у меня уже параноя, – попытался успокоить себя Риель. – То, что он предлагает, наконец, соответствует моим целям. Кир просто решил сделать ответную любезность, раз сегодня за счет меня свого добился – показал, что Персиль не совсем отсталая планета, и здесь тоже есть адекватные люди. Может, он и прав, в конце концов. Нельзя все рассматривать только с одной стороны. Гм... однако, ему, кажется, удалось меня самого в этом убедить.'

Но еще через пару фраз персилианина Риель в очередной раз проклял свою наивность.

– Я думаю, путь в столицу ради того, чтобы там переночевать и снова лететь в наш район, утомителен и абсолютно нецелесообразен, – невиннейшим тоном заключил Кир, – Предлагаю переночевать в моем поместье. Для вас всех уже приготовлены комнаты для гостей, и семь паголе тоже найдутся. Вечером можем спокойно выпить хено на террасе, у меня собрана коллекция птиц, они дивно поют в ночном саду. А завтра нам не придется рано вставать. От всего сердца надеюсь, что вам понравится отдых на моем марче.

 

Риель обреченно почувствовал всеобщую волну радости от такого предложения. На персилианина уже посыпались первые: 'О, Вы так любезны, сенатор Кирсагер! Мы с радостью...'

Кир наклонился к надувшемуся Риелю и шепнул на ушко:

– Сопротивление бесполезно, мой дорогой сенатор, эту ночь Вам придется провести со мной... под одной крышей.

– Дорогие гости, проходите к выходу, там нас уже ждет транспорт! – объявил Кир уже во всеуслышание. Голодные мернли не заставили себя просить дважды, и только Риель не спешил:

– И чего Вы этим добились?

– Вы так очаровательны, когда злитесь!

– Идите к шерцу!

– И когда ругаетесь по-персилиански!

– Кир!

– Риель, ну перестаньте, Вам действительно хочется два часа лететь в столицу и утром опять обратно? Ну да, кроме марчей, я хотел показать и то, чем занимаюсь я. Вы же политик, Риель, и не можете меня в этом винить.

– Я В ЭТОМ Вас и не виню.

– Ммм... а пока вроде больше не в чем, – тон Кира Риелю не понравился, от него рождалась какая-то непонятная слабость в коленях. – Вы хотите, чтобы я дал повод, мой прекрасный сенатор? – персилианин осторожно поправил светлую прядку волос мернля, словно случайно, чуть задев нежную кожу шеи. Риель остро ощутил, что они остались в холле музея совсем одни, и трезво рассудил, что лучше последовать примеру остальных и без дальнейших пререканий поспешить на ужин.

Дом Кира был лишен помпезной роскоши или мрачного декора Арчелотто. Много света, пространства, светлых тканей, стекла, дымчатого камня и теплого лакированного дерева. Их ожидал легкий, изысканный и очень вкусный ужин за длинным овальным столом, а потом все переместились на застекленную террасу, вдыхать вечернюю прохладу из открытых окон, вместе с ароматами сада и пением птиц. Напитки были на любой вкус – тэк, лаомо и даже хено из личных запасов лорда. Часть гостей ушла побродить по саду, другая расселась по плетеным креслам с бокалами и чашками. Кир увлек Риеля в беседу на свою излюбленную тему.

– На Персиле развитие техники и науки в весьма плачевном состоянии, все закупается с других планет, и конечно они не станут делиться с нами секретами технологий. Обучение в инопланетных ВУЗах стоит огромных денег и вовсе не гарантирует, что вложенные средства окупятся. Однажды мне пришла в голову следующая мысль. В Федерацию в качестве рабов попадают не только представители отсталых цивилизаций, но также вполне развитые люди с техническим образованием, возможно, даже ученые. И я стал искать таких инопланетян. У меня есть агент на Нагояхе, про которого все знают, что за высококвалифицированных рабов он дает хорошую цену, независимо от их физического состояния и продолжительности жизни. Вот это действительно окупается. Они способны обучаться, интересоваться, усовершенствовать и даже изобретать. И конечно, чтобы делать все это, они не должны чувствовать себя вещами, как принято воспитывать рабов на Персиле. Я создаю им условия, я обращаюсь с ними уважительно. Я для них цивилизованный понимающий спаситель в мире варваров. Они в свою очередь создали для меня небывалое по уровню технической оснащенности для Персиля производство. Ведь у нас здесь практически нет опыта по созданию автоматизированных заводов, а я нашел инопланетян, у которых такой опыт имеется. Я выкупил их с рынка рабов, снял с них ошейники и рабские кандалы, создал условия, и мы совместно плодотворно работаем.

– Все это звучит неплохо, но если бы эти люди могли выбирать, они бы захотели вернуться домой.

– Ну, это спорное утверждение. У кого-то из них на планете идет война, у кого-то правит кровавый тиран, а кто-то своим образованием не может обеспечить себе даже такой уровень жизни, какой предоставляю я. А еще всегда находится процент мечтателей, кому просто понравилось вырваться из привычного круга вещей и оказаться на другой планете.

– Но ведь не все же такие! Кто-то был счастлив на своей планете, был свободным человеком, сам строил свою судьбу и его насильно и несправедливо лишили всего этого.

– Справедливость, мой дорогой сенатор, весьма относительное понятие. А у кого-то на планете правил маньяк и не было никакой возможности что-то с этим поделать. И было только унылое будущее в постоянном страхе, а возможно еще и голод, унижение, нищета. Они молились своим богам, чтобы произошло чудо. Пришли персилиане и вот еще немного унижений на рынке, и они оказались в моих владениях, где ценят их интеллект, не унижают, вдоволь кормят, предоставляют жилье и интересную работу. Им повезло – заслуженно или незаслуженно, кто знает. Но вот, когда НЕ везет, это всегда воспринимается, как вопиющая несправедливость. Такова природа человеческая – добро и зло на самом деле всегда рассматривается с позиций личной выгоды. Просто есть люди, для которых выгодно, чтобы всем вокруг было хорошо, а есть те, кто личное благосостояние готов обеспечивать страданиями других. И тут дело не в том, что первые добрее вторых, просто первые мудрее, смотрят дальше и обладают поистине лидерскими качествами. А лидер, мой дорогой сенатор, это, прежде всего, не тот, кто сильнее других, и даже не тот, кто умнее, а тот, у кого развито внутренне чувство ответственности. Ведь он должен не просто заставить стаю подчиниться, он должен порождать чувство безопасности под своим руководством, и тогда стая пойдет за ним и поддержит во всем. У Вас другое общество, Риель, но ведь про чувство безопасности от лидера должны понимать даже вы.

– Да, – кивнул Риель, – несмотря на все свои политические таланты, я никогда бы не смог стать Председателем Совета. Я слишком подвержен эмоциям и внутренним убеждениям, а Таримаэле всегда превыше всех убеждений ставит безопасность планеты.

– Да-да, Риель. И сколько бы Вы ни убеждали своих соплеменников в справедливости того или иного шага, слушаться они будут Таримаэле, потому что именно он дарит им вожделенное чувство безопасности. Если хорошо разбираться в истинных потребностях людей, это открывает огромные возможности для манипуляции ими.

– О да! Ваше памятное выступление в Сенате! Вы ведь ударили по их чувству безопасности, и это оказалось даже более действенным, чтобы сулить им выгоду.

– Вот видите, Риель, я уже готов выложить Вам все свои секреты, а Вы так не хотели остаться у меня в гостях.

– Хорошо, раз я остался, тогда расскажите мне то, что давно обещали, – Риель решил извлечь максимум пользы из того, что его заманили остаться здесь на ночь. У него накопилось к Киру много вопросов, и беседа сулила быть весьма любопытной, тем более, что персилианин очевидно был заинтересован в обществе мерниокского сенатора. Некоторые мернли, не столь увлеченные политическими разговорами, уже расходились спать и, уловив паузу в дискуссии, пожелали гостеприимному хозяину спокойной ночи.

– И что же? – уточнил Кир у Риеля, наобещав уходящим сладких снов под крышей его дома.

– Помните, в Саэм-Пара? Вы обещали мне рассказать о парисах, а потом коварно увели танцевать и так и замяли этот вопрос.

Кир рассмеялся:

– Но Вы сами о нем не напомнили, я подумал, что Вы потеряли интерес.

– Мне почему-то кажется, что Вы приложили к этому немало усилий.

– Вы меня все время в чем-то подозреваете, мой дорогой сенатор. Что ж, я расскажу Вам о парисах, тем более, что эта тема не так уж далека от нашей предыдущей дискуссии. Как Вы знаете, основной доход Персиля сейчас составляет продажа литчиевых напитков, и вся экономика вертится вокруг этой индустрии. Мне кажется, основная причина в том, что Персилем правят лорды. Они ведь землевладельцы, которые издревле занимались сельским хозяйством, основанным на рабском труде. Но в старину, естественно, никаких угнетенных инопланетян на Персиле не было. На марчах трудились крипсы, которые фактически были рабами. Все, что они производили на своих землях, принадлежало их марчестеру. И они сами в том числе, так как не имели права самовольно покидать земли, в которых родились. Но на этом организация персилианского общества не заканчивалась. Марчи объединялись во Владения. А вот ими правили владыки – парисы. Древняя раса Персиля. Парисы жили в огромных замках и окружали себя приближенными из расы лордов. Вокруг такого замка вырастал город. Марчестеры обязаны были снабжать его продуктами питания и другим необходимым сырьем. Собственно 'марчестер' это землевладелец, хотя потом это слово стало обозначать расу в целом, несмотря на то, что далеко не у всех из ее представителей есть родовые земли – марчи. Лорды физически крупнее крипсов, у них лучше развиты биосенсорные способности, отсюда лучше рефлексы, чувство противника. Они лучше умеют манипулировать людьми. Менталитет лидеров у них в крови.

– А про биосенсорные способности можно поподробнее? – заинтересовался Риель.

– Конечно. На теле персилианина есть мембраны, способные воспринимать биологическое излучение. Ауру. Внешнее проявление души. Тонкое тело. У этого излучения множество названий. Мернли воспринимают какую-то его часть, но только ту, что касается эмоций. То, что она излучает в окружающее пространство. Порождение процессов, происходящих в ней. Лорд, если он достаточно развит, может сконцентрироваться и прочесть эмоции. Но чтобы засечь присутствие, предугадать движение, даже если противник у тебя за спиной, для этого достаточно просто раскрыть эти мембраны.

– Теперь мне кое-что понятно. А воздействовать на это биоизлучение вы можете?

– Существуют некоторые техники, но при этом необходим тактильный контакт. В принципе этим техникам можно научиться... за пару сотен лет упорных занятий, при соответствующих начальных способностях.

– Пару сотен лет?! – Риель в очередной раз задумался о возрасте Кира, но тот только загадочно улыбнулся и продолжил свой рассказ:

– Вернемся к парисам. Владыки следили за тем, чтобы марчи в подвластных им владениях не дробились между наследниками лордов, и между теми не происходила грызня из-за отцовских поместий. Парисы устраивали экспедиции для исследования новых земель, изыскивали средства, чтобы осваивать непригодные для земледелия территории. Они собирали безземельных марчестеров в своих городах, но за наиболее выдающиеся заслуги владыки выдавали новоисследованные земли, а иногда и отбирали старые у наиболее строптивых лордов в пользу своих любимцев. Воля парисов была незыблемым законом. Они награждали и казнили. Однако владыки не только упивались своей властью, хотя, не скрою, и такие среди них были. Большинство из них поощряли развитие науки, искусства, поддерживали закон и порядок в обществе. Многие парисы восхищались техническим прогрессом, жаждали новых открытий. Но неизведанные территории на Персиле закончились, и однажды персилиане вышли за пределы своей планеты – наступила космическая эра. Парисы слишком увлеклись новыми играми, и недооценили лордов. Парисов погубила их гордыня, они считали марчестеров дикарями, наполовину живущими инстинктами. Дрессированными хищниками, которые не посмеют поднять лапу на своего хозяина – намного более умного, сильного и опасного. Нередко парисы преступали меру дозволенного, считая, что их капризы выше достоинства каких-то дикарей. Их ментальные способности были намного выше, чем у лордов, и они не обращали внимания, что про них распространяются всякие жуткие суеверия, особенно среди крипсов. Парисов боялись до мистического ужаса, и им, в общем-то, это было выгодно, однако они забыли про то самое чувство безопасности, которого так жаждет простой обыватель. И вот однажды лорды нашли способ порвать поводок. Они пообещали крипсам свободу, потому что теперь можно было использовать рабский труд инопланетян. Хотя крипсам они сказали, что освободят их ради священной войны с отродьями мифического властелина зла Гвахара (это персонаж вроде фарезанского Искусителя). Лордам при поддержке крипсов удалось свергнуть парисов и стереть их расу с лица Персиля.

– Как это стереть?

– Убить. Всех. Даже детей, чтобы не осталось никого, кто сможет вырасти и однажды вернуть власть.

– Какой ужас! – потрясенно прошептал мернль.

– Простите меня, мой дорогой сенатор, если расстроил Вас этим рассказом, но такова история моей планеты. Мернли – уникальная раса, благодаря вашим нежным душам эмпатов, вы не знали ни войн, ни кровавых революций. Но во Вселенной такие вещи происходят постоянно. И Фарезан в далеком прошлом пережил немало подобных катастроф. А многие цивилизации, еще не достигшие гуманистического уровня развития, и сейчас проливают реки крови в борьбе за власть.

– Я знаю об этом. Я не настолько наивен и несведущ в этих вопросах. Но уничтожить целую расу!

– Сила лордов в том, что они не допускают полумер. Иначе им не удалось бы удержать в подчинении крипсов. Те слабее лордов, но их гораздо больше. Ведь правящая раса не может бесконтрольно размножаться, тем более, что их численность веками контролировали парисы.

– А парисы... Абсолютно никого не осталось? – Риель посмотрел Киру в глаза, теперь он кое-что начал понимать про опасность его секретов.

Но темноглазый персилианин невесело усмехнулся и едва заметно покачал головой.

– У Вас разыгралось воображение, мой дорогой сенатор. Парисы слишком заметны, чтобы смешаться с толпой. Они, как говорят лорды, выродки. Генетические вырожденцы. Альбиносы. У них серебряные волосы и кровавые глаза – оранжевого цвета, горящие в темноте. У лордов, кстати, глаза такими становятся в припадках ярости, когда они превращаются в животных и подчинены инстинктам – чаще всего такой припадок кончается чьей-то смертью. Поэтому глаза парисов выглядели особенно жутко на спокойном аристократически холодном лице.

– Вы загадочная личность, Кир. Даже если не вспоминать о Ваших ментальных способностях, которые по Вашему утверждению нужно развивать двести лет. С одной стороны увлечение древней историей, ресторан в стиле древнего замка даже без современного освещения, исторический клуб, старомодные манеры, как Вы говорите. А с другой – в Вашем марче царят технический прогресс, и сами Вы приверженец передовых экономических взглядов.

– В мире очень много всего интересного, Риель. Но настоящее нельзя понять, если не знать прошлого. А уж без понимания невозможно эффективно двигаться в будущее. Но еще не все мои экзотические увлечения Вам известны. Я бы хотел показать Вам еще одно.

– И что же это?

– Обсерватория. Я люблю наблюдать за звездами. Сколько бы ни исследовали просторы космоса, он все еще кажется мне бескрайним и таинственным. Вы ведь заметили башенку в восточном крыле? Это не архитектурная прихоть. Я оборудовал там панолитовый купол с цифровым зуммом. Сегодня ясная ночь, Вы должны это увидеть! Ни один гармал не сравнится с сиянием звезд, мой дорогой сенатор, – он поднялся и протянул мернлю руку.

– Обсерватория?! Надо же! Это любопытно, – Риель принял приглашающий жест лорда, и тут только заметил, что уже поздно, и только они вдвоем засиделись на террасе. – Кир, – неуверенно пробормотал он, – А что же Вы раньше молчали про обсерваторию... все разошлись уже.

– Я только Вас туда приглашаю! – пальцы персилианина сомкнулись на ладони мернля, отсекая возражения. И их не последовало – во-первых, Риелю действительно хотелось взглянуть на еще одну причуду Кира, а во-вторых, ведь согласился уже...

– Нам придется подниматься по лестнице?

– Нет, там есть лифт, – в подтверждении своих слов, Кир остановился возле стеклянных створок, и они гостеприимно распахнулись навстречу хозяину. Кабинка оказалась неожиданно маленькой, так что они стояли очень близко. Риелю казалось, что он чувствует биение сердца Кира, но он знал, что этот эффект происходит от необычного биополя персилианина, это его пульсацию он ощущает. Лорд улыбался, разглядывая смущенное лицо своего спутника, и наслаждался изысканной пыткой, когда их тела разделяла лишь пара сантиметров, но последнего крошечного движения до соприкосновения, он так и не сделал. Лифт отворил двери, и Кир шагнул назад, выходя на площадку обсерватории. Пока это было всего лишь невзрачное круглое помещение, с сенсорным пультом и вращающимся креслом. Кир подошел к панели управления, пара движений длинных пальцев, и лепестки купола разошлись, открывая большой стеклянный глаз, служащий потолком башенки.

– Звезды... так близко... – проговорил Риель, обходя кругом обсерваторию и разглядывая небо.

– Можно еще ближе, – Кир активировал зумм, и небо расцветили сверкающие шары разных оттенков.

– Офхе! – Риель запрокинул голову, поворачиваясь вокруг себя, пока феерическая картина не поплыла перед глазами, – Это совсем не так, как в звездолете.

– Здесь картинка объемная! Осторожно, голова с непривычки закружится, – Кир поймал пошатнувшегося мернля за плечи, и тот мгновенно замер в его руках, – Знаете, что это за звезда? – он наклонился к самому ушку, запутавшемуся в светлых прядках, и указал рукой на один из бесчисленных шариков.

– Н-нет, – Риель чувствовал себя все менее уверенно.

– Это солнце Мерниока.

– Вы все звезды тут знаете? Или это специально для меня?

– В этом секторе почти все знаю. А вон там, – он чуть развернул мернля за плечи, – Солнце Фарезана.

Пока персилианин, стоя вплотную, выдавал краткую лекцию по астрономии, мысли Риеля приходили во все большее смятение. Что он тут делает? Зачем он пошел с ним вдвоем любоваться на звезды? Неужели непонятно, зачем такое предлагают? Застарелый комплекс жертвы незаметно пробрался в сознание, превращая тело в неуклюжую скованную куклу. "Ты сам виноват... ты же сам пришел... сам согласился... сам спровоцировал... и отказаться уже не сможешь...". Риель нервно сглотнул, отгоняя наваждение. Он теперь не глупый юнец, он сенатор Федерации, у них обоих есть репутация, и Кир ни за что не поставит ее под удар из-за животного желания. Надо просто уйти... просто уйти... Это паника... это глупо... это... Как он мог позволить всему зайти так далеко, что всерьез сейчас думает – его затащат в постель и может ли он еще отказаться? Да что за глупости?! В конце концов, они просто обсерваторию осматривают... вдвоем... ночью... и так близко... "Я веду себя неадекватно... ну пока еще просто мысли неадекватные... да что со мной?!"

– Риель? – мернль даже вздрогнул, когда теплые руки чуть сильнее сжали его напряженные плечи, – Что-то не так? – мягко спросил Кир, почти касаясь губами плотно прижатого ушка. – Что опять случилось с моим дорогим сенатором? Откуда такое смятение в Вашей душе?

Риель ощутил, как его накрывают невидимые крылья, несущие с собой уютную безопасность. Ладони персилианина заскользили вниз по его плечам, предплечьям, запястьям, дыхание щекотало кожу.

– Мой дом для Вас самое безопасное место во Вселенной, мой дорогой сенатор. Я хочу, чтобы Вы безмятежно наслаждались моим гостеприимством и ни о чем не беспокоились. Все остальное сейчас далеко, где-то там в будущем...

– Все, что мы делаем в настоящем, определяет наше будущее, – ответил мернль, думая о том, как просто сделать шаг, отстраниться, освободиться от этих рук... просто сделать один маленький шаг и вернуть лед в глаза и голос... так просто... очень просто... один маленький шаг... один...

– Вам мешает довериться мне то, что Вы не знаете моих истинных намерений.

– Доверительные отношения между политиками... Это из ряда фантастики, Кир.

– Разве я не заслужил, чтобы Вы хоть ненадолго забыли, что я политик? – ладони персилианина накрыли изящные кисти мернля, и тот уловил, как затрепетали невидимые крылья, и этот трепет прошелся теплой волной по коже.

– Интересно, чем мне придется заплатить за это 'ненадолго'? – Риель чувствовал, что 'один маленький шаг' становится невыносимо тяжелым.

– Ну, хорошо, мой дорогой сенатор, – Кир глубоко вздохнул, чуть отстраняясь, – Хотите, я Вам честно скажу, чего я от Вас хочу на самом деле?

Риель ощутил неуловимое изменение в накрывающем его поле персилианина – еще один щит снят, и мернль мог поклясться, что Кир с ним совершенно откровенен в эту минуту. Возможно, пришел момент выложить все начистоту, так как Риель не желал подпускать еще ближе. Наверное, Кир почувствовал, что дошел до предела и продолжать игры дальше – только зря терять время. Риель обнаружил в глубине души что-то похожее на сожаление и с горечью отметил, что совсем не рвется знать правду. Но он не мог себе позволить и дальше питать такие опасные иллюзии.

– Да, Кир, странный вопрос... конечно, хочу.

Персилианин улыбнулся чему-то, что видел он один.

– Мой прекрасный сенатор, я изо всех сил старался сделать приятным Ваше пребывание на моей родной планете и уж тем более у меня дома. Мне безмерно дорого Ваше общество, и оставалось только мечтать и надеяться, что и мое присутствие приносит Вам положительные эмоции. И вот сейчас я стою здесь с Вами в моем маленьком звездном убежище – месте, где я позволяю себе мечтать о чем-то прекрасном, и чувствую в Вас смятение и недоверие...

– Кир, я..

– Тшш, дослушайте меня. Вы ведь сами хотели услышать о моих истинных намерениях. – Он погладил пальцы мернля, и это интимное прикосновение вместе с нахлынувшим вслед за ним теплом от невидимых крыльев заставило Риеля безмолвно замереть, и даже позволить персилианину потереться щекой о его висок. – О, я могу представить, какие мысли могли привести Вас к этим неприятным эмоциям на мой счет! И мне сейчас нестерпимо хочется... – пальцы Кира пробрались между пальцами мернля, переплетая их руки в два связующих замка, через которые энергия из колоссального ментального поля персилианина полилась на мернля ошеломительным потоком, словно горячий душ на продрогшего и усталого путника, – подхватить Вас на руки, отнести в спальню и уложить в постель. – Продолжал вкрадчивый голос, а Риель уже с трудом отличал, что скользит по его коже – энергия или губы Кира. – И еще было бы замечательно зажечь ароматические свечи, приглушить свет, напоить Вас свежим чаем, – низкий голос обволакивал, а пальцы ласкали изящные кисти, все усиливая контакт между их биополями. – И возможно, когда Вы, наконец, почувствуете себя в безопасности и уюте, Вы мне позволите сделать легкий массаж Ваших божественных пальчиков, чтобы Вам снились самые сладкие сны под крышей моего дома. И мне бы очень хотелось, чтобы Вы проснулись с улыбкой на Ваших нежных губах и, возможно, даже моим именем. О, можете мне поверить, ЭТОГО я действительно от Вас хочу.

Кир сладко улыбнулся – мернль стоял, прислонившись к нему, дрожащие веки прикрывали золотистые глаза, а дышал он тихими прерывистыми вздохами.

– Пожалуй, мне стоит осуществить свои желания, – Кир медленно и осторожно разорвал контакт их пальцев и легко подхватил мернля на руки. Это заставило Риеля очнуться.

– Кир, что Вы делаете?! Отпустите меня немедленно! – искреннего возмущения не получилось, он был слишком растерян после того, что с ним только что проделали.

– Риель, я всего лишь хочу отнести Вас в ВАШУ спальню, потому что у Вас уже ноги подкашиваются. И у меня сейчас заняты руки, чтобы запечатать Ваши очаровательные губы, но если Вы продолжите шуметь... мне придется изыскать для этого что-нибудь другое.

Риель осекся и уставился на Кира, растерянно моргая. Он ни слова не мог больше произнести, это казалось ему признанием того, что он хочет, чтобы его заставили замолчать поцелуем. Он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.

– Все будет хорошо, мой дорогой сенатор. Неужели Вам не нравится, когда Вас носят на руках? – Кир победно улыбнулся, поняв, что мернль сдался.

 

***

 

Риель не очень четко помнил, как его донесли до спальни. Персилианин бережно опустил его на постель и, подарив загадочную улыбку, начал зажигать свечи. Они были расставлены по всей комнате и вскоре погрузили спальню в аромат, способный дарить безмятежные грезы. Риелю казалось, что все подернуто дымкой сна. В комнате стояла маленькая жаровня, сохранявшая тепло кихия с травяным чаем, и через минуту Кир опустился у ног мернля, вручая ему большую кружку.

– Держите. Не бойтесь, Вы не обожжетесь, у нее толстые стенки.

Риель обхватил кружку ладонями и сделал пару глотков. Запах свежезаваренных трав дарил обещанные покой и уют.

Кир положил подбородок на сцепленные пальцы и некоторое время безмолвно любовался мернлем. Риелю казалось, что время остановилось, и весь мир со всеми его горестями и проблемами отодвинулся куда-то далеко-далеко. И его беды тоже никогда не вернутся на круги своя. Он взглянул на Кира, его присутствие ощущалось как костер в прохладной ночи. Риель улыбнулся, смятенные мысли в обсерватории показались глупыми и несправедливыми. Кир был такой теплый и уютный, и так трогательно заботился о нем.

– Спасибо, Кир, за все.

– Я обещал массаж Ваших пальчиков, – почти одними губами произнес персилианин.

– Сейчас, я допью чай.

– Зачем ждать? – Кир чуть подался вперед, его ладони скользнули под подол длинной юбки, открывая ступни мернля. Он провел пальцами вдоль выступающих косточек и слова возражения замерли на устах Риеля. Он закрыл глаза, ощущая охватывающее его тепло. Кир обвел каждый пальчик, чуть нажимая в чувствительные места в промежутках. Он отобрал у разомлевшего мернля кружку и поставил ее на столик, взял в ладони изящную ступню и начал массировать подошву, особое внимание уделяя рефлексогенным зонам. Волны тепла превратились в нечто гораздо более жаркое, Риель сам не заметил, как откинулся на подушки. Кир взялся за другую ступню. Прошелся по своду стопы, обвел пяточку, косточки лодыжки, скользнул ладонями выше, отодвигая ткань юбки на бедра. Риель не сдержал вздоха, надо было немедленно его остановить, но по всему телу растекалась томительная теплая тяжесть, по коже бежали жаркие искорки. Риель чувствовал, как дрожат над ним невидимые горячие крылья, как срываются с них легкие 'перышки' энергии и растекаются по коже вслед за ласкающими пальцами. 'Может, в небытие все?! Не может ТАКОЕ закончиться тем, что персилиане называют сексом. Он другой совсем... совсем другой...' – и Риель чувствовал от персилианина какое-то совсем незнакомое ему желание, и как-то это было связано с этими ментальными крыльями.

Кир начал массировать голени мернля. Еще выше, пальцы погладили коленку, пробрались под нее, коснувшись самой нежной кожи. По телу вверх покатилась горячая волна, ударившись в центральное сплетение, мернль непроизвольно выгнулся и застонал, чувствуя, что остановить Кира уже не сможет, что бы тот с ним сейчас ни делал. Наоборот, уже хотелось большего контакта, чтобы кожа скользила по коже, перемешивая эмпатические поля в пьянящий коктейль взаимопроникающего удовольствия. Риель распахнул затуманенные глаза, и обнаружил персилианина зависшего над ним. Вокруг темных радужек светился оранжевый ореол.

– Риэ, – Кир погладил его по щеке и склонился еще ниже – так, что их дыхания смешались.

Мернль замер, ощущая себя совершенно беспомощным. Он вдруг осознал, что до сих пор был под властью ментальных крыльев, и власть эта манила незнакомым наслаждением, а теперь его отпустили, лишь дразняще трепеща совсем близко, стоит только самому податься навстречу. И он понял, что Кир именно это ему сейчас предлагает – сделать последний шаг самому. Риель вжался в подушку, освобожденная от плена душа, заметалась, осознавая, что это существо, возможно, таит в себе гораздо больше опасности, чем просто ошалевший от вожделения лорд. Если сейчас он снова, теперь уже добровольно, отдаст себя во власть этому странному созданию, сможет ли он потом хоть в чем-нибудь отказать ему? Сможет ли, как прежде, выдерживать взгляд этих темных глаз, за обманчиво спокойным зеркалом которых, бушует неведомое пламя? Персилианин вздохнул, словно прочитав мысли Риеля, и только тихонько потерся носом о нос мернля.

– Спокойной ночи, мой прекрасный сенатор, – нежный поцелуй в уголок рта. Риель прикрыл глаза, остро ощущая губы Кира на своей коже вместе с тоненькой струйкой энергии, ползущей по изгибу рта. Стоило чуть повернуть голову и это превратиться в настоящий поцелуй.

– Сладких снов, мой дорогой сенатор, – сдался Кир, он на мгновенье вжался лицом в шею мернля, потом быстро поцеловал в ямку под ушком, подарив прощальную волну сладкой дрожи. Персилианин поднялся одним гибким стремительным движением и направился к выходу. На миг Риель всерьез захотел его остановить и попросить остаться. Потом свернулся клубком, обнимая подушку, на коже таяли горячие "перышки" из удивительных ментальных крыльев, оставляющих физически ощущаемые следы. Шевелиться совершенно не хотелось, но надо было еще переодеться. Рядом на спинке кровати висело ваоловое паголе, Риель протянул руку, и ткань скользнула к нему. Он даже не стал садиться, стянул юбку с бедер и кинул на стоящий рядом стул, потом туда же последовала блузка, правда, меткость ему изменила, но он не пошел поднимать, оставив все, как есть. Только вдруг растеряно отметил, что вокруг темнота, а он не помнит, чтобы кто-нибудь гасил свечи.

– Кто же ты такой? И что можешь со мною сделать? И почему ушел, когда уже знал, что у меня не найдется сил прогнать самому? Что же тебе от меня на самом деле нужно? – Риелю не пришлось долго размышлять над этими вопросами, веки сами собой закрывались.

 

***

 

После совместного завтрака Кан ушел сообщить команде, что способ ремонта корабля найден. Мик чувствовал себя неловко в обществе Этьена, да и Джон с Шейлой тоже напряженно молчали, потом взяли со стола пластиковые листы с расчетами и принялись вполголоса их обсуждать. Мик уселся в сторонке на полу и бесцельно разглядывал складки ткани на своих коленях. Услышав шаги, он поднял голову и невольно внутренне сжался – к нему направлялся Этьен.

– Не возражаешь? – блондин присел рядом. – Давай поговорим по душам, хорошо? – спросил он, помолчав. Он перешел на французский и понизил голос почти до шепота.

– О чем? – неуверенно выдавил Мик, ощущая себя конченым социофобом и подавляя желание отодвинуться подальше.

– Да расслабься, я тебе не конкурент.

– Конкурент?

– Ну ты же понимаешь, я про твоего лорда. Я специально вчера спросил в каких вы отношениях... Зачем ты сказал, что он для тебя только хозяин, да еще таким тоном будто тебе это в тягость? Я – вот дурак, решил избавить тебя от этой участи, которую лично я тяжкой не считаю.

– Но ведь я действительно для него только раб... вещь... – пролепетал землянин, мучительно краснея.

– С вещами не шепчутся в постели, – широко улыбясь, подмигнул Этьен. – Ты зря переживаешь насчет меня, мне с твоим лордом ловить нечего.

– Мне показалось, ты ему понравился.

– Но у него уже есть ты.

– С чего ты взял, что он... что я... для него что-то особенное?

– Он хотел тебя вчера? А ты нас стесняешься, верно?

– Я не думаю, что мои чувства имеют для него какое-то значение, – Мик говорил это, а сам с бешено бьющимся сердцем вспоминал, каким способом Кан вчера предлагал ему просить прощения, но потом вдруг передумал.

– То есть, это ОН нас постеснялся? – усмехнулся Этьен.

– Нет, конечно, просто... С чего ты вообще взял, что он вчера хотел... со мной?

– Я ошибся? – Этьен сверкнул белозубой улыбкой. – Значит, ты обсуждал ремонт звездолета таким надрывным шепотом...

– Какого черта, ты подслушивал?

– Не смог заставить себя заткнуть уши. Извини. Ну я ж не под дверью в самом деле. Просто, когда ты пытаешься заснуть в одной комнате со своей эротической мечтой, которая, увы, с другим о чем-то шепчется в постели, невозможно не прислушиваться.

– Я просил у него прощения. Я вчера сделал ужасную глупость.

– И наказанием было отсутствие секса этой ночью?

– Этьен, ты не пробовал думать о чем-нибудь другом?

– Знаешь, как давно у меня не было нормальных отношений? Нет, тот ангар, в котором мы сидели, конечно, не монастырь, но... В общем, ладно... мне остается только позавидовать тебе.

– Думаешь, рабу, не имеющему права на собственное мнение и желания, можно завидовать?

Еще недавно Мику казалось, что Этьен последний человек, с кем бы он стал обсуждать свои отношения с Каном. Но на самом деле у него до сих пор не было собеседника, способного его понять.

– А он делает с тобой что-то такое, что не совпадает с твоими желаниями? Держу пари, что если оно и бывает так, то только в первые минуты три.

– Этьен, ты... ты... – Мик был настолько обескуражен стопроцентным попаданием в точку, что не мог подобрать слов оправдания, хотя, он и сам не совсем понимал, к чему ему оправдываться.

– До безобразия правдив, ты хочешь сказать? Ну, а если серьезно, мне кажется, ты слишком все усложняешь, Мишель. Боже, малыш, подумай, в какую историю ты попал! Пленник космических пиратов, к которому небезразличен их красавец-капитан! Он ведь дрался с кем-то из-за тебя, да? Ты ведь что-то такое говорил.

– Ну дал по морде одному мерзавцу... за то, что тот взял его вещь вопреки прямому запрету.

– Запрету? Он ни с кем не хочет тобой делиться, мм? – улыбка Этьена становилась все шире. Если он и завидовал Мику, то явно белой завистью.

– Наверно...

– Он целует тебя в губы?

– Это я с тобой обсуждать не буду, – Мик опустил голову, так что отросшие волосы закрыли лицо. Сердце колотилось так, что, казалось, его пульс слышен в каюте.

– И правильно, это НИ С КЕМ не стоит обсуждать.

Створка двери отъехала, и в каюту шагнул лорд. Этьен посмотрел на капитана и тяжко вздохнул, отводя глаза. Кан скользнул взглядом по парочке, сидящей рядком в углу, и хмыкнул про себя.

– Надо закончить расчеты, – сказал он, присаживаясь к столу. Этьен встал с пола и присоединился к компании, снова склонившейся над цифрами. К вечеру готовы были даже алгоритмы для ремонтных роботов. Мик с бессильной ревностью следил за тем, как Кан с Этьеном совместно работали над составлением программы, но француз сегодня вел себя гораздо скромнее и с совершенно серьезным видом обсуждал с лордом детали. Кан с еще большим интересом приглядывался к блондину, парень на редкость быстро просекал ситуацию, к тому же его помощь реально ускоряла процесс.

– Все, пора запускать роботов и опробовать наши выкладки в деле, – объявил капитан и надолго оставил землян одних в каюте.

Шейла предложила продолжить знакомство и рассказать, кто чем занимался на Земле. Мулатка с энтузиазмом поведала о своей работе – не успела она защитить одну диссертацию, как в голове уже возникла тема новой и если бы не эти ужасные персилиане...

Джон вспомнил, что собирался купить дом, они с невестой два последних месяца все ездили смотреть предложения и даже уже выбрали один чудесный домик с красной черепичной крышей.

"И наверное с белым заборчиком," – добавил про себя Мик, думая, что ему, пожалуй, и нечего рассказать. Самые яркие впечатления на Земле, если выбирать только из положительных и не бередить старые раны, связанные с родителями, для Мика были связаны с экспресс экскурсией по его родной планете в компании с Каном. В этот день он увидел и пережил столько всего удивительного и яркого, сколько за всю жизнь с ним не бывало. Вспоминался дикий океанический пляж и вкус кокоса на коже, затерянный в джунглях древний храм и большая хищная кошка с пятнистой шкурой, которой персилианин не пожелал уступить свою добычу. И полюс – белая шапка Земли, а потом горячий тэк в кабине, тайно греющий душу встревоженный голос капитана и стремительно несущийся под ними океан. И шампанское с купанием в фонтане, и пустынные площади Рима без толп туристов. А земляне тем временем успели перейти к обсуждению своей дальнейшей судьбы, а также остальных людей в трюмах пиратского корабля.

– Что они собираются делать с таким количеством пленников? Мик, ты ведь что-нибудь знаешь об этом? Не может быть, чтобы им требовалось такое количество прислуги, мы ведь не единственная пострадавшая планета, верно?

– Да, тут много инопланетян с разных уголков Галактики.

– И зачем им столько? Что за глупость использовать рабский труд при таком уровне технологий!

– Видишь ли, Шейла, с техникой не потрахаешься, – с милой вежливой улыбкой выдал Этьен, которого Шейла уже начала раздражать. – Ну или по крайней мере они до такого уровня технологий, видимо, еще не дошли.

– Ты хочешь сказать, что они грабят целые планеты, чтобы... чтобы... чтобы удовлетворить эти свои низменные потребности?! Или ты просто сам ни о чем другом не можешь думать, глядя на эту гору мускулов?

– Признаться, в чем-то ты определенно права, наш очаровательный доктор наук, – усмехнулся блондин. – По-крайней мере в данной ситуации это гораздо веселее, чем обдумывать темы диссертаций, которые, боюсь, не заинтересуют персилиан.

– Как видишь, их все-таки заинтересовали мои мозги! И я склонна гордиться этим, в отличие от тебя! И совершенно не огорчена, что этого здоровенного варвара не заинтересовала еще и моя задница!

– Ты забыла добавить еще одно "в отличие от тебя". Шейла, не кипятись, я был бы рад ответить тебе, что на Персиле наверняка не хватает докторов наук и потому они толпами сгоняют в свои трюмы молодых здоровых и физически привлекательных людей, но чувствую, в этой теории есть какой-то недочет. Но давайте мы лучше Мишелю дадим наконец высказаться. Он помнится, еще какие-то плантации упоминал.

После этой перепалки Мику было значительно легче поведать даже самую щекотливую часть правды.

– Да, им действительно нужны рабы на плантации какого-то растения, из которого производят алкоголь. Видимо, почему-то его нельзя обрабатывать техникой. Но кроме плантаций, пираты поставляют товар в бордели.

– Наверное, Шейла, – снова взялся за свое Этьен, – персилиане, как только тебя увидели, сразу поняли, что из тебя получится отличная работящая сборщица инопланетного винограда. Заодно ты им рассчитаешь идеальную форму корзины или во что там они его собирают.

– Тебя тоже не грядки полоть взяли! Впрочем, тебе-то как раз...

– Подождите, Кан ведь обещал, что не продаст вас без вашего согласия! – Мик решил вмешаться, пока они окончательно не переругались.

– Да уж, его благодарность просто безгранична! – язвительно отозвалась Шейла.

– Ну а чего вы хотите?! – спокойно отозвался Этьен. – Оказалось, что мы не одни во Вселенной, и там тоже действует старый добрый закон джунглей. Кто виноват, что человечество не сумело создать оружия, способного защитить его от пришельцев? На земле десятки раз происходило то же самое. Очередная цивилизация мнила о себе не ведь что, но приходили другие и они ничего про крутость вышеупомянутой цивилизации не знали, им нужны были земли, рабы, ресурсы. Они оказались

сильнее и не видели ни одной причины, почему бы не продолжить собственное развитие за счет слабаков. Чем персилиане хуже? А, они не лучше и не хуже, они просто сильнее, причем настолько, что мы ничего не можем с этим сделать. И нам всем сказочно повезло, что у этих пиратов такой капитан. Ты меня удивляешь, Шейла. Ты вот хоть на минуту представь, как оно бывает хуже. Нас ведь не истязают, предоставляют вполне приличные условия существования, с нами разговаривают в конце концов. С африканскими рабами наши же соплеменники и то хуже обращались. Забудь ты, наконец, что тебе кто-то что-то должен. Этот долг существует исключительно в твоей голове.

– Но я не желаю забывать, что я прежде всего человек и у меня есть чувство собственного достоинства!

– Пожалуйста-пожалуйста, лично я ничего против не имею, только, Шейла, для твоего же блага, будь осторожнее. Нас уже никто не спасет, и мы никогда больше не вернемся в общество, где наши права хоть что-то значат. Жизнь одна и для нее чувство собственного достоинства не имеет никакого значения. Это лишний скилз для прохождения данного квеста, понимаешь?

– Жизнь не игра!

– Увы, даже классики утверждают обратное, – со вздохом включился в разговор Джон. – Вот что, товарищи, мы с вами все попали в крепкий переплет, и нам нужно поддерживать друг друга, а вы тут постоянно норовите переругаться на пустом месте.

– Джон прав, – Этьен примирительно развел руками. – Но спор не на таком уж пустом месте! Если я однажды не успею вовремя ее остановить, – он кивнул на насупившуюся мулатку, – она навлечет на себя неприятности, а, возможно, и не только на себя.

Мик опередил вновь собравшуюся вступить в бой Шейлу.

– Послушайте, это действительно, серьезно. Нужно вести себя осторожнее, лорд может наказать, даже если ему взгляд не понравится. И уж тем более качать права не следует. Но пока ты понимаешь свое место, ты в безопасности.

– Свое место! – фыркнула Шейла.

– Ты только не забывай, дорогуша, что расчеты закончены, и больше капитану твои драгоценные мозги не нужны. И если он будет продолжать оказывать нам свое покровительство, это исключительно акт его доброй воли, и не дай тебе бог Шейла что-нибудь такое ему ляпнуть, чтобы он отправил нас обратно в общий блок. Надеюсь, ты не жаждешь отстаивать свои права в инопланетном борделе!?

Мулатка с досадой закусила губу.

– Это... Это все ужасно! Мерзко! Отвратительно! Несправедливо! Не понимаю, как вы можете так спокойно об этом говорить! Надо что-то делать! Надо же как-то выбраться отсюда!

– Шейла, успокойся, у тебя истерика. Не надо ничего делать, надо просто смириться и жить дальше. У нас не так уж все плохо, у нас по крайней мере есть хоть какой-то выбор.

Мулатка беспомощно шмыгнула носом, и Джон обнял ее за плечи.

Через час вернулся Кан, и все уселись ужинать. Мик, не стесняясь, прижался к колену персилианина и позволил себе наслаждаться мимолетными прикосновениями к губам, когда хозяин протягивал ему очередную вкусность. И землянину уже не казалось его положение таким уж унизительным. Кан ощутил теплый язычок, слизывающий сладкий сок с его пальцев, и подумал о том, как бы побыстрее перебраться в постель.

Как только маленький инопланетянин вслед за ним быстро нырнул под одеяло, Кан немедленно притянул его к себе, сразу забираясь рукой ему в бриджи. Мик замер, лорд шумно дышал, целуя его везде, где только подворачивалось, твердые пальцы требовательно ласкали уже в самых интимных местах. Но Мик не мог выкинуть из головы, что в каюте они не одни. Кан уже с бОльшим терпением и нежностью поласкал вяло отзывающийся член землянина, но шуршик весь сжался и с явным напряжением ждал продолжения.

– Микиме, что случилось?

– Прости, хозяин. Я... я не могу при посторонних. Можно я... ртом?

Кан вздохнул:

– Не надо. Мне неинтересно, когда ты не хочешь. Ладно, спи.

Мик прижался к нему, целуя гладкую кожу. Этьен прав, прав... Кану он не безразличен.

– Мик, я не каменный, – предупредил капитан, отловив за подбородок маленького инопланетянина, некстати полезшего со своими нежностями.

– Прости, – смущенно пролепетал землянин.

– Спи, сказал, чудо!

 

***

 

Весь следующий день роботы трудились над измерениями и сборкой крыла накопителя. Команда "Ледяного Глаза", видя, что дело продвигается, поверила в то, что они вернутся домой с богатой добычей, и снова воспылала преданностью к капитану, так что Кан пока мог передохнуть. Заняться, однако, было нечем. Все развлечения, требующие энергии оставались недоступными, а Мик при своих соотечественниках превращался в зажатый стеснительный комочек. Кан сидел в кресле с Миком на коленях и украдкой, как бы рассеяно ласкал маленького инопланетянина, получая от такой тактики гораздо больше эффекта, но толку от этого им обоим не было никакого. В шахматы они с утра уже наигрались и изнывали от скуки, глядя, как играют Джон с Шейлой.

– Мик, расскажи что-нибудь интересное, мм? – Кан заправил за ушко пушистую прядку.

– Интересное, хозяин? – Мик задумался, что может заинтересовать персилианина.

– Ну, помнишь, ты на своей планете много рассказывал про правителей и ваших крипсов, которые все время их свергать пытались.

– Да помню. По истории я много могу рассказать.

– Расскажи про свержение рабства, – встряла Шейла.

– Лучше про казни при неудачных бунтах, – с предупреждением в голосе отозвался Кан.

– Господин, я ничего такого не имела ввиду, – дрожащим голосом пролепетала Шейла.

– Если не вякать, когда тебя не спрашивают, это продлевает жизнь и здоровье, – назидательно сообщил Кан.

– Если хозяин желает, я расскажу про одного древнего героя по имени Спартак, – Мик постарался быстрее переключить внимание лорда на себя. – Там как раз про неудачный бунт, ну и просто интересная история.

Кан слушал Мика, отмечая, что тот прекрасный рассказчик, когда тема его интересует. "Ах, ну да, он же собирался стать юристом, – припомнил Кан, – а у них язык должен быть хорошо подвешен".

Историю в свете предварявшего ее разговора, можно было посчитать и провокационной, но в устах существа, на бунт и агрессию не способного, она для Кана прозвучала только как весьма занимательная. Если шуршик и взялся тут что-то доказывать, то разве что Шейле.

– Это легенда или было на самом деле? – уточнил Кан.

– Вообще эти события действительно происходили, но успели обрасти легендарными подробностями.

– Понятно.

Этьен, который все это время с тихой завистью следил, как лорд понемногу тискает своего любовника, и все больше убеждался, что между этими двумя явно более близкие отношения, чем у раба и господина, хотя оба продолжают держать постепенно истончающуюся дистанцию.

– Хозяин, а можно нам прогуляться? – подал голос блондин.

– А это разве не опасно для нас? – тихо спросил Джон.

– Не опасно, – ответил Кан. – Вся команда уже в курсе, что вы участвуете в ремонте корабля. Никто не хочет терять добычу, вас не тронут.

– Тогда мы пойдем, разомнемся немного. С инопланетянами пообщаемся.

– Давайте.

Стоило двери за спиной Этьена затвориться, Кан немедленно стащил с сидящего у него на коленях землянина штаны. Мика словно жаром обдало с головы до пят, даже в кончиках пальцев кольнули горячие мурашки. Его и без того долго распаляли ласками украдкой, от чего внизу живота уже болезненно ныло, поэтому когда рука капитана накрыла его пах, ее встретил твердый и предельно готовый член землянина. Мик захлебнулся вдохом и начал тереться ягодицами о бедра персилианина, толкаясь в широкую ладонь. Кан что-то прорычал на это и, шумно втянув воздух сквозь зубы, приподнял Мика, расстегивая собственные брюки. Кан вжался вибрирующим членом в узкую поясницу, торопливо растягивая пальцами упругое колечко и слушая сбивчивый шепот:

– Кан, пожалуйста, давай... Кан.

– Тебе же больно будет, глупый.

– Немножко, не страшно.

– Значит, когда на тебя смотрят три каких-то инопланетяшки страшно, а больно не страшно?

– Но ведь это ты, и потом чуть-чуть же совсем.

– Кан усмехнулся, покачав головой, и его член с готовностью нашел все еще тесноватый вход в тело землянина. Но узкий, постепенно расширяющийся конус, истекающий смазкой, легко раздвинул чуть сопротивляющиеся стенки, заставив Мика издать мучительно сладкий стон.

– Ош, лаинне, ты невозможен! – Кан не смог удержаться и резко дернул его на себя. А потом в уши ритмично врывались надрывные всхлипы, пока капитан сам не захлебнулся хриплым вдохом, так что воздух потом выходил из легких несколькими судорожными рывками. Кан не дал дыханию восстановиться, развернул лицо землянина к себе, накрывая безвольно открытые губы поцелуем. Они целовались до тех пор, пока у Мика не заболели губы, и он вдруг обнаружил, что они уже в постели и на нем не осталось ни клочка одежды и поздно вспоминать, что его соотечественники могут вернуться в любой момент. А потом горячая вибрация, настойчиво пронзающая его тело, заставила забыть о таких несущественных глупостях.

Этьен не сомневался, что когда они вернутся, эти двое все еще будут в постели. Мик вздрогнул и немедленно зарылся лицом в подушку. Шейла с Джоном отвели взгляд, и Этьен заставил себя сделать то же самое.

 

***

 

Кана начала забавлять эта ситуация, когда нужно было ловить моменты наедине и заниматься сексом, словно они от кого-то скрываются. Это придавало долю пикантности, хотя все, безусловно, были в курсе происходящего, и Мик уже устал краснеть и смущаться. Таким образом капитану удалось скоротать время до того знаменательного дня, когда зеркальное крыло было собрано и в накопители начала поступать энергия.

Кан объявил об этом четверым землянам, ждавшим новостей в его каюте.

– Думаю, за это стоит выпить. Мик, тащи бутылку мальтика и... пять стаканов.

Мик разлил лимонно-желтую жидкость, все расселись за столом, и только он в нерешительности замер, стоя возле хозяина. Кан, молча, зацепил его за талию и опрокинул к себе на колени, потом вручил стакан и начал некое подобие торжественной речи.

– Мы все вели себя, как разумные люди, искали решение и нашли его. И оно превосходно сработало, а, значит, скоро мы уберемся с этого астероида. Думаю, это достойный повод, чтобы мы все сегодня выпили за одним столом. Мы ведь спасли не только собственные задницы, но и несколько тысяч жизней.

Аварийное освещение мигнуло и погасло, уступив, яркому с непривычки белому свету.

– О! У нас сегодня, кажется, будет горячий ужин! – заметил Кан.

С работающими энергоблоками ожидание потянулось веселее. Свет и горячая пища внушали надежду уже сами по себе. Однако с приближением дня предполагаемого старта уверенности в победе у капитана малость поубавилось. Починить накопители составляло только половину дела, еще оставалось поднять в космос корабль, который до сих пор не знал еще взлета с поверхности.

 




Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 16 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 | Глава 14 1 страница | Глава 14 2 страница | Глава 14 3 страница |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.061 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав