Бран, сын Лера, считался одним из самых опытных и мудрых вождей на всем Побережье Альбы. Племя бригантов, во главе которого вот уже три десятка лет стоял Бран, не было самым большим и сильным из населявших Альбу кельтских народов. Тем не менее, Брану почти всегда удавалось в случае войны и добычи получить не меньше, чем другим, и воинов потерять не более прочих бриттов. А уж когда дело обходилось без войны, тут уж вообще ему не было равных – не зря же он носил имя Бран (по-кельтски – «ворон»). Своей мудростью и коварством, хитрыми ходами и выходами из любых самых сложных ситуаций с ним могли сравниться разве что двое людей в целом мире – известный нам уже воевода Бриго да еще хитроумный герой недавней древности Одиссей (или Улисс, как звали его все народы западнее остова Итака)
С юного возраста Бран твердо усвоил простую истину: «Сильнее всех не тот, у кого много друзей, а тот, у кого мало врагов». Через семь столетий после Брана эту же мысль четко и кратко выразит Гай Юлий Цезарь – разделяй и властвуй!
Долгое время Брану удавалось достаточно легко лавировать между необходимостью что-то делать самому и возможностью достижения желаемых результатов чужими руками. Однако в последние годы возникли неожиданные трудности. Они появились не сразу, не вдруг, а нарастали постепенно, по мере усиления двух групп соседних племен. Одной из этих групп были коренные жители Альбы кованты, селги и отадины под началом Кермада, его сына Мак Куйла, а также двух других молодых вождей – Мак Кехта и Мак Грейне. Кермад приходился Брану троюродным братом – их матери были из одного рода. Другую группу воинственных племен составили потомки Иарбонела, и самым сильным вождем среди них был Сияющий Воин Самилданах, более известный как Луг. Прекрасный воин и талантливый вождь, Луг объединил под своим началом всех тех, кто хотел добычи и завоеваний, оставив Брана ни с чем.
И тогда Бран решился на коварный замысел. Он знал, что вождь селгов Кермад презирает и ненавидит Луга, считает его заносчивым выскочкой, которому просто пару раз повезло и все. Давно уже Кермад искал повода как-нибуть уязвить этого заносчивого пришельца Луга – ведь и сам Луг, и все его люди из племен Дану не были коренными обитателями Альбы, они бежали сюда после неудач в стране Тир Маар или в Гибернии, как называли этот остров жители Альбы. По сути дела они вообще даже не были скоттами и, хотя и принадлежали к кельтам, но отличались от скоттов-бриттов и языком, и обычаями. По крайней мере, никому из скоттов не пришло бы в голову в знак почтения к старшему поднимать колено вместо того, чтобы склонять голову. Да и, вообще, как поднимать это самое колено воину, одетому в короткую юбку-килт? Не очень прилично получается. Короче, эти племена Дану – это шайка безродных разбойников, сидящих на шее у настоящих бриттов.
Итак, Кермад был вполне готов к тому, чтобы преподнести Лугу какую-нибудь пакость, и Бран с успехом воспользовался этим. Пусть враги Брана, вернее, враги бригантов, сами перебьют друг друга. Как это произойдет – неважно, главное – любой результат будет на пользу Брану.
Пока еще Кермад и Луг терпели друг друга, но нужен был какой-то толчок, чтобы неприязнь переросла во вражду. В середине лета, когда Луг отправился в очередной поход на воинственных дикарей острова Арран, Бран пригласил Кермада в свой город Корстопит. Конечно, город – это слишком громкое название для трех десятков плетеных и обмазанных глиной хижин, обнесенных частоколом из заостренных столбов, который у кельтов носил название «дунум» или просто «тын». Однако, кельты в те времена каменных городов вовсе еще не знали, а «дунум» Брана был самым мощным и неприступным сооружением во всей северной части Альбы. Поэтому будем называть Корстопит городом, хотя его население и составляло всего около полутысячи человек.
Повод для приглашения был выбран Браном весьма удачно – свадьба младшей дочери, которая вышла замуж за одного из родственников Кермада. Дочери – это постоянная забота и боль Брана. Боги не дали ему сыновей – только четырех дочерей. Старшая давно уже вышла замуж в Дэруэнт, за сына вождя племени корковиев; теперь она жена вождя, отрезанный ломоть. Вторая была унесена бурей в страну Лохланн, там стала женой вождя одного из вендских племен, а спустя семь лет погибла вместе с мужем в междоусобице. От нее остался внук Сигиурд, ему скоро уже шестнадцать, почти воин. Третью дочь у него забрали боги, она умерла в двенадцать лет от какой-то неизвестной болезни. И вот теперь четвертая дочь напрямую связывает род Брана с родом Кермада. Брану не очень хотелось бы именно такого родства – ведь его внуки в этом случае вполне могут стать кровными врагами внуков Луга. Однако, кто, кроме богов, знает, что ждет нас впереди? Сейчас баз этого брака не обойтись, а что будет потом – посмотрим. С другой стороны, следует ли своими руками приносить будущее в жертву настоящему? Кто знает? Трудный вопрос… Вот если бы у него, Брана, были сыновья, тогда все было бы иначе. Он бы никого не спрашивал. А так… А так все в руках богов.
Свадебный пир удался на славу. Чего только не было на столах – дары земли, дары моря и редкие заморские яства, специально к этому дню доставленные из Галлии и Иберии. Звучали тосты и здравницы, дарились подарки, звенели песни, отбивали ритм задорные кельтские пляски – и все это в честь новобрачных. Потом была прогулка по морю, а на третий день всех гостей ожидало самое любимое развлечение скоттов – верховая охота на лис. Именно на этой охоте и собирался Бран поговорить с Кермадом с глазу на глаз, без лишних свидетелей.
Уже ранним утром весь Корстопит пришел в движение в предвкушении захватывающего зрелища. Общинники, воины, ремесленники – все, включая стариков и детей, собирались семьями и отправлялись на обширную лужайку в двух десятках стадий к западу от города, где и должно было разыграться главное действо этого красочного праздника. Воины готовили коней, истошно лаяли собаки, чуя скорую возможность хорошо поразмяться (к слову сказать, у Брана была лучшая в округе свора охотничьих псов). Скрипели колеса повозок с котлами и запасами еды, возницы ругались на чем свет стоит на нерадивых пешеходов, путающихся под ногами, причитали солидные хозяйки, что-то забывшие дома, повсюду носились пронырливые и неугомонные мальчишки и розовели от сладостных ожиданий щечки молоденьких девушек: а вдруг и удастся обратить на себя внимание какого-либо славного воина – не только же ей одной, этой гордячке Эйрин такое счастье, как красивый, молодой и знатный муж.
Пришпорив коня, Бран выскочил на пригорок и огляделся. Справа вдалеке расположился лагерь – здесь был не только весь Корстопит, но и еще, пожалуй, столько же гостей. Именно туда, к лагерю, загонщики и направят весь гон. Они вот-вот должны были показаться лева, из-за кромки ближнего леса. Собаки скулили и рвались с поводков. Воины едва удерживали их, готовых броситься вперед, в погоню за долгожданной добычей.
Рядом с Браном остановил своего коня Кермад. Несмотря на то, что он был коренным бриттом, к охоте на лис Кермад относился довольно насмешливо и, даже, с легким презрением, считая это занятие разве что игрой безусых юнцов для развлечения скучающих девиц и пожилых матрон. Война – вот настоящая мужская работа, только война и ничего более. Ну еще, конечно, женщины – как же без них?
Бран искоса взглянул на Кермада. Он хорошо знал пристрастия этого самоуверенного и, в общем-то, неприятного ему человека. В другое время он с Кермадом и разговаривать бы не стал. Но сейчас… Что поделаешь – дело есть дело, и ради этого дела он готов лягушку живьем съесть, подобно диким галлам, а не только улыбаться этому напыщенному самодовольному типу.
Кермад задумчиво почесал бороду и откровенно зевнул, всем своим видом выражая полнейшее безразличие к происходящему.
- Скучаешь? – понимающе усмехнулся Бран.
- Тоже мне занятие, - презрительно сплюнул сквозь зубы вождь селгов. – Не сложнее, чем баранов в загоне резать. Разве лиса – это достойный противник для воина? Сейчас всех перебьют, передавят, собаками на части разорвут. Кровь, грязь… Тьфу!...
- Ну ничего, - хлопнул его Бран кожаной рукавицей по плечу. Я тебе сегодня такую девочку покажу – пальчики оближешь! Просто нимфа, богиня, фея!
- Да ну! – глаза Кермада загорелись в предвкушении очередного любовного приключения. – И глее она?
- Вон там, - Бран указал рукой на лагерь.
- Так поскакали скорей! – Кермад нетерпеливо заерзал в седле.
«Экая образина, - усмехнулся про себя Бран. – Уже пятьдесят скоро стукнет, а все туда же». Он был доволен тем, что гость так быстро клюнул на наживку.
- да ты куда так заторопился, вождь? – вслух произнес Бран. – Еще охота впереди.
- Да ну ее, эту вашу охоту ко всем… - в сердцах бросил Кермад, резко разворачивая коня.
Бран не успел ничего ответить, как по густой траве заскользили рыжие змейки лисьих спинок, псы резко натянули поводки, зайдясь в истошном лае. Началось!
- Отпускай! – махнул рукой Бран и, пришпорив коня, резво рванулся вперед, сжимая в правой руке длинную ременную плеть.
Все дальнейшее было как обычно – резвая погоня, суматошная беготня собак, стелящиеся по траве тела лис, точные удары плетей и… всё. В сущности, Кермад прав; эта охота – развлечение для бездельников. Но ради такого события, как нынешняя свадьба – зрелище вполне приличное и достойное.
На лужайке уже давно вовсю дымились костры, в котлах булькало варево, меж рядов выкатывались бочки крепкого эля, повсюду шум, веселье, женский визг, звуки волынки, резвый топот вышедших в круг танцоров. Праздник в самом разгаре.
Не успел Бран проглотить пару кусков мяса, запив их элем, как его толкнул в плечо разгоряченный Кермад.
- Ну, показывай, где тут твоя красавица?
- Пойдем. – Бран вытер руки о кожаные штаны (на охоте он предпочитал обходиться без повседневного килта – штаны практичнее). – Пойдем, раз тебе так уж не терпится.
Они прошлись вдоль рядов пирующих в ту сторону, где веселой стайкой собрались подружки новобрачной.
- Вот она, смотри, в синей накидке, - указал он на стройную девицу с ясными светлыми глазами и копной белокурых волос, подвязанных голубой лентой. Девушка что-то оживленно обсуждала с подружками, глаза её искрились весельем. И вся она светилась какой-то детской еще непосредственностью и наивностью. Брану на мгновение даже стало жаль девушку.
- Зовут её Арманрод, а дальше уж твое дело, - буркнул он и, развернувшись, быстро удалился. В конце концов, вряд ли кого удивит то, что подвыпивший воин пристает к красивой девчонке. Обычное дело для любого праздника. И он, Бран, здесь совсем ни при чем…
Утром, когда гости стали разъезжаться по домам, Бран изучающее глянул на Кермада.
- Ну как? Успехи есть?
- А, - махнул тот рукой. – Строптивая больно уж очень, молодая еще, без понятия, сразу не возьмешь. Но девка, я тебе скажу, того стоит, чтоб за ней побегать. Уж очень хороша. Вот сейчас поеду провожать её с семьей до дома. А там как получится. Ты ведь меня знаешь, - добродушно усмехнулся Кермад, - у меня главное – вовремя сбить женщину с ног. Чем угодно – поцелуем, подарком или просто силой опрокинуть навзничь – это которой из них что по нраву, а дальше она уже не в силах отказать. Проверено не раз.
- Ты там поосторожнее, Кермад, - с насмешкой предупредил его Бран. – Ведь эта самая Арманрод уже с месяц как приходится невестой самому Лугу. Свадьба будет осенью. Так-то вот, брат. И тут он тебя обошел, изгой безродный.
- Что?... – выпучил глаза Кермад. Эта девчонка – невеста Луга?... Не может быть! А где же он сам тогда? Ах, да – в походе; наш самый славный и лучший воин без устали громит врагов. Ну и пусть громит, пока у него здесь невесту уводят. Теперь я в любом случае не остановлюсь, нет, не остановлюсь, пока не завоюю руку и сердце этой красавицы. Теперь это для меня уже не игрушки, а серьезное дело.
- так ты кому собрался отомстить – Лугу или этой девчонке? – прищурил глаза Бран.
- При чем здесь девчонка? – не понял Кермад.
- Вот именно, при чем? Ну отобьешь ты у него невесту, а дальше что? Для чего она тебе? Сам ты давно уже женат, сыновья взрослые. А Луг просто женится на другой. И все… Где тут месть? Девчонку только жалко – пропадет из-за тебя бедняжка.
- А что же делать-то? – почесал в затылке Кермад. До него только сейчас дошло безрассудство собственных намерений.
«Ну и туп же ты, дружок, - усмехнулся про себя Бран. – Как пробка от пивной бочки. И за что только тебя так бабы любят?»
- А вот что, - вслух сказал он. – Крутить любовь с ней ты можешь сколько угодно. Но только тайно. И ни в коем случае не препятствуй её браку с Лугом. Понял?
- Нет, - честно признался Кермад, помотав лохматой головой.
- Эх, дурья твоя башка, - в сердцах выругался Бран. – Даром, что славный воин, а таких простых вещей не схватываешь. Да пойми ты, что, если твоя возлюбленная станет женой твоего врага, то месть будет во сто крат слаще. Теперь дошло?
Глаза Кермада загорелись – наконец-таки он все понял.
- Ну и голова ты, Бран! Вот мудрец так мудрец, сказал так сказал! – восхитился вождь селгов. - Спасибо тебе за науку. И за то, что помог мне достать этого презренного выскочку Луга. Век не забуду твоей доброты! Спасибо!
- Да не за что, - скромно пожал плечами Бран, а про себя подумал: «А долог ли будет твой век, вождь?». – Не за что меня благодарить. При чем тут я, если ты – известный на всю страну охотник до женских сердец. А здесь на празднике ты увидел самую красивую из них. Ведь так?
- Да, конечно, - самодовольно кивнул Кермад, тут же забыв про свои слова благодарности. – Так оно и есть. Что я захочу, то и будет. Ну, извини, вождь, мне некогда тут с тобой разговоры говорить. Поеду сопровождать… будущую жену Луга.
Он нагло ухмыльнулся, прыгнул в седло и резво понесся прочь, сопровождаемый отрядом в две дюжины воинов.
Бран тыльной стороной ладони вытер выступившую на лбу испарину.
- Кажется, получилось, - пробормотал он, хмурым взглядом провожая конный отряд селгов. – Пусть эти волки как следует перегрызутся между собой, а там и наше время придет. Думаю, теперь недолго ждать осталось…
Ждать, впрочем, пришлось почти два года. Пока вовсю усердствовал Кермад, пока вокруг да около ходили слухи, не касаясь ушей Луга, пока исподволь назревал скандал в его семье и пока, наконец, не грянула гроза.
Как и ожидал Бран, Луг убил Кермада. Что стало с прекрасной Армандор, женой Луга, спросите вы? Следует ли здесь об этом говорить, да и кому интересны переживания несчастной доверчивой женщины, оказавшейся волей судьбы (и Брана) меж двух страшных жерновов, готовых ради своего никчемного и пустого самодовольства растереть ее в порошок? Луг искренне любил свою молодую жену и винил во всем произошедшем только одного этого злодея Кермада, которому поклялся жестоко отомстить за позор и унижения. Нет, он не бросился, сломя голову, войной в земли селгов. К чему становиться посмешищем в глазах жителей Альбы? Нет, это не выход. Луг поступил иначе.
Он специально для исполнения своей утонченной мести организовал крупный поход в земли Гибернии (или Тир-Мар, как называли этот остров предки самого Луга, некогда обитавшие здесь). В конце концов, для него неважен был даже сам по себе исход этой войны. Главное, что в походе приняли участие почти все бритты Альбы, включая и селгов Кермада. Такого крупного войска еще никому в истории Альбы собирать никогда не приходилось. Правдами и неправдами, где лестью, где угрозами, а где и подкупом, Луг собрал всех. А воглаве ударных передовых отрядов он поставил Кермада и его сыновей. Вряд ли что в целом свете могло противостоять такой силище, и война оказалась удачной и совершенно неожиданной для противника. Объединенные силы бриттов и потомков Иарбонела в нескольких коротких сражениях наголову разгромили болгов, владевших островом вот уже несколько сотен лет.
А затем наступил разгул грабежей и кутежей, когда жизнь простого болга ценилась намного меньше наконечника копья, а вина и эля было выпито бриттами столько, что оно вряд ли бы поместилось в те самые корабли, на которых они приплыли на этот остров. И это не говоря уже о женщинах, которые в любой войне были самой сладкой и желанной добычей для победителей.
Раздобревший от неимоверно богатой добычи и обилия женской ласки Кермад собрался уже было повиниться Лугу в старых грехах, но не успел. Потому что был убит Лугом в поединке за владение самой большой реликвией болгов – троном Эохайда, основателя Тары.
Самое странное во всей этой истории то, что ни одному из них двоих этот трон, собственно, и не был так уж нужен, чтобы из-за него драться. Лугу был нужен не трон свергнутых правителей Тары, а жизнь ненавистного ему обидчика. Кермаду же, в свою очередь, наплевать было на то, кому в конце концов достанется эта старая изломанная и полуобгоревшая деревяшка, украшенная золотом и драгоценными камнями – для него важен был сам принцип дележа добычи. Он просто физически не мог уступить что-то без боя, не мог повернуться и уйти, сказав: «бери, это твое».
Но… Когда в самом начале поединка Кермад увидел горящие глаза Луга, он испугался… Он все понял, но было уже поздно – месть свершилась и Кермад умер… И почти сразу же за Кермадом в мир богов ушел и сам Луг. Сын Кермада, Мак-Куйл, подкараулил его у ручья, когда тот смывал кровь его отца со своих рук. И всадил ему кинжал в самое сердце. Так сбылась давняя мечта Брана, так возникла новая кровная вражда среди бриттов, так распалось на части великое войско Альбы, собранное Лугом для покорения земли Гиберни. Так от малого случая может зависеть жизнь и будущее и многих людей, и целых народов, и даже ход самой истории – от нелепого случая, от коварства, от лжи и подлости, от непобедимой, слепой и сжигающей людей ревности, от опустошающего безразличия, от ненасытной алчности, от дикого безрассудства, от безумной жажды власти над себе подобными.
А что было бы, если бы Луг и Кермад не сцепились тогда между собой? Просто Альба надолго сохранила бы свое единство и Британия ныне была бы совсем другой страной. Как и Ирландия, впрочем, тоже. Вряд ли англы и саксы, а затем и норманны, смогли бы так легко покорить сильную и сплоченную державу бриттов. Вряд ли гойделы Ита (предки нынешних ирландцев) смогли бы беспрепятственно захватить весь этот зеленый остров. Вряд ли тогда появился бы на свет английский язык, владеющий ныне половиной нашей планеты. И что в таком случае представляли бы собой сейчас Соединенные Штаты Америки, и были бы они вообще, эти Штаты, в современной мировой истории – кто ответит на этот вопрос?
Вот что сотворил Бран, столкнув лбами двоих великих полководцев древности. Он просто-напросто перевернул историю европейской и, пожалуй, даже всей земной цивилизации. А ревность – она, скорее всего, будет всегда – обычное, в общем-то, человеческое чувство. Главное в том, как ты им распорядишься, этим чувством – выйдешь из него обновленным и сильным или… сгоришь в нем дотла…
Теперь Бран мог торжествовать – сильных врагов у него больше не было. Теперь все богатства после успешных набегов и войн, как и прежде, будут стекаться к нему в Корстопит. Из этих малых ручейков должно сложиться (и обязательно сложится!) величие и могущество рода Брана. Сыновей у него нет, внуки от старшей и самой младшей дочерей не в счет (они ныне принадлежат к другим, то есть к отцовским родам). А вот Сигиурд будет тут как раз к месту – как законный наследник всего, созданного Браном. Не зря же Бран по два раза на год ходил морем в Скаген. Тем более, что удалось договориться с владетельным ярлом скьельдунгов о совместном походе в окрестные земли, главным образом в страну Гиберни, хотя уже и покоренную Лугом и разоренную сыновьями Кермада, но еще достаточно богатую и сильную.
В конце этого лета к Корстопиту подошли и пришвартовались к сходням два странных, с непривычно-хищными обводами корпусов, чужих корабля. Именно их и ожидал с таким нетерпением Бран. Эти быстроходные, устойчивые и маневренные и в то же время достаточно вместительные суда становились теперь главным козырем бригантов в морском соперничестве с уходящим в лету эфемерным как туман могуществом родов Луга и Кермада. О соперничестве на суше говорить теперь уже и не приходилось. Бритты, конечно хорошие воины, но никому из них никогда не сравниться по мощи и силе, по военной подготовке и качеству оружия, по бесстрашию и одержимости в бою, по неукротимой жажде победы и презрению к смерти с вендами-скьельдунгами и вендами-велитабами. Каждый из людей, прибывших на Альбу с Хродгаром и Видевутом, в бою стоил десятерых бриттов. И было их, этих закаленных в сражениях воинов, почти четыре сотни. А этого вполне достаточно, чтобы опрокинуть в море сразу же всех храбрецов Мак-Куйла и его задиристых братьев.
Появление чужих кораблей у Корстопита, конечно же, не осталось незамеченным. Мгновенно на пристани собралась огромная толпа. На берег вышли трое – все в воинских доспехах, с оружием, в походных грубых плащах: высокий светловолосый юноша, хорошо сложенный воин средних лет с пронзительным взглядом серо-зеленых глаз и лохматый неуклюжий крепыш неопределенного возраста, чем-то даже, особенно в своем черном плаще, развевающемся на ветру, похожий на самого Брана. «Еще один ворон к нам прилетел» - прошелестело в толпе. Так оно, собственно, и было – на Альбе появился еще один сильный и коварный хищник. Это сходство с неожиданной для себя тревогой и ревностью отметил и сам Бран. На мгновение он даже испугался того, что может натворить здесь, в его земле, этот чужак. Но… деваться было некуда – того, что сделано, не воротишь.
Постаравшись поскорее подавить собственное малодушие, он весьма радушно встретил гостей.
- Ну, здравствуй, здравствуй, внучек, - заключил Бран в объятия Сигиурда. – Повзрослел-то ты как за этот год, что мы не виделись. Да вырос – выше деда стал!
И верно: не слишком уж высокий, но широкий в плечах Бран теперь едва доставал макушкой до уха вытянувшегося внука. И вообще, они представляли собой весьма колоритную картину.
Бран со своими длинными кудлатыми волосами, с пышной темной бородой, слегка тронутой сединой, в вывернутой мехом наружу медвежьей накидке, с широкими квадратными плечами и огромными руками, унизанными перстнями, со своими короткими ногами в меховых сапогах более всего походил именно на старого коварного ворона или на темного и опасного зверя, медведя – неуклюжего с виду, но стремительного и безжалостного в схватке.
Сигиурд же – стройный, высокий, со светлыми волосами, забранными, по обычаю вендов, под ремешок, с прекрасным юным лицом, с едва наметившимся пушком пробивающейся бородки – весь он словно светился солнечным светом и против Брана-ворона выглядел соколом, расправляющим светлые крылья.
- Ну-ка, дай-ка, посмотрю я на тебя, - отступил Бран на шаг, оставив руки на плечах внука. – Как же ты похож на свою мать, мою несчастную доченьку…
На глазах его выступили слезы.
- Ну, ладно, хватит, хватит, - успокоил он себя, смахнув слезу рукавом. – Не приличествует нам сейчас слез горьких лить, нужно гостей дорогих встречать.
Бран отпустил внука и перевел взор на стоящих за ним вождей – скьельдунга Хродгара и велитаба Видевута.
- Привет тебе, Хродгар Торопливый Волк, в землях Альбы, - с достоинством поклонился он конунгу данов. – И тебе привет, Видевут Железный Дракон, - вновь поклонился он. – Наслышан, наслышан о тебе, о твоих подвигах в далеких землях восходящего солнца. По обоим берегам этого моря, - Бран указал рукой на волны залива, - ходят легенды о твоей волшебной силе. Говорят, что где-то на берегах Великой Реки Истр ты собственноручно укротил огнедышащего дракона, за что и получил свое прозвище.
- люди любят прибавить для красного словца, - улыбнулся Видевут. – Да и дракон-то был так себе, сажени в две, не более. Да и не убил я его вовсе, а просто взнуздал, да и всё.
- Дракона взнуздал! Надо же! – пронесся глухой шепот по рядам встречающих. Бран хлопнул в ладоши, и из толпы грациозно выплыла ослепительно красивая молодая девушка с огромным турьим рогом в руках. Отделанный чеканным серебром с рубинами, на серебряной же цепочке, рог доверху наполнен был густым темным элем.
- Добро пожаловать, гости дорогие, - низко поклонилась вождям девица. – Отведайте с дальней дорожки.
С любопытством глянув в глаза смутившемуся Сигиурду, она густо покраснела и передала рог ему. Так полагалось по обычаю – ведь именно Сигиурд считался главным вождем в этом походе и именно он приходился внуком местному правителю.
«Ишь ты, - понимающе усмехнулся про себя Видевут, вспомнив Вевельский замок и прелестных дочерей Крака, - и этот старик туда же. Решил, как видно, привязать внука к себе этой девчонкой. Хитер, однако, Бран, ничего не скажешь, знает на что надавить, чем парня в золотую клетку заманить». Знать бы Видевуту заранее, что девушка эта приходится родной сестрой жене Луга Арманрод, соблазненной Кермадом, знать бы, кто такие Луг и Кермад… В свое время его самого надежно охранял от всяческих напастей и соблазнов этого мира старый дядька Крум. А вот он сам так и не смог стать таким же дядькой для Сигиурда – то ли еще слишком молод для этого, то ли своих забот невпроворот, чтобы все внимание уделять одному лишь мальчишке, то ли что еще. Так или иначе, но Видевут тогда не уловил никакой опасности в том, что рядом с Сигиурдом появилась вдруг эта прелестная Этлинн. А ведь должен был быть настороже. Разве не так?
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 18 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |